Принятие, или некоторые заметки из жизни князя Мышкина и Аглаи (гет)

Аглая Ивановна вошла в спальню и положила книгу, которую читала в саду, на стол. Князю это показалось очень знакомым. Он внимательно посмотрел на супругу.

— Ты впервые сегодня так заходишь?

Супруга только недовольно фыркнула в ответ и продолжила искать нужную бумагу в папке с документами. Между тем князь не мог перестать рассматривать книгу на столе. Он спросил снова. Аглая посмотрела на князя, и ее руки замерли.

— Я читаю эту книгу каждый день. Иногда на улице, иногда в доме.

Последовало долгое молчание, во время которого супруги смотрели друг другу в глаза. Оба не двигались, пока Аглая, опустив взгляд на папку, медленно не вытащила из нее небольшой листок с печатью.

— Одевайся. Нам нужно в город, — поспешно сказала Аглая, развязывая на спине узел своего будничного платья. — И не смотри, — добавила она немного с укором.

Князь отвернулся. Его внимание снова приковала книга Аглаи. Он не читал названия, только внимательно рассматривал жилки кожаного переплета. В голове навязчиво крутилась мысль, что это уже происходило, и он не мог понять, так ли это.

Вдруг книгу прикрыл пиджак князя — Аглая бросила его на стол, что-то сказала и вышла.

Когда князь спустился, супруга его уже ждала в двуколке.

— Все нашел? — спросила она, и с какой-то настороженностью заглянула ему в глаза.

— Представляешь, — начал князь с иронической улыбкой, дивясь самому себе, — я всюду искал свою рубашку. Думал, ты ее повесила в шкаф, а ее там не оказалось. Потом на спинке стула смотрел. На кровати не оказалось. Наконец, я вышел и спросил Веру, не видела ли она мою белую рубашку. Она так странно посмотрела на меня, потом на мою грудь. Так странно, что я сам посмотрел себе на грудь, а я в той самой рубашке!

С двуколки они пересели в поезд. Через пару часов их встречала серость Петербурга и неприятная дымка, стоявшая в воздухе. После природных пейзажей к такому не сразу привыкаешь, но со временем перестаешь замечать и забываешь о том, что что-то беспокоило глаз. Воздух тоже был не таким приятным, но вскоре и это становилось привычным.

Когда они снова садились в двуколку, у князя в глазах вдруг помутнело. Рука промахнулась и, ухватившись за воздух, по инерции ушла вперед, утягивая за собой все тело. Аглая поспешила помочь супругу подняться. Внезапно к действию подключился извозчик. Князь почувствовал, как его левый локоть обхватили тонкие пальчики, а правый будто кто-то хотел оторвать. Грубый першащий, но добрый голос начал что-то приговаривать, потом, по всей видимости, шутить и смеяться своим шуткам. Послышалось, будто бумага высыпалась на землю. Голос извозчика. Тишина.

На смену пелены на глазах и ваты в ушах пришла резкая чувствительность к звукам, запахам и движениям. Быстро подняв взгляд на бородатого кучерявого извозчика, который уже сидел впереди, князь вдруг стал отчетливо его слышать.

— М-да, господа, — протянул тот, сочувственно глядя в глаза князю. — А знаете! — он вдруг оживился. — Медицина давно уже бьется над этой болезнью и успешно ее решает! Тут главное не дергаться и не переживать. Все утрясется! Хе-хе-хе!

Лицо Аглаи покраснело от негодования.

— Прекратите! Как вы смели вообще трогать наши документы?! Ладно помогли подобрать, но читать! Как это низко!

— Да ведь взгляд сам упал, ей Богу, милая, я не специально! Невольно прочиталось. Чесслово!

— Я вам не за шутки плачу. Везите уже нас к месту назначения. Что за люди? Отвернитесь! Хватит улыбаться! — Аглая была вне себя от злости. Ее тонкие пальчики впились в руку князя.

Звуки биения деревянных колес о камни ударили князю по ушам — двуколка тронулась.

Врач внимательно читал содержание листов, которые ему вручила Аглая. Иногда он глубоко вздыхал и поглядывал на молодых. Наконец, он отложил бумаги, снял пенсне и обеспокоенно посмотрел на Аглаю.

— Как ваши родители такое допустили?

Аглая молчала, глядя в глаза врача с упрямством. Смекнув, что данной темы лучше не касаться, он стал говорить непосредственно о болезни.

— Столько случаев, и вы только сейчас обратились к нам… Аглая Ивановна, я вынужден оставить вашего супруга до завтра под наблюдением. Подождите. Я все понимаю, но случай несколько запущен. Я возьму необходимые анализы, осмотрю пациента. Мне нужно увидеть воочию характер ночных приступов. Одна ночь, большего я не прошу. Вам есть где остановиться? Нет? — он задумался. — Позвольте предложить вам отель одного моего старого знакомого. Я попрошу его, чтобы он лично проследил за вашим комфортом. Место на одну ночь будет стоить недорого. Сейчас я напишу вам адрес. Медсестра! Что стоите? Подготовьте койку. Только палату отдельную. Или хотя бы отделенную! Не стоит смущать остальных. Что ж, я пока выйду за инструментами, а вы попрощайтесь.

Врач услужливо и грустно улыбнулся им и вышел. Князь начал понимать, что происходит. Он смешался: ему было страшно из-за того, что он не помнил последних событий и стыдно из-за того, что, по всей видимости, Аглая пережила немало страданий за последнее время. А он даже не знал, каких именно…

Он посмотрел в ее блестящие от слез глаза и почувствовал, как в груди больно заныло. Аглая коснулась его белой как мел руки и уткнулась лбом в его плечо. Послышались тихие всхлипы. Князь не мог найти, что сказать. Через минуту он непослушным ртом смог вымолвить лишь: «Прости меня». Аглая толкнула его в плечо и поспешно вытерла слезы.

— Я приеду завтра, — сказала она, несколько успокоившись. — Постарайся ради меня, хорошо? Пообещай! Вот. Все, мне пора. За меня не волнуйся, денег у меня достаточно, я с приданого вытащила. Никто не знает, куда мы поехали. Я постаралась, чтобы и Вера не узнала. Надо теперь поразмыслить, что всем говорить о нашем отсутствии.

— Зачем скрывать? — прошептал князь, с каждым словом теряя силы.

— Я не хочу, чтобы нас обсуждали. И так обсуждают, а тут мы им еще один повод дадим. Не дай Бог, Лебедев узнает. В общем, нужно придумать крепкое алиби. Это слово я вычитала из книги. Ты бы тоже почитал ее на досуге, она очень интересная. Родители не разрешали мне читать детективы, а с тобой хоть из книг мир узнаю. Они и того не позволяли. В общем, что это я? — прибавила она, грустно улыбнувшись. — Все будет хорошо. Врач тебе поможет. Я уверена. А если он не справится, мы в Швейцарию тебя повезем к… Шнайдеру, да? Не суть. До завтра!

Она быстро поцеловала его в щеку и, не оборачиваясь, побежала к выходу. Дверь громко отворилась и со скрипом захлопнулась. За ней забубнил голос врача. Князю показалось, что рядом с ним кто-то стоит.

В затылке вдруг глухо запищало.