Ты боишься темноты? (джен)

Ник несколько раз вставал с дивана и ходил проверить, не изменилось ли чего, пока они не видят прихожую. Ренард даже предлагал перенести труп в гостиную, если Нику так будет спокойнее, но в последнем тот не был уверен. Вряд ли вообще существовал вариант развития событий, при котором ему стало бы спокойнее: видеть труп перед собой не хотелось, не видеть — тоже было неуютно, а если он исчезнет — хоть в окно прыгай. Пока лежит в прихожей, хотя бы точно известно, что больше его нигде нет.

— Предположим, сотовую связь здесь заглушили, — рассуждал Ник, удерживая телефон возле уха. Гудки давно прекратились, таймер на экране утверждал, что звонок принят, но из динамика по-прежнему не доносилось ни звука, и в этот раз Ник решил подождать: бывает же такое — затянувшаяся пауза, а потом всё налаживается. — Но когда её глушат, не должно быть вообще связи с сетью.

Ренард проверил свой сотовый и отложил его на журнальный столик.

— На моём три полоски.

Ник посмотрел на экран и, кисло улыбнувшись, нажал отбой.

— У меня пять. И села батарея. — Телефон согласно пиликнул и отключился. Ник убрал его в карман, беспокойно потёр лоб и, едва сдержавшись, чтобы снова не пройтись до прихожей, обернулся к Ренарду. — Что будем делать?

— Вариантов не так много, — пожал он плечами. — Не сидеть же здесь — поедем в участок.

— Прямо сейчас? Может быть, дождёмся утра?

— Ник, — Ренард улыбнулся, — ты боишься темноты?

Ник опустил глаза и неопределённо качнул головой.

— Обычно — нет.

В гостиной было очень тихо — теперь, когда они замолчали, это стало особенно заметно. Пусть ночью звуков не так много, но они есть всегда: тиканье часов, поскрипывание стен, гудение холодильника, далёкий шум улицы. Впрочем, при закрытых окнах на шестнадцатом этаже улицу могло быть и не слышно, но всего остального тоже не было. Оставались только они вдвоём.

— Да, ты прав, — вздохнул Ренард, — всё это довольно неприятно. Ладно, пока ждём, может быть, выпьем кофе?

— Давайте, — согласился Ник и поднялся с дивана вместе с ним. Чёрта с два он тут один останется даже при том, что кухню от гостиной отделял только большой стол, а то ведь прихожая с трупом окажется как раз между ними.

Ренард деликатно не стал комментировать — кивнул, приглашая, и пошёл рядом. Когда они поравнялись с прихожей, погас свет. Квартира настолько неожиданно погрузилась во мрак, что Ник на мгновение растерялся, поморгал, надеясь привыкнуть к темноте, и медленно повернулся к чёрному провалу коридора.

— Какого?.. — прошептал он. Голос прозвучал беспомощно и жалко. Хоть глаза выколи — не видно ничего.

— Почему так темно? — удивился Ренард. — Как за городом… Проблемы на подстанции?

Ник попятился, задел локтем его руку и замер, напряжённо вглядываясь в прихожую. От зрения сейчас не было толка, а уши улавливали только звук его собственного дыхания. Дышать ещё тише не получалось. Страх гнал кровь по венам, в голове тяжело, до боли пульсировало, взмокли ладони. Наверное, Ренард мог бы сказать ему что-нибудь успокаивающее, но Ник не решился попросить — ведь за разговором они могут пропустить… шаги? Прикосновение его руки немного успокаивало, наверное, Ренард и сам это понимал, потому что, постояв какое-то время неподвижно, в тишине, сжал руку Ника пониже локтя и остался рядом.

Справа грохнул журнальный столик. Ник едва не подпрыгнул и обернулся на звук.

— Что это? — голос сорвался с шёпота на невнятное сипение.

— Телефон ищу, — отозвался Ренард. Оттуда. Издалека. От столика. — Извини, надо было сказать.

Ник медленно повернул голову к тому, кто крепко сжимал его руку. Воздух никак не мог наполнить лёгкие, казалось, он разучился дышать, прирос ногами к полу, забыл, как говорить, как двигаться. Его взгляд остановился на сгустившейся тьме, сердце сдавило в хватке острых когтей… В глубине гостиной вспыхнул крохотный белый огонёк, и Ник заорал.

Свет мелькнул, прыгнул к нему, сильные руки обхватили его за плечи, дёрнули в сторону и потащили. Он обо что-то запнулся, задыхаясь на вдохе, Ренард перехватил его одной рукой, горячая ладонь крепко зажала рот — щёлкнул замок, дверь распахнулась, и они шагнули в по-прежнему тускло освещённый коридор.

Ник судорожно вдохнул, озираясь по сторонам, и дёрнулся от чернеющего за спиной дверного проёма.

— Тише, — прошептал Ренард, — не разбуди.

Он кивнул, не пытаясь освободиться — не был уверен, что сможет не заорать снова — и указал глазами вперёд. Ренард настороженно прислушался к тишине и шагнул, удерживая Ника рядом собой.

Свет за поворотом моргнул и с громким хлопком погас. Замигали две оставшиеся лампы над головами, и Ренард, развернувшись в обратную сторону, потащил Ника к двери на вторую лестницу, ближайшую, ведущую к подземной парковке.

В железной хватке было спокойнее — когда она разжалась, Ник едва не ударился в панику, обернулся, отпрянул от ступенек, но хороший толчок в спину не дал времени страхам. Что там внизу? Не оступиться бы и не полететь кувырком — пришлось внимательно смотреть под ноги. Старались громко не топать, но за собственными шагами всё равно ничего не было слышно. Пролёт за пролётом, вниз, вниз, вниз — спуск казался бесконечным, но здесь хотя бы горел свет.

Десятый пролёт, восьмой, пятый — Ник сбился со счёта. Ступени кончились неожиданно — он вылетел на парковку и обернулся: почему-то показалось, что давно уже слышит только свои шаги… Ренард был рядом — остановился, сгрёб его и снова зажал рот. Вовремя: наверху, парой пролётов выше громко хлопнула дверь.

— Тихо, — произнёс он одними губами.

Ник моргнул, но глаза у него, наверное, были огромные и дикие — идти самостоятельно Ренард ему не доверил, повёл, крепко удерживая за плечи.

Впереди что-то было. Чем дальше они продвигались вдоль припаркованных автомобилей, тем различимее становились звуки. Что-то хрустело, топало, ворчало, хрипело у выезда. Ник пытался замедлить шаг, упирался ногами, но Ренард упрямо тащил его вперёд. До источника звука оставалось совсем немного, когда они наконец свернули под прикрытие знакомого внедорожника, чёрного денали. Остановившись у пассажирской двери, Ренард внимательно посмотрел Нику в глаза и, видимо, решив, что там есть подобие осмысленности, разжал руки. Ник стиснул зубы и, тяжело дыша, кивнул.

Самообладания всё же хватило дождаться, когда он дойдёт до водительской стороны, чтобы открыть одновременно, а потом, забравшись в салон, так же одновременно закрыть, стараясь не сильно хлопать. Заблокировав двери, Ренард огляделся через окна и зеркала — и обернулся к Нику.

— Ты как?

На видимой части парковки по-прежнему никого не было. Не услышали их или не обратили внимания, или пока не нашли… Во всяком случае, никто к ним не спешил. Ник сделал медленный вдох-выдох и прекратил озираться.

— Как? — нервно переспросил он. — Не знаю, как. Мне показалось… там, в квартире, меня кто-то схватил за руку.

— Не показалось, — Ренард хмуро кивнул. — Я это видел.

Ника передёрнуло.

— Что видели? — пробормотал он, непроизвольно ощупывая руку от локтя до кисти. Вроде бы всё с ней было в порядке, только чужое прикосновение из памяти никак не шло.

Ренард помолчал немного, отвернулся и завёл двигатель.

— Давай выбираться отсюда. Не знаю, что я видел. Чью-то руку видел, остальное было в темноте. Вот, — он вытащил из кармана сотовый, отдал Нику, потом открыл бардачок и добавил автомобильную зарядку, — попробуй дозвониться кому-нибудь.

Пальцы словно задеревенели. Ник неловко прижал телефон и шнур к груди, не торопясь выполнять поручение: как бы ещё из машины не пришлось спешно выбираться — единственного телефона им лишаться никак нельзя.

— Отсюда только один выезд? — обречённо спросил он. — Оттуда такие звуки…

— Как будто там едят? — Ренард вырулил с парковочного места и очень медленно направил внедорожник вперёд. — К сожалению.

За большим синим доджем справа заканчивались припаркованные автомобили и открывался угол перед самым выездом. У стены толпились везены — мохнатые и чешуйчатые, в простой человеческой одежде. Часть из них уже оставила чем бы они там ни занимались, два Потрошителя и Кромсатель шли наперерез их внедорожнику, ещё шестеро везенов только разворачивались, роняя с морд чёрные капли. Объехать было уже невозможно. Давить?.. Ренард затормозил в отдалении, и везены пошли прямо к ним.

— Надо же, угадал, — заметил Ренард.

Ник невольно сглотнул и постарался не смотреть в покинутый ими угол. Намерения и возможности приближающейся компании должны были сейчас беспокоить сильнее объеденных человеческих останков.

— Они невменяемые, — пробормотал Ник. — Что с ними случилось? Опять в Портленде Смертоплюй завёлся?

— Не похожи на зомби Смертоплюя: те буйные были, а эти, смотри, никуда не торопятся. Тут что-то другое.

А куда им торопиться, под колёса? Пребывая в полном везенском обличии, каждый, несомненно, хорошо понимал, что делает: один Потрошитель остановился перед бампером, не позволяя уехать, но и не кидаясь на лобовое стекло — не давал повода безжалостно давить. Остальные везены обтекли автомобиль с боков, остановились, заглядывая в окна. До сих пор ни один везенский облик Ника не пугал: подумаешь, прямоходящие звери, птицы, насекомые — разумные ведь и материальные, значит, можно договориться или набить морду. От широкого крокодильего оскала Кромсателя и его немигающего взгляда, закрывших половину бокового окна, Ник невольно сдвинулся на противоположный край сидения. Со стороны Ренарда в салон пристально вглядывался Рыжехвост, прижимаясь грязной мордой к стеклу и оставляя на нём багровые пятна.

Сбоку щёлкнуло. Кромсатель настойчиво подёргал ручку двери, снова заглянул в окно, будто бы не понимая, почему не открывается, и подёргал ещё. Остальные везены пришли к тому же решению и попытались открыть другие двери и багажник.

— Как-то мне не по себе, — признался Ник и с надеждой оглянулся на Ренарда. — Может быть, поедем?

— Они бы ещё постучали, — хмыкнул тот, но и его голос прозвучал так же глухо и неуверенно.

Бесплодные щелчки стихли. Кромсатель, словно внял пожеланиям, поскрёб в стекло когтями. Сзади, в замке багажника, что-то заскрежетало.

Ник огляделся — твари стояли вокруг них кольцом и уходить не собирались.

— Ты тоже это видишь? — мрачно спросил Ренард, указывая вперёд, на лежащие в углу парковки человеческие останки.

На первый взгляд ничего не изменилось — никто новый там не возник, и тело не исчезло. В нём ещё можно было что-то опознать: сохранилась верхняя половина лица, волосы, сплетённые в косу, обрывки старомодной одежды — корсета и длинной юбки, оторванная нога была плотно упакована в высокий кожаный сапог со шнуровкой. Вот с ногой и творилось что-то неладное. Полежав немного, она сдвинулась ближе к телу. Из сапога вытянулся обломок кости, следом, будто тонкие черви, извиваясь, потянулись бурые волокна мышц и алые кровеносные сосуды, и навстречу им — такие же из-под юбки. Сломанный позвоночник сдвинулся, медленно выправляя смятый торс.

Досмотреть, чем это кончится, не дали везены. Постояв ещё немного, они зашевелились и дружно потянулись на правую сторону внедорожника. Кто уже был с этой стороны, упёрлись руками и попытались его раскачать, остальные присоединялись постепенно, и Потрошитель, стоявший впереди, решил поучаствовать не в последнюю очередь. Едва он шагнул вправо, как Ренард вдавил педаль газа.

Ника вжало в спинку. Взвизгнули шины на повороте, и внедорожник вылетел на тёмную улицу.

— В участок, — коротко прокомментировал Ренард, выруливая на пустую дорогу.

Ник молча кивнул, почувствовал, что держит что-то в руках и с удивлением уставился на телефон и зарядку. Нужно собраться. Не так важно объяснить ситуацию, как справиться с ней. Встряхнувшись, он заставил себя отлипнуть от спинки, поставил свой сотовый заряжаться и набрал 911 с телефона Ренарда. Но связь по-прежнему сбоила: вроде соединение устанавливалось, но никто не отвечал. Служба спасения, участок, Хэнк, Джульетта…

— Он меня нервирует, — пробормотал Ренард, глядя в зеркало заднего вида. — Ник, только не пугайся…

Ник медленно обернулся и тяжело вздохнул — наверное, сил вздрагивать уже не осталось, и внутри даже не ёкнуло. На заднем сидении полулежал, завалившись на бок, старый знакомый труп.