Новая-новая сказка (гет)

Pick a star on the dark horizon

И нет нужды говорить: «Прощай».)

* * *

Земля-2. Лондон. Трафальгарская площадь. 25 декабря 2017 года, 19:56 — 22:05.

Когда ТАРДИС тряхнуло и крепко приложило дном, Доктор резко пришел в чувство. Пора было, наконец, хоть что-нибудь предпринять! Кажется, его милая ТАРДИС придерживалась того же мнения: она разблокировала панель управления, а на навигационном мониторе засветились цифры: 10.15.2497.316.42.2 51°30'29"nl 0°07'41"wl 25.12.2017.

Земля. Лондон. Трафальгарская площадь. И ещё одно Рождество. Лучшее во Вселенной место, лучший во Вселенной праздник!

Танцуя что-то, отдалённо похожее на твист, Доктор вышел из ТАРДИС, запер двери и отправился гулять. Стояла потрясающая погода, и он, засмотревшись на небо в поисках звёзд, сшиб с ног двоих мальчишек.

В ту секунду, когда оба (видимо, братья) поглядели на него умными карими глазами, у Доктора возникло странное чувство, что где-то он эти глаза уже видел. Но это чувство так же быстро и пропало. На самом деле, Доктору стоило хотя бы задуматься, кого ему напоминают эти мальчишки — не говоря уже о том, чтобы обратить внимание на их временные линии. Но ни того, ни другого, он, конечно же, не сделал, а просто поставил ребят на ноги, пожелал им весёлого Рождества и размашистым шагом, не оглядываясь, пошёл прочь. Он даже не слышал, как его нагнало ответное пожелание.

Так уж вышло, что Доктор ещё ни разу не видел Лондон именно 2017-го — и потому решил сполна воспользоваться представившимся ему шансом и прогуляться по улочкам любимого города. Возможно, разбирайся он как следует в марках местных автомобилей или лучше знай окрестности, то заметил бы некоторые странности гораздо раньше. Но он успел сделать аж целую петлю через Уайтхолл Плейс и Спринг Гарденс, прежде чем его душевный покой был нарушен.

На Трафальгарскую площадь стягивались люди — похоже, близилась Рождественская церемония. Но даже сквозь гул толпы Доктор отчётливо расслышал необычный шум. Как будто работал гигантский мотор, или крутились огромные лопасти — и этот звук приближался. Скользнув взглядом по пустому месту за колонной Нельсона, по шлему самого адмирала, Доктор медленно поднял голову к небу.

Рокочущий звук всё близился, смешиваясь с воплями восторженной толпы, и Доктор ожидал увидеть… скажем, огромную надувную мельницу или флотилию вертолётов, но из-за Вестминстера показался… дирижабль.

Дирижабль совершенно неизвестной его Лондону конструкции, что само по себе было поводом для паники. Глубоко вдохнув и сказав себе: «Отлично!» -Доктор ещё раз удостоверился в наличии у каменного адмирала шлема вместо треуголки и, наконец, посмотрел на пустое пространство у подножия колонны.

Ещё лучше! Просто великолепно! Там, где он оставил ТАРДИС, теперь ничего не было!

Так же легко, как перед этим он перешел от уныния к восторгу, теперь Доктор впал в полную апатию. Опираясь спиной на бронзового льва, он завёл мысленную беседу с самим собой.

«Итак, что мы имеем?»

«Одежду не по сезону. Раз. Застряли в параллельной Вселенной — два. У нас угнали ТАРДИС. Три».

«Что ж, бывало и похуже».

В том, что ТАРДИС именно угнали, Доктор был уверен. Во-первых, телепортом и не пахло. Во-вторых, не сама же она ушла, в конце концов! В-третьих, об угоне свидетельствовал ровный квадрат не засыпанного снегом мрамора и двойная цепочка человеческих следов к нему. Если бы ТАРДИС, к примеру, увезли — были бы следы волока. С помощью вертолёта или дирижабля украсть её не могли никак — рядом с адмиралом не больно-то развернёшься. Значит, имел место действительно угон.

Вообще-то, такое случалось и раньше. Аж четыре раза — если считать, что сам Доктор завладел кораблём не совсем законно. Но именно нынешний случай был особым.

Фокус заключался в том, что для полёта ТАРДИС требовались не только чёрные дыры и ртуть, но и темпоральная энергия, порождаемая мозгом Повелителя времени. Иными словами, только Повелитель времени мог инициировать полёт ТАРДИС. А таковых он предполагал строго в единственном числе в лице самого себя.

Доктор уже почти приступил к мысленному пересчёту гипотетически причастных лиц. И хотя он так увлёкся своими размышлениями, что не заметил, как оказался почти засыпан снегом, кое-что всё же смогло вывести его из ступора. Через площадь шла женщина.

Если бы кто-то спросил Доктора, он ответил бы, что услышал её шаги — но правда в том, что разобрать что-либо отдельное на праздничной Трафальгарской площади было невозможно. Его как будто легонько толкнули в спину или подули в затылок — и он обернулся. За свою жизнь Доктор встречал множество женщин — королев и служанок, жриц и актрис, солдат и воровок — самых необыкновенных женщин, но всех их вместе взятых не заметил бы в этот миг. Он не успел увидеть её лица — только прямую спину в тёмно-синем пальто и завитки каштановых волос на затылке, от вида которых перехватывало дыхание. Наверное, поэтому у Доктора вдруг возникла настоятельная потребность остановить их обладательницу.

— Постойте, девушка!

Это не помогло.

— Девушка, который сейчас час? — Доктор, спотыкаясь и скользя по свежему снегу, побежал за ней, не дождавшись реакции.

— Мисс, да скажите хотя бы, какой нынче год! — в отчаянии воскликнул он, и тут она обернулась.

Какая-то часть Доктора понимала, что он выглядит, как полнейший идиот, да и вообще, невежливо так откровенно таращиться на незнакомку. Какая-то — но совсем-совсем малая, потому что всё остальное его сознание вдруг превратилось в пудинг. Да-да, в самый настоящий рождественский пудинг. Потому что это была вовсе не незнакомка. Потому что он, болван этакий, эгоист, запершийся в своих тесных рамках, и не подумал даже, что во Вселенной, где над Лондоном летают дирижабли, он в любой миг может встретить Розу Тайлер.

Это была она — и одновременно не она. Другая причёска, другой взгляд, совершенно другая улыбка. Но та же самая, родная до боли в груди, готовность помочь первому встречному. Тот же живой интерес в голосе. Те же морщинки в уголках глаз.

Он все миры готов был отдать сейчас за то, чтобы Роза просто подошла к нему и улыбнулась, как раньше: «Привет, Доктор». Но вместо этого она говорила что-то, чего он даже не слышал, и не узнавала его. А когда Роза коснулась его плеча своей маленькой ладошкой… это было похоже на разряд электрического тока. От этого Доктор ощутил потребность к действию — такую же сильную, как минуту назад — и принялся (а что ещё оставалось?) импровизировать.

Он и под страхом самой мучительной смерти не вспомнил бы, что болтал в тот момент. Он готов был назваться хоть королевой теней или танцевать, стоя на голове — лишь бы Роза никуда не уходила, не отворачивалась, не оставляла его одного. К счастью, она и не собиралась. Поэтому Доктор нашёл в себе силы молча кивнуть и идти следом, когда Роза предложила:

— Пойдёмте со мной. Выпьем кофе. Вы согреетесь и расскажете всё, что угодно.

Доктор чувствовал себя, как ребёнок, которого мама повела в кондитерскую, пока послушно шёл за Розой через площадь. Сейчас его совершенно ничто не волновало — ни пропавшая ТАРДИС, ни причины и способы внезапного перемещения между реальностями — ни, уж тем более, возможные последствия такого события. А когда он понял, что продолжает пялиться на затылок Розы — особенно на мягкие завитки каштановых волос — Доктор поспешно посмотрел куда-то вверх.

Вообще-то он просто отвёл глаза — но получилось именно вверх. Беда в том, что как раз в этот момент они подошли к кофейне, и Роза отвлеклась, отпирая замок. Доктор застыл на месте и не мог пошевелиться — потому что даже сквозь рождественские гирлянды проглядывали буквы вывески, складываясь в ясно читаемое название: «D?RLIG ULV STRANDEN».

Это было так, будто из яркого, весёлого подарка вдруг выскочил чёртик на пружинке со злобной рожицей. Как когда Доктор открыл двери ТАРДИС и обнаружил, что Земля пропала. Как если… Он теперь совершенно точно знал, что у Розы совсем не всё в порядке. Или, вернее, всё совсем не…

— На что вы так смотрите?

Удивлённый оклик Розы отрезвил его, и Доктор ответил, изобразив на физиономии улыбку и вполне естественное любопытство туриста:

— Просто пытаюсь прочитать название! Много лет не был здесь.

По её лицу пробежала тень, но самообладание быстро взяло своё.

— Это очень долгая история — даже если вы читаете по-норвежски. Пойдёмте скорее внутрь, и, может быть, я расскажу её вам сегодня. Пойдёмте! Иначе вы попросту замёрзнете.

Доктор мог бы ответить что-нибудь на тему, почему он не замёрзнет — но он был просто благодарен Розе за то, что она столько говорит. Потому что у него самого вдруг пропали все нужные и правильные слова — а неправильные произносить не хотелось.

Чтобы не заставлять Розу ждать, Доктор сделал шаг вперёд — и пропал навсегда. Внутри, в кофейне, пахло корицей, имбирём, кажется, парным молоком, пахло незнакомыми пряностями и, конечно же, хорошо обжаренными кофейными зёрнами; тёплые ласковые запахи обволакивали Доктора с ног до головы, пронизывая всё его существо. Это был рай. Голос Розы, немного торжественный, проник сквозь сладкую пелену:

— Добро пожаловать в «D?rlig ulv stranden»! Мой отец называет её Лондонской Тортугой.

* * *

Земля-2. Лондон. Трафальгарская площадь. 25 декабря 2017 года, 19:58.

За что Дон не только любил, но и очень уважал брата — тот никогда не строил из себя взрослого, если происходило что-то действительно интересное. И почти без вопросов пускался в любое приключение — будь то кража пирожков с маминой кухни (дело крайне опасное) или тайное проникновение в неисследованную синюю будку, к которой надо ехать через полгорода.

Многие в детстве лазили в шкафы и кладовки — кто-то просто прятался, кто-то представлял, что там секретный проход или сказочная страна. Или космический корабль. Но не всё сразу.

Когда замок поддался, и двери открылись, пропуская Дона и Тони внутрь, и вместо тесной будки они оказались в очень большой и светлой комнате… Это было самой настоящей фантастикой!

— Какая она огромная! — воскликнул Тони, хлопая глазами от безграничного удивления. — Дон, ты только посмотри! И пульт управления как у настоящего шаттла!

Пока Тони восторженно скакал по комнате, Донаван вышел наружу и удостоверился, что будка — по-прежнему будка. Это было странно. И так здорово!

— Дон, давай полетим на луну! — раздался изнутри вопль Тони, и Донаван быстро зашёл, прикрыв за собой дверь: ещё услышит кто или увидит; по непонятной причине он ни с кем не хотел делиться находкой.

Брат смотрел на него ошалелыми глазами, и он решился высказать догадку:

— Тони, на этой штуке мы взаправду можем на луну слетать.

— Это как — взаправду? — не поверил Тони. — Объясни!

— Вообще-то… Вообще-то я уже видел, как она летает.

Джеки Тайлер была из числа тех счастливых женщин, для которых все, попадавшие в поле зрения, автоматически становились родными детьми. Что уж говорить о собственном внуке. Над Донаваном Джеки ворковала круглые сутки, поэтому, едва научившись ходить, он научился ускользать от объятий заботливой бабушки.

Стараясь не шуметь, он замер — хоть немного свободы! — и вдруг увидел на тёмном небе яркую полоску падающей звезды. То, что это была не звезда, и оно летело, а не падало, стало понятно сразу. «Звезда» резко изменила траекторию на спираль, стремительно увеличиваясь в размерах — из маленькой точки она вскоре превратилась в светящееся пятно. А к тому моменту, как Дон, рискуя попасться бабушке, раздобыл бинокль, над центром Лондона по широкой спирали медленно снижалась хорошо различимая синяя будка. Её он не спутал бы ни с чем на свете.

— Хорошо мы с тобой сегодня в прятки играем, — прокомментировал рассказ брата Тони. — Но как ты узнал, куда идти?

— Я не знал… Ну, в голове, — ответил Дон. — Просто почувствовал.

— И ты сможешь сделать так, чтобы она полетела на луну? — подозрительно спросил Тони: одно дело — телевизор запустить, а тут…

— Не знаю, — нахмурился Дон; это всё было так невозможно, что он стал всерьёз сомневаться, что будка прилетела сюда по его желанию. — Надо попробовать!

* * *

Земля-2. Лондон. Трафальгарская площадь. «D?rlig ulv stranden». 25 декабря 2017 года, 22:09.

— Простите, как? — удивился Доктор, чуть дрожащими руками помогая Розе снять пальто.

— Мой отец любит исторические романы о пиратах, — пояснила она.

— Так это ваше заведение? — спросил он, устраиваясь на высоком стуле у стойки, пока Роза мыла руки; не то чтобы он предполагал отрицательный ответ — но нужно было что-то спросить, а красноречие, похоже, взяло отпуск.

— Да, моё.

— Значит, Лондонская Тортуга? — подкупающе улыбнулся Доктор; ему хотелось, чтобы Роза говорила, чтобы рассказала, как живёт, как для неё — для них — прошли последние несколько лет; он готов был так же жадно ловить каждую крупицу информации, как недавно разглядывал себя и её в их общем прошлом. Таком далёком, таком невозможном, что происходящее сейчас его гениальный мозг Повелителя времени воспринимал как ещё один сон — просто ради самосохранения.

— Не слишком похоже на притон? — Роза чуть приподняла брови.

— Нет-нет, что вы! — Доктор выставил перед собой ладони в защитном жесте. — Я совсем не проводил аналогию с притоном, хотя Тортуга знаменита в первую очередь так. Тут что-то другое, верно?

Как же он любил играть в загадки! Пока Роза ставила турку на огонь, Доктор ускоренно перебирал в голове все когда-либо прочитанные земные романы о пиратах, но ничего важного, ничего нужного или подходящего припомнить не мог. Но можно попробовать и с другой стороны…

— Но почему всё-таки «D?rlig ulv stranden», позвольте узнать?

В следующую секунду Роза положила на стойку левую руку с двумя кольцами. Доктор тотчас же мучительно пожелал провалиться сквозь землю, если б только мог. Любопытный кретин!

— Это желание моего покойного мужа, — ответила она. — D?rlig ulv stranden — бухта в самом сердце Норвегии, памятное для нас место.

Роза говорила спокойно, но Доктор видел, каких усилий ей это стоит.

— Простите, — вырвалось у него.

— Ничего страшного, — она улыбалась уже легко и спокойно. — Сейчас я принесу чашки, и будем пить кофе.

Роза ушла на другую сторону стойки, пропав с его глаз, а он сидел, поражённый сложившейся мозаикой. Желание покойного мужа. D?rlig ulv stranden. Тортуга. Место встречи потерявшихся в море.

* * *

Земля-2. Лондон. Трафальгарская площадь. 25 декабря 2017 года, 20:10 — 20:37.

«Интересно, это — сигнал тревоги, катапульта или стоп-кран? В шаттле вообще бывает стоп-кран?» — думал Тони, глядя на большую мигающую красную кнопку. Он мог бы с таким же успехом думать и вслух — брат бы ему не ответил. С того момента, как Дон научился ходить, Тони Тайлер регулярно наблюдал картину «Донаван и что-то новое». Стоило только ему заметить что-то, ещё не изученное (не рассмотренное, не пощупанное и не засунутое в рот) — и Дон пропадал для окружающего мира минимум на полчаса. До нынешнего момента Тони думал, что с возрастом это пройдёт. Но вот сейчас, когда брат исследовал каждую кнопочку, каждый рычаг и каждую панель, он начал сомневаться в верности своих суждений.

— Дон? — проверил Тони. — Что скажешь?

Ответа не было. Удовлетворённо хмыкнув, он отправился вглубь корабля — по коридору, который уходил в противоположную от двери сторону. Почему Тони решил, что это космический корабль? Он всегда мечтал полететь в космос, а эта странная штука была похожа именно на то, что для этого нужно.

Особенно далеко Тони зайти не успел. Сначала он чуть не застрял в архиве. По крайней мере, комната, из которой на него посыпались листы бумаги, была похожа на архив. Потом прошёл через абсолютно пустой зал, как будто скопированный с холла Национальной галереи — и оказался в библиотеке. Любого другого нормального ребёнка — или просто человека — в первую очередь удивило бы то, что библиотека совмещена с бассейном.

Но Тони поразило количество книг. Все четыре стены были заняты стеллажами, верхние полки которых терялись в высоте. Увы — много времени на изучение этого богатства ему не дали. Тони успел заняться только третьей книжкой. Первые две были на незнакомых языках, а картинки пугали воображение. Помещение вдруг вздрогнуло сверху донизу, пол закачался под ногами, грозя пролить воду на ботинки, и издалека раздался голос Дона:

— Тони, получилось! У меня получилось! Мы летим!

* * *

Земля-2. Лондон. Трафальгарская площадь. «D?rlig ulv stranden». 25 декабря 2017 года, 22:14.

Роза была в сильном смятении. Обычно она не откровенничала с посетителями кофейни. Конечно, она не сказала этому незнакомцу ничего, что не сказала бы любому другому человеку, проявившему сходный интерес. Но… При этом ей не пришло в голову — а теперь и не удалось бы, поздно — надеть привычную маску радушной хозяйки, надёжно прячущую эмоции. Как будто он вовсе не был незнакомцем.

Роза отмахнулась от назойливой мысли, как от осы. В самом деле — чушь. У неё была прекрасная память на лица — так сказать, отпечаток выбранной профессии. Чушь. И всё-таки Роза выглянула из-за бара. Чтобы удостовериться, что никогда раньше этого человека не видела.

Он сидел, подперев рукой лохматую голову, словно размышлял о чём-то очень сложном или просто сильно устал. Совсем ещё мальчик, подумала Роза. На вид не больше двадцати-двадцати трёх, а у неё не повернулся бы язык назвать его юношей. Прежде она видела такое несоответствие возраста и внешности только у солдат и… Нет. Стоп. Не думай об этом, Роза Тайлер, сказала она себе, открывая нужные дверцы.

И уже доставая из шкафа две большие чашки — для кофе, который она сварила, нужны были именно большие чашки — Роза поймала себя на том, что мысль-оса вернулась. Как будто он вовсе не был незнакомцем.

Она снова выглянула из-за бара на секунду. Он сидел, глядя в пространство, и улыбался своим мыслям. И было что-то такое в этой улыбке, в этом прищуре, в этих жестах… как у фокусника… что-то странное, что-то знакомое!

«Зелёная луна. Общепринятый символ госпиталей».

«Но лучше я воспользуюсь своим знанием о методе трансвременного удаления в целях нейтрализации остаточной электрозаписи. — Что? — Перезапишу кассету».

Нет, не может быть! Этого просто не может быть!

«Вы, люди, постоянно думаете о смерти. Вам кажется — слишком много яиц или мяса могут вас убить, или глобальное потепление, или астероиды. Но вы никогда не думали, что может случиться невозможное — и вы выживете!»

И не был человеком.

Ведь к чему нормальному человеку — вообще человеку — спрашивать, какой на дворе год? Вечно выскочит наружу, не посмотрев, где он и когда… Роза помнила каждую секунду, проведённую рядом с Доктором — и каждая секунда сейчас неумолимо возвращалась к ней.

«И тебя… А какой сейчас год? — Ё-моё, сколько же ты выпил! Две тысячи пятый, первое января! — Две тысячи пятый… Знаешь, что? Думаю, тебя ждёт отличный год!»

Розе стало дурно. Словно всю боль, которую Доктор испытывал в тот далёкий миг, сейчас отдали ей. Но тогда — ведь это не мог быть он? Ведь не мог?.. Она бы запомнила. Она бы запомнила и обязательно узнала его потом!

Розе казалось, что сама Вселенная перевернулась вверх ногами. Не потому что Доктор сейчас сидел за стойкой её кафе, отделённый всего лишь баром. Но потому что в ту минуту, когда она была ему нужнее всего на свете, она его бросила — одного. Большие кофейные чашки выскользнули из рук и плавно, как в замедленной съёмке, упали на пол, разлетаясь на части, но Роза даже не заметила этого, замерев в одном своём предательском: «Увидимся!»