И вот я здесь (джен)

Пытаясь осмыслить, что же только что произошло, Геллерт сел на пол и осторожно потрогал себя за красный, распухший от удара об пол нос — вроде не сломан.

— Это просто сон, — убеждал он себя. — Просто сон. Я поругался с Альбусом, и… Так, стоп, я поругался с Альбусом? — Геллерт ощутил необычайную печаль: так он себя чувствовал лишь на похоронах родителей. Все-таки Альбус был хорошим, да и единственным другом юного социопата. — Да не, бред какой-то. Нет, определенно нужно что-то делать…

Неожиданно он понял, что что-то не так: тревога тихо приподняла голову. Геллерт огляделся и понял, что именно. Комната изменилась — за одну ночь она явно постарела, обои выцвели, кровать вдруг превратилась в продавленный диван, а шкафы с книгами бесследно исчезли; комната вообще приобрела вид кладовой для всякого ненужного старья, в которую заглядывают раз в сто лет. Как она могла так измениться?

Следующую перемену он отметил, поднимаясь на ноги: его ботинки исчезли! Кроме ботинок, исчез и плащ, и рубашки, и сшитый бабушкой отцовский зеленый свитерок… Свитера было жаль больше всего.

— Что за ерунда? А, наверное, это тетя пошутила. Она, скорее всего, еще спит, поэтому я успею ее обломать.

Геллерт вошел в гостиную и вновь удивился: за одну ночь их с тетей любимое место превратилось в какой-то старческий будуар. На комоде он заметил что-то темно-зеленое.

— Да это же отцовский свитер! — обрадовался юноша и прижал его к себе чуть ли не с нежностью: после гибели Зигмунда Гриндевальда он носил его, почти не снимая. — Свитерок, свитерочек мой, не волнуйся, эта страшная женщина больше тебя не обидит.… Так. А это еще что?

Парень заметил рядом со свитером фотографии в рамках: новорожденный Геллерт-наследник, Геллерт с родителями, осиротевший Геллерт-первоклассник с цветами, Геллерт с девушкой — магглорожденной австрийкой, Геллерт с Альбусом…. И все с черной лентой. Все до единой. Рядом, на подушечке, лежала его палочка. Юноша взял ее и повертел в руках. Судя по тому, как с нее посыпалась пыль, палочка явно лежала нетронутой уже несколько лет. Геллерта прошиб холодный пот. Что за чертовщина здесь творится?! Услышав шаги, он наложил на себя Дезиллюминационное, любимое заклятие Альбуса, и отпрянул поближе к стене.

В гостиную прошла старая, древняя старуха, в которой Геллерт с ужасом узнал Батильду.

— Эх, опять крысы дыру прогрызли, надо дверь подлатать… — ее взгляд упал на фотографии и как-то затуманился, что ли. Старуху понесло.

— Эх, Геллерт, Геллерт, и на кого ты нас покинул.… Какой хороший был мальчик, умный, начитанный, воспитанный.… И серьезный такой. Помню, приезжаю я к вам, родители улыбаются, а ты смотришь так серьезно, тебе еще и пяти нет.… А какие надежды подавал! Каким ученым мог стать!.. А все этот Дамблдор, будь он неладен, забил ему голову своими идеями… — бормоча себе под нос, старуха залатала дверь и медленно вышла из комнаты.

Невидимый Геллерт промокнул лоб рукавом. Ему стало еще страшнее. Комната — хрен с ней, с комнатой. Почему тетя Батильда, его старшая подруга, превратилась из цветущей, здоровой женщины в древнюю старуху? Плюнув на все, он, как был, взъерошенный, в старом свитере и подштанниках, выбежал за дверь и аппарировал впервые в жизни, плевать, куда, лишь бы выбраться отсюда…

* * *

— Прошу прощения, Петунья, — улыбнулся Дамблдор. — Вы не против, если я заберу у вас Гарри на несколько часов в этот прекрасный воскресный день?

— Не хочу показаться невежливым… — грубо начал дядя Вернон.

— Однако, увы, отступления от вежливости случаются настолько часто, что это уже внушает тревогу, — серьезно закончил его фразу Дамблдор. — Ну что же, Петунья, надеюсь, вы против? — судя по ошарашенному выражению лица тети Петунии, против она не была.

Гарри не мог поверить своему счастью. Его забирают от Дурслей всего после двух недель общения с милыми родственничками! Сперва он даже не поверил и не собрал вещи, теперь пришлось задержаться ради этого, но аттракцион «Дамблдор с Дурслями в одной гостиной» этого стоил, поверьте. Гарри отдал бы все, что угодно, чтобы запечатлеть ошарашенное выражение лица дяди Вернона, испуг Дадли, прикрывающего руками пятую точку.… А выражение лица тети Петунии так вообще неописуемо.

Гарри и Дамблдор вышли на улицу, причем Гарри волок за собой чемодан. Директор взмахнул палочкой, и чемодан исчез.

— Он отправился в «Нору», Гарри, — прокомментировал Дамблдор. — Я думаю, тебе предпочтительнее этот дом, нежели дом твоих дяди и тети, не так ли?

Гарри кивнул. Только что ему в голову пришла странная мысль: если дом Дурслей под защитой, то как же он тогда отправится в Нору? Там же защиты нет? Впрочем, он ее быстро отмел — не хватало еще опять провести с Дурслями это лето.

— Ты, конечно, еще не сдавал на права по аппарации? — спросил Дамблдор.

— Нет, сэр.

— Значит, тебе нужно будет крепко держаться за мою руку. За левую, пожалуйста… — Дамблдор тихо охнул и убрал почерневшую руку в карман. Гарри ухватился за протянутую руку, в следующий миг в глазах у него потемнело, его сдавило со всех сторон словно обручами, но вот глоток свежего воздуха — и он находится совершенно в другом месте.

— Полагаю, ты раньше не аппарировал, не правда ли? — Гарри осматривал место, в котором они оказались. Оживленная улица, полная людей, в текучке никто не заметил внезапно появившихся подростка и старика.

— Куда мы идем, профессор Дамблдор?

— Я хотел поговорить со своим старинным другом, Горацием Слагхорном, пожалуй, ты его не знаешь, и пригласить его на работу. Ведь, как я не устал произносить эту фразу за последние годы, у нас опять не хватает одного преподавателя. Гораций самый лучший преподаватель из тех, кого я знаю, но уговорить его будет не так уж и просто.… Именно поэтому мне понадобится твоя помощь.

— Моя?

— Да, Гарри, боюсь, Гораций обладает специфическим характером.… Впрочем, ты все увидишь сам.

* * *

Люди спешили — кто на работу (да, в воскресенье, несчастные), кто с работы, кто к детям… Люди спешили, и никто не обращал внимания на странного юнца, появившегося практически из воздуха. Выглядел он довольно странно — зеленый, видавший виды, вязаный свитер и старинные подштанники. Он затравленно озирался, очевидно, раньше не видел столько людей сразу. В руке у него была зажата палочка.

Геллерт тяжело дышал — он аппарировал первый раз в жизни. По правде говоря, в школе у них были теоретические занятия, но не более: до практики он не успел доучиться. Глупо, если честно — вылететь на последнем общем курсе, еще один год, и аттестат был бы получен. Хотя, зная себя, Геллерт понимал, что он остался бы еще и на углубленные два курса, где изучали маггловские науки, типа тригонометрии и ядерной физики.

— Что ж, можешь себя поздравить, ты аппарировал удачно, даже расщепа не случилось, — подбодрил он себя и осмотрелся. Судя по странной одежде, он попал на маггловскую улицу — кто же еще может так странно одеваться? Маггловская мода странна и переменчива, потому что, как минимум, месяц назад, когда он ехал к бабушке, одежда магглов ничем не отличалась от магов, а что же произошло сейчас?

— Что ты так озираешься, потерялся, что ли? Кого ищешь? — к нему обратился чернокожий маггл-полицейский. Геллерт сглотнул.

— Да никого вроде…

— Косплеер, что ли? — участливо спросил полицейский. — Понимаю, у меня дочка тоже увлекается, все мозги уже проела. Ладно, иди, непутевый, смотри у меня.

Помощь пришла с неожиданной стороны: волшебное слово «косплеер» обеспечило Геллерту стопроцентное алиби среди магглов. Услышав это слово, подростки понимающе кивали, а взрослые поджимали губы. Впрочем, на мнение магглов ему было плевать с высокой колокольни, главное сейчас было — найти кого-нибудь знакомого, того, кто хотя бы объяснил, что происходит. Вдруг это очередная шутка Дамблдора, и это всего лишь сон?

— Простите, вы других не видели? — обратился он к молоденькой маггле. — Я косплеер, — добавил он заветную фразу.

— Косплееров, шоль? Видела, конечно, — маггла показала куда-то вдаль. — Во-о-н там прошли, старик и юноша, тебя чуть постарше будет. От группы отбился, что ли?

Геллерт поспешил в этом направлении, молясь Мерлину, Моргане и всем магам на свете, чтобы те «косплееры» оказались магами. Может, он хоть объяснение получит: вдруг война началась, например.

В конце улицы он заметил старика и паренька, который что-то ему рассказывал, захлебываясь в словах.

— Ну, так, вот, он мне такой «А у тебя глаза мамы», а я такой «И че? Хогвартс в опасности», а он такой «Ай-яй-яй, я же там учился, но я такой трус, что боюсь туда даже сунуться», а я такой «Там же Дамблдор!», а он такой «Ну тогда ок», и я такой… — старик терпеливо слушал, но, судя по его глазам, ему это уже настолько надоело, что он готов был уже прибить нахального юнца.

Геллерт готов уже было пройти мимо, но вдруг до него дошло, что пацан знает Дамблдора, а он-то ему и нужен!

— Простите, вы сейчас сказали «Дамблдор»? — деликатно потрепал он старца об рукав. Старец с юношей обернулись, и Геллерт, осознав всю нелепость своего положения, встал в надменную позу. Судя по выражению их лиц, поза провалилась.

— Да ты кто вообще…

— Гарри, помолчи, — оборвал его старик. — Ты меня не узнаешь? — обратился он уже непосредственно к Геллерту. Тот призадумался. Странная мантия, очки-половинки, непередаваемая манера речи…

— Альбус? — простонал он. — Что происходит?!

— Действительно, что происходит, профессор Дамблдор? — вклинился некий Гарри. — Что это вообще за человек? Откуда он взялся?

— Так ты еще и профессор, — мрачно констатировал факт Геллерт. — Слушай, походу, я сошел с ума…

* * *

— Куда вы его тащите, профессор? Ему помочь надо, видите ли, человеку плохо… — шептал Гарри, идя рядом с Дамблдором, который подталкивал вперед странного низенького парня в непонятной одежде, который еще и в обморок грохнулся. Они прошли к подворотне, нырнули туда и оказались в тихом, безлюдном местечке. Дамблдор создал из воздуха скамейку и тихонько положил туда незнакомца. — Быть может, вы теперь мне все объясните?

— Хорошо, мальчик мой, — вздохнул Дамблдор. — Слышал ли ты когда-нибудь о страшном темном волшебнике Гриндевальде, который завладел разумом немецкого маггла-политика Адольфа Гитлера и развязал Первую магическую войну?

— Да, мне вроде бы что-то Гермиона рассказывала, но я, если честно, не обращал внимания, — признался Гарри. Дамблдор сверкнул глазами и Поттер поспешно договорил. — Но про вашу-то с ним дуэль я помню хорошо, это даже на карточках в шоколадных лягушках есть!

— Ну, так вот, Гарри. Когда-то давно, когда он еще не додумался сделать это, мы были с ним очень дружны. В общем… это он.

— Он?!

— Я?! — Геллерт вскочил на ноги. — Альбус, если это и правда ты, то какая еще дуэль? Какой Гитлер? Я, чтоб ты знал, родом из Австро-Венгрии и ни к какой Германии отношения не имею!

— Какой-то он маленький, — покачал Гарри головой. — Ему максимум тринадцать-четырнадцать…

— Вообще-то мне исполнится шестнадцать ровно через полгода, — покачал головой Геллерт. — Быть может, вы объясните, что произошло? Я проснулся в каком-то чулане, моя тетка, а теперь и мой лучший друг — немощные старики…

— Лучший друг? — возмущенно переспросил Гарри. Альбус вздохнул.

— Кажется, предстоит долгий разговор…