Жил один далматский дог (джен)

Отведя руку от пергамента, Гарри опасливо прислушался к своим ощущениям, ожидая каких-либо перемен в себе, ведь Барри же сказал, что после обещания он угодит в рабство… Но Румпельштильцхен любовно оглядел подпись, скатал свиток, убрал его куда-то в воздух, после чего дружелюбно уставился на Гарри. Поттер осторожно выдохнул, ну, кажется, с ним ничего страшного-необратимого не происходит, жуткий драконоглазый тип не нападает, земля под ногами не проваливается — всё хорошо?

— Итак, дорогуша, начнем? — нежно прожурчал монстр. И Гарри понял — попался. Конкретно так попался, хуже, чем петушок в ощип. Но пути назад уже не было. От страха Гарри даже достойного решения не смог придумать, чтобы как-то выкрутиться из плена злобного тролля. А тот совершенно не замечал гарриного страха, не обращал на него внимания, безмятежно готовился к чему-то своему — кружил на месте, внюхивался в воздух и делал какие-то пассы руками. Наконец определился с чем-то и вперил в пленника жуткие драконьи глаза. — Для начала проведем базовую подготовку: проверим твою готовность служить мне, психику, гибкость, твою находчивость и способность к адаптации. Пройдешь этот тест успешно — получишь дар скакать туда-сюда во времени и пространстве. Усёк?

Гарри облегченно закивал, чувствуя, как отступает страх. Всё верно. Для начала его протестируют, посмотрят, на что он годен, а там видно будет. Румпельштильцхен окинул парня внимательным взглядом и молвил:

— Вот тебе первое задание: спасти жизнь полицейского. Для этого я выбираю самый стопроцентный момент, где он наверняка гибнет, его хоронят и оплакивают, а осиротевшая его собачка в результате пойдет по рукам. Задача ясна, дорогуша? И учти, даю три попытки.

Гарри напряженно кивнул, готовясь к действиям, топтался на месте, разминал плечи и руки и судорожно переглатывал. По щелчку пальцев Румпеля Гарри прыгнул почему-то руками вперед. Совершив длинный летящий прыжок, он приземлился на упругие передние лапы. Это, увы, сбило его с толку — Румпель не предупредил об этом…

— Рекс, ты меня слышишь? Уведи отсюда Патрисию, а я вас догоню. Всё, идите отсюда, ну! — понукнув, мужчина грубо толкнул Гарри в спину. Тот, ничего не понимая, послушно поволокся за женщиной. Та, пригибаясь к полу и громко цокая каблучками, по стеночке куда-то двинулась. От неё удушливо пахло духами и кислым потом. Гарри плелся за ней и силился осознать свое положение. Оно было просто аховое, чертов Румпель превратил его в собаку…

Где-то сзади грохнул выстрел, и думать стало некогда. Женщина испуганно вскрикнула: «Ричи!», Гарри развернулся и что есть духу понесся на стихающее эхо выстрела. Пролетая смутно знакомые коридоры, Гарри чувствовал, как прыгают на макушке уши — в такт галопу, как ни странно, но это его отвлекало, мешало страшно. Обычно при движении уши не шевелятся и никак не дают о себе знать, разве что на холоде болеть начинают… Кроме того, в носу и вокруг появилось чересчур много запахов, ощущалось всё и сразу: пыль, кирпич, плесень, особенно сильными были запахи ржавчины и крови…

Вот этого последнего запаха было слишком много, он был повсюду, струился по воздуху подобно марганцовке в стакане воды, распространялся и разливался, окрашивая воздух, как воду в цвет фуксии. Только с той разницей, что вливался он в нос, глаза и уши, да даже в саму шерсть и то, казалось, впитывался этот жуткий запах. Гарри думал, что сейчас задохнется, потому что вдыхать кровь было реально страшно. Впереди появилась перегородка, Гарри-пёс без раздумий перемахнул через неё, и тут пол ушел из-под ног, проламываясь под тяжестью крупной собаки. Да какой он породы, черт возьми?!

Оглушенный падением, Гарри не сразу встал. Сначала он полежал, обдумывая возникший вопрос и отрешенно созерцая оседающую пыль. Наконец он решил, что лежащие на нём доски слишком тяжелые, и начал выбираться из-под них. Выбрался и немного посидел, широко расставив передние лапы и думая, как встряхнуться и при этом не потерять голову. Осторожно подергал плечами, потом шеей и наконец встряхнулся всем корпусом, мощно и энергично. Затем осмотрелся и понял — выхода нет. Он находился в каменном коробе с дырой в потолке, там, где под ним провалился пол. Покружив по коробу, Гарри обнаружил, что в ней всё же есть дверь, но запертая снаружи на цепь с замком. Ну и как отсюда выбраться? Ещё раз оглядевшись, Гарри приметил одну из досок, зацепившуюся концом за край пролома. Ну-ка, ну-ка, если её спустить пониже…

Недолго думая, Гарри подлез под нижний конец доски и подтолкнул её. С оглушительным грохотом и новой порцией пыли доска грохнулась на штабель стройматериалов и превратилась во вполне сносный трап. По этим сходням Гарри и взлетел наверх с риском для жизни. Падение в каморку склада и поиски выхода из неё всё же отняли у пса энное количество времени: пока он возился, женщина по имени Патрисия была опять поймана и пленена, так что удушливый запах её духов снова смешался с кровью раненого полицейского. Спеша со всех ног и не разбирая дороги, Гарри, что называется, влетел в объятия убийцы. Вот так, внезапно, ни с того ни с сего влетел сквозь брезентовые занавеси в огромное помещение и уткнулся носом в дуло. Всё, что он успел, это жалко оскалиться и вздыбить шерсть на загривке, всё остальное стало последним мигом его жизни — взглядом в око смерти. Так он думал.

Гарри спас Ричи: за секунду до выстрела он выломился откуда-то из-за штакетника и криком привлек внимание убийцы к себе. Пуля, предназначенная собаке, попала прямо в сердце отважного честного полицейского. Упал Ричи уже мертвым. Не веря себе, Гарри пересек складское помещение и потерянно встал над мертвецом, вопросительно потрогал лапой, потолкал мордой: это… это невозможно, Ричи умер ради него… Это был настолько ошеломляющий факт для Гарри, что он в буквальном смысле оцепенел над покойным, взглядом выражая весь спектр ужаса. И было что-то такое в его взгляде, что убийца не выдержал, поднял руку, не сводя глаз с собаки, поднес пистолет к виску и нажал на спусковой крючок.

Патрисия поднялась со стула, подбежала к полицейскому, склонилась над ним и растерянно позвала:

— Ричи? Ричи, о боже… На помощь, помогите!

Отчаянно крича, женщина убежала. Обалдевший Гарри силился сообразить, какое он-то ко всему этому имеет отношение? Подняв лапу, он робко поцарапал грудь мертвого полицейского. Внутри его собачьего тела начала разрастаться горечь утраты, которая постепенно вытеснила сознание человека, затопив искренним собачьим горем, да таким, что стало понятно: ещё чуть-чуть, и у собаки разорвется сердце.

— Нет, это никуда не годится, дорогуша! — раздался знакомый голос, пёс уныло поднял голову — Румпельштильцхен был явно недоволен результатом, да Гарри и сам видел, что первое задание провалено с треском.

— Но я же не понял, — попытался объясниться он взглядом. — Ты мне ничего не объяснил и не дал времени на подготовку и осознание…

— Ничего не знаю, — непреклонно возразил Румпель. — Упор был на твою сообразительность и умение ориентироваться в сложных ситуациях. Вертай-ка, дружок, назад, исправь! — и он щелкнул пальцами.

Ощущение полета куда-то назад, и Гарри снова в исходной точке задания. Снова Ричи командует отвести Патрисию в безопасное место, Ричи живой, здоровый и ещё не ранен. А значит… Гарри не знал, насколько Рекс послушен, так что рискнул ослушаться полицейского, справедливо решив, что за такое непослушание ради благого дела его не накажут. И вместо того, чтобы покорно следовать за женщиной, Гарри прокрался за Ричи. И не пожалел об этом, став свидетелем того, как Ричи нашел фрау Шустер и начал возиться с цепью на железной двери, и как из тени неслышно выступил Хауфф, этот злосчастный псих… Не успел он хорошенько прицелиться в спину Мозеру, как Гарри-Рекс подлетел и с наслаждением вонзился клыками в кисть, в пылу старания сжимая челюсти как можно крепче, с чем малость переборщил, дробя кости в фарш. Заорал Хауфф будьте-нате. Но Гарри это уже не смутило — трусливый мерзавец собирался выстрелить полицейскому в спину, подленько и мразенько напал сзади, так что впечатление о нём сами понимаете какое сложилось у нашего героя.

— Вот это да, Рекс, иногда ты всё-таки умнее меня! — похвалил Ричи. Тут же из ниоткуда выступил Румпель, ухватил Гарри за загривок и рывком поставил на ноги. Очумело заморгав, юноша осмотрелся — они стояли на той же лесной поляне, с которой начали сотрудничество.

— Бравушки, дорогуша! — Румпель похлопал в ладоши. — Один канон ты успешно изменил, Рихард Мозер не погиб, и они с Рексом продолжат свои добрые дела.

— Я справился?! — не поверил Гарри, лихорадочно щупая себя.

— Да! И весьма! Обычно людишки долго приноравливаются к своему новому телу, положению и так далее, иные и вовсе с катушек слетают, оказавшись в теле животного. А ты, дружок, всех переплюнул!

Сердце Гарри слабенько трепыхнулось на нечаянную ласку, высказанную в слове «дружок», да и «дорогуша», давай уж признаем, тоже согревало одинокую душу бедного сиротки… Румпель с недоверием посмотрел на парня и настороженно поинтересовался:

— Ты что, и впрямь не сердишься?

— М-мм, не знаю… — уклончиво ответил Гарри, мучительно покраснев. — У нас анимаги встречаются…

— Видел, — скривился Румпель. — Но именно анимаги сильнее всех сопротивляются насильственному обращению в зверушку и орут почище рожениц при виде пьяных акушеров. Ты не знаешь, в чем тут секрет?

— Не знаю, — припешил Гарри и, чуя атаку, перешел в наступление: — А зачем ты заставил меня спасти того полицейского? Что-то ты не похож на добренькую фею…

— А ты меня для чего вызвал? — атаковал ответно Румпель. — Для того, чтобы каноны менять! Вот мы с тобой и пробуем!

— То есть… — Гарри заволновался. — Для вас это тоже впервые? Вы этого не делали раньше?

— Нет! — по-пираньи оскалился монстр. — Мне ещё не доводилось менять каноны. Ты первый на моей памяти, кто предложил такую вкусняшку… — с правого желтого клыка капнула слюна, и Румпель смачно облизнулся. — Как же это интересно, оказывается!.. Продолжим? — наклонил он голову.

— А почему в виде собаки? — чуть сдал на попятную Гарри.

— Потому что она самая живучая и психически устойчивая, — как нечто очевидное сообщил Румпель. Ткнул пальцем в небо: — Собачек, вон, в космос запустили, и то выжили. И потом, неохота с тобой возиться, если ты от потрясения кукухой поедешь.

Подумав, Гарри решил не обижаться на эту ехидную сволочь, в конце концов, его уже предупредили, что он злюка, да и годы общения со склочным Снейпом порядком закалили. Ещё раз пораскинув мозгами, он недоуменно спросил:

— Как же мне свой канон менять, с помощью какой собаки?

— А какие у тебя цели, дорогуша? — Румпель наклонил голову на другую сторону.

Гарри задумался, опустившись на корточки и рассеянно вертя в пальцах волшебные палочки. И в самом деле, как ему в свой канон вмешаться, что он в нём изменить хочет? Понятно, что он хочет предотвратить все эти бедствия, которые натворил треклятый Волдеморт, но и Румпель прав в том, что без плана нечего и браться за дело… С чего же начать, что вообще можно сделать? Волда в колыбельке придушить подушкой, чтоб не вырос и не сотворил гадостей? Ну и как он себе это представляет — душить невинного младенца? Сделать так, чтобы Волд вообще на свет не рождался? В таком случае надо всего лишь не дать Меропе встретить Тома Реддла-старшего. Задрав голову, Гарри посмотрел на Румпеля, терпеливо дожидающегося его решений, и с сомнением поведал придумку. Румпельштильцхен выслушал заведомый бред и хмыкнул:

— И куда ты вернешься в таком случае? К живым родителям с кучей детишек, которые никак не поймут, откуда у них взялся Гарри номер два?

Действительно, если Волдеморт не родится, он никого не убьет, и родители Гарри будут живы. Хм, дилемма…

— Что же делать-то? Неужели и вправду нельзя вмешиваться в ход событий? Но мы же вмешались недавно: спасли жизнь полицейскому…

— Потому что он погиб не в прошлом, а именно сейчас, в настоящем, и будущего, как такового, у Рекса и Мозера ещё не было, — скучающим тоном доложил Румпель.

— Значит… — Гарри снова задумался, — надо вмешаться в ход последней битвы за Хогвартс и как-то повлиять на течение истории? Но как это сделать, как спасти невинные жизни?

— Этот ваш, безносый, кажется, предлагал обмен? — подсказал Румпель.

— Да, но я тогда не знал о том, что Снейп был влюблён в мою маму, что погибнут Фред и Люпин… — Гарри запнулся и замолк. Румпель приподнял брови.

— Сейчас-то ты знаешь, вот и двигай туда, заставь Поттера принять правильное решение.

— Заставить самого себя?! — поразился Гарри. — А как?

— А я откуда знаю как, — съерничал Румпель. — Иди и пробуй, импровизируй, прояви смекалку, что ж ты, не человек, чтобы думать?!

— Три попытки? — спросил Поттер.

— Как получится, — туманно отозвался Румпель. — Или пёсика задействуй, вон, трус несчастный, всю битву протрясся под кроватью, сбежал от своего хозяина… — замолчал и сразу же без перехода щелкнул пальцами, отправляя Гарри в прошлое.

Первое, что Гарри ощутил, это полный рот слюны. Инстинктивно сглотнув, он чуть не подавился, заглотив слишком много вязкой жижи. Тьфу ты… он — Клык? Осмотревшись настолько, насколько позволяли нависшие веки, Гарри уверился — да, он Клык, тяжелый мастиф Хагрида. Легендарный молосс, с которым ходят на кабанов и который по ошибке природы был самой трусливой собакой бойцовой породы. И находится он с Хагридом в страшно знакомой пещере, в той самой, где отсиживался Сириус Блэк во время Триединого Турнира…

Тут размышления Гарри потонули в раскатах голоса, разнесшегося по округе. Голос был высокий, холодный и ясный. Невозможно было определить, откуда он исходит: казалось, говорят сами стены.

— Я знаю, что вы готовитесь к битве. Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников. Отдайте мне Гарри Поттера, и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.

Вот оно! Время до полуночи!..

— За мной, Клык! — громыхнул Хагрид, бросаясь к выходу из пещеры, Гарри послушно последовал за ним, попутно проклиная дурака-лесничего за то, что так бессовестно раскормил собаку. Тяжел он был неимоверно, килограммов девяносто, как минимум… Складки кожи и пласты жира колыхались при беге, глаза практически закрылись от нависших век, брыли мотались и хлопали, ввергая парня в шок от престранного ощущения — губы и щеки висели и болтались, понимаете?..

На развилке Хагрид свернул к Хогвартсу, а Гарри, специально отстав, со всех ног помчался к Визжащей хижине: пускай Хагрид без него катапультируется в окно замка, у Клыка нынче свои заботы… Если он точно помнит, Гарри сейчас занят поисками диадемы, змея Волдеморта ещё не заключена в защитную сферу, а Люциус не отправлен за Снейпом… А может, спасибо Хагриду за то, что так раскормил собачку? Силищи-то в нём… За те несколько минут бега от пещеры до хижины Гарри по достоинству оценил силу и мощь неаполитанского мастифа. Клык всё-таки был в хорошей физической форме. Да и не просто маггловской собакой он оказался, а метисом с кем-то магическим, возможно Гармом, иначе как объяснить странную продолжительность жизни Клыка. Мастино, как известно, живут от силы восемь-десять лет, а Гарри-Клык чувствовал себя превосходно: молодым, здоровым и полным сил.

Ну вот и хижина. Гарри с бега перешел на мягкий крадущийся шаг, чутко прислушиваясь и принюхиваясь. И… Господи, ты так меня любишь?! Сквозь щели между досок показались красные зенки Темного Лорда, судя по тому, как они обшаривали пространство, Том кого-то высматривал, а потом и зашипел, подзывая:

— Нагайна, ко мне-с-с-с…

Против воли Гарри завилял хвостом, прячась в высокой прошлогодней траве, неслышно скакнул назад, в темноту, выбрал место поукромнее и залег, интуитивно держась против ветра. Ну вот и Нагайнушка! До носа Гарри донесся тухлый запашок плохо переваренного мяса, змея, видимо, страдала несварением. Оно и правильно, сидя взаперти-то… Ну просто удачно сложилось, что Лорд именно сейчас выпустил змейку поохотиться, но она, бедняжка, сползала в туалет и теперь жутко воняла. И вот теперь её зовут обратно, не дав толком поесть. Фиговый же из тебя змееуст, Том, раз ты собственную змею не понимаешь.

Почувствовав собаку теплолокаторами, Нагайна насторожилась, но Гарри лежал недвижно, и змея не сочла его опасным и поползла дальше к хижине. Пропустив мимо себя переднюю часть гадюки, Гарри неслышно приподнялся и так же бесшумно напал, хватая змею тяжелыми челюстями аккурат позади головы. Одновременно Гарри ещё и навалился сверху, придавив тварь немалым весом, и яростно заработал всеми когтями, раздирая змеиное тело в лоскуты. Нагайна и пикнуть-то не успела, не то что зашипеть, её голову Гарри попросту откусил… И лежал на её кольцах, пока не прекратились судороги. Крестраж-то она, конечно, крестраж, но вместилище для него подобрано неудачное — хрупкое и смертное…

Так, а дальше что? Гарри озадаченно посмотрел на распотрошенную тушку и перевел взгляд на хижину — как поведет себя Лорд, когда не дозовется своей гадюки? И как же Поттера теперь под Аваду подставить, чтоб прикончить то, что у него во лбу?

— Нагайна! — снова воззвал Лорд, пытаясь высмотреть любимицу сквозь щели. Гарри замер черной ветошью, с интересом наблюдая, что он делать-то будет?.. Ага, вышел поискать. Ну-ну, ищи-ищи, тебе полезно поволноваться… Эх, Поттера бы сюда — самый подходящий момент!

— Доставить? — нежно вмурлыкнул в ухо голос Румпеля. Гарри скосил на него сияющие глаза и коротко кивнул мордой. Румпельштильцхен растворился в воздухе.

Перенес он почему-то двоих, Гарри и Драко, видимо, прямо с пожара в Выручай-комнате — от парней жутко несло гарью и потом. Лорд как раз вышагнул из-за хижины, и его глазам предстала такая картина: растрепанные и подпаленные мальчишки, растерянно замершие над распотрошенным телом его драгоценной Нагайны, а Поттер в придачу ещё и с обломками серебряной диадемы в руках. Мгновенно придя в ярость, Волдеморт прямо на ходу запустил в засранца мощное заклинание, истерично провизжав:

— А-а-авада Кедавра-а-ааа!

Гарри замертво рухнул там же, где и стоял. Из-за хижины вылетел насмерть перепуганный Люциус. Боясь, что лысый урод что-нибудь сделает с его сыном, он с безумным воплем подбежал и прыгнул на спину Лорду, от ужаса действуя хладнокровно и расчетливо — с разгону всадил в шею обломок рукоятки, которую вечно носил с собой в память об отобранной когда-то палочке. Сердце любящего отца придало руке дьявольскую точность — обломок рукояти глубоко вошел в сонную артерию, вырубая сознание Лорда, а когда тот обмяк, Люциус без раздумий подобрал выпавшую из руки палочку и тут же, не вставая с колен, отчекрыжил лысую голову прицельным и крайне глубоким Секо. Драко, охваченный таким же страхом, подскочил и пинком отфутболил бошку подальше в темноту. Потом отец и сын посмотрели друг на друга и молча обнялись, стоя на коленях рядом с двумя телами.

— Думаю, тебе самое время вернуться сюда… — задумчиво произнес Румпельштильцхен и щелкнул пальцами.

Люциус и Драко сильно вздрогнули, когда одно из тел шевельнулось и село, застенчиво моргая сквозь стекла очков. Неубиваемый Гарри Поттер вернулся с Призрачного вокзала. А где-то вдалеке слышались испуганные крики — Гермиона и Рон с Гойлом искали внезапно пропавших Гарри и Драко…