Gradus ad  (гет)

— Мисс Грейнджер? — негромко позвал Ньют, открывая уже четвертую дверь в маленьком и непримечательном коридоре, в котором совсем недавно скрылась гриффиндорка.

Из кабинета раздался скрип мебели и судорожный вздох — пропажа, наконец, нашлась.

— Я могу войти? — зная о прекрасных способностях девушки в атакующей магии, спросил Скамандер, открывая дверь шире и медленно входя в класс.

Гермиона стояла в самом углу помещения перед голубым пламенем, а позади нее находилось неказистое кресло. Сама колдунья отводила взгляд от профессора, крепко сжимая в руке палочку, кончик которой смотрел вниз. Глаза шатенки покраснели и блестели от слез, которых, впрочем, уже не было, сама она дрожала от холода, а над ее головой вились маленькие желтые птички, нарезая круги и восьмерки под веселый щебет.

— Простите, мистер Скамандер, я бы хотела побыть одна, — немного дрожащим голосом произнесла староста и внимательно посмотрела на молодого волшебника, явно ожидая, когда же он уйдет.

— Я не могу, — просто ответил Ньют, беспомощно пожимая плечами и обезоруживающе улыбаясь.

— Почему? — Гермиона нахмурилась и недоуменно воззрилась на собеседника.

— Не хочу, — ответ был больше похож на вопрос.

Гриффиндорка не нашла, что сказать. Она совсем его не понимала.

— Вы опоздаете на обед, — кое-как произнесла староста.

— Вы тоже. Я могу побыть рядом? — задал неожиданный вопрос маг, улыбаясь только одним уголком губ, и девушка почувствовала, что невольно краснеет.

— Да, — с трудом выдавила из себя Грейнджер, переминаясь с ноги на ногу — ситуация была странной.

Ньют вновь улыбнулся и с легким замешательством отметил, что Гермиона несколько покраснела. Списав это на слезы, даже несмотря на то, что сейчас она не плакала, Скамандер ловко взмахнул своей палочкой, и ближайшая к волшебнице парта мгновенно приняла вид изящного, по сравнению с тем, что создала староста, кресла. Поспешно подойдя к волшебнице, которая так и осталась стоять, ожидая преподавателя, магозоолог быстро снял с себя теплую мантию и протянул ее Грейнджер, чье лицо приобрело еще более красный оттенок. Мелькнувшая мысль о том, что ей идет румянец, была быстро подавлена.

— Вы замерзнете! — категорично заявила Гермиона, выставляя перед собой руки и отказываясь принимать одежду.

— Нет, мне не привыкать! — заверил ее Ньют и на удивление ловко накинул мантию на плечи ученицы. — А Вы можете заболеть.

— Спасибо, — только и смогла произнести в ответ Грейнджер, усаживаясь в кресло и поправляя теплую накидку, чувствуя, как дрожь понемногу уходит.

Максимально спокойно, хотя на это уходило больше всего сил, профессор сел в наколдованное кресло и незаметно натянул рукава свитера на пальцы. Он сказал правду — к холоду ему действительно было не привыкать. Несколько раз магозоолог был в по-настоящему морозных краях, исследуя местных животных, и никакие заклинания, казалось, не могут перебить этот многовековой холод, так что в итоге приходилось мерзнуть. Все обернулось тем, что теперь Ньют довольно быстро привыкал к новой температуре — выбранная профессия требовала едва ли не мгновенно приспосабливаться к любым условиям.

Тишина была… приятной. Скамандер признавал это и просто наслаждался ею, глядя на яркие искры пламени и слушая переливы птичьих голосов. Полуденный свет пробивался сквозь мутные окна кабинета, из-за чего пыль принимала причудливые очертания, что и подтолкнуло волшебника нарушить молчание.

— Вы так и не скажете, кто именно напоил меня Амортенцией?

— Нет, — решительно ответила Гермиона, подминая под себя ноги и переводя задумчивый взгляд на преподавателя.

— Почему? — в попытке найти ответ спросил магозоолог и внимательно посмотрел в глаза студентки.

— Не обижайтесь, профессор, но Вы учитель, а то, что с Вами произошло, повлечет за собой исключение из Хогвартса виноватых. Они глупы, это факт, но не заслуживают такого наказания. Я сама разберусь с ними.

— Вы мне не доверяете? — почему-то этот факт больно поразил Ньюта.

— Я не доверяю себе, — просто ответила Грейнджер и, заметив непонимание на лице мага, пояснила. — Как только я скажу Вам, мне покажется не слишком большой ошибкой рассказать об этом и другим, как бы сильно я не была в них уверена. Случайно обмолвиться может любой, а учитывая, насколько несдержан Рон…

Девушка замолчала, недовольно поджав губы. Шатен машинально отметил это, поправляя воротник рубашки, который выглядывал из-под ворота полосатого свитера. Значит, мистер Уизли… Неприятное чувство раздражения и легкой злости поднялось откуда-то из глубин души, требуя, как минимум, отчитать рыжеволосого за его поступок.

— Что он сделал? — как бы между прочим спросил Скамандер, вновь глядя на пламя.

Девушка задумчиво закусила губу, размышляя над тем, говорить или нет. С одной стороны, к завтрашнему дню все равно все будут знать, что Гермиона Грейнджер переписывается с Виктором Крамом, но с другой — говорить преподавателю о своих проблемах было несколько неправильно.

Некоторое время подумав о том, какое решение будет правильным, гриффиндорка тяжело вздохнула и негромко произнесла:

— Он прочел мои письма.

— Что? — удивленно переспросил волшебник, чье внимание было вновь всецело посвящено старосте.

— Рон прочел мои письма перед всей гостиной Гриффиндора. И теперь всем известно, что я до сих пор общаюсь с ловцом болгарской команды по квиддичу. И всем абсолютно все равно, что мы обменивались информацией о толкованиях текстов, написанных древними рунами, и просто переписывались. Нет, всех интересует только то, что я все еще не оборвала все связи со всемирно известной личностью!

Ответ, который начинался как спокойный рассказ, под конец превратился в открытое негодование. Глаза студентки яростно заблестели, костяшки пальцев руки, что все еще сжимала волшебную палочку, побелели, а свободная левая ладонь со злостью приземлилась на колено девушки. Невольный удар получился весьма болезненным, как понял Ньют, потому что лицо Грейнджер на секунду исказилось от боли.

Он ей верил. Почему-то был уверен в том, что она не лжет, когда говорит о том, что с тем неизвестным Ньюту болгарином она просто дружит. Скамандер понимал, что наверняка что-то, возможно, и было между ними в прошлом, но сейчас… Вопрос был задан раньше, чем магозоолог его обдумал и не смог промолчать.

— У них есть причины предполагать, что вы с ним не просто общаетесь?

Вопрос не содержал в себе какого-либо умысла, но Ньют уже и сам понял, что прозвучал он несколько странно. Заинтересованно. Словно с претензией. Гермиона почувствовала это, но всеми силами постаралась не показывать своего замешательства — профессор и без того чувствовал себя весьма неловко.

— На четвертом курсе, во время Турнира Трех Волшебников, Виктор пригласил меня на Святочный Бал. Какое-то время я думала, что он мне нравится, но вскоре поняла, что мы только дружим, — честно ответила Грейнджер, не подавая вида, что вопрос ее хоть как-то задел.

Ньют промолчал, боясь сказать что-то не то, но в груди неожиданно потеплело, и молодой человек не смог сдержать мягкую, едва заметную улыбку. Интересно, а если бы он пригласил гриффиндорку на бал? Вот только, вряд ли бы это оценили другие учителя, а уж ученики и вовсе. И, возможно, парни бы смогли еще как-то с этим смириться, но девушки… Магозоолог с ужасом представил, что могли потом сделать со старостой те многочисленные девицы, которые обступали его со всех сторон во время занятий.

Пока Ньют размышлял над тем, как к нему относится женская половина Хогвартса, он упустил момент, когда юная волшебница вновь стала грустной. Ответ о том, кем ей приходился этот Виктор, все же отразился на Гермионе, и теперь она, положив голову на подтянутые к груди колени, принялась рассматривать маленьких желтых птичек.

— Они милые, — вдруг произнес Скамандер, стараясь отвлечь девушку всеми возможными способами, и, заметив недоумение колдуньи, быстро добавил. — Я о них, — кивком головы указал на круживших в воздухе пернатых магозоолог.

— Спасибо, — криво улыбнулась Грейнджер, заправляя за ухо прядь волос.

— Вам нравятся животные?

— Да, — после небольших раздумий ответила Гермиона. — В детстве у меня был щенок, но, когда мы переезжали, пришлось оставить его у кузины. А на третьем курсе на день рождения родители подарили мне полуниззла. Глотик, конечно, уже старенький, но все равно прекрасный помощник. А еще хороший защитник — всегда понимает, когда мне что-то угрожает.

— Как его зовут? — не понял Ньют, внезапно воодушевившись.

— Глотик, — хихикнула в ответ девушка, а после добавила. — Вообще он Живоглот, но мне нравится сокращать его имя. Так получается чуть более… по-домашнему?

— У меня живут три низзла, — неожиданно даже для себя сказал магозоолог, пожимая плечами.

— Я не видела их в вашей спальне, — серьезно ответила шатенка, немного краснея от упоминания того, что она была в комнате преподавателя.

— Они в… — Скамандер оборвал себя на полуслове и застыл со слегка приоткрытым ртом, готовый в любой момент продолжить.

Это было рискованно — говорить о чемодане. Он верил ей, несомненно, какая-то часть его уже давно безоговорочно доверяла мисс Грейнджер, учитывая, что и сколько она для него сделала, но чемодан был чем-то большим и куда более сокровенным. Решение в итоге далось с трудом.

— Вы ведь помните нюхля?

— Конечно, — кивнула Гермиона, думая над тем, почему профессор задал этот вопрос.

— А вы бы хотели вновь его увидеть?

— Да, — искренне улыбнулась девушка, кивая в ответ.

— Завтра воскресенье, поэтому, может… возможно… — Ньют все никак не мог сосредоточиться на внятном ответе, нервничая и оттого заикаясь. — Мы могли бы встретиться в кабинете по Уходу за Волшебными существами после завтрака? Я познакомлю Вас с нюхлем поближе, еще там будет Златолап, Золотой Сниджет и еще несколько существ…

Это было самое странное предложение в жизни Гермионы. Но то, как очаровательно при этом краснел профессор Скамандер и не знал, куда себя деть, было настолько подкупающим и располагающим к себе, что Грейнджер только и смогла улыбнуться в ответ и радостно кивнуть. Ему однозначно удалось поднять ей настроение и отвлечь от мыслей о поступке Рона.

Сам же магозоолог думал только о том, не слишком ли это странно — приглашать студентку в класс, где они будут только вдвоем. Гриффиндорке и без того хватало проблем, ведь помимо того, что она ответственная ученица, она староста школы и помощница МакГонагалл и Слизнорта, а теперь еще и наверняка пойдут слухи о ее переписке. Если хоть один человек узнает о том, что она тайно виделась с преподавателем… Скамандер вздрогнул, представив, что тогда может случиться с личной жизнью Гермионы, и пожалел о своем предложении.

— С радостью встречусь со всеми существами, — улыбнулась Грейнджер, отрезая тем самым путь к отступлению.

И Ньют, глядя на эту улыбку, отбросил все сомнения и просто улыбнулся в ответ, уже заранее предвкушая, насколько великолепным будет завтрашний день.