Сквозь время (гет)

Сортировка книг растянулась на несколько дней и отнимала немало сил и времени. Гермиона плохо спала по ночам, порой просыпалась в холодном поту от кошмаров, преследовавших ее с момента окончания войны, но упорно продолжала работу.

Дело спорилось: книги понемногу находили свои места, огромное число свитков теперь были разложены в специальных стеллажах в зависимости от того, к какой отрасли магии они относились; вся мебель постепенно отчищалась от пыли, а мерзкие паучки отправились на поиски новых мест обитания подальше от библиотеки.

Однако несмотря на то, что Гермиона трудилась не покладая рук, помещению было еще далеко до понятия «идеального». И как ни странно, одной из причин такой задержки было наличие отвлекающего фактора в лице младшего Блэка, который постоянно смущал девушку тем, что молча следил за каждым её движением.

Регулус вызывал у Гермионы противоречивые чувства, которые было бы трудно попытаться описать каким-либо образом. Она находилась в библиотеке уже третий день и за это время успела его немного изучить. Внешнее сходство с Сириусом было довольно заметным: те же темные волосы, немного резкие черты лица, манера держаться и разговаривать, — все это легко выдавало их принадлежность к чете Блэков.

Гермиона не могла не признать, что при жизни младший Блэк был довольно красив, и эта красота как нельзя лучше нашла отклик в его портрете. Да, отрицать очевидное было бы глупо, но все же было в его внешности что-то… пугающее.

Возможно, все дело в его глазах: серые, чуть отливающие зеленоватым оттенком и пугающе живые, — они пристально смотрели на Гермиону, и она не могла объяснить, что именно в них так сильно притягивало ее. Со временем она стала все чаще замечать за собой попытки поймать его взгляд, который он упорно отводил, стоило ей повернуться.

Регулус никогда не мешал ей, если она сосредоточенно изучала очередной фолиант, размышляя, к какой категории его отнести. Но в то же самое время он внимательно следил за ней, словно опасаясь того, что она может похитить какую-то важную книгу, а потому не позволял ей выйти из его поля зрения. Даже повернувшись к портрету спиной, Гермиона чувствовала на себе его пристальный взгляд, который словно был нацелен на то, чтобы прожечь в её затылке дырку. Повернувшись, она на мгновенье встречалась с ним глазами, и это ее немного пугало — в такие моменты он выглядел настолько реалистично, что она забывала о том, что Регулус в действительность являлся всего лишь портретом. И сердце отчего-то начинало биться чаще.

«Ну же, Гермиона, соберись! Он ничего тебе не сделает, он ведь даже не материален», — успокаивала она себя, и иногда это помогало.

Поставив на полку несколько книг, Гермиона удовлетворенно улыбнулась. Осталось разобрать всего пару стеллажей, и дело в шляпе. Если постараться, то уже завтра работа будет полностью закончена.

— Какое сегодня число? — неожиданно спросил Регулус, подав голос, до чего он опускался довольно редко, предпочитая отстраненное молчание.

Однако сегодня он был особенно замкнут, и, если не считать дежурного приветствия утром, это были его первые слова за целый день.

— Двадцатое июля, — рассеяно ответила Гермиона, удивившись, что изображенного на картине Блэка, погибшего двадцать лет назад, интересуют подобные вещи.

Регулус отреагировал довольно странно. Лицо его на мгновение озарила широкая улыбка, отчего в голове Гермионы невольно возникла неожиданная ассоциация с Чеширский котом — уж больно довольно выглядел младший Блэк для своего привычного состояния незримого превосходства. Он смотрел на нее долго, впервые не отводя глаз, и от его завораживающей улыбки на душе становилось теплее.

— И что же так подняло твое настроение? — поинтересовалась Гермиона наиграно будничным тоном, словно они часто вот так запросто разговаривают на разные темы как закадычные приятели.

— Скоро узнаешь, — загадочно ухмыльнулся Регулус, не переставая улыбаться.

Гермиона хмыкнула и направилась к очередному стеллажу.

В отличии от остальных, здесь хранились не книги, а свитки. Некоторые из них казались настолько ветхими, что их страшно было разворачивать, и Гермиона всегда старалась как можно аккуратнее управляться с ними, чтобы — не дай Бог! — ненароком не испортить какую-нибудь особенно важную вещь.

— Осторожнее! Те, что запечатаны красной печатью, лучше не вскрывать — на большинство из них наложены чары от чужих глаз, — предупредил Регулус, заметив, как рука Гермионы потянулась в одному из таких.

— И наверняка в них хранятся самые ценные сведения, — вздохнула Гермиона, но свиток все-таки отложила.

— Не знаю, — Регулус пожал плечами. — Однажды я попытался распечатать один из них и потом неделю ходил с ожогами на руках. Больше я к ним не притрагивался.

— Думаю, если знать нужное заклинание, эти чары легко снять, — предположила Гермиона.

— Браво, мисс Очевидность! Но на тот момент мне было лет тринадцать, и по сути я был просто сопливым мальчишкой, — заметил Блэк.

— Хорошо, что ты это признаешь, — глубокомысленно кинула она и вернулась к работе.

Гермиона разделила все свитки на несколько частей и приступила к сортировке. В основном здесь были рецепты зелий и непонятные схемы заклинаний, явно относящихся к темной магии. Ну и, конечно же, свитки с красной печатью, обозначенные Регулусом как опасные, к которым Гермиона так и не решилась притронуться.

Внезапно ее внимание привлекла рукопись, отмеченная печатью с родовым гербом Блэков. Нерешительно покрутив свиток в руках, Гермиона обернулась к Регулусу.

— Знаешь, что это? — спросила она.

— Должно быть, это и есть истинная цель твоего пребывания в нашей библиотеке.

— Моя цель — разобрать все эти книги и привести вашу библиотеку в порядок, ни больше ни меньше, — нахмурилась она. — Так ты скажешь мне, что это за свиток?

Регулус немного замялся, но все же ответил:

— Сириус Блэк — мой прадед, в честь которого назвали моего старшего брата — был очень озабочен не только чистотой крови, но и защитой своего рода. В том числе и от угасания. Полжизни он потратил на изучение родовой магии и в итоге нашел возможность в случае необходимости вернуть к жизни исчезнувший род.

Он больше не улыбался, напротив, смотрел серьезно и с каким-то странным выражением лица. Гермиона ждала продолжения, но его не последовало. Она подняла на Регулуса удивленный взгляд.

— Ты хочешь сказать…

— Судя по тому, что на рукописи стоит его имя и печать Блэков, то да, здесь находятся его разработки, — перебил ее Регулус.

Гермиона молчала. Слова Блэка заставили ее задуматься, и сейчас она пыталась осмыслить полученную информацию. Если следовать законам логики, то возрождение рода возможно только в одном случае, и для этого требовался как минимум один живой наследник мужского пола. Вот это-то и смущало больше всего — последний наследник Блэков погиб три года назад. Как в таком случае можно возродить род, она не понимала.

Все еще сжимая в руке свиток, Гермиона размышляла, стоит ли его прочесть. Поколебавшись несколько секунд, она осторожно развернула старый пергамент.

К ее удивлению, внутри оказалось всего одно слово.

— Редитус, — шепотом прочитала Гермиона, поднимая глаза на портрет Регулуса.

В ту же секунду старый пергамент в руке вспыхнул ярким светом. Перед глазами все поплыло и ей пришлось схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Все вокруг завращалось с бешеной скоростью, и Гермиона закрыла глаза.

Спустя несколько минут головокружение прошло. Открыв глаза, она не сразу поняла, что же случилось, и рассеяно разглядывала стену перед собой, на которой висел портрет Регулуса. Сейчас же стена была совершенно пуста, и Гермиона недоверчиво протерла глаза. Портрет так и не появился, зато за ее спиной раздался резкий оклик:

— Кто вы такая?

Гермиона узнала этот голос и, развернувшись, нашла подтверждение своей догадки. Напротив нее, выставив вперед палочку, стоял Регулус Блэк, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.