Магия и физика: Год первый (гет)

Не сказал бы, чтобы Гарри жилось так уж плохо. Хотя... На вкус и цвет, да и проживи я в такой атмосфере одиннадцать первых лет своей жизни... брр, пожалуй, я был бы еще более забитым, чем Гарри. А так... Ну, сделать яичницу с беконом и сунуть хлеб в тостер для Дадли. Ну, прибраться и помыть посуду. Да, честно говоря, у меня скулы от скуки сводило, так что это было мне едва ли не в радость. Бить меня, слава всевышнему, не пытались, гулять я особенно не выходил, только до ближайшего супермаркета, за покупками. Попытался отследить наблюдателя. Что-то, сдается мне, Дамблди даже на эту тему вешал Гарри на уши шикарную лапшу. Кроме миссис Фигг, которая приглядывала за мной постольку-поскольку, наблюдателей я, как ни старался, не заметил. Либо надзор был высокопрофессиональный, либо, что вероятнее, его просто не было... Читать было нечего. Немного забавляла петрушка с письмами из Хога и реакция на них моих добрых “родственничков”, но постепенно и это приелось. Разве что порадовало, когда после первого письма, адресованного в “чулан под лестницей”, меня перевели в небольшую спаленку на втором этаже, где раньше была игровая Дадли. Здесь было ощутимо светлее, да и просторнее, чего греха таить. Ну, еще очки купили новые, те треснутые мне уже порядком надоели. Между тем, в доме заколотили все окна, закрыли камин, а дверь открывали только в случаях острой необходимости. И всё равно оказывались заваленными письмами, соприкосновения которых со мной боялись просто панически.

Потом была поездка на маяк, больше похожая на бегство, ночной визит Хагрида, во время которого великан объяснил-таки мне содержание письма из Хогвартса и показал список школьных принадлежностей. Хагрид рассказал мне историю моих родителей, я постарался правильно показать грусть (впрочем, она была неподдельной, я вспомнил в этот момент своих), ахнул на новость, что я, оказывается, волшебник и, наконец, утро похода в Косой переулок. Честно говоря, именно это было таким долгожданным подарком на день рождения, а не что-то иное.

Дырявый котёл меня не впечатлил. Сначала. Зато оказаться под полными фанатичного обожания взглядами было... зябко. Мне было стыдно, стыдно из-за того, что любят и уважают не меня. И дело даже не в том, что я не Гарри Поттер, дело в том, что даже будь я им, никакой моей заслуги в том, что я уцелел — нет. Но... не объяснишь же это людям. А они... они сделали из меня фетиш, пытались коснуться, пожать руку, улыбались, шептали что-то восхищенно. А мне было горько, мерзко и тошно. Терпеть не могу фанатизм, а уж самому оказаться чьим-то кумиром... Брр, такое мне в страшном сне не виделось. Я бы хотел, чтобы меня уважали. Но не обожали и верили, как в бога, Господи, нет! Не думал, что это настолько неловко и противно.

Квиррел тоже не выделялся на общем фоне. Не знай я, что этот бледный немочь носит в себе зародыш Волди, нескоро бы заподозрил. Белый, неуверенный, заикающийся, с нелепым тюрбаном на голове — он уж точно не походил на профессора Защиты от Темных Искусств, а тем более — на серьёзного противника. Воистину, внешность обманчива. Я порадовался, что он стоит ко мне лицом, хотя шрам всё равно отозвался тупой болью, и Хагрид, наконец-таки, сообразил вывести меня наружу.

Хагрид повёл меня в Гринготс, а я вовсю пялился на окружающее. Думаю, в этот момент разницу между мной и обычным одиннадцатилетним мальчишкой нельзя было бы заметить даже в электронный микроскоп. Меня, признаться, интересовало всё: и котлы, и ингредиенты (в отличие от прообраза я очень уважал алхимию), и книги, и одежда (хотя она — в последнюю очередь), и всякие волшебные сладости, и мётлы (они меня, признаться, разочаровали — толстая палка с ручкой и?.. Хоть бы сиденье сделали), и множество других предметов, о назначении большей части которых я даже не догадывался, которые продавали в магазинах, с открытых лотков или вовсе с рук. А еще меня впечатлил Гринготтс. Чем-то он напомнил мне бункер — приземистое серое здание, стены которого создавали ощущение несокрушимости, распахнутые бронзовые двери полуметровой толщины, шлюз из еще пары дверей солидной толщины, причём всё это украшено с изяществом, но без пафоса и потери функциональности. Как впечатлили и сами гоблины — крепкие, низенькие, в удобной одежде (не то что большинство волшебников!), следящие за миром внимательными светящимися умом глазами.

В зале следом за дверьми стояли столы с аккуратными зелеными лампами, возле которых сидели клерки-гоблины. Какая милая домашняя картинка! Часть служащих занималась с посетителями, часть сосредоточенно работала с бумагами. К одному из столов, у которых не было посетителей, мы и направились. Когда Хагрид сказал, что хочет попасть в мой сейф и небрежно продемонстрировал ключ от него, я чуть не вскипел. Однако, напомнил себе о том, что пока ещё не время качать права, да и в образ это слабо вписывается. Потом... потом было путешествие на вагонетке, после которого позеленевший Хагрид открыл ключом дверь сейфа и представил мне бооольшую кучу денег. А потом плюхнулся у порога отдыхать. И слава богу. Даже несмотря на то, что я готовился заранее, несмотря на весь мой щебет, которым я старался отвлечь внимание великана, незаметно запихивать монеты в спрятанный в рукаве мешок было тяжело. Тем более, монеты оказались крупнее, чем я думал. Однако под видом пересыпания золота (рушить “башенки” золотых я ради этого не стал, брал из “горки” рядом), мне удалось плотно набить мешочек (как потом оказалось, туда вместилось двести семнадцать галлеонов) и аккуратно затянуть горловину, чтобы монеты не вывалились. А потом Хагрид выделил мне “целых” двадцать пять галлеонов. На два семестра.

Хотя чёрт знает, может это и не мало. С их странным курсом (1:17:29, з:с:б) чёрт ногу сломит при попытке как-то стандартизировать цены. Даже мой, надо признать, неизбалованный калькулятором мозг буксовал при попытках перевести цену в галлеонах и сиклях в кнаты. После процедуры забора денег правую руку сильно тянуло вниз (не думал, что будет так плохо), да и в целом у меня был тремор от нервов. Слава богу, Хагрид этого то ли не заметил совсем (с учётом его состояния, наиболее вероятно), то ли отнес на тему увиденного и поездки на вагонетке. А когда наш сопровождающий на просьбу ехать медленнее лишь увеличил скорость, Хагрид, по-моему, едва не блеванул. А я, пользуясь его состоянием, заныкал мешочек с деньгами в небольшой сумке у себя на поясе (сумочку я неделю назад свистнул у Дадли. Боров этого, по-моему, даже не заметил). Вытащив из сейфа “жутко секретный” предмет (предполагаю, философский камень), мы отправились обратно. Судя по виду Хогвартсовского лесничего, он к банку ближайшие месяца два и на пушечный выстрел не подойдёт. Он отправил меня к Малкин за одеждой, а сам смылся в бар. Удачненько! Мне есть о чём подумать наедине. Да и с Малфоем поговорить стоит.

Мальчик с платиновыми волосами заговорил первым и начал, как и в прошлый раз, о магах и магглах. Кстати, никакого персонала не было, только летали вокруг волшебные измерительные приборы. Однако, когда я “случайно” откинул прядь со лба, его глаза удивлённо расширились.

— Ты — Гарри Поттер?

— Да, с кем имею честь?

— Малфой, Драко Малфой, — я непроизвольно рассмеялся. — Ты чего? — нахмурился он.

— Извини, я не над тобой. Просто... Есть такой... герой. Безупречный джентльмен, любимец женщин, высококлассный разведчик. Он представляется так: “Бонд, Джеймс Бонд”. Ты мне его сейчас очень напомнил. — Драко удовлетворённо приосанился.

— Слушай, Поттер... Если это не нескромный вопрос, тебя вырастили магглы?

— Кто? — сыграл я под дурачка.

— Ясно, — пробормотал Драко. — Видимо, ты знаешь немногое о волшебном мире, — я кивнул. — Я мог бы помочь тебе сориентироваться. Показать, с кем имеет смысл общаться, а кто никогда не будет достаточно влиятельным...

— Драко, — я добродушно улыбнулся, — ты ведь меня совсем не знаешь. Твоё предложение, которое ты сейчас озвучил... Оно ведь не мне, а “Мальчику-Который-Выжил”, так?

— А есть разница? — иронично отозвался Драко. — Мне казалось, ты и он — один и тот же волшебник.

— Разница, Драко, в том, что ты предложил покровительство... Я ведь правильно понял суть твоего предложения? — Драко едва заметно поморщился.

— Скорее совет и поддержку. Возможно, даже дружбу.

— …Не человеку, а фигуре. А мне бы хотелось, чтобы ко мне как-то относились, потому что я — это я, а не потому, что я Мальчик-Который-Выжил.

— И как это соотносится с моим предложением? Оно всё ещё в силе.

— Хм. И совет и поддержку я принимаю. А потом, возможно, даже дружбу. Когда мы узнаем друг друга лучше и ты станешь относиться ко мне безотносительно моей славы, узнав мои достоинства и недостатки. Кстати, о недостатках, — я хитро глянул на Драко. — Тебе не кажется, что ты держишься чересчур высокомерно?

— Ты меня в чём-то обвиняешь? — Драко вскинул бровь, а тон стал заметно прохладнее.

— Просто указываю на то, что считаю недостатком. Представь себе, все мы далеки от совершенства!

— Мне казалось, что я просто держусь с достоинством, как отец, — пожал плечами парень. — Он всегда говорил, что мы происходим из могучего и древнего рода волшебников, поэтому гордость — естественная наша черта.

— Скорее всего так и есть. Но, Драко, гордость и надменность это не одно и то же. Да и гордость... Вот скажи, ты уважаешь своего отца? Не любишь, а именно уважаешь?

— Да. — Без колебаний кивнул мальчишка.

— И у тебя наверное, есть для этого объективные причины?

— Конечно. Он умный, хитрый, расчетливый, многое знает и умеет. А ещё, он великолепно управляет людьми, — благоговейно прошептал Драко. Потом немного смутился. — И вообще, почему я тебе всё это рассказываю?

— А почему нет? Откровенный разговор — это первый шаг к дружбе, — Драко посмотрел на меня о-о-очень скептически. Я ответил ему невинным взглядом. — Ладно, речь не о том. Вот ты его уважаешь. И можешь им гордиться. И предками, наверняка, тоже? — Драко кивнул. — А есть ли у тебя причины гордиться собой? — Драко растерянно замер.

— Мерлина ради, Поттер! Ты странный! Но... Пожалуй я тебя понял. Я, действительно ещё не добился многого. У меня всё впереди.

— Ну вот и гордость тогда пусть будет впереди, — улыбнулся ему я.

— Вот только не надо меня поучать! Ты-то ведть собой гордишься?

— Нет. С чего бы? Родителями — да. Они отдали всё, даже жизни, чтобы меня спасти. А еще — мне их чертовски не хватает.

— Я понимаю, — Драко казался сбитым с толку и утратил изрядную часть язвительности. — Но почему ты не гордишься собой? Ведь ты убил Тёмного Лорда!

— Да правда? Ты действительно думаешь, Драко, что пятнадцатимесячный карапуз способен уничтожить величайшего темного мага современности? Это даже не смешно. Скорее я поверю, что он убился об меня. Причём вряд ли это можно поставить мне в заслугу...

— Я никогда не думал об этом событии в таком ключе... — Задумчиво сказал Драко.

— Но я чертовски хочу собой гордиться, — добавил я после недолгого молчания. — И приложу все усилия, чтобы иметь такую возможность, — Драко серьёзно кивнул.

— Я тоже. А ещё, я хочу чтобы мной гордился отец, — немного помолчал, добавил совсем тихо. — И мама, — я тепло улыбнулся, хотя сразу погрустнел.

— И я хотел бы.

— Слушай, — поспешил сменить тему Драко. — Мне показалось или ты говорил о Темном Лорде с... уважением?

— Тебе не показалось. Человеком, если его вообще можно считать человеком, Волдеморт был... отвратительным. Если, конечно, верить официальным источникам. Но нельзя не признать, что он очень многого добился. Ведь чтобы тебя боялись все маги Британии, мало быть злобным психопатом. Надо быть ещё и трудолюбивым гением и просто очень сильным магом, — Драко передёрнулся, но кивнул.

— А тебя не смущает, что он был тёмным?

— О, Драко, оставь. Хоть серо-буро-малиновым. Если я правильно понимаю, темными заклятиями, на самом деле, пользуется масса магов. Только... не афиширует это, — по лицу Драко скользнула змеиная улыбка. — Да и... Убивают не заклинания, убивают люди. И уж тем более, никакое знание не является плохим само по себе. Его таковым, опять таки, делают люди, которые им пользуются.

— Превосходно, Гарри. Ты уверен, что тебя воспитывали магглы? — к Драко начала возвращаться его ирония.

— Да, к сожалению. Ты не представляешь, Драко, что такое жить с людьми, которые ненавидят тебя и саму возможность того, что ты окажешься магом. Хотя я только недавно понял, из-за чего меня так не любили, — Драко промолчал. — Думаю, меня не убили только потому, что за мной наблюдали люди Дамблдора, — Малфой поднял бровь. — Драко, письмо, пришедшее ко мне, было подписано “Гарри Поттеру, бла-бла-бла, чулан под лестницей”. Тебе как написали?

— Просто — “Драко Малфою, в Малфой-мэнор”. Постой, ты жил в ЧУЛАНЕ ПОД ЛЕСТНИЦЕЙ?

— Да, Драко. Надеюсь, ты сохранишь это в тайне?

— Знаешь, Поттер. Даже если бы я не хотел иметь с тобой никаких дел... Я бы не стал разглашать такое. Что бы не говорили о Малфоях, для нас честь — не пустой звук. К тому же, моя мать — урожденная Блэк, а они относились к этому серьёзнее всех чистокровных семей. Но почему ты думаешь, что это были люди Дамблдора?

— Он засунул меня в этот дом. И от него, в конечном итоге, было письмо. К тому же... Хотя я допускаю, что магия способна на очень многое, старая-добрая слежка, думаю, куда проще?

— Пожалуй, ты прав. А мне нравится твоё отношение к Дамблдору. Думаю, тебе самое место в Слизерине, — Драко ухмыльнулся.

— Хм. А где это?

— Тьфу ты, Гарри. Всё время забываю, что ты почти ничего не знаешь о нашем мире. Ты настолько свободно рассуждаешь о делах магов, что кажется, ты из наших.

— Из наших?

— Чистокровный. Конечно, так оно и есть, у тебя волшебниками были оба родителя, просто тебя ведь вырастили магглы. Поэтому ты знаешь о мире волшебников почти столько же, сколько и магглорожденные.

— А ты их не любишь?

— Хм. Официально — да. Такова позиция нашей семьи, — мне показалось, улыбка Малфоя стала проказливой. — А на самом деле — не знаю... Сам я с ними почти не сталкивался. А ты как думаешь?

— Знаешь, Драко. Только между нами. Маггловские дети меня частенько били, за то, что я отличался от них. Думаю, некоторым, как ты говоришь, магглорожденным приходилось не сильно лучше. Поэтому я их понимаю и вряд ли буду относиться к ним с пренебрежением просто потому что они не родились в семье магов. — Малфой задумчиво кивнул. — Кстати, ты ведь не уверен, что твой отец действительно так не любит не чистокровных волшебников?

— Как ты догадался?

— Ты сказал, что это официальная позиция твоей семьи, Драко. Думаю, будь ты уверен, что отец так думает, выразился бы иначе.

— Пожалуй, ты прав. Мне стоит поработать над тем, что я говорю. Спасибо, — Драко серьёзно и задумчиво кивнул.

— Не за что. Кстати, Драко, объясни мне, пожалуйста, про факультеты.

— С легкостью. Факультетов всего четыре, по количеству основателей школы. Самый популярный — Гриффиндор, факультет героев, — Драко произнес слово “героев” с та-акой едкой иронией, что в ней можно было растворять золото. — Для умников и заучек — Рейвенкло. Для глуповатых трудяг — Хаффлпафф. Еще, правда, это самый дружный факультет... А вот для тех, кто достаточно умен, чтобы этого всем не демонстрировать — Слизерин. У меня отец там учился, я тоже хочу туда попасть. Хотя это и самый непопулярный факультет в школе...

— Это тебя тяготит?

— Не знаю... Наверное, да, немного.

— Драко, а волшебники — христиане? — Сказать, что Драко посмотрел на меня удивленно, значит — ничего не сказать.

— Кто как. В Британии в основном — да. Только не очень религиозные.

— Тогда ты поймёшь... Один умный человек сказал: “В раю климат лучше, но в аду компания настолько приятнее”((С) Вольтер). Так что поступай на Слизерин, не мучайся!

— Так я и собирался. — Улыбка Драко чётко показывала, что в его глазах я только что продемонстрировал лучшие качества Капитана Очевидности. — Но всё равно спасибо!

— А мне, скорее всего, придётся идти на Гриффиндор... Чтобы не показывать, что я достаточно умён, чтобы не показывать, что я достаточно умён. Ну, и не выбиваться из тщательно взлелеянного образа народного героя, — пояснил я и подмигнул недоумевающему Драко. Тот пару секунд переваривал сказанное, а потом расхохотался.

— А ты мне нравишься, Поттер, — сказал он сквозь смех. — Я думаю, мы поладим, — он вытер выступившие от смеха слёзы. — Будет интересно наблюдать, как ты будешь водить за нос всю школу. Только, — он внезапно посерьёзнел, — совет, не шути с Дамблдором. Старик может казаться не опасным, но этого интригана боялся сам Темный Лорд.

— Спасибо за совет. Постараюсь учесть, только вот, боюсь, в этой партии моего желания участвовать никто не спросит, — Малфой покачал головой.

— Тогда удачи! Кстати, то, что ты пойдёшь на Гриффиндор, приводит к неким последствиям. На людях мне придётся общаться с тобой холодно, иначе меня не поймут, — я кивнул.

— Мне, скорее всего, поначалу тоже придётся придерживаться того же курса. Пока я не обзаведусь собственной репутацией, — мы с Драко переглянулись и синхронно усмехнулись.

— Папа сказал бы, что ты истинный слизеринец. Настолько, что даже прячешься ото всех не на нашем факультете, — глаза Драко одобрительно сверкнули. — В общем, на людях мы — почти незнакомы, общаемся холодно. Ещё бы продумать систему связи.

— А у вас нет никаких парных приспособлений? Чтобы то, что делают с одним, делалось с помощью волшебства и с другим.

— Хорошая идея. Я слышал о чём-то подобном от отца. Кажется, это называется протеевы чары. Я поговорю с ним и попробую передать тебе какую-нибудь заклятую таким образом вещь. Кусок пергамента, например.

Дальше мы общались о школе, выбирали ткани (персонал мадам Малкин нас предусмотрительно не беспокоил, да и народу было немного, мы только время от времени слышали негромкие голоса из соседних комнат). По моей просьбе Драко помог мне выбрать ткань для мантий, что, с учётом качества, здорово влетело мне в копеечку. Семь галлеонов, как с куста! Но в общем, хорошо пообщались. Думаю, какой-никакой фундамент для будущих взаимоотношений заложен. Хочется верить, что Драко действительно нормальный парень, а не просто обвёл меня вокруг пальца. Впрочем, даже из этого разговора было видно, что он совсем не прост. И рассуждает куда разумнее большинства одиннадцатилетних детей. А еще, спасибо мадам Малкин за такт и понимание.

Хагрид пришел, когда мы уже расплачивались, показал пару мороженных из-за стекла внешней витрины и поманил рукой. Драко поморщился, я тихонько ответил ему, что тоже не в большом восторге от сопровождающего, но он, по крайней мере, очень добродушный. Хотя, похоже, полностью предан директору. Драко пробормотал насчет того, что Хагрид ещё и выглядит и ведёт себя как дикарь, на что я только улыбнулся.

— До свидания, мистер Малфой, был рад с вами пообщаться, — я церемонно склонил голову, а потом, незаметно от мадам Малкин, подмигнул Драко.

— До свидания, мистер Поттер, встретимся в Хогвартсе, — Драко стоял практически точно спиной к хозяйке магазина, а от входа его закрывал я сам, поэтому, церемонно кивнув, он и вовсе улыбнулся и прошептал. — Я рад, Поттер, что ты оказался далеко не дураком. Думаю, мы найдём общий язык.

У Хагрида я тоже спросил про факультеты. Хагрид горячо рекомендовал Гриффиндор, нормально относился к Райвенкло и Хаффлпффу и крайне негативно — к Слизерину. Может быть, я и предвзят, но этот момент мне показался разыгранным, как в дешевом спектакле. Съев по мороженому, мы отправились во Флориш за книгами. Там я кроме обычного списка попросил что-нибудь, что может помочь выращенному магглами адаптироваться в волшебной среде, получил три книги, в общем рассказывающие о волшебном мире, а потом попросил еще пару учебников — по ЗОТИ, рекомендованные за второй-третий курсы. Может быть, это и глупо, но, по-моему, лучше перебдеть, чем недобдеть. Хагриду отговорился, что если уж я Мальчик-Который-Выжил, то хочу знать больше о защите от темных искусств. Много книг не по программе я брать пока опасался — авторов я не знаю, а ориентируясь только по названиям легко наткнуться на макулатуру в стиле Локхарда или “научных работ” по физике, высосанных из пальца. Подождём, если всё пойдёт так, как надо, скоро у меня будет замечательный помощник в научно-магических изысканиях — Гермиона. И я попытаюсь направить её энтузиазм и огромный потенциал на чтение нужных книг. И на собственные разработки, разумеется, на мой взгляд ей должно вполне хватить на это мозгов.

Закупки котла, весов и другого оборудования обрадовали меня несказанно. Похожее чувство в прошлой жизни я испытывал, выбирая себе какой-нибудь электронный гэджет — телефон, планшет или комплектующие для компьютера. Я въедливо интересовался свойствами той или иной модели и старался брать лучшее из подходящего. В результате, после аптеки у меня осталось ровно три галлеона, хотя сами по себе, все покупки были достаточно недорогими. Хагрид почесал в затылке, пробормотал про то, что в его время всё стоило дешевле, и грустно вздохнул. А потом внезапно просиял, отдал мне ключ, хитро сказал, что я уже большой и, наверное, справлюсь сам, и отправил меня в Гринготтс одного. Бог мой, и это его я пытался обвести вокруг пальца?! В итоге из Гринготтса я вышел, получив, официально, шестьдесят галлеонов (сумку с ними Хагрид всё-таки проинспектировал), а неофициально — около семи сотен, плюс пять сотен обменяных там же фунтов. На всякий случай. Впрочем, ключик Хагрид обратно потребовать не забыл, и мне, как “честному” мальчику, пришлось его отдать без разговоров. А то, что Хагрид тихонько, в сторону, пробормотал, что за ключик бы ему директор голову открутил, наводило на размышления... Кстати, вот и бонус за то, что у Гарри плохое зрение. Слух — замечательный!

Хагрид тут же широким жестом предложил мне купить на полученные деньги волшебных сластей и я не стал его разочаровывать. Тем более, что попробовать хотелось, и правда, многое. Я всегда был сластеной, да и азарт исследователя новых вкусов буквально не давал мне покоя. Дальше был ожидаемый-неожиданный подарок на прошедший день рождения — полярная сова Букля. Кстати, единственная (!) в том магазине! Про себя я подумал, что надо будет отыскать возможность вести корреспонденцию через школьных, а лучше даже других “съемных” сов, по которым труднее определить отправителя. Тем более, когда я расспрашивал Хагрида, для чего мне сова, он сказал, что с ней я могу отправить письмо ему, или, например, директору Дамблдору. А потом, когда я расспрашивал его, как вообще летают волшебные совы, он рассказал мне, что они способны найти человека, не прикрытого какими либо скрывающими чарами, если его когда-либо видели (или видел отправитель) и он не перемещается (передвижения по дому (или замку) не в счет), или даже прикрытого, если знают к нему дорогу, а так же отыскать большинство серьёзных магических учреждений, но тут уже “без адресата”. К примеру, можно послать сову просто “В Хогвартс”, “В Гринготтс” или “В Министерство магии”. Возник вопрос о том, к какой категории относится Дамблди, но я благоразумно оставил его при себе. Всё-таки, когда тебя считают несмышленышем, это бывает довольно удобно. Да и сам Хагрид тот ещё растяпа... Ну и, разумеется, я без конца благодарил Хагрида за подарок (надо сказать, вполне искренне — несмотря на все сомнения, с ней связанные, сова была очень красивой. Да и характером мне сразу понравилась) и не забывал говорить, что мне никто до этого ничего не дарил.

А дальше было “сладкое” — выбор волшебной палочки у Олливандера. Магазин меня, кстати сказать, поразил... Уж больно запустело он выглядел. Пыль, пустота, только коробочки с палочками у стены... бррр. Кажется, эта лавка знавала куда лучшие времена. Олливандер почти сразу начал свои речи о том, кто из моих родителей какие палочки предпочёл, потом поправился и сказал, что, конечно же, палочка выбирает волшебника, а не наоборот. Слышать это было странно...

А дальше начался собственно выбор палочки. Я весь сосредоточился на своих ощущениях, пытаясь понять, что же такое — палочка. Когда я брал её в руку, любую палочку, где-то глубоко-глубоко возникало ощущение, что в меня или даже не совсем в меня, ткнули иглой. А сама палочка почему-то напомнила мне... очки. Да-да, именно очки. Казалось, что так же как и их, её примеряешь к себе, пытаясь понять, насколько тебе через неё комфортно... пропускать магию. Когда я совсем-совсем сосредоточился, мне показалось, на краю сознания я чувствую, как в очередную палочку ударяют незримые волны чего-то, принадлежащего мне. И... ломаются, рассеиваются, искажаются. Вообще, мне всегда думалось, что волшебнику явно должны подходить больше одной палочки. Ведь если бы было иначе, чудовищным совпадением было бы то, что каждый таки покупает палочку. И покупает именно в том магазине, в который приходит. Временами мне казалось, что от моего взмаха палочкой она сама, а затем и что-то вокруг начинает дрожать. Впрочем, вполне вероятно, мне всё это попросту чудилось. Вообще. Иногда я и вовсе не успевал махнуть палочкой, Олливандер вырывал её у меня из рук раньше.

Его бормотание проходило где-то далеко-далеко на заднем плане, совершенно не задевая меня, в моём созерцании. И вот, наконец, в моей руке оказалось что-то... Странно приятное. “Укол” палочки оказался легким, почти безболезненным. Во время бережного и плавного взмаха она в моём “особом” зрении испускала из себя всё усиливающиеся пульсирующие вспышки голубоватого света. И пространство вокруг... отвечало! В нём тоже начинались какие-то пульсации, странные, разноцветные, расходящиеся от палочки, как круги на воде, удивительно прекрасные. Из этого блаженного состояния взмахивания палочкой меня вывело приближение какой-то нарушающей гармонию детали, даже двух.

А в следующее мгновение меня трясли со страшной силой руки Хагрида, а в ушах стоял его рёв: “Гарри!”. Я попросил меня отпустить и с недоумением огляделся. Хагрид, удостоверившись, что со мной всё в порядке и пробормотав: “Ну и напугал же ты меня!”, отпустил меня на пол. А посмотреть было на что. По комнате будто прогулялся маленький ураган — все коробки с палочками были рассыпаны, на полу почему-то чернело несколько выжженых пятнышек размером с пятак каждое, цепью, а из угла комнаты поднимался и уже спешил к нам невозмутимый и даже радостный Олливандер.

— А вот теперь я действительно верю, что вы волшебник необычайной силы, мистер Поттер. Спонтанная магия такой мощи, гм-м-м, да. Тем более, эта палочка... Любопытно, чрезвычайно любопытно.

На мой вопрос Олливандер рассказал, что “сестра” этой палочки принесла мне шрам на лбу. Что же, в этом отличий нет. А вот таких “спецэффектов” при выборе Гарри явно не было. Я для пробы еще разок взмахнул палочкой, от чего оба взрослых в комнате шарахнулись в стороны, однако на сей раз из неё всего лишь вырвался безобидный сноп красных и зеленых искр, растаявших, не долетая до пола. Олливандер что-то пробормотал под нос, но я не расслышал, а Хагрид только недовольно пожевал губами. Это что же получается? На работу палочкой повлияло то “созерцательное” состояние, в котором я находился? Похоже на то. Надо будет потом внимательно исследовать этот феномен. Я усмехнулся про себя. Во мне всегда жил огонёк исследователя, но вот особенного применения ему, чаще всего, не находилось. Искать уравнение нелинейной волны до второго порядка включительно в жидкости при хитрых граничных условиях было ужасающе... неинтересно. Разумеется, я не думаю, что в магии будет интересным всё. Однако в том же программировании, которое принципиально отличалось от теоретической физики лишь возможностью “увидеть” и “пощупать” результаты своих разработок, мне работать было куда интереснее. А магия, думаю, будет интереснее программирования. Во всяком случае, я постараюсь её таковой сделать!

Палочка стоила мне семь галлеонов и пять сиклей. Странно, если мне не изменяет память, в каноне цена была ровной. Впрочем, возможно, Олли просто взял с меня за моральный ущерб?

Дорога обратно пролетела быстро. Я при любой возможности принимался читать “Общие сведения о волшебном мире” Блейза Фицджералда, поэтому происходящего вокруг попросту не замечал. Фицджералд оказался колдуном из магглов, попавшим в волшебный мир лет тридцать назад и написавший книгу вскоре после окончания Хогвартса, а потому, хоть его рассуждения и выглядели слегка старомодными, объяснял он именно то, что мне было необходимо узнать в первую очередь. Рассказал он и про квиддич, и про Хогвартс вкратце, и про европейские учебные заведения (кроме Дурмстранга и Шармбатона была еще краткая информация о российской Волховсколе и о китайской Я-это-никогда-не-выговорю), кратко рассказывалось о министерстве магии о соглашении о неразглашении присутствия волшебников (мне оно дюже напомнило маскарад), давались основные законы, принятые в волшебном мире, с указанием наказаний и многое, многое другое. В общем, сведения, содержащиеся в книге были для меня настоящим кладом. Были бы просто жизненно необходимы, не будь я протеже Дамблди, и Мальчиком-Который-Выжил. В любом случае, полезное и крайне любопытное чтиво. А с учётом того, что автор излагал материал живо, на примерах из собственного (надо сказать, довольно богатого, Фред и Джордж Уизли бы позавидовали!) опыта... Читалось как художественная литература.

А потом Хагрид доставил меня к Дурслям. Чёрт!

Закончено 15 сентября 2011

Редакция 3 ноября 2011