Perfectus Memoria (джен)

В воздухе повисла полнейшая тишина: Гарри застыл с открытым ртом, мадам Помфри прикрыла рот рукой, сдерживая крик ужаса, Снейп же не проявил никаких эмоций.

— Все настолько серьезно, Северус? — переспросила колдомедик.

— Несомненно, — подтвердил Снейп. — К несчастью, замена асфоделя злополучником придала зелью Поттера токсичность, а избыточное количество тертого рога взрывопотама обеспечило его нестабильность. Я, естественно, подвергну остатки его так называемого проекта более тщательному исследованию, но уже сейчас я вполне уверен в верности прогноза.

Снейп повернулся к Гарри и продолжил в столь же бесстрастной манере.

— Вы умираете, мистер Поттер, потому что для созданной вами отравы на сегодняшний день не существует противоядия. Подобные отравления крайне редки — за последние тридцать лет не наблюдалось ни одного случая. Этот яд превращает все традиционные методы лечения во вредоносные, а некоторые из них — и в смертельно опасные. Со временем вы станете чувствовать себя хуже из-за общего отравления организма. Любое чрезмерное напряжение — как физическое, так и любое другое — также будет оказывать вредное воздействие.

— И мы ничем не можем этому воспрепятствовать? — с тревогой спросила Помфри, переводя взгляд со Снейпа на Гарри.

— Я могу сварить зелье, которое замедлит действие яда, — ответил он, — Возможно, мне также удастся усовершенствовать формулу. Мистер Поттер обязан будет ежедневно принимать его, равно как и находиться под пристальным наблюдением. Но до принятия столь экстренных мер я хотел бы увериться, что не ошибся. Поппи, будьте добры провести вторичное обследование. Как вы, наверное, догадались, общей проверкой этот яд не выявляется. Вам придется провести специальную диагностику на отравление ядами.

Помфри кивнула и, бормоча заклинания, принялась водить палочкой вокруг своего пациента. Несколько секунд спустя она затихла, опустила палочку и, склонив голову, обернулась к окну.

В тот же миг глаза Гарри испуганно распахнулись, и он воскликнул:

— Мадам Помфри?

Плечи женщины задрожали, а с ее губ сорвался болезненный вздох.

— Как я вижу, можно приступать к работе, — констатировал Снейп. — Если вы увидите Альбуса, скажите, что он может найти меня в лаборатории.

После чего Снейп стремительно покинул помещение, напоследок взметнув мантией.

* * *

Альбус Дамблдор стоял и спокойно чего-то дожидался — по крайней мере, так сказал бы любой, кто недостаточно хорошо его знал. Однако Снейпу было весьма хорошо известно, что состояние директора безошибочно выдают его глаза — а они в данный миг пристально следили за каждым движением зельевара, лишившись на какое-то время своего обычного блеска.

Выйдя из-за стола, Снейп снял с полки несколько ингредиентов. Сверившись с раскрытой книгой, он подготовил и добавил их в котел, как предписывали указания. Закончив, он жестом пригласил директора начать разговор.

— Что ты можешь сказать мне, Северус? — голос Дамблдора был непривычно тих и невыразителен.

— Уверен, что Поппи уже поставила вас в известность, — ответил тот, установив определенную температуру огня. — Поттер непреднамеренно отравился, пытаясь сварить Perfectus Memoria в девчачьем туалете на втором этаже.

— Не слишком известный состав, однако в свое время пользовался популярностью, — заметил директор. — Как я понимаю, что-то пошло не так?

— Естественно, — сухо ответил зельевар. — Среди компонентов, которые Поттер собрал самостоятельно, вместо того, чтобы стащить из моих запасов, оказалось вот что, — он поднял какое-то растение с дальнего стола и протянул его своему наставнику.

Дамблдор внимательно рассмотрел остроконечный зеленый побег и слаборазвитую луковицу бурого цвета. Сбоку на растении можно было заметить длинную красно-коричневую полосу.

— Асфодель, верно? — спросил он.

Снейп мотнул головой.

— Луковица асфоделя бледнее, да и никаких полос на ней нет.

— Ложный асфодель.

— Известный в травологии как злополучник, — подтвердил Снейп. — По кромке Запретного леса произрастает в значительных количествах. Поскольку асфодель редко входит в состав зелий, я и не думал, что может возникнуть подобная проблема.

— Я знал, что злополучник ядовит, но не предполагал, что смертельно опасен.

— Сам по себе он и вправду не смертелен, но в совокупности с другими компонентами, тем более при повышенной температуре, представляет серьезную опасность. Если бы мистер Поттер не переборщил с рогом взрывопотама или на худой конец не бросил его в котел раньше перьев болтрушайки, то взрыва бы не произошло. Прими он свое неудачное варево — пролежал бы в Больничном крыле пару дней, только и всего. Однако, будучи любителем, он умудрился допустить сразу обе ошибки, вследствие чего исход оказался весьма плачевным.

Взмахом палочки Снейп отключил таймер и принялся осторожно помешивать зелье против часовой стрелки. Добавив несколько других компонентов, он в последний раз перемешал состав и снял котел с огня.

— Это зелье, которое по словам Поппи замедлит эффект яда? — кивнул Дамблдор на охлаждающийся котел.

— На данный момент такое решение является наилучшим, — пояснил Снейп. — Это старое средство, которое должно продлить его жизнь на несколько месяцев. С учетом моих добавок оно сохранит ему жизнь до конца учебного года — если только мальчишка не предпочтет прервать процесс.

— Насколько плохо ему станет?

— Я не знаю. Такие отравления весьма редки — у этого яда нет даже названия. А описания зарегистрированных случаев разительно отличаются между собой. Могу лишь предположить, что Поттер будет слабеть до тех пор, пока его органы наконец не откажут.

— И противоядия не существует.

— Нет. Я, конечно, попытаюсь его изобрести — но на такой проект обычно уходят годы. Кроме того, я предпочел бы в качестве испытуемого никак не четырнадцатилетнего мальчишку, — Снейп встретился взглядом с Дамблдором. — Я сомневаюсь, что успею вовремя, Альбус. Вы знаете, что я прилагал все усилия, чтобы сдержать обещание, чтобы защитить Поттера — от Квиррелла, от оборотней, но оградить его от собственной глупости я не в состоянии.

Директор на мгновение задержал на нем внимательный взгляд. Не знай он всей подоплеки, мог бы решить, что Снейп заботится о самом мальчике. Дело было, конечно, не в этом, ведь Гарри слишком сильно напоминал ему своего отца, и все же зельевар не желал ему вреда. Насколько Северус Снейп не любил сына Джеймса Поттера — настолько ему хотелось, чтобы ребенок Лили Эванс остался жив.

— Никто и не ждет этого от тебя Северус, — заверил он своего собеседника.

— Вы, возможно, и не ждете, — негромко произнес Снейп. “А сам я жду” осталось невысказанным, тем не менее, Дамблдор услышал.

— Прекрасно, — кивнул директор. — Приложи все усилия, Северус.

Тот лишь кивнул, посвятив свое внимание пыльному фолианту, из которого время от времени что-то торопливо выписывал. Устало вздохнув, Дамблдор отправился поведать остальным печальную весть: Мальчик-Который-Выжил умирает.

* * *

Гарри не мог поверить. Это просто невозможно — должно быть, произошла какая-то ошибка. Он прекрасно себя чувствовал, так же как и всегда. А при отравлении его организм, несомненно, просигналил бы о недомогании. Если бы он... ладно, неужели он сам не смог бы распознать, что умирает? Разве он не должен был чего-то ощущать?

Значит, Снейп ошибся. Или просто повел себя как мерзавец. Конечно, мадам Помфри поверила — он ведь учитель; Дамблдор тоже почему-то доверял Снейпу. И все же это не могло быть правдой. Если Гарри умудрился создать столь эффективный яд случайно, то значительное число людей без всякого сомнения смогли бы сварить его намеренно. В таком случае, о нем было бы упомянуто в каких-то учебниках. Однако таких упоминаний в них не встречалось — значит, такой отравы просто не могло существовать.

Или могло?

Возможно, с ним что-то было не так… Он чувствовал себя немного растерянным, да еще голова болела. Стоп. Это лишь последствия того разговора. Подобные сообщения всегда выбивали его из колеи. Всегда.

Это просто не могло быть правдой. Он сталкивался с Квирреллом, дементорами и василиском. Он был молод и чувствовал себя превосходно — он не мог умирать. Это было просто невозможно.

… Или возможно?

* * *

— Выпейте это, мистер Поттер, — потребовал Снейп, протягивая пузырек, заполненный неприятного вида жидкостью желто-оранжевого цвета. Гарри неуверенно взглянул на нее, не имея ни малейшего желания принимать эту мерзость внутрь.

— Сейчас же.

Тон, которым был отдан приказ, тотчас решил дело: сработал инстинкт самосохранения. Ни один студент в здравом уме не посмел бы ослушаться такого тона. Ну, если только ему не хотелось отправиться на ингредиенты. Гарри взял пузырек с зельем и опрокинул его себе в рот.

Ему никогда в жизни не доводилось ощущать столь отвратительного вкуса. В тот момент подростку больше всего хотелось проблеваться, лишь бы избавиться от ужасного ощущения. Он не мог сказать, что за вкус ему напоминает эта гадость, но его желудок явно не желал оставлять ее в себе. Только каким-то чудом ему удалось удержать зелье внутри себя.

— Запейте, — зельевар забрал пустой пузырек, а взамен подал стакан воды, которую Гарри залпом проглотил. Тошнота на миг возросла, но тут же сошла на нет, и противный вкус стал лишь воспоминанием — впрочем, довольно неприятным.

— Эта штука просто отвратительна, — заявил Гарри.

— Весьма сожалею, что зелье пришлось вам не по вкусу, — равнодушно протянул Снейп. Задержав на Гарри взгляд, он в конце концов спросил: — Как вы себя чувствуете, Поттер?

— Мм... прекрасно, сэр, — ответил Гарри.

— Не чувствуете ничего необычного? Болей или лихорадки? Что-то помимо первоначальной тошноты?

— Нет...

— Хорошо, — оживился Снейп. — Обо всех изменениях вашего состояния, даже малейших, вы должны немедленно уведомить меня или Мадам Помфри. Порцию этого же зелья вы будете получать каждое утро во время завтрака. И принимать необходимо полную дозу, мистер Поттер. Каждую субботу вы будете являться к мадам Помфри на обследование, пока вам не велят иного. Это ясно, или ваш скудный гриффиндорский интеллект требует повторения информации?

Гарри стиснул зубы: он старался не выпалить чего-то, о чем потом станет сожалеть.

— Ясно, сэр, — спустя мгновение, он взял себя в руки, однако с отразившимися на лице эмоциями ничего не мог поделать.

— Очень хорошо. Если повезет, мы не увидим друг друга до следующего урока.

Без лишних слов Снейп вылетел из помещения как раз в тот самый миг, когда мадам Помфри приблизилась к кровати Гарри.

— Полагаю, мне нет необходимости повторять указания профессора Снейпа.

— Нет, мэм.

Колдомедик улыбнулась.

— И все же я предпочла бы уточнить, что мы поняли друг друга, — сказала она. — Вы должны ежедневно принимать зелье, которое готовит профессор Снейп. Если вам станет плохо или появятся какие-то отклонения от обычного состояния, вы должны сообщить об этом одному из нас, а также вам велено каждую субботу приходить ко мне на осмотр.

— Да, мэм, — в очередной раз повторил Гарри.

— Я не шучу, мистер Поттер. Если я выясню, что вы пренебрегаете хотя бы одним правилом, то вам придется находиться в больничном крыле до тех пор, пока я не решу иначе, — она смерила его строгим взглядом, и Гарри не без причины покраснел. — Ну, если никаких неожиданных реакций не появится, то завтра после завтрака вы сможете уйти отсюда.

— Завтра? — воскликнул Гарри. — Мэм, я надеялся…

— Так распрощайтесь с вашими надеждами. Мистер Поттер, вы никуда не пойдете до самого утра и точка. Была бы моя воля, я бы и вовсе не выпускала вас из-под присмотра, но, по всей видимости, профессор Снейп не считает столь радикальные меры необходимыми. На данный момент вы остаетесь здесь, а если будете себя хорошо вести, то я позволю вашим друзьям поужинать вместе с вами.

— Да, мэм, — со вздохом сдался Гарри. Под заботливым взглядом Помфри он чувствовал себя совсем неловко.

— Я не умираю! — негромко добавил он, когда колдомедик скрылась из виду. Гарри это докажет. Ему не нужен ни Снейп, ни его отвратное зелье. Он чувствовал себя превосходно.

Откинув голову на подушки, он уставился в потолок в ожидании прихода своих друзей.

* * *

На следующее утро Гарри с трудом заставил себя проглотить очередную порцию противного оранжевого зелья, у которого даже названия не имелось. Поскольку мадам Помфри отпустила бы его не раньше, чем он примет лекарство, он беспрекословно повиновался. Утешал факт, что Снейп не прибыл лично удостовериться в послушании пациента.

Естественно, Гермиона отчитала его за пренебрежение школьными правилами и приготовление зелья втайне от всех. У Гарри промелькнула мысль, что подруга лукавит, ведь именно с ее подачи они сварили Оборотное зелье на втором курсе. Рон тоже слегка попенял ему, но лишь на то, что не взял их с собой.

Гарри не рассказал им о предполагаемом отравлении. Сам не понимая почему, он стремился оградить друзей от этой информации. Расскажи он все подробно, Гермиона смогла бы понять, на самом ли деле созданная им смесь оказалась смертельной. Вместо того он продолжал настаивать на избытке рога взрывопотама, что являлось правдой, но только отчасти. К счастью, девушке хватило и этого объяснения. Гарри не хотел, чтобы друзья лишний раз волновались за него без особой причины.

С понедельника ему приходилось проявлять за завтраком немалую изобретательность. Он не мог пропускать приемы пищи: хоть мадам Помфри редко появлялась за общей трапезой, зато Снейп и Дамблдор вмиг бы заметили его отсутствие. Тем не менее, Гарри твердо решил не принимать зелье, которое подавалось ему вместе со стаканом тыквенного сока. В первый раз он просто вылил его на пол, и оно исчезло, как и прочие крошки и капли, попадавшие на пол Большого Зала.

Понимая, что злоупотреблять данным методом не стоит, Гарри откопал на дне сундука пузырек с крышкой. Начиная со следующего дня, он под столом переливал зелье из одного пузырька в другой и прятал его в карман или сумку, чтобы потом избавиться от него в укромном месте.

К концу недели Гарри стал чувствовать себя слегка утомленным. Однако он приписал это излишнему волнению и суете, связанным с прибытием студентов из Дурмстранга и Шармбатона. Они появились в Хогвартсе прошлым вечером, незадолго до того, как Дамблдор объявил о начале отбора кандидатов для участия в Турнире трех волшебников.

Сегодня утром Кубок огня установили на постаменте, и студенты в возрасте от семнадцати лет получили возможность опустить в него свои имена. Несколько младших учеников, включая Рона, не скрывали своего разочарования по поводу возрастных ограничений (хотя, конечно, шестнадцатилетние близнецы попытались перехитрить чары Дамблдора). Гарри же не принимал участия в суматохе. Опыта смертельно опасных переделок на его век было достаточно — не хватало еще добровольно ввязываться в столь рискованное предприятие. Появился шанс, что о Мальчике-Который-Выжил забудут хотя бы на некоторое время.

В данный момент Гарри мечтал лишь поужинать и отправиться в кровать до полудня следующего дня. Оставалось лишь дождаться окончания отбора и узнать, кто стал чемпионом. Облокотившись на стол, он ждал, пока Дамблдор не объявит имена. Начиная с прошлого дня, Гарри испытывал приступы ноющей головной боли, а если он слишком быстро вставал с места, то к этому добавлялось еще и головокружение.

Наверное, он простудился — другую возможность Гарри даже не собирался рассматривать. Правда, до того, как вылить зелье Снейпа сегодняшним утром, у него промелькнула малодушная мысль принять его. Но, в конце концов, все было в порядке; немного поспать, и снова будет свежим, как огурчик.

Гарри лишь надеялся, что отсутствие этой гадости в его организме невозможно отследить — объяснить такое будет непросто.

Гермиона окинула друга беспокойным взглядом. Всю неделю он вел себя… странновато. Если быть точной — после происшествия с зельем. Ей казалось, что обычные действия стали забирать у него гораздо больше сил. Естественно, она заметила зелье, появлявшееся на его месте каждое утро — равно как и нежелание Гарри принимать его. Он специально отправлялся на завтрак пораньше, чтобы успеть избавиться от лекарства без лишних свидетелей.

Все свободное время девушка тратила на выяснение того, что могло пойти не так во время варки Perfectus Memoria. Будучи уверена в наличии связи между самим инцидентом и состоянием Гарри, она все же не могла ничего найти в школьной библиотеке. С Гарри явно что-то происходило, но он отказывался пить свое зелье несмотря на увещевания подруги.

— Просто оставь меня в покое, Гермиона! — огрызнулся он, когда девушка посмела выразить вслух свое мнение по данному поводу.

Она решила оставить тему до тех пор, пока не найдет достаточно информации. Потерпев неудачу и немало расстроившись по этому поводу — не говоря уже о беспокойстве за состояние друга — Гермиона решила, что на следующий день расскажет мадам Помфри об отказе Гарри принимать свое зелье. Ей оставалось лишь надеяться, что тот сможет ее простить.

Наконец, Дамблдор приступил к объявлению имен тех, кому предстоит сразиться за “Вечную славу”. Синее пламя Кубка трижды окрасилось красным, а директор выудил из него три клочка пергамента. Каждый из чемпионов отправился в вестибюль, где им предстояло встретиться с судьями Турнира. Первым был Виктор Крам от Дурмстранга, затем Флер Делакур от Шармбатона, и наконец, Седрик Диггори от Хогвартса.

Гарри вместе с остальными похлопал в ладоши, после чего позволил себе вновь прижаться лбом к прохладной поверхности стола. Поднялась температура, или просто устал? Директор продолжал что-то вещать, но Гарри уже не обращал на него внимания. Он как раз собирался попросить Гермиону пощупать его лоб, как вдруг повисла тишина.

Кубок выплюнул еще одно имя. Но такого не могло случиться, ведь Турнир-то ТРЕХ волшебников… Значит, участников должно быть трое, верно? Дамблдор поймал обгоревший листок и, внимательно изучив его, поднял обеспокоенный взгляд.

— Гарри Поттер? — тихо произнес он, но в молчаливом зале голос директора услышали все без исключения.

Гарри ошеломленно поднял голову со стола, в то время как остальные начали разворачиваться в его сторону, а по помещению пронеслась первая волна недовольства.

— Гарри Поттер, — громче и увереннее повторил Дамблдор.

Гермиона подтолкнула его в плечо, и Гарри наконец встал из-за стола, чуть не запнувшись о ножку скамьи. Ему казалось, что до того момента, как он добрался до передней части зала, прошла целая вечность. На него были устремлены взгляды всех присутствовавших, но сам он сосредоточился лишь на одной паре глаз — причем не Дамблдора. Нет, Гарри смотрел прямо в темные глаза Снейпа, пристально глядевшего на него.

Незаметно для остальных Гарри помотал головой из стороны в сторону: он не хотел этого, он не бросал свое имя в Кубок. Почему-то очень важно стало уверить Мастера зелий в том, что он не собирался становиться чемпионом Турнира трех волшебников.

Гарри добрался до платформы, на которой стоял Дамблдор. Тот вручил ему кусок пергамента, и Гарри уставился на свое имя. Это несомненно был его почерк. Спустя несколько секунд он поднял взгляд. Дамблдор кивком указал ему на помещение, в котором уже собрались остальные чемпионы. Приблизившись к двери, Гарри на мгновение задержался и глубоко вдохнул, прежде чем распахнуть дверь и войти внутрь.