Фанатка (гет)

Лицо врага пугает меня, когда я вижу, как оно похоже на мое собственное.

Ежи Лец

— Малфой! — голос Грейнджер гулким эхом отозвался под сводами собора. Драко лениво обернулся на звук и скривился.

— Грейнджер? Какой неприятный сюрприз, — буркнул он, вновь отворачиваясь.

Гермиона подошла к ним с Эммой, сурово сдвинув брови на переносице.

— Нам нужно поговорить. Дорогой Джон, — процедила она с улыбкой, заметив Эмму.

Та устремила на нее недоуменный взгляд, но интеллигентно промолчала. За спиной Гермионы выросли Том и Дэн.

— Эм, я знал, что мы найдем тебя здесь, — послышался ласковый голос Тома. — Это моя кузина, знакомься, — он чуть подтолкнул Гермиону вперед.

Эмма мгновенно изменилась в лице. Лицо ее озарилось лучезарной улыбкой, и она, бросив теплый взгляд на Тома, протянула руку Гермионе.

— Эмма Ботсон, — сказала она дружелюбно.

Гермиона на миг забыла про Малфоя и смотрела во все глаза на девушку, сыгравшую Гермиону Грейнджер. Неужели та пророческая книга изображает ее такой? Тоненькой, большеглазой, открытой. Они такие разные. Эмма — улыбчивая, эмоциональная, общительная. Гермиона — серьезная, сдержанная и ужасно надоедливая. И все же Гермиона вдруг ощутила с ней какую-то едва уловимую связь.

— Меган Смит, — имя стало уже привычным.

— Рада знакомству!

Гермиона мысленно усмехнулась. Что сказала бы Эмма, если бы знала, что пожимает руку настоящей Гермионы Грейнджер? Бродила бы сейчас по ее лицу эта уверенная улыбка?

— Почему ты назвала его Малфоем?

Эмма покосилась на Драко.

— Тебя что, в самом деле так зовут?

— Его зовут Джон, — встрял Том. — Мой друг со школьной скамьи.

— О, а я подумала, это твой дублер! Очень рада! — воскликнула Эмма с искренней горячностью и протянула руку Драко, — Мы с тобой так и не познакомились, — она улыбнулась.

— Меня зовут Драко Абраксас Малфой, — вкрадчиво поправил Драко и пожал руку Эммы. — Как я и сказал.

Том так и застыл с вежливой улыбкой на лице. На секунду в соборе повисла могильная тишина.

— Школьная кличка, — пискнула Гермиона.

Том выдохнул и взглянул на нее с благодарностью. Драко ухмыльнулся, но возражать не стал. Дэн одобрительно хлопнул Драко по плечу.

— Тогда и мы тебя так будем называть!

— Тем более, ты действительно очень на него похож, — прибавила Эмма.

— Нам пора, — воскликнул Дэн. — Руп нам голову открутит, если мы сейчас же не появимся на съемках. Он, наверно, давно уже там.

— А я гримироваться, — вспомнил Том и обратился к Гермионе. — Я могу вас оставить?

— Да, конечно, — кивнула она и обратила к Драко свирепый взгляд. — Прогуляемся?

* * *

Драко лежал с обувью на кровати с балдахином и поигрывал волшебной палочкой в руке, прокручивая в голове последний разговор с Грейнджер. Точно что-то задумала — и к Трелони не ходи. Поверить, что она сидит сложа руки и ждет в гости Волдеморта, мог только тот, кто никогда не имел с ней дела. Драко сразу понял, что у Грейнджер какой-то план, но заведомо знал, что он провальный. Он был уверен — из поместья ей не уйти. Здесь была замешана не только многовековая магия Малфоев — за поместьем точно следили ПСы Волдеморта, поэтому любое ее резкое движение могло неминуемо привести если не к смерти, то к огласке. И тогда у Малфоев будут серьезные проблемы.

Драко всегда знал, что она была самой твердолобой из них — давно прошло время, когда он мог спровоцировать ее слезы одним словом «грязнокровка». Но никогда прежде он не видел такой явной апатии. Драко хорошо чувствовал фальшь: он и сам неплохо притворялся — безразличие Грейнджер не было напускным, как в школьные годы. Теперь ей и в самом деле было все равно. На ее лице отражалось лишь пугающее «ничего». И эта пустота высасывала из Малфоя душу, как поцелуй дементора.

Какое удовлетворение он испытывал, когда ему все же удавалось изредка вывести ее из себя. В этот момент она испытывала к нему хотя бы какие-то чувства. Когда она кричала на него, он словно вбирал в легкие воздух после долгой задержки дыхания — к нему вновь возвращалась уверенность. Это было ему знакомо, такую линию поведения он знал — это напоминало визг мандрагоры, вытащенной из земли с корнями. Оголенной и безобразной. Мандрагора кричит, потому что беззащитна, теряет почву под собой. Кричит пронзительно, причиняя боль, но кричит от страха, а страх — это эмоция. Страх — нормальная реакция любого существа, утратившего опору. Но Грейнджер не была нормальным существом.

Драко не удавалось лишить ее почвы. Точнее, он постоянно выдирал ее из земли с корнем, но она не кричала. Он готов был встретить град проклятий, выслушать нелестные эпитеты в свой адрес — все, чтобы только вновь ощутить уверенность и обрести над ней власть. Но она не кричала. Она говорила, что боится его, но лгала самой себе. В ней не осталось страха. И потому она была способна на все.

* * *

Драко замедлил шаг, и они поравнялись. Он с любопытством взглянул на Гермиону. Мимо сновали актеры из массовки, декораторы, организаторы, но никто не обращал внимания на парочку незнакомых молодых людей, сверливших друг друга подозрительными взглядами.

— Ты не осталась на съемках. Почему?

Гермиона сверкнула глазами и чуть приблизилась к нему, чтобы понизить голос.

— А ты не догадываешься? Потому что я вынуждена бегать за тобой, как собачонка!

Драко пожал плечами, засовывая руки в карманы плаща. Его серые глаза при дневном свете казались прозрачными. Он насмешливо смотрел на Гермиону сверху вниз, и его взгляд казался непривычно дружелюбным, даже ласковым.

— Тебя никто не просит. Не потеряюсь.

— А жаль! Одной проблемой было бы меньше.

— Не твоя проблема.

— Теперь, когда Том сказал всем, что ты его друг, — именно наша проблема. Больше не уходи один. Магглы заподозрят неладное.

— А тебе-то что? Министерства больше нет — сама сказала. Кого боишься?

Гермиона опешила.

— Ты даже не представляешь, как трудно пробраться на эту съемочную площадку, не говоря о том, чтобы наблюдать за съемочным процессом! Этих актеров знает весь мир. Если ты, а точнее, лучший друг Тома, что-нибудь вытворит, его репутацию уже ничто не спасет.

Взгляд Драко заметно похолодел.

— То есть боишься, что подставлю твоего ненаглядного Тома?

— Подставишь всех нас, — уточнила Гермиона. — Если начнется скандал, где гарантии, что Том поможет связаться с Роулинг? А со стороны к ней не подобраться.

Драко покачал головой.

— Грейнджер… — протянул он с каким-то странным разочарованием в голосе, почти тоской. Гермиона вскинула на него удивленный взгляд. Он смотрел на нее так, будто что-то потерял и пытался отыскать это в ее лице.

— Говорю на твоем, малфоевском, — словно оправдываясь, смущенно буркнула она. — На самом деле, конечно, я волнуюсь за Тома. Он столько для меня сделал. Для нас сделал, — подчеркнула она.

Драко помрачнел ещё больше.

— У тебя явно проблемы с расстановкой приоритетов… — протянул он, ухмыляясь. — А что, если сторонник Волдеморта прирежет парочку магглов на углу? Этого ты не боишься?

Гермиона вздрогнула. Еще недавно ей пришла бы на ум такая мысль, но в мире без магии все казалось иначе.

— Гарри был на Астрономической башне, когда ты пытался убить Дамблдора, — холодно ответила Гермиона. Она не знала, почему вдруг именно сейчас решила заговорить об этом.

Драко вздрогнул и попытался что-то сказать, но она прервала его жестом.

— Он сказал, что ты опустил палочку, — спокойно сказала Гермиона, поднимая к нему усталое лицо. — Ты не смог убить его. Это правда?

Драко презрительно усмехнулся и медленно отвернулся от нее, задумчиво глядя на шпили глостерского собора.

— Я просто не успел… — тихо отозвался он. — Снейп мне помешал.

Гермиона напряженно смотрела на его прямую, напряженную спину, горделиво поднятую голову, на руки, небрежно повисшие вдоль туловища.

— Убить не так просто, да, Малфой? — мрачно усмехнулась Гермиона. — Смотришь в глаза живого человека, видишь, как тяжело он дышит, кажется, даже слышишь стук его сердца.

Драко побледнел еще больше, и по лицу его пошли красные пятна. Он оглянулся, взволнованно и жадно вглядывался в ее лицо, словно надеялся найти на нем следы хоть каких-то воспоминаний. Но это было невозможно. Те события ещё не происходили.

— Ты видел, как убивал Волдеморт, ты видел перекошенные лица его жертв, поэтому никого ты не прирежешь на углу, — Гермиона окинула его оценивающим взглядом. — Я в этом уверена!

С минуту они так и буравили друг друга взглядами. Гермиона — решительным, Драко — каким-то смешанным. Было бы трудно сказать, что он испытывал. Гнев, обиду, унижение, удивление. Более внимательный наблюдатель заметил бы в его лице чувство вины и какую-то странную нежность, когда он смотрел на Гермиону. Но она не замечала или, точнее, старалась не замечать.

— Можешь не волноваться, Грейнджер, — обронил Драко. — Буду кроток как ягненок. Ты и твой Фелон можете спать спокойно.

Малфой выглядел более как побитая собака, нежели ягненок.

— Думаешь, я тебе поверю? — Гермиона нервно заправила за ухо непослушную прядь.

Драко устало потер лоб и едко усмехнулся. Он быстро приходил в себя.

— Определись уже. Так веришь или не веришь?

Гермиона и сама осознала нелогичность своих суждений.

— Я не верю, что ты способен на убийство, — уточнила она. — А вот выкинуть что-то ты можешь запросто.

Драко невесело усмехнулся и пожал плечами.

— Если я, как ты изволила выразиться, что-нибудь выкину, ты же мне не простишь? — он смерил ее долгим пытливым взглядом.

Гермиона повела плечом.

— Можно подумать, тебя это волнует, — стараясь скрыть смущение, насмешливо ответила она.

Драко сощурился.

— Еще чего! — весело воскликнул он. — Просто если ты меня не простишь, мне придется выбираться отсюда в одиночку. Не то чтобы мне это не под силу, но с тобой сподручнее, поэтому… — он развел руками.

Гермиона кивнула. Эта логика была ей понятна.

— И все-таки мне бы не хотелось оставлять тебя здесь одного.

— А ты куда-то собралась?

Гермиона смутилась.

— Я хочу посмотреть, как играет Том.

Драко, казалось, был задет. Он расплылся в мерзкой ухмылке.

— Кажется, Грейнджер влюбилась, — протянул он. — А как же Уизли?

— Замолчи! — резко оборвала его Гермиона. Она физически ощутила спазм в груди, и ей стало трудно дышать. — Не смей даже произносить имя Рона, понятно? И как тебе вообще пришла в голову такая глупая мысль? У Тома наверняка есть девушка!

Драко следил за ее нервными телодвижениями тяжелым взглядом.

— Я приму к сведению, — кивнул он. — Так Фелон тоже актер? И кого же он играет?

Гермиона запнулась, удивленная, что он так резко сменил тему. Сообразив, о чем он ее спрашивает, она мстительно сузила глаза и процедила:

— А пойдем со мной. Лучше один раз увидеть...

* * *

Драко выходил из своей комнаты, когда едва не наткнулся на двоих домовиков, с явным усилием тащивших куда-то Грейнджер. Она отбивалась, но магия домовиков не позволяла вырваться. Позади шел третий домовик, который важно нес в руках стопку книг.

— Что происходит? — Малфой остановил процессию властным жестом. — Куда вы тащите Грейнджер?

Домовики вздрогнули и сжались от страха. Гермиона вскинула голову, но тут же опустила ее, с досадой уставившись в пол.

— Хожяин говорит о мержкой гряжнокровке? — выступил один из домовиков, сдерживавших Гермиону. Это был самый старый домовик в их доме. Он знал еще прадеда Драко.

— О ней, — нетерпеливо подтвердил Малфой, не сводя глаз с Гермионы.

— Грязнокровка украла книги из библиотеки хозяина, — вступил второй домовик. — Шэбби видел, как она прячет их под подушкой.

Драко задумчиво хмыкнул. Он вспомнил, как однажды уже поймал Грейнджер в библиотеке. Значит она там оказалась не случайно? Любопытно.

— Куда вы ее ведете? — недовольно повторил Драко, оглядывая домовиков.

Двое домовиков помоложе задрожали под его взглядом.

— Шэбби ведет ее к старшему Хожяину, — вновь решился выступить вперед старый домовик.

Драко с досадой цыкнул языком.

— Отец знает?

— Еще нет, Хожяин.

— Тогда отпустите ее. Я сам ею займусь.

В глазах Гермионы на миг промелькнуло недоумение. Домовики в нерешительности помялись.

— И не говорить отцу — вы меня поняли? — быстро проговорил Драко, хватая за плечо Гермиону. — Это те книги? — подозрительно уставился Малфой на стопку книг в руках третьего домовика. Тот испуганно поднес их к хозяину.

— Эти книги мы нашли у нее в постели под подушкой!

— Хорошо, — Драко хмуро перехватил книги одной рукой, а другой втолкнул Гермиону в свою комнату, плотно закрыв дверь и наложив заглушающее заклятье. Наконец, он медленно повернулся к ней.

* * *

Драко и Гермиона вернулись в собор.

— Ребята, а где Том? — послышался голос режиссера. Гермиона вскинула взгляд и увидела лысоватого мужчину, растерянно озиравшегося в поисках заблудшего актера. — Он давно должен быть на месте, вы его не видели?

Руп с Мэттом удивленно переглянулись.

— Еще гримируется, наверно, — догадался Руп и подскочил на ноги. — Я схожу за ним.

В этот момент тяжелая дверь громко бухнула и в полумраке собора обозначилась длинная черная тень.

— А вот и Том, — с облегчением воскликнул Руп.

Гермиона, раскрыв рот, смотрела на актера, стоявшего в дверях. Черный костюм, наглухо застегнутый на все пуговицы. Воротник черной водолазки, окончательно скрывающий шею. Волосы слегка зачесаны назад, и грим, который делал лицо Тома таким же заостренным и бледным, как у Малфоя.

Гермиона чувствовала, что он действительно перевоплотился. Она уже видела Тома в этом облачении, когда нечаянно наткнулась на промо-фото у него в компьютере. Тогда это была лишь картинка, немой статичный образ. Теперь Гермиона была вынуждена смотреть, как единственный ее друг в этом новом для нее мире превращается в ненавистного врага из мира, оставленного ею, кажется, тысячу лет назад. Лишь спокойное благородное выражение лица выдавало в этом темном волшебнике Тома.

Гермиона даже обернулась на настоящего Малфоя, чтобы сравнить, и увидела, что тот тоже изучает Тома. Внезапно он походкой толстого мейнкуна направился к нему. Гермиона инстинктивно последовала за ним, чтобы в случае опасности вмешаться.

На несколько секунд их взгляды скрестились, как шпаги или как две палочки, из которых вот-вот готов вырваться зеленый луч Авада Кедавры. Гермионе было жутко наблюдать за немым поединком двух светловолосых парней, так похожих друг на друга, и в то же время настолько разных. Одинаковые стройные фигуры в черном, одна и та же горделивая осанка, волосы цвета побелевшей пшеницы, зачесанные назад. Даже глаза, хотя их оттенок немного отличался, были одинаково холодными и непроницаемыми. Разными были лишь лица. Не черты, потому что и здесь Гермиона находила сходство. Это было что-то нематериальное, разный свет, который исходил от разных лиц. У Тома — мягкий изгиб губ, насмешливый прищур, чистый лоб, чуть тронутый озабоченной морщинкой. У Малфоя — бледные бескровные губы, сжатые в тонкую ниточку, тяжелый взгляд исподлобья, казавшийся темнее из-за синяков под глазами, и изрезанный морщинами высокий лоб, скрытый под светлой челкой.

— Так ты играешь... Меня? — холодно спросил Драко.

Том устало вздохнул и опасливо осмотрел актерский состав, следивший за ними в ожидании съемок.

— Мы это потом обсудим, ладно, Джон? — он выделил последнее слово, настойчиво указывая взглядом на скамьи, сдвинутые ближе к алтарю ровными рядами. — Посидите пока, посмотрите.

— Я не собираюсь смотреть, как ты кривляешься, изображая меня. Грейнджер пусть наслаждается. Я ухожу, — Драко протиснулся мимо Тома к выходу и вышел из собора. Переглянувшись, Гермиона и Том выскочили за ним на улицу.

— Малфой, ну куда ты опять собрался! Ты же обещал!

— Может, объясните мне, что здесь происходит? — Драко схватил Тома за грудки. Они были одного роста, поэтому глаза их находились на одном уровне. Том спокойно усмехнулся и аккуратно отцепил его руки от лацканов своего дорогого костюма.

— И давно ты такой драчун? — удивился он. — Я представлял себе тебя более опасливым.

Драко рванулся было к нему снова, но между ними встала Гермиона. Лишь в последний момент она подумала, что в случае с Малфоем это никакое не препятствие, однако Драко, как ни странно, отпрянул, все еще сверля Тома ненавидящим взглядом.

— Малфой, выслушай спокойно!

Драко перевел на Гермиону тяжелый, задумчивый взгляд. Она устало вздохнула. Ее уже начинало раздражать его странное поведение. Порой он смотрел на нее так, будто не видел сто лет и жутко соскучился. Или даже не по ней, а по матери или отцу, или кто там еще мог бы удостоиться подобного внимания? Она, конечно, тоже была рада его видеть, но не настолько.

— То, о чем я тебе говорила в машине, абсолютная правда! — продолжила Гермиона. — Не смотри на меня, как на сумасшедшую, я сама лишь недавно убедила себя, что не сошла с ума.

Том грустно усмехнулся.

— Перед тобой съемочная площадка. Это такое место, где магглы снимают фильмы… Длинные колдографии... Очень длинные — часа на два. Не совсем колдографии, но не важно. Иногда магглы колдографируются не по-настоящему, а как бы разыгрывают какую-то сцену перед камерой. Камера — это…

— Я понял, Грейнджер, — устало перебил ее Драко. — Ты мне скажи, что мы тут делаем.

— Так вот, каким-то образом информация просочилась к магглам, и теперь они снимают фильмы о нашей войне с Волдемортом. Только что ты видел актеров, которые изображают студентов Хогвартса. В том числе, да, Том играет Драко Малфоя. Он вовсе не пытался над тобой посмеяться!

Драко молчал. Гермионе показалось, что он не находит слов от изумления, но она ошиблась.

— Я бы никогда не надел такие обноски! — проворчал Драко.

Том засмеялся.

— Ты, пожалуй, первый, кто назвал костюм от Версаче обносками.

— Малфои не носят маггловскую одежду. Впрочем, чего я от тебя ожидал? Тебе никогда не стать таким, как я… — Драко мрачно покосился на Гермиону.

По лицу Тома было заметно, что эти слова задели его.

— Что ж, сейчас сцена со Снейпом, — пожал плечами он. — У тебя будет возможность в этом убедиться. Помнишь, как Снейп склонял Драко к сотрудничеству после вечеринки Слизнорта? — Том многозначительно взглянул на него. Малфой ответил презрительным смешком, но не выдержал внимательного взгляда и отвел глаза. — Посмотришь, как я справляюсь с ролью. С радостью принимаю любую критику.

Том отвесил шутовской поклон.

* * *

Драко стоял довольно долго, изучающе глядя на Гермиону. Та смело и обреченно смотрела на него в упор. Повисло тягостное молчание.

Наконец, Драко оттолкнулся от косяка двери, на который опирался, и медленно подошел к кровати. Гермиона напряженно следила за его движениями. Он бесшумно сел и разложил книги.

— «Параллельные миры», «Легенды и предания», «Редкие зелья», «Пятьдесят самых загадочных пророчеств тысячелетия», — бормотал Драко, изучая названия книг. Наконец, он поднял на Гермиону недоуменный взгляд.

— С каких пор ты увлеклась пророчествами, Грейнджер? Помнится, Прорицания были единственным предметом, который ты не посещала.

— Отличная у тебя память, — хмыкнула Гермиона и снова плотно сжала губы.

Драко почувствовал, что закипает, но сдержался. Он и сам неплохо умел манипулировать людьми. Малфой поднялся с кровати и подошел к ней очень близко. Он стоял теперь на расстоянии дюйма от нее. Гермиона инстинктивно отпрянула назад и отвела взгляд. На бледной коже играл слабый румянец.

— Сомневаюсь, что ты стала бы воровать книги из библиотеки, чтобы скрасить часы досуга, — протянул он, пристально глядя на Гермиону.

Та продолжала изучать бахрому на краях роскошного персидского ковра в углу. Драко больно схватил ее за плечо и процедил:

— Досадно, что наша беседа не клеится, — он отпустил плечо и схватил ее за подбородок, заставляя смотреть на себя. — Я, впрочем, не настаиваю. Раз ты намерена продолжать играть в молчанку, пожалуй, прикажу домовикам доставить тебя куда собирались. Возможно, моему отцу удастся разговорить тебя.

В глазах Гермионы мелькнуло отвращение. Чуть подумав, она медленно подняла руку и с силой оторвала от своего подбородка пальцы Малфоя.

— Не трогай меня, — бесцветно отозвалась она и отодвинулась от него. Драко обрадовался. По крайней мере, ему удалось разговорить Грейнджер.

— Зачем тебе эти книги?

— Не понимаю, чего ты от меня добиваешься? — холодно сказала Гермиона. — Хочешь, чтобы я призналась, что ищу способ сбежать отсюда? Это не очевидно? Или думаешь, мне здесь нравится?

Драко довольно ухмыльнулся. Грейнджер все-таки прорвало. Это было самое большое количество слов, которое он слышал от нее за последний месяц.

— И нашла? — спросил он равнодушно. — Способ?

Гермиона насмешливо сощурилась.

— Малфой, что тебе нужно?

Драко знал, как должен себя вести. Слишком долго он ходил вокруг до около, пытаясь добиться правды безопасным путем. Он мог целую вечность пытать ее и издеваться — силой от нее ничего не добиться. Был только один мизерный шанс вытянуть из нее информацию. Необходимо заинтриговать ее. Показать, что он знает больше, чем она думает. Для этого необходимо раскрыть хотя бы часть карт.

— Что тебе известно о крестражах?

Гермиона в недоумении смотрела на Драко. Малфой напряженно ждал ее ответа. Наконец, она рассмеялась.

Драко поежился. Это был жуткий смех.

— Грейнджер, я терпеть не могу истерики.

Гермиона смолкла, глядя на него почти с восхищением.

— Потрясающе, — выдохнула она. — Неужели думаешь, меня волнует, что ты можешь терпеть, а что нет?

Драко сжал кулаки. Похоже, она не оценила его стремление к компромиссу. Его познания в области крестражей, судя по всему, ее тоже не впечатлили.

Гермиона опустила взгляд на его руки.

— А ты ударь меня, — просто предложила она. — Зачем сдерживаешься? Все же теперь дозволено.

— Не хочу пачкать руки, — процедил Драко.

Гермиона резко отвернулась и подошла к окну. Непослушные волосы разметались по спине. Перед глазами Драко невольно возник образ опавших осенних листьев, подброшенных в воздух. Сердце неприятно дрогнуло. Как он ненавидел эту копну волос. Она возникала перед ним каждый раз, когда, он, казалось, одерживал победу в стычках с Поттером. Маячила на заднем фоне, отвлекала внимание, раздражала, а затем ее обладательница поворачивалась к нему и наносила решающий удар парой простых, но прямолинейных слов. Как теперь.

Внезапно он коснулся ее плеча. Мягко и осторожно — неожиданно для самого себя.

Гермиона вздрогнула и обернулась, поднимая на него сухие глаза. Она недоуменно смотрела на Драко.

— Ты должна рассказать мне все, что знаешь о крестражах, — он с дрожью посмотрел на свое предплечье, скрытое под рукавом мантии, затем вновь вперил взгляд в лицо Гермионы.

— Почему ты спрашиваешь? Почему вы с отцом так интересуетесь?

Драко побледнел еще больше и отвел взгляд.

— Это тебя не касается.

Гермиона пожала плечами.

— Тебя не касается, меня не касается, о чем говорить тогда?

Все-таки глупо было ожидать, что Грейнджер не догадается об их с отцом личном интересе в деле крестражей. Понимал Драко также и то, что Гермиона не станет сотрудничать, если он не убедит ее, что выпытывает эту информацию не для Темного Лорда. Грейнджер слишком умна и знает, что Темный Лорд убьет ее, как только она откроется. Это казалось практически нереальным, но стоило попытаться добиться ее доверия. Показать ей свою уязвимость. И Малфой решился, вновь с опаской покосившись на свое предплечье.

— Мы должны держать Сама-Знаешь-Кого под контролем. Пока наша семья пользуется его благосклонностью, но не за горами время, когда мы вновь впадем в немилость.

Гермиона чуть приоткрыла рот, в изумлении глядя на него.

— И ты хочешь иметь что-то, чем сможешь шантажировать Волдеморта, — глаза Гермионы загорелись нездоровым блеском, и Драко почувствовал подвох в этом вопросе. Он похолодел от мысли, что фактически вручил ей только что свою жизнь и жизнь своей семьи. Дал возможность манипулировать ими. Если Волдеморт узнает, что Малфои ищут крестражи…

— Прошло время, когда мой отец или я были фанатами Лорда.

Гермиона усмехнулась.

— Твой отец — министр Магии. Он всегда об этом мечтал. Думаешь, я куплюсь на это?

— Можешь не верить мне, — нарочито равнодушно пожал плечами Малфой. — Просто скажи, что знаешь о крестражах.

Гермиона снова засмеялась и посмотрела на Драко неожиданно лукаво. Малфой чувствовал, как его сердце ухает куда-то вниз. Это разозлило его даже больше, чем непонятный смех Грейнджер.

— Находишь мой вопрос забавным? — спросил Драко со скрытой угрозой в голосе.

— Я могу тебе сказать одно, — посерьезнела Гермиона. Осунувшееся лицо, казалось, вытянулось еще больше. Бледные, потрескавшиеся губы сложились в тонкую ниточку. — Крестражи не решат твоих проблем. Ваша проблема — не Волдеморт. Ваша проблема вот здесь, — она вдруг крепко прижала руку к груди Драко в районе сердца.

Малфой вздрогнул от неожиданного прикосновения, не в силах отвести от нее затуманенного взгляда. Сердце гулко билось под ее ладонью и отдавалось в ушах. Он с силой сжал ее руку, впрочем, не отрывая ладонь от груди.

— Очень поучительно, Грейнджер, — сказал он, стиснув зубы. — Только я не спрашивал твоего мнения на этот счет. Меня интересуют крестражи.

Гермиона усмехнулась. Ничего больше нельзя было разглядеть в ее агатовых глазах, они стали холодными и матовыми, как камень.

— Я же сказала, что не могу помочь.

Драко надоела эта игра, и от небрежного тона Гермионы внутри все клокотало. Она совершенно не воспринимала его всерьез, а он не находил в себе решимости даже прикоснуться к ней — не то что ударить или применить непростительное заклятье. Только и хватило его с силой отбросить ее руку от своей груди.

— Так тебя и убьют, как собаку, и никому ты не поможешь! — выпалил он. — Ты умрёшь — и весь мир полетит в тартарары только потому что тебе захотелось решить все самой.

Гермиона слушала молча. У нее явно было что возразить, и как отчаянно жаждал этого Драко, но она не проронила ни слова. Его одолела ещё большая досада.

— И снова молчание. Последним, кто знал о крестражах, был Поттер, теперь появляешься ты — и тоже готова унести тайну с собой в могилу. Только. Из-за своего. Дурацкого. Упрямства.

— За независимость сражаешься, — протянула вдруг Гермиона рассеянно. — А что собираешься делать со своей свободой? — она серьезно взглянула на него упор, словно действительно ждала ответа.

Драко растерялся. Вдохновение как-то разом иссякло, и теперь он никак не мог подобрать слова.

— Я решу, что мне делать со своей свободой, — грубо ответил он. — А ты решай, что делать со своей. Пока я предлагаю тебе помощь.

Гермиона вдруг оживилась.

— Хорошо, я приму твою помощь. Отпусти меня или проводи в поместье моих друзей, чтобы вызволили меня отсюда. Мы найдем крестражи.

Драко усмехнулся.

— И присвоите себе все лавры? Нет, так не пойдет. Крестражи найду я. С тобой или без тебя. Решай.

Гермиона задумчиво покачала головой.

— Решать можно, когда есть выбор, а у меня его нет. Я не могу вручить свободу человеку, который не знает, что с ней делать.

— Значит, просто бездарно умрёшь? — от бессилия бросил он. — Тебе не выбраться отсюда, у тебя нет никаких шансов. Кроме меня, у тебя вариантов нет.

Почему он ведет себя так жалко?

Гермиона не сводила с Малфоя задумчивого взгляда.

— Лучше умереть бездарно, чем жить бездарно. Ты уже распорядился своей свободой и носишь на руке рабское клеймо. Я не хочу больше тратить время на бесплодные разговоры. У меня не будет ничего общего с человеком, который спокойно смотрит, как меня пытают.

Пару мгновений Драко молча смотрел на нее. Ему тяжело дышалось, крылья носа трепетали от гнева, от бессилия или другого чувства, природу которого Драко никак не мог определить. Рука сама потянулась к палочке, но пальцы дрожали, и пришлось сделать вид, что он прячет руку в кармане мантии, чтобы Грейнджер не заметила его потуг.

— Что ж, а у меня не будет ничего общего с грязнокровкой! — выпалил он в сердцах.

Гермиона кивнула и спокойно подошла к двери. Драко не препятствовал.

— На том и порешили, — задумчиво прибавила она и беспрепятственно вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Драко еще долго неподвижно стоял в полутемной комнате, блуждая бессмысленным взглядом по двери, за которой скрылась Гермиона.

* * *

Драко Малфой мрачно следовал за парочкой, которая, оживленно болтая, поднималась по винтовой лестнице на второй этаж, где должны были проходить съемки. Он шел, привычно засунув руки в карманы пальто и низко опустив голову. Время от времени он тайком бросал взгляды на пышную копну Грейнджер, маячившую впереди, и размышлял, какие удивительные шутки выкидывает порой судьба.

Здесь в этом мире он нашел то, что так давно искал, то, за что судорожно хватался в кошмарах, чтобы удержать. Он нашел Грейнджер — скорее даже, чем мог надеяться. Это была она, он узнал бы теперь эти оленьи глаза и непослушные кудри за тысячи верст. Будь он более сентиментален, сжал бы ее в объятиях, наплевав на все предупреждения о неразглашении и последствиях. Звук ее голоса больно задевал в нем какие-то забытые , долгим и упорным трудом забытые, струны.

И словно в насмешку, этим голосом она каждый раз выражала лишь свое равнодушие.

В забытых родных чертах ее лица Драко видел ту самую упрямую девушку, которая так отважно сражалась за право оставаться собой, даже прислуживая в его доме. Он отчаянно ловил каждый горящий взгляд, печальную усмешку, спокойную, невозмутимую улыбку, словно паззл собирая из этой новой, еще незнакомой ему Грейнджер ту Гермиону, которую успел узнать. Но с каждой минутой, с каждой новой стычкой, с каждой новой победой Фелона Драко осознавал, что это не та Грейнджер.

Он и сам не знал, как она могла быть такой разной. В этой красивой жизнерадостной девушке было трудно узнать даже ту, которую он так усердно третировал все семь лет. Это была какая-то третья неведомая ему Грейнджер, раздражающе обаятельная и до прелести пустая. Казалось, она изо всех сил пытается взять себя в руки, сдержать бьющую через край радость и женственность, заставить себя вновь и вновь хмуриться, вспоминая о друзьях. Но попытки были смешными и обрывались на корню. Драко видел то, в чем она боялась признаться самой себе. Где-то в глубине души она не хотела возвращаться.

Малфой точно знал, что спустя полгода эта самая Грейнджер вернется в его поместье прежней Гермионой, какой была за полгода до своего исчезновения. Что случилось с ней за этот промежуток времени? Какая из Грейнджер настоящая?

Отчасти Драко не винил эту новую Грейнджер. Эта Гермиона не была пленницей в его поместье, не проходила с ним все круги ада, не узнавала его заново, не носила в себе тяжкое чувство вины. Пока не носила.

Для того, чтобы вернуть ту Грейнджер, нужно позволить ей все сделать так, как тогда, — повторить историю, тем самым, снова нарушив ее ход, но Драко не мог этого допустить. Пусть эта Грейнджер была влюблена в своего Фелона, пусть она не хотела иметь с Драко ничего общего, пусть она не заслуживает той жертвы, на которую ради нее пошла та Гермиона. Он спасет эту Грейнджер и спасет шкуру Поттера. Магия этого мира не действовала на Драко. Он узнал цену ответственности и хорошо усвоил урок.

* * *

— Драко, к тебе можно? — В комнату заглянула Нарцисса.

Драко быстрым движением засунул под подушку книгу, которую изучал, и раздраженно взглянул на мать.

— Я же просил стучаться.

Нарцисса поджала губы и молча кивнула.

— У меня к тебе серьезный разговор, Драко. Я пришла позвать тебя вниз. Мы ждём гостя.

Лицо Драко стал мертвенно бледным.

— Тем…Темный Лорд? — выдавил он, тревожно глядя на мать.

Нарцисса покачала головой и успокаивающе сжала его руку.

— Нет, всего лишь Северус. Но тебе следует быть осторожным. Я не думаю, что он доложит Лорду, но все же… Чем меньше он знает, тем лучше.

— Что ему здесь нужно? Зачем вы позвали его? Мне же нельзя показываться ему на глаза, он прорвет защиту!

— Он не станет копаться у тебя в голове, если ты не вызовешь подозрений. Я бы, разумеется, свела ваше общение к минимуму, но он сам хочет тебя видеть. Если не выйдешь, он что-то заподозрит.

— Нужно предупредить Грейнджер! — пробормотал Драко, но тут же смолк, поймав на себе пытливый взгляд матери. — Он ее узнает — нельзя допустить, чтобы они столкнулись! — словно оправдываясь, пояснил Драко.

— Не нужно, — покачала головой Нарцисса. — Ты сам говорил, что она изменилась до неузнаваемости, а терять время на ее поиски мы не можем. Эльф доложит, когда Северус прибудет. Спустись вниз и постарайся вести себя естественно.

Драко скривился.

— Я ненавижу его, — процедил он.

Нарцисса вопросительно взглянула на него, приподняв брови.

— Снейпа, — выплюнул Драко. — Я его ненавижу.

Нарцисса вздрогнула и смерила сына возмущенным взглядом.

— Не смей так говорить! — резко отчитала она его. — Ты меня слышал? Не смей больше так говорить о Северусе. Он спас тебе жизнь!

Драко мрачно кивнул, но гнилая мысль продолжала точить его изнутри:

«За это и ненавижу».

* * *

— Может, это я проклял эту Белл. А может, и не я. Вам-то что?

— Я поклялся защищать тебя. Я дал Непреложный Обет.

Том выплевывал слова, словно соплохвост сгустки огня. Обволакиващий голос Алана Римана шелковой вуалью опадал на каменный пол крытой аркады. Рядом на фоне игравшей в свете прожекторов мозаики сидел с непривычно серьезным выражением лица Дэн в очках, действительно придававших ему сходство с Гарри Поттером.

— Мне не нужна ваша помощь. Он выбрал меня. Из всех остальных — меня! И я не подведу его.

Драко горько усмехнулся. Неужели он и правда был когда-то настолько глупым маленьким фанатиком? Сцены из прошлого стали забываться, и было так странно снова быть им свидетелем. Драко поймал на себе встревоженный взгляд Гермионы и тут же изменился в лице.

— Ты боишься, Драко. Пытаешься скрыть страх, но это очевидно. Позволь помочь тебе.

— Нет! Он меня выбрал. Это мое задание!

Этот мир был личным адом Драко. Его Омут Памяти, который хранил каждую деталь, каждое слово, которые он так долго старался забыть. Эти незнакомые люди в черном понятия не имели, что испытывал в том коридоре он, Драко, или тот же профессор, но они мастерски вскрывали в нем незажившие раны, изрыгая своими профессионально поставленными голосами давно забытые слова, которые стоили ему жизни.