Коррибанские каникулы (джен)

Когда-то в прошлой жизни, когда одна тоталитарная секта (организация, запрещенная в Галактической Империи) из него дипломата пыталась сделать, на занятиях по многообразию государственного управления рассказывали про то, что в некоем мире, если правитель хотел наказать селение, то он отправлял к ним на постой слона. Слон — тварь раза в четыре больше банты, прожорливая и наверняка агрессивная. В общем, метод считался эффективным. К чему Дарт Вейдер это вспомнил? А к тому, что сегодня он будет и правителем слоноводов и слоном в одном лице.

Только сколь ни злобен был мифический зверь-слон, а Дарт Вейдер чувствовал себя скорее ранкором. Хотя на флагмане на Корибане он светиться и так не стал бы: его «Опустошитель» чинно в эскорте императорской яхты пойдет. А вот борт своего временного пребывания ситх выбрал по «заслугам» экипажа легкого крейсера «Резкий». Имя, надо признать, им к лицу. Еще лучше подошло бы «Безбашенный». Нет, ходовая рубка у звездолета на месте. А что на плечах у командира лорд Вейдер собирался проверить прямо здесь и сейчас. Ибо нефиг.

Впрочем, корабль выглядел весьма недурно. Избытком лака вернувшийся из Внешнего кольца звездолет сверкать и не мог — не паркетник со столичной парковочной орбиты. Но то, что срочно вызванный с окраинной базы флота борт успел избавиться от следов недавних боев и блохастой дворовой собакой, случайно забежавшей в хозяйскую гостиную, не выглядел, Вейдеру импонировало. Что не отменяло уже продуманного плана учебно-тренировочных издевательств, максимально приближенных к боевому ситхскому садизму, разумеется.

Встречающий высокого гостя на посадочной палубе командир «Резкий» что-то неладное уже почувствовал. Вскинутая в воинском приветствии рука предательски дрогнула, стоило главкому появиться на аппарели своего челнока. Только куда офицер смотрит? С чувством мрачного удовлетворения Дарт Вейдер отметил метнувшийся гораздо ниже не только лицевой части маски, но и нагрудника взгляд. Задуманный эффект достигнут. На лорда ситхов, ведущего за руку маленькую девочку, офицер отреагировал с должным изумлением, местами переходящим в панику.

Маленькая хулиганка без всяких слов безошибочно почувствовала намерения спутника по отношению к командиру «Резкого» и с истинно ситхским энтузиазмом решила привнести в происходящий кавардак свою долю абсурда. Лея аккуратно вынула руку из лапищи киборга, шагнула вперед и протянула ладошку офицеру.

— Здравствуйте. Я — принцесса Лея Органа, гостья его величества. А вас как зовут?

— К-капитан второго ранга Пиетт, ме.. мэм.

Да уж, от принцессиной непосредственности и Вейдеру едва не поплохело.

Только растерянность лорда ситхов есть явный моветон. Вот Дарт Вейдер и не растерялся. Сжал зубы покрепче и отправил капитана Пиетта устраивать для гостьи подобающие ее статусу апартаменты. Показывать, что понятия не имеет, как оно все у принцесс в каюте должно быть устроено, офицер не стал. Вместо этого сделал зверское лицо и заорал на несущих принцессины вещи штурмовиков, чтоб пошевеливались. Только вот незадача: штурмовики были из вейдеровского легиона и на ор постороннего офицера-извозчика и ухом не повели.

— Не перекладывайте свою ответственность на чужих подчиненных, капитан. Коли сумели поднять ВВП Татуина на 2%, то и здесь справитесь. Благо принцессе Органа подойдет стандартная офицерская каюта. Через полчаса жду вашего доклада.

Офицер сорвался с места, ухватив одну из Органиных сумок. Дарт Вейдер же направился в предоставленное ему помещение. Адмиральских кают на борту не предусмотрено. Лорда разместили в помещении для совещаний, которое превратилось в рабочий кабинет, и двух смежных отсеках хозяйственного назначения, ставших спальней и приемной.

Дарт Вейдер давно привык путешествовать практически без вещей, так что раскладывать по полкам ему нечего. Значит, есть двадцать минут для краткой медитации: мысли в порядок привести. Только что смонтированный шар опробовать.

Надо отдать Пиетту должное, явился от в строго назначенное время. Замер у двери с декой в руках.

— Я хочу услышать о вашем татуинском рейде.

— В ходе преследования борта наркоторговцев вышли на орбиту Татуина, где, несмотря на попытки местных подельников поддержать бандитов с поверхности, вся банда была ликвидирована. В целях предотвращения подобных дерзостей в будущем мной был отдан приказ о нанесении точечного орбитального удара по поверхности.

— В назидание, значит?

— Так точно. Вот рапорт о рейде на Татуин, милорд, — офицер протянул деку.

— Хотите сказать, что и писать умеете? Тогда почему на Татуине вы предпочли изъясняться граффити?

Офицер потупился. Впрочем, не слишком искренне.

— Надпись получилась бы не вполне печатной, милорд.

— Значит, выжечь турболазером через все Дюнное море слово из трех букв воспитание не позволило, а нарисовать тоже самое, да так, что несмотря на «матовое покрытие» блеск от остекленевшего песка из всех уголков системы Тату виден, — вполне?

— Счел рисунок наиболее доходчивой формой донесения до местных хаттов мысли о неприемлемости противодействия Империи.

Пиетт старательно изображал раскаяние и испуг, но реально виновным себя не чувствовал. Напротив, был уверен в том, что и лорд Вейдер в душе доволен его действиями.

— Но почему именно ЭТО?

— Не имперский же герб было рисовать, — теперь, кажется, и вправду сконфузился Пиетт.

— Много чести бандитам, — согласился с ним Вейдер.

Впрочем, слишком быстро заканчивать воспитательную беседу ситх не склонен. Активировав проектор, он несколько минут молча созерцал бок Татуина со сверкающей на полполушария картинкой, которую обычно на заборах рисуют.

— Три месяца прошло. Теперь уж песком должно занести, — подал голос из-под локтя Вейдера офицер.

— А вот здесь вы ошибаетесь. Во-первых, со стеклянной поверхности песок сдувает. Во-вторых, хатты организуют регулярную расчистку.

— Зачем? — растерялся настолько, что позволил себе задать вопрос начальству автор непотребства.

— Достопримечательность. «Большой ранкорий член» называется. Народ со всего сектора посмотреть слетается. Кто с орбиты глазеет, а кто по стеклянной поверхности на досках с парусом кататься приноровились. Джаввы им сувениры продают, тускены прокат верховых бант под себя подмяли. Правда, сперва устроили дискуссию в форме войны кланов о принципиальной допустимости подобного бизнеса. Кровопролитная вышла дискуссия. Зато победитель полностью контролирует не только маршруты верховых прогулок и прокат бант, но и костюмированные фото на их фоне.

Дарт Вейдер смолк и грозно запыхтел, будто устал от столь длинной речи. Офицер прерывать молчание тоже не торопился, ибо вякать, когда не спрашивают, и для здоровья неполезно, и уставом не предписано. Пришлось лорду продолжать самому.

— С карманниками, что туристам докучают, Джабба-хатт непримиримо борется, а ВВП планеты за квартал на два процента вырос. Вернетесь на Корусант — грамоту от визиря Пестажа получите.

Пиетт щелкнул каблуками, но без особого энтузиазма. Уж больно мрачно про возвращение прозвучало. Но и загоняться по поводу опасности предстоящей миссии тоже не стал. Он — офицер Империи: надо на прославленный в хоррорах Коррибан — полетит на Коррибан.

* * *

Проходя по коридору жилого отсека, капитан Пиетт замер у двери каюты, в которой разместили юную спутницу лорда Вейдера. Уж больно странные звуки оттуда доносились. Тихо ругая себя за суицидальную склонность лезть не в свое дело, офицер постучал в дверь. Та покладисто открылась. Приглушенные металлической створкой вопли теперь стали куда слышней. Только от сердца сразу отлегло. Теперь очевидно, что звуки раздаются из головизора. Девочка кино смотрит. Только уж не детское какое-то.

Сидящая, скрестив ноги на кровати, Лея Органа крайне серьезно аж, со стилусом в руках, следила за тем, как некий амбал со световым мечом в руках пытался отбиться от десятка теней. Безуспешно. Пиетт и десяти секунд за этим не понаблюдал, как призраки поднатужились, слились в единого монстра, да и откусили меченосцу голову. Весьма натуралистично вышло.

— Кхе-кхе. Леди уверена, что этот фильм ей по возрасту? — осторожно осведомился капитан.

— Нет, конечно. Детский сад — штаны на лямках, а не долина Лордов. У вас чего-нибудь научного типа «Протоколов коррибанских мудрецов» или «Молоха датомирских ведьм» нет?

— Нет. Да и зачем вам?

— Не прикидывайтесь, словно не знаете, куда летим. А вместо нормальной подготовки информацию о призраках приходится выковыривать из дурацких мультиков, словно изюм из булки.

* * *

Если по уму, то экипажу «Резкого» следовало устроить очередные внеплановые учения. В условиях, значительно превосходящих боевые. Но после переживаний последних дней Дарт Вейдер внезапно обнаружил в себе подозрительную тягу к размышлениям. Стареет он что ли? Но вместо того, что монументально стоять на мостике, наблюдая за тем, как все вокруг едва не по потолку бегают от усердия, и порыкивать на подвернувшихся по методу случайного выбора, чтобы у всех без исключения уровень адреналина ниже уровня «паника» не опускался, Дарт Вейдер тихо закрылся в шаре для медитаций.

Поразмышлять, правду сказать, ситху было над чем. Прежде всего, что хочет Сидиус? Скормить девчонку призракам? Тогда он так бы и приказал. Чего стесняться-то? Может, потенциал возможной новой ученицы проверяет? Или…

Это самое «или» сразу не придумалось. Ибо мысль показалась из разряда тех, что, по мнению молодого ситха, только пачкает мозги. А потом и вовсе не до того стало. В тишину его размышлений вдруг ворвался вопль ужаса. Эмоции Леи Органа были бессвязны и расфокусированы, но ярки и ощутимы даже неодаренными.

О последнем Дарт Ведер подумал, когда столкнулся у дверей принцессы с капитаном Пиеттом. Появление последнего помешало Дарту Вейдеру сходу вышибить дверь плечом. Просто надобность в этом отпала: у офицера оказался ключ.

Девочка нашлась в постели спящей. Только сладким ее сон не назовешь. Кошмары Лею не просто мучали — терзали. Появление посторонних девочку разбудило, но не успокоило. Лея натянула одеяло до подбородка и испуганно смотрела на стоящих перед ней мужчин, не в силах и слова вымолвить, так стучали у нее зубы.

— Что происходит? — начал Вейдер как можно строже. Не иначе как решил, что клин клином вышибают.

Но вместо судорожно всхлипывающей принцессы на вопрос пришлось отвечать Пиетту, который просто активировал лист последних просмотров на головизоре.

— Ужастиков на ночь насмотрелась.

— Откуда у принцессы эта гадость?

— Из бортовой инфотеки.

— Ваши люди это смотрят?

— Не так чтобы очень. Но то, чем парни увлекаются, ребенку для просмотра точно не подойдет.

— Понятно. Дитя вырвалось от мамок-нянек и дорвалось до запрещенки, — несколько растерянно вздохнул, глядя на судорожно икающую девочку ситх.

— Ничего подобного! — протестующе замотала головой та. — Я помочь вам хотела.

— Мне? — опешил Вейдер.

— Вы даже от водного пистолета увернуться не смогли. Куда уж против призраков. Вот я их повадки и изучала, чтобы вас защитить. Только… Только они страшные. Очень.

Слезы полились из Леиных глаз с новой силой.

— Я за меддроидом, — решительно шагнул к двери капитан Пиетт.

— Не утруждайте себя, капитан. Глупый сон не заслуживает внимания.

Прозвучало угрожающе. Офицер поспешил выйти. Ситх, которого душил смех, намеревался последовать его примеру. Голос принцессы остановил Вейдера уже в дверях.

— Подождите, пожалуйста. Мне страшно. Можно я у вас посижу?

— Что за глупости?

— Я тихонечко.

Отвечать на очевидную чушь лорд Вейдер не стал. Счел разговор оконченным и вышел. Только по мнению Леи Органа, молчание — знак согласия. И вообще, что не запрещено — то разрешено. Идти следом за киборгом ей не запрещали. Конечно, она старалась особо не шлепать босыми ногами по полу. Ведь она обещала не шуметь. Это оказалось совсем легко; мягкое покрытие полов в жилых отсеках отлично гасило звуки шагов. О том, что у нее неплохо получается скрыть свою тень в Силе, Лея не думала. Да и лорд на это не обратил внимание исключительно по рассеянности. Да и просто оглядываться по сторонам склонен не был. В свои покои, а затем в шар для медитаций он залетел почти с разбегу. Если бы створками шара можно было хлопнуть, то так и сделал бы.

Погрузиться в медитацию никак не получалось. Мысли о принцессе мешали. Странная смесь из раздражения выходками девчонки и беспокойства о ней же. Ситх назвал бы эту гремучую смесь ласковой яростью. Не бывает такого? Неправда, редко, но нечто подобное Вейдер замечал за Дартом Сидиусом. Нет-нет, а за гневом на накосячившего ученика читалось не злоба, а забота. Это вовсе не означало, что Вейдеру от мастера молнией не прилетит. Однако... Однако, глупости это все, одернул себя лорд. Только медитации мешает.

Наконец потоки Силы заструились сквозь своего адепта легко и непринужденно, сделав его своей частью. Хотя Дарт Сидиус утверждает обратное: Сила должна стать частью уважающего себя ситха. Дарт Вейдер с учителем не спорил, но, по чести сказать, младшему ситху на это начхать. Кроме того, полному слиянию с Великой опять что-то мешает. Вылезать наружу не хотелось. Благо поисковая сеть сразу нашла неполадку. Малолетняя альдераанская трусиха к себе не вернулась, устроилась на вейдерском кресле, словно на диване, и ее опять мучали кошмары. Тоже, додумалась, прятаться от кошмаров рядом с ситхом. Хотя… Губы лорда скривила злая усмешка. Дарт Вейдер на чистейшем хаттском помянул кое-кого из особенно настырных духов Коррибана и накрыл девчонку своей силой, словно одеялом. Мало того, принялся вытеснять кошмары своими воспоминаниями. Ничего конкретного: луга Набу, смеющаяся Падме. Самому вспоминать противно, но малолетке должно зайти. Успокоилась.

Теперь можно вернуться к своим мыслям. Чего хочет мастер? Хочет проверить Органу прежде, чем сделать своей ученицей? Нити Силы никак не отреагировали на эту гипотезу. Значит, мимо. Это не совсем предвиденье, но Великая обычно чутко реагирует на мысли своего Избранного. Значит, что-то еще. Мастер провоцирует соблазн самому взять ученика? Опять мимо. Хотя это и так ясно. Правило двух давно остается даже не на бумаге, в околоситхских сплетнях и байках. По дворцу уже голов пятнадцать разновозрастных палпатиновских аколитов бегает. Мастер регулярно норовит скинуть часть забот о них на Дарта Вейдера. Дарт Вейдер мастерски уворачивался. Так что не было в Империи более ревностного сторонника правила двух, чем младший ситх.

Изрядно путаясь в собственных мыслях, Дарт Вейдер все глубже погружался в медитацию. Погружался, погружался, да и заснул. И никакие кошмары в ту ночь ситха не беспокоили.

Пробудившись же поутру, лорд обнаружил на борту вопиющее безобразие. Стоило выбраться из шара, сразу и обнаружил. Принцесса Органа продолжала спать в его кресле, что само по себе непорядок. Но непорядок ожидаемый, самим ситхом допущенный и потому простительный. А вот откуда в его покоях появился накрывающий спящую девочку плед?

— Доброе утро, милорд, — раздалось из-под пледа.

Ситх торопливо буркнул нечто невнятное в ответ. Уже много лет доброго утра ему никто не желал. Вот с мысли и сбился.

— А плед мне дроид-уборщик принес, — как ни в чем не бывало сообщила Органа. — Ночью. Вы разве не слышали?

Она его неудовольствие считала или просто добычей хвастается? Это, между прочим, явный прокол в протоколах безопасности. Несанкционированное появление разумного в своих апартаментах ситх учуял бы. А дроиды-уборщики для того и существуют, чтобы по ночам шнырять, делая свое грязное дело. Мысль о том, что уборщик на борту имперского корабля может заниматься не только уборкой, в голову лорду раньше не приходила. Как выяснилось, зря.

— Мне сегодня мама снилась, — прервала приступ вейдеровской паранойи Лея.

— Королеве Брехе привет, — невпопад отозвался ситх.

— Нет, не мама-Бреха, а настоящая мама.

— Настоящая?

— Да. Меня удочерили, когда я только родилась.

— Тогда ты не можешь помнить свою мать.

— Я не помню. Я голофото видела. А сегодня еще и во сне. На ней было зеленое платье, она бежала по цветущему лугу и смеялась.

Лорд Вейдер поморщился. Уж слишком явно в сознании девочки виден приснившийся образ. И дернул же его ситх делиться воспоминаниями о Падме.

— Это не твоя мать, а сенатор от Набу времен заката Республики Падме Амидала Наберрие.

— Но это же… — попыталась возразить Лея.

— Никаких «но». Изволь немедленно проследовать в предназначенное для тебя помещение.

— Хорошо, милорд.

Лея обиженно вздохнула и сделала книксен. Только получилось это у нее столь вызывающе, что покажи она Вейдеру язык, вышло бы гораздо вежливее. Ситх намек понял: выпускать сейчас это на просторы звездолета равносильно проникновению диверсионной группы. Нужен сопровождающий.

— Капитан Пиетт.

— Да, милорд.

Он зова главкома под дверями дожидался, что ли? Моментальное появление офицера только усилило ситхское раздражение.

— Ребенок на вашем попечении. Заберите ее. И это тоже.

Палец в черной перчатке указал на так разозливший лорда плед. Офицер же лишь щелкнул каблуками и с просто возмутительным спокойствием принялся складывать тёмно-синее одеяло со спиралью галактики и ИЗР-ом на ее фоне. Такие обычно мужчинам на день имперской армии и флота дарят. Только, похоже, что главкому этого самого флота подарков никто не дарит. Отчего и следующий вопрос.

— Чья тряпка? — проревел ситх, ибо спрашивать, откуда она тут взялась, было бы совсем глупо, это Вейдер даже в приступе ярости понимал.

— Моя, милорд.

Сказанная вроде бы с должным почтением фраза стала последней каплей, переполнившей чашу терпения ситха.

— Учебная тревога! Пожар в реакторном отсеке, разгерметизация главного поста, джедайские террористы на камбузе.

Последняя вводная прозвучала на фоне воя сирены. Интерфейс шлема Дарта Вейдера позволял передать необходимые приказы непосредственно бортовому компьютеру. Впрочем, и капитан «Резкого» все отчетливо расслышал: лорд ревел гораздо громче сирены. Так что последнему оставалось только проводить взглядом исчезнувшего офицера. Силовой пендель для ускорения понимания командирского настроя отвесить не получилось, Пиетт исчез раньше.