Шутовское Таро (джен)

Кот Гензель прожил двадцать два года и вёл почти монашью жизнь. Великолепный длинноусый кастрат с высоким тонким “мяу” любил спать и видеть сны с открытыми глазами цвета свежей травы не на камине, а рядом со старинными пистолетами, чей механизм тоже испорчен намеренно, и алхимическими и философическими трактатами в модерновых переводах Элоизы Ламбер и барона Осипа. Кот пренебрегал даже вершинами отличных тардисовских изданий прадедушкиных романов “На берегах Смоляной Реки”, “Отражения в сидре”, “Холодной июльской ночью в пути”, “Усадьба Марёво”, “Аутсайдер” и “Фантазия, говори!”. Гензель обожал подогретое молоко, игнорировал гостей, купался в джакузи и дружил с огромной крысой. Кот позабыл о существовании внешнего мира.

Гензель появился в особняке, когда после побега внучки у прадеда стало очень тяжело в карманах и на сердце. “Почему вы разрешаете публиковать под своим именем пропагандистский хлам написанный идиотами и мудаками?” “Господа, я люблю антиквариат”.

“Но выходя из ягодного сада, я услышал младенческий плач. Оглянулся и в фонарном свете увидел котёнка, цепляющегося за заграждение, чтобы не сорваться в озеро. Я подбежал и, вопреки артриту, перегнулся вниз, достал малыша и сунул в карман. Вернувшись в дом, я быстро разделся и, уничтоженный утренней новостью об освобождении мистера Фавна за недостатком улик, бросился на диван. Меня разбудил почти что львиный крик, исходивший из платяного шкафа. Я совсем забыл про котёнка, он остался в пальто. Я освободил его из шкафа, и он так меня оцарапал — все пальцы в крови”.

А в оранжевой книге я прячу сигары и ром.