Перекрёсток судеб (гет)

Петуния

Петуния плохо запомнила следующие несколько часов после того, как Лили растворилась в воздухе, оставив на неё умирающего и истекающего кровью Снейпа.

Первой мыслью, разумеется, было сбежать куда подальше. Подумать, что Лили ей привиделась, а Снейп, свалившийся ей на голову, был просто случайным незнакомцем, которого она спасать не обязана. Но что-то мешало ей уйти с намерением бросить Снейпа, которого она помнила противным мальчишкой-волшебником, дружившим с её сестрой, умирать. Сердце сжималось словно тисками, становилось трудно дышать, и она едва переставляла ноги, не в силах отойти дальше, чем на пару десятков метров.

— Что это за проклятие такое?! Лили! — в сердцах воскликнула она, разворачиваясь к Снейпу с намерением помочь, и снова смогла дышать нормально.

Она опустилась на колени рядом с потерявшим сознанием Снейпом, откидывая спутанные волосы с его лица. Он был болезненно бледен, с впалыми щеками и синеющими губами — краше в гроб кладут!

Петуния осторожно повернула его голову, пытаясь обнаружить источник крови, залившей его мантию, и наткнулась пальцами на свежую кровь, идущую из рваной раны на шее. Выругавшись не хуже Вернона, Петуния стянула свой шарф и попыталась соорудить из него временную повязку, чтобы остановить кровь. Как только у неё получилось, она встала с земли и спешно засеменила к сторожке, чтобы узнать, нет ли у сторожа телефона, чтобы вызвать скорую.

* * *

Северус

Северус приходил в сознание урывками.

Он помнил холод земли, на которую его выкинул порталом, помнил портрет Лили, высеченный в камне, и странную полупрозрачную фигуру в воздухе. На долю секунды ему послышалось, словно та говорила голосом Лили, словно она звала его по имени… А затем он потерял сознание, готовый к смерти и встречающий её с распростёртыми объятиями.

Но вот только умереть ему не дали. Сознание возвращалось к нему, вытаскивая его из липкого, тягучего небытия. Вместе с разумом просыпалась и притупленная боль во всём теле, мешающая расслабиться и продолжать свой сон дальше.

Северус приоткрыл глаза, совсем чуть-чуть, но и того хватило, чтобы белизна окружения ослепила его, и он спешно зажмурился, не пуская её за сомкнутые ресницы. Он сжал пальцы на правой руке, затем на левой, те слушались неохотно, но всё же сомкнулись, зажав какую-то плотную ткань. Слух вернулся следующим, взрывая голову Снейпа размеренным пищанием и жужжанием незнакомых приборов. А затем в нос ударил запах — резкий, неправильный, незнакомый! Северус резко распахнул глаза, чтобы понять, что он вовсе не в Мунго!

Это была палата в маггловской больнице! Жужжащие приборы выполняли какую-то им одним известную задачу, а писк только участился — в такт биению сердца Северуса.

Видимо, кто-то из этих врачей дежурил неподалёку, раз, стоило писку участиться, как тут же в его поле зрения появился незнакомый мужчина в белом халате.

— Доктор Купер! Мистер Снейп открыл глаза!

Северус успел только удивиться, что тот знает его имя, прежде чем снова уснуть.

* * *

Петуния

— Миссис Дурсль, срочно приезжайте в больницу! Ваш друг пришёл в себя!

Сбивчивый телефонный разговор буквально вырвал Петунию из её обыденного быта. Они с семьёй уже две недели как вернулись в свой дом, который Петуния старательно пыталась привести в порядок, чтобы вновь почувствовать себя дома, но ей не удавалось. Её сад, гордость их посёлка, порос сорняками, а редкие сортовые цветы не пережили зиму без должного ухода. Соседи, которым волшебники подкорректировали память, были уверены, что они уехали в Штаты на несколько месяцев из-за командировки Вернона, и все наперебой хотели пообщаться с Петунией, расспросить её, как там за океаном. Только вот Петуния, узнавшая об этой легенде, лишь вернувшись домой, не могла поддержать диалог, так что позорно сбегала по надуманным причинам, из-за чего была заочно заклеймена соседками. Те истолковали её побеги по-своему и решили, что Петуния просто слишком задрала нос, раз даже не хочет общаться с ними.

А Петуния, стыдливо прикрывающая занавески, лишь бы не вступать в диалог с соседками, думала теперь совсем о другом. Когда она вернулась в их временное прибежище, её встретила Гестия, раскрасневшаяся и улыбающаяся. Одного взгляда на неё хватило Петунии, чтобы понять, что война закончилась. Они победили. Гарри победил.

И теперь, когда она осознала, что где-то совсем рядом с ними всё же сосуществовал магический мир, находившийся на волоске от гибели, её повседневные заботы показались ей ничтожными. Она внезапно для себя поняла, что испытывает дикий стыд как перед сестрой, так и перед племянником. Она так долго рассказывала Гарри, что его родители были никчёмными алкоголиками, погибшими в автокатастрофе, что даже поверила в это сама. А они были героями этой незримой для Петунии войны, как и их сын. А сколько ещё людей пали, сложив свои жизни на алтарь ради этой победы? Тот же Снейп, свалившийся ей как снег на голову, едва не расстался с жизнью в этой последней битве. А если бы не обещание, данное Лили, волновала бы Петунию его судьба? Или он бы так и умер подле надгробий на могилах Поттеров, а Петуния, узнавшая о его смерти, лишь скривилась бы? Она бы сочинила для себя историю о том, что Снейп спился, пойдя по следам своего непутёвого отца, и забыла бы о нём.

Но вместе с обещанием, данным Лили, она уже не могла позволить себе такие мысли. Снейп был дорог её сестре, раз она даже с того света волновалась о его судьбе.

Поэтому, получив звонок, Петуния тут же вызвала такси, чтобы уехать в соседний город — проведать Снейпа, который начал идти на поправку.

* * *

Северус

Когда он снова пришёл в себя, а палате было уже не так светло — горела лишь настольная лампа на тумбочке рядом с кроватью, а в кресле неподалёку дремала смутно знакомая ему женщина.

Северус попытался повернуть голову, чтобы получше её рассмотреть, только вот шея отдалась такой болью, когда он попытался повернуть её, что он невольно застонал.

От этого звука встрепенулась незнакомка, вскакивая с кресла и склоняясь над кроватью, позволяя Северусу себя рассмотреть. О, это лицо он узнал несмотря на возрастные изменения с тех пор, как он в последний раз видел вживую сестру Лили — Петунию Эванс, или теперь уже Дурсль, героиню многих несчастливых воспоминаний Поттера, которые он вынужденно разделил во время их занятий легилименцией. Хотелось бы Северусу, чтобы эта женщина ему привиделась, но увы.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она с внезапной заботой в голосе.

Северус удивлённо изогнул бровь. С каких это пор ненавидящей магию сестре Лили было дело до самочувствия одного из ненормальных?

Он попытался открыть рот, но горло не слушалось его, издав лишь слабый хрип, так что колкость пришлось оставить при себе.

— Ну, хотя бы говорить пытаешься, и на том спасибо, — удовлетворённо кивнула Петуния, пододвигая кресло поближе и устраиваясь в нём. — Ты пробыл в коме почти две недели, пока тебя пытались вытащить с того света. Голос вернётся, но не сразу.

Две недели? Северус прикрыл глаза и сосчитал до десяти. Мало того что он не умер, вытащенный с того света стараниями Петунии, видимо, раз она сидит в его палате, так ещё и понятия не имел, чем закончилась война и закончилась ли. Справился ли мальчишка Поттер с возложенной на него ношей или позорно сбежал, поджав хвост? Хотя какое Северусу до этого дело? Он рассчитался со всеми долгами, выполнил все обещания и мог умереть с чистой совестью, если бы ему не помешали.

Он снова открыл глаза, недовольно уставившись на Петунию. Та криво усмехнулась и беспечно продолжила.

— Даже рада, что ты пока не в состоянии говорить, а то уже послал бы меня куда подальше. Не скажу, что сама рада здесь находиться, но и бросить тебя не могу, — последняя фраза была сказана уже серьёзнее и в сторону. — Я обещала…

Она не закончила мысль, но успела заинтересовать Северуса — кому эта маггла могла пообещать не бросать его на произвол судьбы? Почему тётка Поттера вообще здесь оказалась? Где это «здесь»? Почему он в маггловской больнице?

Вопросов было больше, чем ответов. И пока у него не было голоса, он не смог бы их задать. Так и легилименция в его состоянии явно была самоубийственной затеей! Так что Северус просто устало прикрыл глаза, что Петуния трактовала по-своему.

— Вижу, ты устал, — констатировала она. — Тогда я поехала домой. Навещу тебя через неделю — постарайся к этому времени восстановиться достаточно, чтобы послать меня, а то я подумаю, что ты не Снейп вовсе.

И она ушла, оставив Северуса в компании лишь пищащих приборов. И только лёгкий аромат лавандовых духов доказывал, что она не была просто глюком воспалённого сознания.