Простые разговоры (гет)

Кайло выбрал самый легкий путь — путь отступления. Он избегал встреч.

Рей чувствовала его присутствие, но никак не могла увидеть — каким-то образом Рену удавалось оставаться в тени. Что еще больше раздражало, так это то, что их предполагаемые встречи участились — глухая тяжелая энергия Бена преследовала ее.

Она передернула плечами. Верховному Лидеру нужно зрелище. Невинные наблюдатели. Соскучился по жертвам.

— Ты в порядке? — дрожащее изображение Финна с беспокойством смотрело на Рей.

Они связались через несколько дней после прибытия на Ак-То, и встреча оказалась напряженной. Финн слишком хорошо понимал многие вещи.

— Все нормально. Что на корабле? Как Роуз?

— Что-то странное творится, — спустя недолгое молчание выдавил он.

— В каком смысле?

— Ну.… Все по-прежнему, но с командой что-то не то. Все ходят, как в воду опущенные.

— О чем ты? — Рей нервно дергала вылезшие нитки на рукаве.

— Ты объединяешь всех нас, Рей. Хочешь — верь, хочешь — нет, но неизвестно, смог бы собраться отряд без тебя. Что осталось от прошлого сопротивления? Сущие крохи, отчаянные энтузиасты.

<tab>Я вижу, что ребятам тяжело дается не унывать, когда действительно важного человека нет рядом.

— Это уже слишком. Мы все — солдаты. Дети войны. Вы не можете требовать от меня каких-то сверхзадач. На это есть Люк, — она замолчала. — Был.

Финн выдохнул. Видно было, что он изо всех сил старается подобрать нужные слова.

— Послушай, никто ничего от тебя не ждет. Мы не настолько отчаялись, чтобы придумывать себе героя и ждать от него великих свершений. Я просто хочу сказать, что ты вдохновляешь людей, — он предупреждающе помахал ладонью, не давая девушке перебить. — Никто и не думает перекладывать всю ответственность на тебя.

<tab>Я скучаю, Рей. Мы стоим на зыбкой почве, но здесь никто не виноват. Нужно время.

— Зачем тогда вообще говорить мне, что всем вам плохо?

— Я ответил на твой вопрос, — Финн устало улыбнулся. — Ведь ты хотела быть в курсе событий.

Она пристыженно покачала головой и чуть заметно улыбнулась:

— Прости, не хотела обидеть.

— Ничего.

Они помолчали

— А как Роуз?

Финн смешался:

— Не уверен, что хочу об этом говорить.

— Да брось, Рей была рада сменить тему.

— Я хочу.… Знаешь, подарить ей свой шлем.

— Шлем?

— Да, — он посмотрел на нее так, словно только что открыл свою самую сокровенную тайну.

— Хорошо? — с заминкой неуверенно ответила Рей, видя, что друг с нетерпением ждет ее ответа.

— Хвала звездам!

— Почему тебя это так успокоило?

— Ну, — Финн улыбнулся, приосанившись, — понимаешь, я знал, что для тебя наши с Роуз отношения — не секрет, и чувствовал, что ты вроде как не против. Но ты — моя первая нормальная подруга, а я — твой первый нормальный друг. Короче говоря, я боялся, что ты что-то чувствуешь.

— У меня столько вопросов по поводу того, что ты только что сказал, но почему я, черт возьми, должна быть против того, что ты даришь девушке свой шлем?

— Так ты не против? — осторожно уточнил парень, чуть наклонив голову.

— Финн!

— Подожди, ты и правда не поняла?

— И правда, — Рей уставилась на него.

— Оу... Понимаешь, существует такая древняя традиция — по-моему она пошла от каких-то императорских войск — когда воин находит себе партнера, с которым желает провести остаток жизни и чувства которого взаимны, он отдает самое сокровенное, самое важное своему избраннику — шлем. Тут есть скрытый смысл, подтекст: ты даришь любимому или любимой вещь, которая защищает твой разум, в знак того, что теперь полностью принадлежишь партнеру и между вами…

Не слушая, что бормочет Финн, она вскочила на ноги:

— Ты собираешься жениться на Роуз! Финн, это же потрясающе!

— Наверное?

— Почему так неуверенно?

— Это не просто, — он отер ладонью шею и отвернулся, глядя в сторону. — Все запуталось. Война, Сопротивление, Рен. Я не понимаю, есть ли в моей жизни и жизни Роуз место для серьезных отношений…

— Мне казалось, что вы достаточно серьезно общаетесь, — Рей улыбнулась.

— Это не шутки! Это — чужая жизнь. Я не хочу делать больно, Рей! — парень встретился с ней глазами.

Она почувствовала, что благодарна другу. Благодарна за то, насколько они близки и похожи, насколько честно Финн говорит о своих сомнениях и просит помощи. Он действительно нуждался в поддержке, и эта мысль придавала сил.

— Я все понимаю, Финн. Но ты сделаешь Роуз в миллион раз больнее, если пожертвуешь вашей связью ради того, чтобы уберечь ее. Это же Роуз, — Рэй улыбнулась. — Безбашенная голова, горячее сердце.

— Наверное, ты права, — после долгого молчания сказал Финн и нахмурился. — Пообещай мне, что скоро вернешься. — Он поспешил добавить. — В любом случае ты вольна решать сама, я ни к чему не принуждаю, мы держимся, но…

— Вернусь, Финн. Я обещаю.

<center>* * *

</center>

Рэй казалось, что ее злость похожа на вечно взрывающуюся звезду. Чем чаще она думала о нелепом договоре, заключенном с Кайло, тем больше ее злила возникшая ситуация. Она видела себя со стороны — идущую с завязанными глазами над пропастью.

Впервые за все время пребывания на острове Рей чувствовала, что ее тяготит окружающее спокойствие — слишком оно было не похоже на ее внутренний мир, требующий борьбы и действия. Весь смысл дня сводился к тому, чтобы защищаться от собственной злости, что у нее получалось не слишком хорошо.

Но она должна была быть здесь.

Рей кое-как наладила контакт с Хранителями — помогала им ухаживать за хижинами и священным алтарем, находящимся далеко на севере. Она тратила все силы на наведение порядка на острове, на долгие походы за водой в ущелье, на тоскливые прогулки. Как прилежная ученица Магистра Скайуокера, она искала гармонию в природе, что, по правде говоря, казалось бессмысленным занятием.

И вот однажды, после сильной грозы, во время которой по острову гуляли необычайно большие молнии, Рей нашла в чаще леса располовиненное дерево.

Оно разинуло огромную пасть-щель, стремясь захватить обгоревшими ветками больше пространства. В этом месте не чувствовалось жизни: притихла окружающая флора, не копошились порги, даже воздух словно остановился.

И Рей решилась.

Сев на колени возле пострадавшего растения, она достала карманный ножик. С холодной педантичностью Рей вонзила лезвие в потемневшую кору и провернула рукоять. Нож легко вошел в мертвую плоть и также легко вышел из нее. От “ссадины” трещина потянулась к месту, куда попала молния. Нанеся еще пару ударов, Рей затихла, выжидая какого-нибудь ответа или даже возгласа, но в воздухе царило молчание.

Тогда она в четвертый раз вонзила нож в податливое древо, а затем в пятый. Постепенно кора обрастала все новыми и новыми разломами.

<i>“ Неживое, неживое, неживое…”</i>

Она очнулась только тогда, когда несколько трещин, соединившись в одном месте, образовали щель и кора громко треснула.

Рей устало прислонилась спиной тому, что осталось от ствола.

Удивительно, как податливо вело себя мертвое существо под лезвием ножа. Может это какая-то особая порода деревьев? Или она настолько переполнена ненавистью, что превратилась в человека со сверхсилой? Глупости.

Рей знала, что Рен где-то неподалеку, но не могла встать. Усталость и облегчение пригвоздили ее к месту.

Дома все было совсем по-другому.

<i>На планете была самая большая в Галактике свалка, куда мусорщица часто сбегала в поисках хоть какого-то успокоения. Она быстро нашла средство для того, чтобы выплеснуть гнев.

Большие ржавые дроиды свозили мусор, и их огромные тени, сменяя друг друга, все время накрывали метровые горы разного хлама. Это была выученная Рей закономерность — гул старого двигателя, новая порция мусора, исчезающая вдали машина, а за ней новая партия и все сначала.

Был дроид, которого Рей всегда ждала. Раньше таких роботов использовали для выдачи межпланетных посылок, но система устарела, и теперь “ почтовики” отправлялись на свалку, чтобы выгружать пустые упаковки от запчастей.

Такие упаковки называли конвертами безопасности — в них запечатывали новые детали небольших размеров для того, чтобы избежать каких-либо повреждений. Конверт делали из грубой холстины, прошивая ее крест-накрест защитной нитью. По форме он походил на обычную походную торбу без лямок и карманов.

Рей редко удавалось застать “почтовика” — все время она проводила на работе и была очень уставшей, так что когда добиралась до свалки, найти использованную упаковку оказывалось непростым делом. Как ни странно, ни одна она искала загадочные холщовые торбы — они негласно пользовались спросом.

Важно, чтобы найденный конверт оказался целым. Их всегда наполняли мягкой субстанцией для того, чтобы обездвижить запчасть, и наполнитель интересовал похитителей больше всего. После транспортировки деталей мешки по непонятным причинам запечатывали, так что охотники на свалке оставляли заметные следы — они грубо вскрывали упаковку и вычищали все содержимое. Рей часто натыкалась на распотрошенные конверты, но никогда их не разглядывала — почему-то ее отталкивал их вид.

Безжизненные податливые тушки были ее спасением. Находя целую торбу, она с остервенением накидывалась на нее и кромсала так, что после ее нападения оставались лишь маленькие ошметки. Ей часто казалось, что руки нащупывают что-то мягкое и теплое, но Рей гнала эти мысли. Она не решалась посмотреть на израненную холстину — совершала свое преступление, зажмурившись, а затем, закончив работать маленьким карманным ножиком, убегала, не оглядываясь.

И вот однажды все изменилось. Однажды маленькая преступница открыла глаза.

Руки ее были чистыми. Никакой слизи, никаких следов. Но рядом, у ее ног, что-то копошилось. Из конверта, который девушка только начала разделывать, высыпались на сухую землю крохотные существа, мерцающие голубые шарики. Они беспомощно шевелили конечностями, переваливаясь с бока на бок, и были настолько малы, что Рей смогла бы спрятать с дюжину у себя в ладони.

Их обволокла пыль, так что яркий свет, идущий из самого ядра каждого из созданий, притих. Она поняла, что они чувствуют присутствие — шарики потянулись к ней. Рей перевела глаза и в ужасе вздрогнула. В глубине мешка, где прошелся нож, чернело.

Там было кладбище иссохших маленьких тел.

Она вскочила и в беспамятстве бросилась к разрезанной чужой рукой упаковке. Ее окружали обугленные тельца. Холстина другого найденного ею конверта полностью почернела. Так вот за чем все охотились. Вот то, чем наполняли торбы для перевозки. Жертва, о которой забыла Галактика.

Без сил Рей сползла на землю и уставилась на собственные ладони.</i>

Она открыла глаза.

Кайло возвышался над ней, молча уставившись на ее руки. Со стороны казалось, что он о чем-то глубоко задумался .

Теперь настала очередь Рей бежать от встречи.

<center>* * *

</center>

Она дрожала всем телом, периодически передергивая плечами — холодные капли забирались под воротник. На Ак-То снова шел дождь. Небо закрыла зловещая грозовая туча, что не предвещало ничего хорошего. Кажется, впереди неделя дождей.

Рей не оставляла попыток воссоединиться с природой, но теперь пробовала узнать не только солнце и тепло, но и бурю, и холод. Не сказать, что это давалось ей удачно — мокрые пряди и зудящая кожа отвлекали ее от поисков вселенской гармонии.

Она смахнула со лба капли и накинула капюшон, откладывая медитацию на неопределенный срок.

Девушка услышала копошение и посмотрела вниз — она выбрала высокий крутой склон, который нависал над тоненькой дорогой, идущей из леса. Острые капюшоны-колпаки длинной цепочкой тянулись с севера — древние возвращались к Хижинам.

Скользкая лапка схватила ее за запястье.

— Грядут перемены, — прокряхтел возникший из ниоткуда мудрец. Его сородичи не обратили на его поведение никакого внимания.

— Что?

— Перемены, — хранитель насильно притянул Рей к себе и ткнул пальцем ей в грудь. Он, не моргая, смотрел ей в глаза. — Нужно больше воды.

Ближе к вечеру Рей собралась в ущелье. Она нехотя надела на плечи торбу для воды и отправилась в путь.

Рей шла вместе с солнцем — по мере ее спуска с горы звезда клонилось к горизонту, так что к подножью горы она спустилась, наблюдая необычайно яркий закат. Небо словно раздвоилось — черная гряда туч делила его на неровные части. Высоко, над водой, тяжело томилась буря, но под черными облаками горизонт был чист. Все вокруг светилось желто-оранжевым светом.

К ущелью вела дорога, огибавшая гору и резко ныряющая вниз, к темным крутым склонам. Там всегда пахло сыростью и плесенью, рос синий шипящий мох. Каждый раз Рей было страшно приходить в это место, которое принадлежало совсем другому — древнему, темному миру.

Расселина в горах дышала.

В глубине ущелья прятался тщедушный ручеек, который постепенно превращался в речку, которая, в свою очередь, впадала в озеро, находившееся в пещере. Путь до пещеры занимал больше часа, но хранители строго наказали Рей брать воду именно из озера. Возможно, в этой пещере прятались какие-то могущественные. Рей чувствовала себя беспомощной, все ощущения приглушались. Ущелье было проклятием для ее Силы.

Идя по тесной дороге вдоль реки, она резко остановилась — что-то словно ударило изнутри, но боли не было. В голове плавал мутный образ, с трудом пробившийся в сознание.

Рей подняла глаза — зрение и слух оставили ее — все смешалось в одно темное синее пятно. Постепенно пятно стало менять цвет — оно потеплело и высветилось, появился красный оттенок. Словно просыпаясь, организм начал улавливать новые цвета и звуки — в ушах звучали чужие голоса и гул шагов.

Рей обрела зрение так же резко, как потеряла его — снова видела ущелье, реку, мох, но что-то еще. Ущелье насторожилось вместе с ней.

Темная фигура опережала ее — некто находился в нескольких метрах от нее. Четкими резкими шагами человек мерил дорогу, заложив руки за спину. Он чуть повернул лицо, казавшееся белым в полутьме, и исчез.

Рей знала этого человека.