Баронесса Пятница (джен)

«"Вашингтон" обыграл "Нью-Джерси" благодаря шайбе Овечкина»…

«У семидесятилетней пенсионерки мошенники украли сто пятьдесят тысяч рублей»...

«Новогодняя пауза в КХЛ будет короткой, первые матчи проведут уже 7 января»...

«Мошенники под видом банковских работников уговорили шестидесятипятилетнюю женщину расстаться со всеми ее сбережениями»…

«В России новые штрафы для автовладельцев вступят в силу с 1 марта»...

«Семидесятидвухлетний мужчина поверил мошенникам и перевел им больше четырехсот тысяч рублей»...

Новости были на редкость однообразными, и, вздохнув, я закрыл вкладку браузера. Скучно было читать про наивность якобы «бедных» людей, что доверчиво подчинялись всего лишь голосам из их телефонов. Раньше мошенники действовали разнообразней, но быстро сообразили, что незачем выдумывать что-то сложное, если и старые трюки неплохо срабатывают.

Мне тоже звонили несколько раз. Зачем — непонятно, я таким звонкам сразу не верил. Примерно с тех пор, когда у мамы увели всю зарплату с карты. А может, и раньше. Уже и не припомню. Но все способы, которыми пользуются мошенники, знал прекрасно. Мог бы и сам ими пользоваться, но совесть не позволяла, да и тех денег, что у меня были, на жизнь хватало. Так что с мошенниками, когда они мне звонили, я просто беседовал о том о сем и клал трубку.

А вот чего мне не хватало, так это хотя бы еще одного человека рядом. Отец умер шесть лет назад, рак забрал маму полгода назад… Один в трехкомнатной квартире… Я и сам не понял, когда начал потихоньку сходить с ума.

По вечерам, после работы, я полюбил разговаривать с кошкой, что единственная делила со мной мое вынужденное одиночество. И иногда казалось, что кошка, которой я даже не стал придумывать имя, чтобы не привязываться, не только слушала, но и понимала. Возможно, так и было. А может, и нет. Но одиночество давило.

Я мог, конечно, просто почаще ходить в гости к своему старшему брату. Все-таки не в разных городах жили, разделенные тысячами километров, а в одном поселке. Но у старшего брата была своя жизнь, своя семья. И его чуть снисходительный, хоть и усталый взгляд порой бесил. До безмолвного стона, до скрипа зубов. Поэтому я больше предпочитал одиночество. Так было проще. По крайней мере, так мне казалось.

А в тишине полуживой квартиры все чаще и чаще раздавалось ворчание отца, вновь пересолившего суп; напевала любимую считалку мама, сидя на скрипучем старом диване; гудела несуществующими струнами разбитая отцовская гитара, которую я так и не смог выбросить…

Новый год, самый семейный праздник, я встретил с семьей брата, но пробыл там недолго, с трудом дождавшись боя курантов и последующего дежурного фейерверка. А потом ушел к себе. Холодные стены, пустота, полумрак… Когда-то я это любил. Тогда дом был полон шума: бормотания телевизора, смеха родителей, музыки, скрипа полов… Теперь здесь было хорошо напиваться. Что я и сделал. Так было проще. Так я не слышал своих родителей. Только пустая квартира, мое пьяное дыхание и весело о чем-то лопочущий телевизор.

Так прошло три дня. Все это время я пил. Не мог и не хотел по-другому. Иногда, когда разум не так сильно был затуманен алкоголем, я бродил по комнатам, делая нелепые попытки, чтобы все было как раньше. Хотя понимал — как раньше уже не будет.

Три дня. Пиво, водка, вино… Алкоголь лился рекой. На четвертый день я все-таки пришел в себя и смог отодвинуть от себя бокал. Убрался в доме, приготовил поесть и залез в интернет. Новости посмотреть. Хотя не особо они меня интересовали. Просто тишина давила. Вновь стало страшно слышать чужие голоса родных мне людей в пустующей квартире.

А новости… Новости, как всегда, были ни о чем. Словно в мире только и происходит, что мошенничества, убийства и кражи... Наверное, это нормально. Это для моего поселка любое случившиеся в его пределах преступление было событием вселенского масштаба, в остальном мире без злодеяний не могло обойтись и секунды. Так уж устроен человек. Ничего не поделать. Нам лишь бы нагадить кому-нибудь. И неважно из-за чего. Ревность, зависть, жадность, похоть… Все это лишь определения того, что на самом деле из себя представляет человек. Кто-то скажет, что я не прав. Вы — правы. Но лишь отчасти. Оглянитесь вокруг. Все с трудом скрывают свои якобы «животные» позывы, натягивая на лица все сильней и сильней маски разумности. Человек — это не животное, но и не венец эволюции. Иначе было бы все по-другому…

Моему поселку в этом плане, наверное, повезло. Здесь нечасто у кого-то срывает маску. То есть, если уж по-простому, то преступления у нас настолько не часты, что даже участкового здесь никогда не найдешь. Незачем ему здесь появляться.

Последнее громкое преступление в моем поселке произошло где-то лет пять назад. Как раз на годовщину смерти отца. Ограбили неудачно сберкассу. Почему неудачно? А потому что залезли в субботу, когда денег в кассе было едва ли не на булку хлеба. И участковый не замедлил появиться у моей двери. В разгар поминок. Как мне хотелось ему врезать… Но я сдержался, только кротко объяснил, что мой отец никак не может быть причастен к случившемуся преступлению — потому что умер, конечно. Участковый мне поверил с трудом. Я едва не повел его на кладбище, как незадолго до этого судебного пристава, требующего, чтобы отец заплатил налоги. Было смешно смотреть на медленно вытягивающееся от шока лицо инспектора, когда тот понял, какой недвижимостью теперь располагает его должник.

Пять лет тишины в маленьком поселке. Это по-своему классно. Начинаешь проникаться неким чувством, которое до этого отсутствовало напрочь. Своячество. Наверное, так оно называется. Когда все вокруг — свои. Да, не помогут, не выручат в трудную минуту, но все равно свои. Потому что все тихо живут. Мирно, с добром в душе и камнем за пазухой. Потому что без камня все-таки нельзя. Тишина в душе, она такая, требует выхода. Рвется, как лебедь, раненный в крыло, в небо. Чтобы нагадить потом вам на голову.

Так и я живу. Как и весь мой поселок. Распорядок дня обычный, незатейливый. Дом — работа — дом. Тягостное ожидание выходных и бессмысленное бродяжничество по пустым комнатам во время них. Так многие живут. Те, кто просто потерялся. Не где-то, а в ком-то. Я — один из тех, кто потерялся в себе. Для меня все рухнуло. И мне на все было наплевать. В том числе и на себя…

Четвертое января. На улице лютый холод, зима вновь правит балом, дав отдохнуть от себя лишь в ночь с тридцать первого. Из окон квартиры видны спешащие в магазин люди. Наверняка топают за добавкой. Трубы-то горят. Как же хочется им уподобиться… Только я этого не сделаю. Нужно прекращать бухать. В горле першит, руки дрожат. Допился. Хорошо, что у нас нет доставки алкоголя на дом, хотя в городе такое практикуют.

Полюбовавшись на улицу из окна, я сел за стол и, включив ноутбук, прочитал свежие новости. С новым годом ничего не изменилось в мире. Мошенничества, убийства, кражи, взятки… Скучно люди живут… Или я?

Динамик ноутбука хрипло пискнул, и я обратил внимание на экран. Пришло новое сообщение на почту.

«Наверное, спам», — с этой мыслью я открыл вкладку браузера с почтой.

Немного не угадал. Обычное письмо-рассылка о том, что мной кто-то заинтересовался на сайте знакомств. Я на нем зарегистрировался только из-за родных, которые мне все уши прожужжали, что пора завести семью. Была у них такая идея-фикс. Глупая затея, бесполезная.

От нечего делать открыл на сайт знакомств, перейдя по ссылке в электронном письме. И был удивлен количеством сообщений и просмотров моей странички. Не думал, что с моей неказистой внешностью я кому-то могу понравиться. Открыл первое попавшееся сообщение и разочарованно вздохнул.

Есть такая фишка на всех сайтах знакомств. Так называемая, премиум-подписка. То есть количество бесплатных функций строго ограничено, и если хочешь беспрепятственно общаться с кем-либо, то заплати денежку, и тебе подключат доступ. Только и он временный, на месяц, на два, на полгода, а может быть, и на день. Все зависит от того, сколько тебе не жалко на поиски твоей «любви». Месяц назад, когда я регистрировался, я оплатил за три месяца премиум-подписки. Не знаю зачем, наверное, мысль какая пробежала глупая. К примеру, что вдруг все-таки кого-нибудь я встречу здесь…

Так вот, если вы пользуетесь сайтом знакомств бесплатно, без премиум-подписки, то функции его ограничены. К примеру, сообщений — реальных, собственноручно написанных — вы можете написать одно, два в день и не больше. То же самое — лайки, просмотры страниц, фотографий. Нет денег — нет знакомств. Вот такая политика. Для общения, хотя бы его видимости, есть стандартные шаблоны сообщений. Их немного, но ими пользуются практически все.

Только вот эти шаблоны… Они отправляются автоматически, едва вы перейдете на чью-то страницу. Вы даже знать не будете, что отправили кому-то сообщения, до того момента, пока не откроете соответствующую вкладку.

Большинство сообщений мне, как и первое мной открытое, было стандартными, из шаблонов. Всего несколько девушек были с премиум-подпиской, но их сообщения были отправлены очень давно и вряд ли мой ответ их бы заинтересовал.

Почитав несколько сообщений, я собирался было уже закрыть сайт, но неожиданно пришло новое.

Мне написала девушка Катя, с премиум-подпиской. На аватарке, хоть она могла быть и недостоверной, была изображена девушка, типаж которой мне был более чем симпатичен.

«Day svoi vacap», — открыл я сообщение. Пожав плечами, я написал свой номер телефона. Вдруг ответит, хотя в это верилось с трудом. Все-таки девушки первое, что примечают — это внешность. А от своей я не был в восторге, наверное, еще с рождения.

Спустя пару минут, когда я и думать уже забыл о вполне себе симпатичной девушке Кате, погрузившись в новости о хоккее, неожиданно завибрировал мой телефон, предупреждая о поступившем сообщении.

«Приветик, ты мне номер оставил на сайте. Какой город у тебя?» — прочитал я СМС в ватсапе.

Под СМС появилась надпись: «Вы общаетесь с бизнес-аккаунтом. Подробнее...»

«Привет. Из Апрельска я», — ответил я, немного подумав. Чем-то меня насторожила надпись о бизнес-аккаунте.

«Отлично, в данный момент здесь нахожусь, — практически сразу ответила Катя. — Тебя реал встречи интересуют?»

«Так-то да», — написал я. Просто общаться было бессмысленно, на мой взгляд, текст никогда не расскажет о человеке того, кем он на самом деле является. Да, сейчас вся наша жизнь в телефонах и компьютерах, много что можно узнать о человеке, но мне хотелось просто прогуляться с кем-то, поболтать ни о чем. Только так я мог понять, что из себя представляет этот человек.

Честно признаться, я думал, что после моего слегка уклончивого ответа Катя отключится, прекратит со мной общение, но вышло наоборот. Она скинула мне несколько фотографий и сообщение, которое я прочел не сразу, так как не мог отвести глаз от фотографий.

Они... были… многообещающими. Первые два фото отображали симпатичную девушку в черном полупрозрачном и коротком платье, застывшую в красивых позах. На последующих фотографиях была тоже она, но уже без макияжа… и без одежды. Именно это и привлекло мое пристальное внимание. Не только потому что я давно уже не видел обнаженной девушки, исключая порно-фильмы, но и потому что ее формы были моим идеалом. Мне нравились девушки именно с такой фигурой: маленькая, вполне симпатичная попа; чуть вздернутая грудь второго размера; талия, которая так и просилась ее обнять…

Наконец я смог сладить как с полубезумными желаниями, мгновенно захватившими мой разум и не только, так и с непроизвольным слюноотделением, и обратил свое внимание на сообщение:

«В общем, смотри, я индивидуалка, могу много чего тебе предложить: провести встречу 1 час — 2000р, ночь — 8000р!! Для того, чтобы продолжить, оплати хотя 50р! чтобы я понимала, что настроен серьезно!) После оплаты все обсудим и продолжим! Давать куда оплатить 50р, и начнем обсуждение встречи?))»

Чего-то такого я и опасался, регистрируясь на сайте знакомств. Я был уже ранее зарегистрирован на нескольких из них, и все они стали рассадником проституции. В этом я мало видел чего-то плохого. Каждый выживает как может. А не зарабатывая деньги и не получая удовольствия от этого, выжить в принципе довольно сложно. Тем более проституткам. В наших-то краях. Вот они и переместились в онлайн, так как на панели, на улице, можно было заработать только тяжелую простуду и цистит. Но было немного обидно, что такая симпатичная девушка — обычная проститутка.

Несколько минут я размышлял над ответом — на самом деле я просто любовался фотографиями, чего уж таить — а потом написал:

«Извините, меня такие предложения не интересуют», — и это было лишь отчасти правдой. Я не монах и с удовольствием провел бы ночь с такой девушкой, только вот… цена кусалась. Нет, деньги у меня были, но… К своему прискорбию — голову посыпать пеплом не намерен, — я был в курсе цен на ночных бабочек. Да, оплата у них была почасовая, но лишь только вы заказывали проститку на час или два. Тогда с вас три тысячи рублей за час. А вот провести всю ночь стоило намного дешевле — от пяти до семи тысяч, тут уж кто попадется. Были такие наглые, что и минет могли сделать только за тысячу деревянных, хотя такса — всего пятьсот.

Катя ушла оффлайн… А возможно, и заблокировала меня. Это было правильно. Все равно ее фотографии остались у меня…

Прошло несколько дней, и за повседневными заботами я уже малость подзабыл о случайном знакомстве с проституткой Катей. Хотя бы потому, что с каждым днем приближалось время выхода на работу. А это тяготило.

Чем хороши новогодние праздники для любого рабочего люда, так это тем, что восемь-девять дней после нового года можно отдохнуть от работы. Поваляться вдоволь на кровати, засыпая с рассветом и вставая в сумерках… Наиграться, набеситься вдоволь с детьми, которые из-за вашей работы постепенно начинают забывать, как выглядят их родители… Посмотреть все фильмы, которые планировал за прошлый год… Но вот потом. За пару дней до выхода на работу приходиться возвращаться в прежний режим. Это тяготит, это бесит, даже порой ломает человека, но никак по-другому не получится сделать. Мало кто может разом восстановиться и войти в прежнюю колею после продолжительного отдыха.

Я — как раз из числа большинства. Мне даже в рабочие дни сложно подняться с постели, чего уж говорить о праздниках. Отдыхать я люблю качественно, только вот отхожу от отдыха с трудом.

За пару дней до выхода на работу, шестого января, от нечего делать я решил хоть ненадолго избавиться от тишины в стенах своей квартиры. Для этого я позвонил своей давней подруге детства, Наташке. Она, как и ожидал, с радостью приняла мое предложение немного отдохнуть за парой бутылочек пива и телеэкраном перед началом трудовых будней.

Наташа пришла спустя час. Ну как пришла, спустилась ко мне на первый этаж со своего третьего. Вот так, наверное, небожители ранее спускались с Олимпа на земли Греции.

Наташка… Я ее знаю с детства. Практически тридцать лет мы дружим. Сколько всего было, и не пересказать. Мы гуляли вместе, играли вместе, пили вместе, блевали вместе… Спали, чего уж греха таить. Пытались встречаться, но потом решили, что дружба нам дороже. Слишком хорошо мы знали друг друга.

Последнее время мы с Наташей виделись редко. У обоих работа, домашние дела. Конечно, когда мама умерла, Наташа одной из первых меня поддержала, даже порывалась пару ночей переночевать у меня. Только я запретил, чем ее невольно обидел. Тогда мне хотелось побыть одному, повыть в потолок от бессильной злобы и боли. Дурак был. Одиночество не вытравливает из человека душевную боль, только усиливает.

— Привет, Лешка! — едва я открыл дверь, Наташка всучила мне пакет, вошла в квартиру и, скинув тапочки, протопала в мою комнату.

Наташка спустилась ко мне с презентом — двумя бутылками пива, чем меня порадовала. Не очень хотелось одеваться и идти в магазин. Правда, все равно бы пришлось. Двух бутылок для нас двоих было бы маловато.

— Привет, — проворчал я, проходя следом за ней.

— Все ворчишь? — усмехнулась Наташа.

— Есть такое, — пожал я плечами.

— Ну да, если ты ворчать не будешь, это будешь уже не ты.

— Ладно тебе! Давай присаживайся.

Наташа недоуменно посмотрела на диванчик, на котором уже сидела, и, пожав плечами, потянулась к пакету, который я все еще держал в руках.

— Закуску неси, — сказала Наташа, и я метнулся к холодильнику. Несмотря на то, что мы уже давно все решили для себя, поухаживать за ней мне нравилось.

Кто-то скажет, что колбаса — это не очень хорошая закуска к пиву. Так и есть. Но я не виноват, что именно вот такую закуску Наташка уважает. Вот такие странные у нее вкусы. Я к пиву предпочитаю сыр-косичку или чипсы.

Нарезав колбасы и поставив ее на пару минут в микроволновку, я вернулся в комнату.

— Ну, рассказывай, как у тебя дела! — произнесла Наташа. Я пожал плечами, прислонился к косяку и ответил:

— Не-а. Пока пиво не нальешь, буду молчать.

— Какое пиво, олух? Закусь неси давай, — повела носом Наташка. Я невольно усмехнулся, но не шевельнулся — микроволновка все еще гудела, готовя превосходное во всем блюдо — жареную колбасу.

Только когда раздался сигнал о готовности, я прошел на кухню и, достав из микроволновки блюдо с нарезанной колбасой, вернулся в комнату.

— Лешка! Колбаска? — едва не замурлыкала Наташка, шустро открывая бутылку пива и разливая его по стаканам. Откуда взялись стаканчики, я так и не понял, секунду назад на столе их не было.

— Ага, твоя любимая закуска. Я еще помню.

— Вот ты подлиза! А мой вообще пива не терпит, не говоря уже о колбасе…

— Ты где такого гурмана нашла, подруга? — Наташка уже больше полугода жила с одним парнем, который, судя по ее рассказам, был сущим привередой. И чего в нем Наташка нашла…

— Где нашла, там таких нет больше. И слава богу! — вздохнула Наташа.

— Что-то мне твое настроение совсем не нравится, — пригубив из стакана, произнес я.

— Ну как тебе сказать, Лешка… Да лучше бы он меня в постели так трахал, как мозги сейчас затрахивает…

— Он у тебя, что, импотент? — с усмешкой воскликнул я, обводя взглядом вполне аппетитную фигуру подруги.

— Эй, ты давай тут, слюной не захлебнись, — шутливо щелкнула меня в лоб Наташка. — Не импотент мой кавалер, но трахает не тем…

— И не то, — проворчал я, потирая лоб. — Может, мне с ним поговорить?

— Не надо, — разом потухла Наташка. — Разве тебе проблем мало? Он из этих… В общем, тронешь его — худо всем будет…

— Наблатыканный? — нахмурился я. О Наташином кавалере я мало что знал, только видел его пару раз, издали.

— Есть такое. Тебя он, кстати, терпеть не может…

— И не знает, что ты сейчас здесь, так?

— Да.

— Тогда нам точно с ним нужно побазарить…

— Лешка, ты по его мнению — законник. Тронешь его, он всю свою шалупень притащит…

— Законник? — засмеялся я. — Наташ, ты хотя бы за ним не повторяйся, ладно? Я — системный администратор, а не вертухай или мент. Сама же знаешь!

— Я-то знаю, но моего не переубедить.

— Постой, а то, что ты здесь, со мной… проблем у тебя не будет?

— Не будет. Он сейчас в городе, со своей шпаной гуляет в сауне какой-то.

— В сауне, значит, — проворчал я, а потом улыбнулся: — Значит, и мы с тобой отдохнем, Наташка! Не куксись и пей! Я еще потом куплю.

— Главное, потом в одной постели не проснуться, — усмехнулась Наташка, отпивая пиво из стакана.

— Пф-ф-ф, как будто я тебя обижу. И я не любовник тебе, а друг. Спать завалишься — спи, приставать не буду.

— Как будто я этого не знаю! — отмахнулась Наташка. — Все я про тебя, Лешка, знаю! Поэтому и пью сейчас с тобой, дружище! Я другого боюсь… Что сама тебе в трусы по пьяни полезу.

— А вот с этим проблема, — глубокомысленно покачал головой я. — Ты мне нравишься, сама знаешь, потому сопротивляться не буду…

— Скотина! Когда ты уже женишься, а?

— Наверное, в следующей жизни, когда я стану кошкой… на-на-на-на… — пропел я со смехом.

— Оболтус! Я, может, на свадьбе твоей погулять хочу, а ты все ерепенишься!

— Так выходи за меня, по-моему — это лучший вариант.

— Дурак! Я бы с радостью, но… Сам знаешь же…

Вот так, с легкими подколками, чуточкой грусти и дружескими насмешками мы прикончили первую из двух бутылок пива, что принесла Наташка. Я начал было собираться в магазин, но Наташка меня остановила — сбегала к себе домой и принесла целый ящик. От такого широкого жеста я прибалдел и расцеловал Наташу. Просто было прикольно смотреть на ее покрасневшую от смущения мордашку. Только вот смущаться долго Наташка не умела. Тем более при мне. Да и как смущаться, если я видел ее уже во всех видах. И пьяной, и грустной, и злобной, и стонущей от оргазма, и счастливой, и смешной…

Очень скоро мы немного устали от пустой болтовни и включили какой-то мультфильм, чтобы его посмотреть. У нас обоих это было любимым времяпровождением. Мультфильмы и книги — вот что когда-то нас с Наташей связало крепкой дружбой. Как бы по-детски это ни звучало. Я на такое не обижаюсь, был дитем малым, им и остаюсь, несмотря на тридцатник с лишним. Наташка тоже. Только мы все равно стараемся скрывать это ото всех, даже от родных. Это наша маленькая с ней тайна.

Мультфильм подходил к концу, очередная диснеевская принцесса одной левой побеждала своих врагов, попутно распевая песни, а мы с Наташкой выпили уже по три бутылки на брата. Разговоры — тихие, чтобы не мешать принцессе — стали чуть медленней, а в комнате — ощутимо теплее. Всегда приятно посидеть рядом с другом, слушая бормочущий телевизор и попивая холодненькое пиво. Даже несмотря на то, что твой друг при этом спокойно раздевается до трусов. И совершенно тебя не стесняется. Тем более, что это не просто друг, а подруга.

Наташка меня привлекает. Я с этим не спорю, но давно смирился, что мы просто друзья. Поэтому я позволяю творить все, что ей вздумается. Она знает, что я ее не обижу. Несмотря даже на то, что знает, как я порой ее хочу. Да и приятно просто хотя бы любоваться полуобнаженной девушкой, что дремлет у тебя на плече...

— Наташа, — тихо позвал я подругу, когда плечо затекло. Мультфильм к тому времени кончился, как и пиво в моем стакане. Только вот другой мультфильм включился автоматом, а пиво так сделать не могло. Что крайне расстраивало не только меня, но всех алкашей, наверное.

— М-м-м? — приподняла Наташка голову и приоткрыла один глаз.

— Хватит меня соблазнять, подруга. Я же теперь неделю с эрекцией ходить буду… — усмехнулся я, взглядом показав на ее грудь.

— Нужно мне больно, тебя соблазнять… Тут жарко…

— Ха, всего пятнадцать градусов. Тут холод собачий…

— Мне жарко! — уже полностью проснулась Наташа.

— Лучше бы согрела бедного меня, а то мне приходится с проститутками по интернету общаться...

— Как посмел? — удивленно взглянула на меня Наташка. — Променять меня на какую-то проститутку? — она в шутку царапнула меня ногтем по плечу.

— Не виноватый я, она сама пришла! — засмеялся я.

— Ну-ка рассказывай, ты, ловелас доморощенный!

— Нальешь, расскажу.

— Да легко, — у Наташки слова не расходились с делом. Она мгновенно открыла бутылку и разлила нам по стакану пива.

— Ну ладно, слушай, — отхлебнув благословенного хмельного напитка, начал я свой рассказ.

Он не продлился долго. Наташа слушать умела и не перебивала меня шуточками. Поэтому закончил я быстро — и пяти минут не прошло.

— Ну и какого хрена ты ее не заказал? — спросила Наташка, подбоченясь и нависая надо мной. — У тебя сколько уже никого не было?

— Год, — поморщился я. Наташа загрустила — год назад мы с ней расстались, придя к тому, что быть просто друзьями все-таки лучше.

— Дурак, — едва слышно прошептала Наташка. Я не отозвался, мне не было нужды ей говорить, что я к ней до сих пор чувствовал. — Ну-ка, покажи мне ее, — попросила она меня.

Я молча потянулся рукой на другую сторону дивана, где на подлокотнике лежал мой телефон.

— Вот, — найдя в галерее фотки Кати, я передал телефон Наташе.

— Симпатичная… Может, напишем ей?

— Наташа, ты сдурела? На кой тебе это?

— Хочу, чтобы ты перестал истекать рядом со мной слюнями. Что, думаешь, я не вижу?

— Давай не будем об этом… И при тебе я проститутку заказывать не буду!

— Ха. Думаешь, я ее соблазню быстрее?

— Как раз такое и думаю! Сидишь тут полуголая и требуешь от меня, чтобы я заказал проститку! Это же полный трындец какой-то… — мое ворчание прервалось уведомлением с сайта знакомств, пришедшим на телефон. Сам не знаю, зачем их подключил.

— Ох ты, а тебе сообщение с сайта знакомств, — усмехнулась Наташа, передавая мне телефон.

— Ну да, мне жену искать надо, — почесал я затылок.

— Значит, все-таки ищешь?

— Потихоньку, помаленьку. Жду, когда ты передумаешь.

— Не сыпь мне соль на рану, Леха. Мне и без тебя пиво скабрезности шепчет…

— Пусть не шепчет, а орет, чтобы ты оглохла, — проворчал я, открывая сообщение на сайте знакомств.

«Day svoi vacap», — прочитал я сообщение от некой Саши. Наташа заглянула в экран телефона и прошипела мне в ухо:

— Пиши давай!

Я быстро ввел номер и сразу же открыл ватсап, ожидая сообщения. Наташка тяжело дышала мне в ухо, не отрывая глаз от экрана. Кому из нас хотелось заказать проститутку — сказать было нетрудно. Точно не мне.

Телефон коротко завибрировал, показывая новое сообщение в ватсапе: «Приветик, ты мне номер оставил на сайте. Какой город у тебя?»

«Апрельск», — написал я.

«Отлично, в данный момент здесь нахожусь, — написала мне Саша. — Тебя реал встречи интересуют?»

«Да», — все также коротко ответил я. У меня почему-то вдруг появилось ощущение, что я общаюсь с роботом. Слишком похожими были сообщения как Кати, так и Саши.

«В общем, смотри, я индивидуалка, могу много чего тебе предложить: провести встречу 1 час — 2000р, ночь — 8000р!! Для того, чтобы продолжить, оплати хотя 50р! чтобы я понимала, что настроен серьезно!) После оплаты все обсудим и продолжим! Давать куда оплатить 50р, и начнем обсуждение встречи?))»

На этот раз фотографии были другими. Крашенная блондинка надменно смотрела в фотокамеру, едва прикрывая полную грудь ладонями, соски соблазнительно были прикрыты кусочками красной изоленты. На другой фотографии та же девушка была в форме медсестры, еще на одной она лежала в ванной, а из одежды была только старая, порванная в нескольких местах рыболовная сеть

— Фи, силиконовая! — воскликнула Наташа мне прямо в ухо. Я вздрогнул и с неожиданной для себя злобой на сидящую рядом подругу написал Саше: «Давай адрес, куда скидывать деньги».

— Тебе она понравилась? — удивленно спросила Наташа. — Вот не думала, что тебе куклы такие нравятся!

Я промолчал. Саша мне скинула адрес сайта, через который ей можно было перевести деньги и номер веб-кошелька. Открыв сайт и заполнив все нужные строки, я нажал кнопку «Отправить». Экран мигнул, обновив страницу. Теперь на ней было написано: «Введите код для подтверждения». Мне оставалось дождаться только СМС с этим кодом.

— Леха, я же пошутила! Ты чего творишь? — воскликнула Наташа, шлепнув меня ладошкой по спине.

— Сама же сказала, чтобы я проститутку заказал, — произнес я, поворачиваясь. Код подтверждения пришел, и я вбил его в текстовое окно на сайте.

— Дурак! Шуток не понимаешь! Я раззадорить тебя хотела, подразнить, а ты повелся!

В этот момент мой телефон завибрировал, сигналя о сообщении.

«Списано 378 рублей Счет*4733 Перевод между своими счетами», — прочитал я.

— Какого хрена? — пробормотал я, пытаясь сообразить, что происходит, но было уже слишком поздно.

«Списано 15378 рублей Счет*4733 Перевод между своими счетами»…

«Списано 15124 рублей Счет*4733 Перевод между своими счетами»…

«Списано 14589 рублей Счет*4733 Перевод между своими счетами»…

«Списано 13165 рублей Счет*4733 Перевод между своими счетами»…

«Списано 12661 рублей Счет*4733 Перевод между своими счетами»….

«Списано 10457 рублей Счет*4733 Перевод между своими счетами»…

«Списано 9879 рублей Счет*4733 Перевод между своими счетами»…

На мой телефон посыпалась куча СМС о непонятных переводах. Только когда пришла седьмая СМС о переводе между своими счетами, я перестал тупо смотреть на экран телефона и начал лихорадочно набирать телефон банка. Несмотря на новогодние праздники, а может, и благодаря им, все консультанты были, как обычно, заняты. Как только мне ответили, я заорал в телефон, выбежав в прихожую:

— Меня зовут Алексей такой-то! Заблокируйте мой счет, заблокируйте! Мошенники! — на мое счастье, консультант мне попался адекватный и расторопный. Не прошло и секунды, как он бодро отрапортовал:

— Ваши счета из-за многочисленных переводов были заблокированы несколько минут назад. Разблокировать счета вы можете только при личном обращении в банк. Спасибо, что обратились!

— Пожалуйста! — простонал я, пытаясь подсчитать в уме, сколько мне стоила проститутка Саша. По всему выходило, что больше восьмидесяти тысяч.

— Леш, ты чего? —спросила Наташа, подходя ко мне. Я заскулил, прислонился к стене и сполз по ней, уткнувшись Наташке в колени:

— Наташка… У меня только что все бабки стырили. Все, подчистую!

Ранее утро следующего дня встретило меня в объятиях Наташки и похмелья. Я плохо помнил, что произошло после того, как проститутка Саша сняла с моей карты все деньги. Было пиво, пьяные поцелуи и слезы. Наташка все время порывалась извиниться передо мной, она считала себя виноватой в случившемся. В итоге мы с ней уснули только под утро.

— Наташ, вставай, тебя, наверное, твои уже потеряли, — хриплым голосом произнес я, погладив ее по плечу.

— Нафиг, не пойду, — сонным голосом отозвалась Наташа. — А ты собирайся, в полицию поедешь.

— Зачем?

— Заявление подашь. Надо прищучить эту проститутку!

— Наташ, я знаю, как все это работает. Думаешь, в новостях почему пишут только о том, что деньги увели, а не вернули?

— Все равно заявление подай. Ты сообщения сохранил?

Я лениво потянулся к телефону, который валялся у изголовья дивана на полу. Поднял его, открыл ватсап и выругался.

— Что такое? — встревоженно спросила Наташа.

— Эта сука удалила все сообщения, кроме моих. И восстановить их невозможно, — произнес я, показывая телефон Наташе. — Доказать теперь, что я с ней общался и она меня на бабки развела, крайне проблематично.

— Почему? Есть же резервная версия? — блеснула своими познаниями в мобильной технике Наташка.

— Есть, но не в моем случае. Резервная копия сохраняется или по запросу пользователя, или автоматически, ровно в два часа ночи. Если что-то было удалено до этого времени, оно так и останется удаленным. Саша удалила все сразу же после моего последнего сообщения, — я показал телефон Наташе.

— «Советую вернуть мои деньги. Иначе обращаюсь в полицию», — прочитала вслух Наташа, потом посмотрела меня. — Ну и зачем ты это написал? Как будто не знал, что она уйдет со связи, да еще и все свои СМС подотрет.

— Знал, но псих меня взял. Разозлился я.

— Разозлился он… А скриншоты сделать? Перед тем, как психовать, думать надо было! Лешка, я тебя не узнаю! Сначала повелся на силиконовую бабенку, сам же ей вручил код доступа от мобильного банка…

— Эй, никакого доступа не давал я никому! — возмутился я.

— Читать научись, оболтус. Код подтверждения твой для выполнения операции, что ты написал на сайте, был временным паролем от мобильного банка. Вот, прочти, — Наташа открыла сообщения и протянула телефон мне.

— «Вам выдан временный пароль для доступа к мобильному банку. Никому не сообщайте данный пароль. 457892», — прочитал я. Потом повернулся к Наташе и жалобно на нее взглянул:

— Вот же я дурак...

— Ничего, ничего. Езжай давай в ментовку, может, по горячим следам удастся что-нибудь сделать.

— Да ничего они не сделают, — проворчал я. — Помнишь, я информационную безопасность в институте одном преподавал?

— Пару лет назад? Да, помню. И что?

— Так вот, полностью мой предмет звучал так: «Информационные системы безопасности в банковском деле». И тема мошенничества там особо мной рассматривалась. Все способы обсудили, обдумали, как их обойти и не стать жертвой. От социального инжиниринга, что тогда был популярен, до фейковых сайтов оплаты. А еще… Понимаешь, Наташа, таких мошенников практически невозможно поймать. Слишком много ресурсов нужно для этого использовать, а зачастую у той же полиции связаны руки. Там много всего, долго рассказывать. Главное, что я, человек, который все эти виды мошенничества знал, повелся как лох. Ты права, повелся на силиконовую бабенку. Хотел тебя немного позлить, пьяный дурак…

— Вот что дурак, так это не спорю, — мягко улыбнулась Наташка. — Но ты ведь не из-за этого не хочешь ехать в полицию, не так ли?

— Ты будешь смеяться, но мне просто-напросто стыдно! Стыдно, понимаешь?

— Чего тебе стыдно? Что тебя развела девка на бабки? Леша, это каждая вторая девушка сейчас делает… Конечно, не в таких масштабах и с отдачей, но, блин, нашел из-за чего грузиться! Давай езжай уже к ментам! Или у тебя еще есть какие проблемы с этим?

— Есть. У меня денег наличных нет. И на транспортной карте тоже нет. А банковскую карту теперь нужно разблокировать в банке…

— Балбес! Думаешь, я бы тебе не дала? — тут я немного протупил, сразу не сообразив, чего бы она мне не дала в таком-то виде. А она ведь до сих пор сидела передо мной полуголая, только в одних трусах. То есть я попросту продолжал думать не тем местом, несмотря на хороший урок силиконовой Саши. И, кажется, Наташка меня мгновенно поняла, уловив слегка мой обалдевший и мечтательный взгляд:

— Деньги! Денег я бы тебе дала на проезд! Не зли меня, Лешка! — она метнулась к своей одежде, что аккуратно лежала на подлокотнике дивана, и откуда-то вытащила сотку, которую тут же передала мне.

— Блин, Наташка, ты — волшебница! Буду должен! — едва не расплакался я, специально ей ткнувшись головой в грудь. Хотя бы потому, что мне этого хотелось еще со вчерашнего вечера.

— Выпьем с тобой еще сегодня пива и мы в расчете! Езжай давай уже, — мягко отстранила меня от своей груди Наташа, наверняка понявшая мой хитрый маневр.

Я быстро собрался и только когда уже встал перед дверью, сообразил, что Наташка и не думает собираться к себе домой. Она преспокойно лежала на диване, задумчиво выбирая себе мультфильм для просмотра из моей немалой коллекции.

— А ты? — спросил я Наташу. — Домой не идешь?

— А чего я там забыла? — пожала плечами Наташка. — Своего придурка? Да нафиг он мне сдался! А у тебя здесь есть мультики! И пивасик! Чего еще для счастья надо?

— К примеру, меня, голого, вместо подушки.

— И не голым сойдешь, — усмехнулась Наташка. — Езжай. И не беспокойся, вечером я еще нам соображу пивка.

— Мне послезавтра на работу, — проворчал я.

— Мне тоже. Всем, Леша, на работу. Но ты разве откажешь даме в ее желании выпить с горя?

— А у тебя какое горе? — удивленно на нее взглянул я.

— Да у меня много горя. Мой лучший друг попал в беду, его обокрали… Чем тебе не горе?

— Ну это мое же, моя проблема то есть.

— Лешка, мы с тобой сколько уже дружим? Твои проблемы — это мои проблемы. И наоборот! Неужели забыл?

— Ладно, ладно, — чего-то такого я и ожидал от Наташки. — А какое еще у тебя горе?

— Есть и второе. Я с парнем рассталась.

— Когда успела? — воскликнул я.

— Ночью. Прислал мне гневное письмо, что вместо того, чтобы его, пьяного и попарившегося, да потаскушками разными потраханного, встречать дома с хлебом-солью и поллитрой вприкуску, я ночь провела с ментом-законником поганым…

— Ты прямо как сказку какую рассказываешь, — перебил я Наташку, а потом до меня дошло: — Постой, так он знает, что ты у меня ночь провела?

— Нет, конечно, — улыбнулась Наташка. — Это только его предположения. Правильно, конечно, но кто ему об этом скажет-то.

— Блин, он же сюда заявиться может!

— Не заявится. Он знать не знает, где ты живешь. Дурак, чего уж сказать. А из дома моего его уже отец выпер. И грозился, что если тот еще хоть раз явится, голову ему открутит с остальными причиндалами. У отца давно есть претензии к моему уже бывшему…

— Павел Федотович, да, может, — отозвался я уважительным тоном об отце Наташки. — Ладно, я поеду. Все в порядке?

— Не переживай за меня, Леха. Езжай к ментам, разбирайся со своей проблемой. В банк можешь не заезжать, он сегодня не работает.

Я пожал плечами и вышел за дверь. До остановки, куда приходил автобус, едущий в город, от моего дома было меньше пяти минут пешком. Я дошел туда и только там сообразил, что вышел несколько раньше, чем нужно. Автобус должен был приехать только через десять минут. В мой поселок ездил только один рейсовый автобус, и из-за отдаленности он приезжал только раз в полтора часа. Поэтому у меня появилось время остановиться, подумать и покурить.

Поискав по карманам и с трудом найдя пачку сигарет вместе с зажигалкой во внутреннем кармане куртки, я подкурил сигарету и задумчиво выдохнул дым в небо.

Подумать было о чем. По всему выходило, что полиция мне мало чем поможет. Конечно, я напишу заявление, расскажу все как было, но веры в них у меня мало. Не по зубам нашей доблестной полиции мошенники. Пока еще не по зубам. В этом и беда. Так уж получилось, но новые схемы мошенничества возникали практически каждый день, а полиция все еще не могла выучить и понять старые. Поэтому и опережали их мошенники. Что было обидно. Ведь я невольно стал одной из их жертв.

В общем, несмотря на то, что заявление я все-таки напишу, но работать по моим мошенникам тоже буду. Чем хорош Интернет, так это тем, что не только мошенники в нем кое-что понимали. Я тоже маленько. А в свободном доступе, даже не в Даркнете, можно было найти что угодно. Только грамотно нужно искать. И вот это я умел и очень даже хорошо.

Наметив себе ближайшую цель — проверить номера Кати и Саши, мошенниц-проституток через Интернет — я выбросил бычок сигареты в урну и уселся на скамейку. До автобуса оставалось еще пять минут…

Ухабы, холод, легкий запах пота, кондуктор-горлопанка, несколько пьяных, ругающихся между собой, бабушки и мамочки, усталый водитель… И я, смотрящий в окно на мелькающие там столбы и деревья. Я ехал под песни «ДДТ». В наушниках хрипел Шевчук, на душе было немного гадостно и светло. Все было как всегда. Мир рухнет, но что останется неизменным, так это автобус, целыми днями мотающийся между городом и моим поселком.

Я пренебрег советом Наташи и, хотя денег было в обрез, поехал сразу в банк. Нужно было взять выписку и предоставить ее в полицию. Да и разблокировать карту не помешало. Без денег было туго. Как будто бывает по-другому.

Для того, чтобы попасть в банк, я доехал до конечной своего автобуса — городского автовокзала, и прошелся пешком до основного офиса банка, где я делал когда-то пару лет назад свою зарплатную банковскую карту. Есть такая фишка и немного проблема с банковскими картами. Если вы ее заблокировали, то можете ее разблокировать только там, где ее вам выдали. Мне повезло, до банка было не так уж далеко, всего полтора часа езды на автобусе. А если вы сделали ее за тысячу километров, к примеру, от места, где вы ее заблокировали… Придется не просто туго, а хреново. И помочь вам банк не сможет. Потому что существует такое непреложное правило: где выдали, там и твой офис.

Как оказалось, Наташу нужно было слушать. Подойдя к банку, я обнаружил только закрытые двери и объявление, гласящее:

«В связи с новогодними праздниками банк не работает. Работает только зал банкоматов. Приносим свои извинения за неудобства».

Крепко выругавшись и с удовлетворением послушав маты подошедшего за мной мужичка, я потопал в сторону остановки. Теперь мне ничего не оставалось, как ехать в полицию.

Мой поселок обслуживал отдел полиции номер три. Он находился совершенно в другом районе, нежели отделение банка, на остановке возле которого я сейчас стоял, ожидая автобус. Если прямо говорить, третий отдел полиции находился у черта на куличках, практически за чертой города. Там даже автобус останавливался только по просьбе пассажиров, да и то не всегда.

Автобус, в котором ехал я до третьего отдела полиции, не остановился там, где мне нужно, к моему огорчению. Мне пришлось возвращаться к нему от остановки. Полкилометра пешком. В собачий холод. Приятного мало, но по-другому было никак. Только зарыться в сугроб и дождаться, когда вас откопает патруль ППС, а потом подвезет прямо до отдела. В этом способе был только один изъян. Нет, два. Первый — вы теряли собственное к себе уважение, а также могли заболеть. И второй — это административный штраф, который вам бы радостно впаяли господа полицейские. И неважно за что. Хоть за нахождение в пьяном виде. Ведь только пьяному придет в голову такой экстравагантный способ доставки вас в отдел полиции.

Больше всего я боялся, что отдел полиции, к которому я сейчас топал через сугробы и снежную пыль, поднимаемую едущими по дороге автомобилями, будет закрыт. В связи с новогодними праздниками. Все-таки Новый Год — это время чудес. Даже полиция могла быть закрыта в такое время.

Мне повезло. Третий отдел полиции был предсказуемо открыт. Войдя внутрь, я обратился к дежурному через специальное окошко, немного нервно оглядываясь на двух бабушек, сидящих напротив дежурки. Не хотелось мне при них рассказывать свою историю.

— Здравствуйте, — мне пришлось повторить дважды прежде чем меня услышал дежурный. Это было всегда одной из главных проблем моей коммуникабельности с людьми — у меня был слишком тихий голос. Зачастую меня не слышали. — Извините, а к кому мне обратиться?

— Что у вас? — перебил меня дежурный, старший лейтенант с усталыми глазами.

— Мошенники... обчистили, — с трудом подобрал я слова.

— Подождите минуточку, — попросил меня дежурный и поднял трубку телефона. Он коротко переговорил с кем-то, а потом обратился ко мне: — Сейчас к вам оперативник спустится. Документы с собой?

— Да, — кивнул я.

— Тогда ждите.

Ждать оперативника пришлось не пару минут и даже не пять. Он вышел ко мне только через полчаса. Все это время на меня подозрительно косились бабушки, сидящие на стульчиках перед дежуркой, периодически поглядывая на доску «Внимание, розыск!». Они словно примеряли на меня личины разных преступников, сравнивали с оригиналами на стенде и, отвергнув, переходили к следующему фото.

А я… Я все время ожидания оперативника расхаживал взад-вперед по маленькому коридорчику, раз за разом безуспешно выстраивая в уме свой рассказ о вчерашнем дне.

— Кто тут по мошенничеству? — спросил какой-то парень в потрепанном свитере и порванных джинсах, войдя в коридор. Если бы я его увидел в других обстоятельствах, например, на улице, никогда бы не поверил, что он — оперуполномоченный. Скорее, я бы посчитал его обычным бомжом, каких много бродит по нашему городу.

В пользу того, что он — опер, говорил только факт того, что он вошел в коридор рядом с дежуркой не с улицы, а через стальную дверь, отделяющую дежурную часть от всего остального отдела полиции.

А еще был его голос. Уставший, слегка раздраженный и чуть-чуть высокомерный. Такой, какой только и мог быть у представителя закона.

— Это я, — сказал я, делая шаг вперед.

— Пойдем, расскажешь, что у тебя случилось, — и, не ожидая меня, опер шагнул к двери, ведущей в отдел.

В третьем отделе полиции я нигде, кроме дежурки, ранее не бывал, поэтому был удивлен лабиринтом, которым ввел меня в оперативный отдел шедший впереди опер.

— Заходи, раздевайся, присаживайся, — произнес опер, когда наконец мы пришли к оперативному отделу.

Войдя внутрь, я с интересом огляделся, не спеша раздеваясь. Опер бомжеватого вида работал, по моему мнению, в настоящем бомжатнике. Затхлый запах, куча одежды на маленьком диванчике в углу, потрепанные пол, стены, потолок. Один огромной стол-верстак, изрезанный ножом, пара стульев, что давно мечтали о смерти в печке. Оперативный отдел был безрадостен и уныл. Вместо нормальной компьютерной техники — огромный ЭЛТ-монитор и не менее большой системный блок, провода которых были отключены от электросети и лежали на столе.

— Рассказывай, что у тебя произошло, — попросил меня опер, присаживаясь за стол и достав из коробки, стоявшей рядом со столом, пару листов бумаги.

Я аккуратно присел на стул, боясь, что он развалится подо мной, и произнес:

— Знаете… блин… даже не знаю, как начать.

— Начни с начала. Ты пришел сюда заявить о мошенничестве. Что случилось?

— С начала, так с начала, — пожал я плечами и, собравшись с духом, начал свой рассказ: — Несколько дней назад, четвертого января, я познакомился на сайте с девушкой по имени Катя…

— Что за сайт?

— Обычный сайт знакомств. Onelove.com, кажется так.

— Есть скрины или можешь как-нибудь еще показать этот сайт?

— Могу, — я достал телефон из внутреннего кармана куртки и, открыв браузер, быстро набрал в поисковике название сайта. — Я там зарегистрировался более месяца назад, где-то в ноябре, но ранее им не пользовался, —продолжил говорить я, отдав свой телефон оперу. — Она попросила меня дать свой номер ватсапа, и я, посчитав, что это более удобный способ общения, его ей дал. Через пару минут она написала.

— Что именно она тебе написала?

— Спросила откуда я. Я ответил, что из нашего города. Она написала, что тоже. Потом спросила, не интересует ли меня реал-встречи, я ответил, что да, интересуют. Потом… — я замялся и смолк.

— Что потом? Давай колись.

Я взял из рук опера свой телефон и открыл ватсап на переписке с Катей, после чего показал экран телефона оперу:

— В общем, вот, — смущенно промямлил я.

— Хи, — усмехнулся опер. — Значит, девушка Катя, с которой ты познакомился на сайте знакомств, отправила тебе фотографии интимного характера. Ты ее об этом просил, принуждал?

— Нет, — покачал я головой.

— Ну тогда чего ты жмешься? Она по собственной воле отправила тебе якобы свои эротические фотографии, после чего… — он, слегка прищурившись, прочитал СМС, написанный Катей. — После чего она написала тебе прайс своих интим-услуг. Хотя ты подразумевал под «реал-встречей» не более чем романтическое свидание, так?

— Да, да, — закивал я как китайский болванчик.

— Хорошо, с этим понятно. Что было дальше?

— Я ей отказал. Написал, что меня такие предложения не интересуют.

— Так. А что ты тогда здесь делаешь? Как я понимаю, эта Катя как-то причастна к тому, что сегодня пришел в полицию, не так ли?

— Именно так, — вздохнул я. Пора было переходить в рассказе к самой унизительной части.

— Ты не жмись, давай. Тебе потом это еще следователю рассказывать. Что, и перед ней будешь краснеть и мяться?

Я еще раз вздохнул. И выложил оперу остальную часть своего грустного рассказа как на духу. Только при этом забыл упомянуть, что на тот момент у меня в гостях была Наташка. Не хотелось как-то ее подставлять.

— Ясно. Значит, проститутка, которой ты сам дал временный пароль от своего мобильного банка, увела у тебя все деньги с карты… Ну что могу тебе сказать, парень… Заявления от тебя мы примем, но будь готов, что денег ты своих никогда уже не увидишь.

— Я знаю, — грустно произнес я. — Такого рода мошенничество сложно раскрыть. Слишком много времени на одни запросы уйдет.

— Вижу, немного соображаешь. Так чего не сообразил вчера, что тебя попросту разводят на бабки?

В ответ я только развел руками.

— Пил вчера? — без тени усмешки спросил меня опер. Обычно, насколько я знал, после такого вопроса и утвердительного на него ответа, уголовное дело закрывали еще до его открытия.

— Да. Но немного. Потом только напился. Тем, что в холодильнике оставалось, — я строго следил за своими словами, чтобы невзначай не ляпнуть, что был не один.

— Понятно… Ладно, подпиши здесь, — опер протянул мне бумаги, где был записан мой рассказ.

Я аккуратно вывел там, где мне указал опер: «С моих слов записано верно», поставил дату и подпись, после чего с вопросом глянул на опера.

— Что? — спросил он у меня.

— Я думал, заявление я буду писать следователю.

— Правильно. Это объяснение потерпевшего, — он пожал плечами. — Все равно следователь потребовал бы их с тебя взять. И пришлось бы тебе опять бегать по кабинетам в поисках меня. Поэтому, пока следователь занят был, я предварительно взял с тебя объяснение. Так оно быстрее. А сейчас мы пойдем к следователю, он возьмет с тебя заявление, составит протокол допроса потерпевшего и протокол осмотра места преступления. Понятно?

— Да, все понятно.

— Ну тогда пошли!

Вновь лабиринт, которому мог позавидовать и сам Дедал. Только спустя пару минут хождения по лестницам и коридорам мы подошли к кабинету, где висела табличка: «Следователи». Мы остановились, и опер обратился ко мне:

— Подожди минутку, сейчас узнаю, свободен ли следователь… — после чего он вошел в следовательский кабинет.

Опера не было всего несколько секунд, я даже не успел оглядеться в коридорчике, в котором стоял.

Выйдя из кабинета, он грустно развел руками и произнес:

— Следователь пока занят, придется подождать, — я сник, потому что уже устал бродить и ждать. А тем временем опер продолжил: — Знаешь, ты сделай скриншоты всего того, что мне рассказал и скинь на ватсап, — он быстро продиктовал мне свой номер и, кивнув на прощание, удалился.

Ждать пришлось долго — два часа я бесцельно бродил по коридору рядом со следовательским кабинетом, читая памятки, развешенные на стендах, книжку на телефоне или просто размышляя ни о чем.

Наконец дверь приоткрылась, и из кабинета выглянула девушка:

— Вы по мошенничеству? — в ответ я кивнул. — Проходите.

Кабинет следователей оказался совершенно другим, каким я его представлял. А уж от оперского отличался, как небо и земля. Следователи, а их было шесть человек, сидели в огромной комнате-студии, каждый за своим столом. За каждым столом стояли шкафы, битком набитые документами. Компьютеры тоже выгодно отличались от оперского, хотя бы мониторами — они были новыми. Все следаки были молодыми, лет тридцати-тридцати пяти, и только один среди них был парнем. Вот такой диссонанс с многочисленными ментовскими сериалами создается, когда одним глазком удаётся взглянуть на настоящую внутреннюю полицейскую кухню.

Следователь провела к одному из столов, села за него и, устало вздохнув, произнесла:

— Рассказывайте, что у вас случилось.

Я рассказал ей свою историю. Пару раз она кое-какие мелкие детали уточняла, не отрываясь от экрана и что-то печатая. Когда я наконец — на самом деле на это ушло минут пять, не больше — закончил свой рассказ, она дала мне бланк заявления и продиктовала, что мне нужно в нем написать. Я написал. Отдал ей заявление, получил распечатанный протокол допроса потерпевшего и подписался в нем так же, как я подписывал объяснение у опера.

— Простите, а как мы будем делать осмотр места преступления? Ведь оно произошло в Интернете…

— Ну да, — пожала следователь плечами. — Вы где проживаете? В Луговом? Сорок километров… Хреново. Давайте, Алексей, сделаем так. Ехать сейчас мне до вас бессмысленно. Пока приеду, темно уже будет. Так вы сделаете фотографии и отправьте их мне на ватсап.

— Какие фотографии? — не понял я.

— Во-первых, ваш дом, обязательно, чтобы там было видно табличку с названием улицы и номером дома. Далее — дверь в подъезд, постарайтесь, чтобы было видно какой это подъезд. У вас многоквартирный дом с несколькими подъездами, так?

— Да, — кивнул я, все еще недоумевая о том, что сейчас происходило.

— Так вот, вторая фотография — ваш подъезд. Третья — дверь в вашу квартиру. Следующее — место, где произошло происшествие, то есть ваша комната, гостиная или где там это произошло. Где вы сидели в тот момент, когда общались с девушкой по телефону. Последняя фотография — ваш телефон...

— И зачем это делать? — спросил я настороженным тоном.

— Вы сфотографируете, отправите их мне, потом я по этим фотографиям напишу протокол осмотра места преступления. Поймите сами, ради получасовой работы в конце рабочего дня ехать за тридевять земель… Ну как, поможете мне? И вот еще что. Мне нужна выписка из банка. По вашей банковской карте.

— Банк сегодня не работает. Я хотел взять выписку, но, оказалось, они закрыты из-за новогодних праздников.

— Ну тогда после новогодних праздников возьмете и мне завезете, я ее приобщу к материалам дела.

— Скажите честно, есть вероятность, что мне вернут деньги?

Следователь с легкой грустью, как мне показалось, посмотрела на меня и ответила:

— Нет. Шансов практически нет. С мошенничеством в таком формате сложно работать. Вот у вас в ватсапе сохранились номера девушек, но они ведь уже давно не выходили онлайн?

Я вытащил телефон из кармана, открыл ватсап и признал горькую правду — статус «Онлайн», что у Кати, что у Саши вообще не отображался, словно они меня заблокировали. Или очень давно не заходили в ватсап с этих номеров.

— Вот именно, — кивнула следователь, сразу поняв, что ее слова подтвердились. — Скорее всего, это были разовые номера, оформленные на третье лицо, которое даже подозревает, что у него есть такой номер. Мы сейчас начнем искать владельцев этих номеров, запросим операторов сотовой связи, а выяснится, что хозяин этих номеров какой-нибудь бомж, который ни сном ни духом о том, что у него вообще есть телефон. Его кто-то попросил за пару сотен, он и оформил на себя пару СИМ-карт... Но, думаю, вы сами это все понимаете, — взглянув на мою поскучневшую рожу, перебила сама себя следователь. — Понимаете, Алексей, — вновь заговорила она после секундной паузы. — Это я вам описала только малую часть процесса. Ваших денег не вернуть. Ни вам, ни нам, уж простите. Но дело в разработку мы приняли, попросим пресс-службу через СМИ предупредить людей о новом способе мошенничестве. Может быть, кто-нибудь избежит, благодаря вашей жертве, такой же, как ваша, участи. И работать, конечно, по вашему делу тоже будем. Предупредить — это одно, а вот поймать… Мне бы самой их хотелось поймать.

Отчасти она была права. Всего лишь четверть, согласно статистике, мошенничеств была раскрыта. Это за последний год. По всей России. Из более двух сотен тысяч зарегистрированных случаев двадцать пять процентов от общего числа в принципе не много и не мало. Просто для кого-то, из тех кого не коснулась такая доля, это, наверное, много, а вот для меня, потерпевшего — неисчислимо мало. Как и для других людей, что потеряли свои денежки благодаря мошенникам.

Поблагодарив за правду, хоть она была и горькая, я поднялся со стула и, попрощавшись, вышел из кабинета следователей. А потом сразу же вернулся:

— Простите, а как отсюда вообще выйти? — спросил я у следователя.

— Пойдемте, я вас провожу. У нас тут целый лабиринт, но есть короткие пути. Вам еще нужно получить талон-уведомление у дежурного.

Вновь коридоры, лестницы, но теперь путь до дежурки сократился вдвое. То ли опер не знал этот путь, то ли специально водил меня как Сусанин.

У дежурки я попрощался со следователем. Она тут же ушла обратно к себе в кабинет, сказав только пару слов дежурному. Надо признаться, она показалась мне вполне хорошим специалистом. Хотя бы потому, что честно сказала мне правду. Конечно, это не критерий профессионализма, но для кого как. Мне правда нравилась. Я и сам привык говорить прямо, честно и правдиво. К каким бы последствиям это ни привело...

Пару минут повозившись с какими-то журналами, дежурный выдал мне талончик, заставил расписаться в паре талмудов, пожелтевших от времени, и наконец отпустил восвояси.

Я вышел из отдела полиции. Темень, холод. На часах шесть часов вечера. До ближайшего автобуса примерно еще полчаса, до ближайшей остановки минут пятнадцать ходу. Я отошел чуть подальше от здания третьего отдела полиции и, достав из кармана чуть помятую пачку сигарет, с блаженным вздохом закурил…

Спустя полчаса я уже ехал в автобусе домой. Давка, хорошо знакомая мне уже более десяти лет, не помешала мне прикорнуть, облокотившись на поручень. Я даже не заметил, как мы приехали в поселок.

А дома, точнее возле него, меня ждал сюрприз…

С остановки я шел медленно. В первую очередь из-за того, что мне просто так хотелось. Падал снег. Легонький, маленький, он таял еще до того, как успевал задремать на воротниках и шапках спешащих по домам людей. Даже капель воды не оставалось, настолько этот снег был слабеньким.

Почему-то я люблю такую погоду. Зиму не очень люблю, просто умею ее терпеть, а вот именно такую погоду — просто обожаю. Ощущение — словно ты пробрался за Люси Пэванси в платяной шкаф и оказался в замерзшей Нарнии. Только меня никогда не ждал ни фавн Томас, ни какой-либо другой фавн. Чаще всего меня ждала только тишина. Которая царила не только здесь, посреди снегопада, но и в моей пустой квартире. Там и там тишина, она — разная. В квартире мертвая, грустная, грохочущая трубами, шелестящая ветром по стеклу, а здесь…

Посреди снегопада тишина была… само собой. Покрытой снежной вуалью невестой, в объятиях которой так хорошо, что хочется забыть обо всем… Просто постоять и помолчать. И лишь потом сделать шаг. Шаг между звездами, в черную дыру. А тишина… Она рядом, она с тобой, ведет тебя под ручку к неведомым тайнам вселенной…

Некоторые из-за этого меня называют чудаком, но я не обижаюсь. Они-то не слышат тишину. Слишком привыкли к шуму. Шум, вечный гул, чужие шорохи — вот их тишина. Моя… Она другая.

Но не только снегопад был виной тому, что шел я домой медленно, вразвалочку, ловя языком снежинки и разговаривая с тишиной. Едва я подошел к дому, я забыл о тишине. Все-таки следователь мне кое-что поручил, и я намеревался это сделать сейчас, а не когда-нибудь потом.

Первым делом, как меня и попросил следователь, я отыскал табличку с названием улицы и номером дома, красовавшую на фасаде моего дома. Сложнее всего было ее сфотографировать, ведь снегопад и не думал заканчиваться. Но мне это удалось, хоть и пришлось подойти к зданию едва ли не вплотную.

Следующим объектом моей фотосессии было крыльцо в мой подъезд, но вот тут и начались некоторые проблемы. Именно там меня ожидал нечаянный сюрприз, которого я никак не ожидал, да и жаждал вовсе.

На моем крыльце сидели… Если вы подумали, что царь, царевич и все остальные, то прошу извинить меня покорно, но вы не угадали. Меня ждал Олег, уже бывший парень Наташи. И был он не один, а с группой поддержки. И наверняка эти товарищи приехали не утешать захлебывающегося слезами после второй выпитой бутылки водки брошенного друга. А надавать по щам тому, из-за кого Олежку несчастного бросили. То есть мне. И у них это вполне могло получиться. Только если бы не одно «но».

Олег, завидев меня, поступил как примитивный злодей из любого мультфильма или кинофильма. Да, да, он задвинул речь. Честно признаться, я раньше полагал, что такие идиоты только в фильмах и обитают, но как оказалось…

Вообще, Олег никогда не был, на мой взгляд, достаточно разумным. Конечно, я мало что о нем знал, но даже этой малости мне хватало, чтобы сделать правильные выводы.

Олег Серов был из так называемых «блатных». Так он думал. Правда, он сам не знал, что на деле является всего лишь приблатыканной шестеркой. Из числа тех, что много о себе мнят, но ничего из себя не представляют. И это было главной его проблемой. Хотя бы потому, что он никогда ни с кем не считался, кроме Лысого — человека, под которым он ходил.

Меня Олежик терпеть не мог. Хоть и видел всего раз. Я же к нему хоть и относился с легким пренебрежением, но обычно мне было на него пофиг. Почему у нас такая сложилась ситуация? Все просто. Олежик вбил себе в голову, что я — «законник». Правда, ему никто не объяснил, что вообще значит это слово. А он его воспринимал чересчур буквально.

Так уж случилось, но я работал системным администратором. Скажете, ну и что из этого? Сейчас сисадминов хоть жопой ешь… В принципе, да. Только я был необычным сисадмином. Я работал в тюрьме, точнее, в следственном изоляторе. И в действительности моя должность звучала так — инженер группы автоматизации.

Вот из-за моего места работы Олежик и не терпел меня, называя впридачу «законником». Только он одного не учел. Я «законником» не был. Никогда. Хотя бы потому что был не аттестованным сотрудником, скованным присягой и погонами, но вольнонаемным, работающим за зарплату. И мне дела не было до спецконтингента, содержащегося в СИЗО. Порой я им даже завидовал, чего уж там.

Сами посудите. Трехразовое питание, для кого-то даже больше, крыша над головой. Из проблем — только режим и не более того. Но и этого для них было много. Зэки ныли, совершали попытки суицида, порой удачные. Не знаю, как они, но я бы балдел наоборот от такой-то жизни. Кварплату платить не надо, еду покупать не надо, передачки им носят, а что квартирка на четверых или больше — так это ничего, в коммуналках порой и потесней живут.

Так вот, Олежка об этом всем не знал. И знать не хотел. Он-то думал, что я из тех, которые притесняют бедных-прибедных преступничков, сиречь «вертухаев». И его было не переубедить. Да мне и не хотелось. Так же как и видеться. Но вот пришлось.

— Ну здравствуй, Самятин. Вот ты какой, — едва ли не ласковым тоном обратился ко мне Олежка, вставая с крыльца и подходя ко мне, пытаясь выглядеть развязно. Получалось не очень. Словно марионетку дергают за веревочки, заставляя изображать, как она идет.

— Ну да, такой, — не мудрствуя лукаво, ответил я. — А ты кто?

— Муж Наташки. Которую ты вчера трахал.

— А вы когда успели расписаться? — выразил я непомерное удивление. — Что-то я о таком не слышал. Да и не трахал я никого вчера. К сожалению.

— Да что ты мне паришь…

— Парить тебя девки в бане будут, а я говорю, — перебил я Олега. — Повторяю еще раз, для тугоухих. Я вчера ни с кем не трахался. Да и ты Наташке не муж, так как штампа тю-тю. Претензии есть? — я огляделся по сторонам с вопросом. Парни, сопровождавшие Олега, сидели на своих местах и не дергались. — Претензий нет, — заключил я и попер мимо Олега в сторону своего дома.

Пройти-то я смог. Олег, видимо, опешил из-за того, что «братаны» его не поддержали. Только вот ушел я недалеко. Хлесткий удар в ухо развернул меня обратно к Олегу, на секунду я потерялся и очухался уже сидя жопой на снегу.

— Что, чмошник, оборзел в конец? Ты с кем базаришь?

— С долбоебом, — проворчал я, поднимаясь на ноги. Драться я не пытался, знал, что задавят меня числом. А вот заставить братанов поразмышлять на тему, так ли оно надо, заступаться за поруганную честь Олега, я хотел.

— Да ты кто такой? Вертухай сранный. Ты на меня зенки свои не пузырь, колись лучше по-хорошему. Трахал Наташку?

— Нет, — покачал я головой. Олег попытался еще раз меня ударить, но на этот раз я был готов — легонько качнулся, пропуская его кулак мимо своего лица. Только затхлым ветерком мазнуло по щеке.

— Угомонись, — произнес я, отступая на шаг. Олег моей просьбе не внял, вновь попытался меня ударить, но у него опять ничего не вышло. После он внезапно разразился речью, которая удивила не только меня, но и его поддержку.

— Слушай меня, Самятин. Ты чмошник и законник. Ты сделал мою жену своей шлюхой. Ты ее трахнул. Да ты вообще общаться с ней не должен был. Дышать с ней одним воздухом. Ты хотя бы понимаешь, кто я такой? Понимаешь, с кем я общаюсь? Да, блять! Тебя за такое я не просто порвать должен, но прямо здесь оттрахать...

— Опустить меня захотел, черт? Говоришь, я ссучился? А не охуел ли ты, шестерка, за меня ответ держать? Ты вообще кто, чтобы я тебе отвечать стал? — устал я пытаться подобие нормальной беседы поддерживать. Достал меня Олег, короче.

— А ну-ка, постой, Олежек, — ожил один из «братанов». Олег, к моему удивлению, даже и не подумал остановиться, наоборот, он продолжил масштабное наступление в попытках зацепить еще хотя бы раз меня. Простыми словами — он начал размахивать руками как ветряная мельница лопастями при большом ветре. Тактика так себе, я просто сделал маленький шажок назад и вытянув руку, оперся ей об лоб Олега. Благодаря длине своей руки, а еще тому, что он просто этого даже не заметил, я остался не в прикосновенности.

— Угомонись, — подошел и хлопнул по плечу Олега «браток». Тот наконец что-то осознал и притормозил.

— Серега, — протянул мне руку «браток». Я пожал:

— Алексей.

— По фене, значит, ботаешь?

— Есть немного, — пожал я плечами. По «фене» я говорить умел, но не любил это раскрывать перед кем-либо.

— Ха. Сидел?

— Отец. По сто шестой.

— Так ты, по сути, из наших? А чего на тебя Олег бычится?

— Мне-то откуда знать? Сами его предъявы слышали. Но мне это пришить не получиться. Полуправда потому что, хоть и не ложь.

— Это вообще как? Поясни.

— Да легко. Наташка, моя давняя подруга — Олегу не жена. Они жили вместе, но не расписывались. Уж простите, штампа нет, значит — не жена. А сожительница… Это другой коленкор.

— Ну да, сожительница — это не жена, — поддержал меня Серега. — Дальше?

— Наташа сейчас у меня, в этом не спорю. Сама пришла. Мы с ней друзья еще с пеленок. Так что ничего плохого в нашей встрече я не вижу. И не трахались мы с ней вчера. Она — моя подруга, в придачу я знал, что у нее есть Олег. Мне как-то претит такое вот.

— Ум-гум. Предъява снята. А про законника что?

— Вообще не понял. Я работаю в СИЗО, не спорю, но я не вертухай, погоны не ношу… Обычный программист я. Который просто деньги зарабатывает. Там, где можно.

— И сколько денег зарабатываешь? — усмехнулся Серега. Такое чувство, что он был в курсе зарплат вольнонаемных сотрудников.

— Двадцать пять-тридцать, — пожал я плечами с горьким вздохом. Серега засмеялся, и я недовольно проворчал: — Чего? Сам найди работу программиста в городе, в котором программисты и даром не сдались.

— Я вообще сам программистом работаю, — уведомил меня Серега. Такого я признания, честно говоря, не ожидал, и потому изумленно уставился на него.

— Ну да. Есть такое дело. Впрягаться за своих — дело хорошее, но не наживное. Есть, пить тоже надо…

— Охренеть… Коллега, значит.

— Условно. Я по 1С работаю. В техподдержке.

— Понятно. Ну что, с меня все вопросы сняты?

— Да. Претензий к тебе никаких. Только вот насчет бабы я немного не понял…

— Да что не так опять?

— Она, как Олег сказал, его кинула… Да еще и папашка ее леща дал. Это не дело.

— Наташка никого не кидала. С какой радости она его бухого привечать должна? Ее квартира — не его дом. Она просто в то время еще у меня сидела… А отец Наташкин… Я вам так скажу. Не лезьте к нему лучше. Вы нездешние, вас потом за Павла Федотовича где-нибудь в лесочке закопают. И никто не узнает.

— Уважаемый человек?

— Нет, просто он свой, наш. Такие дела. Ну а ты, твои братаны, Олег — вы не наши. Это меня вы тронуть можете, за меня мало кто заступится, а если Наташку и ее отца тронете… Я потом за ваши жизни и гроша ломаного не дам.

— Ладно, убедил. Нам рамсы пустые ни к чему. Бывай, — Серега отвернулся от меня и обратился к своим. — Пацаны, уходим. Олег, за мной. С тобой Лысый потом побазарит…

Вот так немного нелепо закончилась моя первая и последняя стычка с Олегом Серовым. Почему последняя? Да хотя бы потому, что после вот этой нашей встречи я больше его не видел. Как, впрочем, и Наташа.

Посмотрев вслед уходящим в снегопад браткам, я вспомнил наконец о просьбе следователя. Быстренько сделав фотографию своего подъезда, я вошел внутрь и остановился возле двери, ведущей в мою квартиру. Здесь мне нужно было сделать еще одно фото. Что я и сделал. Только после этого открыл дверь и вошел в свою квартиру.

— Лешка! — своим приветствием Наташке удалось оглушить меня. А объятьем, в которое она меня заключила, — слегка придушить.

— Привет, — прохрипел я, тщетно пытаясь выбраться из тисков ее рук. — Ты чего?

— Рада, что это ты! Тут кто-то час назад стучался, но я не открыла… Даже к глазку не стала подходить.

«Значит, Олег с братками своими был здесь час назад. Ни хрена себе они сколько на морозе торчали», — подумал я и ответил Наташке: — Не переживай, возможно, дверью ошиблись. Помнишь Левчука?

Наташа слабо улыбнулась, вспоминая этого товарища. Вспомнить было чем, уж поверьте.

Андрей Левчук был моим соседом, только жил он в другом подъезде. И был еще тем персонажем. Бухал он по черной и периодически, хотя бы раз в месяц, путал свою квартиру с моей. В итоге ломился ко мне, призывая на мою голову всех демонов и ангелов, чтобы я открыл и выметался из якобы его квартиры. При этом называл меня то Любой, то Галей. Объяснений о том, что это вовсе не его квартира, он не слушал, наоборот, еще больше ярился. Хорошо хоть полицию не вызывал, иначе бы его первого забрали. Так обычно продолжалось примерно с полчаса. Потом он вдруг трезвел и понимал, где он, после чего удалялся восвояси. А на следующее утро приходил извиняться. И я всегда его прощал. Ведь он не Гордых, который на короткое замечание моей матери о бродящих где попало алкашах, расплакался и расколотил электрощиток. Да так, что света сутки не было во всем доме.

— Ну как там, в полиции? Что сказали? — вернула меня из воспоминаний Наташа.

— В полиции все как обычно. Хреново там. Как будто бывает по-другому, — усмехнулся я. — А сказали мне, что хрен тебе, Леша, а не твои кровные денежки. Сам дурак. Обижаться на полицию нет смысла, просто понять и простить.

— То есть они ничего делать не будут?

— Ну как… Они уже делают, — вспомнил я просьбу следователя. — Наташ, можешь кое-что по-быстрому организовать?

— Легко, — не дослушав меня, Наташа бросилась на кухню.

— Тормози! — воскликнул я, кинувшись за ней. — Не это. Мне моя комната нужна. Чистая. Хотя бы относительно.

— Зачем? — с недоуменным видом обернулась ко мне Наташа, остановившись в полушаге от холодильника.

— Провожу осмотр места происшествия, — с умным видом заявил я.

— Чего? Нахрена осмотр места происшествия при кибер-мошенничестве?

— Сложный вопрос. Ответа я и сам не знаю. Меня следователь попросил сделать фотки моей комнаты для протокола осмотра места происшествия. Еще и другие , конечно, но их я уже сделал. А с этой… Накладочка получается. Сфоткаю такую комнату, — я махнул в сторону своей комнаты, вид которой удручал меня и наверняка бы усладил взор какого-либо бича, — стыдно же будет. Стремно. Поможешь убраться?

— Да легко, — пожала Наташка плечами. И умчалась в комнату, едва не сбив меня.

Постояв пару секунд в кухне, я развернулся и пошел в комнату. Войдя туда, я обомлел. По-другому и не скажешь.

— Ну как? — скромно улыбаясь, спросила меня Наташа, покачиваясь на носочках.

Я в ответ промолчал. Только внимательно осмотрел руки и спину Наташки, тщетно пытаясь найти там крылышки феи или, на худой конец, волшебную палочку. Моя комната… Была чистой. Не идеально, но все же. Небо и земля, по сравнению с тем, что было, когда я только приехал домой и переступил порог.

— Круто, — наконец вымолвил я.

— Спасибо. Это так, на скорую руку. Было бы побольше времени, я бы твою квартиру в сказочный домик превратила…

— Заманчивое предложение… Может, поживешь у меня? Хотя бы пару денечков?

— Знаешь, а почему бы и нет? — пожала плечами Наташка. — Живешь тут как бирюк… Женской руки в доме точно не хватает.

— Это ты так сватаешься?

— Нет. Такого разгильдяя, как ты, я в мужья не возьму.

— Сама потому что такая же? — засмеялся я.

— Не спорю, — вздохнула Наташа. — Ну что, работу мою принимаешь? Фотку делать будешь?

— Да, точно! — я быстро сделал фотографию комнаты и отправил на ватсап следователю все фотографии, которые та просила.

— Отправил? — зачем-то уточнила Наташка, следившая за моими действиями. Дождавшись моего кивка, она сделала неуловимое движение рукой и со стеллажа свалилась куча мусора. У меня задергался глаз.

— Это что? — прохрипел я, поднимая свою футболку, намотанную на пустую бутылку из-под пива.

— Ну… Тебе же нужно было по-быстрому, так? Я все закидала в пакет и забросила его на стеллаж… Только не ругайся!

— Ну ты даешь, Наташка. Ладно, хрен с тобой, давай уберемся. Не будем же мы в этом сидеть?

Последующие несколько минут — на самом деле не меньше часа, но Наташа утверждала, что прошло всего минут пять, не больше, — мы убирались. Грязное белье пошло в корзину для стирки, пустые бутылки и различный мелкий мусор в мусорные пакеты, которые потом я разом вынес до контейнера. Честно признаться, никогда не думал, что я такой неряха. Пакетов накопилось после уборки всего лишь одной комнаты аж восемь штук. И это пакеты, каждый из которых рассчитан на пятьдесят килограмм.

Наконец с уборкой было покончено. Я вынес мусор, достал из холодильника пива и устроился вместе с Наташкой на диване для просмотра какого-нибудь фильма. Выбрать фильм я галантно предложил Наташке, на что та радостно согласилась. В принципе, у нас в компании всегда было так заведено. Все выбирает Наташа. Не только фильм или мультик, но и многое другое. Я привык доверять ее выбору — он у нее отменный.

Наташка выбрала из всего многообразия фильмов и мультфильмов, хранившихся у меня на внешних жестких дисках, такой, какой я совершенно от нее не ожидал.

Она выбрала «Милые кости». Фильм совершенно не легкий. Как и книга. Книга, на мой взгляд, даже тяжелее. Воображение ведь не отключить. В общем, «Милые кости» Элис Сиболд и «Милые кости» Питера Джексона — разные вещи. Но эта одна из тех немногих вещей, которые заставляют меня искренне переживать.

Мне сложно смотреть фильмы. Я — не критик и не ищу какие-то нестыковки и ляпы, я оцениваю историю, переданную через экран, немного по-другому. Обычно со мной сложно, но совсем не скучно смотреть фильмы. Хотя бы потому что я пытаюсь погрузиться в фильм, увидеть его глазами персонажей, прочувствовать. И когда я вижу на экране нечто не соответствующее действительности, меня это бесит. Потому что, по моему мнению, фильмы, любые, даже фантастические — это всегда отражение наших чувств, эмоций, действий.

К примеру, я никогда не понимал, почему в любом хорроре персонаж обязательно бежит от монстра на второй этаж. Хотя здравый смысл подсказывает, что надо бежать через черную дверь, которую главный герой старательно игнорирует.

Наташка как-то ходила со мной в кинотеатр, после поклялась больше этого не делать. Мы смотрели хоррор. И мои едкие комментарии по поводу главного монстра, да и героев, настолько всем испортили просмотр, что меня выгнали из зала.

«Милые кости» лучше смотреть в одиночестве. Такое у меня мнение. Только так можно понять боль Сюзи Сэлмон, понять ее. Но Наташка решила посмотреть этот фильм со мной. Хотя она прекрасно знала, что со мной лучше всего смотреть мультфильмы.

Почему-то к мультфильмам я отношусь по иному, нежели к кинофильмам. Мультики — это не только частичка детства, не только краткое мгновение отдыха, но и нечто большее для меня. Это то, что я всегда смотрю с удовольствием, впитываю как губка и никогда не оцениваю. Для меня мультфильмы — вообще всегда лучшее, что могло изобрести человечество. Немного глупо, по-детски, но по другому я свое отношение к мультфильмам передать не могу. Их я могу смотреть, не отрываясь и, самое главное, молча.

«Милых костей» Наташке хватило буквально на полчаса. Слишком по-другому показал эту историю Питер Джексон. Да, она мрачная, кровавая, грустная, слезливая, чуть-чуть романтическая, но режиссер увидел слишком многое не так, как мы прочитали это в книге.

— Знаешь, — произнесла Наташка, выключая фильм, — я в толк никак не возьму… Ты так уверенно говорил, что у полиции практически нет шансов поймать твоих мошенниц, словно доподлинно знал, как они действовали… Словно, прости, сам таким промышлял.

— Странный комплимент, но тут ничего странного нет. Я неплохо знаю статистику по раскрытым преступлениям, да и кое-что смыслю в кибермошенничестве. Конечно, я этим не занимался, но знать и делать все-таки разные вещи, не так ли?

— Ну-ка, поясни.

— Да все очень просто. Про преподавание я тебе уже рассказывал… Тогда я и правда неплохо погрузился в тему. Только в теме я был еще раньше. Еще когда сам учился в универе.

— Да? Вам преподавали про кибермошенничество?

— Такого предмета, конечно, у нас не было, но среди наших преподавателей был один продвинутый, который не просто затронул эту тему, а посвятил ей несколько пар.

— Интересные у вас преподы были… И что он рассказывал?

— Поверь, многое, но кое-что я уже узнал сам. Благодаря одной встрече и долгому сотрудничеству.

— Ты прекращай ходить вокруг да около! Рассказывай!

— Понимаешь, некогда я не был таким законопослушным, — на этих словах Наташка засмеялась, секунду спустя я подхватил ее смех. Законопослушным меня знали только родные. И то, кроме отца. Для всех остальных, тем более для Наташки, я был известным разгильдяем, образ которого мало сочетался с законопослушанием. — И случилась со мной одна нелепая история, — продолжил я.

— А с тобой разве другие истории случались? — перебила меня Наташка, породив очередную порцию смеха.

На этот раз смеялись мы долго. Было из-за чего. Я постоянно влипаю в какие-то истории. В этом я настолько везуч, что госпожа Удача вообще наверняка не понимает, как я еще жив. Наташка меня зовет везучим неудачником. И она права, наверное. Но объяснить этот термин сложно. Даже пытаться не буду.

— Ладно, посмеялись и хватит, — произнес я, переводя дыхание. Наташка все еще давилась от смеха. — Слушай дальше. Однажды, когда я подрабатывал как программист-фрилансер, мне позвонили и попросили установить операционную систему Windows на домашний компьютер. Я приехал на адрес и начал работать. В принципе, ничего сложного. Только вот когда я закончил, мне вместо оплаты выдали наручники. Меня обвинили по сто сорок шестой статье уголовного кодекса Российской Федерации. И потом еще приплели двести семьдесят третью того же кодекса, хотя в чем заключалось распространение вредоносного программного обеспечения, если его не было у меня вовсе, я так и не понял. В общем, меня взяли под белы ручки и отвезли в КПЗ. Мне грозил или штраф, или пара лет в тюрьме. Да, за такую малость, как установка винды. В КПЗ я провел всего несколько часов. Меня вызвали в кабинет, где ничем не примечательный человек мне предложил работу…

— Интересная концовка…

— Это еще не конец, только начало. Знаешь, я потом долго думал, почему я тогда согласился… Да, я согласился. Отсидеть или платить штраф в мои планы не входило. Этот «серый» человек оказался сотрудником Федеральной службы безопасности…

— Брешешь! — воскликнула Наташка. Я оскорбился, но постарался ответить более-менее достойно:

— Ничуть. Я не вру. Я и сам бы не поверил в такое, но оно было. И произошло именно со мной. Фсбшник мне предложил работу. Внештатную, конечно. Просто иногда по его просьбе искать информацию в Интернете. Помнишь «Синий кит» у нас накрыли?

— Этих ублюдков? Да, помню, — нахмурившись, кивнула Наташка.

— Моя работа, — усмехнулся я. Точнее, «мальчика Феди», который долго, две недели втирался в доверие и выполнял различные задания, пока не получил задание на суицид от главы их ячейки в нашем городе. И тогда их прикрыли. Глава ячейки написал мальчику Феде со своей страницы. Именно по ней я смог его вычислить…

— А можешь сказать как? Взломал?

— Нет, зачем? По сути, в Интернете мало что нужно взламывать, чтобы добыть какие-либо данные.

—Ха. Смотри, я тебя попрошу добыть переписку Олега с его друзьями. Хочу знать, что он говорит им обо мне. Как ты это сделаешь?

— В таком случае… Знаешь, обычных способов достать чужую переписку из социальных сетей я не знаю. А те, что предлагают это сделать — полная туфта и развод. Но кое-что я могу предложить. Только он рискованный. И займет некоторое время.

— Давай рассказывай. Мне интересно.

— В общем так, для того чтобы добыть переписку Олега с кем-либо из его друзей, мне кое-что понадобится от тебя. Кто его лучший друг? С которым Олег может поговорить по душам?

— Сергей. Наверное, он. Олег постоянно о нем говорил, — немного неуверенно ответила мне Наташа.

— В принципе, не особо важно кто. Важно то, что мне придется сделать. А именно втереться ему в доверие. К примеру, устроить грандиозную пьянку вместе с ним. С блекджеком, шлюхами, салютом в небеса и так далее. И в тот момент, когда он отвлечется или уснет, сделать скриншоты и переслать их себе на телефон. А потом быстро стереть те действия, что я сделал. Вот так.

— Довольно сложно, на мой взгляд.

— Да, есть такое. А еще это противозаконно. Только, конечно, если поймают. Но вряд ли Сергей отведет меня в полицию, если поймает меня со своим телефоном в руках. Прибьет, это более вероятно.

— Значит, нет способов достать чью-то переписку?

— Законных? Сделать запрос в адрес администрации социальной сети. Но так как ты не являешься представителем правоохранительных органов, то скорее всего тебя пошлют нафиг. Такая информация конфедициальна, ее даже ментам не всегда дают.

— Понятно. Так ты дальше расскажешь, что там у тебя было с фсбшником?

— С ним у меня ничего не было. Я не из этих. Но я тебя понял. Несколько лет я познавал Интернет с другой стороны. Мне даже не требовался Даркнет пресловутый. Ты бы видела, что творится в социальных сетях. Какие там анонимные алкоголики, это вообще фигня. А вот как тебе неонацисты к примеру? Им в Интернете раздолье. Рядом с ними радикальные исламисты. И прочие извращенцы. Несколько раз в месяц по просьбе фсбшника я находил таких вот товарищей. Много информации, ему в принципе, не было нужно, но я многое узнал. Все довольно просто и, что главное, законно.

— Если у тебя такой багаж знаний, то почему бы не попробовать найти самому этих мошенников?

— Правильно говоришь, но этим я займусь завтра, на свежую голову.

Я налил себе пива в стакан и, чуть-чуть пригубив, произнес:

— Включай что-нибудь уже, Наташа.

— Я даже не знаю, выбор слишком большой. Может быть, ты сам?

— Ладно, — пожал я плечами и, прищурившись, посмотрел на экран, где отображался список мультфильмов. — Этот, — показал я на один, сделав выбор.

— Хорошо, — улыбнулась Наташа и, быстро выбрав указанный мной мультик, нажала кнопку «Play».

Последующие несколько часов вечера, а потом и ночи мы с Наташкой провели за просмотром о приключениях немного странной компании мультяшных монстров, распитием пива и долгими поцелуями.

На этот раз никто мне с сайта знакомств не писал, словно понимали, что я уже занят. А по всему выходило, что наша дружба с Наташкой вновь решила перейти в нечто большее. Что радовало и немного пугало. Хотя бы потому, что из всех девушек на свете больше всех я боялся как-нибудь обидеть именно Наташу.

Утро следующего дня я проснулся совсем не так, как рассчитывал. Меня не обнимала спящая девушка, она же не готовила мне утренний кофе. Все было по другому. Я лежал на диванчике один и был совершенно разбит. Не с похмелья — что было крайне обидно. А вот нервы мои были не в порядке. Как и почему, думаю, объяснять нет смысла. Не каждый день у меня крадут восемьдесят тысяч. Вчера я еще держался, но все-таки за ночь умудрился сломаться. И как собрать себя заново — совершенно не представлял.

А вот кое-кто очень хорошо знал, как это сделать. И привел свой коварный план в исполнение, едва ей выдалась такая возможность.

Я проснулся один, но, как оказалось, Наташка все это время была неподалеку. Просто тихонько наблюдала за мной из-за двери в комнату. А когда поняла, что вставать я не собираюсь, вбежала в комнату и… вылила на меня стакан ледяной воды.

— Давай, поднимайся! — со смехом воскликнула Наташка и от греха подальше смылась из комнаты.

После такого душа встать с постели было не проблемой. По крайней мере, для меня. Потому что, едва на меня вылился освежающий дождь из стакана, я вскочил и погнался за Наташкой. Далеко она удрать не успела. Да и бежать-то ей было некуда. Только если в подъезд. Но слава всем богам, она до такого не додумалась. Потому была поймана и защекочена жаждущим праведной местью мной.

Наконец, мы с Наташкой набесились и я честно признал, что ее метод приведения меня в чувство неплохо так сработал. Я был весел, слегка зол и настроен на работу.

— Что, успокоился? — спросила меня Наташка, когда я ее отпустил и сел рядом с ней на пол, задумавшись.

— Есть такое, — кивнул я в ответ.

— И о чем задумался, детина?

— Наш вчерашний разговор вспоминаю. Ты правильно сказала, что мне надо попробовать найти этих мошенников самому. Тем более, у меня есть от чего плясать.

— И от чего же?

— Номера телефонов. А также фейковый сайт. Это уже даже много, если честно. С такими вводными любой дурак может многое наворотить.

— Ну, ты-то не дурак, не так ли? Покажешь, что будешь делать?

— Легко, — пожал я плечами. — Даже расскажу, если хочешь.

— Очень хочу! — радостно захлопала в ладоши Наташа. — Так с чего начнем?

— Ты будешь удивлена, но начнем мы с завтрака. На пустой желудок не работается вообще никак, даже ради возмездия.

С этими словами я направился на кухню, где провел инспекцию холодильника. Осмотр сего агрегата признан был неудоворительным. Хотя бы, потому что открыв его дверцу я не узрел ничего, кроме пустых полок. Только на самой верхней спрятались бутылка пива и сыр-косичка.

Для кого-то пиво может и хороший завтрак, но я нормально не ел уже несколько дней. А все почему? А потому, что когда желудок полон хмеля, кушать как-то не хочется. Но сегодня нужно было обязательно поесть.

— Пусто? — спросила Наташа, подходя ко мне.

— Угу.

— Плохо ты знаешь свою квартиру, Леша. В шкаф загляни.

Удивленно взглянув на Наташку, я повернулся к шкафу, висящему на стене у плиты. Открыл его. И едва сдержал ругань. Потому что Наташка была права — ни хрена я не знаю собственную квартиру. Шкаф был заполнен крупами и макаронами до отказа. И ведь, что обидно, я лично все это покупал и положил в этот шкаф.

— М-да, — протянул я. — Макароны будешь? Или тебе каши сварить?

— А что-нибудь полегче есть?

— Ты с каких пор на диете? Что-то я раньше не замечал у тебя нелюбви к макаронам.

— С таких, когда с тобой попила пивка. Я еще не особо готова принимать в себя что-либо из пищи…

— Ну да, ну да, — прищурился я. — Ладно, топай отдыхай, а я тут займусь готовкой.

Наташка в ответ согласно кивнула и испарилась. Она прекрасно знала, что благодаря воспитанию своего отца, кухню я считаю своей вотчиной. Здесь, среди сковородок и кастрюль, в мучной пыли и крупицах соли на полу, я — царь и бог… Если по простому, в нашей семье всегда готовили мужчины. Сначала отец, а после его смерти за плиту встал я. Вот такая вот история получается.

Если кто думает, что сварить макароны — дело нехитрое, то пусть даже не приближается к кухне. Для меня это было целым искусством. Хотя бы потому что из вот такого простого ингредиента я мог приготовить бесконечное количество блюд.

Макароны по-флотски с томатной пастой, макароны, запеченные с помидорами, под сыром, макароны с сыром. макароны с грибами; макароны “Чизбургер», запеченные макароны под сливочным соусом, макароны с тыквой, макароны с луком, макароны с котлетой по-киевски, суп с макаронами и песто… И это еще не все. Но дальше перечислять не буду, слюнями боюсь подавиться.

Холодильник был пуст, но в морозилке лежала баночка лечо, а также штук десять домашних наггетсов, что было подарком судьбы. Разморозив в микроволновке лечо и наггетсы, я порезал наггетсы на мелкие кусочки. Проще, наверное, было бы перекрутить их в мясорубке. Но мне не хотелось собирать мясорубку, а потом ее мыть.

Поставив сковородку на включенную конфорку, я занялся макаронами: включил еще одну конфорку, налил в кастрюлю воды и поставил ее на плиту. Потом добавил растительного масла в сковородку. И ушел покурить.

Выкурив сигарету, я вернулся на кухню, где масло в сковородке уже хорошо нагрелось, а вода в кастрюле закипела. Насыпав соли, я забросил макароны в кастрюлю, помешал и занялся наггетсами. Высыпал нарезанные мной кусочки наггетсов на сковородку, я быстро прикрыл ее крышкой и чуть-чуть убавил огонь…

В общем, я приготовил макароны с соусом из лечо и кусочков наггетсов. Блюдо немного странное, даже необычное, потому что вряд ли есть в кулинарных книгах, но нам с Наташкой вполне понравилось. Наташка, хоть и делала вид, что следит за фигурой, но попросила добавки. Я же наелся так с одной тарелки, что кое-как смог встать из-за стола.

— Ну так что, что будешь делать, Леша? Ты обещал рассказать, — сытым, слегка сонным тоном произнесла Наташка, поудобнее устраиваясь на диване.

— Есть кое-какие мысли. Только я не знаю, как начать рассказ, чтобы ты все поняла.

— Леша, не считай меня совсем уж дурочкой, кое-как, но все-таки в компьютерах я понимаю.

— Хорошо, хорошо, — улыбнулся я. — Ладно, попробую объяснить так. Я начну с просмотра информации по сайту, через который я делал долбанный перевод.

— А что, где-то можно найти информацию по сайту?

— Конечно. Несмотря на то, что Интернет сейчас — это одна огромная помойка, все-таки в ней много чего полезного. Одна из таких полезностей — это сервис «Whois»…

— Как?

— Whois. С его помощью можно получить данные про владельца любого сайта. Конечно, часть информация будет скрыта, но все же… Кое-что можно узнать.

— То есть ты сейчас загонишь адрес сайта мошенников в этот свой хуис и узнаешь, кто создал этот сайт, так?

— Да. Лучше и не скажешь, — улыбнулся я и поднявшись с дивана, перенес ноутбук поближе к нам с Наташкой.

Открыв его и подключив интернет с мобильного модема, я быстро нашел сервис «Whois» на сайте Reg.ru и вбил в поиск адрес сайта мошенников.

Ждать пришлось недолго. Буквально несколько секунд. Хуис, как его назвала Наташка, немного призадумался и выплюнул на экран всю возможную информацию о сайте моментальных платежей онлайн картами любых банков Payz2pay.pw.

И информации этой было много, даже слишком. Я ожидал, что увижу только номер телефон и адрес электронной почты, которые вряд ли мне помогли, но все получилось наоборот. Не знаю, почему, но Whois-сервис выдал мне имя владельца сайта, его номер телефона, электронную почту и адрес.

— И что дальше? — спросила меня Наташка. — Ты чего замолчал?

— Подожди, Наташа, — отмахнулся я. Я еще раз посмотрел на экран ноутбука и выдохнул: — Ни хрена себе!

— Да что там такое, что ты на него вылупился как кролик на удава? — воскликнула Наташа.

— Обычно Хуис скрывает информацию о владельце сайта, по которому ты делаешь запрос. Ничего удивительного, мало кто любит выкладывать информацию о себе в Интернет…

— А как же инстаграм-блогеры? Они же все о себе рассказывают! Даже какую сиську или яйцо почесали…

— Не путай горячее с липким! Эти твои блогеры именно персональную информацию о себе не выкладывают. Вот ты знаешь чей-либо адрес этих своих инстаграм-блогеров?

— Нет, — пожала плечами Наташка. — Зато я знаю, что они едят, куда ходят и так далее…

— Это все фигня. Когда покупаешь сайт… То есть на самом деле ты покупаешь хостинг…

— Так, а это что еще за зверь?

— Хостинг — не зверь, а услуга. Хостинг — это предоставление физических или виртуальных ресурсов для хранения и размещения веб-сайта в Интернете. Хостинг, если уж совсем просто, это как если ты бы взяла в аренду участок в нашем дачном поселке. Хостеры именно вот такие участки и предоставляют в интернете. Но хостинг, на самом деле — это только начало. Также, чтобы твой сайт работал, нужно купить домен. Это уникальное имя сайта. По которому твой сайт можно будет найти. Обычно хостинг и домен покупают одновременно, потому что одно без другого по сути бесполезно. Так вот при покупке всего вот этого нужно обязательно вводить свои персональные данные. Сразу скажу, это требование мало кто выполняет. Хостерам ведь по барабану, главное — деньги. Но есть те, кто выполняет это требование…

— Ты хочешь сказать, что тот, кто сделал этот сайт, оставил свои личные данные?

— Именно это я и хочу сказать. Но самое удивительное, что он из Апрельска.

— Обалдеть! Так чего ты сидишь, звони ментам, пусть едут к нему…

— Погоди. Ментам я всегда успею сообщить. Да они наверняка сами уже подбираются к этой информации. Только она мало что дает…

— Но как же! Это ведь он создал сайт!

— Скорее всего, нет. Да, он купил хостинг и домен, но сайт он наверняка не создавал. Хотя если он и создатель этого веб-сайта, то это ни хрена не значит. Фиг докажешь, что он создатель. Сведения Хуис могут быть фальшивыми или еще не обновленными.

— Поясни.

— Смотри, он купил хостинг и домен, но не пользуется ими, а кто-то взломал его хостинг и разместил на нем свой сайт. Да, это геморройно, но это возможно. Это первый вариант. Второй вариант — он купил хостинг и домен, попользовался, но потом забыл оплатить дальнейшую аренду. И в течение некоторого времени после такого варианта событий в Хуис-сервисе будет владельцем хостинга он. Хотя его купил кто-то другой.

— Леша, а ты не слишком все накручиваешь? Может все проще?

— Возможно, — пожал я плечами. — Но вариант, что вот этот человек, — я ткнул пальцем в экран, — идиот, как-то маловероятен. Слишком хорошо продуманный план по окучиванию больных спермотоксикозом, чтобы лохануться на такой малости.

— Обычно на мелочах и горят, — усмехнулась Наташа. — Сам ведь знаешь. Ты, к примеру. Все-все знаешь про кибермошенничество, но тебя тоже подловили…

— Это мне сперма в голову ударила, — проворчал я.

— Со всеми бывает. Ну так что, поедешь сегодня к этому товарищу?

— Нет, Наташа. Рисковать я не буду. Сначала соберу о нем побольше сведений.

— И как же?

— Наташа, я для кого тут распинаюсь уже больше часа? У меня есть имя, телефон, точный адрес… Наташа, да с такой информацией мне уже и шевелиться много не надо. Пара минут и я буду знать, какие трусы он носит!

— Да ты страшный человек, Леша! — засмеялась Наташа. Было видно, что мне она не поверила. И мне нужно было ее разубедить.

Я открыл несколько вкладок в браузере и ввел в первую из них адрес одного малоизвестного сайта. Он помогал найти расположение телефона по его номеру. Его главным преимуществом перед остальными такими же сервисами было то, что он был полностью бесплатным. А неудобством — медленность. Искал он любой телефон, даже лежащий у меня перед носом, минут пять-десять.

Но, в принципе, это было не так уж долго. Потому что у меня сейчас было несколько задач. Я должен быть стать эдаким Юлием Цезарем компьютерного пошиба. И я им стал.

Запустив поиск по номеру телефона, указанного в данных Whois-сервиса, я перешел на следующую вкладку, где открыл «Вконтакте».

Кто-то считает, что социальная сеть «Вконтакте» — достаточно защищена от хакеров. В целом, это так. Большая часть объявлений о том, что вам помогут взломать чью-либо страничку — тоже мошенничество. Но уже настолько старое, что на него мало кто ведется. Только совсем молодые и глупые.

Но все-таки… любой сайт можно взломать. Иногда для этого не требуется даже самого взлома. Именно так я и работал. Я не взламывал страничку, я обычно собирал косвенные данные, которые помогали воссоздать личность человека и узнать о нем столько, сколько он сам о себе не знал.

В первую очередь я открыл поиск людей и вбил туда имя арендатора хостинга, на котором размещался сайт Payz2pay.pw. Евгений Дьячков. Таких в «Вконтакте» оказалось много. Полторы тысячи. Я ограничил поиск городом Апрельск и недовольно посмотрел на изменившееся число людей. Теперь их было двадцать. Все еще слишком много.

Простым перебором среди этих двадцати найти нужного мне было сложно, но можно. Несмотря на то, что в поиске мы указываем город, «Вконтакте» часто показывает тех, у кого городом указан совершенно другой, нежели мы указали. Это объясняется просто. Ранее в строке «Город» у этих людей значился тот город, по которому вы искали.

Но мне был нужен тот Дьячков, который все еще проживал в Апрельске. Поэтому я стал открывать одну за другой странички тех двадцати, что мне нашел «Вконтакте». В итоге у меня осталось трое. У двоих из них были указаны номера телефонов и я на всякий случай сохранил их. А вот у третьего номер телефона не был указан, зато адрес электронной почты не был скрыт. И он был тем самым, что был указан в данных Whois-сервиса.

Евгений Дьячков, тысяча девятьсот восемьдесят шестого года рождения… Не женат, судя по статусу. Фотографий немного, но и их достаточно, чтобы понять — этот человек живет обычной жизнью обывателя, очень любит свою маму, но ника не приспособлен жить без нее. Почему я так решил? У Дьячкова из пяти фотографий три было с его мамой. Если, конечно, это была мама. Но я надеялся, что это так. Связываться с геронтофилом, даже несмотря на то, что он предположительно украл мои деньги, было выше моих сил…

— Ну что, нашел какие он трусы носит? — спросила меня Наташка.

— Не совсем. Но кое-что о нем узнал.

— И что же?

— К примеру то, что номер телефона, указанный в Whois-сервисе — подлинный. Точно также, как и адрес.

— И как ты это определил?

— Вот, смотри, — я открыл вкладку с локатором мобильных телефонов, который уже завершил поиск. — Я вбил сюда номер телефона и он его нашел. Точность позиционирования, конечно, не очень, но можно уверенно сказать, что он последний раз регистрировался в сети на улице Лесная в городе Апрельск.

— Ух ты! — воскликнула Наташка. — Ни фига себе. То есть можно найти любой вообще номер?

—Да. Не совсем точно, но все же можно.

— Прикольно… А можешь найти один номер?

— Уже нет, Наташа, — покачал я головой. — У этой программы есть только одно ограничение в бесплатной версии. Только один запрос в день. Второй и последующий — уже за деньги.

— Вот как? — немного обиженным тоном спросила Наташка. — А я хотела…

— Есть другие сервисы, — обнадежил я Наташку. — Давай я закончу с этим Дьячковым и мы поищем твой номер телефона, хорошо?

— Спасибо, — улыбнулась Наташа. Я догадывался, чей номер телефона она хочет найти, но не знал, было ли Наташкино желание таким уж плохим. Все-таки каждый из нас хочет знать. Что именно — не важно, главное — само знание.

— Ладно, я продолжу. Евгений Дьячков, судя по всему и не подозревает, что его хостинг и домен используется в мошеннических целях.

— Почему ты так решил?

— Он маменькин сынок. Он без ее приказа даже в туалет, наверное, не ходит.

— Стоп, разве любить маму — плохо?

— Совсем не плохо, конечно. Но когда это не доходит до абсурда. А в случае с Дьяковым я предполагаю именно его, абсурд, то есть. Взгляни на фотографии. Он везде с мамой. И такая жеманная, глупая улыбка на улице, когда она просто стоит рядом со скучным видом… Он — маменькин сынок. Отчасти это неплохо, для него хотя бы, но для меня — это хреново. Не верю я, что он — мошенник. Но проверить его все-таки стоит. У меня в «Вконтакте» тоже фотографий мало, и большинство из них вообще ни о чем. Просто природа. Но это же не значит, что я — начинающий фотограф или ботаник?

— И что ты будешь делать?

— Завтра после работу съезжу, побеседую. Мне все равно в банк надо.

— А можно к Дьячкову я с тобой поеду?

— Что, хочешь стать моим Уотсоном?

— Уотсоном? Я такого детектива не помню…

— Большинство его знает под именем доктора Джона Ватсона. Но я считаю, что правильней говорить — доктор Уотсон

— Понятно. И ты еще считаешь себя не ботаником? — усмехнулась Наташка.

— Кто тебе это сказал? — сделал я удивленное лицо. — Мне пофиг, кто кем меня считает, сам я себя называю только разгильдяем. До ботаника мне далеко. Хотя хотелось бы им быть. Это же столько знаний!

— Да ну тебя! Ну так что, можно мне с тобой поехать?

— Можно, конечно, почему бы и нет. Только легенду нужно продумать.

— Легенду?

— Ага. Или ты думаешь, что я вот так просто к нему заявлюсь и обвиню, что он — мошенник?

— Вообще-то да, — кивнула Наташка.

— Наташа, я не идиот. Так спалиться — это полный дебилизм. Понимаешь? Я ему даже морду бить не собираюсь, если ты на это надеешься. Пока что не за что. Сначала нужно доказать, что он и есть мошенник. Вот тогда и только тогда, я буду уже говорить с ним по плохому. А без доказательств я такими темпами сам окажусь в тюрьме.

— Ладно, ты меня не убедил, конечно, но у меня есть еще один вопрос. Катя и Саша. Ты их собираешься вычислять?

— Нет. Это бессмысленно. Хотя бы потому что их не существует. Скорее всего они просто боты. Вспомни их сообщения. Как под копирочку. не думаю, что существует целый колл-центр, что разговаривает шаблонами с такими дебилами, как я. Хватит и одного чат-бота. Сейчас эта фишка многими используется, в ней разберется даже ребенок.

— Чат-бот — это что-то типа автоответчика?

— Да. Только текстовый. Я сам такой создавал для своей организации, но не стал использовать. Хотя Саша и Катя — это все-таки не чат-бот, но нечто похожее, на мой взгляд.

— Ну ты хотя пробей их номера!

— Это можно. Есть у меня еще один сервис, — с этими словами я открыл давно заготовленную вкладку в браузере на ноутбуке и ввел адрес сайта.

— Это тоже определитель местоположения телефона по его номеру? — взглянув на загрузившийся сайт, спросила Наташка

— И да, и нет. Это скорее сайт отзывов о всех телефонных номерах.

— Немного не понятно.

— Смотри. Тебе звонит некто, предлагает взять кредит…

— И я его пошлю на три веселых буквы…

— Не перебивай. Ты его не пошлешь куда подальше, а проверяешь отзывы об его номере и потом уже решаешь, послать ли этого товарища или нет. Смотря какие отзывы о нем будут.

— Ну вот так понятно. Значит, ты хочешь посмотреть, есть ли о Саше и Кате отзывы?

— Да, именно так, — с этими словами я вбил номер Кати в поисковое окно. Сайт ненадолго задумался, а потом отобразил три отзыва. Наташа прочитала первый из них, облокотившись об мое плечо:

«Не верьте этим проституткам. Мошенницы. Отправите им якобы пятьдесят рублей, а снимутся все деньги с карты.»

Второй отзыв был похож на первый как две капли воды. А вот третий был их полной противоположностью:

«Симпатичная девушка приятной внешности и общения. Очень рекомендую. Проведете незабываемый вечер и ночь!»

Я переглянулся с Наташкой. В чем-то третий отзыв был прав. Вечер, когда у меня сняли восемьдесят тысяч, и правда можно назвать незабываемым. Уж я-то его точно не скоро забуду. Наташка, наверное, тоже.

— Вот так, — произнес я. — Все-таки мошенницы. И номера уже засветились. Но их не перестали использовать. Значит…

— Обнаглели?

— Нет, не думаю. Тут другое наверняка. Но что именно — хрен его знает. Может, чаю?

— С удовольствием, только чур — ты наливаешь.

— Блин! — со смешком воскликнул я и поднявшись с дивана потопал на кухню. Попутно завернул в туалет — покурить, поссать, немного поразмышлять о жизни моей поганной. Только ничего из этого не вышло — едва я подкурился, как в туалет влетела Наташка.

— Ты чего? — спросил я.

— Там, это, короче, топай обратно! У тебя девушка «vatsap» просит.

— Да они совсем охренели! — рявкнул я и передав Наташке прикуренную сигарету, пошел обратно в комнату. Там я взял телефон и, недолго думая, заблокировал некую «Ирину», которая написала мне на сайте знакомств. После чего я вернулся обратно в туалет с невозмутимым видом.

— Ты чего такой спокойный?

— Наташа, ты со мной встречаться хочешь? Или мы все-таки просто друзья? — сам не знаю почему спросил я.

— Вот это внезапно, — произнесла Наташка. — Не ожидала…

— Наташ, я больше не хочу знакомиться ни с кем. Мне это не надо. Тебя я знаю, люблю, уважаю, чего еще для счастья надо?

— Нормальных родственников? — горько усмехнулась Наташка.

Она знала о чем говорила. Наташин отец нашим отношениям не препятствовал, наоборот, даже их поощрял. А вот мои родственники… С ними все было сложно. Почему-то все Наташку считали шлюхой. Почему — не знаю. Я не пытался им доказывать, что они не правы. Бессмысленно это было. Упертые они у меня. Это семейная черта. Только вот чаще всего из-за этого я родственников своих не слушал.

— Ладно, ладно… А давай заявление подадим? — пару секунд поразмыслив, выдал я идею.

Наташка… Если сказать как повернутый на компьютерах, она зависла. Слишком тяжеловесной была моя идея, кажется. Я даже немного испугался, когда Наташка начала размахивать руками и что-то бормотать.

— Ты чего?! — воскликнул я, тряхнув Наташку за плечо.

— Ты… Меня… Замуж? Да?

— Ну да. А чего такого?

— Охренеть. Только ты мог так позвать девушку замуж… Леха, ты сдурел?

— Нет. Вот вообще. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Наташа, я же дурак. За мной следить надо. Ну не братик же мой старший это делать будет. Вспомни, чем его контроль закончился в прошлый раз…

Наташка помнила. Конечно, это ведь она меня выходила после последней нашей с братом стычки. Тогда мне он сломал обе ноги. Я кое-как дополз до дому. Но домой не пополз. К Наташке уполз. Маму не хотел пугать. Вот так.

Наташка помнила. Только для нее это не было весомым доводом. Только вот то, что она сказала мне в ответ, огорошило уже меня.

— Знаешь, Леша, хоть ты и дурак, но мысли у тебя правильные. И я согласна...

Зима! Крестьянин мерзнет, варежкой в морду сопли втирая. Зима… Холод собачий, только собаки с таким не согласны. Они хвосты греют на теплотрассах и при любой возможности рвутся в дышащие теплом подъезды. Это зима. Суровая русская зима. Женщины кутаются в шубы, ворчат на морозы, но упорно топают по своим делам, лишь надеясь, что пальцы ног не посинеют в новеньких сапожках. Рядом с ними бегут мужики, нервно похлопывая в ладоши или все глубже и глубже закапывая руки в карманы...

Январь всегда в моих краях был суровым. Не только из-за крещенских и рождественских морозов. Они везде хороши, насколько я знаю. Тут другое. В январе особо холодно потому, что люди отвыкли от морозов за время новогодних праздников. Посудите сами. С тридцать первого декабря по седьмое января мы практически не выбираемся из теплых своих домов. А зачем, собственно? Еды — навалом. Все, что осталось с новогоднего стола подъедается в остальные дни до выхода на работу. Выпивка — тоже самое. Мало где покупают одну-две бутылочки. Чаще алкоголя дома столько, что пить не перепить. Вот так вот. Потому и человеку делать нечего на улице. Все у него есть. И тепло и еда. А жопу морозить посреди сугробов снежных кому охота? Да никому. Вот и замерзает все вокруг, потому что никто не греет.

Конечно, после седьмого января мир оживает, люди выходят на улицу. Но холод уже захватил все вокруг, вцепился мертвой хваткой и отпустит все только в феврале. Да и то не всегда. Бывает, что в апреле холод стоит лютый.

Одна из самых больших проблем Лугового, особенно зимой — это автобусы. Поселок Луговой находится от Апрельска в сорока километрах. Расстояние приличное, хоть и не особо серьезное. Но в морозы, не важно какие январские или какие-либо другие, это становится серьезным косяком. Хотя бы потому что большая часть автобусов просто не выдерживает холодов. ПРедставьте, едете вы в город на работу, а автобус, бах и сломался. Где-то посередине пути.

Те автобусы, кто выдерживает путь… Лучше бы не приезжали. Сесть в морозильник и в течении часа, а то и больше, просидеть там… Приятного, в общем, мало. Но сделать мы, луговчане, по сути ничего не можем. Кушать все хотят. А чтобы хорошо кушать — нужно работать и деньгу зарабатывать. А это только в Апрельске и можно сделать. В Луговом работы нет. Точнее, есть, но та, что есть — за нее намертво народ цепился. Клещей похуже. Вот поэтому ездит большая часть населения Лугового в Апрельск, жопы свои морозя об пластмассовые автобусные сиденья.

Я — в их числе. Каждое утро по будним дням я выезжал из Лугового, высаживался на невзрачной остановке, не доезжая до города, и, или пешком или на попутке, добирался до места своей работы.

Я работаю инженером группы автоматизации следственного изолятора. По простому — системным администратором. Обязанностей много, проблем выше крыше, также как и ответственности, а вот прав — как обычно, никаких. Работал я тюремным сисадмином уже довольно давно, четыре с лишним года, но ни кайфа, ни толку от своей работы не видел. Как и зарплаты, впрочем. Зачем я работал там, хотя в городе легко можно было найти, что поинтереснее, да поприятней по зарплате… Не знаю, если честно. Я много где работал до следственного изолятора, но нигде не встречал такого коллектива, как здесь. Прикольный он был, коллектив. Веселый, хоть и не совсем дружный. Но не только. Рассказывать можно долго обо всех, но все равно я не смогу объяснить правильно. Не обучен.

Лучше пройдусь по самым ярким личностям нашего коллектива. Исключая девушек. Они у нас все яркие. Пару дней поработаешь рядом и эротических фантазий на год вперед хватит.

А начну я с начальника изолятора. Чтобы точно описать этого человека, думаю, потребуется несколько десятков страниц, но я попробую обойтись одной историей. Она лучше всего его характеризует.

Было это примерно года два назад.

Противно жужжа, под потолком летала муха. Слушая мой доклад о состоянии компьютерного парка следственного изолятора, сидевшие за столом в кабинете начальника руководители служб и отделов откровенно скучали — кто-то что-то писал в блокнот, некоторые поглядывали в окно, в которое впервые за последние несколько недель изредка заглядывало наконец-то по-летнему жаркое солнце, а начальник отряда откровенно дремал, положив голову на сложенные на столе руки. Но ему это было простительно — он пришел на совещание, которое длилось уже несколько часов, прямо с ночного дежурства.

— …Таким образом, резервные копии баз данных картотек действующих и убывших сохраняются на внешний накопитель ежедневно. Далее, в отделе дактилоскопии компьютер на ладан дышит. Я ему максимум даю еще пару дней жизни…

— Значит, нужно сделать так, чтобы он жил! — оборвал меня начальник.

— Это невозможно, — возразил я. — Кластеры жёсткого диска повреждены. Дай бог, я смогу сохранить информацию.

— Блять, Самятин, ну почему у тебя всё невозможно? — спросил меня начальник. — Можно ведь поменять хард, не так ли?

— Ну да, сама система жива и сможет еще работать долгое время. Но…

— Что но?

— У нас нет жёстких дисков в наличии. Все, что были у меня на складе, я уже использовал. Последний раз я вообще из дома принёс винчестер и поставил его на компьютер в комнате передач. Наша техника безнадёжно устарела, и ремонтировать её синей изолентой — бессмысленно. Нужно менять.

— Ты сам знаешь, что денег на это нет, — развёл руками начальник.

— Да, и это подводит меня к последнему вопросу в моём докладе. Денег на заправку картриджей осталось немного. Примерно еще на один раз. Поэтому всем сдать картриджи на заправку. У меня всё.

— Хорошо, — вздохнул начальник. — Что у нас в режимном корпусе? — обратился он к начальнику отдела режима.

Пока все слушали его доклад, я обратил внимание на странное поведение начальника оперативного отдела. Он пристально смотрел на застеклённый шкаф в углу кабинета, начисто игнорируя то, что совещание было в самом разгаре. Заметив, что я наблюдаю за ним, он тихонько указал мне на шкаф и усмехнулся.

Приглядевшись, я увидел мышку, сидевшую на нижней полке за стеклом и сосредоточенно поедавшую край тома Уголовного Кодекса Российской Федерации.

Начальник оперов хитро улыбнулся, тихонько поднялся со своего места и медленно пошёл в сторону шкафа. Но не успел он открыть стеклянную дверцу, как раздался возглас начальника:

— Не трогай моего Джерри!

Начальник вскочил из-за стола и быстрым шагом пересёк кабинет. Достав мышку, он ласково погладил её указательным пальцем по спинке:

— Не бойся, дядя тебя не обидит!

— Да он у тебя голодный! — засмеялся начальник оперов, достав с полки погрызанный Уголовный Кодекс.

— Я сейчас! — воскликнула начальник группы спецучета и выскочила из кабинета, чтобы через минуту вернуться с полной ладонью крошек. — Вот. Пусть грызёт.

С тех пор мы все, каждый раз идя на совещание к начальнику, набираем полные карманы крошек, чтобы порадовать любимца нашего начальника.

Вот такой у нас был начальник. Огромный, под два метра ростом, многими внушающий уважение, а порой и страх одним своим видом… Приколист. В свои тридцать семь уже носящий полковничьи погоны.

Следующими яркими личностями нашего изолятора можно назвать оперов. Всех скопом. Потому что по отдельности их как-то выделить не получается.

Здесь, в следственном изоляторе, у каждого свои тараканы. А у отделов они общие. Это я понял уже в первый день работы, когда практически сразу все опера в голос меня окрестили «Бандитом». А дело было так.

Первый день. Суматоха, кипа бумаг, полуживые компьютеры и я, носящийся с языком на плече по кабинетам. Время до обеда пролетело быстро — я и глазом моргнуть не успел. Двери кабинетов закрылись, кто-то вышел на волю, чтобы отобедать дома, благо до него недалеко. Я же, полуживой и только осознавший, как болит все моё многострадальное тело, понёс свою тушку до серверной на первом этаже. Там, среди пыли, шума кулеров и в полумраке диодных ламп и было моё обиталище.

Но не успел я пройти и шагу, как одна из дверей распахнулась прямо перед моим носом. Оттуда вывалился здоровенный парень в полевой форме, от которого сильно несло перегаром.

Он с трудом сфокусировал взгляд на мне, ухмыльнулся и рявкнул:

— Бандит, а ты что здесь делаешь? Какого хера шляешься?

— Я, вообще-то, не зек. И не шляюсь, — обескураженно промямлил я в ответ.

— А что ты делаешь?

— Иду! — мой запас терпения всегда быстро истончался, когда я общался с пьяными. Я уже чувствовал, что скоро взорвусь, если этот нелепый допрос продолжится.

— Куда? — он с размаху положил мне руку на плечо, но не успел я ответить, как из дверей кабинета выскочила девушка.

— Блин, ну что ты докопался?! — рявкнула она на пьяного. — Это наш новый инженер!

— А на лицо — настоящий рецидивист! — ухмыльнулся тот.

Она мельком взглянула на моё лицо, покрытое шрамами и с перекрученным носом, и выдала, пожав плечами:

— Да, есть такое… Пойдём, с нами пообедаешь!

Вот так я познакомился с операми следственного изолятора. И теперь часто у них бываю, но не только по долгу службы, а просто так — посидеть, поболтать, покурить, в нарды сыграть. И, наверное, весь этот отдел давно уже позабыл, как меня зовут на самом деле, называя не иначе как: «Бандит!»

И вот такими как опера, как начальник, здесь, в следственном изоляторе были практически все. Приколистами, разгильдяями, однако работавшими на совесть. Не только из-за проверок, которые приезжали к нам с завидным постоянством, не только из-за зарплаты, что была вполне хороша, но и потому что здесь все были трудоголиками. Другие не удерживались. Не умеешь пахать, как бессмертный пони, значит, ты бесполезен.

И вот в таком месте работал я. Лентяй, разгильдяй, не любящий что-то делать быстро, тяп-ляп. Из-за этого поначалу у меня были проблемы, но потом… Я смог объяснить, что сделать быстро и вчера — это не всегда качественно. А некачественно сделанную работу обычно приходится переделывать. Что я крайне не люблю делать. Потому и работаю спокойно, не торопясь никуда. Зато у меня все работало как часы. Только вот криворукость пользователей моей работы никто не отменял. Но об этом не сейчас.

Доехав до нужной мне остановке, я вышел из автобуса и быстрым шагом зашагал по направлению к следственному изолятору. Конечно, можно было пересесть на маршрутку и спокойно доехать до туда, но моя карта была все еще заблокирована, а количество налички стремительно приближалось к нулю. Поэтому я выбрал пеший маршрут. Пятнадцать-двадцать минут ходу через сугробы, лед и холод. Что может быть лучше, чтобы привести свои мысли в порядок?

Да вот только этого не случилось. Добрался я до следственного изолятора с полностью пустой головой, в которой сиреной звучала только одна мысль: “Блин, как же холодно!” Потому что действительно было холодно. В ботинки забился снег, иней покрыл тонким слоем часть шапки и капюшона и ворота, нос побелел, даже щетина, едва заметная, но все же она была, укрылась под сосульками.

Войдя в таком виде к себе в кабинет, я сразу же услышал противный звук своего рабочего телефона. Кто-то уже искал меня, наверняка нажали не ту кнопку или просто компьютер не запустился.

— Самятин, — я взял трубку.

— Леша, привет, тут у нас программа не запускается, — что меня всегда бесит, так это то, что мало кто из моих сослуживцев представляется. То есть я обычно без понятия, кто мне звонит. Все, наверное, полагают, что я их по голосам знаю. Конечно, столько лет работаю уже здесь… Но это не оправдание. Просто торопятся все.

Я взглянул на экран компьютера, который я включил одновременно с тем, когда взял трубку телефона. У меня там сбоку было маленькое оконце, отображающее состояние всех моих серверов. Судя по всему сервер картотеки спецконтингента работал без проблем, сервер 1С тоже…

— Кадры, так? — сделал я предположение в трубку.

— Да.

— Хорошо, сейчас подключусь, гляну, что не так.

Вообще, удаленный доступ к компьютерам наше следственного изолятора как бы запрещен, но это если кто-то пытается подключиться откуд-то извне. Программа RAdmin очень хорошо подходит для удаленной работы именно в локальной сети учреждения. Только и она стоит не везде. Есть отделы: опера, бухгалтерия, частично кадры; где этой программы нет и не было. Запрещено. Только в кадрах на сервере специальной картотеки сотрудников учреждения я программку эту установил. Просто вылетает эта картотека часто, а бегать мне взад-вперед порой просто неохота.

Я открыл RAdmin Viewer и быстро найдя ярлычок кадрового сервера, запустил его. Соединение установилось буквально за пару секунд и я сразу обратил внимание на ярлык «континента» в трее. Именно в закидонах Континент-АП была вечная проблема с работой кадровой картотеки.

На диагностику и устранение проблемы мне понадобилось не более пары минут. Девочки-кадровики просто пытались подключить «континент» с другого, уже окончившего срок действия сертификата. Я удалил старый сертификат, чтобы он больше не мешался и, запустив «континент», произнес в трубку, которую все еще держал в руке:

— Готово, пользуйтесь.

— Спасибо, Леша, — отозвались на той стороне провода и повесили трубку.

А я приступил к своим обычным утренним обязанностям. Одно из них — выпить чаю — я, естественно, делал одновременно с другими делами. Во-первых, я просмотрел электронную почту и переслал письма в канцелярию. Не знаю, кто это первый придумал, но просмотр и рассылка почты была моим обычным ежедневным ритуалом, совсем недавно закрепленным за мной приказом начальника. Признаться, я находил эту обязанность лишь мешающей мне. Хотя бы потому что в первые свои месяцы работы в СИЗО я совершенно ничего не успевал. Какая почта, если меня ждали измученные компьютеры, долгое время проработавшие без технического обслуживания? А после… После я просто не понимал, на кой хер программист должен заниматься тем, чем обычно занимаются секретари. То есть в моем случае — канцелярия. Но делал, потому что начальника не интересовало то, что я занят своей наладкой компьютерного парка учреждения.

Во-вторых, я просмотрел письма для спецконтингента. На электронную почту мы такие письма не принимали, но существовала специальная система для такого случая — «ФСИН-Письмо». Объяснять, как она работает, не буду. Слишком долго и прозаично. В двух словах не расскажешь. Ладно, письма я просмотрел, распечатал их и положил в папку — нужно будет передать их операм. Опера в нашем учреждении занимались цензурой почты для спецконтингента. И вечно бесились, когда я приносил им очередную порцию. Словно это не повторялось изо дня в день. В принципе, я их понимал. Мне эти письма тоже были без надобности, я ведь каждый день сканировал и отправлял ответы спецконтингента их родственникам. А это делать на допотопном сканере было очень долго и нудно.

И, наконец, в-третьих, я как всегда прошелся по отделам, чтобы узнать о том, все ли у них хорошо. Конечно, никто мне не сказал, что все плохо и ужасно, а компьютеры без моего присутствия скучают и отказываются работать. Народ у нас в этом деле вредный. Обойти я всех обойду, но как только вернусь к себе в кабинет и сяду выпить чаю — тогда все обязательно очухаются. И у них уже как час не будет работать какой-нибудь компьютер или принтер. А я обязательно окажусь редиской.

Так случилось и на этот раз. Я зашел к операм, отдал им распечатанные письма, прошелся по кабинетам и едва вернулся, как зазвонил телефон.

— Самятин.

— Хозотдел. Леха, у нас отчет горит, а отправить мы не можем.

— Почему не можете? Я же вам еще в декабре все настроил.

— Ругается на ЭЦП.

— Этого не может быть. Она еще до июля должна работать. Хотя… Стоп, а вы флешку вставили, которую я вам дал?

— Куда?

— В компьютер. В USB-порт, — у меня просился другой ответ, но служебная этика есть служебная этика. Я многое могу сказать моим сослуживцам по части их знания работы с компьютерами. Но за эти слова меня могут не только уволить или побить, но и посадить. За оскорбления, к примеру.

— Блин, точно. Не вставили. Спасибо…

Едва я положил трубку, как телефон снова зазвонил. На это раз меня беспокоила канцелярия. Как обычно, просила не тянуть с документами с электронной почты. На что я отделался шуткой и попросил подождать минут пять, не больше. Хорошо еще, что документы, которые пришли за последние десять дней, я уже приготовил, сохранил себе в папку на рабочем столе, только вот отправить на компьютер канцелярии просто-напросто забыл. Что сделал сразу же после звонка нашей грозной канцелярии. Как по мне — ее порой побаивались побольше начальника. Я — чего уж греха таить, в том числе.

Отзвонившись в канцелярию о том, что документы ей отгрузил, я расслабленно отхлебнул порядком уже остывшего чаю. Что плохо в моем кабинете — летом в нем, как в бане, а зимой — словно в Арктике. Да и большинство тех, кто сюда заходит, наверняка в пещере родились. Дверь не закрывают, пока на них не заорешь благим матом. А мне в спину дует будь здоров. Да так, что я хондроз в свой тридцатник с хвостиком умудрился приобрести.

Вот и сейчас, кто-то дверь открыл, а по сквозняку, пощекотавшему мою спину, я понял, что закрыть — забыли...

— Здорово, Леха! — хлопнул меня кто-то по спине. Я поперхнулся чаем, а когда откашлялся, угрюмо взглянул на техника группы инженерно-технического обеспечения связи.

Вот еще что плохо порой в моем кабинете. Ни хрена он не мой целиком и полностью. Я делю его с пятью сотрудниками сопредельной мне службы. Точнее, это они со мной делятся местом. Так уж получилось, но за четыре года, теперь уже практически пять, я сменил четыре кабинета. Первоначально меня определили в бухгалтерию, так как именно там раньше сидел бывший инженер. Но я бухгалтерам мало понравился. Угрюмый, вечно уставший и мало идущий на контакт… Понятно, что я мало кому нравлюсь вообще по жизни, так что часть претензий бухгалтерии я мог понять. А вот то, что я якобы не помогаю им, что делал предыдущий инженер, я отказывался понимать сразу и навсегда. По основной специальности прошлый инженер был именно что бухгалтером, а я — специалистом по сервису компьютерной техники. Поэтому я и отказывался выполнять не свою работу. Ведь я совершенно ничего в бухгалтерском ремесле не понимал.

Следующим моим кабинетом был кабинет заместителя начальника. Там я проработал месяц. В конце концов его задолбало то, что я никогда не сижу спокойно на месте и он уговорил начальника вновь выселить меня.

Так я оказался в серверной. По сути — обители ТСОшников, но они там появлялись довольно редко, что мне было очень удобно. В серверной я проработал около года, а потом те же ТСОшники предложили мне обитать вместе с ними, в недавно отстроенном помещении возле отдела охраны, на задворках хоздвора.

И вот здесь, в ТСОшке, я обосновался основательно. Уже два года я здесь работал. И здесь мне было хорошо. Обычно в те моменты, когда все ТСОшники уходили на вызов.

Для справки повторюсь, я — инженер группы автоматизации, моей зоной ответственности являются компьютеры и сеть. Работы у меня много, но большую часть я могу сделать, даже не поднимаясь из своего рабочего места. Другое дело — ТСОшники, их группа из пяти человек отвечает за все системы видеонаблюдения и охранно-пожарной сигнализации в учреждении. А их много и они постоянно ломаются. Поэтому обычно большую часть рабочего дня в ТСОшке я сижу один. Только в начале дня, в обед и в конце работы в ТСОшке становится многолюдно.

По большей части с ТСОшниками я нашел общий язык. Все-таки мир компьютеризируется прямо таки в геометрической прогрессии и зачастую моя помощь ТСОшникам становится не лишней. Но, иногда, мне очень хочется побыть одному и заняться своими рабочими моментами. Как например, сейчас.

— Серега, ты в пещере родился или как? — спросил я угрюмо.

— Нет, а что? — ответил мне удивленно техник.

— Закрой нахрен дверь, блин. Дует же!

— Ладно, ладно. Ты чего такой злой?

— Дует, блядь, я замерз. Да и так проблемы есть…

— Ясно. Нам, эта, твоя помощь нужна.

— Рассказывай, — вздохнул я.

— Да все просто, мы сейчас видеокамеру у психологов на корпусе поставили, вот хотим проверить.

— А чего там проверять? — изумился я. — Подключитесь с компа да посмотрите! Да чего я тебе рассказываю, сам ведь все это знаешь.

— Там другая система. Там видеокамера завязана на открытие двери. Вот и хотим проверить, будет ли работать.

— То есть дверь открывается, видеокамера включается, так?

— Ага.

— А если психолог ее закроет? Камера выключится?

— Вот это мы и хотим проверить. В принципе, такого не должно быть. Но возможно.

— Хорошо, проведем эксперимент. Сейчас психологам позвоню, договорюсь, чтобы меня провели туда.

— Спасибо! Ладно, я побежал!

— Дверь закрой! — рявкнул я вдогонку стремительно исчезнувшему технику. Дверь он так и не закрыл. Это сделал я. Когда вышел из ТСОшки.

Найти психологов оказалось не проблемой и уже через несколько минут мы шли по длинной галерее по направлению в старый режимный корпус…

Громко звякнув, отошёл язычок замка. Скрипнула, открываясь, решётчатая дверь. Убрав ключи в карман, девушка в полевой форме повернулась ко мне и, улыбнувшись, звонко воскликнула:

— Руки за спину! Самятин, не заставляйте меня применять к вам силу!

Я усмехнулся, склонил голову и, сцепив руки за спиной в замок, прошёл через открытую дверь в коридор режимного корпуса. Постовой на этаже, сидевший напротив входа, сначала удивлённо уставился на меня, а потом, вспомнив, засмеялся. Сзади меня ткнули в спину:

— Давай, иди, чего встал? — с трудом сдерживая смех, произнесла девушка.

— Товарищ лейтенант… — обернувшись, жалобно вполголоса проговорил я, стараясь не поднимать взгляд и давясь от рвущегося наружу хохота.

— Иди уже! — смешно сморщив личико, попыталась сурово прикрикнуть она.

Так мы и пошли под весёлый ржач постового: девушка в полевой форме и погонами лейтенанта с улыбкой на лице конвоировала медленно шагавшего, сгорбившегося и сцепившего за спиной руки молодого парня, одетого в полевую форму без каких-либо знаков отличия…

Я шёл и вспоминал. С чего началось, что уже практически пять лет работая инженером группы автоматизации в следственном изоляторе, я каждый раз был вынужден, оказываясь в режимном корпусе, убирать руки за спину?..

Шёл второй день моей работы в изоляторе. Уже в первый день я метался по всему административному корпусу, не зная продыху. А на второй день с самого утра двинулся в режимный корпус. Тогда еще я не знал правил и ходил везде, не зная, куда мне можно и нельзя. Допуска в режимные корпуса у меня тоже не было, но в дежурке никто не мог меня проводить туда: все были заняты, пришёл этап. Но, не долго думая, ДПНСИ выдал мне ключ, объяснив это тем, что по долгу службы я буду часто бывать в режиме и сопровождение мне ни к чему.

Пройдя длинным, закрытым со всех сторон решётками и колючей проволокой коридором, я открыл ключом решётчатую дверь, и она, громко скрипнув, пропустила меня в режим.

Пройдя уже треть коридора, я услышал за спиной чей-то ошалевший голос:

— Какого?..

Оглянувшись, я увидел медленно приподнимающегося со стула постового. Он удивлённо смотрел на меня и силился сказать что-то внятное, но не мог выдавить слова из глотки.

Подождав недолго, я пожал плечами и продолжил путь. А сзади раздался крик:

— Руки за спину!

Не совсем поняв, к кому обращается постовой, я невозмутимо пошёл дальше. И через секунду крик повторился:

— Я сказал, руки за спину! Твою ж мать!

Раздался гулкий топот, но не успел я повернуться навстречу постовой, как он настиг меня и я сразу же почувствовал сильную боль — он заламывал мою левую руку, крепко вцепившись в неё. С трудом вывернувшись, я дёрнул парня на себя и перебросил через бедро.

— Второй пост, тревога! — оказавшись на полу, дежурный не растерялся и включил рацию, висевшую у него на груди, а потом, выхватив дубинку с крепления на ремне, бросился на меня.

— Какого хуя, сука? Ты ебанулся? — пропустив первый же удар резиновой дубиной прямо в лицо и с трудом удержавшись на ногах, взревел я.

Парень не ответил — он атаковал меня, и мне пришлось уйти в глухую оборону, медленно отступая под градом ударов.

А через пару минут в коридор на первом этаже режимного корпуса ворвался вооружённый автоматами караул. Меня повалили на пол и только решили утихомирить, надавав пинков, как один из них, узнав меня, воскликнул:

— Бля, так это же наш новый инженер! Ты как тут оказался?

Я лишь невнятно что-то пробурчал ему в ответ, прижимая ладонь к стремительно опухавшей челюсти…

С тех пор, каждый раз, когда я захожу в режимный корпус, кто-нибудь обязательно прикажет мне: «Руки за спину!». Они считают это смешным, но моя челюсть все еще помнит тот удар дубинкой…

Но Белле — лейтенанту-психологу — я разрешал использовать эту хохму. Не обидно было просто. В отличие от многих других. Вот и сейчас, она меня провела по коридорам, словно заключенного, но уже на пороге своего кабинета произнесла:

— Ладно, Леш, хорош прикалываться.

В ответ я только кивнул, расцепил руки и достав рацию из нагрудного кармана, и нажав кнопку вызова, сказал в нее:

— 6-2-3-4, прием!

— 6-2-3-5, на связи!

— На четвертый, — скомандовал я, сам переводя регулятор на четвертую линию.

— Есть картинка? — продолжил я.

— У психологов? Да, есть. Попробуй дверь закрыть.

Я прошел к двери и закрыл дверь. Рация тут же отозвалась:

— Картинка пропала. Как слышишь?

— Понял тебя. Вы на что замкнули?

— Долго объяснять. На датчик открытия.

— Понятно. Надо было на электромеханический замок. Пока не подается сигнал на его закрытие, камера не выключается. Примерно так.

— Сможешь такое сделать сам?

— Пара минут работы, — ответил я и выключил рацию.

На самом деле, конечно, я провозился намного дольше, чем пара минут. С полчаса или час. Но дело сделал. Попутно с удовольствием пообщавшись с Беллой. Несмотря на то, что многие, в том числе которых я сам, считают психологов довольно странными личностями, Белла была другой. Закидоны у нее были, но у кого их нет? Но с ней всегда было приятно пообщаться.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Так и наше общение с Беллой прекратилось на сегодня тогда, когда мы расстались у дежурки, чтобы разойтись в разные стороны. А у входа на КПП меня уже поджидал начальник.