Лягушка Двупланетная (джен)

Я пришла в себя, лежа на мягкой кровати. А вроде как съезжала по стене на каменный пол. Я поёрзала, убеждаясь в том, что подо мной был мягкий матрас, а на мне — уютное одеяло. Интересненько. Это я так долго была в отключке, что меня аж до лазарета донесли? Так, а в том мире вообще были лазареты? Я подняла руку и провела ей по голове. Там были волосы! А вот рогов — не было. Я резко села, и в комнате зажёгся свет. И это определённо не было комнатой мира, где я находилась в последнее время. Скорее это было похоже на фантастический звездолёт: стены в пластике, экран на стене, электрические лампочки, никаких окон… Всё в серо-бежевых, нейтральных тонах. Я встряхнула головой и откинулась назад на подушку. Значит, там я всё-таки умерла. Ну, может, не насмерть — там это возможно — но из мира меня явно выбросило. А это означало, что с минуты на минуту можно было ожидать головной боли воспоминаний, так что я решила ещё немного полежать.

Накатившая боль быстро отступила, пронзив голову от основания черепа до лба. Вставать сразу не хотелось, так что я несколько минут ещё продолжала валяться на кровати, переваривая информацию о том месте, куда я попала. Для начала, я не могла припомнить такого мира вообще. То есть, если раньше я просто не могла вспомнить канона — тех событий, что должны были происходить, то здесь и сам мир был мне не знаком. А он впечатлял. Двупланета была удивительна. Две планеты оказались на одной орбите планетарной системы, но не разрушили друг друга, а сформировали единое пространство, сочетающее несочитаемое. Одна из них звалась Магерией, и на ней физика работала так себе. Планета, как и все её обитатели, обладала магией — особой энергией, которая влияла на сущее. Маги на ней делились на два типа — Источники и Манипуляторы. Источниками называли тех, кто обладал внутренней восполняемой силой. Такие маги могли творить сложнейшие заклинания, но когда их сила заканчивалась, им требовался отдых, чтобы восстановить её. А Манипуляторами называли тех, кто был способен управлять магией вокруг себя. На Магерии сила не могла закончиться, однако из-за первородности ничего особенно сложного сотворить с ней было нельзя. И ещё был ВИКТ — Владеющий Искусством Колдовского Таинства. Такой среди живущих существовал всего один, и это был маг, являющийся и Источником, и Манипулятором.

В силу того, что ВИКТ не только сам в себе хранил собственную силу, но и так же собирал её вокруг себя, жить на Магерии он не мог — это было опасно и для него самого, и для планеты. Поэтому такой маг переселялся на мост между планетами и жил всю свою жизнь между Магерией и Инженерией — второй планетой. На Инженерии не было магии, но отчасти благодаря Магерии прогресс там шагал широкими шагами. Почти всё население там занималось наукой в самых разных её проявлениях, а всем ручным трудом занимались там роботы. До развития технологий это были големы, и люди, не обременённые бытом и ручным трудом, смогли больше времени посвятить развитию науки и культуры.

Я была ВИКТ. И вот уже как два месяца я жила на станции на мосту между планетами. Теперь это был мой дом до конца моих дней, но меня это, впрочем, не сильно угнетало. Моей работой здесь было поддержание работы моста — в его задачи входило межпланетное сообщение и удержание Магерии и Инженерии как от разлёта, так и от столкновения. Ну, и ещё я должна была следить за космосом, чтобы Двупланета смогла вовремя дать отпор инопланетным захватчикам, если таковые объявятся. Однако работу свою я должна была выполнять не в одиночку — на станции обязательно работал инженер. Правда, их контракт длился всего год, а затем его могли либо продлить, пересдав сложнейший экзамен, либо вернуться на Инженерию. Мой прежний напарник по мосту вернулся домой два дня назад, и сегодня должен был прибыть новый.

Я поднялась с кровати и потянулась, а потом перебросила волосы через плечо. Они оказались чёрными и густыми, длиной до бёдер, и я заплела их в свободную косу. Едва мои ноги коснулись ковра с длинным мягким ворсом, как из шкафа буквально вылетела одежда. Это были шаровары насыщенного изумрудного цвета из льна и серо-бежевая рубашка без рукавов, зато длиной до колена. Обувь подплыла ко мне ровно после того, как я надела нижнюю часть гардероба. Это были мягкие туфли без пятки, вышитые бисером. Так-с, а для магических пассов мне танец живота не надо будет исполнять?

Поднапрягши память, я убедилась в том, что танцевать для магии мне не обязательно. В принципе, я могла вообще не шевелиться — одно только моё намерение заставляло магию делать то, что я хочу. Некоторые законы она всё же обходить не могла, но их, на самом деле, было ничтожно мало, так что этим числом вообще можно было пренебречь.

Жилая часть станции условно делилась на две половины — комнаты для ВИКТ и комнаты для инженеров. И тех, и других было по четыре. Мои комнаты имели разное назначение — спальня с санузлом, кабинет, мастерская и хранилище. А вот комнаты инженеров просто были разными, чтобы каждый мог выбрать что-то комфортное для себя. Впрочем, занимать более одной комнаты не возбранялось. Просто потому, что ВИКТ — как мне, так и моим предшественникам — было глубоко фиолетово, что там на той половине происходило. Лишь бы только не рвануло, а то чинить ещё. Коридор из жилой зоны вёл в просторное квадратное помещение, по смыслу являвшееся общей гостиной. Там стоял большой круглый стол из тёмного дерева и круглый же диван, обитый синим габардином. На полу лежал узорный ковёр с коротким, мягким ворсом. На стене с правой стороны висел просто эпических размеров экран, транслировавший по умолчанию несколько изображений с внешних камер. А напротив него находились две двери. Одна вела в кладовку, где лежали разнообразные инструменты, которые могли потребоваться для ремонта, а за второй располагалась кухня-столовая. Именно туда я и пошла, намереваясь позавтракать.

Кухня тоже была довольно просторной и пластиково-хромированной. У квадратного белого стола на металлических ножках стояли два кресла в серо-зелёной искусственной коже, на стене за ними висели часы и несколько картин космической тематики. Видимо, чтобы пейзажи планет не вызывали тоску. А с другой стороны располагалась полноценная кухня со всем мыслимым и не мыслимым оборудованием. Учитывая, что вся еда от салата до торта готовилась прямо здесь, это было логично. Вот только готовилась она ВИКТ, то есть буквально по щелчку пальцев. Разве что вся эта утварь инженеру бы понадобилась… Но инженеры, как правило, не готовили — на их планете к еде был особый подход.

Еда была прекрасна. Я ела гренки с творожным сыром и помидорами и пила натуральный кофе со сливками, а на сладкое меня ждали слоёные рогалики с кремовой начинкой. После мира с невразумительной однообразной репой и кислым пивом вкусно поесть оказалось невероятным удовольствием. И вот стоило мне надкусить рогалик, хрустящий снаружи и мягкий внутри, как меня прервали. От двери раздался короткий стук.

— Если вы к ВИКТу, подождите в гостиной, — произнесла я, не оборачиваясь.

— Я Зигфрид Стийин, — отозвался мужской голос. — Я новый инженер моста.

Я обернулась. На меня смотрел высокий блондин с голубыми глазами. Вьющиеся волосы его были собраны в хвост и переброшены на правое плечо. На носу его сидели овальные очки без оправы. Одет он был в голубую рубашку, тёмно-серый классический костюм в тонкую клетку, туфли и тонкую куртку, а через плечо у него висела объёмная сумка. Мне понадобилось не более секунды, чтобы узнать его — это был не кто иной, как Франкенштейн. Однако я понятия не имела, это уже он или ещё нет. И ещё я понятия не имела, какой внешностью одарило на этот раз меня.

— Доброе утро, — выдавила я. — Я ожидала вас после обеда.

— Я и прибыл после обеда, — отозвался он. — В Транспортире сейчас половина второго.

— Вам придётся перейти на станционное время, — я махнула рукой на часы. — Я сейчас завтракаю. Не хотите присоединиться?

— Я обедал, — холодно заметил Зигфрид.

— Пищепастой? — уточнила я, и он кивнул.

Пищепаста была изобретена около трёх столетий назад. Продукты специальным образом перерабатывались, чтобы сформировать полнорационную массу, и упаковывались в тюбики — так она не портилась и занимала мало места. Пищепаста сама по себе была совершенно безвкусной, однако чтобы популяризовать её, в неё стали добавлять ароматизаторы, которые этот самый вкус ей придавали. У пасты одного вида и вкус всегда был одинаковый. А всего вкусов было около тридцати. Обычную пищу на Инженерии употребляли редко, и было тому две причины: даже если готовили её роботы, процесс приёма всё равно был продолжительнее, чем высосать тюбик, а время на этой планете считалось ценным ресурсом; пищепаста была в десятки раз дешевле обычных продуктов, что даже отдалённо не было логично.

— Гадость какая, — фыркнула я. — Если вы не голодны, можете выпить чаю или кофе. Рогалики вот вкусные. Вроде ещё ветчина должна быть, но я вообще-то ожидала доставку продуктов около одиннадцати.

— Здесь не едят пищепасту? — изумился Зигфрид.

— Нет, — я мотнула головой.

— Но ведь обычные продукты дороги, — он нахмурился. — Есть их каждый день как минимум расточительно.

— Вот ни разу они не дороги, — снова фыркнула я. — Их поставляет Магерия. А это аграрная планета, на которой в принципе нет внутренней экономики.

— То есть как нет? — озадаченно свёл брови Зигфрид.

— А зачем она нужна, если там нет товарооборота? — я изогнула бровь. — Каждый маг способен полностью себя обеспечить всем, что он хочет иметь. Ему не нужно что бы то ни было покупать или продавать. А если ему хочется, чтобы какой-то другой маг, более искушённый в изготовлении чего-то, это что-то для него сделал, так он просто идёт к нему и договаривается, на что тот обменяет свою услугу. Так что урожай на Инженерию Магерия продаёт по низкой цене, ровно так, чтобы иметь небольшой товарооборот с ней же. И чаще даже не деньгами оплату берёт. Так что я не знаю, почему продукты у вас дорогие, хотя догадываюсь, в чьих карманах остаются деньги… — я вздохнула. — Так что? Кофе, чай, булочку, бутерброд?

— Эм… — он поправил лямку сумки на плече и осмотрелся, будто ища, куда бы её пристроить.

— Да брось где-нибудь — хоть на стол в гостиной, — улыбнулась я, неожиданно для себя переходя на ты. — Здесь только мы вдвоём. Как правило, вещи здесь остаются ровно там, где их оставляют.

Зигфрид кивнул и на пару секунд скрылся, а я повернулась к столу. Вернувшись, инженер обошёл стол и сел в кресло напротив меня. Он окинул стол взглядом и вопросительно на меня посмотрел.

— ВИКТ Орина, — я поняла, что не представилась, и решила срочно это исправить.

— Прошу прощения? — не понял инженер. — Я думал, я прошёл уже все испытания. Мне сказали, что мне очень повезло, и я не знал, что нужно будет ещё отвечать на вопросы.

— Чего? — не сразу дошло до меня, а потом я осознала, как вместе звучали мои титул и имя. — А. Разумеется. Орина — это имя. А ВИКТ — это ВИКТ, Владеющий Искусством Колдовского Таинства. Никаких вопросов. Я уже выбрала тебя.

— Выбрали? — переспросил Зигфрид.

— Не думаю, что должна пересказывать тебе ход экзамена, который ты сам сдавал, — я улыбнулась.

— Оба этапа, — кивнул инженер. — Общий опросный и проектная работа.

— Все три этапа, если быть точнее, — я улыбнулась. — По итогу второго этапа комиссия формирует список человек в пятнадцать и направляет информацию о них ВИКТ, который и выбирает, с кем будет заключён контракт. Насколько я поняла из представленных материалов, ты едва попал в итоговое число кандидатов.

— Нам не говорили, что последнее слово будет за ВИКТ, — он нахмурился. — Могу я узнать, почему это так?

— Так это не тайна, — я пожала плечами. — Это из-за того, что я здесь до конца своих дней. Мой предшественник скончался два месяца назад в возрасте ста тридцати двух лет. Так что, учитывая, что мне сейчас двадцать шесть, ближайшие лет сто я буду бессменным магом моста.

— Я думал, у вас тоже проходит экзамен, и маг тоже работает здесь год, — Зигфрид вздохнул.

— Ты так и не сказал, что хочешь, — покачав головой, сменила тему я. — Чай или кофе?

— Кофе, — чуть сощурился он.

Я кивнула и подняла руку, припоминая, какой именно кофе нравился Франкенштейну. Если бы сейчас было ранее утро в его восприятии, я бы, наверное, предложила ему эспрессо покрепче, но раз он уже пообедать успел, я подумала, что стоит предложить ему капучино. С корицей и шоколадом. Я взмахнула рукой, и из шкафа на противоположной стене вылетела чашка-супница, в которую тут же устремился кофе, кипяток — вода прогревалась прямо в полёте — и молоко, по пути превращающееся в пенку. Когда чашка с тихим стуков встала на стол, корица и шоколадная крошка формировали на пенке рисунок. Мне хотелось как-то ненавязчиво намекнуть Франкенштейну, кто перед ним, и я не придумала ничего умнее, как изобразить там Мировое Древо. Едва взглянув на него, Зигфрид вскинулся.

— Это Древо познания магии? — спросил он. — Знак расположения на Магерии?

— Нет, это из другой легенды, — я отвела глаза. Франкенштейн же не меняется. Неужели это может быть не он? — Полагаю, ты её не знаешь.

— Иггдрасиль? — тише спросил Зигфрид. Теперь вскинулась я. — Я не просто знаю эту легенду, — продолжил он. — Я даже видел его своими собственными глазами. Был там со своим другом.

— Франкенштейн, — выдохнула я. — А я тебя сразу узнала.

— Что неудивительно — я ведь не меняюсь, — он улыбнулся.

— Не зарекайся, — хмыкнула я.

— Так что ж ты сразу не сказала? — Зигфрид положил подбородок на переплетённые пальцы.

— Глодал меня червяк сомнения, — скривилась я. — А вдруг это ещё не ты. Или вообще не ты.

— А кто это ещё может быть? — он усмехнулся снова откинулся на спинку и сделал глоток кофе. — Это откуда?

— С Кольца, — отозвалась я. — Это кофе дома Лацца.

— В Циркуле такая чашка обошлась бы мне в месячную зарплату, — Зигфрид покачал головой. — А я получаю выше среднего.

— Ну, пока ты здесь, платить за него вообще не придётся, так что наслаждайся, — я широко улыбнулась. — Рогалик?

— Давай, — он кивнул.

Рогалики заняли рот, так что заканчивала завтрак я молча. Расстались мы, в принципе, от силы пару часов назад, но мне всё равно хотелось задать кучу вопросов. Однако Франкенштейн дожевал свой последний рогалик первым.

— Ну, как тебе мир? — улыбнулся он.

— Впечатляет, — я обвела глазами кухню, имея в виду всю Двупланету. — Однако я не помню такого мира. Я про него не читала и не смотрела.

— В самом деле? — Зигфрид чуть озадаченно свёл брови, но морщинка быстро разгладилась. — Но ведь это имеет не такого уж большого значения, если, как правило, тебе напрочь отбивает память о том, что должно было быть в оригинале.

— Тоже верно, — согласилась я. — Ну, я очнулась прямо здесь. Моё тело до моего подселения мирно спало в своей кровати. Потом, как обычно, болезненно накатили воспоминания, а потом я пошла завтракать. Так что я даже не успела начать строить планы по твоим поискам.

— Вот как, — он кивнул. — Значит, я попал сюда немного раньше — моё тело тоже спало в своей кровати. По той же схеме — проснулся, обрёл воспоминания, позавтракал пищепастой — гадость, чтоб ты знала, редкая — собрал вещи, встретился с куратором, пообедал опять той же дрянью и отправился сюда. Я не знал, что у нас есть телепорт.

— Потому что его нет, — криво улыбнулась я. — С точки зрения физики возможна только квантовая телепортация, и обойти это наука не может. Там используется магический перенос.

— На Инженерии же нет магии, — нахмурился Зигфрид.

— Тот факт, что там нет собственной магии, не означает, что туда нельзя её принести, — я пожала плечами. — Перенос с обоих концов моста, впрочем, питается моей энергией. А так, там может колдовать любой Источник. Как тебе Инженерия, кстати?

— Мечта учёного, — он улыбнулся. — Каждый город наполовину состоит из университетов, академий и научных лабораторий. Квантовые компьютеры и суперкомпьютеры, высокоскоростная сеть, автоматизация мелкого труда, полное оснащение, нейросети, сообщества учёных… Я бы назвал это место раем.

— Если бы не пищепаста, — усмехнулась я.

— Это да, — скривился он. — Конечно, у неё есть плюсы — на приём пищи требуется не больше пары минут, она полностью сбалансирована и содержит все необходимые витамины, минералы и микроэлементы. С технической точки зрения, пищепаста — отличное решение.

— То есть, если не обращать внимания на вкус — прямо пища богов, — хмыкнула я.

— В некотором роде, — он кивнул. — Но если продукты с Магерии действительно дёшевы, а готовят у нас всё равно роботы, я не вижу причин питаться исключительно ей. Я бы даже сказал, она хороша как разовый инструмент, когда нельзя оторваться от работы в течение долгого времени. Но идея отказаться от перерывов на нормальный приём пищи не кажется мне хорошей.

— Каким проектом или проектами ты планируешь заниматься здесь? — снова сменила тему я. — Станция предлагает широкий выбор возможностей.

— В самом деле? — Зигфрид недоверчиво сощурился. — Когда я готовился сюда ехать, читал документацию по оборудованию на станции. Здесь практически ничего нет.

— Оборудование здесь не с Инженерии, — пояснила я. — Идём. Выберешь комнату, я проведу тебе экскурсию, а потом отправимся на обход. Рутина, но сделать надо.

— Ты же сказала, что ждёшь доставку продуктов, — он изогнул бровь.

— Для этого используют перенос, так что мне не обязательно стоять и разбирать каждый ящик — я всё равно буду знать, где-что-чего и в каком количестве, — я поднялась. — И ты не ответил на мой вопрос.

— Я планировал заняться разработкой космического глайдера, — Зигфрид тоже встал. — Хотя пока не представляю, как это возможно здесь.

— Здесь нет ничего невозможного, — я пустила бровями волну, а затем направилась прочь из кухни.

Зигфрид оказался не придирчив — он выбрал первую же комнату. Она была не особенно большой и представляла собой спальню, совмещённую с кабинетом. Этакая студия, только кухня отдельно. Бросив сумку на стул у рабочего стола, а куртку на его спинку, он развернулся ко мне и сообщил, что готов к экскурсии. Станция на мосту, в общем-то, была не такой уж большой, так что много времени занять это мероприятие не могло. Я показала Зигфриду мастерскую и хранилище — оба эти помещения представляли собой пространственный карман, так что снаружи были в десятки раз меньше, чем внутри. Мастерская, к примеру, была настолько просторной, что там можно было не то что глайдер — крейсер строить. Инженер впечатлился, однако вопрос с компьютерами всё равно стоял. Тогда мы вышли в гостиную, и я достала Хрустальный шар.

— Что это? — озадаченно спросил Зигфрид.

— Ответ не очевиден, да? — скривилась я, и он покачал головой. — В некотором роде это можно назвать компьютером. Эта штука позволяет оперировать любыми объёмами данных в любом формате, представлять их с помощью экрана или в форме голограммы, производить расчёты с заданной точностью. Ещё это широкоплановое устройство связи. После хитрых шаманств оно подключается и к вашей aranea⁽¹⁾, раньше только с шарами магов могло.

— Ты сказала, что оно широкоплановое, — он нахмурился.

— Ну, оно позволяет заглянуть в прошлое, будущее и пообщаться с уже почившими, — я скривилась. — Хотя последних, если честно, лучше не трогать лишний раз.

— Но у меня все данные сохранены в форматах привычных программ, — Зигфрид задумчиво смотрел на шар. — С твоих слов выходит, что штука эта очень крутая, но она с ними справится?

— Ага, — я кивнула. — Шар сам распознает формат, сам найдёт копию нужной программы, сам проверит код и, если надо, исправит его. Правда, при первом использовании формата может протормозить секунд пять-семь, если исходник программы большой. Спутники aranea временами далековато от нас, а это ограничивает скорость.

— То есть, я должен поверить, что кусок стекла будет работать не хуже квантового или суперкомпьютера? — он изогнул бровь. — Что ж тогда у нас его не используют?

— Ну, во-первых, не обижай Пушка — тебе с ним ещё год работать, — усмехнулась я и погладила Хрустальный шар. — А во-вторых, с чего это ты взял, что Инженерия никогда не использовала и не использует такие штуки? Насколько я знаю, именно Хрустальный шар выполняет функции компьютера Планетарного Управления Полётами Орбитальными и Космическими. И в качестве бортовых устройств вспомогательных систем космических кораблей их тоже ставят.

— Чем больше ты говоришь, тем больше я задаюсь вопросом, почему я так мало знаю, — Зигфрид покачал головой.

— Я тебе потом расскажу, — я поморщилась. — А сейчас время напяливать скафандр.

1) Паутина (лат.)

Вернуться к тексту