Мне в тебе тесно (гет)

«Don't speak

Don't tell me cause it hurts…» — тянул женский голос прямо под ухом.

Услышав громкий резкий звук, Малфой подпрыгнул на кровати и приземлился в положение полусидя.

«Вот черт, — раздраженно подумал Малфой, потирая ушибленный копчик кулаком, — какого дракла это штуковина делает в моей комнате?

«Don't speak

Don't tell me cause it hurts…» — продолжал надрываться будильник. Выдав еще пару трелей, маггловское изобретение благополучно заткнулось, напугав слизеринца еще больше.

Малфой попытался встать, но упал навзничь от внезапного головокружения и тошноты. Центр тяжести изменился, и мир виделся совершенно по-другому.

Он перевел взгляд на свое тело.

«Мерлин тебя в… — пораженно думал Малфой, ощупывая гермионины прелести, — у меня сиськи! Две сиськи! Две женские сиськи!»

Шокированный Малфой перевел взгляд ниже. На ноги. На стройные длинные ноги, облепленные фиолетовыми пижамными штанами; и на маленькие ступни с французским педикюром на ногтях. Он оттянул резинку штанов и узрел, что лишился своей гордости. Почему-то именно осознание страшной утраты способствовало прояснению рассудка Драко.

«Мне нужно зеркало», — подумал Малфой, оглядываясь.

Он, наконец, обратил внимание, что находится вовсе не в том месте, в котором засыпал. Вокруг были гриффиндорские цвета (это вызвало новый рвотный позыв), мягкие игрушки, всякие косметические мелочи и множество книг.

Вдруг неизвестно откуда выпрыгнул рыжий котяра с совершенно неописуемым выражением на морде и вцепился когтями в ногу слизеринца, при этом истошно вопя и, должно быть, ругаясь.

— Пшел вон, — разозлился Драко, совершая ногой в воздухе пинательное движение. Кот, однако, не отвязывался и продолжал болтаться на ноге.

«Это же грейнджеровский кот, — с ужасом подумал Малфой. — Неужели…»

Он кинулся к зеркалу. На него смотрели желтовато-ореховые глаза с тонкой зеленой канвой по краю в обрамлении длинных золотистых ресниц, густые каштановые волосы непринуждённо рассыпались по острым плечам.

О, Мерлин!

И Хогвартс еще не слышал такого крика, как сегодня.

* * *

Гермиона проснулась от страшной головной боли. В горле саднило, во рту пересохло. Она медленно пошевелила рукой, потом ногой; все это отзывалось стуком в висках. Грейнджер поморщилась и открыла глаза.

«Где я? — сонно подумала она, потирая глаза. — Что со мной?»

Гермиона привстала на кровати, шипя от боли. И первым, на что она обратила внимание, было натянувшееся в области паха одеяло. Не понимая, что к чему, она откинула его.

«О, Мерлин, что это за хрень?» — ошеломленно подумала Гермиона.

ЧТО-ТО в ее (или, однако, в чужих?) штанах стояло перпендикулярно полу, указывая на потолок.

Шокированная Грейнджер зажмурилась и откинулась на подушку.

«Ущипните меня кто-нибудь, — мысленно молила она. — Это же просто сон…Всего лишь кошмар. Сейчас я открою глаза, и все исчезнет, да-да, конечно…»

Гермиона осторожно приоткрыла один глаз. Странная штуковина все также смотрела в потолок.

Тут она заметила, что штаны на ней совсем другие. Она засыпала в фиолетовых штанишках из натурального хлопка, а сейчас на ней черные, шелковые штаны.

«Дело плохо, — решила Грейнджер, туго соображавшая из-за стука в голове. — Мне срочно нужно зеркало».

Она попыталась подняться, но тут же свалилась на пол. Ужасное головокружение и тошнота являлись верными спутниками изменения роста.

«Комната явно не моя, — думала она, пока пыталась на коленях доползти до зеркала. — Что за чертовщина?»

Она, наконец, добралась до огромного зеркала. Не пытаясь встать, Гермиона подняла глаза и взглянула на себя.

Из зеркала на нее глядели глаза цвета ноябрь, чуть скрытые под платиновой челкой. Сомнений не оставалось.

— ААААААААААА!!! — закричала она, отшатнувшись от зеркала.

И где то недалеко ей в унисон матом вторил законный владелец этого тела.

* * *

— Что ты со мной сделала, ведьма?! — закричал Малфой, вламываясь в свою комнату. Закричал…самому себе?

На него с ужасом смотрели широко распахнутые серые глаза. Его глаза?

Мерлин. Это было по-настоящему страшно.

А разве могло быть иначе?

Он вдруг заметил, что плохо выбрит, и под глазами залегли огромные мешки. Странно было смотреть на себя со стороны и подмечать недостатки. А тем более странно было видеть себя в таком состоянии.

Грейнджер расхохоталась, как безумная. На глазах выступили слезы. Она смеялась и смеялась, глядя на него, колошматила руками по полу; лицо ее исказила гримаса ужаса и, вместе с тем, сумасшедшего веселья.

Малфою вдруг захотелось дать ей пощечину: видимо просыпались моторные навыки чужого тела. Вместо этого он с силой схватил ее за шкирку и потащил в ванную. Сделать это было непросто, тело было слабым и плохо слушалось нового хозяина, да еще и истеричка Грейнджер отчаянно сопротивлялась. Он наклонил ее над раковиной, удерживая за шею одной рукой, и брызнул в лицо ледяной водой.

— Убери руки, идиот, — фыркая и отплевываясь, сказала та. — У меня не истерика.

Он отпустил ее и вышел, громко хлопнул дверью, нервничая скорее от безысходности. Слизеринец рухнул на диван и обхватил голову руками, прокручивая в голове одну единственную мысль.

Что делать? Что ему делать со всем этим дерьмом?

* * *

— Ты думаешь это моя вина? — спросила Гермиона, опускаясь рядом.

— Да уж, не моя, это точно, — огрызнулся он.

— Но это же невозможно, так не бывает, — заломила руки она. — Что нам теперь делать? В учебниках не было…

— Видимо, бывает, раз с нами произошло! Думай, Грейнджер, ты у нас всезнайка! Как мне вернуть мое долбанное тело?!

— Я только об этом и мечтаю, Малфой! Не хочу я быть мальчиком, особенно тобой! — глаза Грейнджер наполнились слезами.

Малфой удивленно перевел на нее взгляд, наблюдая, как его плечи сотрясаются от рыданий. Это было жутко — видеть себя разбитым.

— Ну не плачь, Грейнджер, не реви, — прорычал он. — Ненавижу женские слезы.

— Они не женские, — возразила она, утираясь рукавом.

— Дура. Ты понимаешь, что я имел в виду, грязнокровка, — гаркнул слизеринец. — Не выводи меня, Грейнджер, не то на одну надоедалу в школе станет меньше.

«В этом весь Драко Малфой, — подумала Гермиона. — Пустые угрозы и минимум пользы».

— Может это всего на пару дней? — тем временем с надеждой вопросил Драко. — Как насморк?

— Насморк?!

— Ну да. Как простуда.

— И ты предлагаешь сидеть и ждать, пока нас, непонятно как и — главное! — непонятно когда поменяют обратно?! — воскликнула Гермиона. — Ну уж нет! Пойдешь в библиотеку!

— Это не по моей части, — огрызнулся слизеринец. — Ты у нас главная по книгопоискам, тебе пылью и дышать!

— А людям не покажется странным, что принц Слизерина протирает штаны в библиотеке? — съязвила девушка в ответ. — Думай головой! Ты в моем теле! И сидеть в библиотеке будешь ты!

— А ты что будешь делать?

— Ничего, Малфой! Именно этим ты и занимаешься на протяжении всей своей жизни — ничего не делаешь!

— Ладно, Грейнджер, — Драко начал закипать. — Но не подумала ли ты, что люди заметят, что мы ведем себя мягко говоря странно?!

— Главное не привлекать лишнего внимания, — уверенно сказала гриффиндорка. — Избегать большого количества народа. На уроках сидеть тише воды, ниже травы. Минимум общения с друзьями. У нас все получится. И чем раньше ты найдешь информацию о нашем положении — тем лучше.

Вот оно, подумал Драко, это гриффиндорское сумасбродство. Она, не подумав толком, бросается в омут с головой. Авантюристка, черт побери.

— Тише, тише, Грейнджер, а то мне начинает казаться, что тебе нравится сложившаяся ситуация, — сказал он.

— Вот еще, — фыркнула она. — Просто не стоит опускать руки.

— Погоди, это не ты ли тут ревела пять минут назад?!

Она закатила глаза.

— Ладно, я пошла… то есть пошел одеваться, Малфой… Грейнджер, — сказала она, прежде чем подняться на ноги и направиться к двери его спальни. — Мерлинова борода, да как вы, парни, ходите!

До Малфоя начала доходить вся курьезность их положения. Он! Заперт! В теле! Девушки! Да! Еще и! Грейнджер!!!

Ему вдруг стало невероятно смешно. Наверное, если бы он очутился в теле другого парня, шок был бы больше. А так, ничего кроме ощущения начавшегося карнавала.

— Ресницы красить умеешь? — донесся крик из двери напротив.

— Что ты несешь, грязнокровка, какие, нахрен, ресницы?!?!

«М-да, — подумала Гермиона, натягивая серый свитер. — Он еще не знает, что будет завтра. Надеюсь, то, что испытывает каждая раз в месяц, по силам Драко Малфою?»

* * *

«А она ничего, — думал Малфой, рассматривая в зеркале свое новое тело. — Не Астория конечно, но задатки есть».

Оборотившись к зеркалу спиной, Малфой стал разглядывать задницу, пощупывая и похлопывая себя по ягодицам. «И попка что надо».

Вдруг с женским визгом в комнату ворвалось его же собственное тело и прижало его к полу.

— Ты, — прошипела Гермиона, направив указательный палец ему в лицо. — Не смей трогать мою попу, ублюдок!

Он ухмыльнулся.

— Это теперь моя попа, Грейнджер! — заявил он, нахально сбрасывая с себя оцепеневшую от такой наглости девушку…пардон, парня. — Могу делать с ней, что захочу.

— Даже не думай об этом, Малфой!— завизжала Гермиона, закрывая его глаза руками. — Переодевайся так, чтобы ничего не увидеть!

— Кретинка, может, мне и в сортир ходить с закрытыми глазами? — заорал Малфой, пытаясь сбросить с лица ее ладони. — И душ принимать вслепую?! И нижнее белье тоже?!! Послушай себя, что ты несешь, идиотка?! Если ты думаешь, что по истечению этих двух дней я не увижу твоих «девочек», — движение бровями вверх-вниз. — То ты ошибаешься!

Гермиона покраснела до корней волос.

— Что, Грейнджер, я стану первой особью мужского пола, которая увидит твои сиськи? Ты так переживаешь, я смотрю, — продолжал издеваться он. — Неужели они настолько стремные, что их даже стыдно показать?

Гермиона хитренько улыбнулась.

— А что это, Малфой, у тебя с утра всегда так башка трещит, или только по праздникам? — невинно спросила она. — И эта штуковина в твоих штанах каждое утро смотрит в потолок?!

— А-а-а, стояк, — мечтательно сказал Драко, возведя глаза к небу. — Я уже по нему скучаю.

Гермиона скривилась. Она надеялась смутить его этим вопросом.

— Эм-м, на будущее, Малфой, — сказала она, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Как его убрать?

Слизеринец хмыкнул.

— Я представляю тебя, и он сразу сдувается.

Сконфуженная Гермиона уныло побрела к выходу.

— Ах да, Грейнджер. Еще одна маленькая просьба.

Она обернулась.

— Помоги мне застегнуть лифчик. Оказывается, надевать его гораздо труднее, чем снимать с бабы.

Он стянул с себя пижамную майку. Гермиона привалилась затылком к дверному косяку.

«Мерлин, — думала она, глядя, как Малфой разглядывает в зеркале ее грудь. — В чем я провинилась перед тобой?»