Слышишь, маска? Это маска (джен)

В подземельях Утумно слышен шум битвы.

Саурон отлично слышит его и мечется, мечется пепельным пятном по коридорам. Надо бы спрятаться. Спрятаться. Куда, куда?

Вдруг он одергивает себя, останавливается и усмехается: вот это да, он перетрусил так, будто сейчас Утумно обрушится и раздавит его в лепешку. Ха.

Черные стены снова сотрясаются и гудят, как большие барабаны после удара. Неужто и вправду упадут?

Саурон прижимается спиной к нагревающимся камням, запрокидывает голову и устало хохочет. В его смехе мороз и пепел. Становится все теплее, и где-то рядом сквозь шум и гул, мрак прорезается капель. Звонкая капель.

Холод уходит. А это значит… значит… Саурон понимает, что он снова начинается бояться, ибо это значит, что Мелькор проигрывает.

Где он сейчас? В тронном зале и… Пепел и пламя! Мессир проигрывает. Как только можно представить? Восставший в Мощи, Повелитель, тьма, сплошная тьма и огонь, полет и власть, всё, во что и в кого верил Саурон, Гортхаур, Майрон… всё и все… проигрывает?

Какая-то острая, беспомощная обида поднимается у него груди. Звонко режет капель.

Мелькор проигрывает. Саурон кривится, и что-то внутри него хочет, чтобы его не стало. Но этому не место. Это пройдет. Что делать?

Камни стены лишь слегка теплые, но кажется, что они вот-вот начнут жечь. И всё еще где-то вызванивает, ввинчивается в голову капель. По ком она звонит? По ком, Майрон?

Заткнись, заткнись, заткнись!

Саурон зажимает уши. Где его варги? Часть в Ангбанде, часть… Гортхаур закрывает глаза. По ком звонит капель?

— Чушь, — скрипит зубами Саурон и пытается презрительно усмехнуться, — какая чушь.

Какая чушь, когда надо думать, что делать. Идти к Мелькору? Если уж Восставший в Мощи не в силах сдержать врагов, то что сможет сделать Саурон? Страх серыми пальцами хватает за запястья. Нет, нет, Гортхаур, тебе нельзя к Мелькору. Но что тогда? Стать пленником Валар? Слугой? Союзником?..

Майрону помнится, как он хотел устроить мир по своему желанию, как он хотел делать что-то, как он… Сила. Может, Валар дадут ему силу сделать? Саурон вновь усмехается. Валар? Снова слуга, но у других господ, в другом замке, но с прежней цепью? Раскаяться и смириться? Нет.

— Довольно мне ходить в слугах, — медленно шепчет заветное Саурон, — пора и самому стать господином.

По ком отзвонила капель?

Шум битвы заглушает все звуки, и, ужас, уже слышен голос Тулкаса. Саурон скидывает телесную оболочку и злой и напуганной тенью прячется там, где не будет слышно, не будет видно…

Выходит он только тогда, когда Утумно уже в руинах, вокруг пусто, а наверху – небо в звездную крапинку.

— Все, — говорит сам себе Саурон и поражается звуку своего хриплого голоса. Ветер, свежий чистый ветер гуляет по земле, и от этого становится так хорошо.

Как дышится! Вот еще немного постоит тут и отправится в Ангбанд. Он ведь силен, он ведь был чуть ли не ближе всех к Мелькору, все склонятся, не могут не склониться перед ним. Да! Он господин, он счастлив, он безумно, безумно и пьяно счастлив! Как хорошо! Все кончено, кончено, кончено!..

По руинам победно вызванивает капель.

Внутри Саурона чего-то нет. Он касается пальцем тающей сосульки, и на его ногте повисает холодная капля.

Но почему… так одиноко?