Другая жизнь (Un'altra vita) (гет)

Теперь дела пошли лучше. Не совсем так, как я себе представляла, но уже лучше.

Эльфы отнеслись ко мне со всем уважением, к которому я привыкла: меня перенесли в ванну, где расчесали волосы, омыли, вытерли и смазали ароматными маслами моё тело, накрыв его затем белой тканью.

Драко выбрал для меня колдовской наряд: платье и мантию двух разных оттенков цвета перванш — одного из моих любимых и, к тому же, весьма уместного — чулки, подходящую обувь и несколько украшений из серебра. Он поместил мою палочку в футляр, положил его мне под руку и приказал самой опытной из наших эльфиек уложить мне волосы и сделать макияж.

Он окружил меня подобающим количеством цветов, разложив белые розы, агапантусы, несколько наперстянок, ветви мирта и лавра.

Элегантно, хотя и чувствуется мужская рука.

Сын смотрит на меня всю ночь, сидя на одном из диванов в Зале заседаний — здесь, в центре, стоит мой гроб. Он больше не плачет. Лицо застыло. Только я знаю, что так он борется с болью. Когда в детстве Люциус применял телесные наказания, выражение лица Драко было таким же.

Вокруг, на других диванах, разместились, отдыхая, мракоборцы, иногда переговариваясь вполголоса. Они сменяют друг друга каждые несколько часов, продолжая обшаривать жилые комнаты и другие уголки замка, до которых только могут добраться. Не думаю, что им удастся проникнуть в потайные комнаты или лабораторию.

На рассвете Драко переносит моё тело в сад и своими руками поджигает погребальный костёр.

Мы вместе смотрим, как огонь пожирает мои останки.

У нас за спиной Бруствер и пара авроров не спускают глаз с сына, пока другие, с Дедалусом Динглом во главе, завершают полноценный обыск имения. По крайней мере, они так думают.

Знаю, логично, что они наблюдают за Драко, он тоже был Пожирателем, но мне становится плохо, когда с сыном обращаются как с преступником.

Он меня не видит, значит, я даже не привидение. И нет способа связаться с ним, а мне так много нужно сказать ему.

Знаю — он умён, но слишком молод и импульсивен. Удастся ли ему договориться с победителями? Не займёт ли он ту же позицию, что и его отец? О, если так — это будет катастрофа! Он всегда боготворил отца и подражал Люциусу, но никогда не чувствовал себя равным ему.

Кстати, о равенстве. Я понимаю, что мне приходится поднимать взгляд, чтобы посмотреть сыну в лицо: он даже выше Люциуса. И красивее. Я уверена — девушки его обожают, он сможет выбирать...

Нет, не "выбирать". Это неправильный глагол.

Неправильный для нас, чистокровных, членов древних семейств. Мы не можем выбирать. Это не входит в число доступных нам привилегий. Также, как и любовь. Они принадлежат маглам, беднякам, полукровкам. У нас нет права ни на выбор, ни на любовь.

Драко женится на младшей Гринграсс, этой лицемерной курице, выращенной специально для того, чтобы очаровать богатого чистокровку. Будь у неё мозг, она и его бы использовала, чтобы водить окружающих за нос. Никто не знает этого лучше меня. Эта несчастная, глупая, лукавая девочка — совсем как я в её годы.

Значит, ничего не изменится? Новую Нарциссу будут звать Асторией, а Драко станет вторым Люциусом. От этой мысли желудок, которого, согласно логике, у меня нет, неприятно сжался.

Была война, и, хвала Мерлину, мы её проиграли! И всё впустую? Сколько нужно смертей, чтобы у чистокровного мага появилось право выбора? Что нужно разрушить, чтобы дать Драко возможность любить? Я становлюсь всё грустнее и начинаю думать, что будь он маглом или полукровкой, был бы намного счастливее.

И почему я не вышла за магла? Моя сестра это сделала и кажется такой счасливой! Её дочь тоже будет счастлива со своим оборотнем и этим странным ребёнком, который без конца меняет цвет глаз и волос. Мерлин! Если бы Люциус знал, что я его видела...

Гарри Поттер будет счастлив, все Уизли будут счастливы... нет, не все. Я слышала, как один из ранее живущих здесь говорил другому, что убил одного из мальчишек Уизли. Мне жаль бедняжку мать, но другие переживут боль и получат свою дозу любви и счастья.

Только мой сын должен будет жениться на глупышке, которую не любит, и произвести на свет наследника, которого тоже не будет любить. Почему? Это несправедливо. Боль нас не пощадила, а любовь нам недоступна. В чём тогда заключается наше превосходство? Каковы наши привилегии?

Мысли продолжают крутиться в голове, постепенно исчезая в расплывчатом тумане. Слова путаются, образы мерцают. Наверно, это огонь виноват. Пылающий огонь, до тла сжигающий моё тело, закручивает воздух вверх и гонит яростные прозрачные волны, на которые я чувствую себя всё более похожей.

Лёгкая.

Мне хочется танцевать в этом потоке и раствориться в нём. Всецело поглощённая им, забываю, где я нахожусь и кто рядом со мной.

Движение справа от меня привлекает внимание. Авроры схватили Драко и грубо тащат его прочь, хотя он и не оказывает никакого сопротивления.

Внезапно я очнулась, вспомнила абсолютно всё и я... не знаю точно, чувствую себя более устойчивой, наверно. На язык просится "плотной", но это смешно: я мертва, моё тело уничтожено, и эльфы собирают в урну пепел, в котором плоть смешалась с цветами, одеждой, палочкой и ещё Мерлин знает чем, сгоревшим за одно со мной.

Пытаюсь последовать за Драко, но его уже не видно. Они дезаппарировали?* Невозможно! Никто не способен сделать этого на территории мэнора, не будучи членом семьи.

Чем больше я отдаляюсь, тем острее чувствую, что истончаюсь и впадаю в забвение. Это опасно, я должна вернуться назад. Я больше ничего не могу сделать для сына, мне остается лишь надеяться. Возвращаюсь к замку и чувствую себя лучше. Странно: сад опустел. Эльфы быстро справились с уборкой. И хорошо.

Не нужно быть гением, чтобы понять: я могу существовать только здесь. Вот дерьмо. Упс! Хорошо, что меня никто не слышит. Я сказала нечто непростительно грубое. При жизни я бы так никогда не поступила.

В конце концов, всё не так плохо. Призраки часто привязаны к месту своей смерти, должно быть, и я тоже. Я привязана к поместью. О, да я могла бы умереть где-нибудь на железнодорожной станции, это было бы гораздо, гораздо хуже.

Это мой дом. Если и есть место, где я смогу увидеть тех,кого люблю, то это здесь. Драко вернётся. Может, даже Люциус... Я сейчас так зла на него, что лучше бы ему оставаться в Азкабане всю жизнь, потому что окажись он рядом со мной, я сделала бы всё, чтобы он обэтом пожалел.

Чем я пока могу заняться? Эльфы меня не видят, вряд ли я могу есть или пить, я даже книгу пролистать не могу! Зато можно обследовать мэнор сверху донизу, оценить причинённый ущерб и условия, в которых оказался дом, после того как дружки мужа, очаровашки-Пожиратели, сначала сделали из него гостиницу, а потом ещё и разграбили.

Сама не замечаю, как оказываюсь в Малой гостиной, семейной — это моё любимое место, здесь я провожу больше всего времени. Вид китайского ковра приводит меня в чувство. Только увидев его, весь в пятнах, я ощущаю рвотный позыв. Позыв... но это же невозможно! Я умерла. Я мёртвая. Я не могу есть, не могу читать, но меня может тошнить?

И нет несправедливости конца!

Порядком рассердившись, решаю начать проверку с комнат для гостей.

Ох!

Как интересно!

Мне больше не нужно подниматься по лестнице. Стоило мне промыслить «комната для гостей» и обнаружила себя в апартаментах, отведённых Лор... этому придурку Риддлу.

А что? Я умерла, он умер, могу я думать, что мне заблагорассудится? Эльфы тщательно наводят порядок там, где до этого уже поработали мои «гости», прибрав к рукам самое ценное.

Я ожидала грабежей и со стороны министерских авроров, а, в особенности, орденцев, но вынуждена согласиться с тем, что они повели себя честно. Эти люди гораздо более воспитаны и почтительны, чем многие родовитые чистокровные.

Если, конечно, забыть о том, что они утащили отсюда моего сына, точно он какой-то грязный преступник. Не думаю, что смогу простить это, но и объявлять вендетту не имеет смысла, учитывая, что я всё ещё менее материальна, чем самое захудалое привидение.

Должна признать, что и без моего присмотра эльфы справляются неплохо. Я-то думала, что столкнусь с халатностью Мерлин знает каких масштабов. Хотя ни наказать провинившихся, ни рассказать кому-то я всё равно неспособна.

Мне бы только хотелось иметь возможность попросить кого-то попытаться вычистить мой любимый ковёр.

* * *

Что-то идёт не так.

Я наблюдала за эльфами, убирающими в гостевом крылe, и хотела, чтобы кто-нибудь занялся китайским ковром, но вижу, что это уже сделали.

Когда?

И почему я нахожусь в Малой гостиной, если ещё не закончила осмотр комнат на верхних этажах? В самом деле, я знаю, что эльфы мэнора искусны и умелы, но нахожу невозможным привести в порядок, пусть и не до конца, такую деликатную вещь за столь короткое время.

Время.

Время идёт «не так».

Я смотрю в окно и вижу, что сад пожелтел и начал увядать. Я помню ещё тот розовый триумф, который можно наблюдать в мае каждый год, а сейчас редкие цветы, торчащие то тут, то там, смотрятся жалко на фоне оранжево-красного буйства шиповника.

Какой-то шум заставляет меня направиться в холл — нужно посмотреть, в чём дело. Вдруг какой-нибудь неуклюжий эльф...

Кабинет Люциуса. Звуки доносятся оттуда. Я вхожу и застываю в изумлении: за письменным столом сидит Драко. Когда он вернулся? Возможно ли, что его отпустили прежде, чем прошли разбирательства в Министерстве? Нет, конечно, нет. Всё так, как я и думала: время больше не работает. По крайней мере, для меня.

Драко выглядит неопрятно — лицо покрыто щетиной, а одежда измята. Мне бы стоило его упрекнуть, но я не могу. И ядаже не уверена, что хочу. Чего бы я действительно хотела, так это погладить его по голове, поговорить с ним, стереть с его лица горькую усмешку и тени вокруг глаз.

Он что-то пишет на длинном свитке. Встаю у сына за спиной, чтобы прочесть написанное его мелким убористым почерком, кладу руку ему на плечо, и он вскидывает голову, будто почувствовав прикосновение.

Совпадение, должно быть.

Читаю письмо. Оно ещё не дописано, но я уже его одобряю.

“Директору Школы чародейства и волшебства «Хогвартс»,

профессору Минерве МакГоннагал.

Возможно, Вы будете удивлены, получив это письмо, но прошу Вас: дочитайте его до конца, прежде чем предадите огню и сам пергамент, и мои надежды. Я знаю, что мои прежние поступки отнюдь не свидетельствуют в мою пользу, и не намерен искать им оправдания.

Могу лишь сказать, что ошибочность моих взглядов была продемонстрирована столь явно, что отрицать это стало невозможно, чем и было продиктовано моё дальнейшее поведение. Смерть моей матери и любимого крёстного, Северуса Снейпа, стала для меня горьким уроком.

Министерство магии и Визегамонт сняли с меня все обвинения. Я знаю, прошлого этим не изменить. И знаю, что просьба, которую я намерен изложить, Вам не понравится.

Я покусился на жизнь Альбуса Дамблдора, не зная, что он умер бы в любом случае, как видно из воспоминаний профессора Снейпа. И последнее ни в коей мере не умаляет моей вины. Я впустил в Хогвартс худших из Пожирателей, даже Фенрира Сивого, рискуя жизнью тех, кто учился вместе со мной.

Осознавая свою вину перед Вами и перед школой, я,тем не менее, прошу Вас зачислить меня туда снова, чтобы я смог завершить своё образование.

Я также вынужден признать, что не могу Вам ничего обещать. К сожалению, сейчас я ничем не лучше того человека, каким был год назад: я не стал смелее или заинтересованнее во благе других людей, я лишь лучше осознаю происходящее, я более печален и гораздо более одинок.

Я не прошу Вашего сочувствия — моя гордость не позволяет мне этого. Я прошу дать мне возможность достойно прожить жизнь, которая, кажется, сама по себе станет наказанием за совершённые ошибки.

Зная Вашу порядочность, я уверен, что Вы рассмотрите мою просьбу внимательно, не руководствуясь предрассудками.

Прошу сообщить о Вашем решении, каким бы оно ни было.

С уважением,

Драко Люциус Малфой”

О, сын! Ты хмуришься, и мне так хочется разгладить морщины на твоём лице.

Я растрогана тем, что Драко способен просить, не унижаясь сам и не унижая других, без высокомерия. Меня приятно удивило его решение закончить школу. Это же очевидно, как я сама до этого не додумалась?

Как давно он задумался о своём положении? И как давно свободен?

Внезапно осознаю: так, значит, и Северус мёртв.

Мысль об этом мелькнула ещё тогда, когда он не появился рядом с... с Риддлом. Но я сказала себе: должно быть, он в конце концов выбрал другую сторону. Я давно знала, что он ведёт двойную игру, но не было ясно, в чью пользу.

Бедный притворщик. Он не был честен с Тёмным Лордом, но он был честен со мной. Он был честен с моим сыном, защищал его и помогал, как только мог. Возможно, он был для мальчика лучшим примером, чем его отец, да и я тоже.

Когда родился Драко, я была очень молода и вела себя согласно тем обычаям и традициям, которые знала. Оглядываясь назад, я понимаю, что была не ахти какой матерью.

Ответственность за репутацию знатного рода, управление семейными делами, вынужденное материнство — слишком тяжелый груз для семнадцатилетней девушки, даже если она чистокровна и хорошо воспитана.

Я в долгу перед Северусом. Неоплатном.

* Дезаппарация — действие, обратное аппарации, апарированию. Всё зависит от того, находитесь вы в месте, которое покидают (дезапарируют), или в котором появляются (аппарируют). Аналогично понятиям "disappear" и "appear", или, если хотите, "come" и "go". (прим. переводчика)