Перекрёсток судеб (гет)

Северус

Жизнь Северуса была слишком долгой. Двойной шпион, продавший душу сперва сумасшедшему фанатику, обещавшему ему силу, а затем — седобородому манипулятору, пообещавшему спасти единственную девушку, небезразличную Северусу, и нарушившему это обещание. Такие долго не живут. Наивный мальчишка, мечтавший отомстить школьным задирам, свалился во тьму, увяз в её липких объятиях, словно в зыбучем песке, и не замечал этого, пока не увидел на рее над пропастью единственный луч света в своей жизни — Лили. И разве стал он с возрастом менее наивен, когда на коленях умолял Дамблдора её спасти, предавая все свои идеалы и клянясь в верности той стороне, чьих убеждений он не разделял? Северус так не думал. Ведь как иначе объяснить, почему он продолжил дело Дамблдора даже после его смерти, почему продолжал следовать его плану и держать обещания, данные уже мёртвым людям? Он был наивен, всё ещё надеясь, что ему воздастся.

Но вот она, его награда, — болезненная, долгая и мучительная смерть в одиночестве на прогнившем полу Визжащей хижины.

Северус не хотел умирать так, поэтому из последних сил нащупал в кармане мантии портал из плетёного браслета дружбы, который ему подарила Лили ещё до школы, и сжал его ослабевающими пальцами. Рывок унёс его прочь от развернувшейся битвы, прочь из Хогвартса, прочь от всех, кто его презирал, ненавидел или боялся, от всех, кто считал его соратником, от всех, кто считал его предателем или перебежчиком. Он не хотел провести последние мгновения рядом с теми, для кого он был просто инструментом и кто мог оставить его гнить в одиночестве. Он хотел в последний раз увидеть Лили, пусть даже это будет изображение на надгробном камне в Годриковой лощине.

Рядом с ней можно было и умереть.

* * *

Петуния

— И что же мне делать, Лили? — Петуния спрятала заплаканное лицо в ладонях.

Кованая скамейка, на которой она сидела напротив могил младшей сестры и её мужа, неприятно холодила ноги сквозь подол платья, но Петуния не обращала на это внимания. Впервые за несколько месяцев она осталась одна.

Несколько месяцев в вынужденном заточении, пусть и ради их же безопасности, разрушили семью. Или вся их счастливая жизнь была иллюзией, и с Петунии только сейчас слетели розовые очки?

Вернон, не имеющий возможности уходить на работу, оказался до безобразия скучным собеседником, неблагодарным мужем, а затем и вовсе — бесконтрольным пьяницей и тираном. Скука Вернона вылилась в алкогольную зависимость, а попытки Петунии притормозить мужа — в скандалы. Так что она отступила и больше старалась не приближаться к Вернону, когда тот выпивал бутылку за бутылкой, смотря очередной спортивный матч по телевизору.

Дадли, к её облегчению, не стал брать пример с отца, но и с ней не стремился общаться, предпочитая запираться в своей комнате и бог знает чем заниматься! Петуния, перестаравшаяся с опекой сына в детстве, старалась не лезть в его личную жизнь сейчас, так что не настаивала на том, чтобы тот делился с ней тем, как у него дела и чем он занимается в свободное время. Не пьёт и не употребляет, и на том спасибо. Волшебники, приставленные к их семье для охраны и обеспечения базовых потребностей, регулярно приносили для Дадли какие-то объёмные свёртки книг по его запросам, так что Петуния хотя бы была спокойна, что сын не разлагается морально, в отличие от своего отца.

Но отдаление мужчин вылилось в то, что она осталась совсем одна, представлена сама себе. Она готовила на всю семью, пыталась порадовать их хотя бы любимыми блюдами, но отдачи почти не получала. Вернон даже не заметил, когда на столе вместо пышных вычурных завтраков начала появляться базовая овсянка, а Дадли лишь пожал плечами, но тоже ничего не сказал. Петуния в тот день проплакала в ванной около часа, потому что даже её готовка, навык, которым она гордилась, оказалась не нужна её мужчинам! Она продолжала пытаться поддерживать чистоту в доме и создавать уют даже в чужой квартире, ставшей их прибежищем, но у неё опускались руки, когда Вернон отбрасывал пустые упаковки от чипсов прямо на свежевымытый пол, засыпая тот крошками, и вытирал жирные руки о кружевную салфетку на столе. Так что она перестала стараться и в этом. Сада, которым она могла бы заниматься, здесь не было, а маленький кактус, который ей принесла Гестия, когда Петуния пожаловалась той, что ей не хватает зелени, и тот сгнил от слишком обильного полива всего за пару недель.

Петуния задыхалась в этой квартире. Она не могла найти себе места или занятия, чтобы не сойти с ума. Она пыталась читать романы, которые любила обсуждать с соседками на собраниях книжного клуба, но те казались ей теперь фальшивыми и наивными — ведь в жизни такой неземной любви не бывает, и любой брак, скорее всего, рассыплется, когда супруги опостылеют друг другу, или даже если продолжит существовать, уже не будет прежним. Ведь Петуния правда любила Вернона и была счастлива с ним, пока они не оказались заперты в одном помещении дольше, чем на пару недель, и ей не открылось истинное лицо её мужа.

И стоило лишь Гестии сказать ей, что они с Дедалусом уходят, отправляются в Хогвартс, чтобы вступить в последнюю, решающую схватку с Тем-Кого-Нельзя-Называть, как Петуния собрала сумку и вышла из квартиры, стоило стихнуть хлопкам аппарации за дверью.

Она не знала, куда идти и у кого спросить совета. Ноги сами привели её на автобусную остановку, и, увидев знакомое название всего в трёх часах езды от городка, в котором, как выяснилось, они жили в последние месяцы, она взяла билет в один конец и уже спустя полчаса ехала в деревушку, в которой когда-то жила, а теперь была похоронена её сестра.

Кладбище найти было несложно — Петуния заприметила его ещё на подъезде к городку — нестройные ряды разномастных надгробий окружали небольшую церквушку на отшибе. А сторож на входе любезно проводил её, купившую скромный букетик лилий у старушки на входе, к могилам Поттеров.

Лили смотрела на неё с фотографии на надгробии такой же молодой, как она была, когда они виделись в последний раз, за год до её смерти. На её фоне Петуния почувствовала себя старой и увядшей, как скорчившийся букет цветов на одной из соседних могил. Она возложила букет к надгробию сестры и присела на скамью напротив, пытаясь подобрать слова.

— Наверное, ты сейчас смеёшься надо мной на небесах, да, Лили? — горько усмехнулась она, глядя на серое небо, затянутое свинцовыми тучами. — Тебе повезло умереть счастливой и любимой, тогда как я прожила достаточно долго, чтобы увидеть, как моя жизнь и семья рассыпается в прах.

Петунию прорвало. Она рассказывала в пустоту всё, что накопилось за эти месяцы: жаловалась на Вернона, переживала за Дадли, злилась на волшебный мир, который снова забрал у неё всё, оставив только её жизнь, которая за это время потеряла смысл. Она плакала и не могла остановиться, изливая душу сестре, как это было в детстве, до того как их пути разошлись. И ей становилось легче, по чуть-чуть, но легче. Словно она один за другим снимала с шеи камни, которые ярмом тащили её в пучину безнадёжности.

— И что же мне делать, Лили? — повторила она уже не первый раз вопрос без ответа.

— Живи, Туни, — знакомый шелестящий голос заставил Петунию вскинуть голову.

Лили висела перед ней — полупрозрачная, словно сотканная из жемчужного света, она смотрела на неё с теплом и заботой, как и всегда, несмотря на то что много лет Петуния отталкивала сестру, сама вырывая между ними пропасть.

— Лили? — неверяще прошептала Петуния.

— Да, сестрёнка, это я, — улыбнулась Лили и протянула руку к щеке сестры. От её ладони веяло холодом.

— Но как? — удивлённо моргнула Петуния, всматриваясь в столь родное лицо сестры.

— Я была нужна Гарри, и он позвал меня, — пояснила Лили, опуская руку. — Но у меня очень мало времени.

— Почему?

— Сила камня скоро иссякнет, и я вернусь в загробный мир, но у меня есть несколько минут.

Петуния не поняла ни слова, но кивнула, словно всё было яснее некуда.

— Спасибо, что позаботилась о Гарри, — прошелестела Лили. — Пусть ты и не любила его, но ты всё равно позволила ему жить с тобой и называть твой дом своим. Спасибо, что моя жертва не была напрасной.

— Прости, я была ему ужасной тётей, — устыдилась Петуния, прекрасно понимая, как жалко это звучит.

— Это уже неважно, сделанного не воротишь, — Лили на секунду умолкла, прикрыв глаза. — Но могу я попросить тебя об услуге в последний раз?

— Конечно. Проси что угодно, — Петуния не колебалась ни секунды. Она уже успела обдумать то, как она обращалась с племянником, и не раз, будучи запертой в той квартире. Они и понятия не имели, какая тяжёлая ноша была взвалена на Гарри, и делали его жизнь только хуже, так что любая просьба Лили сейчас была бы уместной, чтобы хоть как-то заслужить её прощение.

— Гарри ты уже не нужна, но есть другой человек, которому сейчас не поможет никто.

Лили говорила туманно, намёками, так что Петуния не могла понять, о ком речь. Но задать вопрос она не успела, потому что с громким хлопком перед могилой Лили появился полубессознательный мужчина, залитый кровью и хрипящий. Петуния вскочила от неожиданности и испуганно попятилась.

— Пожалуйста, спаси Северуса, — прошептала Лили, растворяясь в сумерках.

Петуния

Петуния плохо запомнила следующие несколько часов после того, как Лили растворилась в воздухе, оставив на неё умирающего и истекающего кровью Снейпа.

Первой мыслью, разумеется, было сбежать куда подальше. Подумать, что Лили ей привиделась, а Снейп, свалившийся ей на голову, был просто случайным незнакомцем, которого она спасать не обязана. Но что-то мешало ей уйти с намерением бросить Снейпа, которого она помнила противным мальчишкой-волшебником, дружившим с её сестрой, умирать. Сердце сжималось словно тисками, становилось трудно дышать, и она едва переставляла ноги, не в силах отойти дальше, чем на пару десятков метров.

— Что это за проклятие такое?! Лили! — в сердцах воскликнула она, разворачиваясь к Снейпу с намерением помочь, и снова смогла дышать нормально.

Она опустилась на колени рядом с потерявшим сознанием Снейпом, откидывая спутанные волосы с его лица. Он был болезненно бледен, с впалыми щеками и синеющими губами — краше в гроб кладут!

Петуния осторожно повернула его голову, пытаясь обнаружить источник крови, залившей его мантию, и наткнулась пальцами на свежую кровь, идущую из рваной раны на шее. Выругавшись не хуже Вернона, Петуния стянула свой шарф и попыталась соорудить из него временную повязку, чтобы остановить кровь. Как только у неё получилось, она встала с земли и спешно засеменила к сторожке, чтобы узнать, нет ли у сторожа телефона, чтобы вызвать скорую.

* * *

Северус

Северус приходил в сознание урывками.

Он помнил холод земли, на которую его выкинул порталом, помнил портрет Лили, высеченный в камне, и странную полупрозрачную фигуру в воздухе. На долю секунды ему послышалось, словно та говорила голосом Лили, словно она звала его по имени… А затем он потерял сознание, готовый к смерти и встречающий её с распростёртыми объятиями.

Но вот только умереть ему не дали. Сознание возвращалось к нему, вытаскивая его из липкого, тягучего небытия. Вместе с разумом просыпалась и притупленная боль во всём теле, мешающая расслабиться и продолжать свой сон дальше.

Северус приоткрыл глаза, совсем чуть-чуть, но и того хватило, чтобы белизна окружения ослепила его, и он спешно зажмурился, не пуская её за сомкнутые ресницы. Он сжал пальцы на правой руке, затем на левой, те слушались неохотно, но всё же сомкнулись, зажав какую-то плотную ткань. Слух вернулся следующим, взрывая голову Снейпа размеренным пищанием и жужжанием незнакомых приборов. А затем в нос ударил запах — резкий, неправильный, незнакомый! Северус резко распахнул глаза, чтобы понять, что он вовсе не в Мунго!

Это была палата в маггловской больнице! Жужжащие приборы выполняли какую-то им одним известную задачу, а писк только участился — в такт биению сердца Северуса.

Видимо, кто-то из этих врачей дежурил неподалёку, раз, стоило писку участиться, как тут же в его поле зрения появился незнакомый мужчина в белом халате.

— Доктор Купер! Мистер Снейп открыл глаза!

Северус успел только удивиться, что тот знает его имя, прежде чем снова уснуть.

* * *

Петуния

— Миссис Дурсль, срочно приезжайте в больницу! Ваш друг пришёл в себя!

Сбивчивый телефонный разговор буквально вырвал Петунию из её обыденного быта. Они с семьёй уже две недели как вернулись в свой дом, который Петуния старательно пыталась привести в порядок, чтобы вновь почувствовать себя дома, но ей не удавалось. Её сад, гордость их посёлка, порос сорняками, а редкие сортовые цветы не пережили зиму без должного ухода. Соседи, которым волшебники подкорректировали память, были уверены, что они уехали в Штаты на несколько месяцев из-за командировки Вернона, и все наперебой хотели пообщаться с Петунией, расспросить её, как там за океаном. Только вот Петуния, узнавшая об этой легенде, лишь вернувшись домой, не могла поддержать диалог, так что позорно сбегала по надуманным причинам, из-за чего была заочно заклеймена соседками. Те истолковали её побеги по-своему и решили, что Петуния просто слишком задрала нос, раз даже не хочет общаться с ними.

А Петуния, стыдливо прикрывающая занавески, лишь бы не вступать в диалог с соседками, думала теперь совсем о другом. Когда она вернулась в их временное прибежище, её встретила Гестия, раскрасневшаяся и улыбающаяся. Одного взгляда на неё хватило Петунии, чтобы понять, что война закончилась. Они победили. Гарри победил.

И теперь, когда она осознала, что где-то совсем рядом с ними всё же сосуществовал магический мир, находившийся на волоске от гибели, её повседневные заботы показались ей ничтожными. Она внезапно для себя поняла, что испытывает дикий стыд как перед сестрой, так и перед племянником. Она так долго рассказывала Гарри, что его родители были никчёмными алкоголиками, погибшими в автокатастрофе, что даже поверила в это сама. А они были героями этой незримой для Петунии войны, как и их сын. А сколько ещё людей пали, сложив свои жизни на алтарь ради этой победы? Тот же Снейп, свалившийся ей как снег на голову, едва не расстался с жизнью в этой последней битве. А если бы не обещание, данное Лили, волновала бы Петунию его судьба? Или он бы так и умер подле надгробий на могилах Поттеров, а Петуния, узнавшая о его смерти, лишь скривилась бы? Она бы сочинила для себя историю о том, что Снейп спился, пойдя по следам своего непутёвого отца, и забыла бы о нём.

Но вместе с обещанием, данным Лили, она уже не могла позволить себе такие мысли. Снейп был дорог её сестре, раз она даже с того света волновалась о его судьбе.

Поэтому, получив звонок, Петуния тут же вызвала такси, чтобы уехать в соседний город — проведать Снейпа, который начал идти на поправку.

* * *

Северус

Когда он снова пришёл в себя, а палате было уже не так светло — горела лишь настольная лампа на тумбочке рядом с кроватью, а в кресле неподалёку дремала смутно знакомая ему женщина.

Северус попытался повернуть голову, чтобы получше её рассмотреть, только вот шея отдалась такой болью, когда он попытался повернуть её, что он невольно застонал.

От этого звука встрепенулась незнакомка, вскакивая с кресла и склоняясь над кроватью, позволяя Северусу себя рассмотреть. О, это лицо он узнал несмотря на возрастные изменения с тех пор, как он в последний раз видел вживую сестру Лили — Петунию Эванс, или теперь уже Дурсль, героиню многих несчастливых воспоминаний Поттера, которые он вынужденно разделил во время их занятий легилименцией. Хотелось бы Северусу, чтобы эта женщина ему привиделась, но увы.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она с внезапной заботой в голосе.

Северус удивлённо изогнул бровь. С каких это пор ненавидящей магию сестре Лили было дело до самочувствия одного из ненормальных?

Он попытался открыть рот, но горло не слушалось его, издав лишь слабый хрип, так что колкость пришлось оставить при себе.

— Ну, хотя бы говорить пытаешься, и на том спасибо, — удовлетворённо кивнула Петуния, пододвигая кресло поближе и устраиваясь в нём. — Ты пробыл в коме почти две недели, пока тебя пытались вытащить с того света. Голос вернётся, но не сразу.

Две недели? Северус прикрыл глаза и сосчитал до десяти. Мало того что он не умер, вытащенный с того света стараниями Петунии, видимо, раз она сидит в его палате, так ещё и понятия не имел, чем закончилась война и закончилась ли. Справился ли мальчишка Поттер с возложенной на него ношей или позорно сбежал, поджав хвост? Хотя какое Северусу до этого дело? Он рассчитался со всеми долгами, выполнил все обещания и мог умереть с чистой совестью, если бы ему не помешали.

Он снова открыл глаза, недовольно уставившись на Петунию. Та криво усмехнулась и беспечно продолжила.

— Даже рада, что ты пока не в состоянии говорить, а то уже послал бы меня куда подальше. Не скажу, что сама рада здесь находиться, но и бросить тебя не могу, — последняя фраза была сказана уже серьёзнее и в сторону. — Я обещала…

Она не закончила мысль, но успела заинтересовать Северуса — кому эта маггла могла пообещать не бросать его на произвол судьбы? Почему тётка Поттера вообще здесь оказалась? Где это «здесь»? Почему он в маггловской больнице?

Вопросов было больше, чем ответов. И пока у него не было голоса, он не смог бы их задать. Так и легилименция в его состоянии явно была самоубийственной затеей! Так что Северус просто устало прикрыл глаза, что Петуния трактовала по-своему.

— Вижу, ты устал, — констатировала она. — Тогда я поехала домой. Навещу тебя через неделю — постарайся к этому времени восстановиться достаточно, чтобы послать меня, а то я подумаю, что ты не Снейп вовсе.

И она ушла, оставив Северуса в компании лишь пищащих приборов. И только лёгкий аромат лавандовых духов доказывал, что она не была просто глюком воспалённого сознания.

Петуния

— Миссис Дурсль, когда вам уже надоест тратить ваше и моё время своими визитами? — Снейп был как всегда очарователен и дружелюбен, не поднимая взгляда от книги, которую ему принесла Петуния, чтобы скрасить его одиночество.

— Когда ты соизволишь встать на ноги и покинуть больницу, я надеюсь, — Петуния уселась в неизменное кресло для посетителей, в котором сидела чаще, чем на диване в собственной гостиной.

Она навещала Северуса раз в несколько дней, иначе появлялось тяжёлое, давящее чувство в груди, заставляющее её переживать сверх меры, всё ли с ним в порядке. Вернон даже не замечал её отсутствия, возвращаясь с работы и падая на диван перед телевизором с очередной бутылкой пива. Дадли сперва спрашивал, куда уезжает мать, но, не получив прямого ответа, снова отстранился. А Петуния… Она не знала, как объяснить то, что она буквально сжигала все свои сбережения и даже таскала деньги у всё равно ничего не замечающего мужа, чтобы оплатить лечение друга её покойной сестры. Они со Снейпом буквально были друг другу никем, но обещание, данное призраку, связало Петунию по рукам и ногам этой их богомерзкой магией! Иначе она не могла объяснить, почему два дня в неделю проводила по несколько часов в такси, чтобы проверить состояние своего навязанного подопечного.

Снейп был груб. Как только к нему вернулся голос, он тут же послал Петунию, как та того и просила, в надежде, что это позволит ей бросить неблагодарного мужчину на произвол судьбы. Но, увы, через два дня она снова вернулась, пусть и не хотела того.

Снейп тогда ей долго высказывал, в не менее грубой форме, всё, что он думает о ней, о её умственных способностях и обо всей ситуации в целом. Кажется, Петуния выслушала самую длинную тираду с ни разу не повторившимися эпитетами, характеризующими её крайне нелестным образом. И, к своему удивлению, не испытала раздражения от этого потока грубости, не хлопнула дверью и не бросила Снейпа на произвол судьбы. Напротив, она была рада даже этому раздражению, которое означало для неё то, что он выбрал жить. Выбрал злиться и спускать на неё пар, выбрал постараться поправиться скорее, лишь бы избавиться от её общества, а не лежать безучастным пластом в ожидании смерти. Это однозначно было хорошим знаком.

— Вы ведь так и продолжите докучать мне? — спросил он у неё спустя несколько недель регулярных визитов.

— К твоему сожалению, да, — пожала плечами Петуния.

Между ними установилось негласное правило общения с тех пор, как Снейп выпустил пар и смирился с тем, что его спасла маггла, пусть и не объяснив причины. Он обращался к ней подчёркнуто вежливо, на «вы» и «миссис Дурсль», пусть и заворачивая в сладкую обёртку утончённые издёвки, а она, напротив, отбросила все формальности и просто обращалась к нему на «ты» и по фамилии, при этом не издеваясь и не припоминая ему прошлого.

Это общение было странным. Они ничего не знали друг о друге, не доверяли, старались не говорить о своей жизни и просто общались на безопасные темы вроде здоровья Снейпа и прогнозов врачей. Но почему-то сидя в неудобном кресле в больничной палате Петуния чувствовала себя куда более живой, нежели в любимом фартуке на кухне своего дома, где она ощущала себя куклой в пластмассовом мире, без цели и смысла в жизни. Её старые мечты о самом красивом саду в посёлке, о самой идеальной семье, о значимой роли в жизни их городка, — все они рассыпались в прах с отъездом из Литл-Уингинга. И всё из-за этой дурацкой войны между волшебниками! Но вот она здесь, вытаскивает с того света одного из них, из-за неосторожного обещания. Жизнь порой принимает очень странный оборот.

* * *

Северус

В один из дней Петуния заявилась в больницу с синяком под глазом и на щеке, который был неумело замазан тональным кремом. Северус, в чьи развлечения между процедурами и попытками встать на ноги входила лишь маггловская литература и подсчёт трещинок на потолке, заметил это изменение сразу. И без того некрасивое лошадиное лицо его спасительницы приобрело асимметрию из-за припухшей щеки.

— Отвратительно выглядите, миссис Дурсль, — вместо приветствия заметил он.

— Сказал лежачий больной, — съязвила в ответ та, усаживаясь в кресло. — Ещё ценные замечания будут?

— Этот тон вам не идёт, — пожал плечами Северус, откладывая книгу. — Это сделал ваш муж?

— Нет, я просто неудачно упала, — отвела взгляд Петуния, пытаясь скрыть правду за неумелой ложью.

— Вы же помните, что мой отец был алкоголиком и поднимал руку на мать? — будничным тоном поинтересовался Снейп. — Вы думаете, я не узнаю подобный синяк?

— Не стоило сегодня тебя навещать, — вскочила с места Петуния и дёрнулась было к выходу, но Северус оказался быстрее, поймав её за запястье.

— Петуния, — он впервые назвал её по имени. — Если ваш муж вас бьёт, обратитесь за помощью, — он разжал руку женщины, позволяя той отойти на шаг. — Я знаю, чем это может закончиться, так что не совершайте ошибку моей матери. Не молчите.

Он, конечно, тут же пожалел о своих словах, сказанных в секундном порыве искренности, потому что Петунию прорвало, и она решила вывалить на Снейпа всю историю своей жизни и в особенности, как изменился её муж после года в изоляции. Северус не хотел знать ничего из этого, ему было совершенно наплевать на жизнь этой магглы, но он решил промолчать и не перебивать — всё же он был обязан жизнью этой женщине, хотел того или нет. Так что выслушать о её невзгодах было малой платой. Сказать слова поддержи — чуть большей, учитывая несвойственность таких слов для Северуса, но с этим он тоже справился.

Он наконец был свободен от всех обетов и клятв и мог жить дальше, только для себя. И за это стоило благодарить плачущую перед ним магглу.

— Зачем вы спасли меня? — спросил Северус в удачный момент в её повествовании. — И как вы вообще оказались на том кладбище? И почему не бросили меня умирать?

— Во всём виновата Лили! — очень по-детски возмутилась Петуния. — Я решила навестить её могилу, спросить совета, когда она внезапно появилась передо мной.

Северус удивлённо расширил глаза.

— В каком смысле «появилась»? — уточнил он.

— Она парила передо мной, жемчужно-прозрачная, и говорила со мной. Это точно была Лили! Я узнаю её голос даже после стольких лет…

Северус сидел в растерянности. Лили была призраком, но ни разу не навестила его?

— Но у неё было мало времени из-за какого-то камня, — сбивчиво попыталась объяснить Петуния. — И она взяла с меня обещание спасти тебя.

Северуса словно обухом приложили. Камень, ну конечно. Мальчишка Поттер использовал Воскрешающий камень, чтобы хоть раз в жизни поговорить с родителями. А Лили…

— Я пообещала выполнить её просьбу ещё до того, как узнала, в чём она заключается. Так что теперь не могу тебя оставить, как ни крути.

— Магическая клятва? — уточнил Северус глухо.

— Она может заставлять меня чувствовать себя погано, если я долго не навещаю тебя? — пожала губы Петуния, явно недовольна таким раскладом.

Северус кивнул, и она закатила глаза с тихим стоном.

Хитрая лисица! Лили даже с того света связала его ещё одной клятвой через свою сестру, от которой ему теперь так легко не отделаться.

Северус

Когда Петуния пришла навестить его, таща за собой чемодан, Северус был удивлён.

— У меня две новости: хорошая и плохая, — переведя дыхание сказала она, ставя чемодан у стены.

— Неважно ведь, с какой я предложу начать, у тебя свой план? — флегматично уточнил он. С тех пор как Петуния разоткровенничалась перед ним, она настояла, чтобы Северус отбросил формальности.

— Я ушла от Вернона, — проигнорировав его, продолжила Петуния. — Но теперь я не смогу оплачивать стационар в клинике, где ты сейчас лежишь.

— И что это означает для меня?

— Выписка запланирована на завтра, — смахнула волосы с лица Петуния. — Прости, но мне нужно на что-то снять отель.

— Тебе некуда пойти? — удивлённо переспросил Северус. Та кивнула ему в ответ. — Это же безответственно — сбегать из дома без какого-то плана!

— Когда мои родители умерли, Вернон продал их дом в Коукворте и вложил деньги в фирму. А подруг у меня не осталось, после того как я пропала на год из-за вашей дурацкой войны!

Северус поджал губы.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, — в его голосе была плохо скрываемая злость. — Эта «дурацкая» война стоила мне всего. Ты и представить не можешь, скольким я пожертвовал, сколько потерял и чего лишился.

Мебель в комнате опасно задрожала от неконтролируемого выброса магии, вызванного яростью на эпитет, который использовала Петуния…

— Прекрати, — она попятилась к стене, бледнея. — Прекрати! — она чуть ли не взвизгнула, напуганная проявлением его магии.

Северус с ощутимым трудом взял себя в руки. У него не было палочки, и он не колдовал всё то время, что был в маггловской больнице, поэтому магия слушалась его неохотно.

— Я ни черта не знаю о вашей войне! — выплюнула Петуния, не на шутку разозлённая его выходкой. — Всё, что я знаю, это что из-за неё моя сестра умерла, оставив на меня своего сына. И что из-за этого мальчишки вся моя жизнь скатилась под откос!

— Ну хоть что-то общее у нас есть, — хмыкнул Северус, успокаиваясь. — Я про Поттера, из-за которого здесь и оказался.

— И ты на этом снова таинственно замолчишь, как обычно ничего не рассказывая, — закатила глаза Петуния. — Знаешь, я устала от такого общения. Не скажу, что мне оно хоть сколько-то нужно, но раз уж мы застряли в текущей ситуации, то мог бы и рассказать о себе.

— Зачем? Ты же ненавидишь магию и весь наш мир, — озвучил очевидное Северус. — А вся моя жизнь — там. Маггле не понять…

Петуния в два шага сократила расстояние до его кровати и отвесила ему звонкую пощёчину.

— Ну и разбирайся тогда дальше сам, раз я для тебя человек низшего сорта, — прошипела она.

Отойдя к окну, Петуния распахнула его и прокричала куда-то в пространство:

— Слышишь, Лили? Я спасла твоего мерзавца! Дай мне уйти спокойно!

Но ответом ей была тишина. Северус услышал тихие всхлипы у окна.

— Я не хотела ничего из этого. Не хотела, чтобы наша с Верноном и Дадли семья развалилась, не хотела переживать о бездушном козле Снейпе, не хотела потерять всю свою жизнь! — она бормотала сбивчиво, захлёбываясь слезами, уже не отдавая себе отчёта в том, что бездушный козёл был с ней в одной комнате, и что он был всё же не совсем бездушным.

Северус свесил ноги с края кровати, дотянулся до трости и, с трудом встав на ноги, неуверенно подошёл к Петунии, коснувшись её плеча. Та отдёрнулась, словно её обожгло, и Снейп неловко подался назад.

— Оставайся у меня, — импульсивно предложил он. — Я всё ещё живу в Коукворте, и в моём доме есть дополнительная спальня, так что не придётся платить за отель.

— О, как ты здорово придумал, — закатила заплаканные глаза Петуния, скрестив руки на груди. — А давай бесполезная маггла продолжит заботиться о тебе, только теперь горбатясь сама, а не оплачивая врачей!

— Я не это имел в виду, — сухо произнёс Снейп.

— А, конечно, как же я не подумала, давай околдуем меня, чтобы я и возразить не могла! — истерично хохотнула Петуния.

— За кого ты меня принимаешь? — устало спросил Северус.

— А разве не за того, кого надо? Или эта милая татуировка на твоей руке означает, что ты просто любишь змей и черепа? Может, ты просто рокер, а я не догадалась?

Северусу уже не в первый раз пришлось досчитать до десяти, прежде чем ответить. Общение с этой магглой выводило его из себя, но в одном она была права — ему правда была нужна её помощь, так что он заткнул свой гонор куда подальше и ответил как есть.

— Да, ты права, — эти три слова удались ему непросто. — Я совершил ошибку в молодости, последовав за больным ублюдком, пообещавшим мне силу и власть. Ублюдком, который убил твою сестру, несмотря на все мои мольбы пощадить её, потому что её сын подходил под пророчество. Ублюдком, который все эти годы хотел убить твоего племянника, лишь бы тот не встал у него на пути. Ублюдком, которого наконец победили, в том числе благодаря мне.

Петуния молчала, ошарашенно глядя на Снейпа и не перебивая, раз того впервые пробило на откровенность.

— Ты не против, я сяду? — уточнил он, прежде чем вернуться в кровать. Долго стоять на ногах ему всё ещё было тяжело. — В ту ночь, когда не стало Лили, я поклялся отомстить за её смерть. Я переметнулся на другую сторону конфликта ещё в тот день, когда узнал, что Лорд охотится за Поттерами. И с тех пор оказался меж двух огней, играя в шпиона для обеих сторон. Я отдал всё этой войне и разучился быть искренним много лет назад. Так что не требуй от меня большего.

Петуния молчала несколько минут, переваривая услышанное, после чего лишь кивнула.

— Ладно, я останусь у тебя, но только на время, пока это дурацкое заклятие Лили не отпустит меня, — она задумалась, прежде чем продолжить. — И я всё равно хочу узнать о тебе больше, чтобы понять тебя, ваш мир и всё, что с ним связано.

— Зачем тебе это? — удивлённо изогнул бровь Северус.

— Я тоже совершала ошибки: и с Лили, и с Гарри, — печально улыбнулась Петуния. — Как ты думаешь, у меня ещё есть шанс что-то исправить?

Петуния

Знала ли она, когда сбегала из дома, что её ждёт в будущем? Разумеется, нет.

Знала ли она, соглашаясь на предложение пожить у Снейпа, что в её жизнь ворвётся магия? Возможно, догадывалась. Всё же Северус был волшебником.

Знала ли она, как сложно будет пробиться под его скорлупу, чтобы обнажить его душу? Вот это она точно знала. Но по какой-то причине не отступилась. Шажок за шажком, как Северус заново учился ходить, так он учился и говорить о себе, о своём прошлом, а затем, несмело, о будущем.

А Петуния была рядом. Сперва из-за обещания, данного Лили, а затем уже по своей воле. Северус не возражал.

Они были из разных миров и имели всего две точки соприкосновения — Лили и Гарри. Но и этого хватило, чтобы найти пересечение. Петуния смеялась над историями, как Северус кошмарил Гарри на своих уроках, а он веселился с того, что хотя бы в бытовых занятиях Поттер был не абсолютным бездарем. Петуния с грустью вспоминала о том, как рассорилась с Лили из-за магии, а Северус злился, что позволил предрассудкам разрушить их дружбу.

Они много говорили в маленькой гостиной в домике в Паучьем тупике, где Снейп так и продолжал жить несмотря на то, сколько плохих воспоминаний было связано с этим домом. Петуния же пыталась эти воспоминания если не стереть, то хотя бы сгладить. Она занималась тем, что умела лучше всего: создавала в этом неприветливом доме уют и порядок, снова занялась готовкой и уборкой, приводя берлогу Северуса в пристойный вид. Она взяла на себя все задачи по обеспечению быта, тогда как Северусу оставалось сосредоточиться на своём восстановлении.

И Снейп, что удивительно, не возражал. Он вообще был крайне благодарен, отмечая перестановки в комнатах, отсутствие пыли, а также особое внимание уделял еде Петунии, почти безошибочно определяя букет специй, которые она использовала в том или ином блюде.

А когда закончились деньги, с которыми Петуния сбежала от мужа, Северус сообщил, что им придётся наведаться в магический банк, и попросил Петунию о помощи. Он уже окреп и почти мог передвигаться самостоятельно, но предпочитал опираться на Петунию во время их ночных прогулок по тихим улицам спящего Коукворта. И, как выяснилось, он не хотел появляться в магическом мире, который, судя по тому, что их никто не искал в последние месяцы, считал его погибшим. Северус предпочёл бы, чтобы так всё и оставалось.

Так что для визита в Косой переулок Северус спрятал лицо под капюшоном мантии, едва они вышли из такси на какой-то совершенно неприметной улице. Петуния удивлённо крутила головой, пока Северус не потащил её вперёд, к зданиям, между которыми словно из ниоткуда вырос вход в бар «Дырявый котёл», уже с таблички поясняя Петунии, куда она попала. Внутри было немноголюдно, но посетителей Петуния едва ли могла описать как-то кроме как чудаков: разодетые кто во что горазд, они абсолютно не вписывались в её понятие нормы. Северус, предпочитающий сюртуки, просто казался ей старомодным, а тут…

Впрочем, долго глазеть ей не дали, потому что Северус утащил её на задний двор, где при помощи палочки открыл секретный проход из секретного бара. Такая повышенная мера безопасности показалась Петунии излишней, потому что бар и так был скрыт от глаз обычных людей, так что к чему тут второй слой защиты в виде стены, открывающейся лишь для волшебников — ей было непонятно.

Но затем все мысли вылетели у неё из головы, потому что она попала в настоящий мир магии! Витрины магазинчиков пестрели объявлениями о том, что они вновь открыты, невероятные вещи жужжали, крутились и всячески привлекали внимание. Витрина одного из магазинов ломилась от книг, в другой стояли несколько котлов с булькающими жидкостями всех цветов радуги, за стеклом третьей сидели совы и кошки, в четвёртой висели мётлы… У Петунии разбегались глаза, пока Северус, склонив голову вниз, уверенно вёл её в сторону старинного здания, к которому поднималась длинная лестница. Петуния поддерживала Северуса под руку, пока тот с заметным усилием шёл по многочисленным ступенькам.

Как оказалось, это был банк. Который держали гоблины. Который. Держали. Гоблины.

Когда Петуния прошла через стену воды, выявляющую нарушителей, как пояснил ей Снейп, она чуть не хлопнулась в обморок, увидев зелёного коротышку с огромными ушами, и только Северус помог ей устоять на ногах.

— Спокойно, Петуния, дыши, — мягкий баритон Северуса привёл её в чувство. — Мне нужна твоя помощь.

Петуния собралась и взяла всю свою волю в кулак, чтобы сделать то, о чём они договорились. Сжав в кулак свиток, подписанный Северусом, она кивнула ему и уверенным шагом направилась к стойке, за которой сидел ещё один гоблин.

— Добрый день, сэр, — вежливо поздоровалась она. — Я бы хотела снять деньги со счёта мистера Снейпа.

Она протянула гоблину свиток с доверенностью на своё имя, который Северус подготовил, чтобы она смогла провести банковские операции без его участия, и ключ от его сейфа. Сам Северус не хотел светиться и устроился в дальнем углу на лавке, не снимая капюшона.

— Сумма? — уточнил гоблины, внимательно изучив свиток.

— Двести галлеонов, сто из них в фунтах стерлингов, — отчеканила она заученную фразу, не понимая актуальный курс магической валюты к фунту.

— Ожидайте, — гоблин спрыгнул со стула, махнув Петунии в сторону лавок для посетителей.

Она осторожно присела на краешек каменной скамьи и взяла из стойки газету, которая тоже оказалась магической. Вся первая полоса была посвящена недавно прошедшей церемонии вручения орденов Мерлина — здесь Петуния хихикнула — героям завершившейся в мае войны. Портрет Гарри украшал добрую половину передовицы. «Мальчик-который-выжил». Какой глупый титул! Но Петуния уже знала от Северуса, что в магическом мире Гарри был символом надежды.

Ниже в статье был дан список всех кавалеров ордена Мерлина, и Петуния, к своему удивлению, увидела ещё одно знакомое имя.

— Миссис Дурсль, — окликнул её из-за стойки гоблин, и Петуния, свернув газету и спрятав её в сумку, поспешила к нему. Ей выдали пачку денег в конверте и непривычно увесистый кошель с монетами.

Поблагодарив гоблина, она поспешила к Снейпу, который почему-то был встревожен и уже стоял неподалёку от выхода.

— Успешно? — бросил он, оглядываясь.

— Да, — кивнула Петуния, убирая деньги в сумку.

— Отлично, но теперь нам надо спешить, — Северус снова взял её под руку и быстрым шагом поспешил из банка.

— Что-то случилось? — спросила Петуния, пока Снейп воевал с лестницей теперь уже при спуске.

— Гоблин вызвал авроров. Мордред, так и знал, что их оповестят!

— Кого? — непонимающе переспросила Петуния.

— Магическую полицию, Петуния, — закатил глаза Снейп, кривясь от боли. — Я же считаюсь погибшим, так что, разумеется, к моему счёту приставили надзор!

Петуния непонимающе моргнула.

— Почему это плохо, если кто-то узнает, что ты жив? — спросила она.

— Потому что…

Его прервал удивлённый возглас со стороны:

— Тётя Петуния?

Петуния обернулась на знакомый голос. Гарри под руку с какой-то рыжей девушкой неверяще смотрел на неё, словно на слона в посудной лавке.

Петуния не успела ответить, потому что с другой стороны раздались резкие хлопки и оклики:

— Стоять!

Северус, недолго думая, обнял её за талию и крутанулся на пятках. Мир померк.

Петуния

Её словно пожевало, разорвало на части, а затем выплюнуло.

Но каким-то магическим образом она оказалась вполне себе жива. Более того, она находилась в объятиях Снейпа, который уверенно держал её, не позволяя упасть. Что было очень кстати, потому что ноги Петунии откровенно подкашивались после того отвратительного ощущения, что она только что испытала.

Петуния проморгалась и с удивлением обнаружила, что они были в гостиной дома Снейпа. Магия, не иначе!

— Что это было? — спросила она, осторожно отстраняясь от Северуса и проверяя, что все её руки и ноги были на месте.

— Аппарация, — пояснил Снейп. — Заклинание, позволяющее мгновенно переместиться в пространстве.

— Это так ты оказался на кладбище в тот день? — уточнила Петуния, проведя параллели.

— Нет, тогда я воспользовался порталом, — усмехнулся Северус, видя недоумение на её лице. — Я потом объясню тебе разницу.

Петуния согласно кивнула. Она и раньше начинала осторожно расспрашивать Северуса о магии, но после визита на магическую улицу и встречи с самым настоящим гоблином в ней проснулся неподдельный детский интерес ко всему, что она сама клеймила ненормальным. Впрочем, разве была её жизнь сейчас нормальной?

* * *

Северус

Инцидент в Косом переулке убедил Северуса в том, что соваться в магический мир ему не стоит. Втягивать в это Петунию — тем более! Какова была вероятность, что кто-то её узнал бы в банке или на улице? Практически нулевая! Но они умудрились напороться на Поттера!

Северус пожалел, что они сняли не слишком много денег, потому что второй раз такая схема не сработает. На ближайшее время им хватит — он отдал все фунты Петунии, у которой отлично получалось вести быт. Но вот вопрос, как заработать ещё, встал особенно остро.

Так что в тот день, когда Петуния отправилась на рынок, Северус, наложив маскирующие чары, закутавшись в мантию и захватив трость, отправился в Лютный переулок. Знакомый аптекарь с удовольствием поделился с ним заказами, потому что уже зашивался в потоке контрактов, который никак не иссякал, а нужные ингредиенты Северус закупил сразу оптом у проверенного поставщика, потратив на это почти все галлеоны, что у него были.

Но зато он снова почувствовал себя в своей стихии, когда оборудовал в гостиной своё рабочее место и занялся зельями. Он настолько погрузился в процесс подготовки ингредиентов, что не сразу заметил Петунию, которая вернулась с рынка с пакетами.

— Занят? — уточнила она, проходя на кухню и ставя пакеты на стол.

Северус, ещё не успевший разжечь огонь под котлом, отрицательно качнул головой.

— Сейчас помогу, — он подошёл на кухню, чтобы помочь разобрать покупки.

— Урвала сегодня у мясника говяжью вырезку, — поделилась она. — А у миссис Мейбл сегодня была молодая картошка…

Северус одобрительно кивнул, убирая продукты по местам, пока Петуния рассказывала о покупках.

Он сам не заметил, в какой момент это стало для него нормой — стоять на кухне и слушать щебетание женщины, обсуждающей с ним покупки и цены на рынке, что он хочет на ужин и как прошёл его день. Это было странно. Непривычно. Приятно?

Северус испытывал странное чувство уюта рядом с Петунией, которая умудрилась наполнить ненавистный ему дом теплом. Она помогала ему восстанавливаться после болезни, поддерживала под руку, пока он делал неуверенные шаги, подбадривала, когда у него что-то не получалось, и искренне интересовалась всем, связанным с магией. Северусу казалось, что в тот момент, когда Лили связала их магической клятвой, Петуния приняла существование магии и их мира. А он стал в этом мире её проводником.

— А что ты устроил в гостиной? — спросила Петуния, когда они закончили разбирать сумки.

— Оборудовал что-то вроде лаборатории, — пожал он плечами. — Нам нужны деньги, а в банк соваться больше не стоит. Так что я взялся за то, в чём разбираюсь…

Он отметил, как слегка зарделись щёки Петунии, когда он произнёс «нам», но она быстро взяла себя в руки и вместо этого пошла изучать стол и ингредиенты.

— Выглядит, как будто ты решил приготовить какую-то гадость, — сказала она, слегка поморщившись при виде давленых флоббер-червей.

— Зельеварение ближе к химии, — Северус сделал приглашающий жест, предлагая Петунии встать напротив этого стола, пока сам разжёг огонь под котлом и приступил к варке зелья.

— Но выглядит больше как готовка, — задумчиво протянула Петуния из кресла, которое она заняла спустя несколько минут наблюдения за Северусом. — Ты бросаешь в кастрюлю, — прости, котёл, — разные ингредиенты в нужных пропорциях, варишь их при нужной температуре, помешиваешь, чтобы не прилипло…

— Суть, конечно, немного другая, — поправил её Северус. — В зельеварении важно количество помешиваний в ту или иную сторону — от этого зелье может приобретать различные свойства.

— А я могу сварить зелье? — заинтересованно спросила Петуния. — Наверняка ведь есть какие-то книги с рецептами?

— У меня их целая библиотека, — хмыкнул Северус. — И, в целом, ничего не мешает тебе сварить часть зелий, в которых не требуется применение магии.

— Правда? — Петуния чуть ли не подпрыгнула от восторга. — А я могу помочь тебе с этим зельем? — она указала на побулькивающий котёл.

Северус скептично окинул взглядом стол и качнул головой.

— Нет, пожалуй, это я закончу сам, — произнёс он и тут же исправился, увидев, как поникла Петуния. — Не стоит влезать в уже начатый процесс, Петуния. Ты же не оценишь, если я приду и начну советовать тебе под руку или расспрашивать, как готовить рагу. Так что давай лучше сварим следующее вместе? — предложил он с лёгкой улыбкой.

Петуния просияла и даже захлопала в ладоши.

— Отлично! Тогда я пока займусь обедом, а ты заканчивай здесь, — она радостно утанцевала куда-то в сторону кухни и загремела посудой, напевая что-то под нос.

Северус усмехнулся. Удивительно, но хаос, который эта женщина принесла в его жизнь, освежал.

Петуния

Магия завораживала её. Детская обида на сестру за то, что Петуния оказалась обделена её даром, осталась в далёком прошлом, поэтому сейчас она с искренним восторгом наблюдала за тем, как колдует Северус. Это было красиво: с точностью дирижёра он делал выверенные грациозные взмахи палочкой и творил волшебство.

А процесс варки зелий оказался, как Петуния и думала, очень похожим на готовку. Только книга с рецептом теперь висела перед ней в воздухе, а Северус стоял прямо у неё за спиной, поправляя Петунию, чтобы та нарезала ингредиенты правильно. Порой он накрывал её руку своей, чтобы показать, под каким углом нужно держать нож. В эти моменты его бархатистый голос звучал практически за ухом Петунии, заставляя мурашки бежать по спине.

С Верноном она никогда не испытывала… такого. Она дрожала как школьница от одного лишь звука голоса Северуса, краснела от соприкосновения кожи. Это было совершенно новым для неё ощущением, только вот по Северусу она не могла понять, взаимным ли. Он носил на лице практически непроницаемую маску вежливости, улыбаясь редко, скупо, лишь кончиками губ. Петуния не могла прочесть его. Но его поступки говорили сами за себя, — ну или Петунии хотелось так думать, — но он терпеливо возился с ней, обучая варке самых простых зелий, которые можно было сварить даже без магии.

Она впервые попробовала результат своих трудов, нанеся заживляющую мазь, которую сварила сама, на случайную царапину, поставленную во время готовки. И когда края ранки затянулась буквально на глазах, Петуния расплакалась от счастья.

Северус тогда оторопел, совершенно не понимая реакции Петунии. Он начал тут же её расспрашивать, в порядке ли она, жжёт ли так мазь, доводя её до слёз, или дело в чём-то другом. А Петуния, икая и всхлипывая, не могла связать и несколько слов, поэтому просто обняла Северуса, пытаясь показать, что всё в порядке. Он же напрягся, как пружина. Замер, как пойманная птица, и боялся пошевелиться. А затем медленно, осторожно, словно боясь спугнуть, неловко провёл рукой по спине всхлипывающей Петунии.

В этот день что-то в Петунии надломилось. Неясное будущее словно проявилось тонким контуром в тумане, и ей нравился этот набросок, но не хватало смелости разогнать туман.

* * *

Северус

Эта женщина сводила его с ума. Петунии стало слишком много в его жизни — она пробралась в каждый аспект его существования и всюду оставила свой след. Тонкий аромат её духов пропитал весь дом Северуса, став его неотъемлемой частью.

Они жили в неопределённости, почти в бегах, только вот Петунию почему-то это не волновало. Она просто приняла то, что Северус не хотел возвращаться в волшебный мир, да и сама не горела желанием возвращать свою старую жизнь. Она спросила у него разрешения, чтобы потратить часть фунтов на то, чтобы нанять юриста и подать на развод с Верноном. Северус, разумеется, одобрил её поступок, и дело было не в том, что он не хотел её отпускать, а в том, что так было правильно. Петуния была сильнее его матери, которая в подобной ситуации сломалась и сдалась. В Петунии же был стержень, которого не хватало многим людям, вне зависимости от пола.

Он вообще узнал её лучше за последние месяцы и остался приятно удивлён. В прошлом остался образ вредной старшей сестры Лили, теперь он видел Петунию самостоятельной личностью. Обиженной в детстве, несчастной в браке, но всё ещё продолжавшей верить в чудо. И Северус никак не мог поверить в то, что именно он стал для Петунии этим чудом. Она оказалась увлекающейся, любопытной, деятельной, — он и не заметил, как сам начал получать удовольствие от их импровизированных занятий. Они варили зелья первого курса, но ни один из его учеников за все эти годы не проявлял к зельям такого интереса, как Петуния.

А ещё с ней было интересно вести диалог. Они часто говорили по вечерам, у камина, обсуждая всё на свете, и Северус не сразу понял, что ему с каждым разом становилось всё легче говорить о прошлом, и что ему было искренне интересно узнавать больше о Петунии. За последние несколько месяцев она стала неотъемлемой частью его жизни.

Она не пыталась его исправить, как это делала Лили, а принимала его таким, какой он есть, со всеми минусами и недостатками. Она подняла вопрос о том, почему он не хочет вернуться, получить орден Мерлина и жить припеваючи, всего один раз. И получив ответ, что он больше ничего не должен магическому миру, не стала спорить или переубеждать, приняв его решение.

Она приняла их новый жизненный уклад даже при том, что их не связывало на момент обсуждения ничего, кроме клятвы Лили. Северус продолжал сычевать дома, выбираясь лишь раз в неделю, со всеми предосторожностями, в Лютный переулок: сдать готовые зелья и получить деньги, пополам в фунтах и галлеонах. Петуния же большую часть времени тоже проводила дома, находя себе занятия, но на ней также лежали все выходы из дома на рынок или в супермаркет, так как её не искали, по крайней мере магглы. А как защитить её от волшебников — это была задачка на будущее, которую Северус решил лишь к Рождеству.

На Рождество он подготовил для Петунии подарок: браслет с чёрным камнем, который он превратил в портключ, что должен был перенести её домой, если она столкнётся с опасностью. Авроры продолжали расследование, пытаясь выяснить, кто снял деньги со счёта Северуса в конце лета, и пытались найти их, так что лишняя осторожность не была лишней.

И его тревога оправдалась буквально через месяц. В начале февраля тишину гостиной, где всё так же работал Северус, разорвал резкий хлопок.

Северус, машинально накинув чары стазиса на котёл, тут же бросил зелье, разворачиваясь к Петунии и в два шага сокращая расстояние до неё.

— Петуния, что случилось? — он встревоженно взял её за руки, которые подрагивали от неприятного перемещения, и, лишь подняв взгляд от её бледного лица, понял, что они не одни. Северус тут же принял боевую стойку, заслоняя собой Петунию от незваного гостя, уцепившегося за неё при перемещении, и наставляя на него палочку.

Гарри Поттер поднял пустые руки в защитном жесте.

— Здравствуйте, профессор, — неловко пробормотал он. — Очень удивлён вас видеть, но рад, что вы живы.

Петуния

Северус попросил её оставить их с Гарри на несколько минут, так что Петуния, чтобы не мешать, ушла на кухню заварить чай. Она прокручивала последние полчаса в голове, убеждаясь в том, что ей следовало быть внимательнее.

В супермаркете было немноголюдно — все сидели по домам в такую промозглую погоду, так что Петуния неспешно прогуливалась по рядам, придумывая, чем бы сегодня порадовать Северуса. У стойки с печеньем она провела чуть больше времени: Северус любил овсяное печенье, так что Петуния старательно изучала даты изготовления на упаковках, чтобы взять самое свежее.

Но что-то напрягало её — неприятное ощущение, словно за ней следят. Фигура незнакомца, прячущегося в соседних рядах, преследовала её и в молочном отделе, и даже в овощах. Петуния специально начала кружить по магазину, лишь убеждаясь, что незнакомец всё ещё следует за ней.

Они с Северусом обсуждали, что следует делать в подобной ситуации, так что Петуния постаралась собраться с силами и уверенно потолкала тележку в сторону подсобных помещений. Убедившись, что за дверью никого нет, Петуния бросила тележку и спешно влетела в подсобку, закатывая рукав пальто, чтобы найти браслет. Она сжала камень в пальцах и прошептала:

— Северус, — это было слово-активатор для портала, который сработал без промедления. Только вот Петуния не заметила, что её преследователь успел в последний момент ухватиться за полу её пальто, и перенесла его прямо к ним домой.

Случилось самое страшное — она подвела Северуса, случайно выдав факт того, что он жив, и не кому-то, а именно Гарри! С которым Северус не хотел иметь совсем ничего общего после того, через что ему пришлось пройти ради победы. И вот сейчас мужчины сидели в гостиной, негромко и на удивление цивилизованно переговариваясь.

Петуния не видела выражения лица Северуса, тот сидел на диване спиной к ней. Но вот на Гарри она могла посмотреть. Она не видела его с того самого лета, которое стало точкой невозврата, разрушившей её устоявшийся мирок. Он возмужал. Видимо, сказался год скитаний, год войны, но теперь она видела, что перед ней молодой мужчина, а не нескладный подросток. Его взгляд был непривычно серьёзен и сосредоточен, пока он внимательно слушал, не перебивая, Северуса. Петуния не лезла к ним, понимая, что их общая история была куда насыщеннее, чем её собственная, и им было нужно время, чтобы уладить разногласия.

— Петуния, подойди, пожалуйста, — окликнул её Северус, и она тут же с готовностью подхватила поднос с чайником, кружками и вазочкой с любимым печеньем Северуса и направилась к мужчинам.

Под сосредоточенными взглядами мужчин она разлила чай по чашкам и хотела было сесть в свободное кресло, но Северус взглядом показал ей на диван рядом с собой. Петуния, чуть покраснев, села рядом, взяв в руки горячую кружку с чаем.

— Почему вы здесь, тётя Петуния? — удивлённо спросил Гарри. — Профессор Снейп говорит, что вы здесь по своей воле, но я хотел бы услышать это от вас.

— А где мне ещё быть? — удивлённо спросила Петуния. — Мы с Верноном развелись, Дадли остался с отцом, а я… — она на секунду умолкла. — А я обещала твоей матери спасти Северуса.

Она робко положила руку на колено Северуса, ожидая его реакции. Оттолкнёт? Отсядет?

Но Северус вместо этого накрыл её ладонь своей и переплёл их пальцы. У Петунии перехватило дыхание, а к щекам прилила кровь.

— О, — только и смог выдавить из себя Гарри, глядя на эту сцену. — Ого, — вторая попытка оказалась не лучше. — Он вас точно не опоил? — обеспокоенно спросил он.

— Гарри, твоё предположение оскорбительно, — фыркнула Петуния, расслабляясь. Мальчишка волновался за неё, учитывая своё предвзятое отношение к Северусу.

— Ладно, ладно, — Гарри откинулся в кресле, переводя удивлённый взгляд с Северуса на неё, явно не в силах осознать происходящее.

— Гарри, — уже серьёзно произнесла Петуния, понимая, что момента лучше у неё может и не быть, а ей хотелось снять камень с души. — Прости меня за то, что у тебя было такое детство. Я — не перебивай! — была очень зла на Лили, и ты был ни при чём. Но это не оправдывает того, как я и Вернон с тобой обращались.

— Тётя, — начал было Гарри, но Петуния шикнула на него, прося дать ей закончить.

— Я была ужасной тётей, не спорь. Никто не заслуживает такого с собой обращения. Мне очень жаль.

Северус ободряюще сжал её пальцы, и Петуния, крепясь, смахнула непрошенные слёзы с глаз.

— Я не держу на вас зла, тётя, — мягко улыбнулся Гарри. — Вы против своей воли были вынуждены принять меня в своём доме. Вам не дали выбора, как и профессору, — он кивнул на Северуса. — Так что спасибо за то, что не выкинули меня на улицу и позволили возвращаться в ваш дом каждое лето.

— Это звучит ужасно, — сквозь слёзы улыбнулась Петуния. — Но я заслужила.

— Нет, всё в порядке, правда! — поспешно пробормотал Гарри.

— У мистера Поттера всегда были проблемы с внятным изложением мыслей, Петуния, — Северус взял свободной рукой чашку с чаем и сделал глоток.

— А у вас с общением с людьми в целом, — насупился Гарри. — И то, что я видел в ваших воспоминаниях, пусть и объясняет, как вы стали таким, но не оправдывает вашу отвратительную манеру общения.

— Не понимаю, о чём вы, мистер Поттер, — ехидно проговорил Снейп. — А ты, Петуния?

— Северус, конечно, может быть козлом, — задумалась Петуния, — но всё то время, что я живу с ним, такого не замечала.

— Ой, хватит! — взмахнул руками Гарри. — Нашли друг друга!

Он совершенно по-мальчишески изобразил тошноту, которую он испытывал от того, что два не самых любимых им человека внезапно сошлись характерами. Петуния хихикнула, Северус спрятал усмешку за кружкой.

— В общем, я так понимаю, у вас тут совет да любовь, и в магический мир вы возвращаться не планируете, профессор? — спросил Гарри, закончив кривляться.

— Мне и здесь хорошо, Поттер, — ответил Северус. — Могу я отправиться на заслуженный покой?

— Разумеется, — не стал спорить Гарри. — А вы, тётя?

— Я никогда к магическому миру и не принадлежала, — пожала она плечами. — Так что, как решит Северус, так и будет.

Снейп чуть сжал её руку, нежно проводя большим пальцем по коже.

Гарри наблюдал за этой сценой в лёгкой прострации, явно всё ещё не в силах осознать происходящее, но всё же кивнул.

— Хорошо, тогда дайте мне знать, если что-нибудь понадобится, — серьёзно сказал он. — У меня есть прямой выход на нынешнего Министра, так что если захотите, скажем, уехать из страны без проблем — я помогу.

Северус кивнул, взвешивая возможность.

— Я подумаю, Поттер, спасибо за предложение.

Петуния

Дверь за Гарри закрылась ещё несколько минут назад, но Северус так и не отпускал её руки.

— Северус? — тихо спросила Петуния, вырывая того из мыслей.

— А? Да? — рассеянно спросил он.

— Всё хорошо? — уточнила она. — Прости меня, пожалуйста, что я привела Гарри к нам в дом.

— Ты не нарочно, — озвучил очевидное Северус. — Просто я был не готов к тому, что подобная встреча произойдёт так скоро.

Настал черёд Петунии осторожно сжимать его руку, подбадривая. Северус ошарашенно взглянул на их переплетённые пальцы, понимая, что Петуния так и не отпустила его руки.

— Ты была серьёзна, говоря Гарри, что последуешь за мной? — удивительно несмело спросил он.

— Да, конечно, — серьёзно кивнула Петуния.

— Означает ли это, что… — он не закончил фразу. — Нет, нет.

— Означает ли это, что я хочу быть с тобой? Да.

Северус неверяще вскинул на неё взгляд.

— Не из-за того, что мне некуда больше пойти, не из-за клятвы, а просто потому, что я этого хочу, — продолжила Петуния. — За те месяцы, что я провела рядом с тобой, я словно ожила, снова почувствовав вкус к жизни.

— Ты сейчас не шутишь? — неверяще переспросил он.

Петуния не ответила, вместо этого подавшись вперёд и осторожно коснувшись свободной рукой щеки Северуса. Тот смотрел на неё совершенно безумным взглядом, словно не веря в реальность происходящего.

— Кажется, я люблю тебя, — прошептала Петуния, прислонившись лбом к его лбу.

— А мне не кажется, — прошептал Северус, накрывая её губы своими. — Я знаю.