Не рассказывай никому, Эванс (джен)

— Джон Браун! — Лили размашистым шагом подошла к креслу, привычным движением ухватила Брауна за ухо и под дружный смех оставшихся в гостиной гриффиндорцев потащила к выходу.

Остановилась Лили, только когда они оказались в абсолютно пустом коридоре. Она наконец отпустила Брауна, и он с облегченным вздохом выпрямился: Лили была значительно ниже его ростом.

— Чего тебе, Эванс? — Браун потер ухо и страдальчески поморщился. Лили на это только фыркнула. Не так уж крепко она держала, чтобы Браун мог жертву разыгрывать. Как с Поттером драться, так он первый, а перед Лили изображает неженку.

— Ты что мне обещал? — поинтересовалась она.

— Много чего, — тут же отозвался Браун, оглядываясь в поисках места, куда можно сесть. — Всего и не помню уже. Дашь подсказку?

Он подошел к широкому подоконнику, залез на него с ногами и поманил Лили пальцем. Она подошла и укоризненно посмотрела на Брауна.

— Ты обещал меня не позорить.

— А я позорил?

— Опять подрался с Поттером, на уроке затеял перепалку с профессором, издевался над Северусом, а теперь еще и нарушаешь школьные правила. Или ты забыл, что сидеть на подоконниках запрещено? — Лили подпрыгнула и уселась рядом с Брауном.

— Ага, — глубокомысленно изрек тот, — а теперь я еще и тебя испортил, да?

— Как ты догадался? Ладно, Джон, просто ответь мне, зачем ты опять Северуса доводишь? Вы же друзья.

— То есть по поводу остальных моих проступков у тебя вопросов нет? — Под гневным взглядом Лили Браун сник и буркнул: — Да не довожу я его. Просто Снейп вспыльчивый ужасно. Ему слова не скажи, он уже обиженную барышню из себя строит. Я не специально, честно. Все никак не привыкну, что он такой... ранимый.

— Не привыкнешь? Вы дружите больше года.

— Ну... — Браун занервничал. Так было всегда, когда Лили ловила его на лжи. — Я просто... Ну...

Она решила, что сейчас самый подходящий момент, чтобы наконец-то выяснить правду.

— Джон, — непринужденно спросила Лили, прерывая его несвязный бубнеж, — а когда ты родился?

— В конце июля, — удивленно ответил Браун. — А что?

— Нет, я не спрашивала про твой день рождения. Я хочу знать, когда ты родился. Назови год, пожалуйста.

В глазах Брауна отразилась паника. Лили удовлетворенно кивнула: она была права.

— Эванс, ты чего? Мы с тобой одногодки. Ровесники то есть. И вообще, зачем тебе знать, когда я родился? Погадать хочешь? Или порчу навести?

Но Лили не дала ему сменить тему. Она на всякий случай ухватила Брауна за край мантии, чтобы тот не сбежал, и сказала:

— Хорошо, что ты вспомнил о предсказаниях. У тебя, Джон, есть только два варианта: признать, что ты провидец, или рассказать, из какого года ты сюда попал и как вообще умудрился переместиться во времени.

— А варианта отвести тебя в больничное крыло нет? — он встревоженно заглянул Лили в глаза. — Кажется, ты надышалась какой-то отравой на зельях. Голова не кружится?

— Зельеварение у нас было в пятницу, — отрезала Лили. — И не прикидывайся дурачком. Я не слепая.

— Я не прикидываюсь, — ухмыльнулся Браун. — Я и есть дурачок. Думал, ты это давно поняла.

— Да, давненько. Только, знаешь, я поняла не только это, Джон. Вот, например, зачем ты ведешь себя как самовлюбленный идиот.

— Потому что я и есть самовлюбленный идиот, — быстро ответил он.

— Это был не вопрос, Браун, — рассердилась Лили. Неужели нельзя просто рассказать правду, раз его все равно уже раскрыли! Лили думала, что они с Брауном достаточно сдружились, чтобы начать доверять друг другу. Было ужасно обидно понимать, что это не так. — Ты так отвратительно ведешь себя, чтобы никто не воспринимал твои слова всерьез. Честно, Джон, ты раздражаешь всю школу. Может быть, Поттер и проникся бы к тебе дружескими чувствами, но ты будто специально его задираешь. Сколько раз вы дрались? Ну, ответь. — Браун сделал вид, что глубоко задумался, и начал, беззвучно шевеля губами, загибать пальцы. Лили подождала, когда он дойдет до десяти, и продолжила: — Вот именно. А все почему?

— Почему? — с неподдельным интересом спросил он.

— Потому что ты абсолютно не умеешь врать, Джон. Постоянно говоришь всякие странные вещи, а стоит указать тебе на это, тут же начинаешь нервничать. Да весь твой вид буквально кричит: «Я скрываю какую-то тайну!» Скажешь, я не права?

— Скажу, что ты слишком много читаешь приключенческих романов, Эванс. Никакой тайны я не скрываю, мне просто нравится нести чушь.

— Предположим. — Лили предвкушающе улыбнулась. — Тогда почему ты сказал о Северусе: «Никак не привыкну, что он такой ранимый»? Будто раньше ты был знаком с другим человеком.

— Просто я и представить себе не мог, что такие трепетные создания, как Снейп, вообще существуют, — выкрутился Браун. — Раньше у меня друзья побойчее были.

Звучало достаточно убедительно, но и у Лили был заготовлен не один аргумент.

— А пару месяцев назад кто Фрэнка дразнил, что он в Алису влюблен? Не ты разве?

— Так по ним же видно все было, — Браун беззаботно пожал плечами. — Прямо сладкая парочка.

— Это только тебе было видно, — отрезала Лили. — А Фрэнк за Алисой бегать только неделю назад начал. Что на это скажешь?

— Значит, я тут самый наблюдательный. Слушай, Эванс, отстань от меня, а? Глупости всякие говоришь.

Лили аж задохнулась от возмущения. Он до сих пор упрямится? Ладно, все равно Брауну придется признаться. От Лили еще никто так легко не уходил.

— Глупости? Тогда я просто перечислю несколько самых больших глупостей. Посмотрим, как ты оправдываться будешь. Итак. Не ты ли в начале года бурчал: «И почему этот старикашка все еще преподает защиту? Год прошел, пора и на покой. Или должность еще не прокляли? А жаль». Не хочешь, чтобы тебя ловили на лжи, держи свои мысли при себе. Это так, дружеский совет. Дальше. Не знаю, что это значит, но Блэка ужасно злит, когда ты называешь его «блохастым». Кажется, тебе о нем известно гораздо больше, чем всем остальным. Это же касается и «мерзкой крысы» Петтигрю. Про то, как ты, вопреки здравому смыслу, пытался подружиться с Северусом, я вообще молчу. Откуда-то тебе было известно, что мы с ним поссоримся. И помирить нас ты пытался всеми силами. Северус даже почти поверил, что ты в меня не влюблен. Кстати, об этом. Джон. Что это было? Еще и рассказы, что я похожа на твою маму. Это... ну... звучит ужасно, если честно. Если только... — Лили запнулась, не зная, как правильно сформулировать. Сколько она ни обдумывала эту мысль, она все еще казалась абсолютно сумасшедшей. Джон Браун ее сын? Такого уж точно никак не могло быть. Бред.

— Восьмидесятый, — вдруг спокойно сказал Браун.

— Что?

— Мой год рождения. Тысяча девятьсот восьмидесятый. Ты ведь иначе не отстала бы, да?

Лили замерла. Она внезапно поняла, что на самом деле не верила в то, что говорила. Было очень весело гадать, кто же такой на самом деле Джон Браун, подмечать странности в его поведении, придумывать всякие сумасшедшие теории. Но когда он вот так просто все подтвердил, Лили стало не по себе.

— Эм... рада, что ты наконец-то перестал увиливать, — пробормотала она.

— Что, — Браун понимающе улыбнулся, — ты не хотела этого знать?

— Нет, почему же. Я бы тогда не спрашивала. — Это прозвучало ужасно фальшиво.

— Я тоже в тринадцать лет возомнил себя великим сыщиком, — Браун поерзал, устраиваясь поудобнее. — Все бегал за директором с вопросами. «А почему профессор всегда ко мне придирается, но уже дважды спас мне жизнь?» «А почему он постоянно говорит, что я так же ужасен, как мой отец?» И прочие дурные «почему». Как оказалось, ответ мне знать не хотелось. Дамблдор умеет давать исчерпывающие объяснения.

Всегда, когда Браун что-то рассказывал, у Лили только прибавлялось вопросов. Вот и сейчас она задумалась на пару секунд, судорожно пытаясь выбрать, какой вопрос задать первым. Потом осторожно поинтересовалась:

— И что ты узнал?

— Потрясающую воображение историю о школьных врагах, любовном треугольнике и клятвах, о которых начинаешь сразу же жалеть. Этого ты точно не хочешь знать, Эванс.

Лили изо всех сил старалась не раздражаться. Ну не мог Браун ответить нормально ни на один вопрос.

— Но... — она запнулась, — это ведь касается и меня тоже, да?

— Если ты о том, что Лили Эванс была моей матерью, то можешь не волноваться. Я работаю над тем, чтобы у вас были разные судьбы. Та история с тобой никогда не случится.

— А так можно? — Лили в последнее время довольно много читала о путешествиях во времени, и всюду говорилось о том, что изменять историю очень опасно.

— Ну, — Браун задумчиво потер шрам на ладони, — Дамблдор против. Но я считаю, что мне лучше знать, есть ли смысл сохранять то будущее, в котором я жил.

— Звучит немного эгоистично, — заметила Лили. — Откуда ты знаешь, сколько судеб порушишь, пытаясь исправить свои семейные проблемы.

— О, я, конечно, эгоист, но никаких семейных проблем у меня нет, — ухмыльнулся Браун.

— Джон, перестань кривляться. Надоело. Ладно, я еще что-то хотела спросить... — Мысли разбегались, и больше всего на свете Лили хотелось просто обдумать все в одиночестве, но она сомневалась, что сумеет снова застать Брауна врасплох. — Так вся эта дружба со мной и Северусом из-за того, что ты... скучаешь по родителям?

— А Снейп тут причем? — искренне удивился Браун.

— Как же, — Лили почувствовала, что краснеет, — а разве он не... не твой отец? — тихо закончила она.

— О-о-о, все с тобой понятно, Эванс. Вы как, встречаетесь официально? Снейп со мной о тебе вообще почти не говорит: боится, что уведу. Так что я совсем от жизни отстал.

— Подожди! — Лили замахала руками. — Я ничего не поняла. Ты считаешь, что Северус в меня влюблен? Мы же просто друзья. Я... я ничего ему не говорила. Тем более, я маглорожденная, а он считает... — в конце она сбилась на совсем уж несвязное бормотание и растеряно замолчала.

— Вот и пойми вас, девчонок, — Брауна, казалось, эта ситуация забавляла. — Только что ты была уверена, что вышла замуж за Снейпа, а теперь говоришь, что он о тебе и не думает. Логично до ужаса, Эванс. Можешь успокоиться: Снейп влюблен в тебя по уши. В моем варианте истории вы так и не помирились тогда, на пятом курсе. Но даже после этого он продолжал тебя любить. Выражал это, правда, очень своеобразно, но это же Снейп.

— И что, я вышла замуж за кого-то другого? А за кого тогда? — У Лили в голове это все не укладывалось. Может, Браун просто ее разыгрывает? Шуточки вполне в его стиле...

Если бы только Лили не сама начала этот разговор. Это были только ее наблюдения и ее выводы.

— А ты приглядись, — Браун откинул с лица длинные волосы и покрутил головой из стороны в сторону. — На кого я похож?

— Ну, — задумчиво протянула Лили, внимательно разглядывая Брауна, — даже не знаю. А я с ним точно знакома?

— М-да, а мне говорили: «Гарри, ты так похож на отца. Просто копия». Врали, да?

— Врали, — кивнула Лили. А потом сообразила, что именно он сказал. — Стоп. В смысле «Гарри»?

— Упс, — Браун неловко улыбнулся. — Врун из меня и правда отвратительный. Ладно, раз ты так хочешь знать имя моего отца, зайдем с другой стороны. Кого Снейп буквально терпеть не может?

Лили не смогла удержаться от маленькой мести и, наивно хлопнув ресницами, предположила:

— Тебя?

Но Браун не попался.

— Я, конечно, вне конкуренции, — невозмутимо кивнул он. — Но в школе есть еще хотя бы один абсолютно несносный тип. Ну же, Эванс, назови мне имя.

— Несносный тип? — Думать о том, что она вышла замуж за какого-то придурка, было очень неприятно. — Ладно. Поттер. Но у нас с ним точно никак не могло быть ничего общего, — отрезала Лили. Как назло, ей тут же стало казаться, что Браун ужасно похож именно на Поттера. Подстричь его, нацепить другие очки, и будет не отличить.

— Ну, — задумчиво протянул Браун, — мне говорили, что к концу школы он образумился. А вообще, ты угадала, Эванс. Гарри Поттер к твоим услугам.

— Чушь какая-то, — Лили помотала головой, будто надеясь вытряхнуть из нее эти дурацкие мысли. — Абсолютная чушь. А можешь, — вдруг жалобно попросила она, — сказать, что это все глупая шутка?

— Это все глупая шутка, — тут же послушно повторил Браун. — Не думай об этом больше, Эванс.

Увы, Лили не поверила ему ни на секунду.

— Ладно, — вздохнула она. — Оставим пока в покое Поттера и мою личную жизнь. Я честно не знаю, как к этому всему относиться. Расскажи лучше, как ты сюда попал.

— И тогда ты от меня отстанешь? Потому что я вообще-то не горю желанием распинаться тут о своей жизни.

— Врешь, — уверенно ответила Лили. — Тебе ужас как хочется с кем-нибудь обо всем этом поговорить. Мне тоже приходилось пару раз хранить страшные секреты, я знаю.

— Ну не с тобой же, Эванс, — мрачно буркнул он. — С чего бы мне плакаться тебе на свою нелегкую жизнь?

Лили не знала, почему вдруг решилась сказать это. Наверное, потому что в какой-то момент почувствовала, что этот разговор нужен уже не ей. Не ее любопытство заставляло расспрашивать Брауна. Что-то в нем, в том, как он сидел, сгорбившись и обхватив себя за плечи, в выражении его лица, буквально кричало, что Лили не должна сейчас отпускать Брауна. Потому что хранить такой большой секрет ужасно тяжело.

— С того, что я твоя мама? — спокойно спросила Лили.

— Ты не она, — отрезал Браун.

— Что, неужели я так изменилась?

— Не в этом дело. — Он помолчал, а потом сдался: — Хорошо, ладно, я сам не знаю, как попал сюда.

— Тогда, — Лили судорожно перебирала в памяти сюжеты прочитанных книг, — в тот день не происходило ничего странного? Ты не пользовался маховиком времени? Не варил никаких экспериментальных зелий? Не отрабатывал новые заклинания? Просто переместился и все?

— Не совсем, — Браун медленно поднес к лицу правую ладонь, — меня убили во время одного очень темного ритуала. Но почему это вызвало перемещение во времени, я понятия не имею. Там столько всего было намешано: и зелье, в которое добавили мою кровь, и экспериментальное заклинание, и одна мерзкая тварь, которую и человеком-то уже не назовешь.

— У-убили? — запнулась Лили. — Тогда... этот шрам...

— «Кровь врага, взятая без согласия», — дернул уголком губ Браун. — Я не особо хочу об этом вспоминать.

Лили не стала настаивать. Это оказалось гораздо ужаснее, чем она могла себе представить. Вдруг Лили вспомнила, как в прошлом году тащила Брауна в больничное крыло, и спросила:

— А ту темную тварь ты убил?

— Нет, но убью. — Лили вздрогнула от того, сколько мрачной уверенности было в его голосе. — И уж в этот раз уничтожу его основательно. Больше не воскреснет.

— А в прошлом году? — осторожно уточнила она. — Ты тогда еще серьезно поранился...

— А, это, — Браун даже как-то расслабился, — всего лишь василиск. Он мне на втором курсе столько проблем доставил, что я решил избавиться от этой пакости заранее, пока никто не пострадал. Ха, Дамблдор был в ярости. Начинаю подозревать, что он там приторговывал чешуей и ядом на черном рынке. С чего бы еще ему так переживать из-за какой-то змеюки?

— Но ты же пострадал, — напомнила Лили, старательно запихнув подальше панический вопль: «Ва-василиск?!»

— Я не в счет. Это моя обязанность.

Может быть, Лили совсем ничего не знала о Брауне, но это точно не было его обязанностью. Убийство мифических тварей никак не могло быть обязанностью ни одного пятнадцатилетнего парня. Но говорить об этом вслух она не стала. Возможно, потому что понимала, что Брауна не переспорить, раз уж он вбил себе в голову всю эту чушь.

— Слушай, Джон, — Лили вдруг осознала, что до сих пор крепко держит его за мантию, от чего пальцы уже свело судорогой, — а можешь очень кратенько рассказать о своей жизни с самого начала? Потому что там явно гораздо больше странного, чем я могла себе напридумывать.

Браун достал волшебную палочку и немного поколдовал над рукой Лили. Колоть пальцы тут же перестало.

— Не сбегу я, Эванс, можешь не держать так крепко. Если хочешь знать обо мне все — пожалуйста. Я уже понял, что от тебя просто так не отделаться. — Браун вздохнул, а потом уткнулся лбом в колени и начал тихо рассказывать: — В общем, началось это, когда мне был год. Шла война, да она и сейчас уже почти началась. Волдеморт с чего-то решил, что именно я смогу его уничтожить, и пришел в наш дом. Лучше бы не приходил, честно. Никто не знает, как так получилось, но он не смог меня убить. Заклятие срикошетило и прибило этого придурка. К сожалению, не насовсем. Несколько лет все жили относительно спокойно, а когда я пошел в Хогвартс, этот гад накопил сил и стал пытаться вернуться. Знаешь, — он поднял голову и невесело усмехнулся, — у меня действительно не было ни одного нормального учебного года. Вот не ценишь ты, Эванс, а у вас ни троллей, ни василисков по коридорам не ползает. Дементоры, опять же, вокруг школы не летают, и сбежавшие из Азкабана убийцы в спальни не пробираются. Но зато жить было весело. А на моем четвертом курсе Волдеморт все-таки смог возродиться. Ну, — Браун замялся, — я не уверен, что не подпортил ему план своей смертью, но, так или иначе, я здесь. Все.

— О, — больше сказать Лили было нечего. Наконец она неловко выдавила: — Насыщенная жизнь.

Они немного посидели молча. Расспрашивать дальше Лили было откровенно страшно. Дементоры в Хогвартсе? Сбежавший убийца? Звучало как полный бред. Но убедить себя, что Браун просто над ней подшучивает, у Лили не получалось. Они достаточно долго общались, чтобы она научилась определять, как звучат дурацкие шутки Брауна. И весь этот рассказ был совсем на них не похож. К сожалению.

— Кстати, Эванс, — спохватился Браун, — думаю, ты понимаешь, что обо всем этом никому нельзя рассказывать, да? Вообще никому. Ни Снейпу, ни твоим подругам, ни родителям, ни сестре.

— Понимаю, не дура, — немного обиделась Лили, уже даже не удивившись тому, что он знает о Петунии. Хотя об этом Брауну мог и Северус рассказать.

Лили попыталась придумать, о чем еще можно спросить, но голова была как будто набита ватой, в которой утонули все мысли. Браун точно не рассказал ей о чем-то важном. Лили это чувствовала, но никак не могла понять, что в его рассказах было неправильным. Какую деталь он все время упускал. Лили раздраженно нахмурилась и потерла лоб.

— Устала? Тогда давай расходиться, — предложил Браун, спрыгивая с подоконника, — поздно уже. Тебе эти новости переварить надо, а меня сейчас Снейп убивать будет. Вся гостиная видела, как мы с тобой вместе ушли, а потом пропали на несколько часов. Ух, кажется, не будет у меня больше друга. А все из-за тебя, Эванс.

Он уже собрался уходить, но Лили должна была сказать еще кое-что. Вообще-то это было очевидно, но, возможно, не Брауну. Поэтому Лили поспешно снова схватила его за рукав:

— Джон, подожди!

— Чего тебе еще, Эванс?

— Если захочешь поговорить о прошлом... то есть, о будущем... Ну... — она неопределенно помахала рукой в воздухе, — ты понимаешь. Можешь всегда прийти ко мне. Я выслушаю. Об отце с матерью, о друзьях, даже о василиске. Постараюсь больше не задавать дурацких вопросов. И точно никогда никому об этом не расскажу.

Браун посмотрел на Лили очень серьезно и кивнул:

— Спасибо, Эванс. Я приду. Обязательно приду.