Второй шанс Гермионы (Что было бы, если) (джен)

— Доброе утро, милая. Пора в школу.

Гермиона открыла глаза. Мама уже вышла и теперь она созерцала свою комнату. Невероятно! Гермиона от избытка чувств натянула одеяло на голову. Либо это я сделала, либо — это новая разновидность ада. От этой мысли её передернуло. Ладно, об этом лучше не думать, а то можно и с ума сойти. Пару глубоких вдохов, Миона. Нет, но я все-таки это сделала! А теперь у меня есть несколько минут, может час, а потом я вернусь обратно, а Гермиона из этого времени ничего не должна запомнить. И надеюсь, я ничего не испорчу. Со временем шутки плохи. Последнюю фразу Гермиона произнесла вслух, обращаясь к симпатичному плюшевому медведю, который лежал рядом с ней.

Первые несколько минут она просто полежала в кровати, оглядываясь по сторонам, предполагая, что зелье вернет её прямо сейчас в её время. Потом решила встать и оглядеть комнату. После того, как мама крикнула, что завтрак готов, ей пришлось пойти умываться. «Главное ничего не испортить и не изменить будущего»,— продолжала напоминать она себе. За завтраком она старалась не выделяться своим поведением, быстро сообразила, что ей сегодня в школу — из газеты отца она узнала, что сейчас 30 мая 1991 года, последний учебный день. Вроде ничего важного в тот день не случилось, и это очень хорошо! Чем меньше изменений, тем лучше. Покидав нужные книги, она подглядела расписание в дневнике, и, надев форму, подошла к маме. Она ходила в школу в соседнем районе, и в детстве её подвозила именно мама. К обеденному перерыву в школе сомнения в том, что зелье сработает, как надо, стали крепнуть. Если бы зелье сработало, как надо, она бы уже вернулась. А раз она здесь, значит, зелье сработало лишь наполовину. А это значит, что снова появился Волдеморт, Пожиратели, Хогвартс, Рон, и целая гора ответственности, потому что это все теперь зависит от нее. Она слишком много знает, местонахождение всех хоркруксов и многое другое. И как только Дамблдор с этим справлялся! Не верится, что это все всерьез. Сначала надо выждать пару часов — вдруг зелье все-таки сработает. Потому что одно дело — фантазии о спасении мира, а реальное сражение с самым темном магом современности — совсем другое. Сколько раз они с ребятами были на волосок от гибели. Небольшое изменение и всё может пойти не так. Их фирменная удача может не сработать! Если бы я и решила изменять прошлое, то стоило хотя бы продумать детальный план. Я же была настолько занята зельем, что подобную возможность как-то и не рассматривала. Ужас!

Вернувшись домой, Гермиона поднялась в свою комнату и стала обдумывать варианты, в школе не давали сосредоточиться учителя и одноклассники. В первую очередь в голову приходило пойти к Дамблдору и поделиться с ним всей информацией. Гермиона взяла лист бумаги, поставила цифру один и нарисовала парой черточек схематичного Дамблдора. Но у этого решения было несколько серьезных минусов. Не факт, что Дамблдор захочет что-то менять, раз всё закончилось победой, а умерших людей он может счесть неизбежными жертвами. Кроме того, допустим, он прислушается к ней и, опираясь на её сведения, уничтожит все крестражи, кроме змеи и Гарри, разумеется. И что это изменит? Он начнет строить те же планы, так же делать из Гарри идеальное оружие в своем понимании, ждать, когда Волдеморт возродится и пытаться уничтожить его с помощью Гарри. И в чем тогда суть её вмешательства? А ведь он может счесть её опасной для его планов и просто стереть ей память. Черт. Дамблдора она никогда не понимала до конца и не представляла, чего от него ждать. Она зачеркнула картинку-изображение Дамблдора и поставила напротив него вопросительный знак.

А что еще я могу сделать? Попытаться действовать самостоятельно? Было бы проще, если бы я была выдающимся мракоборцем, но Защита от темных искусств — это единственное, что у меня получалось не очень хорошо. Правда, в зельях я достигла почти совершенства, что и доказывает моё пребывание в прошлом, но и что же? Я, конечно, могу сварить несколько зелий, которые можно использовать перед боем, но это, по сути, почти все, если брать в расчет боевые навыки. Еще остается интеллект и знания. Я могу изменить ход истории, сделать все правильнее и логичнее. Вот только чем все это закончится? Не лучше ли позволить всему идти так, как все прошло? Если Волдеморт победит? Она окружила свое изображение, долженствующее означать её, вопросительными знаками. Легла на кровать, обхватила голову руками и стала вспоминать, как все было. Убийства, раны, жертвы. Нет, она просто не выдержит повторно смотреть, как все это происходит, зная, что у нее есть шанс это остановить. Надо вмешаться, раз она здесь. И да поможет мне Мерлин!

Первое, что мне нужно — это палочка. Без палочки я абсолютно беспомощна. Гермиона спустилась в кухню. Как раз подходило время ужина. Ей было приятно смотреть на помолодевших родителей и общаться с ними. Это был интересный и уникальный опыт. Наконец, время перевалило за полночь.

— Гермиона, милая, тебе пора спать, — сказала мама.

— Хорошо. А ты не могла бы уделить мне свое завтрашнее утро?

— Да, завтра у меня более-менее свободный день, а что ты хотела?

— Я все расскажу завтра, а мне пора спать, — и девушка, поцеловав родителей, пошла в свою комнату.

Завтра ей предстояли покупки.

Наутро по пути до Старого Котла Гермиона взяла с мамы обещание молчать и ничем не выказывать удивления. Миона в детстве была послушна и почти никогда ничего не просила, а то, что просила — родители одобряли. В конце концов, какой ребенок будет просить себе еще учебников. Гермиону родители воспринимали не как ребенка, а как подростка, уже в детстве способного принимать правильные взвешенные решения. Так что мама обещание дала, решив, что это какой-то розыгрыш или шутка. Насколько далеко зайдет розыгрыш, она даже не предполагала.

Машина притормозила перед неприметным, старым и довольно грязным пабом.

— Я должна тебе кое-что рассказать. Не знаю, как будет правильней тебе об это сообщить. В общем, я волшебница, — мама непонимающе улыбнулась и вопросительно на нее посмотрела. — Я знаю — это звучит невероятно, но это на самом деле так. И я имею в виду не что-то абстрактное и метафорическое, а самые банальные волшебные палочки и котлы с зельями. Конечно, ты мне не веришь, поэтому я тебе покажу. Просто пытайся сохранять спокойствие, — она закончила тираду и вышла из машины по направлению к пабу.

Мама была немного напугана и заинтригована, девочка говорила о волшебстве уж с больно серьезным видом, — это совсем не напоминало детский розыгрыш. Тем не менее, она зашла за ней в паб.

— Здравствуйте, мистер Портбери, — вежливо поздоровалась девочка с барменом с бородатым барменом.

Он еще лет двадцать будет стоять за стойкой заведения, и Гермиона знала его неплохо.

— Я могу чем-то помочь маленькой леди? — низким голосом проговорил тот, поглядывая на необычных посетителей для этого заведения.

— Меня зовут Гермиона Грейнджер, сэр. У меня еще нет волшебной палочки, а моя мама маггл, не могли бы Вы открыть нам вход на Диагон-Аллею?

— Странно, что так получилось. Обычно кто-то из школы приходит к новичкам и объясняет, что к чему.

— Обо мне должен был позаботиться преподаватель, сэр. Но у неё появились неотложные дела. Она сказала, что такой джентльмен, как Вы, непременно поможет с проходом на Аллею и объяснила, как вести себя там.

— А как зовут преподавателя, дитя? — полюбопытствовал польщенный бармен.

— Минерва МакГонагалл, — с ангельскими интонациями прощебетала Гермиона. — Заместитель директора.

— Да, да, конечно, сию же секунду, — поперхнувшись, проговорил Портбери. Имя МакГонагалл до сих пор производило впечатление на бывшего студента Пуффендуя.

Ведя маму по Аллее, Гермиона рассказывала про волшебный мир, о магах и магглах и о том, что ей, Гермионе, повезло оказаться среди первых. Антураж был самый подходящий для рассказа: магазины, витрины которых были заполнены всякими явно колдовского вида приспособлениями, люди в мантиях, а также несколько домовиков и гоблинов.

Вскоре они подошли к Гринготтсу. Вид облаченных в форму гоблинов перед банком окончательно довел её маму.

— Милая, я верю, но, может, присядем за столик в кафе? Мне надо привести мысли в порядок.

— Через минутку. Здесь в ходу золотые галеоны, — Гермиона подмигнула маме.

Фунты можно было обменять на галеоны, но курс был невыгоден, и такой суммы на руках у родителей не было. Хорошо, что гоблины выдавали кредиты. После непродолжительной беседы с гоблином за стойкой Миона оформила кредит на сотню галеонов на два года и после росписи её мамы на документах получила деньги.

Они присели за столик кафе. Гермиона продолжала рассказывать, конечно же, пропуская все о Пожирателях Смерти, дементорах и многом другом. Так что в сознании её мамы мир выходил сказочным и добрым — как раз для любимой дочки.

На вопрос, откуда она все это знает, она честно сказала, что к ней приходило письмо из Хогвартса, а потом она общалась со многими волшебниками.

Они договорились встретиться с мамой через час, в кафе-мороженом, видневшемся неподалеку.

Мама за это время должна была купить перья и чернила, а также познакомиться со столь непривычным миром. Гермиона уговорила её не сворачивать с Диагон Аллеи — «Тут так легко заблудиться!», понимая, что время для знакомства с Лютным переулком явно не пришло.

Письма из Хогвартса у нее не было, так что покупку палочки она отложила.

Сначала она обзавелась мантией и Живоглотом, и только тогда, в мантии и с котом, отправилась к Олливандеру.

Гермиона остановилась перед магазином, пересилила волнения и потянула на себя тяжелую ручку дубовой двери.

— Если уж у тебя не хватит способностей получить палочку без письма из Хогвартса, то лучше сразу иди на ковер к Дамблдору, потому что волшебница ты, значит, та еще, — сказала она себе.

Через минуту, когда стало казаться, что Олливандер, который всегда появлялся неожиданно за спиной, должен быть рядом, она произнесла вслух:

— Здравствуйте, мистер Олливандер.

— Здравствуйте, юная леди. Вы что-то хотели? — спросил немного обескураженный старый мастер. Подкрадываться к посетителям незаметно давно было его маленьким невинным эксцентричным хобби.

— Да, конечно. Гермиона Грейнджер, сэр. Я хочу купить волшебную палочку

— Ну что же… Как Вы можете знать, для того, чтобы продать несовершеннолетней волшебнице палочку, мне нужно письмо из Хогвартса.

— У меня пока нет письма. Но мне его обязательно пришлют, и я сразу Вам его пошлю с совой. Договорились?

— Извините, юная леди, но это невозможно. Письма приходят перед окончанием лета для того, что бы у новоиспеченных волшебников не было времени делать глупости.

— Вот как. Я не знала. Но я и не собираюсь делать глупости. Но, быть может, вы согласитесь подобрать мне палочку, чтобы я её забрала, как только получу письмо? Я ведь не наделаю глупостей под Вашим контролем, — вежливо попросила Гермиона.

— Ладно, — смилостивился Олливандер. Ему было интересно подобрать палочку для этой маленькой волшебницы.

Улыбнувшись, старик предложил ей первый вариант. Спустя полчаса улыбка старика стала шире. А спустя еще час он был в восторге. Подобрать палочку в этот раз было непросто, а он любил интересную работу. Иногда его палочки совершали добро, иногда зло, но они в любом случае были одними из лучших во всем волшебном мире. К удивлению Гермионы, её прошлая палочка её не признала.

Наконец, новая палочка признала хозяйку, выпустив сноп серебряных искр.

— Ясень и сердце грифона. Тринадцать дюймов. Очень гибкая и хлесткая палочка, — Оливандер явно был доволен. — Она будет очень хороша для чар и заклинаний.

— Это неудивительно. Я ведь изменилась, — прошептала про себя Гермиона. — Давно надо было сходить и купить новую палочку.

— А теперь, отдайте, пожалуйста, палочку. Я обещаю, что сохраню её для Вас, — улыбаясь, проговорил мастер, но то, как держала её волшебница, почему-то заставляло его насторожиться. Конечно, это маленькая девочка, но все же… Лицо девочки стало выражать сожаление, и Олливандер вздохнул спокойно — значит, она решила её отдать.

Девочка сделала движение по направлению к Олливандеру, как будто собиралась отдать ему палочку. Мастер протянул руку и, повинуясь импульсу, взглянул ей в глаза. Карие глаза выражали серьезность и решительность.

— Замри, — с палочки сорвался оранжевый луч.

Парой быстрых пасов Гермиона вернула вываленные коробки с палочками назад на полки.

— Обливиэйт, — еще один луч коснулся Олливандера.

— Добрый день, юная леди. Вы что-то хотели? — спросил сбитый с толку Олливандер — он не помнил, как зашла в магазин эта девочка.

— Кажется, я перепутала магазин, извините, — девочка вышла.

Через несколько минут Олливандер вернулся к незаконченной палочке в задней комнате. Гермиона же направилась в кафе, где они договаривались встретиться. Мама уже доедала порцию мороженого и читала газету.

— Привет, радость моя, мороженого? — Мама с интересом разглядывала девочку и явно желала посмотреть на волшебную палочку.

— Ага. А палочку я тебе чуть попозже покажу. До поступления в школу я не могу её показывать на людях, такие порядки, — улыбнулась Гермиона.

Купив пирожных уже в мире магглов, — галеоны стоило экономить, — Миона попрощалась с мамой, объяснив, что у нее еще несколько мелких дел, ничего интересного, попросила отвезти покупки домой, обещала быть к ужину и всё-всё рассказать, поцеловала и ушла вдоль по улице. Выбрав безлюдный переулок, она зашла в него и, оглядевшись по сторонам, трансгрессировала в Литтл-Уингинг, на Тисовую Улицу.