Фанатка (гет)

Все залеплено штукатуркой,

Замазано свежей краской,

Проведено много мелких работ.

Как вернуться в другую жизнь,

Которая кажется сказкой,

Когда всюду прошел ремонт?

Флер «Ремонт»

Гермиона проснулась и лениво повернулась на другой бок, не разлепляя век. Не хотелось отпускать сон, но снова уснуть не выходило, и пришлось наскоро его дофантазировать. Гермиона мысленно увела в сторону серебристую машину, которая неслась прямо на Гарри, и друг остался невредим. С чувством выполненного долга она снова повернулась на спину и, сладко потянувшись, открыла глаза.

Ее словно подбросило на кровати, и она резко села, прижимая к груди одеяло и оглядываясь по сторонам. Перед глазами вспышкой мелькнули рельефные обои мягкого салатового оттенка, лаконичные лампочки, встроенные в потолок, простая мебель в бежевых тонах. Взгляд скользнул по простому деревянному комоду, стоявшему напротив, затем обратился к платяному шкафу у окна. В противоположном углу стоял небольшой письменный стол: на нем примостилась настольная лампа и какой-то плоский прямоугольный предмет, занимавший половину стола. Со спинки стула свисала неряшливо сложенная одежда и, приглядевшись, Гермиона поняла, что она мужская. Картину завершала пара носков, брошенных прямо на полу рядом со стулом.

В памяти всплыли события последнего дня.

Итак, она очутилась в две тысячи седьмом году, не способна творить магию и связаться с кем-либо из волшебников. Министерство Магии в лучшем случае переехало, в худшем… Нет, лучше не думать об этом. От Гарри и Рона никаких вестей, где родители, тоже непонятно.

Гермиона отогнала непрошеные мысли и резко спустив ноги с кровати, вскочила на ноги. Оглядевшись в поисках палочки, вдруг заметила фото на туалетном столике. Воровато оглянувшись на дверь, она взяла рамку в руки, чтобы разглядеть поближе. Со снимка ей улыбалась большая семья и огромная собака. Последняя не улыбалась, разумеется, а мирно лежала у ног своих хозяев, всем своим видом выражая свой восторг. Двое взрослых, трое детей, среди которых Гермиона без труда узнала своего спасителя. Он был самым рослым из ребят и выделялся своей доброй чуть удивленной улыбкой. Еще в машине Гермиона заметила, что у ее спутника очень взрослый взгляд, не свойственный его возрасту. Глубокие немного грустные серо-голубые глаза — такие же печальные, как у Гарри. Но Гарри многое пережил и многое потерял — интересно, что наложило печать на лицо Тома?

На втором снимке уже взрослый Том стоял рядом с каким-то жизнерадостным парнем в бейсболке. Рыжие волосы, широкая улыбка, блеклые голубые глаза, белесые ресницы. Это лицо Гермиона никогда прежде не видела, но оно ей показалось щемяще знакомым. Если на секунду сощурить глаза, можно представить, что это Рон с простоватой усмешкой смотрит на нее с фото. Вот-вот ляпнет какую-нибудь глупость, от которой ей, как в прежние времена, захочется хорошенько ткнуть его в бок. Сердце тоскливо сжалось. Как там ребята без нее?

Гермиона пошарила рукой под кроватью и нащупала обувь. В комнате было довольно светло. Солнечный свет беспрепятственно проникал в комнату: занавесок на окнах не было, да и вообще, комната производила впечатление нежилой. На поверхности комода и тумбочки лежал слой пыли, а экран телевизора все еще защищала прозрачная пленка, словно его ни разу не включали. Встав с кровати, Гермиона подошла к комоду и приоткрыла один из ящиков. Полупустой — несколько водолазок, брошенных кое-как. Судя по всему, у квартиры не было постоянного хозяина и уж тем более хозяйки. Задвинув ящик, Гермиона подошла к двери и осторожно повернула ручку. Дверь поддалась.

Гермиона вышла в темный коридор и прислушалась: в квартире было очень тихо. Она наугад толкнула первую попавшуюся дверь и оказалась в просторной гостиной. Внимание тут же привлекла груда музыкальных инструментов, сваленных в углу. Синтезатор, гитара и микрофон на стойке — целая студия звукозаписи. Похоже, ее новый знакомый был каким-то знаменитым певцом или композитором.

На широком раскладном диване сном ангела спал Том. Лицо, чуть тронутое темно-русой щетиной, казалось во сне детским и беззащитным. По лбу мелкими прядями разметались светлые и не очень густые волосы. Простыня, которой он укрывался, чуть съехала, обнажая узкие плечи и худые руки. Гермиона вдруг осознала, что не слишком-то прилично врываться в чужую комнату и разглядывать ее полуодетого спящего хозяина. Уже собиралась осторожно ретироваться, но тут ресницы Тома задрожали, и он открыл глаза. Рука Гермионы застыла на полпути к дверной ручке. Том в недоумении глядел на нее, или сквозь нее, словно не узнавая. Пару мгновений они так и рассматривали друг друга, пока лицо Тома не приняло более осмысленное выражение.

— Эмм… Выспалась?

Гермиона с готовностью кивнула.

— Да, спасибо! Если б не ты, высыпалась бы на скамейке. Не знаю, как тебя благодарить…

— Уже собралась прощаться?

Том приподнялся на локте.

— Не хочу тебя обременять. У тебя, наверно, куча дел, да и мне нужно многое успеть до вечера.

— Именно до вечера?

— Я не могу долго оставаться здесь, мне нужно найти… друзей.

— Друзей? То есть, ты путешествовала с друзьями?

— Что-то вроде того, — Гермиона поспешила вернуться к теме. — В общем, спасибо за гостеприимство, но мне пора! Думаю, в скором времени смогу тебе отплатить за твое гостеприимство. Не сейчас, — зачем-то уточнила она.

— Нет, так просто я тебя не отпущу, — сонно проворчал Том, опуская ноги на пол и нащупывая обувь. — По крайней мере, без завтрака.

Гермиона с трудом выдавила вежливую улыбку, стараясь не замечать, что Том вот-вот встанет и окончательно сбросит с себя простыню. Тот, к счастью, к эксгибиционизму был не склонен.

— Не возражаешь? — Том красноречивым взглядом указал на дверь. — Подожди на кухне, пока я оденусь. Тебе это зрелище ни к чему, верно? — подмигнул он.

Гермиона непонятно отчего снова смутилась и поспешила выскользнуть из комнаты. Нужно было как можно скорее ехать в город и приступать к поискам, но возразить она не успела, а уйти без предупреждения было бы верхом неблагодарности. В очередной раз посетовав на свое лестничное остроумие, она проследовала туда, где предположительно находилась кухня.

* * *

Рон быстро пришел в сознание. Гарри не мог оставить его и отправиться на поиски Гермионы, однако едва Рон понял, что она отстала, то сделал все, чтобы подняться на ноги как можно скорее. Он порывался аппарировать с Гарри, но почти тут же понял, что будет другу обузой. Как это часто бывает, движения разума были проворнее и увереннее, чем тело.

Гарри проверил все возможные варианты: тайком вернулся за ней на Гриммо, связался через камин с Хогвартсом и Орденом Феникса, даже слетал домой к Гермионе — дорогу показал Сычик, который семь лет приносил ей почту от Уизли.

Ее квартира имела нежилой вид — казалось, там давно никто не бывал. Мистер и миссис Грейнджер тоже как сквозь землю провалились, так что Гарри пришлось вернуться к Рону ни с чем. Он терялся в догадках: Гермиона просто испарилась.

Рон очнулся лишь к вечеру, и они стали думать, где встретить холодные сумерки. Рон был еще слишком слаб, чтобы аппарировать, поэтому перемещались они на своих двоих.

— Как думаешь, с ней все в порядке? — спросил Рон, опираясь на Гарри.

— Не знаю, — глухо ответил Гарри и крепко стиснул зубы.

— Дружище, ты тут ни при чем.

Рон нашел в себе силы потрепать Гарри по плечу. Медальон теперь висел на шее Гарри.

— Ты знаешь, что я при всем, — огрызнулся тот. — Если я сдамся Волдеморту, мои друзья тут же перестанут пропадать без вести.

— Прекрати талдычить одно и то же. Во всем, что происходит, виноват не ты. Если Волдеморт победит, никто из нас в живых не останется.

— Кто-то, может, уже... — начал было Гарри, но тут же смолк, испугавшись собственных мыслей.

— Она просто заметает следы, — торопливо перебил Рон, словно если не заглушить его слова, они могут оказаться пророческими. — Если бы Гермиона была у них в плену, тебе дали бы знать в первую очередь.

Гарри сделал вид, что согласился, однако взгляд его по-прежнему был тяжелым.

— Хочешь, поношу медальон? — неуверенно покосился на крестраж Рон. Он знал, что как только наденет его, заговорит по-другому. Иногда ненависть клокотала в нем до такой степени, что он был готов высказать другу все, что накопилось. Лишь мысль, что по одиночке найти Гермиону им точно не удастся, останавливала его.

— Мы пришли, — пропустив предложение мимо ушей, возвестил Гарри, мрачно взирая на будку лесничего, возвышавшуюся над ними.

* * *

— Когда ты успел заказать пиццу? — удивилась Гермиона, когда в дверь позвонили, и курьер вручил Тому коробку.

— В интернете заказал, — пожал плечами Том и легко подтолкнул ее к кухне. — Извини, готовить не умею, так что довольствуемся фаст фудом.

Гермиона, пропустив его, двинулась за ним, пытаясь вспомнить, где слышала слово «интернет». Кажется, что-то связанное с компьютером. Маггловскую школу Гермиона покинула в 1991 году, а у родителей компьютера не было, поэтому она имела смутное представление даже о современных ей технологиях. Что уж говорить о достижениях третьего тысячелетия.

— Так откуда ты, напомни? — поинтересовался Том, копошась в одном из кухонных шкафчиков в поиске кружек. — Ты ведь не из Лондона, я правильно понял?

Гермиона отрицательно покачала головой, затем, сообразив, что собеседник этого жеста не видит, прибавила:

— Я из… Я из Парижа.

— Qu'est-ce que voulez vous manger? — Том, обернувшись подмигнул ей. — Я немного говорю по-французски.

Он открыл небольшой краник, расположенный сбоку от основного крана, и стал набирать воду в электрический чайник.

Гермиона с любопытством следила за его действиями. В 1998 году такие чайники только появлялись — ее родители по-прежнему пользовались железным со свистком. Том поставил чайник и вновь повернулся к ней, опираясь корпусом на столешницу.

— Нет, — Гермиона решила пойти на попятную. — Я не говорю по-французски, просто… только что вернулась из Парижа. Вырвалась на летние каникулы…

— Париж, — мечтательно вздохнул Том. — Я был там однажды, все как-то не досуг съездить снова… А живешь где? — Том сел напротив и посмотрел на нее в упор.

Гермиона растерялась под его пристальным взглядом. Если она из другой страны, то должна знать другой язык — ее легко проверить. Лучше придерживаться границ Англии. С другой стороны, дернуло ее расспрашивать Тома о военных событиях последних лет. Как она может не знать об этом, если живёт в Великобритании?

— Городок Литтл-Уининг, — ляпнула Гермиона, ни с того ни с сего вспомнив адрес Дурсли.

Том наморщил лоб, что-то припоминая.

— Это в Англии?

— Да, — Гермиона поспешила сменить тему. — У тебя много инструментов… Ты музыкант?

Том усмехнулся.

— Что-то вроде того. Иногда записываю песни и выкладываю их на youtube.

— В метро? — не расслышала Гермиона. — Ты в метро выступаешь?

Вместо ответа Том забавно наморщил лоб и устремил на Гермиону такой умильный взгляд, что она тут же догадалась, что села в лужу.

— Youtube, — вкрадчиво повторил Том. — Не Tube. (прим. автора: метро в Лондоне) Это сайт такой.

— Что за место? (прим.автора: слово site имеет два значения, сайт и место) . Ну да, не в переходе же ты выступаешь, — неуклюже пошутила Гермиона, и, заметив, что лицо Тома остается насмешливо-недоуменным, тут же сникла и виновато улыбнулась. — Прости, друг часто говорит мне, что шутки не мой конек, но мне трудно смириться с тем, что он прав.

Том взял паузу, переваривая услышанное. Наконец, засмеялся и покачал головой, потирая лоб.

— Да, милая, ты даешь прикурить. Веб-сайт. Я выкладываю свои песни на вебсайте. Так понятнее?

Гермиона была готова провалиться от стыда. Ни черта ей было не понятно.

— Прости, я не дружу с компьютером...

Может, в третьем тысячелетии это покажется странным, но лучше сразу расставить все точки над i.

— Настолько, что не слышала про youtube?

— Совсем не дружу. Я предпочитаю книги.

— Вот как! Что читаешь? — невинно поинтересовался Том.

Гермиона открыла было рот, чтобы огласить список, но тут же споткнулась на полуслове. Какие книги она может назвать? "Древние руны"? Или с детства любимую «Историю Хогвартса»?

— Кажется, чайник вскипел, — указала она Тому, мысленно благословляя спасительный щелчок.

— Да, — он поставил перед Гермионой огромную глиняную чашку ручной работы и бросил туда чайный пакетик. — Так что ты делаешь в Лондоне? — спросил он, наливая чай. Гермиона остановила его жестом, когда вода дошла до середины чашки.

— Я приехала, чтобы разобраться с документами. Потеряла id- карту, а восстановить можно только по месту рождения. Пришлось наведаться в Лондон. Кстати, не знаешь какой-нибудь архив неподалеку? Совсем из памяти выветрилось где тут что.

Том задумчиво открыл коробку с пиццей и принялся отделять ножом куски.

— Я заказал маргариту, не против?

— Люблю маргариту.

Гермиона, не сводила с него пытливого взгляда.

Вопрос был не праздный. Ей действительно нужно было выйти на архив, чтобы найти Гермиону Грейнджер двадцати семи лет, которая работает неизвестно где, живет неизвестно где, а главное, живет ли, неизвестно. Все это узнать нужно было за один день, так как ночевать негде. Имело смысл разыскать архив где-то неподалеку.

Том наморщил лоб, припоминая.

— Я, если честно, не уверен, что это делается в архиве... Можем посмотреть в интернете.

И снова это смутно знакомое слово.

— Да, конечно! — охотно согласилась Гермиона, отхлебнув из чашки. — У тебя есть компьютер?

Том залез в задний карман джинсов.

— У меня есть вот это, — он продемонстрировал Гермионе знакомый прибор со стеклянным покрытием и принялся водить большим пальцем по экрану.

Гермиона по-прежнему понятия не имела, что это, но кивала со знанием дела, словно всю жизнь пользовалась интернетом, а не искала адреса в огромном справочнике с желтыми страницами. Внезапно тишину нарушил негромкий сигнал сообщения. Том не отреагировал, продолжая водить пальцем по стеклу странного прибора.

— Это пейджер? — обрадовалась Гермиона, услышав знакомый звук.

Пальцы Тома застыли над экраном, а сам он медленно поднял голову и вкрадчиво переспросил с непонимающей усмешкой на губах.

— Пейджер?

Гермиона неуверенно кивнула, понимая, что снова ляпнула что-то не то.

— Показалось, что тебе пришло сообщение на пейджер…

Том продолжал буравить Гермиону внимательным взглядом.

— Это не пейджер, — указал он на стеклянную штуковину. — Это телефон.

Гермиона окончательно сконфузилась. Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, где этот самый телефон, о котором твердил Том в машине. Но какая связь между телефоном и интернетом?

— Я знаю, как выглядит пейджер, — буркнула она, избегая смотреть Тому в глаза. — Просто думала, тебе пришло сообщение.

— Пришло, — согласился Том. — На телефон. А пейджера у меня нет. Не уверен, что он вообще у кого-то есть: пейджеры не производят уже много лет, с чего это ты вспомнила про него?

Теперь пришла очередь Гермионы удивляться.

— Не производят? Почему это?

— Потому что у всех телефоны, — он помахал у нее перед носом телефоном для пущей убедительности и рассмеялся. — Да что с тобой? Ты что, до сих пор пейджером пользуешься?

— Мои родители пользуются, — нашлась Гермиона.

— Интересно было бы взглянуть. Мне было лет восемь, когда они появились, так что я плохо помню, что они из себя представляют.

Гермиона перестала жевать пиццу. Она как-то не задумывалась, что в ее временной параллели Том еще ходит в начальную школу. Она себе казалась такой неумехой на его фоне, а ведь фактически это он моложе ее примерно на десять лет.

— Так что, нашел что-нибудь? — Гермиона вытянула голову, пытаясь заглянуть в телефон.

— Тут есть пара адресов... Я доброшу тебя.

— Отлично! — обрадовалась Гермиона, но тут же осеклась. А что если он решит последовать за ней в архив? Она не сможет при нем искать информацию о Гермионе Грейнджер, да и вообще руки у нее будут связаны.

— То есть, хотела сказать, это очень мило с твоей стороны, но лучше сама доберусь. Не хочу больше отнимать твое время.

— Да мне не трудно, — с готовностью откликнулся Том. — Все равно выходные, планов никаких.

— Уверена, ты и без меня найдешь, чем заняться.

Том пару мгновений смотрел на нее с удивленной усмешкой на губах, но спорить не стал.

— Как хочешь. В принципе, тут недалеко — дойдешь за пять минут. Давай нарисую тебе маршрут.

Пока Том чертил карту, Гермиона продумывала план действий. Предположим, ей дадут адрес Гермионы Грейнджер, как она доберется до места без гроша в кармане? Стоило попросить денег у Тома, но язык не поворачивался, хотя умом она понимала, что они у него не последние.

— Вот, — Том вручил ей рисунок и пояснил, — выйдешь из подъезда и сразу повернешь направо. Дойдешь до конца улицы и свернешь в первый переулок. Сразу увидишь монументальное двухэтажное здание — это архив. Думаю, они уже открылись.

Том бросил взгляд на часы. Гермиона обратила внимание, что часы у него были обычные, механические.

— Спасибо, — Гермиона поднялась с табурета, рассматривая схему. — Я не мастер произносить пышные речи, поэтому просто спасибо. Трудно передать, как я тебе благодарна.

— Я надеялся, мы закрыли тему, — пробормотал Том, едва сдерживая польщенную улыбку и смешно наморщив лоб. — Ты говорила, у тебя тут друзья — уверена, что сможешь связаться с ними? Пейджера нет, — усмехнувшись, напомнил он.

Гермиона натужно усмехнулась в ответ, стараясь скрыть смущение.

— Думаю, да. Мы договорились встретиться… на вокзальной площади сегодня вечером.

— Вокзал большой, может, позвоним им?

— Хотела бы я, чтобы им можно было позвонить… — задумчиво произнесла Гермиона и вдруг ожила. — Позвонить! Я должна позвонить.

— Конечно, — обрадовался Том и протянул ей телефон.

Гермиона несмело взяла незнакомый прибор в руки и озадаченно его осмотрела. Он был абсолютно гладким: никаких кнопок или рычажков. Экран не горел.

— Пожалуй, без тебя я не справлюсь, — она протянула назад телефон. — Наберешь номер?

— Диктуй.

— 6-24-45.

Пальцы Тома зависли над экраном телефона. Он переспросил на всякий случай, и Гермиона повторила те же цифры.

— А код?

— Какой код?

— Понятно, — вздохнул Том и быстро набрал номер вместе с кодом Лондона, однако соединения не вышло. — Ты в другой город звонишь?

— Нет, это лондонский номер, разве не видишь? Я звоню друзьям своих родителей.

— Я-то вижу, — заверил Том. — И могу тебе точно сказать, что это не лондонский номер. В лондонских номерах больше цифр.

Гермиона озадаченно закусила губу. За минувшее время Лондон изменился до неузнаваемости — с чего она решила, что телефонные номера остались прежними?

— Просто старый номер, — смущенно пробормотала она. — У них был этот номер десять лет назад.

— Так мало цифр никогда не было, точно помню. Может, какие-то цифры упустила?

Гермиона решила не спорить. Тому было лет десять тогда. Вряд ли его в то время заботили телефонные коды.

— Может, это мобильный?

— Мобильный? — переспросила Гермиона.

— Ну, сотовый. Такой как у меня, — он указал на свой телефон. — Не стационарный.

Гермиона впервые чувствовала, как мозг лопается от обилия полученной информации. Выходит, существовало два вида телефонов. Наряду с переносными по-прежнему оставались домашние телефоны, которые выносить из дома нельзя. Так или иначе, система телефонных номеров изменилась, и по данным десятилетней давности она никого не найдет.

— Знаешь, я думаю, это была плохая идея. Лучше попробую наведаться к ним еще раз сегодня вечером.

— А вдруг они уехали? — не унимался Том. — Что будешь делать, если они до сих пор не вернулись? А ты не можешь позвонить родителям, чтобы они связались с твоими родственниками? Или пусть сами заберут тебя вечером. Я так понял, Литтл Уингинг расположен где-то недалеко? Знакомое название…

— Мои родители не подозревают о моем существовании, — трагичным тоном произнесла Гермиона и даже не соврала. Там в прошлом она стерла родителям все воспоминания о себе.

Том, как она и надеялась, понял эти слова по-своему.

— То есть, ты сирота?

— Что-то вроде этого…

Последовала долгая пауза. Том явно производил какие-то рассчеты в голове. Его большие серо-голубые глаза, всегда сиявшие радушием и дружелюбием, теперь странно поблекли, и взгляд казался отсутствующим. Сложив руки на груди, он задумчиво барабанил пальцами по губам, с любопытством рассматривая ее словно музейный экспонат.

— Ты сбежала из приюта? — Том навис над ней и внимательно и строго заглянул ей в глаза. Под таким взглядом очень трудно врать. К счастью, ей даже не пришлось.

— Нет! Я уже совершеннолетняя!

Гермиона уверенно встретила взгляд Тома. Факты упрямая вещь, восемнадцать ей исполнилось, так что она действительно совершеннолетняя.

Том еще пару мгновений изучал ее своим рентгеновским взглядом и уже готов был что-то возразить, но передумал.

— Ладно, не хочешь — не рассказывай, — пожал он плечами и отодвинулся от нее. Гермиона вздохнула с облегчением. — Но вдруг ты так и не найдешь своих друзей? И родственников не застанешь? У тебя деньги на отель есть?

Гермиона чувствовала, как начинают гореть щеки. Вот он подходящий момент, чтобы попросить денег, но слова застряли где-то в трахее, и все, что она могла, это бодро воскликнуть:

— Конечно, денег у меня достаточно! — для пущей убедительности Гермиона беззаботно махнула рукой.

— Даже так, — понятливо кивнул Том и, не сводя с нее насмешливого взгляда, вытащил из заднего кармана джинс бумажник. — Я буду признателен, если примешь еще немного.

Он протянул ей несколько купюр.

— Спасибо, — только и сказала она, принимая деньги. Сказала твердо и глухо, не глядя на Тома.

— Может, все-таки позвонишь друзьям?

— У них нет телефонов, — Гермиону даже немного веселило, что и тут она может ответить чистую правду.

— Как же ты рассчитываешь найти их на вокзале вечером?

Гермиона ответила не сразу.

— Мои друзья тоже ищут меня, — твердо произнесла она, глядя куда-то перед собой. — Может быть, они найдут меня первыми.

* * *

Прошел месяц, но друзья так и не нашли способ разрушить медальон. Не мог Гарри разгадать и загадку снитча, который оставил ему в наследство Дамблдор. Большую часть времени ребята тратили на поиски Гермионы.

Ее квартира имела нежилой вид — казалось, там давно никто не бывал. Мистер и миссис Грейнджер тоже как сквозь землю провалились — Гарри и Рон терялись в догадках. Если бы ее схватили Пожиратели, они бы вышли на связь, но никто не слышал о ней после той злосчастной аппарации. Гермиона словно испарилась.

Гарри готов был идти прямиком в логово Волдеморта, но Рон проявил неожиданное благоразумие, резонно заметив, что, если бы Гермиона была у них в плену, Гарри тут же дали бы знать. Сам он очень тяжело переживал отсутствие Гермионы. Когда ребята обнаружили странное действие медальона, они стали носить его по очереди, и когда крестраж надевал Рон, его посещали совсем не дружественные мысли в отношении Гарри. Иногда ненависть клокотала в нем до такой степени, что он был готов высказать другу все, что накопилось, но осознание того, что Гарри, в таком случае, останется совсем один, останавливало его.

В конце концов, они все-таки решили вернуться в лес, в который отправила их Гермиона. Гарри вдруг подумал, что сделала она это неслучайно — возможно, догадалась о чем-то. Других зацепок не было. На сей раз, они подготовились, взяв с собой палатку и спальные мешки. Вид у них к тому времени был уже весьма потрепанный, так что затаиться в лесу показалось им удачной идеей. Там их точно никто не найдет.

Понятия не имея, что делать дальше, они осмотрели лес и, не обнаружив в нем ничего примечательного, заночевали в палатке. Гарри не спалось, и он вышел, с наслаждением глотая морозный воздух. Внезапно он услышал шорох. Повернув голову на звук, Гарри увидел серебристую лань…

* * *

Том заподозрил неладное еще до того как странная девушка представилась Гермионой Грейнджер. Было в ней что-то не от мира сего, в ее чертах не было налета повседневности, который оставляет суровая реальность на каждом лице. Она казалась практичной, даже чересчур деловитой, но в то же время мыслями витала где-то еще, и ее взгляд, казалось, проникал насквозь, не фиксируясь на конкретном предмете. Потом эта ее странная одежда, волшебная палочка, заклинания, которые она нашептывала, наивно полагая, что он не замечает. Все это Том видел прежде — и не раз. Ему всегда интересно было наблюдать за фанатами, выделять общие черты, чтобы ответить на главный вопрос: «Зачем?». Что заставляло этих людей переодеваться в странную одежду, гримироваться и ожидать у служебного выхода день напролет, чтобы только увидеть любимых актеров и добиться от них ничего не стоящей писульки на листке бумаги?

Однако такую, как Гермиона, Том видел впервые. Казалось, она настолько вжилась в роль, что даже не понимала, что одета непривычно и что имя «Гермиона Грейнджер» у всех на устах. Тома она не узнала или мастерски сделала вид, что не узнала. Казалось, он действительно ее не интересовал — все, что ей было нужно, это добраться до Лондона. При этом, как она оказалась в глуши глостерского леса, так и оставалось загадкой.

Затем эта дикая история про разрушенный дом: она вдруг забывает, какой сейчас год, а через минуту вспоминает. Потом требует отвезти ее к родственникам, но останавливает машину на полпути и заявляет, что дальше пойдет пешком.

Разумеется, Том не мог за ней не последовать — неизвестно, какой бродяга ей мог встретиться в темном переулке. В то же время своего присутствия он не выдавал, чтобы не напугать ее своей навязчивостью. Оставив машину за поворотом, он пешком последовал за ней, и его взгляду открылась интересная картина.

Гермиона заходила в каждый двор, заглядывала в каждую помойку, в каждую нишу, исследовала каждый миллиметр тротуара, но даже не смотрела в сторону домов. Если она что-то и искала, то явно не родственников. То ли она таким странным способом пыталась добыть еду, то ли сходила с ума.

В этот момент она перестала быть для него просто наивной фанаткой, ухватившейся за шанс пообщаться с кумиром. Том понял, что она с самого начала знала, что идти ей некуда и лишь коротала время до утра, чтобы снова отправиться в путь. Что это за путь, Том представить себе не мог. Девчонка была явно моложе, может, даже врет, что совершеннолетняя, вероятно, сбежала из дома или попала в беду. В любом случае, он не мог позволить ей уйти.

Так ему и пришла в голову идея пригласить ее к себе домой. Там уж она от него никуда не денется, и у него появится шанс разведать, откуда сбежала его горе-пассажир. Вдруг родители в эту секунду разыскивали ее по всему Лондону?

Он не думал, конечно, что заработает себе головную боль на все выходные. Юная девушка, не умеющая пользоваться компьютером, зато прекрасно владеющая пейджером. Звонит по каким-то выдуманным номерам, на голубом глазу уверяет, что это номер её родных, потом говорит, что сирота, и тут же травит байки про родителей, которые до сих пор пользуются пейджером. Разве мог он отпустить ее разгуливать по Лондону одну? Но и остановить не мог. Он не слишком сопротивлялся, когда она отказалась от сопровождения, решив, что проследить за ней будет даже удобнее. Так он сможет хоть что-то разузнать о ней.

Так он и оказался в роли Эркюля Пуаро, осторожно ступая следом за своей странной знакомой. Ему даже пришлось немного замаскироваться, надеть рэперскую шапочку и длинный черный парик, — не столько затем, чтобы скрыться от Гермионы, сколько из опасения столкнуться с очередной восторженной фанаткой в самый неподходящий момент.

Гермиона шла не оглядываясь и сосредоточенно изучала схему, которую набросал Том. Она тут же нашла нужную улицу и, свернув в переулок, оказалась у здания архива. Дернув массивную дверь, она зашла в здание. Том, чуть помедлив, последовал за ней, но, лишь приоткрыв дверь здания архива, замер, прислушиваясь.

— Мне нужно восстановить идентификационную карту.

— Ваши документы.

— Именно за ними я и пришла.

— Любой документ, удостоверяющий вашу личность.

— У меня нет документов! Никаких.

— Справка из полиции о краже документов.

— Никто не крал у меня документы!

— Справка об утере документов.

Гермиона смолкла, очевидно, раздумывая.

— Хорошо, можете не впускать меня, но прошу вас… Узнайте, пожалуйста, есть ли у них данные о Гермионе Грейнджер 1980 года рождения.

Том удивленно наморщил лоб и озадаченно почесал голову. Она что, действительно собиралась искать в архиве Гермиону Грейнджер? Или ее и в самом деле так зовут? Чего только в жизни не бывает, конечно, но родиться в 1980 она точно не могла.

— Что от меня требуется? Я должен сам сходить и выяснить? Вот визитная карточка: звоните и выясняйте про Гермиону Грейнджер, Гендальфа Серого — про кого уж вам вздумается.

— А это переносной или стационарный? — спросила Гермиона после некоторой паузы.

Том усмехнулся и с изумлением покачал головой.

— Понятия не имею, — отрезал охранник и недвусмысленно громким хлопком двери поставил в беседе точку. Том понял, что время ретироваться и, покинув вестибюль, поспешил спрятаться за стеной здания.

Гермиона выскочила на крыльцо и, оглядевшись, уверенным шагом направилась к калитке. Том было решил, что она направляется к нему домой, но Гермиона миновала его дом и остановилась перед красной телефонной будкой.

Через пару секунд она выскочила оттуда в растерянности. Беспомощно оглядевшись, она обратилась к пожилому прохожему в очках.

— Подскажите, как я могу воспользоваться этой телефонной будкой? Где можно достать жетоны?

— Карту? — уточнил прохожий.

— Попробуйте на вокзале поискать. Помню, на вокзале я видел телефонные карты. Но я давно не пользовался телефонным автоматом, не могу вам помочь…

— На вокзале... Ну конечно! На вокзале!

Спустившись в метро, Гермиона снова остановилась, в растерянности поглядывая на кассу. Том не рискнул приближаться, и только когда Гермиона отпрянула от окошка, сообразил, что у него карточки на метро тоже не было. Он метнулся к автомату, нервно поглядывая на Гермиону, которая постепенно смешивалась c толпой. Он нагнал ее почти тут же: она спускалась на соседнем эскалаторе.

Оказавшись на вокзале, Гермиона вскинула голову, чтобы взглянуть на указатели. Удовлетворенно кивнув, она уверенно двинулась к выходу на девятую и десятую платформу. Томом овладело нехорошее предчувствие, и вскоре он убедился, что оно не обманывает: Гермиона остановилась возле колонны между девятой и десятой платформой. Воровато оглядевшись, она осторожно коснулась стены. Ее лицо разочарованно вытянулось, и она нажала сильнее, словно ожидала, что колонна сдвинется под действием толчка. Этого, однако, не случилось, и Гермиона, решительно вздохнув, отошла на шаг. Том едва не вскрикнул, когда Гермиона с разбегу врезалась в колонну. Ойкнув, она с досадой потерла плечо и обессиленно опустилась по колонне на землю, уронив в ладони лицо.

Полисмен, стоявший неподалеку, одарил ее красноречивым взглядом, но даже не подошел к ней. Очевидно, эта «Гермиона» была не первой, кто пришел сюда искать платформу 9 ¾.

Еще пару минут она сидела так, устремляя бессмысленный взгляд куда-то перед собой. Временами она с надеждой вглядывалась в толпу, словно ожидала кого-то, но потом снова утыкалась лбом в колени и сидела, сжавшись, словно маленький зверек, ожидающий неминуемой смерти. Внезапно она снова вскинула голову и, порывшись в кармане мантии, достала оттуда смятые купюры, которые недавно Том насильно вручил ей. Решительно сжав деньги в кулаке, она легко вскочила на ноги и ринулась обратно на вокзал. Том осторожно двинулся за ней, гадая, что ей взбрело в голову на этот раз.

Сперва он вздохнул с облегчением: на его деньги Гермиона всего-навсего приобрела телефонную карту и теперь неуверенно поглядывала на таксофон . Том надеялся, что она все-таки вспомнила телефон своих родственников, однако Гермиона достала из кармана знакомую визитную карточку из архива.

— Здравствуйте, вас беспокоит Гермиона Грейнджер! Нет, я не шучу. Меня зовут Гермиона Грейнджер! Сегодня утром меня не пустили к вам, но мне очень нужны сведения о моей идентификационной карте. Я потеряла ее пару дней назад и хотела бы подать заявку о ее восстановлении… 1980 года рождения. Да, Лондон. Как нет? Вы нашли мое свидетельство о рождении? Посмотрите еще раз в картотеке. Нет картотеки. — Гермиона с досадой хлопнула себя по лбу. — Ну конечно, какая картотека… И в базе данных никаких сведений? Другая дата рождения? — оживилась вдруг Гермиона, но тут же ее лицо разочарованно вытянулось. — Два года назад… Нет, это не пойдет… Тогда не могли бы вы еще найти информацию о Гарри Поттере? Алло! Алло! — Гермиона в недоумении уставилась на трубку, затем снова набрала номер. Безрезультатно. Гермиона с треском водрузила телефонную трубку на место и отошла, рассеянно засовывая телефонную карточку и визитку обратно в сумку.

Том был растерян. Он не мог понять, то ли «Гермиона» так развлекалась, то ли действительно надеялась найти персонажей поттерианы в реальной жизни. Может, ей просто стало интересно, существуют ли люди с такими именами? Но это не объясняло, почему она ходит без денег и гуляет по лесу по ночам. Все указывало на то, что она и в самом деле нуждается в медицинской помощи.

Едва очутившись на улице, Гермиона уверенно двинулась к автобусной остановке. Том едва успел отвернуться, чтобы Гермиона не узнала его, а когда решился оглянулся, она уже догоняла отходивший автобус.

Словно торпеда, Том сорвался с места и со всех ног кинулся за ней. В последний момент юркнув в салон автобуса с противоположной от Гермионы стороны, Том внезапно вспомнил, что снял темные очки. Спешно нацепив их на нос, он осторожно огляделся, но понял, что опоздал. Пара любопытных глаз смотрела на него с выражением восторга и недоверия.

— Тсс, — Том поднес палец к губам и дружелюбно улыбнулся, надеясь этим подкупить поклонницу, однако ей, очевидно, трудно было сдерживать эмоции.

— Это же….— выдохнула было она, но Том остановил ее жестом.

Понимающе кивнув, фанатка знаком показала, что выдавать его не намерена.

— Драко Малфой... — прошептала она, в изумлении качая головой.

— Том Фелон, — деликатно поправил Том едва слышно.

— Просто хотела сказать, что вы создали удивительного персонажа!

Том устало вздохнул. Не впервые он слышал подобное и ни разу этому не обрадовался.

— Он же обычный трус и нахал, — с легкой досадой пробормотал он и смягчил возглас мягкой извиняющейся улыбкой. — Чем он вас покорил?

Том проверил, на месте ли Гермиона, и снова обернулся к фанатке.

Было заметно, что та не ожидала, что он поддержит беседу.

— О, как интересно... — протянула она. — Как вы его сыграли, если не нашли ему оправдания? Вы, выходит, совсем его не знаете? Или знать не хотите? — фанатка смерила Тома испытующим взглядом.

Том ласково улыбнулся, забавно наморщив нос.

— Вы, наверно, знаете его лучше?

Фанатка пожала плечами.

— Вы видите его глазами Гарри. А я вижу его своими глазами.

— Я вижу его глазами Роулинг, — поправил Том.

— Она тоже видит глазами Гарри. Это логично, ведь она — это и есть Гарри.

— Она обычно ассоциирует себя с Гермионой.

— Нет, она ошибается.

— Вам виднее! — губы Тома снова дрогнули в улыбке.

— Конечно! — будто и не почувствовав иронии, подтвердила фанатка. — Гермиона — персонаж-бунтарь и не станет идти у автора на поводу. Она сама себе автор.

— Вам и самой впору книги писать, — протянул Том.

— А я пишу, — призналась девушка. — Но мои книги — особенные. Я не создаю, а воскрешаю. Даю вторую жизнь героям, истории которых закончились.

— Фанфикшн? Вы пишете фанфики? И кого же вы воскрешаете, если не секрет?

— Драко Малфоя, в том числе. И Гермиону Грейнджер. Это два моих любимых персонажа.

— А Гермиону Грейнджер зачем воскрешать? — удивился Том, —У нее вроде бы счастливый конец.

— Я не верю, что это конец. Это только начало. Я краду ее посреди сюжета и даю ей новую жизнь.

— Вот как, — понимающе кивнул Том, хотя единственное, что он понял, — это что сегодня ему просто фантастически везло на чокнутых. — И какое отношение к этому имеет Драко Малфой? — не сдержал любопытства он.

— Человеческая жизнь — не шахматная доска, а кубик Рубика: если сдвинуть один кубик, остальные неминуемо последуют за ним, — туманно ответила фанатка, лукаво улыбнувшись. — Мне пора выходить, и вы не зевайте! Не упустите свой второй шанс, — и, махнув, на прощание рукой, она выскочила из автобуса.

Том замер на миг, провожая ее задумчивым взглядом. Что-то в ее словах задело его, будто она знала о нем что-то такое, о чем он и сам не подозревал.

Том вновь обернулся, пытаясь найти взглядом Гермиону, но не обнаружил ее в толпе. Автобус тронулся. Том бросил взгляд в окно и увидел ее точеный силуэт, медленно удалявшийся от автобуса. В отчаянии он крикнул водителю остановиться, но было поздно: они выезжали на трассу. Когда Тому все же удалось вернуться, след Гермионы давно простыл.

Том еще долго бродил по запутанным улочкам в надежде вновь наткнуться на свою неуловимую спутницу. Он и сам не знал, с чего вдруг его одолела такая тоска. Ну поиграл в гениального сыщика, убедился, что девушка не в себе. Ему бы все равно пришлось оставить ее рано или поздно — он не мог помочь ей. Само провидение давало шанс вернуться к своим делам и больше не вспоминать о ней, но он не мог. Внутри рос протест, словно он упускал что-то важное в своей жизни. Словно Гэндальф приходил позвать его на приключение, но, не застал дома.

Вернувшись домой, Том поставил чайник, разогрел остатки пиццы в микроволновке, но так и не притронулся к ней. Зашел в гостиную и погрузился в глубокое кресло, задумчиво разглядывая разбросанные по комнате инструменты.

Временами ему так хотелось оставить все и погрузиться с головой в музыку. Не то чтобы ему не нравилось на съемочной площадке — за все эти годы она стала ему родной. У него вроде бы даже неплохо выходило корчить испуганные рожицы и изображать плохого парня, но он слишком много времени проводил в обществе настоящих актеров, чтобы понимать, что это не настоящая игра. Не искусство, а так, ремесло. С каждым годом он яснее ощущал, что занимается не своим делом, а какое свое, не мог понять. И тогда он брал в руки гитару и просто начинал играть все что в голову придет. В такие моменты ему казалось, что вот оно, нащупал! Вот его призвание!

Конечно, если копнуть глубже, он и в музыке-то ничего не смыслил. Сколько таких недомузыкантов и недоактеров населяли Голливуд и не испытывали при этом никаких мук, а вот Том не мог. Ему не давала покоя внутренняя честность: не мог он занимать чужое место, хотелось найти свое. Даже если это место чернорабочего, или бакалейщика, или даже рыбака, как мечталось в детстве.

Поэтому, может, ему так хотелось поскорее избавиться от высветленных волос и от привычной, казалось, уже приклеенной кривой ухмылки на лице. Поклонницы сходили с ума, критики пели дифирамбы, но он-то знал, что стоит ему стать собой, стоит дерзнуть стать непохожим на Драко Малфоя, к нему тут же потеряют интерес и публика, и критики. От этого становилось вдвойне противно. Том Фелон был никому не нужен — Драко Малфой срывал овации.

Порой хотелось порвать все узы и пуститься куда глаза глядят — прочь от актерской карьеры, прочь от Драко Малфоя и осветленных волос, но каждый раз он не находил в себе решимости и продолжал идти по накатанной. В конечном итоге, не каждому везет так, как повезло ему. Глупо было терять все из неприязни к человеку, которого не существует.

Его размышления прервал звонок в дверь. Не сразу сообразив, сколько времени, он сперва подумал, что это Руп пришел его навестить, но бросив взгляд на часы, обнаружил, что просидел в раздумьях до самой ночи. Его внезапно посетила несмелая надежда — и тут же словно подкинуло на кресле. Он почти бегом устремился к двери, словно боялся не успеть.

На пороге стояла Гермиона Грейнджер. Том вздохнул с облегчением и едва сдержался, чтобы не задушить ее в объятьях. Он и сам не понимал, с чего вдруг его обуял такой восторг, но ему было крайне важно убедиться, что она в порядке.

— Прости, я опоздала на последний поезд. В Лондоне мне некуда податься, а на станции страшновато. Можно переночую у тебя? Клянусь, это последний раз! Завтра же на рассвете уеду! На первом же поезде.

Том взволнованно отступил на шаг, пропуская ее.

— Конечно, не представляешь, как я рад! Проходи скорее!