Что делает нас сильнее (джен)

Когда Джеймс был маленьким, он очень любил рассматривать висящий в гостиной семейный гобелен.

Стоял около него часами. Знакомые и друзья удивлялись, ведь обычно Джеймс и минуту спокойно усидеть не мог, а родители лишь переглядывались с пониманием и гордостью во взглядах и позволяли сыну сколько угодно времени проводить рядом с семейной реликвией.

Вышитое золотыми нитями древо, раскинувшее во все стороны могучие ветви, олицетворяло собой весь многочисленный род Поттеров.

Как зачарованный водил Джеймс пальцем от одного выписанного вязью имени к другому. Вот дядя Карлус с женой, вот двоюродный дедушка Чарльз, умерший ещё до его рождения, вот сам он с родителями...

Здесь было место для каждого, даже самого скромного и незаметного члена рода. Они, Поттеры, — семья. Они есть друг у друга, и в этом заключена великая сила...

Шли годы. Джеймс все еще способен был подойти к гобелену на минуту и, задумавшись, простоять подле того и час, и три, но теперь он не только изучал. Он мечтал.

Представлял, как в один прекрасный день рядом с его именем выткется еще одно. Имя той, что станет его спутницей жизни, его женой.

К иным людям любовь являлась лишь в летах весьма зрелых, к иным — вроде Бродяги, приходила и уходила с той же частотой, с какой совы влетали в Большой Зал, ему же, Джеймсу, посчастливилось столкнуться с ней рано. Не успел он еще закончить третий свой курс в Хогвартсе, как она уже прочно водворилась в сердце, душе и мыслях. Она — любовь. Она — Лили Эванс, которая не звала Джеймса иначе чем придурком и уж совершенно точно не собиралась становиться следующей миссис Поттер. Только вот он все равно видел на этом месте лишь одну-единственную девушку.

Но год за годом Эванс отметала все попытки за собой поухаживать, бесконечно твердила, насколько же он ей противен, и мечты начали покрываться сетью мелких противных трещинок... Еще чуть-чуть, и они могли бы разлететься вдребезги, ведь упорство упорством, но насильно мил не будешь, однако именно в тот момент, когда Джеймс уже почти поверил в то, что его любовь так и останется безответной, жизнь повернулась к нему светлой стороной, и Эванс сменила гнев на милость.

Теперь они вместе стояли перед слегка потускневшим, но все еще сохраняющим всю свою величавость гобеленом, и Джеймс с радостью наблюдал за тем, как Лили с благоговейным выражением лица изучает каждую его ниточку, как наклоняется, чтобы разглядеть начертанные у самого основания имена братьев Певереллов, и поднимается на носочки, чтобы погладить вышитое «Джеймс Поттер».

— Здесь действительно упомянуты все Поттеры до последнего? — спрашивает наконец она.

— Да, — отвечает Джеймс. — Все.

Замолкает на минуту, а потом все же решается и единым духом выпаливает: — Я хотел бы, чтобы и наши с тобой дети здесь появились тоже.

Лили от таких откровений краснеет как рак и утыкается взглядом в пол, но потом поднимает глаза на него и еле слышно отвечает: — И я.

* * *

Имя Гарри Джеймса Поттера, родившегося тридцать первого июля тысяча девятьсот восьмидесятого года, так и не появляется на семейном древе Поттеров рядом с именами Лили и Джеймса.

Гобелен сгорает двумя годами ранее, вместе со всем поместьем Поттеров.

Флимонт и Юфимия гибнут в огне, а после смерти Лили и Джеймса некому уже становится поражаться тому, как быстро исчез многочисленный и сильный этим род.

Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, оказывается последним Поттером и, не имея рядом с собой никого, кого мог бы счесть настоящей семьей, долго еще носится по ветру, как отсеченный от древа листочек.

Носится до тех пор, пока, созрев для того, не опускается на землю и не врастает в нее, образуя новый ствол, от которого раскинутся во все стороны новые веточки древа семейства Поттеров.

Примечания автора: Несколько ушла в сторону от изначальной задумки, но решила, что выносить этот рассказ в отдельную историю не имеет смысла, больно заморочисто получится. Да и мысль о том, что здесь уже два рассказа будет, а не один, душу греет.😁