Забытое пророчество (гет)

В обеденный перерыв Гарри и Гермиона вышли перекусить в небольшое магловское кафе рядом с министерством. Кафе называлось Фиалка, и интерьер был оформлен в соответствующем стиле, мило, ненавязчиво и уютно. Во время обеда там было многолюдно, так как в этом районе было много офисных зданий, но, по счастью, обеденный перерыв работников министерства магии и магловских клерков не совпадал, поэтому, когда Гарри и Гермиона устроились за неприметным столиком в углу и сделали заказ, им никто не мешал обсудить утреннее происшествие.

— Гарри,- начала Гермиона без предисловий, — я запросила данные в Отделе тайн о физическом и магическом состоянии тела Волдеморта после его гибели. Та девушка, которую ты считаешь причиной активности шрама, не может быть его дочерью. Ты сказал, что она упомянула о совершеннолетии, но при этом едет на обучение в Хогвартс, ей должно быть примерно семнадцать-восемнадцать, значит родилась уже после его гибели. Даже если допустить, что она была зачата в последние дни его жизни, и каким-то образом удалось скрыть ее настоящий возраст, по заключению невыразимцев, тело Волдеморта после Возрождения было соткано из темномагической субстанции, он просто физически не мог иметь детей. Кстати, ты помнишь все эти слухи о том, что Беллатриса Лестрейндж якобы была его любовницей? Брррр! Повторяю, после его возрождения это было невозможно физически. А маховики времени, во-первых, уничтожены, а, во-вторых, они могли перенести человека в прошлое только на несколько часов.

— Гермиона, спасибо! — Гарри почувствовал облегчение. Какой-бы странной и дикой не была мысль о потомках Волдеморта, унаследовавших его магическую связь с Поттером, он на какое-то время почти поверил этому.

— Кстати, как тебе удалось так быстро получить ответ из отдела тайн?

— О, не беспокойся, наш юридический отдел как раз пересматривает многие аспекты жизни магического сообщества в последний год перед падением Волдеморта. К юбилею, возможно, планируется амнистия некоторых пожирателей, отсидевших в Азкабане не менее пятнадцати лет и не замеченных в особых зверствах.

— И как с этим связан твой запрос о состоянии тела этого упыря? — спросил Гарри. Слухи об амнистии ходили давно, предполагалось провести ее еще к прошлому юбилею Победы. Хотя волшебное сообщество стало намного демократичнее, все еще слишком сильно было влияние волшебной аристократии, почти поголовно поддержавшей идеи чистоты крови во времена Волдеморта. Элита магического мира не могла смириться, что ее лучшие представители, оставшиеся в живых, отданы на расправу дементорам в Азкабане. Недавнее назначение министром магии Эдварда Флинта, семья которого была в первых рядах Пожирателей Смерти, знаменовало новый этап в отношении к войне и ее последствиям.

— Специалисты нашего отдела полагают, что будет не лишним акцентировать тот факт, что он, в сущности, не был человеком, когда отдавал приказы убивать и мучить волшебников и маглов. Гермиона нахмурилась.

— Гарри, повторяю, эта девушка не может быть его дочерью, но кто она такая? Почему Хогвартс для нее новое место учебы? Ведь ученики других магических школ не часто переводятся туда на старших курсах.

— Она говорила без акцента и прощалась с матерью, которая явно принадлежит к высшим кругам магической знати, но мне она не знакома.

— Гарри, а ты настолько теперь вхож в эти самые круги? — улыбнувшись, спросила Гермиона, намекая на изменившиеся взгляды друга.

Гарри хмыкнул в ответ. После войны семьи полукровки Поттера и многочисленных предателей крови Уизли автоматически взлетели на вершину волшебного сообщества. Не все представители чистокровной магической аристократии восприняли это с энтузиазмом, хватало и насмешек исподтишка, и слухов, и сплетен, однако нападать впрямую на семью и друзей Избранного никто не осмеливался, а слухи и сплетни не выходили за пределы древних родовых замков, где коротали дни оставшиеся на свободе родственники сторонников Темного Лорда.

Из четверки друзей, связанных теперь и родственными узами, только Джинни быстро вписалась в высшее общество и с удовольствием принимала участие в благотворительных балах и приемах в министерстве по случаю Рождества и Дня Победы. Гарри долгое время был равнодушен к своему изменившемуся статусу, но в последние годы его все больше интересовало наследие многих поколений его предков, как Поттеров, так и, в особенности, Блэков. В отличие от жены, его привлекала не внешняя сторона принадлежности к волшебной аристократии, а тайны, которые скрывала в себе многовековая история его семьи.

Уизли остались верны своим юношеским идеалам. Гермиона, выросшая в магловской семье среднего достатка, так и не стала своей для волшебной элиты, впрочем, никогда не стремясь к этому. Рон тоже не пытался преодолеть застарелую вражду по отношению к высшему обществу, обществу Малфоев, Лестрейнджей, Ноттов, Паркинсонов, которое много лет третировало его семью, несмотря на чистокровное происхождение Уизли. И пусть старшее поколение этих уважаемых когда-то семей погибло или было приговорено к десятилетиям в Азкабане, а среднее поколение вело себя тише воды, ниже травы, публично демонстрируя безоговорочное принятие изменений в волшебном мире, для Рона все эти господа были не просто чужими, как для его жены. Подсознательно они так и остались если не врагами, то соперниками, что и было продемонстрировано мистером Уизли, преуспевающим совладельцем магазина «Волшебные вредилки», в напутственном слове дочери Розе.

Гермиона смотрела на Гарри с нежностью и тревогой. Когда он рассказал о происшествии на вокзале, она ни на секунду не усомнилась в его словах. Шрам, знаменитый на всю страну и за ее пределами, не мог заболеть просто так. Или мог? В конце концов, это все лишь давно затянувшаяся рана странной формы, утратившая свой сакральный смысл. Возможно ли, что боль в голове вызвана какими-то другими, более понятными и легко объяснимыми причинами?

— Гарри, а как вообще у тебя здоровье, бывают головные боли?

— Гермиона, как аврор, я прохожу ежегодный медицинский осмотр, и с моим здоровьем, физическим, психическим и магическим, все в полном порядке.

— Ну что ж, подождём. Этот случай или совпадение, или у Тома Риддла были другие родственники, которые вряд ли имеют отношение к прошедшей войне и вашей ментальной связи.

Гермиона поднялась и сняла с вешалки свой светлый плащ.

— В любом случае, держи меня в курсе, хорошо? И надо постараться узнать, кто эта женщина с дочерью.

О том, чтобы Гермиона не говорила ничего Джинни и Рону, даже упоминать не пришлось. У двоих участников «золотого трио», а теперь «золотого квартета», работавших на ответственных постах в министерстве, было много тайн от любимых супругов, и с каждым годом их становилось все больше.