Том Реддл и Тайная комната (джен)

Владеть вторым языком все равно, что обладать второй душой.

(с) Дневник Тома Реддла

1943 г., март

За пять лет учебы в Хогвартсе я изучил каждый квадратный метр замка. Сначала я верил, что именно в Тайной комнате смогу найти ответ о своих родителях, но, когда неожиданно обнаружил его в совершенно другом месте, я не прекратил поиски. Мои родители не оказались прославленными чистокровными волшебниками. К огромному разочарованию, я не мог заявить о них так же гордо, как это делали Блэки или Гринграссы — кровь отца-маггла и нищета матери-волшебницы испортили бы мне всю репутацию. Так что я должен был с нуля создать образ волшебника — достаточно влиятельного и могущественного, чтобы подчинить себе весь магический мир.

Кому-то этот план мог бы показаться слишком грандиозным, но мне он был в самый раз. Я был готов сделать ради своей цели все что угодно. Неважно, опасно это или… нелепо.

Стоя в тени, я наблюдал, как студенты Слизерина возвращались с уроков. Они проходили мимо, даже не замечая меня, что мне было только на руку. Наконец, треща о какой-то бессмыслице, появились Марджери Хиггс и Кассия Малфой, мои однокурсницы.

— Кэсси, — окликнул я. — Можно тебя на минутку?

Девушки вздрогнули и резко обернулись. Разглядев в полумраке мое лицо, Кассия облегченно выдохнула и подошла.

— Как же ты меня напугал, Том. Что-то случилось?

— Это я хотел у тебя спросить. У тебя все в порядке? — обеспокоенно спросил я вполголоса и шагнул ближе — так, чтобы факел осветил мое лицо.

Мой цепкий взгляд оказывал на сверстников гипнотический эффект, поэтому я пользовался им постоянно и, словно змей на охоте, парализовывал своих жертв. Кассия попалась в мои сети мгновенно.

— Почему ты спрашиваешь? — занервничала она.

— Сегодня ты сидела передо мной на истории магии, и я заметил... — Я сделал паузу и потянулся рукой к ее волосам.

Щеки Кассии вспыхнули всеми оттенками красного, и она, не в силах сдвинуться с места, сбивчиво залепетала:

— Вообще все в порядке, просто я иногда думаю… Ауч! — потрясенно воскликнула она и и схватилась за голову.

Я продемонстрировал ей вырванный волос:

— Ты начала седеть.

Глаза Кассии округлились. Признаться, ситуация и правда была нелепой. Но ведь я уже говорил: ради того, чтобы все магическое сообщество преклонило передо мной колени, я готов на все.

— Что? — с трудом вымолвила она, пытаясь осознать произошедшее. Повезло, что она блондинка. Нет, не потому, что все блондинки стереотипно глупые, но светлый волос от седого в полутьме не так-то просто отличить.

— Мне кажется, ты чересчур много переживаешь. Как староста, я чувствую, что должен поддержать тебя. — Я обезоруживающе улыбнулся и ободряюще положил ей руку на плечо, отчего она чуть не подпрыгнула. — Будь уверена, ты со всем справишься.

Кивнув на прощание оторопевшей Марджери, я, как ни в чем не бывало, направился дальше по коридору. Добытый волос я незаметно намотал на палец. Проще простого. Не слишком элегантно, но долго возиться с этой частью плана не хотелось совершенно.

Вряд ли бы я смог догадаться самостоятельно о том, что вход в Тайную комнату находился в женском туалете — слишком оригинально для Салазара Слизерина. Вероятно, на этом месте раньше было нечто другое — например, таинственная арка со змеями или мрачный колодец, — но в восемнадцатом веке волшебники решили побаловать себя удобствами из мира магглов и установили в замке трубы водоснабжения и канализации, а вместе с ними — и ванные комнаты, и туалеты. Интересно, а раньше домовые эльфы сотни лет выносили горшки с дерьмом в озеро? Так или иначе, именно тогда вход в Тайную комнату был перепрятан.

Я добавил волос Кассии в оборотное зелье и выпил залпом эту блестящую серебристую жижу. От приторного сладкого вкуса и цветочного запаха меня замутило. Я почувствовал, как стал легче, а еще неустойчивее, словно в моем теле сменился центр тяжести. Но что мне не нравилось больше всего — то, что из меня будто выкачали всю силу. Хорошо, что это ненадолго. Одежду и ботинки пришлось уменьшить на несколько размеров. Девушки Хогвартса ходили в юбках и на каблуках, но это было уже слишком, так что я просто подогнул брюки и запахнул длинную мантию поплотнее, а значок старосты спрятал в карман. Оставался примерно час до окончания действия зелья.

В точном местоположении входа я не был до конца уверен — в туалете всегда кто-то был, и, чтобы изучить все как следует, мне нужно было как-то избавиться от возможных свидетелей. Для этого я приготовил особое средство. Я выливал его в унитазы по очереди, перемещаясь из кабинки в кабинку. По задумке, эта липкая жижа должна была намертво схватиться глубоко в трубах, да так, что помог бы лишь новый капитальный ремонт. Я не хотел вызывать подозрения, поэтому дело продвигалась небыстро. Но, несмотря на это, девушки все равно косились на меня, и довольно скоро я узнал, в чем было дело.

— Эй!

Возле раковин стояла высокая девушка в форме Гриффиндора и в открытую разглядывала меня. Я вспомнил ее по кривой ухмылке и непропорционально большим глазам: Ванесса Пламмер.

— У тебя все в порядке? — спросила она.

У меня дежавю. Не это ли говорил Кассии я сам?

— Все отлично, — заверил я.

— Ты, похоже, не в курсе, но тебя кто-то проклял. — Ванесса указала пальцем на мое лицо и ноги. — Выглядишь жутко.

Я оглядел себя. Серьезно, что не так? Мантия чистая, не мятая, ботинки... Я был уверен, что никто не заметит. Не учиться же мне ходить на каблуках ради одного похода в туалет. Внимательность противоположного пола я недооценил.

— Не думаю, что это твое дело. — Я нахмурился, гадая, как теперь выйти из ситуации.

— Как знаешь. Но на твоем месте я бы привела в порядок хотя бы волосы, — фыркнула девушка и ушла, хлопнув дверью.

Озадаченно проводив ее взглядом, я подошел к зеркалу и замер. Салазар тебя подери! Все мое лицо, точнее — лицо Кассии, было покрыто огромными воспаленными угрями. Это побочное действие? Я что-то напутал с зельем? Нет, не может быть! Это и было лицо Кэсси Малфой — настоящее, без волшебных мазей и зелий. И волосы выглядели совсем иначе. Не аккуратными светлыми волнами струились по плечам, а топорщились во все стороны, словно наспех собранный стог сена. Я чуть не застонал от досады. Как я мог забыть, что девушки не показываются на людях такими, какие они есть. Это была отвратительная оплошность — неудивительно, что все на меня косились. Мне стало вдруг не по себе, словно я обнажил свою уязвимую сторону. Вылив последнюю порцию средства, я накинул капюшон и поспешил скрыться от посторонних глаз в безопасном месте.

* * *

Ждать результата пришлось недолго: уже спустя пару дней я наблюдал, как Уинтерс вколачивал в дверь туалета массивный гвоздь и повесил табличку «Закрыто! Не работает!». Поговаривали, что мерзкий характер — обязательное условие для соискателей на вакансию завхоза Хогвартса. У пожилого сквиба Уинтерса нрав был прескверный, внешний вид — жуткий, а рука — тяжелая, однако свое дело он знал отлично. Все, отремонтированное Уинтерсом без всякой магии, никогда более не ломалось — возможно, от страха. Зная это, я постарался сломать все на совесть, и у меня явно получилось. Сквиб был не в духе. Бормоча себе под нос ругательства в адрес «срущих девок», он покатил скрипучую тележку с инструментами дальше по своим делам.

Я дождался, пока он скроется за поворотом, и зашел в туалет. Пол внутри был весь залит водой из-за тщетных потуг Уинтерса починить унитазы. Оглянувшись вокруг, я достал из кармана вырванную из очередной «Истории Хогвартса» страницу со старой колдографией. На ней в этом самом туалете темноволосый волшебник демонстративно открывал и закрывал краны. На его правой руке сверкало кольцо с черным камнем. Волшебника звали Корвин Мракс, и он был одним из тех, кто перекопал Хогвартс вдоль и поперек, устанавливая трубы. А еще он был моим дальним предком по материнской линии, следовательно — еще одним наследником Слизерина. Если кто тогда и смог обнаружить вход в Тайную комнату, то это он.

Подойдя к раковинам, возле которых позировал Корвин, я случайно бросил взгляд в зеркало и задумчиво провел рукой по гладко выбритому подбородку. Никогда раньше не замечал, сколько другим приходилось прикладывать усилий для поддержания привлекательности. Ведь мне это не стоило ничего. Сколько внутренних изъянов мне прощают из-за внешней красоты? Криво улыбнувшись, я вернулся к поискам, и на одном из медных кранов обнаружил крохотную нацарапанную змейку. Вполне прозрачный намек для потомка Слизерина. Отступив, я прошипел на парселтанге «Откройся!». Плиты в полу пришли в движение, и дрожь охватила мое тело. Столько лет слепых блужданий наконец-то закончились! Я сотню раз мог бросить поиски, но не отступил от своей цели, за что и был, наконец, вознагражден. Передо мной разверзлась черная пропасть. Я жадно вгляделся в нее и бесстрашно шагнул вперед.

* * *

Приземлившись, я разогнал непроглядную тьму люмосом, но вид предстал удручающий. Ил стекал по каменным стенам, трещины были забиты мхом, а по углам чернела плесень. Пока я шел по этому тоннелю, под ногами у меня чавкала вода. Вероятно, это подземелье проходило прямо под Черным озером, но здесь уже очень давно никто не бывал. За поворотом я уткнулся в тупик, на гладкой поверхности которого сплелись две огромные гадюки с изумрудными глазами. Еще одна дверь? «Откройся!» Гадюки плавно скользнули в разные стороны, открывая проход в огромную, тускло освещенную комнату. Потолок ее терялся во мраке. Каменные змеи, опутавшие колонны, казалось, внимательно следили оттуда, пока я проходил мимо. У задней стены, отбрасывая зловещие тени, возвышалась бородатая статуя Салазара. Не успел я приблизиться к ней, как статуя внезапно заговорила:

— Наследник Слизерина, ты пришел, чтобы исполнить завещание своего предка?

Губы у статуи не шевелились — звук доносился из широко распахнутого рта и эхом прокатывался по всей комнате. Это было очень эффектно, но я и сам был мастером спектаклей, поэтому не был впечатлен, наоборот — это сходство между мной и Салазаром даже развеселило.

— Именно так.

— И каков же твой план? — вкрадчиво спросил голос.

Ох, наконец-то у меня появился благодарный слушатель!

— Мы начнем с малой крови.