Запертые (джен)

Хикори стоял как вкопанный, пытаясь осознать произошедшее. Не могла же Миюна… Разумеется, не могла — такое не дано ни одному человеку, чего бы там ни впаривал сенсей на своих унылых уроках. Но что в таком случае произошло? Неужели у Миюны случился сердечный приступ, и доставляльщики унесли её прямо отсюда?! При этой мысли парня прошиб холодный пот. Нет, глупости. Не бывает у молодых здоровых девушек сердечных приступов, да и песок не примят упавшим телом. Тут что-то другое.

— А что, если… — пробормотал Хикори и поскрёб стену, даже постучал по ней кулаком. Твёрдая. Кто бы сомневался, но он был обязан исключить все варианты, даже бредовые.

Как ни крути, а первый человек, к которому нужно обратиться — учитель. «Вот же я дурак, сам нагрубил, а теперь иду за советом. Сгорю со стыда, — мрачно думал Хикори, торопливо шагая к школе. — Но сенсей знает о Стене всё. Только он поможет найти Миюну».

Макото Ито снял очки и положил их на тумбочку. Сегодняшний рабочий день вымотал его так, словно он провел его не в школе, а в каменоломне. Выходка юного вольнодумца Хикори добавила «веселья» к и без того насыщенному дню. Экий наглец... Учеников Макото отпустил на полчаса раньше, чем полагалось. Он предупредил их, что через два дня нужно прийти на экзамены к восьми часам. «Вы должны быть в чистой и нарядной одежде, а также иметь при себе новые кисти и тушь. Во время экзамена будет присутствовать комиссия», — сказал он, и умник Такеши тут же отреагировал: «А можно надеть купальник моей бабушки? Он совершенно чистый и очень нарядный, с бантиками!» Все, разумеется, покатились со смеху, и после этого попытки удерживать в классе подобие дисциплины были пустым занятием.

— Азуми, скажи мне, убогому, как управляться с этими обормотами? — обратился старик к портрету молодой женщины в чёрной рамке, висящему над тумбочкой. — Чую, загонят они меня скоро за Стену, и мы с тобой наконец-то воссоединимся.

Жилище Макото примыкало к школьному зданию и было обставлено с холостяцкой скромностью — ничего лишнего, кроме разве что стенда с подарками от учеников и наградами. Из украшений присутствовала лишь настенная циновка, сделанная когда-то Азуми.

Но отдохнуть учителю не удалось. На пороге раздались шаги, тяжёлое дыхание, и в дверь постучали — довольно громко и нагло.

— Войдите, — сказал сенсей и чуть не добавил по привычке: «в класс». Дверь распахнулась, и в комнату ворвался растрёпанный Хикори. На нем не было лица. — А, это ты, Хикори... Пришёл просить прощения за свою выходку? Ты же понимаешь, что за проступком следует наказание? Иди в класс, я пока придумаю дополнительное задание для тебя.

— Учитель, Миюна пропала! — срываясь на крик, выпалил парень, неуклюже сбросил кроссовки и тихо добавил: — Извините за вторжение.

— Что значит «пропала»? — Макото уставился на него, нашарил очки и вновь нацепил их.

Хикори стушевался.

— Учитель, я… Простите меня за то, что я устроил на уроке. Я не хотел.

— Об этом поговорим потом. Что с Миюной?

— Мы поругались, и я ушёл. Потом вернулся, искал её, а она пропала. Следы обрываются у Стены.

— Может быть, она просто вернулась домой?

— Нет же, сенсей, именно исчезла! — У Хикори дрожали колени, и вид у него был жалкий.

— Идём в чайную комнату. Всё расскажешь по порядку.

Учитель и ученик перешли в смежное помещение, отделённое бамбуковой занавеской, сели на подушки, и Хикори сбивчиво начал свой рассказ. Ни сенсей, ни Хикори не слышали, что в это самое время в класс вошёл отличник Джун Ясуда, вернувшийся за забытым конспектом. Когда из учительского дома внезапно донёсся вскрик Хикори, Ясуда навострил уши.

«Для чего этот мерзавец припёрся в дом учителя? — пронеслась мысль в его голове, словно стрела, выпущенная из лука. — Ого, они говорят о Миюне. Что я пропустил?»

Ясуда на цыпочках перебрался чуть влево — туда, где по ту сторону стены была комнатка для чайных церемоний, свернул конспект в трубочку и приставил к стене. Прижавшись ухом к этому нехитрому акустическому устройству, замер.

— Расскажи, как ты расстался с Миюной. Куда она пошла? — услышал Ясуда приглушённый голос сенсея Ито.

— Мы сначала шли вместе, разговаривали о Стене, об уроках. Миюна меня убеждала, что я неправ, ну и я погорячился. Развернулся и ушёл… — бубнил себе под нос Хикори, и Ясуда беззвучно, одними губами, выругался. Что Миюна нашла в этой бездарности и грубияне? Как же нелепо устроен мир: красотки влюбляются в негодяев и отребье, а умные, обеспеченные парни остаются в тени. Очень давно и безнадёжно он любил Миюну — но ей был нужен только Хикори. Ясуда видел это — в отличие от своего тупоголового соперника — и молча завидовал ему. Несправедливость жгла огнём. И сейчас Джуна ужасно бесило, что девушка побежала за этим балбесом, рискуя выпускными оценками, а тот знай задирал нос, да еще и хамил ей.

Теперь вот Миюна пропала. Наверняка из-за него! Больше всего на свете Ясуде хотелось кинуться сейчас в чайную комнату и надавать Хикори по шее, но хитрый отличник сдержался. «Кто владеет информацией — тот владеет миром», — говорилось в книге, которую он читал в прошлом году. И Ясуда стал слушать ещё внимательней. Учитель задавал различные вопросы: уверен ли Хикори, что сможет показать место, где они расстались с Миюной? Видел ли он рядом кого-то ещё? Может быть, кто-то видел, куда пошла Миюна? Хикори вспомнил, как они встретили женщину с тележкой и о мальчике в песочнице, от которого узнал, куда пошла Миюна.

— Ты уверен, что следы обрывались перед Стеной?

— Абсолютно. Неужели я побежал бы к вам, если бы Миюна просто ушла?

— По твоим словам выходит, что она прошла сквозь стену!

Джун Ясуда слушал это всё, закрыв рот рукой, чтобы не вскрикнуть. Узнав всё основное, он поспешно покинул школу и побежал домой.

Макото взял термос с готовым чаем, припасённый коротать вечер, плеснул немного в глиняную пиалу и подал ученику. Тот отрицательно замахал руками перед собой.

— Пей. Это для успокоения. Сейчас пойдём к якунину господину Ямамото, и ты ему расскажешь всё слово в слово.

— Спасибо, сенсей. — Хикори залпом осушил чай, даже не почувствовав вкуса, и поставил чашку. — Как вы думаете, Миюна найдётся?

— Надеюсь, — мрачно ответил Макото. «Бум-м-м!» — раздался низкий и сильный звук, прокатившийся по всей улице. Жилище тряхнуло. Зазвенела посуда. — Дом спустили, — прокомментировал учитель. — Ну что, идём!

Учитель шёл впереди, Хикори на почтительном расстоянии — за ним. Трость Макото мягким наконечником еле слышно ударяла в мостовой пластик. Они шли к Такаси Ямамото, старшему якунину Четвертой Доли.

— Посторонись! — требовательно гаркнул какой-то мужчина, и все прохожие, включая Макото и Хикори, сошли на обочину, а через мгновение с одной из секторальных улиц с грохотом выкатился здоровенный шар. Группа рабочих с палками и канатами катила по переулку дом. Молодёжь, как всегда, приветствовала такое шествие хлопаньем и улюлюканьем. Хикори в другое время тоже охотно бы присоединился, но сейчас на душе было черным-черно. Тем не менее, он оглянулся на дом и даже позавидовал: новенький, с ещё не прорезанными окнами, ярко-жёлтый и огромный — на два этажа. Вот повезло кому-то! У самого Хикори дом был бледно-зелёный, одноэтажный и уже ветхий, скоро пора сдавать на свалку.

Резиденция старшего якунина, бакуфу, располагалась в синем двухэтажном шаре почти в самом центре посёлка, возле Площади Доставки. В отличие от школ, кинозалов и торговых лавок это место нельзя было оставлять без потолка — а ну как найдётся дебошир и кинет через стену камень или, не принеси Доставщики, чего похуже? То же касалось и резиденции си-атори, координатора якунинов всей Четвертой Доли.

Хикори и Макото хотели уже подняться на крыльцо, как вдруг послышались радостные детские взвизги, мелькнула тень механической руки, и по площади дробно застучали ссыпаемые конфеты. Детвора со всех улиц бросилась подбирать сладости — опять кто-то из маленьких хитрецов умудрился вписать конфеты в доставку. Хикори лишь глаза отвёл, всё, что напоминало ему сейчас о Миюне, причиняло страдание. Она частенько угощала его конфетами.

В кабинете Такаси, под его пронзительным взглядом, он рассказал всё, что до этого — сенсею. Секретарша подробно записывала его слова карандашом, и от этого он смущённо запинался, стараясь подбирать слова поточнее. Учитель сидел на табуретке для посетителей и изредка поправлял его.

— Ну что, идём смотреть, — устало сказал Такаси, крепкий невысокий человек чуть за пятьдесят с пробивающейся сединой в волосах. — Юми, присмотри за конторой. Акира, Сото — пойдёте со мной.

Пятеро — учитель, ученик, якунин и его помощники — неспешно шли к месту. Хикори, стараясь не обгонять пожилого сенсея, осторожно ступал по мостовой. Старик опирался на трость и еле поспевал за группой. Прохожие, мельком взглянув на них, спешно отворачивались и быстро уходили вглубь узких улочек.

— Вот, — Хикори указал рукой на небольшую груду камней, которыми он обозначил место, где пропала Миюна. — Это мои следы, а это — Миюны.

На песчаной поверхности действительно находились отпечатки подошв, чётко различающиеся по размеру и форме. Акира, один из помощников городового, для подтверждения сходил к дому Миюны и убедился, что следы принадлежали ей — на пороге дома он нашёл те же характерные отпечатки от подошв её ботинок. Сото, другой помощник, за это время обтянул место происшествия верёвкой и встал на стражу.

Хикори, сенсей и якунин Такаси вернулись в бакуфу. Там уже находились родители Миюны — господин и госпожа Судзуки. Хикори снова рассказал о том, что видел, и как нашёл следы девочки, ведущие к Стене. Мать Миюны, Юкико, заплакала, а Акихара, её отец, бросил на Хикори взгляд, полный презрения. Якунин Такаси попросил чету Судзуки и учителя отправиться домой и никому не рассказывать о произошедшем, по крайней мере в ближайшие сутки, пока идут поиски по горячим следам.

* * *

Они вышли из резиденции, и Макото Ито вызвался проводить их до дома.

— Давно не виделись, Акихара-сан, — сказал сенсей.

— Не было причин, сенсей, — отозвался Акихара с тяжелым вздохом. — Миюна никогда не доставляла неприятностей, и мне не было нужды приходить в школу. Извините, сенсей.

— Да какой я для тебя сенсей, Акихара-сан, — невесело улыбнулся Макото. — Уж двадцать лет прошло с тех пор, как ты был моим учеником.

— Скажите, сенсей, — Акихара остановился и развернулся к Макото, госпожа Судзуки тут же встала рядом, молча убирая слезы платком. — Этот Хикори, он вообще что за человек? После смерти родителей он стал замкнутым, тихим. Он редко разговаривал, проводил много времени один.

— Хм… — сенсей задумался. — Если бы я считал, что Хикори может причинить Миюне вред, то я бы первый вмешался и обязательно поговорил бы с вами. Но Хикори, при всем своём упрямстве, не показал себя с самого первого года ни опасным, ни нечестным ребенком.

— И все же я ему не верю! — Акихара упрямо тряхнул головой. — Он же родителей потерял, мало ли что у него в голове творится?

— Акихара! — одёрнула госпожа Судзуки мужа.

Сенсей помрачнел.

— Твое право, Акихара-сан, разделяю твою боль и тревогу. Но знай, что Хикори у меня был на высоком счету, или ты стал сомневаться в том, что старый учитель разбирается в своих учениках?

— Посмотрим, — угрюмо буркнул Судзуки и взял жену под руку: — Пойдем, Юкико.

— Держитесь, всё будет хорошо.

— Спасибо, сенсей, провожать нас не надо.

* * *

В бакуфу, что Такаси метко назвал «печенью Четвёртой Доли», обычно царили порядок и дисциплина. Но сегодня здесь творилась непривычная суета. Пропажа ребёнка среди бела дня — это событие, которое нарушает стабильный порядок города, словно трещина в незыблемом фундаменте. Последний раз нечто подобное происходило сто двадцать лет назад, во Второй Доле, где мужчина, страдающий душевным расстройством, похитил и удерживал силой в своём доме молодую девушку. Эта история с тех пор жила в легендах, напоминая о тёмных силах, что могут скрываться в тени мирной жизни. И вот теперь снова пропажа...

Старший якунин Такаси беспокойно ходил взад-вперед по своему кабинету, размышляя вслух. Сото и Акира не спускали со своего шефа глаз. Такаси считал, что им полезно слушать ход его мыслей, чтобы перенять его стиль и опыт. Он понимал, что рано или поздно уйдёт на покой, и хотел подготовить надёжную смену.

— Итак, следы показывают, что девушка как-то ушла в Стену, — произнёс он, перебирая в уме всё рассказанное парнем и обнаруженные следы. — Значит, учение о прохождении Стены не такая уж ерунда, как можно было подумать. Но что, если нас элементарно разыграли, оставив эту улику? Могло быть такое? Могло. Это же подростки, ветер в голове, хочется прославиться, и вот они придумывают весёлую, как им кажется, шутку.

Такаси остановился, его взгляд словно пронзал стену кабинета, добираясь до самой сути дела.

— Юми, — обратился он к своей подчинённой, девушке с быстрым умом и острым языком, — возьми себе пару помощниц и пройдите по домам школьных подруг Миюны. Да не просто, а хорошо посмотрите, не сидит ли наша «вышедшая» у них в комнате?

— Поняла, — вскочила Юми, её глаза блеснули огнём энтузиазма.

— А нам, — Такаси указал пальцем на Сото и Акиру, — нужно убедиться, что Миюну не затащили в какой-нибудь дом в том квартале. Да и неплохо бы поднять в помощь людей из бакуфу других Долей, пусть помогают, да и у себя опрос сделают, не видел ли кто чего-то подозрительного.

— Так точно, — козырнул Сото. — Я сейчас сам позвоню в Первую и Третью Долю, а вы, прошу прощения, уже сами позвоните во Вторую. Там такие снобы — ни за что меня не станут слушать, им только начальника подай!

— Нам главное — успеть до завтрашнего утра, — сказал Такаси, словно заводя механизм поиска. — Если девушки уже нет в живых, то труп-то её никуда не делся, и доставщик его заберёт, где бы труп ни спрятали. Поэтому на случай, если так и не найдём её тело, важно будет выставить наблюдателей, особенно в том районе, где пропала Миюна, чтобы они смотрели утром, куда спустится доставщик. Так мы засечём, где преступник прятал тело.

Акира достал блокнот и сделал себе пометку.

— Приложим все силы, чтобы найти девушку! — крикнул вдруг Такаси, заряжая подчинённых энергией надежды. — Мы не отступим!

— Да, сэмпай! — ответили хором якунины.

Вскоре в бакуфу прибыли отряды из остальных трёх Долей. Хотя беда произошла и не в их Долях, она была общей, словно тень, нависшая над всем городом. Подтянулись и волонтёры, проверенные добровольные помощники, на которых можно было положиться и на пожаре, и при криминале. Получив разнарядку, где проводить проверку, разбитые на поисковые группы люди разошлись от здания бакуфу, словно волны от брошенного камня.

Труднее всего было смолчать о цели обыска домов. Такаси просил пока не распространять слухи, опасаясь, что они могут отпугнуть преступника или внести панику в город.

Впрочем, вскоре эта проблема ушла сама собой: каким-то образом слухи о том, что молодая девушка сгинула среди бела дня где-то в переулках Четвертой Доли, распространились со скоростью горящей на поле сухой травы.

Сенсей Ито остановился перед входом в совет старейшин, а Хикори мелко дрожал рядом, словно листок на ветру. В Четырёх Долях не было места главнее. Это был предел уважения и власти, который может достичь житель мира. Стены здания, отделанные бамбуком, казались парню символом бесконечной мудрости.

Макото отодвинул в сторону легко скользнувшую дверь, пропуская Хикори вперёд, и они оказались в просторном зале, где на подушках сидел молодой мужчина в тёмно-зелёном кимоно, цвета Второй Доли.

— Прошу прощения за беспокойство, — поклонился сенсей. — Меня зовут Ито, я учитель в школе Четвёртой Доли. У меня очень важное дело.

— Кенджи Кумиджо, помощник си-атори Второй Доли, дежурный секретарь на эту неделю, — кивнул молодой чиновник. — Что привело вас в совет старейшин?

— Кстати, я тоже, знаете ли, вхожу в совет старейшин, — скромно опёршись обеими руками на трость, сказал Макото.

Молодой человек вскочил, будто его подбросила пружина.

— Сенсей Макото Ито?! Примите извинения от этого недостойного секретаря, — поклонился он в пояс. — Непростительно для секретаря совершать такие ошибки! Накажите его примерно.

— Ничего страшного, — успокоил дежурного секретаря сенсей Макото. — Я не злоупотребляю этим званием и не часто появляюсь в Совете.

— Какое же дело вас привело на этот раз? — юноша с почтением пододвинул удобный пуф.

— Дело в том, что пропала ученица из моей школы, — с тяжёлым вздохом начал сенсей. — Миюна Судзуки. Её ищут в нашей Доле, и, возможно, нужно будет организовать поиски и в других Долях города. Дело экстраординарное, требующее быстрой реакции.

Кенджи приподнял бровь, словно это был крючок, на который он собирался подцепить невероятную новость.

— Девушка ушла через Стену, — продолжил сенсей. — Мой ученик видел, как она прошла сквозь неё.

Хикори, стоявший рядом, словно невидимый призрак, даже дёрнулся от неожиданности.

— Через Стену? — дежурный секретарь задумчиво посмотрел на Хикори. — Я срочно созываю всех членов Совета.

Через некоторое время, показавшееся Хикори бесконечностью, собрался весь Совет старейшин, и Хикори уже в который раз пересказал все события и ответил дедам Совета на каверзные вопросы. Потом Кенджи провёл его в комнату, где оказался удобный стол и стопка листов бумаги. Ещё два часа Хикори потратил на письменное изложение своих слов.

После совета сенсей Макото забрал совершенно ошалевшего от происходящего Хикори и отправился вместе с си-атори Четвёртой Доли, Никамурой, к нему домой. Небесный туман совсем уже потерял яркость, и окрашенный в красно-розовый цвет конец дня показался Хикори зловещим. Когда они дошли до дома Никамуры, сенсей отпустил ученика домой, а Никамура приставил к нему одного из своих работников, чтобы по дороге с Хикори не случилось каких-либо неприятностей.

* * *

Сенсей Ито, старый учитель с седыми висками, сидел на подушке, держась за трость. Напротив него — си-атори Четвёртой Доли, мужчина с короткими стриженными волосами, одетый в лёгкое синее кимоно.

— Скажите, сенсей, а лично вы, вы уверены, что девочка прошла через Стену? — спросил си-атори, его голос был спокоен, но в глазах блеснула искра недоверчивости.

— Я не знаю, — ответил сенсей, его голос после прений в Совете звучал хрипловато. — Но я учу этому всю жизнь. И учение это взялось не на пустом месте. Когда-то люди умели это делать легко и просто.

— Тогда есть только один выход, — сказал атори. — Нужно проверить Стену. Нужно досконально узнать, что же произошло в тот день. Вывернуть, если понадобится, все мозги наизнанку этому Хикори. Каждое его слово, каждый поступок, каждую свою мысль, каждый взгляд, брошенный на Миюну, он должен вспомнить! Вероятно, где-то в этом и есть ключ.

— Это будет трудно, — заметил сенсей. — В его возрасте сами понимаете, о чём думает мальчик, глядя на девочку.

— Трудно — это да, — согласился атори. — Но мы должны попробовать.

— Есть ещё одно… Она не одна прошла через Стену, — сказал сенсей. — Пятьдесят четыре года назад моя жена, Азуми, так же исчезла.

— Азуми? — Си-атори посмотрел на сенсея с нескрываемым удивлением. — Но ведь считалось, что она…

— Да, — перебил сенсей. — Считалось, что она умерла, совершив самоубийство. Якобы рано утром её тело забрали доставщики, хотя никто этого не видел.

— Но ведь следы возле Стены не нашли. — Си-атори Никамура задумчиво посмотрел в пол. — Неужели она…

— Я не знаю, — сенсей пожал плечами. — Но нашли место, где было похоже, что следы заметали. Дело закрыли, но даже сейчас я не смирился с её исчезновением.

— И что вы хотите сделать? — спросил атори.

— Я хочу узнать правду, — ответил сенсей. — Правду о том, что произошло с Миюной. И, возможно, правду о том, что произошло с Азуми.

— Но какую помощь вы от меня ждёте?

— У вас хранятся манускрипты истинной истории, дайте мне ознакомиться с ними хотя бы за последние пятьсот лет. Наверняка там есть похожие случаи, и можно будет сделать какие-то выводы.

— Интересная мысль. — Никамура хлопнул в ладоши, через минуту в кабинете появился молодой помощник. — Ёсида, принеси истинную летопись за это столетие.

Ёсида с профессиональным полупоклоном исчез и довольно быстро вернулся, неся в руке синий лаковый тубус, украшенный яркими розовыми цветами. Никамура отвинтил крышку и достал свиток. Судя по его толщине и весу, длиной свиток был не менее пятнадцати метров, если бы его можно было развернуть в тесном кабинете. Никамура отмотал немного и показал сенсею — бумагу плотно покрывали иероглифы.

— Но одно правило, — сказал си-атори. — Из этого дома не выносить. Здесь слишком много информации не для простых умов.

В кабинет поскрёбся Ёсида:

— Извините за вторжение, Никамура-сама, но требуется ваше присутствие.

— Я понимаю, — кивнул сенсей. — Если Миюну не найдут, я приду изучать манускрипт. Я должен попытаться узнать, что произошло.

— Хорошо, — си-атори вздохнул. — Я не буду вам мешать. Но всё, что узнаете, сначала сообщите только лично мне.

— Спасибо, — сенсей поклонился. — Да будет так.

Ни Ёсида, ни старый учитель, ни даже Никамура-сама не заметили, как из окна на свиток внимательно и дерзко смотрели чьи-то глаза.