Баронесса Пятница (джен)

Ранее утро следующего дня встретило меня в объятиях Наташки и похмелья. Я плохо помнил, что произошло после того, как проститутка Саша сняла с моей карты все деньги. Было пиво, пьяные поцелуи и слезы. Наташка все время порывалась извиниться передо мной, она считала себя виноватой в случившемся. В итоге мы с ней уснули только под утро.

— Наташ, вставай, тебя, наверное, твои уже потеряли, — хриплым голосом произнес я, погладив ее по плечу.

— Нафиг, не пойду, — сонным голосом отозвалась Наташа. — А ты собирайся, в полицию поедешь.

— Зачем?

— Заявление подашь. Надо прищучить эту проститутку!

— Наташ, я знаю, как все это работает. Думаешь, в новостях почему пишут только о том, что деньги увели, а не вернули?

— Все равно заявление подай. Ты сообщения сохранил?

Я лениво потянулся к телефону, который валялся у изголовья дивана на полу. Поднял его, открыл ватсап и выругался.

— Что такое? — встревоженно спросила Наташа.

— Эта сука удалила все сообщения, кроме моих. И восстановить их невозможно, — произнес я, показывая телефон Наташе. — Доказать теперь, что я с ней общался и она меня на бабки развела, крайне проблематично.

— Почему? Есть же резервная версия? — блеснула своими познаниями в мобильной технике Наташка.

— Есть, но не в моем случае. Резервная копия сохраняется или по запросу пользователя, или автоматически, ровно в два часа ночи. Если что-то было удалено до этого времени, оно так и останется удаленным. Саша удалила все сразу же после моего последнего сообщения, — я показал телефон Наташе.

— «Советую вернуть мои деньги. Иначе обращаюсь в полицию», — прочитала вслух Наташа, потом посмотрела меня. — Ну и зачем ты это написал? Как будто не знал, что она уйдет со связи, да еще и все свои СМС подотрет.

— Знал, но псих меня взял. Разозлился я.

— Разозлился он… А скриншоты сделать? Перед тем, как психовать, думать надо было! Лешка, я тебя не узнаю! Сначала повелся на силиконовую бабенку, сам же ей вручил код доступа от мобильного банка…

— Эй, никакого доступа не давал я никому! — возмутился я.

— Читать научись, оболтус. Код подтверждения твой для выполнения операции, что ты написал на сайте, был временным паролем от мобильного банка. Вот, прочти, — Наташа открыла сообщения и протянула телефон мне.

— «Вам выдан временный пароль для доступа к мобильному банку. Никому не сообщайте данный пароль. 457892», — прочитал я. Потом повернулся к Наташе и жалобно на нее взглянул:

— Вот же я дурак...

— Ничего, ничего. Езжай давай в ментовку, может, по горячим следам удастся что-нибудь сделать.

— Да ничего они не сделают, — проворчал я. — Помнишь, я информационную безопасность в институте одном преподавал?

— Пару лет назад? Да, помню. И что?

— Так вот, полностью мой предмет звучал так: «Информационные системы безопасности в банковском деле». И тема мошенничества там особо мной рассматривалась. Все способы обсудили, обдумали, как их обойти и не стать жертвой. От социального инжиниринга, что тогда был популярен, до фейковых сайтов оплаты. А еще… Понимаешь, Наташа, таких мошенников практически невозможно поймать. Слишком много ресурсов нужно для этого использовать, а зачастую у той же полиции связаны руки. Там много всего, долго рассказывать. Главное, что я, человек, который все эти виды мошенничества знал, повелся как лох. Ты права, повелся на силиконовую бабенку. Хотел тебя немного позлить, пьяный дурак…

— Вот что дурак, так это не спорю, — мягко улыбнулась Наташка. — Но ты ведь не из-за этого не хочешь ехать в полицию, не так ли?

— Ты будешь смеяться, но мне просто-напросто стыдно! Стыдно, понимаешь?

— Чего тебе стыдно? Что тебя развела девка на бабки? Леша, это каждая вторая девушка сейчас делает… Конечно, не в таких масштабах и с отдачей, но, блин, нашел из-за чего грузиться! Давай езжай уже к ментам! Или у тебя еще есть какие проблемы с этим?

— Есть. У меня денег наличных нет. И на транспортной карте тоже нет. А банковскую карту теперь нужно разблокировать в банке…

— Балбес! Думаешь, я бы тебе не дала? — тут я немного протупил, сразу не сообразив, чего бы она мне не дала в таком-то виде. А она ведь до сих пор сидела передо мной полуголая, только в одних трусах. То есть я попросту продолжал думать не тем местом, несмотря на хороший урок силиконовой Саши. И, кажется, Наташка меня мгновенно поняла, уловив слегка мой обалдевший и мечтательный взгляд:

— Деньги! Денег я бы тебе дала на проезд! Не зли меня, Лешка! — она метнулась к своей одежде, что аккуратно лежала на подлокотнике дивана, и откуда-то вытащила сотку, которую тут же передала мне.

— Блин, Наташка, ты — волшебница! Буду должен! — едва не расплакался я, специально ей ткнувшись головой в грудь. Хотя бы потому, что мне этого хотелось еще со вчерашнего вечера.

— Выпьем с тобой еще сегодня пива и мы в расчете! Езжай давай уже, — мягко отстранила меня от своей груди Наташа, наверняка понявшая мой хитрый маневр.

Я быстро собрался и только когда уже встал перед дверью, сообразил, что Наташка и не думает собираться к себе домой. Она преспокойно лежала на диване, задумчиво выбирая себе мультфильм для просмотра из моей немалой коллекции.

— А ты? — спросил я Наташу. — Домой не идешь?

— А чего я там забыла? — пожала плечами Наташка. — Своего придурка? Да нафиг он мне сдался! А у тебя здесь есть мультики! И пивасик! Чего еще для счастья надо?

— К примеру, меня, голого, вместо подушки.

— И не голым сойдешь, — усмехнулась Наташка. — Езжай. И не беспокойся, вечером я еще нам соображу пивка.

— Мне послезавтра на работу, — проворчал я.

— Мне тоже. Всем, Леша, на работу. Но ты разве откажешь даме в ее желании выпить с горя?

— А у тебя какое горе? — удивленно на нее взглянул я.

— Да у меня много горя. Мой лучший друг попал в беду, его обокрали… Чем тебе не горе?

— Ну это мое же, моя проблема то есть.

— Лешка, мы с тобой сколько уже дружим? Твои проблемы — это мои проблемы. И наоборот! Неужели забыл?

— Ладно, ладно, — чего-то такого я и ожидал от Наташки. — А какое еще у тебя горе?

— Есть и второе. Я с парнем рассталась.

— Когда успела? — воскликнул я.

— Ночью. Прислал мне гневное письмо, что вместо того, чтобы его, пьяного и попарившегося, да потаскушками разными потраханного, встречать дома с хлебом-солью и поллитрой вприкуску, я ночь провела с ментом-законником поганым…

— Ты прямо как сказку какую рассказываешь, — перебил я Наташку, а потом до меня дошло: — Постой, так он знает, что ты у меня ночь провела?

— Нет, конечно, — улыбнулась Наташка. — Это только его предположения. Правильно, конечно, но кто ему об этом скажет-то.

— Блин, он же сюда заявиться может!

— Не заявится. Он знать не знает, где ты живешь. Дурак, чего уж сказать. А из дома моего его уже отец выпер. И грозился, что если тот еще хоть раз явится, голову ему открутит с остальными причиндалами. У отца давно есть претензии к моему уже бывшему…

— Павел Федотович, да, может, — отозвался я уважительным тоном об отце Наташки. — Ладно, я поеду. Все в порядке?

— Не переживай за меня, Леха. Езжай к ментам, разбирайся со своей проблемой. В банк можешь не заезжать, он сегодня не работает.

Я пожал плечами и вышел за дверь. До остановки, куда приходил автобус, едущий в город, от моего дома было меньше пяти минут пешком. Я дошел туда и только там сообразил, что вышел несколько раньше, чем нужно. Автобус должен был приехать только через десять минут. В мой поселок ездил только один рейсовый автобус, и из-за отдаленности он приезжал только раз в полтора часа. Поэтому у меня появилось время остановиться, подумать и покурить.

Поискав по карманам и с трудом найдя пачку сигарет вместе с зажигалкой во внутреннем кармане куртки, я подкурил сигарету и задумчиво выдохнул дым в небо.

Подумать было о чем. По всему выходило, что полиция мне мало чем поможет. Конечно, я напишу заявление, расскажу все как было, но веры в них у меня мало. Не по зубам нашей доблестной полиции мошенники. Пока еще не по зубам. В этом и беда. Так уж получилось, но новые схемы мошенничества возникали практически каждый день, а полиция все еще не могла выучить и понять старые. Поэтому и опережали их мошенники. Что было обидно. Ведь я невольно стал одной из их жертв.

В общем, несмотря на то, что заявление я все-таки напишу, но работать по моим мошенникам тоже буду. Чем хорош Интернет, так это тем, что не только мошенники в нем кое-что понимали. Я тоже маленько. А в свободном доступе, даже не в Даркнете, можно было найти что угодно. Только грамотно нужно искать. И вот это я умел и очень даже хорошо.

Наметив себе ближайшую цель — проверить номера Кати и Саши, мошенниц-проституток через Интернет — я выбросил бычок сигареты в урну и уселся на скамейку. До автобуса оставалось еще пять минут…

Ухабы, холод, легкий запах пота, кондуктор-горлопанка, несколько пьяных, ругающихся между собой, бабушки и мамочки, усталый водитель… И я, смотрящий в окно на мелькающие там столбы и деревья. Я ехал под песни «ДДТ». В наушниках хрипел Шевчук, на душе было немного гадостно и светло. Все было как всегда. Мир рухнет, но что останется неизменным, так это автобус, целыми днями мотающийся между городом и моим поселком.

Я пренебрег советом Наташи и, хотя денег было в обрез, поехал сразу в банк. Нужно было взять выписку и предоставить ее в полицию. Да и разблокировать карту не помешало. Без денег было туго. Как будто бывает по-другому.

Для того, чтобы попасть в банк, я доехал до конечной своего автобуса — городского автовокзала, и прошелся пешком до основного офиса банка, где я делал когда-то пару лет назад свою зарплатную банковскую карту. Есть такая фишка и немного проблема с банковскими картами. Если вы ее заблокировали, то можете ее разблокировать только там, где ее вам выдали. Мне повезло, до банка было не так уж далеко, всего полтора часа езды на автобусе. А если вы сделали ее за тысячу километров, к примеру, от места, где вы ее заблокировали… Придется не просто туго, а хреново. И помочь вам банк не сможет. Потому что существует такое непреложное правило: где выдали, там и твой офис.

Как оказалось, Наташу нужно было слушать. Подойдя к банку, я обнаружил только закрытые двери и объявление, гласящее:

«В связи с новогодними праздниками банк не работает. Работает только зал банкоматов. Приносим свои извинения за неудобства».

Крепко выругавшись и с удовлетворением послушав маты подошедшего за мной мужичка, я потопал в сторону остановки. Теперь мне ничего не оставалось, как ехать в полицию.

Мой поселок обслуживал отдел полиции номер три. Он находился совершенно в другом районе, нежели отделение банка, на остановке возле которого я сейчас стоял, ожидая автобус. Если прямо говорить, третий отдел полиции находился у черта на куличках, практически за чертой города. Там даже автобус останавливался только по просьбе пассажиров, да и то не всегда.

Автобус, в котором ехал я до третьего отдела полиции, не остановился там, где мне нужно, к моему огорчению. Мне пришлось возвращаться к нему от остановки. Полкилометра пешком. В собачий холод. Приятного мало, но по-другому было никак. Только зарыться в сугроб и дождаться, когда вас откопает патруль ППС, а потом подвезет прямо до отдела. В этом способе был только один изъян. Нет, два. Первый — вы теряли собственное к себе уважение, а также могли заболеть. И второй — это административный штраф, который вам бы радостно впаяли господа полицейские. И неважно за что. Хоть за нахождение в пьяном виде. Ведь только пьяному придет в голову такой экстравагантный способ доставки вас в отдел полиции.

Больше всего я боялся, что отдел полиции, к которому я сейчас топал через сугробы и снежную пыль, поднимаемую едущими по дороге автомобилями, будет закрыт. В связи с новогодними праздниками. Все-таки Новый Год — это время чудес. Даже полиция могла быть закрыта в такое время.

Мне повезло. Третий отдел полиции был предсказуемо открыт. Войдя внутрь, я обратился к дежурному через специальное окошко, немного нервно оглядываясь на двух бабушек, сидящих напротив дежурки. Не хотелось мне при них рассказывать свою историю.

— Здравствуйте, — мне пришлось повторить дважды прежде чем меня услышал дежурный. Это было всегда одной из главных проблем моей коммуникабельности с людьми — у меня был слишком тихий голос. Зачастую меня не слышали. — Извините, а к кому мне обратиться?

— Что у вас? — перебил меня дежурный, старший лейтенант с усталыми глазами.

— Мошенники... обчистили, — с трудом подобрал я слова.

— Подождите минуточку, — попросил меня дежурный и поднял трубку телефона. Он коротко переговорил с кем-то, а потом обратился ко мне: — Сейчас к вам оперативник спустится. Документы с собой?

— Да, — кивнул я.

— Тогда ждите.

Ждать оперативника пришлось не пару минут и даже не пять. Он вышел ко мне только через полчаса. Все это время на меня подозрительно косились бабушки, сидящие на стульчиках перед дежуркой, периодически поглядывая на доску «Внимание, розыск!». Они словно примеряли на меня личины разных преступников, сравнивали с оригиналами на стенде и, отвергнув, переходили к следующему фото.

А я… Я все время ожидания оперативника расхаживал взад-вперед по маленькому коридорчику, раз за разом безуспешно выстраивая в уме свой рассказ о вчерашнем дне.

— Кто тут по мошенничеству? — спросил какой-то парень в потрепанном свитере и порванных джинсах, войдя в коридор. Если бы я его увидел в других обстоятельствах, например, на улице, никогда бы не поверил, что он — оперуполномоченный. Скорее, я бы посчитал его обычным бомжом, каких много бродит по нашему городу.

В пользу того, что он — опер, говорил только факт того, что он вошел в коридор рядом с дежуркой не с улицы, а через стальную дверь, отделяющую дежурную часть от всего остального отдела полиции.

А еще был его голос. Уставший, слегка раздраженный и чуть-чуть высокомерный. Такой, какой только и мог быть у представителя закона.

— Это я, — сказал я, делая шаг вперед.

— Пойдем, расскажешь, что у тебя случилось, — и, не ожидая меня, опер шагнул к двери, ведущей в отдел.

В третьем отделе полиции я нигде, кроме дежурки, ранее не бывал, поэтому был удивлен лабиринтом, которым ввел меня в оперативный отдел шедший впереди опер.

— Заходи, раздевайся, присаживайся, — произнес опер, когда наконец мы пришли к оперативному отделу.

Войдя внутрь, я с интересом огляделся, не спеша раздеваясь. Опер бомжеватого вида работал, по моему мнению, в настоящем бомжатнике. Затхлый запах, куча одежды на маленьком диванчике в углу, потрепанные пол, стены, потолок. Один огромной стол-верстак, изрезанный ножом, пара стульев, что давно мечтали о смерти в печке. Оперативный отдел был безрадостен и уныл. Вместо нормальной компьютерной техники — огромный ЭЛТ-монитор и не менее большой системный блок, провода которых были отключены от электросети и лежали на столе.

— Рассказывай, что у тебя произошло, — попросил меня опер, присаживаясь за стол и достав из коробки, стоявшей рядом со столом, пару листов бумаги.

Я аккуратно присел на стул, боясь, что он развалится подо мной, и произнес:

— Знаете… блин… даже не знаю, как начать.

— Начни с начала. Ты пришел сюда заявить о мошенничестве. Что случилось?

— С начала, так с начала, — пожал я плечами и, собравшись с духом, начал свой рассказ: — Несколько дней назад, четвертого января, я познакомился на сайте с девушкой по имени Катя…

— Что за сайт?

— Обычный сайт знакомств. Onelove.com, кажется так.

— Есть скрины или можешь как-нибудь еще показать этот сайт?

— Могу, — я достал телефон из внутреннего кармана куртки и, открыв браузер, быстро набрал в поисковике название сайта. — Я там зарегистрировался более месяца назад, где-то в ноябре, но ранее им не пользовался, —продолжил говорить я, отдав свой телефон оперу. — Она попросила меня дать свой номер ватсапа, и я, посчитав, что это более удобный способ общения, его ей дал. Через пару минут она написала.

— Что именно она тебе написала?

— Спросила откуда я. Я ответил, что из нашего города. Она написала, что тоже. Потом спросила, не интересует ли меня реал-встречи, я ответил, что да, интересуют. Потом… — я замялся и смолк.

— Что потом? Давай колись.

Я взял из рук опера свой телефон и открыл ватсап на переписке с Катей, после чего показал экран телефона оперу:

— В общем, вот, — смущенно промямлил я.

— Хи, — усмехнулся опер. — Значит, девушка Катя, с которой ты познакомился на сайте знакомств, отправила тебе фотографии интимного характера. Ты ее об этом просил, принуждал?

— Нет, — покачал я головой.

— Ну тогда чего ты жмешься? Она по собственной воле отправила тебе якобы свои эротические фотографии, после чего… — он, слегка прищурившись, прочитал СМС, написанный Катей. — После чего она написала тебе прайс своих интим-услуг. Хотя ты подразумевал под «реал-встречей» не более чем романтическое свидание, так?

— Да, да, — закивал я как китайский болванчик.

— Хорошо, с этим понятно. Что было дальше?

— Я ей отказал. Написал, что меня такие предложения не интересуют.

— Так. А что ты тогда здесь делаешь? Как я понимаю, эта Катя как-то причастна к тому, что сегодня пришел в полицию, не так ли?

— Именно так, — вздохнул я. Пора было переходить в рассказе к самой унизительной части.

— Ты не жмись, давай. Тебе потом это еще следователю рассказывать. Что, и перед ней будешь краснеть и мяться?

Я еще раз вздохнул. И выложил оперу остальную часть своего грустного рассказа как на духу. Только при этом забыл упомянуть, что на тот момент у меня в гостях была Наташка. Не хотелось как-то ее подставлять.

— Ясно. Значит, проститутка, которой ты сам дал временный пароль от своего мобильного банка, увела у тебя все деньги с карты… Ну что могу тебе сказать, парень… Заявления от тебя мы примем, но будь готов, что денег ты своих никогда уже не увидишь.

— Я знаю, — грустно произнес я. — Такого рода мошенничество сложно раскрыть. Слишком много времени на одни запросы уйдет.

— Вижу, немного соображаешь. Так чего не сообразил вчера, что тебя попросту разводят на бабки?

В ответ я только развел руками.

— Пил вчера? — без тени усмешки спросил меня опер. Обычно, насколько я знал, после такого вопроса и утвердительного на него ответа, уголовное дело закрывали еще до его открытия.

— Да. Но немного. Потом только напился. Тем, что в холодильнике оставалось, — я строго следил за своими словами, чтобы невзначай не ляпнуть, что был не один.

— Понятно… Ладно, подпиши здесь, — опер протянул мне бумаги, где был записан мой рассказ.

Я аккуратно вывел там, где мне указал опер: «С моих слов записано верно», поставил дату и подпись, после чего с вопросом глянул на опера.

— Что? — спросил он у меня.

— Я думал, заявление я буду писать следователю.

— Правильно. Это объяснение потерпевшего, — он пожал плечами. — Все равно следователь потребовал бы их с тебя взять. И пришлось бы тебе опять бегать по кабинетам в поисках меня. Поэтому, пока следователь занят был, я предварительно взял с тебя объяснение. Так оно быстрее. А сейчас мы пойдем к следователю, он возьмет с тебя заявление, составит протокол допроса потерпевшего и протокол осмотра места преступления. Понятно?

— Да, все понятно.

— Ну тогда пошли!

Вновь лабиринт, которому мог позавидовать и сам Дедал. Только спустя пару минут хождения по лестницам и коридорам мы подошли к кабинету, где висела табличка: «Следователи». Мы остановились, и опер обратился ко мне:

— Подожди минутку, сейчас узнаю, свободен ли следователь… — после чего он вошел в следовательский кабинет.

Опера не было всего несколько секунд, я даже не успел оглядеться в коридорчике, в котором стоял.

Выйдя из кабинета, он грустно развел руками и произнес:

— Следователь пока занят, придется подождать, — я сник, потому что уже устал бродить и ждать. А тем временем опер продолжил: — Знаешь, ты сделай скриншоты всего того, что мне рассказал и скинь на ватсап, — он быстро продиктовал мне свой номер и, кивнув на прощание, удалился.

Ждать пришлось долго — два часа я бесцельно бродил по коридору рядом со следовательским кабинетом, читая памятки, развешенные на стендах, книжку на телефоне или просто размышляя ни о чем.

Наконец дверь приоткрылась, и из кабинета выглянула девушка:

— Вы по мошенничеству? — в ответ я кивнул. — Проходите.

Кабинет следователей оказался совершенно другим, каким я его представлял. А уж от оперского отличался, как небо и земля. Следователи, а их было шесть человек, сидели в огромной комнате-студии, каждый за своим столом. За каждым столом стояли шкафы, битком набитые документами. Компьютеры тоже выгодно отличались от оперского, хотя бы мониторами — они были новыми. Все следаки были молодыми, лет тридцати-тридцати пяти, и только один среди них был парнем. Вот такой диссонанс с многочисленными ментовскими сериалами создается, когда одним глазком удаётся взглянуть на настоящую внутреннюю полицейскую кухню.

Следователь провела к одному из столов, села за него и, устало вздохнув, произнесла:

— Рассказывайте, что у вас случилось.

Я рассказал ей свою историю. Пару раз она кое-какие мелкие детали уточняла, не отрываясь от экрана и что-то печатая. Когда я наконец — на самом деле на это ушло минут пять, не больше — закончил свой рассказ, она дала мне бланк заявления и продиктовала, что мне нужно в нем написать. Я написал. Отдал ей заявление, получил распечатанный протокол допроса потерпевшего и подписался в нем так же, как я подписывал объяснение у опера.

— Простите, а как мы будем делать осмотр места преступления? Ведь оно произошло в Интернете…

— Ну да, — пожала следователь плечами. — Вы где проживаете? В Луговом? Сорок километров… Хреново. Давайте, Алексей, сделаем так. Ехать сейчас мне до вас бессмысленно. Пока приеду, темно уже будет. Так вы сделаете фотографии и отправьте их мне на ватсап.

— Какие фотографии? — не понял я.

— Во-первых, ваш дом, обязательно, чтобы там было видно табличку с названием улицы и номером дома. Далее — дверь в подъезд, постарайтесь, чтобы было видно какой это подъезд. У вас многоквартирный дом с несколькими подъездами, так?

— Да, — кивнул я, все еще недоумевая о том, что сейчас происходило.

— Так вот, вторая фотография — ваш подъезд. Третья — дверь в вашу квартиру. Следующее — место, где произошло происшествие, то есть ваша комната, гостиная или где там это произошло. Где вы сидели в тот момент, когда общались с девушкой по телефону. Последняя фотография — ваш телефон...

— И зачем это делать? — спросил я настороженным тоном.

— Вы сфотографируете, отправите их мне, потом я по этим фотографиям напишу протокол осмотра места преступления. Поймите сами, ради получасовой работы в конце рабочего дня ехать за тридевять земель… Ну как, поможете мне? И вот еще что. Мне нужна выписка из банка. По вашей банковской карте.

— Банк сегодня не работает. Я хотел взять выписку, но, оказалось, они закрыты из-за новогодних праздников.

— Ну тогда после новогодних праздников возьмете и мне завезете, я ее приобщу к материалам дела.

— Скажите честно, есть вероятность, что мне вернут деньги?

Следователь с легкой грустью, как мне показалось, посмотрела на меня и ответила:

— Нет. Шансов практически нет. С мошенничеством в таком формате сложно работать. Вот у вас в ватсапе сохранились номера девушек, но они ведь уже давно не выходили онлайн?

Я вытащил телефон из кармана, открыл ватсап и признал горькую правду — статус «Онлайн», что у Кати, что у Саши вообще не отображался, словно они меня заблокировали. Или очень давно не заходили в ватсап с этих номеров.

— Вот именно, — кивнула следователь, сразу поняв, что ее слова подтвердились. — Скорее всего, это были разовые номера, оформленные на третье лицо, которое даже подозревает, что у него есть такой номер. Мы сейчас начнем искать владельцев этих номеров, запросим операторов сотовой связи, а выяснится, что хозяин этих номеров какой-нибудь бомж, который ни сном ни духом о том, что у него вообще есть телефон. Его кто-то попросил за пару сотен, он и оформил на себя пару СИМ-карт... Но, думаю, вы сами это все понимаете, — взглянув на мою поскучневшую рожу, перебила сама себя следователь. — Понимаете, Алексей, — вновь заговорила она после секундной паузы. — Это я вам описала только малую часть процесса. Ваших денег не вернуть. Ни вам, ни нам, уж простите. Но дело в разработку мы приняли, попросим пресс-службу через СМИ предупредить людей о новом способе мошенничестве. Может быть, кто-нибудь избежит, благодаря вашей жертве, такой же, как ваша, участи. И работать, конечно, по вашему делу тоже будем. Предупредить — это одно, а вот поймать… Мне бы самой их хотелось поймать.

Отчасти она была права. Всего лишь четверть, согласно статистике, мошенничеств была раскрыта. Это за последний год. По всей России. Из более двух сотен тысяч зарегистрированных случаев двадцать пять процентов от общего числа в принципе не много и не мало. Просто для кого-то, из тех кого не коснулась такая доля, это, наверное, много, а вот для меня, потерпевшего — неисчислимо мало. Как и для других людей, что потеряли свои денежки благодаря мошенникам.

Поблагодарив за правду, хоть она была и горькая, я поднялся со стула и, попрощавшись, вышел из кабинета следователей. А потом сразу же вернулся:

— Простите, а как отсюда вообще выйти? — спросил я у следователя.

— Пойдемте, я вас провожу. У нас тут целый лабиринт, но есть короткие пути. Вам еще нужно получить талон-уведомление у дежурного.

Вновь коридоры, лестницы, но теперь путь до дежурки сократился вдвое. То ли опер не знал этот путь, то ли специально водил меня как Сусанин.

У дежурки я попрощался со следователем. Она тут же ушла обратно к себе в кабинет, сказав только пару слов дежурному. Надо признаться, она показалась мне вполне хорошим специалистом. Хотя бы потому, что честно сказала мне правду. Конечно, это не критерий профессионализма, но для кого как. Мне правда нравилась. Я и сам привык говорить прямо, честно и правдиво. К каким бы последствиям это ни привело...

Пару минут повозившись с какими-то журналами, дежурный выдал мне талончик, заставил расписаться в паре талмудов, пожелтевших от времени, и наконец отпустил восвояси.

Я вышел из отдела полиции. Темень, холод. На часах шесть часов вечера. До ближайшего автобуса примерно еще полчаса, до ближайшей остановки минут пятнадцать ходу. Я отошел чуть подальше от здания третьего отдела полиции и, достав из кармана чуть помятую пачку сигарет, с блаженным вздохом закурил…

Спустя полчаса я уже ехал в автобусе домой. Давка, хорошо знакомая мне уже более десяти лет, не помешала мне прикорнуть, облокотившись на поручень. Я даже не заметил, как мы приехали в поселок.

А дома, точнее возле него, меня ждал сюрприз…