Забытое пророчество (гет)

На следующее утро Гарри переселился в Годрикову впадину. Сначала он даже не хотел появляться дома, попросив Кричера доставить самое необходимое, но решил, что это будет совсем уж подло по отношению к жене. Джинни выслушала его внешне спокойно, но он видел, как в ней клокотала ярость.

— Вот, значит, как, — сквозь зубы сказала миссис почти-не-Поттер, — мы знаем друг друга с детства, женаты почти девятнадцать лет, у нас трое детей, мои родители любят тебя больше, чем собственных сыновей, а ты собираешься бросить все и жить с этой ТЕМНОЙ ТВАРЬЮ в доме, где ее отец убил твоих родителей!

Это было неожиданно, видимо не зря Гермиона последнее время стала частой гостьей в доме на Гриммо, интересно, а остальные Уизли знают?

— Джинни, — сказал Поттер, — все, что ты скажешь обо мне, будет правдой, и ты не сможешь обвинить меня больше, чем я сам себя виню. Но остаться с тобой я не могу, это не правильно по отношению к тебе и детям.

Джинни, казалось, была на грани срыва. — Гребаный ты герой, ты всегда поступаешь правильно! Ненавижу тебя, и не думай, что я буду молчать! Все узнают, кто ты такой на самом деле!

Потом было празднование юбилея Победы с многочисленными речами, открытием новых памятников, народными гуляньями и фейерверками, а в придачу волшебное сообщество потрясли две сенсации: освобождение некоторых Пожирателей Смерти, включая Люциуса Малфоя, и расставание идеальной с виду четы Поттеров. Имя Бриды опять не всплыло чудом, Гарри подозревал, что лорд Райан потратил немало галеонов и, возможно, заклятий, чтобы сдержать волшебную прессу.

Так что, когда Брида заявила о своих правах, это прошло незамеченным для широких масс. Когда она обратилось в Визенгамот с заявлением о признании ее права на наследство покойного (хотелось бы надеяться) мага Тома Марволо Риддла, именуемого Волдемортом, это заявление тут же оказалось на столе министра. После короткого, но информативного совещания с начальником юридического отдела Гермионой Уизли и своим первым заместителем Персивалем Уизли, Эдвард Флинт решил, что ещё одна сенсация повредит политике министерства и его личной карьере, и решил, во-первых, отложить рассмотрение дела, а, во-вторых, рассмотреть его малым составом Визенгамота, на закрытом заседании без участия прессы.

В ожидании суда Брида неожиданно для Гарри заинтересовалась предложением Луны поработать в ее отделе стажером. Она очень ответственно отнеслась к своим обязанностям и прекрасно нашла общий язык с начальницей. К тому же Отдел тайн, как самое засекреченное подразделение министерства, имел отдельный вход, иначе служащие министерства, особенно прекрасная его половина, просверлили бы в ней дыры своими любопытными взглядами. В министерстве, конечно, знали об их романе, и не сказать, что это повредило репутации Национального героя, здесь Гермиона ошиблась.

Они решили, что Бриде лучше переехать в Годрикову впадину, хотя она уверяла, что лорд Райан с удовольствием (в чем Гарри сильно сомневался) готов предоставить незаконной чете дом в Лондоне. После Белтайна Брида стала увереннее, задумчивость почти исчезла из ее глаз, она даже возобновила отношения с приятелями по Хогвартсу. У них в гостях побывала Бьянка, и Гарри с удивлением обнаружил, что ему приятно общаться с дочерью Забини и Паркинсон. Они провели несколько часов, попивая сливочное пиво (Гарри — огневиски) и непринуждённо болтая обо всем на свете.

Рассмотрение дела Бриды было назначено на первое июля. Гарри Поттер, как глава Аврората, мог присутствовать на заседаниях, также как и министр магии. В этот раз Флинт отправил первого заместителя, не желая иметь отношение к вердикту судей, каким бы он ни был. Кроме того, на заседании присутствовала Гермиона, погруженная в какие-то пергаменты, и почему-то представитель гоблинов, финансистов волшебного мира. Член Визенгамота лорд Райан, как лицо заинтересованное, на заседании присутствовал, но в принятии решения участвовать не мог. Встретившись взглядом с Поттером, он холодно кивнул. Гарри показалось, что Райан что-то хотел ему сказать, но передумал.

Огромный зал Визенгамота, построенный в виде амфитеатра, казался пустым, судьи собирались медленно. Обычно Верховный суд рассматривал несколько дел сразу, но сегодняшнее носило особый характер, даже не из-за своей сложности и запутанности, а имени волшебника, казалось бы, похороненного и забытого, но неожиданно пробудившего самые тяжелые воспоминания.

Наконец Верховный чародей Эрнест Хоукворт-младший занял свое место на возвышении, а секретарь, маленький тщедушный колдун с большим носом и важным видом, имени которого Гарри не знал, огласил причину сегодняшнего заседания.

— Рассматривается дело по иску мисс Бриды Елизаветы Райан, претендующей на наследство Тома Марволо Риддла, ныне покойного. Истицу прошу пройти к трибуне.

Гарри только сейчас заметил Бриду, которая все это время стояла у входа, как-бы не желая привлекать к себе внимание, растягивая последние минуты перед тем, как полностью изменить свою жизнь. Высокая и стройная, она уверенным шагом прошла к трибуне, высоко подняв голову, серьезно и внимательно глядя прямо в лицо судьям. Она была одета в длинную темную мантию строгого покроя, волосы были гладко причесаны, и сейчас она особенно сильно напоминала Того-о-ком-все-пытались-забыть в молодости. Среди судей прокатился потрясенный вздох.

Далее была изложена суть дела, выслушаны свидетельские показания и просмотрены воспоминания деда истицы. Вопрос о том, почему в архиве министерства отсутствует запись о бракосочетании, поднят не был. Сама леди Энья так и не появилась, и свои воспоминания предоставить отказалась.

Судьи были настолько шокированы, смущены и озадачены, что Гарри явственно ощущал, как в зале сгущается напряжение и тревога, последствия которых могут быть непредсказуемы. Он всей душой хотел бы помочь Бриде, но понимал, что единственное, что он может сделать, — смотреть и молчать.

Появление на свидетельской трибуне гоблина, представившегося Крабблдуком, заведующим особо секретным отделением Гринготтса, окончательно добило присутствующих. Крабблудк ссобщил, что двадцать лет назад покойный Том Риддл, именуемый Волдемортом, арендовал в банке небольшую ячейку, которую могут открыть только его прямые наследники.

— Но почему вы молчали об этом? — воскликнул Верховный чародей.

— Гоблины не вмешиваются в дела волшебников, — презрительно ответил Крабблдук, — ячейка оплачена на сто лет вперед, до конца этого срока еще много времени.

Во время совещания судей Гарри, послав к дементорам сдержанность и правила приличия, подсел к Бриде, крепко обняв ее и чувствуя, как расслабляется она в его руках и как торопливо

стучит ее сердечко. Гермиона, заметив это, сделала большие глаза, а лорд Райан отвернулся.

— Осталось совсем немного, милая, — прошептал Гарри, — ты держишься великолепно. Она слабо улыбнулась. Выставить на всеобщее обозрение самые сокровенные тайны твоей семьи — занятие, что и говорить, тяжелое. Гарри задумался: «Если она пошла на такое, чтобы заполучить эту пирамиду, которой еще не ясно, как пользоваться, то на что она готова пойти ради большего?». И опять вспомнились давние слова Оливандера о волшебнике, который творил ужасные, но великие дела.

Вердикт Визенгамота оказался отрицательным. Ввиду неоднозначности ситуации, а также исключительной опасности покойного Тома Риддла, доступ к его мифическому наследству запрещен впредь до выяснения дальнейших обстоятельств и особого распоряжения властей магической Великобритании.

Брида вскочила, напряжение, которое она испытывала со времени приезда в Англию, часто не отдавая себе в этом отчета, прорвалось. Гарри тоже поднялся и на всякий случай приготовил палочку, радуясь, что палочка Бриды была изъята при входе на время разбирательства.

— Нет, Брида, не надо! — воскликнул лорд Райан, с ужасом вспомнив обстоятельства, при которых он так же безуспешно пытался остановить дочь.

Брида стремительно вышла на середину зала и остановилась у трибуны. Она преобразилась, спокойствие слетело с нее, темно-синие глаза метали молнии.

— Уважаемые члены Визенгамота, — громким без всякого соноруса голосом произнесла она. — Я надеялась получить право на наследство моего отца законным путем, но вы не оставили мне выбора. Я не хочу больше ждать. Я просто пойду и возьму все, что мне причитается, нравится это кому-то или нет.

— Мисс Райан, — с достоинством произнес Хоукворт-младший, — мы не отказываем вам, а лишь хотим удостовериться, что возможные последствия вашего запроса не повредят волшебному сообществу! Ваше поведение недопустимо и скандально, особенно для вашего возраста. Вы должны подчиниться решению Визенгамота.

— Волшебному сообществу вредит косность, нерешительность и несостоятельность его членов, — Брида внезапно успокоилась, — вы даже не представляете, какие возможности таит в себе магия, и не вам указывать, что я должна делать.

Она внезапно выбросила вверх обе руки, резко сжав и разжав кулаки. Все замерли, когда волшебные палочки судей Визенгамота синхронно вылетели у них из рук, кружась, поднялись под потолок, а затем крупными ромашками бесшумно разлетелись по залу. Наблюдая за невиданной, невозможной картиной, Гарри отстраненно заметил, что для этого удивительного колдовства Бриде не понадобились ни палочка, ни заклинание.

Брида улыбнулась такой знакомой, озорной улыбкой, и неторопливо вышла из зала. Палочки судей тут же приняли обычный вид.