Gradus ad  (гет)

Ньют был абсолютно уверен, что в данный промежуток своей жизни он находился отнюдь не в Шотландии, ведь еще пару секунд назад созерцал величественную в своем великолепии стаю грифонов на берегу одного из греческих островов. И точно мог поклясться, что он никак не мог быть перед Хогвартсом, школой, с которой он попрощался чуть более десяти лет назад.

Замок пока что пустовал. Это было видно не только по отсутствию движения в окнах школы и шуму, которым всегда был наполнен древний оплот обучения магии, но и по какой-то таинственной и необъяснимой атмосфере тишины и покоя, словно замок отсыпался перед напряженным учебным годом.

Глубоко вздохнув, стараясь прийти в себя от шока и растерянности, Ньют поудобнее перехватил свой чемодан, привычно защелкнув вновь открывшийся замок на крышке, и решительно двинулся к стенам любимой школы.

Ворота замка, всегда радостно распахнутые, встретили парня мрачно закрытыми ставнями. Нервно сглотнув, молодой человек неуверенно толкнул одну из створок, из-за чего по тихой местности раздался до неприличия громкий скрежет металла. Как-то воровато осмотревшись по сторонам, Ньют еще более неуверенным, но уже быстрым шагом двинулся к главным дверям школы, как вдруг неожиданно замер. Точно перед ним материализовалась почтенного вида женщина, хотя Скамандер до этого ее не видел.

— Прошу прощения, — сухо проговорила дама, глядя на него поверх своих очков. — Кто вы и что здесь делаете?

— О, простите, мэм, я… — Ньют замялся, стараясь подобрать слова, чтобы объяснить свое положение, но почему-то ничто в голову не приходило.

Женщина тем временем осмотрела его с ног до головы и позволила легкому удивлению в виде чуть приподнятых бровей отразиться на ее лице. Молодой человек явно был одет не по моде. Последний раз она видела подобную одежду на фотографиях своих родителей, сделанную в двадцатых-тридцатых годах двадцатого века, но уж никак не за последние пять-десять лет.

— Я так понимаю, с Вами случилось какое-то не слишком приятное происшествие, — продолжая рассматривать Ньюта, произнесла строгая дама, отмечая про себя, что он вряд ли представляет угрозу. — Прошу пройти со мной в кабинет директора, так как разговаривать перед замком не слишком приятно и уместно.

Ньют благодарно кивнул, не представляя, что говорить. Он вообще не до конца осознавал, что с ним произошло, и теперь был рад любой помощи.

— Большое спасибо, мэм.

— Профессор МакГонагалл, — бросила дама, не оборачиваясь и довольно быстро шагая по ступенькам лестницы, ведущей в замок. Она решительно и уверенно двигалась длинными коридорами в сторону директорского кабинета.

Ньют смутился. Странно, но он не помнил ни одного преподавателя с таким именем во время своего обучения. Может, она пришла в школу уже после его вынужденного выпуска?

— А Вы, мистер… — женщина выразительно приподняла брови, оглядываясь через плечо на идущего за ней молодого человека, ожидая ответа. Он называть свое имя пока не спешил, слишком сильно погрузившись в собственные мысли. Однако, заметив, что его сопровождающая остановилась и весьма требовательно смотрела на него, поспешил исправиться.

— О, простите, Ньют Скамандер, — тут же представился магозоолог, покраснев от неловкости.

МакГонагалл нахмурилась, из-за чего между ее бровей залегла глубокая морщинка, а губы сжались в тонкую полоску. Она еще раз прошлась по парню оценивающим взглядом и ускорила шаг, стараясь как можно быстрее оказаться у директора. Непонятным образом этот человек вызывал у нее смутное чувство тревоги. Нет, не с примесью опасности, но с какой-то непонятной никому чертовщинкой. А это было странным даже для волшебного мира.

— Сахарная вата, — произнесла пароль профессор, уже стоя перед грозно нависающей над ней горгульей. Статуя послушно отплыла в сторону, открывая доступ к вращающейся винтовой лестнице за собой.

Первой ступив на поднимающиеся вверх ступеньки, МакГонагалл оглянулась, следя за тем, как Ньют запрыгивает на лестницу следом за ней. Коротко кивнув своим мыслям, женщина дождалась, когда они окажутся в холле, а после решительно отбила ровный ритм по двери, ведущей в кабинет директора.

— Прошу, входите, Минерва, — послышался голос директора, и профессор уверенно повернула ручку двери, пропуская вперед Скамандера.

— Директор… — начала МакГонагалл, но тот перебил ее, даже не глядя на прибывших — пока что он был сосредоточен на созерцании поля для квиддича, над которым колдовали мадам Трюк и профессор Стебль, очищая его от выросшей за лето травы.

— Уже меньше чем через неделю все здесь вновь наполнится шумом и смехом, Минерва, что весьма очаровательно, Вы не находите? — Дамблдор усмехнулся себе в усы и развернулся к гостье. Улыбка его, впрочем, тут же исчезла, уступив место неподдельному удивлению. — Ньют…?

Магозоолог ничего не понимающим взглядом уставился на своего школьного профессора. Не узнать Альбуса Дамблдора было невозможно, даже несмотря на то, что он значительно постарел, обзавелся белоснежными усами с бородой и стал директором школы. Но это же нереально! Мысли неуправляемым роем носились в голове Ньюта, пока он безуспешно пытался понять, что происходит. Почему профессор трансфигурации так постарел и стал директором? Почему сам Ньют в Шотландии? Почему в Хогвартсе?

— Директор, Вы знакомы с этим молодым человеком? — легкое замешательство отразилось на лице профессора МакГонагалл, когда она переводила взгляд с удивленного Дамблдора на обескураженного и потерянного Скамандера.

— Это мой ученик, Минерва, но… — Дамблдор еще раз пробежался взглядом по знакомой фигуре. — Это было так давно! Ньют, что ты сделал, раз оказался здесь?

— Ничего! — нервно отозвался шатен. Руки задрожали, и во избежание каких-либо неприятностей, парень поспешил поставить чемодан на пол. — Я только прибыл на Лемнос, в надежде лучше понять грифонов, буквально сошел с лодки, и в следующее мгновение я уже стою перед школой!

Дамблдор нахмурился и переплел длинные пальцы, сосредоточенно о чем-то размышляя.

— Ньют, мальчик мой, какой сейчас год? — довольно неожиданно спросил директор, внимательно глядя на бывшего ученика сквозь свои очки-половинки.

— Тысяча девятьсот двадцать шестой, — уже абсолютно ничего не понимая ответил Скамандер.

— О, Мерлин! — с испугом выдохнула профессор МакГонагалл, о которой парень успел забыть.

— Нет, Ньют, сейчас тысяча девятьсот девяносто седьмой, — серьезно ответил Альбус. — Ты, по непонятной мне причине, перенесся на семьдесят один год в будущее.

Сидя за длинным преподавательским столом в окружении профессоров, которые тихо общались между собой, рассматривая родных студентов, Ньют чувствовал себя более чем неловко. Благо, Дамблдор позволил ему устроиться на самом краю стола, чтобы не привлекать лишнего внимания. От общего коллектива его отделяло одно пустующее место, но обычно его занимал Хагрид, о чем Ньюту любезно сообщила профессор Стебль.

Полувеликан появился возле Скамандера вскоре после того, как зал окончательно заполнился, и шум студенческих голосов возрос как минимум в два раза. Магозоолог нервно сглотнул.

Директор предложил Ньюту стать одним из преподавателей, пока сам разыскивал причины такого необычного перемещения во времени, и парень согласился; все же это было лучше, чем скрываться в школе или снимать комнату в «Трех метлах». Но теперь, глядя на такое большое скопление народа, перед которыми уже завтра ему придется выступать с лекциями, шатен начинал сомневаться в правильности своего решения. Мерлинова борода, о чем он думал?!

Дверь зала отворилась с громким шумом, пересилив голоса учеников. Дети тут же повернули головы в сторону профессора МакГонагалл, которая вела за собой вереницу испуганных первокурсников. Подойдя к возвышению, на котором находились преподаватели, Минерва поставила перед детьми самый обычный табурет, а после водрузила на него потрепанную и видавшую виды Шляпу, которая практически сразу же запела. Слова Ньют не слушал, а лишь терпеливо ожидал окончания сперва песни, а после и распределения.

Когда последний мальчишка бодрым шагом направился к ликующему столу Когтеврана, а МакГонагалл убрала Шляпу и табурет, Дамблдор поднялся со своего места, чтобы произнести праздничную речь.

— Я рад снова видеть всех вас в стенах нашей школы, начиная от первокурсников и заканчивая нашими дорогими выпускниками! У меня для вас три сообщения! Первое. Начну с правила, которое, впрочем, ежегодно нарушается. Никто, повторюсь, никто не должен ходить в Запретный лес! Второе. В связи с тем, что в Министерстве несколько усложнили вопросы к ЖАБА, мною было принято решение утвердить дополнительные занятия по изучаемым дисциплинам, и профессоры с этим согласились, а также взять еще одного человека на должность преподавателя по Уходу за магическими существами. Это не значит, что профессор Хагрид плохо справляется со своими обязанностями, а лишь указывает на то, что мы стремимся повысить ваш уровень. Молодой профессор Скамандер, — да-да, вы не ослышались, мисс Патил, профессор абсолютный тезка небезызвестного Вам магозоолога, — будет проводить занятия у студентов шестого и седьмого курсов. Прошу любить и жаловать!

Ньют неловко поднялся со своего места, практически незаметный возле находящегося рядом Хагрида, и пару раз взмахнул рукой в знак приветствия. По залу раздались сперва неуверенные хлопки, которые быстро переросли в бурные аплодисменты. Отовсюду доносились обрывки женских голосов, которые заставляли молодого человека невольно краснеть и ничего с этим поделать он не мог.

— Какой милый!

— Мерлиновы кальсоны, он просто очаровательный!

— Какого черта только шестой и седьмой курсы?

— Ну почему я в этом году не выбрала Уход за магическими существами?!

Директор поднял руки, успокаивая расшумевшихся студентов.

— Да, уверен профессор Скамандер, несомненно, рад вашему теплому приему. Но вы забыли, что есть еще и третье сообщение! Совместно с преподавательским составом, мы решили возобновить традиции и вновь ввести должность старост школы. Не факультета, обратите внимание, а именно школы. После долгих рассуждений, нами было принято решение о назначении старостами мистера Энтони Голдстейна, факультет Когтевран, и мисс Гермиону Грейнджер, факультет Гриффиндор! В их обязанности будут входить, помимо основных, непосредственная помощь преподавателям как в организаторских моментах, так, возможно, и связанных с учебой. На этом все! Приятного аппетита!

Поздравления и восторженные крики огласили зал, как только Дамблдор закончил свою речь, а столы начали ломиться от еды. Когтевранцы и гриффиндорцы, казалось, еще никогда прежде так не радовались за свои факультеты. Стол храбрецов находился к Ньюту ближе, чем умников-орлов, а потому он прекрасно слышал их радостные возгласы.

— Наша взяла!

— Малфой сейчас позеленеет от зависти!

— Гермиона, поздравляю!

Миловидная девушка с роскошной копной густых каштановых волос смущенно кивнула в знак благодарности худому черноволосому парню в круглых очках, пока другой, долговязый и рыжий, обнимал ее за плечи и радостно улыбался. Ньют невольно повторил ее улыбку, зараженный неподдельным счастьем и юношеским озорством. Эта маленькая компания казалась такой жизнерадостной и энергичной, что Скамандер вспомнил собственное обучение в подземельях Пуффендуя и ночные вылазки на кухню к домовым эльфам, в надежде выпросить у них что повкуснее. Этот настрой даже помог ему справится со своим беспокойством.

Ужин закончился на удивление быстро, сопровождаемый несмолкаемым шумом голосов, от которого Ньют за десять лет успел отвыкнуть. Старосты решительно встали со своих мест, уверенно приглашая первокурсников подойти к ним и выстраивая тех в колонны по два человека. Все тот же долговязый рыжий паренек громогласно зазывал к себе одиннадцатилетних мальчишек и девчонок, обводя их внимательным взглядом с высоты своего немалого роста. Возле него стояла не менее рыжая девушка, скорее всего, сестра, но Ньют не спешил с утверждением. Она выстраивала детей по двое, изредка прикрикивая на особо расшалившихся. Черноволосый юноша в очках, поравнявшись с рыжеволосой красавицей, что-то сказал ей на ухо, на что она лучезарно улыбнулась, и отправился с остальным факультетом в гриффиндорскую башню.

Гермиона Грейнджер стояла во главе стола и следила за порядком. К ней изредка подходили однокурсники поздравить с назначением или же что-то спросить. Она терпеливо всех выслушивала, кивала в ответ на некоторые фразы, а потом что-то отвечала, заставляя своих собеседников иногда краснеть, а иногда радостно смеяться. И только когда последний студент вышел из зала, девушка позволила себе немного расслабиться, что отчетливо виднелось в ее чуть опущенных плечах.

В тишине, которая, наконец, образовалась в зале, голос профессора МакГонагалл звучал отчетливо и спокойно.

— Поздравляю, Гермиона! Я рада, что в итоге выбрали тебя, — легкая, почти незаметная улыбка коснулась тонких губ преподавательницы.

— О, спасибо, мэм! Это было довольно неожиданно! — в ответ улыбнулась Грейнджер.

— Правда? — лукаво изогнув бровь, спросила Минерва.

— Не совсем, — хихикнув, призналась гриффиндорка. — Рон, едва услышал о назначении, сразу сказал, что выберут меня.

— Мистер Уизли бывает поразительно проницательным, когда хочет, — заметила декан, чем вызвала еще одну улыбку на лице ученицы. — Гермиона, а если бы я предложила тебе место моей помощницы на Трансфигурации? Скажем, иногда проводить замены у первых курсов, пока я буду на дополнительных занятиях у семикурсников.

— О, профессор… — девушка замолчала, явно не ожидая подобного. — Но… смогу ли я тогда не отставать сама и…

— Гермиона, я просто уверена, что кто-угодно, но точно не ты будешь отстающей по моему предмету.

— Минерва! Это возмутительно! Вы пытаетесь забрать у меня шанс пригласить мисс Грейнджер быть моей помощницей! — Слизнорт неторопливо приближался к дамам, держа в руке кубок тыквенного сока.

Староста от такого внимания явно растерялась. Она переводила взгляд с одного преподавателя на другого и не знала, что сказать, что с ней случалось довольно редко.

— Гораций, боюсь, что Вы несколько опоздали! — МакГонагалл с торжествующим видом нависла над более приземистым мужчиной.

— Ну уж нет! Как я понял, мисс Грейнджер еще не дала вам своего согласия, — веско возразил зельевар, а потом неожиданно обернулся к Ньюту, который собирался тихо уйти. К сожалению, у него не получилось. — Я ведь прав, профессор Скамандер?

— Эм… Да, профессор Слизнорт, — нерешительно кивнул магозоолог, виновато посмотрев на МакГонагалл.

Минерва недовольно поджала губы, как делала всегда, когда ее что-то не устраивало. Несколько мгновений она о чем-то размышляла, а потом вновь обратилась к гриффиндорке.

— Гермиона, а если ты будешь помогать нам двоим?

— Двоим? — пискнула девушка тонким голосом, но быстро взяла себя в руки. — Если я смогу успевать с домашними заданиями и обязанностями старосты, то с радостью готова быть вашей помощницей, профессор МакГонагалл, профессор Слизнорт.

Ньют невольно удивился. Сколько ей? Семнадцать? Восемнадцать? Неужели она и впрямь готова отказаться от своего свободного времени только для того, чтобы помогать преподавателям? Или это просто повышенная ответственность? Или дети в этом времени другие? Или, быть может, что-то еще? Ответы на свои вопросы Ньют пока не знал, но почему-то был уверен, что вскоре все выяснит.

Поспешно, чтобы его еще раз не окликнули, Скамандер покинул зал и направился в комнату, которую ему так любезно предоставил директор Дамблдор. Шагая по запутанным хогвартским лестницам, которые при приближении Ньюта неожиданно меняли направление, магозоолог надеялся только поскорее попасть в спальню, но его мечтам явно не было суждено сбыться. Когда очередная лестница вновь круто изменила свое направление, а нога попала в дыру между ступеньками, шатен признал, что безнадежно запутался в родном замке. Подавив расстроенный вздох, молодой человек устало осел на деревянную поверхность и запустил руки в и без того растрепанные волосы.

— Профессор? — удивленный голос заставил Ньюта встрепенуться и поднять голову.

— Мисс… Грейнджер, правильно? — смущенно спросил Скамандер, испытывая стыд за то, что его застали в таком виде. И главное кто? Его будущая студентка! Если она, конечно, планирует изучать Уход за магическими существами.

— Да, профессор, — кивнула девушка, внимательно и серьезно рассматривая преподавателя. — Простите, сэр, Вам помочь?

Огорченно посмотрев на застрявшую между досок ногу, Ньют нехотя кивнул. Мерлин, завтра вся школа будет знать, что в свой первый день профессор Скамандер не только заблудился в школе, где раньше учился, но и при этом еще и попал в столь глупую ситуацию. Правда, девушка не выглядела сплетницей, но наученный горьким опытом парень уже отчетливо представлял косые взгляды учеников, перешептывание и хихиканье за спиной.

— Да, пожалуйста, — тяжелый вздох вырвался из груди Ньюта, когда Гермиона машинально достала палочку и направила ее на ступеньку.

— Диффиндо!

Дыра вокруг ноги стала больше и теперь Скамандер мог спокойно высвободить ступню из деревянного плена. Сейчас он чувствовал себя абсолютно беспомощным. Мало того, что нашел неприятности там, где их нет, так еще и абсолютно забыл о том, что сам, без чьей-либо помощи, мог выбраться из этой ситуации.

— Спасибо, — пробормотал молодой человек, преувеличенно активно отряхивая мантию, только бы не смотреть в глаза гриффиндорке.

— Не за что, профессор, — пожала плечами девушка и вновь взмахнула палочкой. — Репаро!

Доски с сухим и глухим треском восстановилась, приняв первозданный облик.

— Из… извините, мисс Грейнджер, — хуже быть не могло, поэтому Ньют решил уже не бояться завтрашних пересудов, — Вы не подскажите, где здесь восточное крыло? Я немного… заплутал.

Девушка удивленно посмотрела на шатена и кивнула.

— Я Вас провожу, профессор. Башня Гриффиндора находится в том же направлении.

— Спасибо, — улыбнулся Ньют.

Гермиона едва не оступилась. Черт, нельзя же так обезоруживающе улыбаться! Этот преподаватель казался пока что таким добрым, отзывчивым и каким-то по-детски наивным, что Грейнджер задалась вопросом, откуда такие берутся? Но так было пока что, а завтра ей предстояло на самом деле узнать, какой из себя профессор. В конце концов, если она действительно собралась заняться защитой прав домовых эльфов, то эту дисциплину нужно будет сдавать едва ли не в первую очередь. Только поэтому староста записалась на Уход… Правда, была бы у нее возможность, Гермиона посещала бы все занятия, что теперь было невозможно. Во-первых, отсутствие маховиков не давало ей изучать те предметы, которые накладывались друг на друга по времени, а во-вторых, Грейнджер бы элементарно не успевала, совмещая уроки со своими обязанностями старосты!

Обойдя Скамандера, Гермиона направилась по одному из прямых коридоров, избегая лестниц.

— Простите, но как мы таким путем попадем в восточное крыло? Мы же сейчас почти у башен Когтеврана? — заинтересованно спросил Ньют, сориентировавшись по картинам на стенах, и Гермиона мысленно себя отругала. Она уже настолько хорошо знала Карту Мародеров, что по привычке пошла одним из самых коротких путей, надеясь срезать у портрета Веселого Палача.

— Хм-м… — протянула девушка, неловко глядя на молодого человека и думая, рассказать ли ему о том, что за Палачом есть небольшая дверь, которая практически сразу же выведет их к нужным лестницам. Усталость взяла верх над желанием сохранить тайну, и Гермиона максимально честно ответила на вопрос. — Здесь неподалеку есть лазейка, профессор. И если мы ею воспользуемся, то сможем быстро оказаться в нужном крыле.

Ньют только кивнул и уже молча направился за своей провожатой. Напряженная спина девушки выдавала в ней нервозность, что Скамандер быстро расшифровал, как страх. Она боялась того, что проболталась. Рассказала о том, что студенты всегда скрывают от преподавателей, в надежде воспользоваться тайными ходами в случае необходимости. Ему даже стало жаль ее. Ньюту отчего-то казалось, что он силой заставил Грейнджер раскрыть ему тайну этого тайного прохода.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что больше никого в коридорах нет, Гермиона потянула на себя позолоченную раму картины, негромко извиняясь перед возмущающимся Палачом, который от досады замахивался топором на ни в чем неповинную тыкву. Точно за портретом располагалась старая деревянная дверь с большой медной ручкой, которую староста незамедлительно повернула. Ожидаемый шатеном скрип так и не последовал, а сама Грейнджер уже находилась на другой стороне и нетерпеливо посматривала на Ньюта.

— Портрет сам встанет на место, как только закроется дверь, — объяснила Гермиона, когда магозоолог поинтересовался, что делать с картиной.

— Умно, — был вынужден согласиться Скамандер.

— Вам, скорее всего, туда, профессор, — указывая на лестницу, что уходила влево, произнесла гриффиндорка, сама поднимаясь по ступенькам, что вели прямо. — Доброй ночи.

— Доброй ночи, — спустя пару секунд ответил Ньют и вновь очаровательно улыбнулся, чем заставил Гермиону нервно сглотнуть. А она-то всегда полагала, что самая милая улыбка у ее маленького кузена.

Кивнув на прощание, девушка устремилась вверх, не оглядываясь. А Ньют, еще какое-то время следивший за уходящей шатенкой, вдруг подумал, что, возможно, завтра день пройдет не так уж и плохо.

Ньют трижды проверил заперт ли чемодан, прежде чем выйти из комнаты. Прошлым вечером, когда он добрался до спальни, то обнаружил, что всё в ней перевернуто вверх дном. Нюхль в очередной раз пытался отыскать как можно больше блестящих вещиц, клинохвост старался выбраться из замкнутого помещения, а муховертка отчаянно билась в окно в надежде оказаться на улице. Отловив всех сбежавших зверей, Скамандер отправил их обратно в чемодан, и сам скрылся в его недрах. Он обошел всех подопечных, проверил все ли на месте, не голодны ли они и всё ли с ними в порядке, а последующую часть ночи бродил между существами, силясь выбрать одного из них в помощники на завтрашний урок. Сразу после завтрака к нему придут семикурсники, но о чем говорить с ними, Ньют не имел ни малейшего понятия. Он плохо понимал, что от него требуется. Хагрид, конечно, поделился своими планами работы с прошлого года, а Дамблдор указал на то, что ученики должны будут запомнить, но как именно взаимодействовать со студентами Скамандер не представлял.

Он фактически не спал этой ночью, а потому пришел на завтрак еще более нервным и скованным, чем обычно. Опасения по поводу того, что о нем будут судачить, не подтвердились. Никто не смотрел на него с осуждением или издевкой. Сама мисс Грейнджер делала вид, что ничего не произошло и раздавала указания старостам факультетов касательно их работы. Проходя недалеко от гриффиндорки, шатен услышал, как она на ходу сняла баллы с второкурсника-пуффендуйца, когда тот влетел в Большой зал в сбившейся на одно плечо мантии, из-под которой виднелись разные ботинки на босую ногу. Одним четким движением палочки девушка подправила внешний вид ученика и отправила за стол, дав какие-то наставления, которые Ньют уже не слышал, заняв свое место за преподавательским столом. Но с учетом того, что мальчик улыбался, когда шел к своим товарищам, ничего плохого не произошло.

— Профессор… — начал Ньют, обращаясь к своему соседу, чтобы успокоиться, но выходило довольно плохо.

— Бросьте, какой я для Вас профессор, просто Хагрид, — отмахнулся полувеликан, уплетая за обе щеки овсянку.

— Хорошо… Хагрид, — согласился шатен немного дрожащим голосом, — Вы ведь хорошо знаете студентов?

— Конечно! Как же без этого? Я еще до того, как профессором меня директор Дамблдор поставил, каждого из этих ребятишек с поезда встречал, да в замок лодками перевозил. А дело-то в чем?

— Как бы так сказать… — замялся магозоолог. — Седьмой курс Гриффиндора и Слизерина. Какие они?

— О, повезло Вам, профессор, чес слово! — добродушно улыбнулся полувеликан. — Особенно, если Гарри с Роном и Гермионой у Вас на уроке будут, гриффиндорцы наши. Правда, совместно со Слизерином тяжко придется — факультеты-то враждуют, да и детишки между собой не особо дружат. Но в целом — курс отличный! Вы с ними поладите!

Молодому человеку осталось только согласиться с уверенным в своем мнении Хагридом.

Толком даже не позавтракал, ибо аппетит совершенно отсутствовал из-за громких вздохов и кокетливых хихиканий, которые смущали и пугали едва ли не больше, чем предстоящая лекция. Ньют поспешил в кабинет, где должно было проходить занятие. Заколдованное таким же образом, как и класс прорицаний у Флоренца, ранее небольшое помещение теперь представляло собой опушку леса с весьма правдоподобным слоем травы и массивными деревьями.

Уже в кабинете Скамандер быстрым шагом направился к импровизированному лесу, где его ждал, чистя перья, серебристо-золотой гиппогриф. Магозоолог знал и от Хагрида, и от Дамблдора, что студенты уже знакомились с этим животным, но директор настоял на небольшом повторе пройденного материала, и Ньют решил начать с существа, уже известного ученикам.

Подойдя к гиппогрифу на максимально допустимое расстояние, магозоолог почтительно склонился перед величественным зверем, неотрывно глядя в его глаза. Гиппогриф щелкнул клювом, внимательно посмотрел на Ньюта, и ответил ему таким же поклоном. Выпрямившись, молодой человек спокойно подошел к существу и приветливо потрепал того по шее, на что зверь довольно заклекотал.

— Ну здравствуй, Златолап. Давно ты не выбирался из чемодана, верно?

Поглаживая перья на блестящих крыльях, Ньют думал о том, что с любым животным найти общий язык куда легче, чем с человеком. Люди, в большинстве своем, жестоки, агрессивны и постоянно лгут. Но хуже всего то, что они эгоистичны. Звери же отдавали себя без остатка в том случае, если и ты готов был сделать для них тоже самое.

— Опять эта курица? — раздался за спиной недовольный, с нотками страха и паники, голос.

Профессор резко обернулся к первым прибывшим ученикам. Слизерин. Прекрасно!

— Что, уже испугался, Малфой? — пришедший за представителями змеиного факультета рыжеволосый староста Гриффиндора смерил блондина раздраженным взглядом.

— Не дождешься, Уизли! — выплюнул слизеринец, скидывая на землю свою школьную сумку. Он уже потянулся к карману, в котором наверняка лежала волшебная палочка, но его прервали.

— Немедленно прекратите это безобразие! Прошу прощения, профессор, за их поведение. И доброе утро, — подоспевшая к началу потасовки Грейнджер, казалось, одним только своим видом могла успокоить разбушевавшихся парней, пока сам Ньют только беспомощно смотрел на происходящее.

— Доброе утро, мисс Грейнджер, ничего страшного, — смог совладать с собой Скамандер. Так вот что Хагрид имел ввиду под фразой о том, что ученики не дружат. Да здесь едва ли не полноценная война!

Дверь кабинета, прежде сливающаяся с основным фоном наколдованного леса, вновь открылась, пропуская внутрь учеников. Они заходили по одному, с любопытством осматриваясь по сторонам и весьма дружелюбно здороваясь с молодым профессором. Ньют несколько натянуто улыбался в ответ на приветствия, переминаясь с ноги на ногу, когда девушки особо сильно начинали хлопать длинными ресницами в надежде, что симпатичный преподаватель заметит их. Он ещё как их замечал, на это просто невозможно было не обратить внимание.

Когда все желающие посещать курс прибыли, а колокол оповестил о начале занятий, Ньют понял, что пропал. Вся вступительная часть, которую он готовил, абсолютно вылетела из головы, и что делать в таком случае — Скамандер не знал. Суматошливо прокашлявшись, магозоолог обвел класс немного испуганным взглядом, продолжая поглаживать перья Златолапа для успокоения расшалившихся нервов. Девушки сбились в группки и теперь многозначительно улыбались, стараясь привлечь внимание профессора, парни из враждующих факультетов разделились на две группы и смотрели друг на друга так, словно вот-вот между ними разразится дуэль. И среди всей этой братии, только староста школы стояла с видом абсолютной непричастности и спокойно ожидала начала лекции. Почему-то именно это подбодрило молодого человека и, глубоко вздохнув, надеясь тем самым успокоить неистово колотящееся сердце, Ньют заговорил.

— Добрый день, класс! Директор Дамблдор вчера представлял меня на ужине, но я повторюсь. Меня зовут профессор Скамандер и с сегодняшнего дня я буду преподавать у вас Уход за магическими существами. На наших занятиях мы на практике познакомимся с животными, которых вы легко сможете одолеть в случае необходимости, а также со зверьми, обращение с которыми требуют определенных знаний. И только в теории вы узнаете о тех существах, которые не поддаются никакому приручению и дрессировке, а также с легкостью могут убить человека. Сегодняшний урок будет посвящен гиппогрифам. Директор и профессор Хагрид предупредили меня, что вы уже знакомились с ними на третьем курсе, но первые несколько занятий мы проведем за повторением, поэтому…

Ньют замялся, не зная, как продолжить. Блондин-слизеринец, впрочем, этого не заметил и довольно дерзко выкрикнул из толпы:

— Вы не могли бы взять кого-то менее агрессивного для первого занятия, профессор? — слово «профессор» в его фразе было пропитано таким ядом, что Скамандер невольно замер, растерявшись от такого напора.

— Малфой, просто тебе нужно быть поаккуратнее, — мгновенно отреагировал брюнет в очках.

— Вы правы, мистер… — Ньют замялся, не зная фамилии ученика.

— Поттер, сэр, — тут же отозвался студент, внимательно глядя на преподавателя.

— Мистер Поттер! — магозоолог улыбнулся, приободренный тем, что, видимо, не все его ученики будут настроены против волшебного зверя. — Златолап, как и все гиппогрифы, довольно горделив, но, если вы проявите к нему должное уважение, никакой агрессии проявлять не будет. Профессор Хагрид говорил, что все вы умеете правильно приветствовать этих животных, поэтому, возможно, кто-то хочет познакомиться со Златолапом поближе?

— Поттер у нас в идеале с ними здоровается, пусть вновь проявит чудеса обращения с этими… существами, — резко проговорил Малфой, явно рассчитывая на то, что гиппогриф затопчет гриффиндорца или откусит ему руку.

— Мистер Поттер? — Ньют в надежде посмотрел на брюнета.

— Конечно, профессор, — тут же согласился Гарри и отдал сумку Рону.

Выступив перед остальными учениками, юноша довольно смело взглянул в глаза Златолапа и почтительно поклонился, не разрывая зрительный контакт. Гиппогриф какое-то время смотрел на парня, но вскоре склонил голову в ответ. Гриффиндорцы негромко захлопали в ладоши, подбадривая сокурсника подойти к животному поближе.

— Златолап один из самых спокойных гиппогрифов, мистер Поттер, поэтому можете смело приблизиться к нему, абсолютно не опасаясь за свое здоровье, — воодушевленный Ньют снова улыбнулся, из-за чего студентки, тихо и едва ли не синхронно вздохнули, восторженным взглядом уставившись на профессора. И только Грейнджер, на которую Скамандер в этот момент смотрел, недовольно покосилась на девушек и выразительно закатила глаза, покачав при этом головой. Ньюта это отчего-то позабавило, но он постарался подавить улыбку, которая так и рвалась наружу.

Тем временем Гарри уже приблизился к гиппогрифу на достаточно близкое расстояние и медленно протягивал руку, надеясь погладить существо. Златолап отреагировал мгновенно. Коротко вскрикнув, он сам подскочил к Поттеру и уткнулся клювом ему в ладонь, требуя ласки. Глядя на удивленное лицо Мальчика-который-выжил, курс разразился хохотом.

— Пожалуй, я забыл упомянуть, что Златолап не только один из самых спокойных гиппогрифов, но и один из самых любвеобильных. Ему сложно устоять на месте, если есть шанс, что его погладят, — довольный произведенным эффектом, сообщил Ньют, чем вызвал радостные обсуждения у студентов о том, кто следующим пойдет знакомиться с животным.

Всё шло куда лучше, чем Скамандер мог себе представить. Над ним не засмеялись, его слушали и, что не менее важно, запоминали, о чем он говорит, а также веселились, когда Златолап неожиданно подходил к кому-нибудь из учеников с требованием, чтобы его вновь приласкали. Общее впечатление портили только слизеринцы, которые сперва наотрез отказывались подходить к гиппогрифу, а после того, как выполнили задание, с гордым и независимым видом стояли в стороне, абсолютно не желая принимать участие во всеобщем веселье.

— У Вас всё прекрасно получилось, профессор, — негромкий голос Гермионы отвлек Ньюта от собственных мыслей.

— Вы правда так думаете? — с искоркой надежды в голосе спросил молодой преподаватель, чем вызвал легкую улыбку на лице ученицы.

— Конечно, Вы только посмотрите на них! — кивком головы указав на окруживших зверя студентов, ответила Грейнджер. — Даже Слизерин, которые на дух не переносят гиппогрифов из-за Клювокрыла, в итоге поприветствовали Златолапа.

— Клювокрыла? — переспросил шатен.

— Да, это гиппогриф, с которым мы знакомились на третьем курсе. Малфой тогда решил, что выказывать почтение вовсе не обязательно, вот Клювик и взбрыкнул. Отделались лишь царапинами да криками Малфоя о том, что все мы за это поплатимся. Впрочем, эти вопли мы слышали не впервые, — невозмутимо пожала плечами староста.

Она была такой… взрослой и ответственной, каким Ньют себя никогда не ощущал. Стоя рядом с ним, Гермиона казалась куда старше своих семнадцати лет, и магозоолог никак не мог понять, с чем именно это связано.

— Вы действительно считаете, что у меня получилось провести это занятие? — решил до конца убедиться Скамандер.

— Да, сэр, — ободряюще улыбнулась шатенка. — Сомневаюсь, что кто-то заметил, насколько сильно Вы нервничали и переживали.

— Но Вы заметили…

— Возможно, — хитро взглянув на неопытного профессора, с улыбкой произнесла Гермиона. — А может, это просто мое предположение…

— Профессор, а какое животное мы будем изучать в следующий раз? — стайка гриффиндорок быстро оттеснили Грейнджер подальше от преподавателя, не дав ему закончить с ней разговор.

— А какое самое опасное существо?

— Мы ведь будем знакомиться со сфинксами?

— Правда ли, что кентавры…

Гул девичьих голосов окружил шатена непробиваемой стеной. Староста в последний раз взглянула на Ньюта и направилась к Златолапу, который, едва заприметив девушку, ринулся к ней, освободившись от общества парней. Юноши на это только рассмеялись. А сама Гермиона ласково потрепала животное по шее и принялась общаться с лучшими друзьями, не прекращая поглаживать гиппогрифа и больше не глядя на профессора.

На ужин Скамандер пришел уставшим и морально измотанным. Проводить занятия было выше его сил, даже не смотря на заявления, что справляется он со своими обязанностями очень неплохо.

Тем, что больше всего забирало силы у Ньюта, оказалось женское внимание. Окруженный на занятиях девушками, которые то и дело норовили у него что-то спросить, причем часто не относящееся к самому предмету, Скамандер отчаянно искал выход из сложившейся ситуации. Перерыв в три урока не помог восстановиться. И уже на втором и, благо, последнем своем занятии, когда три девушки-шестикурсницы из Пуффендуя о чем-то в миллионный раз с ним заговорили, магозоолог понял, что совершенно не слушает их. Они же, тем временем, продолжали что-то счастливо щебетать, строя глазки и очаровательно улыбаясь, в тот момент как остальной класс старательно делал пометки в тетрадях касательно Кусачих Фей. И только когда одна из этих мелких паршивиц действительно цапнула за палец чрезмерно любопытного студента, Ньют смог избавиться от столь навязчивого общества.

О, Мерлин, а ведь это был только первый день…

С трудом проглатывая пищу, так как сил не было даже на пережевывание еды, Скамандер обреченным взглядом обвел студентов. Лишь некоторые из всех присутствующих девушек старше пятого курса не пытались завладеть вниманием молодого профессора. Они спокойно реагировали на его фразы, не были настойчивыми и обращались с вопросами только по делу. Шатен мысленно благодарил их за это, искренне желая, чтобы таких студенток было в разы больше.

Но особенно среди всех девушек Хогвартса выделялась староста школы. Казалось, она вообще не особо замечала Ньюта, наперед зная ответы на практически любой поставленный им вопрос. В конце их занятия Скамандер решил провести опрос на закрепление материала, большую часть ответов назвала именно Грейнджер. И когда в итоге Ньют начислил десять баллов Гриффиндору за работу Гермионы, она с благодарностью посмотрела на преподавателя и мягко улыбнулась, но не более. Ее взгляд просто кричал «спасибо», но больше ничего, что Ньют мог бы отнести уже к собственной персоне.

И, если сравнивать такое поведение с остальными, это было необычно.

Зрительно отыскав Грейнджер за гриффиндорским столом, Скамандер принялся внимательно следить за девушкой. Она вела себя… обыкновенно. Улыбалась, когда друзья рассказывали ей какую-то шутку, отвечала на вопросы однокурсников, просто разговаривала. В какой-то момент Ньют потерял ее из поля зрения, когда Джинни Уизли подошла к Поттеру. Парень поднялся, закрывая собой подругу, а когда Гермиону вновь стало видно, она сидела, уткнувшись носом в толстый фолиант, который, казалось, сложно было даже поднять, не то, чтобы читать и при этом удерживать его на весу, как делала гриффиндорка. Только когда все поужинали и принялись подниматься со своих мест, чтобы отправиться в родные гостиные, староста убрала книгу обратно в сумку и, как и вчера, встала во главе стола, провожая студентов. После того, как последний ученик вышел из зала, Гермиона осмотрелась, не забыл ли кто чего-нибудь, потом попрощалась с преподавателями, и только после этого ушла в башню.

— Мы не могли выбрать лучшую кандидатуру на должность старосты школы, — довольно произнесла МакГонагалл, отпивая из своего кубка, когда за Гермионой закрылась дверь.

— Совершенно согласен, — воскликнул в ответ декан Когтеврана. — Она одна из самых лучших учениц нашей школы за всю историю. Пожалуй, умнейшая ведьма столетия! Удивительная девушка!

И Ньют не мог с этим не согласиться.

Эту неделю Ньют мог бы назвать самой длинной за всю свою жизнь. Как казалось самому молодому человеку, она длилась ничуть не меньше месяца, сопровождаемая постоянным женским вниманием, девичьим смехом и заигрываниями. Дамблдор объяснял это тем, что Скамандер здесь подобно свежему глотку воздуха разрядил своим присутствием старый и привычный коллектив. По заверениям директора, столь пристальное внимание должно прекратиться через пару дней, но этого всё не случалось. Казалось, наоборот: количество девушек, которые засматривались на шатена, только росло.

В вечер пятницы, незадолго до ужина, когда студенты еще не успели как следует расслабиться после занятий и не особо спешили в Большой зал, Ньют несмело постучал в дверь кабинета директора.

— Прошу, входите, — раздался спокойный и уверенный голос Дамблдора, и Скамандер незамедлительно вошел внутрь.

— Я не помешал? — виновато спросил магозоолог.

— Ни в коем случае, Ньют, — не глядя, ответил седовласый мужчина, в противовес собственным словам читая письмо. — Подожди только пару минут.

Молодой человек кивнул, неловко переступив с ноги на ногу. Дамблдор, краем глаза заметив движение, легко взмахнул рукой, из-за чего одно из кресел тут же подскочило к гостю.

— Присаживайся, — не отрываясь от чтения, произнес хозяин кабинета.

Поблагодарив за кресло, Ньют удобно разместился на мягкой мебели и с любопытством осмотрелся. Прежде, в свои студенческие годы, Скамандер лишь однажды был в кабинете ещё прошлого директора, но тогда его исключали из школы. Когда же он во второй раз оказался в этом помещении немногим более недели назад, то рассмотреть убранство кабинета ему не позволил шок. Сейчас же, находясь уже в куда более спокойном состоянии, магозоолог мог в полной мере рассмотреть открывшуюся перед ним картину.

Кабинет главы школы таинственным образом совмещал в себе великолепность и простоту, нагромождение всевозможных предметов, большую часть из которых Ньют никогда не видел, и аккуратный минимализм интерьера. Стены были плотно увешаны портретами предыдущих директоров, которые не то спали, не то делали вид, что спят, уронив голову на грудь.

— Я внимательно тебя слушаю, Ньют, — наконец, отложив письмо в сторону, проговорил Дамблдор.

— Директор, это касательно моей ситуации… — Скамандер с хрупкой надеждой в глазах посмотрел на руководителя Хогвартса.

— Хм-м… — протянул в ответ Дамблдор и серьезно взглянул из-под очков на своего бывшего ученика. — Я пока еще не нашел решение проблемы, но, поверь мне, делаю для этого все возможное. Пару дней назад я отправил сов с письмами моим старым знакомым волшебникам, конечно, не называя имен и обрисовав ситуацию, как теоретическую. Думаю, за много лет нашего знакомства они уже не удивляются подобным вопросам с моей стороны. Буквально за десять минут до твоего прихода, я получил первый ответ.

— И что? — не выдержал магозоолог долгого вступления.

— Терпение, мой мальчик, — пожурил директор молодого человека, от чего последний вспомнил свои ощущения в студенческие годы. — Подобный твоему случай моим приятелем прежде никогда лично не наблюдался, однако до него доходили слухи о чем-то схожем. Мне пообещали раздобыть больше сведений, которые я в последующем и сообщу тебе.

Ньют искренне пытался скрыть разочарование, но получалось плохо. Он и не рассчитывал на мгновенное возвращение домой, но близился конец второй недели его пребывания в этом мире, в этом времени, а никто, и сам Скамандер в первую очередь, не понимал, что произошло. Это пугало и одновременно удручало.

— Я действительно хочу тебе помочь, Ньют. Поэтому просто подожди, — мягко, с успокаивающими нотками в голосе, произнес Дамблдор. — А пока оставайся в Хогвартсе, обучай студентов и постарайся не впадать в отчаяние.

Молодой человек не глядя на Альбуса, кивнул и уже поднялся, чтобы уходить, но директор одним только взглядом, который, казалось, можно прочувствовать затылком, остановил шатена.

— У меня к тебе просьба, Ньют, — доставая из кармана мантии коробочку с засахаренными лимонными дольками, начал Дамблдор. — Мадам Трюк получила утром сообщение от своей племянницы и будет вынуждена отсутствовать в школе в эти выходные. Поэтому не мог бы ты заменить ее сегодня во время ночного дежурства?

— Если при этом мне не придется летать на метле, то с радостью, — улыбнулся Скамандер, чем вызвал ответную реакцию главы школы.

— В таком случае, после отбоя, в десять, вас будет ждать профессор МакГонагалл в учительской.

— Вас? — недоуменно уточнил магозоолог.

— Да, именно вас, — кивнул директор и принялся разъединять слипшиеся лимонные дольки, больше ничего не объяснив.

Восприняв это как окончание разговора, Ньют попрощался с Дамблдором и отправился на ужин, пытаясь понять, с кем он должен будет дежурить. С мистером Филчем? Этот старик, который только и мечтал наказать студентов, абсолютно не нравился Скамандеру, а уж его причитания о том, как хорошо было бы вернуть старые способы наказания и вовсе приводили молодого человека в панику. К тому же, Филч на добровольной основе всегда патрулировал школу в надежде поймать нарушителей, поэтому было бы странно, если бы и его приглашали на предварительную беседу к МакГонагалл.

Впрочем, долго над этим вопросом Ньюту думать не пришлось. Сразу после ужина, возвратившись в свою комнату, которая в этот раз осталась нетронутой, Скамандер отправился в чемодан коротать время. Находясь рядом с животными, которые понимали магозоолога и принимали его таким, какой он есть, молодой человек чувствовал себя уютно и спокойно. Он был в своей родной стихии. Единственным минусом пребывания в привычной среде было то, что шатен терял чувство времени. Поэтому и в этот раз он едва не опоздал к началу патрулирования.

Пока Ньют спешил к назначенному месту встречи, в это же время старосты Гриффиндора и Когтеврана негромко о чем-то разговаривали, изредка пытаясь подключить к своей беседе Гермиону, но она с вежливой улыбкой быстро отвечала на их вопросы и продолжала читать.

— Гермиона, ну брось, ты и без того постоянно за книгой, — проворчал Рон, откидывая назад свои рыжие волосы, которые то и дело норовили попасть в глаза. Но подстригаться парень упрямо не желал.

— Я сегодня дежурю всю ночь, поэтому хочу как-нибудь отдохнуть, — пожала плечами Грейнджер.

— Даже у нас в Когтевране не проводят столько времени за учебниками, — покосившись на увесистый том в руках шатенки, произнесла Падма. — И почему ты в таком случае в Гриффиндоре? Без обид, ребята.

— Шляпа думала над тем, чтобы отправить меня к вам, но в итоге… — Гермиона неопределенно качнула головой, так и не отрываясь от книги. — К тому же, это просто литература для общего развития и удовольствия.

Рон многозначительно посмотрел на когтевранку, которая в ответ хихикнула, отводя взгляд от Грейнджер. Шатенка с подозрением посмотрела на коллег-старост, но не заметив ничего странного и подозрительного, вернулась к изучению старого фолианта.

— Простите за задержку, — незаметно переводя дыхание, проговорил Ньют, поравнявшись со студентами. До официального начала дежурства было чуть более десяти минут, но, так как ученики уже были на месте, магозоолог считал, что непозволительно сильно опоздал.

— Добрый вечер, профессор! — мгновенно отреагировала Гермиона, закрывая, наконец, книгу.

— Здрасте, — неловко пробормотал Рон, после того как Падма кивнула в знак приветствия.

— И вам добрый вечер, — ответил Скамандер. — Почему не входите?

— Профессор МакГонагалл еще не пришла, а без ее разрешения мы не можем войти внутрь, — произнес Уизли.

— Точнее, только с разрешения преподавателя студент может войти в учительскую, — машинально поправила друга Гермиона.

Ньют кивнул, услышав такое объяснение, и повернул ручку двери, которая с тихим скрипом тут же отворилась. Вошедшие за Скамандером ученики быстро разместились в кабинете. Патил и Уизли продолжили разговаривать, обсуждая что-то понятное только этому времени. Глядя на безмятежную болтовню учеников, которые обговаривали Турнир Трех Волшебников, неизвестных Ньюту Виктора Крама и Флер некогда Делакур, этим летом ставшей еще одной Уизли, магозоолог ощущал особую отчужденность от всего происходящего.

— Лично меня тогда впечатлили драконы! — восторженно воскликнула Падма, но Рон только отмахнулся.

— Мой брат Чарли занимается изучением драконов, поэтому я не был ими особенно удивлен. Правда, когда та ненормальная Венгерская Хвосторога сорвалась с цепи, было действительно страшно, — признался рыжий староста.

Впервые за все время Ньют почувствовал себя более-менее уютно. О драконах он знал не понаслышке, а агрессивность Хвостороги даже испытал на себе, о чем теперь свидетельствовал ожог на левом плече, к которому Ньют невольно потянулся, но быстро одернул себя, что не могло не укрыться от зоркого взгляда Гермионы. Однако, волшебные животные всегда были, есть и будут, а с ними шатен был знаком лично, в отличие от реалий нынешнего времени. Именно поэтому, когда старосты заговорили о том, что Скамандер действительно знал, неисчезающее чувство неловкости, наконец, покинуло его.

Патил, казалось, была искренне заинтересована в том, чтобы узнать о летающих ящерах как можно больше, совершенно позабыв о том, что подобную информацию могла бы узнать в любой момент на занятиях. Она внимательно слушала Рона, изредка задавая ему вопросы о разновидностях этих опасных зверей, их особенностях и привычках. Уизли же спокойно и методично обо всем рассказывал, не забыв даже упомянуть, как именно выглядят яйца того или иного дракона. Ньют сделал себе мысленную пометку: в будущем, если он, конечно, еще не вернется домой, задать семикурсникам эссе по этой теме. Пусть выберут одного дракона и напишут о нем все, что знают.

Как только часы пробили десять, в учительскую вошла МакГонагалл. Она внимательно посмотрела на присутствующих и сухо поздоровалась.

— Особой надобности в собрании перед дежурством не было, но директор Дамблдор настоял на нем, да и вам, старосты, не мешало бы напомнить общие правила патрулирования. Мистер Уизли и мисс Патил дежурят до полуночи, в то время как мисс Грейнджер и профессор Скамандер — всю ночь. Старосты факультетов, в случае серьезного нарушения правил школы, вы обращаетесь либо к профессору Скамандеру, либо ко мне. При небольшой провинности — к мисс Грейнджер. И еще раз напоминаю, что вы, как старосты факультетов, не можете снимать баллы с представителей других факультетов, это позволено только старостам школы. Вам ясно? Свободны!

Молодой профессор проследил за уходящими студентами и перевел взгляд на МакГонагалл, второй раз за день каким-то седьмым чувством ощущая, что она хочет с ним поговорить. Ньют оказался прав — заместитель директора, негромко прокашлявшись, обратилась к магозоологу.

— Профессор, если у Вас возникнут какие-нибудь проблемы во время патрулирования, обращайтесь ко мне. Можете как отправить Патронус, так и спросить о чем-то лично. Я понимаю, что сейчас с моей стороны это звучит довольно высокомерно, словно я отчитываю Вас или заранее уверена в каких-либо неприятностях, с которыми вы не справитесь, однако, это не так.

— Все в полном порядке, профессор, — понимающе улыбнулся Скамандер. — Это нормально. В конце концов, я здесь совсем новичок.

— В таком случае, удачного дежурства, — с довольным видом кивнула МакГонагалл, полностью удовлетворенная ответом волшебника.

Шатен вышел из учительской ненамного позже своих учеников. Гермиона добросовестно исполняла роль старосты школы — раздавала советы касательно того, где лучше патрулировать, на что обращать внимание, а также где и в какое время чаще всего появляются нарушители. Рон с Падмой кивали, внимательно слушая девушку, правда, без особого энтузиазма.

— Можем идти, — улыбнулся Ньют, чем тут же привел в ступор Патил, которая с легким восхищением посмотрела на мага, но тут же постаралась прийти в себя.

Уизли, заметив заминку коллеги, быстро оценил обстановку, поблагодарил преподавателя и потащил когтевранку куда-то в сторону северной части замка. Грейнджер на улыбку профессора отреагировала в точности наоборот. Она заметно расслабилась, мягко улыбнулась сама и двинулась в противоположную друзьям сторону.

И, по какой-то непонятной ему самому причине, Ньют направился следом за ней.

Южное крыло замка всегда казалось чуть более уютным, чем любая другая часть школы. Коридоры, увешанные картинами в мягких тонах с дружелюбными персонажами, дарили ощущение тепла, покоя и умиротворенности. Успокаивающая атмосфера действовала на всех практически одинаково, заглушая негативные эмоции и вызывая ассоциации с гармонией и тишиной.

И именно по этой причине, как прекрасно знала Гермиона, но о чем пока что даже не догадывался Ньют, в этой самой части замка, почему-то всегда на четвертом этаже, постоянно что-то происходило. Неподалеку от этого места расположилась кладовка Филча, куда часто забредали близнецы Уизли во время своей учебы, и на часть проделок которых Гермиона закрывала глаза. Но только иногда, потому что в тайне, боясь признаться даже самой себе, всегда восхищалась их талантами в создании просто невероятных вещей. Впрочем, не всегда полезных. Возвращались они, разумеется, именно этим коридором четвертого уровня, из-за чего Грейнджер их и ловила.

Именно здесь постоянно попадались в нишах статуй парочки, которые надеялись на романтическую прогулку по ночному замку.

И именно здесь, в большей половине случаев, случались драки между студентами. Воевали все, кому было не лень. Парни, не поделившие девчонку, девушки, которые засмотрелись на одного и того же юношу, просто ребята, которые не смогли разрешить спор мирным путем. Ну и, конечно, гриффиндорцы и слизеринцы. Те, кто просто не могли спокойно жить, зная, что в этом же замке находятся их заклятые противники.

Неспешно продвигаясь в сторону злосчастного этажа, Гермиона отстраненно думала о том, что молодой профессор свалился на всех, словно снег на голову. Как и многих студентов, ее очень заинтересовал тот факт, что нового преподавателя звали Ньютон Скамандер. Вот только, если большинство сразу же об этом забыли, сосредоточив все свое внимание на самом молодом человеке, Грейнджер не смогла так легко избавиться от этой мысли. И на следующий же день покопалась в библиотеке, надеясь проверить подлинность слов Дамблдора относительно имени магозоолога.

Как и предполагала Гермиона, за последние тринадцать лет, а волшебнику вряд ли могло быть больше тридцати, в школе не было ни одного человека с идентичным именем. Были три Ньютона, два Скамандера, брат и сестра, но в сочетании — ни одного. Она сперва допускала мысль, что он прежде не учился в Хогвартсе, но сама же ее и опровергла. В первый учебный день, когда Гермиона помогла профессору, он так уверенно держался и спокойно ориентировался в здании, за исключением того, что банально запутался из-за лестниц, что становилось понятно — когда-то шатен обучался магии именно здесь.

Дамблдор намного лучше Гермионы знал всех студентов, а значит, и нового преподавателя. Вряд ли б волшебник смог каким-нибудь колдовством обмануть директора или же элементарно убедить в том, что его зовут именно так, как он представился. В конце концов, глава школы видел всех насквозь. А значит, это была сугубо личная инициатива директора назвать этого мага именно Ньютом Скамандером. И только этот факт заставил Гермиону бросить поиски правды касательно настоящей личности магозоолога и полностью довериться решению Дамблдора. Хотя любопытство все же иногда брало верх над успокоившимся разумом.

Гриффиндорка незаметно покосилась на преподавателя, надеясь получше рассмотреть его. Раньше она отказывалась принимать этот факт, но в итоге была вынуждена признать — Скамандер был милым и очаровательно-неповторимым. С густыми, немного вьющимися волосами, веснушчатым лицом, постоянно смущенным и легкой, почти незаметной хромотой. Ньют казался полным загадок, которые скрывались под, казалось бы, простой, но обаятельной и славной внешностью.

Вот только глядя на то, как все женское население Хогвартса сходит с ума из-за нового молодого профессора, Гермиона испытывала легкое и ненавязчивое раздражение. Это было так похоже на ситуацию с Виктором, что становилось смешно. Они опять ничего не знали о человеке, но едва ли не единогласно утверждали, что покорены им. Грейнджер считала, что это, по меньшей мере, глупо.

Профессор Скамандер был… другим. Гермиона не до конца понимала, в чем именно это проявляется, но почувствовала это практически с самого начала их знакомства. Он казался таким далеким от всего происходящего, потерянным и в то же время поразительно собранным, что девушка невольно начала им восхищаться. Без фанатизма, коим сейчас страдали дамы всех факультетов, а скорее в той же степени, в какой Гермиону всегда впечатлял Гарри. Решительность, спрятанная под неуверенностью, но с удивительной примесью внутренней силы, которая может свернуть горы. И это было невероятно.

И в то же время, когда Гермиона рассматривала Ньюта и пыталась понять его, магозоолог сам украдкой поглядывал на ученицу. Он только сейчас заметил, что одета она была все в ту же школьную форму, подогнанную по фигуре, с сияющим значком старосты на груди. Волосы были собраны в толстую косу, небрежно перекинутую через плечо, из которой выбились особо непослушные пряди. В правой руке она уверенно сжимала свою палочку, а в левой небольшую женскую сумочку. Фолианта же нигде не было.

Почему-то сейчас, при тусклом свете свечей, староста школы была особенно привлекательной. Отчаянно отгоняя от себя непрошенные и непозволительные мысли, Скамандер едва не упустил момент, когда Грейнджер резко остановилась и принялась сосредоточенно вслушиваться в абсолютную тишину. Где-то неподалеку раздался грохот, и шатенка со всех ног бросилась к источнику шума. За ней, немного прихрамывая из-за старой травмы, помчался Ньют, на ходу доставая палочку и теперь думая только о том, что профессор МакГонагалл сглазила его дежурство, когда желала легкого патрулирования.

Темный коридор четвертого этажа еще раз сотрясся от грохота заклинания. Гермиона в силу своих физических возможностей ускорилась, начисто забыв о приличиях, и едва не врезалась в стену, с трудом притормозив на повороте. Тяжело дыша, девушка резко развернулась на невысоких каблуках, острым взглядом быстро оценив ситуацию.

Слизерин и Гриффиндор. Ожидаемо.

Два пятикурсника размахивали палочками, совершенно не обращая внимание ни на что происходящее вокруг. Выкрикивая заклинания, которые сыпались во все стороны, парни кружили по коридору, с ненавистью глядя друг на друга. Казалось, еще немного, и в ход могут пойти непростительные слова.

Когда ненамного отставший Ньют, наконец, догнал свою ученицу и увидел происходящее, то на секунду растерявшись, застыл. Это не была обычная школьная потасовка, которые он видел раньше, больше всего это напоминало битву не на жизнь, а на смерть. Однако, отреагировать он не успел — Гермиона молниеносно вскинула палочку и громко, четко выкрикнула:

— Протего!

Заклинание получилось такой силы, что противники, между которыми вмиг образовался щит, отлетели от преграды, больно ударившись спинами о противоположные стены коридора. Скамандер перевел взгляд на девушку и замер. Ярость в ее глазах была такой силы, что магозоолог не нашелся, что сказать и тяжело сглотнул. Она пылала от праведной злости, разгневанная поведением студентов. Палочка дрожала в ее напряженной руке, которую она так и не опустила, направив на учеников.

— Акцио палочки!

Два волшебных предмета тут же вырвались из рук владельцев и взмыли в воздух. Ловко перехватив их, гриффиндорка крепко сжала забранное в ладони, но собственную палочку так и не опустила, направляя ее на студентов.

— Минус пятьдесят баллов с каждого, — голос старосты звенел от напряжения, когда она тихо, но отчетливо произносила слова.

— Но… — неожиданно подал голос гриффиндорец и волшебное оружие в руках шатенки метнулось в его сторону.

— Никаких возражений! Оба за мной! Немедленно!

— Может, нас накажет профессор Скамандер, мисс староста? — слизеринец с обжигающей ненавистью посмотрел на Гермиону, выплевывая пропитанные ядом слова. Очевидно, наслышанный о мягком и покладистом характере нового преподавателя от старших сокурсников, представитель змеиного факультета решил сыграть на том, что рядом есть другой представитель власти.

— Ну уж нет! — отрезала Грейнджер, теперь направляя палочку на гриффиндорского противника. — В кабинет профессора МакГонагалл!

— Тупая грязнокровка, — зло пробормотал слизеринец, не сводя взгляда с Грейнджер.

— Да как Вы… — Ньют опешил от такого заявления, но вот сама Гермиона, казалось, абсолютно не обратила на это внимание. И только присмотревшись, Скамандер понял — она всего лишь держала себя в руках. А вот ее глаза, источающие арктический холод, казалось, могут заморозить в мгновение ока.

— Силенцио! — мягко взмахнув палочкой, как-то безразлично произнесла девушка.

— Минус десять баллов за оскорбление, — на удивление жестко произнес Ньют. Девушка, которая так разительно отличалась от остальных своим поведением и манерами, не заслуживала подобного отношения. Даже во времена Ньюта такое оскорбление считалось чем-то слишком неприемлемым, а уж в адрес девушки и вовсе недопустимым.

Пропустив пятикурсников вперед и нацелив на них палочку, Гермиона немного приблизилась к профессору и, мягко улыбнувшись, с благодарностью произнесла тихое, на грани шепота:

— Спасибо.

Волшебник едва не споткнулся, услышав это. То, как было произнесено простое слово, заставило его сердце на секунду замереть, а после забиться чуть быстрее.

Она была удивительной. Не только умной, начитанной и спокойной ко всему происходящему, Гермиона была сильной. Твердо выносила невзгоды, стойко выдерживала оскорбления… И даже в гневе Грейнджер казалась прекрасной, сохраняя ледяное спокойствие и трезво оценивая ситуацию. Она могла сдерживать себя, чему Ньют даже позавидовал. Ему самому не хватало таких черт.

Три коротких стука в дверь профессора трансфигурации оповестили о приходе гостей. Женщина с легким недоумением поспешила к незваным посетителям, не понимая, как что-то могло произойти практически сразу же после отбоя.

На пороге кабинета стояли профессор Скамандер с серьезным и немного напряженным выражением лица, поразительно спокойная мисс Грейнджер, что бывало с ней только в моменты самого высокого эмоционального напряжения, и двое пятикурсников, один из которых возмущенно раскрывал и закрывал рот, что-то говоря, но не произнося и звука.

— Что случилось? — сухо и по-деловому спросила Минерва, внимательно глядя на студентов.

— Дуэль на палочках, мэм, — протягивая волшебные предметы, ответила Гермиона под утвердительный кивок магозоолога.

— Мисс Грейнджер сняла с них по пятьдесят баллов, но этого явно недостаточно, — добавил Ньют, внимательно глядя в глаза старшей коллеги.

— Я Вас поняла, профессор, — резкие нотки, появившиеся в голосе заместителя директора, не предвещали ничего хорошего. — Дальше я лично разберусь с этими молодыми людьми.

Забрав палочки нарушителей и не обращая внимание на их несколько испуганные взгляды, МакГонагалл пропустила студентов в свой кабинет, после чего кивнула патрулирующим и закрыла за собой дверь.

— Надеюсь, больше ничего неожиданного и необычного не будет, — прикрыв глаза и переведя дыхание, пробормотал Ньют, а после развернулся к Гермионе. — Вы в порядке?

Староста подняла голову, внимательно всматриваясь своими глазами орехового цвета в глаза преподавателя, и решительно кивнула.

— Да, я в норме, мне не привыкать, — немного грустно улыбнулась девушка и спрятала свою палочку в карман мантии. — Пойдемте, до утра еще много времени.

* * *

Разговоры о произошедшем никак не утихали. Не было до конца понятно, откуда именно они распространились, потому что Грейнджер вряд ли бы стала об этом рассказывать всем, кто готов ее выслушать, Скамандер не отличался особой говорливостью, а МакГонагалл и вовсе была молчалива, как рыба. Оставались только сами виновники происшествия, которые тихо жаловались на свое невезение. И только причина их драки так и оставалась загадкой.

На Уходе за магическими существами Ньют только и слышал обсуждение этой животрепещущей темы. Даже девушки, обычно досаждающие магозоолога своим вниманием, не могли прекратить негромко разговаривать о том, как староста поймала двух пятикурсников. О профессоре, почему-то, никто не упоминал.

— Она даже заколдовала слизеринца, который ей что-то сказал…

— Я слышала, что Гермиона была в такой ярости, что даже Снейп бы обзавидовался…

— Она лишила родной факультет пятидесяти баллов!

— Но она же их и наберет, правда?

Судя по всему, все говорящие и впрямь считали, что общаются абсолютно неслышно, потому что тихий гомон не прекращался ни на секунду. Ньют с трудом подавил обреченный вздох. Обходя класс по кругу и внимательно следя за работой студентов, магозоолог только удивленно покачивал головой, отмечая, что некогда правдивая информация начинает обрастать просто невероятными небылицами. Сперва слизеринцы негромко жаловались на то, что их младшекурсника прокляли, потом несколько девушек из Гриффиндора принялись утверждать, перебивая друг друга, что староста влепила каждому из дуэлянтов по такой пощечине, что сбила их с ног. В другом же углу зала и вовсе твердили, что Грейнджер вырубила пятикурсников, после того, как забрала их палочки, и только потом отлевитировала их к МакГонагалл.

Сама же Гермиона, прекрасно слыша все, о чем говорят вокруг, продолжала сохранять невозмутимость, совершенно не обращая внимание на происходящее. Все это за нее делали друзья.

— Это правда? — рыжий внимательно посмотрел на подругу. — Он тебя оскорбил?

— Рон, пожалуйста, я не хочу обсуждать эту тему, — спокойно произнесла гриффиндорка, делая пометку в тетради и направляя палочку на огонь перед собой.

— Но ты нам так ничего и не рассказала, — тихо произнес брюнет, повторяя действия девушки. — Мы обо всем происходящем узнаем только через разговоры в коридорах школы и Общей гостиной.

— Это неважно, Гарри, — отмахнулась Гермиона, не глядя на друга, сосредоточившись на задании.

— Нет, важно! — в один голос воскликнули парни, но тут же притихли под грозное шиканье со стороны подруги, а потом Уизли продолжил. — Мы должны знать, что с тобой происходит, когда нас нет рядом.

— Вы меня слишком опекаете, — тяжело вздохнула Грейнджер и, наконец, посмотрела на своих мальчишек. — Да, я застала их во время дуэли, да, прекратила их бой заклинанием, но никого из них я и пальцем не тронула, если не считать того, что заставила замолчать слизеринца.

— Из-за того, что он тебя оскорбил? — требовательно спросил Поттер.

— Да, — кивнула юная волшебница. — И, спасибо профессору Скамандеру, за меня теперь не нужно мстить.

— Что? — встрепенулся рыжий староста, мимолетно глянув в спину преподавателя. — Что это значит?

— Профессор снял с него десять баллов за оскорбление, — фраза прозвучала довольно обыденно, но Ньют, находящийся в этот момент практически возле самих студентов, заметил, как слегка покраснели щеки сидящей к нему полубоком мисс Грейнджер. И сам невольно покрылся краской, довольно улыбаясь и наклонив голову так, чтобы улыбка была меньше заметна. Но не вышло, и, почувствовав на себе внимательно-влюбленные взгляды, быстро стер улыбку с лица. Ему даже улыбаться нельзя — с такими темпами ученицы никогда не сделают своего задания!

— Но разве он был с тобой? — нахмурился Гарри, понимая, что рассказанная история имеет пробелы.

— Да, но только никому об этом ни слова! — тихо, на выдохе, произнесла Гермиона, требовательно глядя на лучших друзей. — И вы оба ничего не сделаете этому мальчишке! Обещайте!

Юноши недовольно переглянулись и обреченно кивнули, прекрасно понимая, что спорить с подругой себе дороже. В результате она все равно оказалась бы права.

— Рон, твоя огневица сбегает, — вернувшись к уроку, кивнула в сторону пламени девушка и внимательно посмотрела на свое существо, которое, уже отложив яйца, медленно рассыпалось в пепел.

Небольшие рубиновые яйца аккуратной горкой лежали перед шатенкой и источали такой жар, что Поттер и Уизли невольно поморщились.

— Иммобулюс! — взмахнула палочкой Гермиона, не дав яйцам разгореться еще сильнее.

— У тебя всегда прекрасно получались огненные заклинания, — с уважением в голосе проговорил Гарри. — Похоже, твоя огневица исчезла самой первой в классе.

Староста довольно улыбнулась, с благодарностью глядя на брюнета. Трансфигурировав из собственной заколки большую банку, Гермиона переместила в нее замороженные яйца и встала со своего места, взглядом выискивая преподавателя. Находящийся практически рядом Ньют тут же подошел к студентке и, кивнув с довольным видом, начислил ей пять баллов. Чуть поалевшее лицо и благодарность в глазах совместно с тихим спасибо, вызвали у Скамандера легкую улыбку и смущенный взгляд. Ему нравилось, когда она краснела от его слов. И это начинало немного пугать.

— Можете быть свободны, — указав в сторону двери, но надеясь на то, что девушка останется, произнес магозоолог.

— Если можно, я побуду здесь, — словно прочитав мысли шатена, ответила Грейнджер.

— Конечно, — улыбнулся Ньют, невольно и незаметно вздрогнув — находящиеся поблизости девушки вновь синхронно охнули.

Гермиона не сдержалась и, прикрыв губы ладонью, тихо хихикнула, все же заметив испуг профессора. Но в глазах виднелись искорки смеха, из-за чего у волшебника перехватило дыхание, чего прежде никогда с ним не случалось. Похвалив еще раз ученицу за хорошо проделанную работу, Ньют с банкой в руках двинулся к своему импровизированному столу, который ему заменял огромных размеров пень. Убедившись в том, что сосуд с довольно ценной ношей не упадет, Скамандер вновь посмотрел на студентов и принялся ожидать, когда же они закончат с заданием.

В конце урока, когда все справились с поставленной задачей — Гермиона вовремя помогла отвлекшемуся Невиллу предотвратить пожар — и предоставили результаты своей работы, Ньют, набравшись нужной ему сейчас смелости, выпалил:

— Мисс Грейнджер, Вы не могли бы задержаться?

Поттер с Уизли с подозрением посмотрели на пожимающую плечами подругу, когда часть девчонок, которые услышали преподавателя, не смогли сдержать разочарованного вздоха.

— Ну почему опять она?

— И я хочу, чтобы профессор попросил меня остаться…

— Может, нужно было лучше стараться раньше? Стала бы старостой — была бы на ее месте…

Магозоолог постарался отстраниться от этих разговоров, в ожидании глядя на студентку. Еще немного и он сам начнет закатывать глаза от этих обсуждений. Быстро попрощавшись с Гарри и Роном и дождавшись, когда все покинут класс, Гермиона перевела взгляд на волшебника, ожидая его слов.

— Вы что-то хотели, профессор?

Бархатный голос студентки выбил почву из-под ног Ньюта. О чем он хотел с ней поговорить? Что-то касательно следующего занятия… Ах, да!

— Мисс Грейнджер, я понимаю, что Вы помогаете профессору Слизнорту и профессор МакГонагалл, даже уже проводили одно занятие… — лицо Гермионы от последних слов преподавателя озарила счастливая улыбка, явно указывая на то, что ей понравилось обучать еще совсем юные умы первокурсников, готовых слушать ее и впитывать знания. — Не могли бы Вы помочь и мне? Всего один раз, сейчас, просто подсказав кое-что.

— Подсказав? — это слово смутило гриффиндорку и она немного нерешительно оглянулась по сторонам, явно не понимая, что происходит. А все, что шатенка не понимала, настораживало ее.

— Да, следующее занятие последнее из вступительных, поэтому, может быть, Вы могли бы подсказать, какое существо лучше всего подойдет для этого урока?

— Эмм… — Гермиона растерялась, абсолютно не зная, что сказать. — Возможно, гиппокамп?

— Гиппокамп? — Ньют нахмурился, мысленно прикидывая, согласится ли его магическое существо на это. — Да, хорошая мысль. Спасибо!

И снова эта обезоруживающая улыбка, которая заставила Гермиону неслышно вздохнуть и постараться незаметно перевести дыхание. Он был слишком… Он был просто слишком! Слишком милым, слишком добрым, слишком очаровательным, слишком невероятным и нереальным! И это не давало девушке трезво мыслить, сохраняя ясный рассудок. А это пугало даже больше, чем непонимание чего бы то ни было.

— О, и еще кое-что! — встрепенулся волшебник и направился к своему столу. Он осмотрел банки и, выбрав одну, быстро достал из нее яйца, аккуратно сложив их на столе, и вернул заколке прежний вид. — Это ведь Ваше? — спросил он, медленно подходя к волшебнице и заглядывая той в глаза.

И, поддавшись внезапному прорыву, сам закрепил заколку на густых непослушных волосах ученицы. Волшебница в абсолютном смятении смотрела на молодого преподавателя, дыша через раз, в то время как он сам не спешил убирать руку. Несколько длинных, казавшихся вечностью, секунд неожиданной тишины, прервались тихим вздохом Грейнджер. Поспешно поблагодарив Ньюта, Гермиона, попрощалась с ним и покинула кабинет. И уже шагая на следующее занятие, она могла думать только о том, чтобы сердце перестало так бешено стучать, а дыхание выровнялось. А еще о том, что директору не следовало брать на должность второго преподавателя настолько славного парня, на которого просто невозможно не обращать внимание. И уж точно не назначать его на старшие курсы. А иначе как им сдавать экзамены, когда рядом настолько очаровательный преподаватель?

Директор в очередной раз не сообщил ничего нового. Он только вновь получил письмо от какого-то своего друга, обещавшего разузнать обо всем поподробнее. Крошечная надежда, что теплилась в душе Ньюта, начинала потихоньку угасать.

На завтрак Скамандер шел погруженный в собственные мысли и в довольно плохом расположении духа, что, в прочем, не стремился показывать окружающим. Он был здесь уже месяц. Во времени, такой незнакомой ему эпохе и даже в какой-то степени враждебной.

Вечерами, спускаясь в свой чемодан к зверям, чтобы хоть как-то развеяться после тяжелого дня, магозоолог брал с собой книги из библиотеки, старые подшивки газет и журналы, знакомясь с неведомым ему миром и открывая новую для себя информацию. Он узнал, что Гарри Поттер не так прост, о директоре Диппете есть весьма противоречивая книга некой Риты Скитер, а профессор Снейп, которого молодой преподаватель видел лишь издали, — но почему-то не спеша с ним знакомиться, — был великолепным двойным агентом, а сейчас вновь нагонял страх на всех студентов на занятиях по Защите от темных искусств. Ньют не был в курсе всех подробностей войны, считая, что знать будущее слишком опасно, даже столь далекое от его периода. Именно поэтому и читал статьи и сводки новостей выборочно и только для того, чтобы его не застали врасплох студенты, чтобы в случае какого-нибудь каверзного вопроса магозоолог мог им что-нибудь ответить. В любом варианте, он планировал говорить всем, что в период нападений сам он был где-нибудь в мире. Бразилия, Австралия, Китай, Сирия… Главным было бы назвать место подальше от Великобритании.

Когда Ньют вошел в Большой зал, то сразу отметил небывалое оживление со стороны гриффиндорского стола. Ни разу они прежде не вели себя так громко, хотя среди всех факультетов и были, пожалуй, наиболее активными. А сегодня они били все рекорды по производству шума в зале.

— Что случилось? — оказавшись возле Хагрида и присаживаясь за стол, спросил Ньют после приветствия.

— О, так сегодня же девятнадцатое — у Гермионы день рождения, — негромко пробасил в ответ Рубеус, улыбаясь в свою густую бороду. — Восемнадцать лет, как-никак, совсем уже взрослой стала! Да и год обучения последний, вот и веселятся детишки.

Поблагодарив коллегу за объяснения, Скамандер обвел взглядом гриффиндорцев в надежде найти виновницу торжества, но именинница на глаза не попадалась. Немного нахмурившись, магозоолог заметил долговязую фигуру Рона, возле которого сидел Гарри, а значит, где-то поблизости была и Гермиона. Внимательно всматриваясь в окружающие парней лица представительниц прекрасного пола, Ньют, наконец, разглядел ее и более не смог отвести взгляд.

Она выглядела почти так же, как и всегда, но все же было в ней что-то неуловимо-новое, из-за чего волшебник и не узнал девушку сразу. Постоянно растрепанные волосы сейчас были уложены в аккуратную косу, из которой не выбивалось ни единой прядки, глаза сияли каким-то новым светом, а лицо озаряла такая улыбка, что Ньют невольно позавидовал тем, кто находился рядом с ней. Сил удерживать собственную улыбку у Ньюта не было, и он поддался этому порыву, предусмотрительно спрятавшись за плечом Хагрида от любопытных взглядов студенток.

Сегодня у мага был свободный день, полностью освобожденный от любых занятий и контактов с учениками. Быстро покончив с завтраком и попрощавшись со вторым профессором по Уходу за магическими существами, Ньют поспешил к себе в комнату. Тревожное чувство не покидало его ни на секунду, когда он боковым зрением заметил какое-то движение у одной из статуй в Большом зале. Может, ему все-таки померещилось?..

Быстрее, еще быстрее.

Преодолевая, почти перепрыгивая лестничные пролеты, Скамандер спешил в отведенную ему комнату, чтобы убедиться, что все хорошо. Резко отворив дверь спальни, Ньют ворвался в помещение, незамедлительно заперся и ринулся к чемодану, что прятал под кроватью.

Замок был открыт.

— Мерлинова борода! — пробормотал волшебник.

Внутри у магозоолога все похолодело. Стремительно подняв крышку, шатен нырнул в чемодан и оказался в привычном для него царстве волшебных животных. Муховертки, заприметив вернувшегося Ньюта издали высокий писк, оповестив всех о приходе их друга. Три низзла, каждого из которых Скамандер в свое время спас, практически сразу мягко скользнули к хозяину, доверительно потершись о его ноги.

— Мы виделись буквально полчаса назад, — нервно улыбнулся питомцам магозоолог и быстро погладил каждого животного. — Все на месте?

Милли, единственная низзл женского пола, издала громкое и протяжное «Мяу!», направившись в сторону природных зон, обустроенных для каждого из существ. Лукотрусы отрицательно покачали головой, как только Милли оказалась возле них, словно они говорили, что ничего не знают. Ньют поблагодарил маленьких существ и двинулся дальше за своей провожатой, которая подходила к каждому зверю на своем пути и требовательно на него смотрела. Грюмошмели единогласно жужжали «нет», гиппогриф качал орлиной головой, а взрывопотам расстроенно проревела в ответ на вопрос, из-за чего молодой преподаватель понял, что и она ничего не знает. И когда Скамандер оказался у камуфлори, который утвердительно кивнул, сердце шатена пропустило удар и рухнуло вниз. Если в школе узнают об этом, если сбежавшее существо испугается и наделает глупостей, если кто-то пострадает…

— Кто это? — проглотив вязкую слюну, взволнованно спросил Ньют, внимательно глядя на камуфлори, который указал куда-то в сторону.

Магозоолог мгновенно обернулся, всматриваясь в указанное место и тяжело выдохнул, устало прикрыв глаза. Ну почему? Почему именно он? Как Скамандеру искать его в таком большом замке?

— Спасибо, — поблагодарил волшебник убитым голосом своих помощников, а потом громко выкрикнул. — Пожалуйста, оставайтесь здесь, я вас очень прошу!

Разноголосые крики зверей со всех сторон немного подняли настроение мага, и Ньют поспешил наверх, попрощавшись с существами.

На всякий случай несколько раз проверив хорошо ли заперт чемодан, магозоолог выскочил за дверь комнаты в аккурат под звон колокола, который оповещал о начале занятий. Шустро осмотревшись по сторонам и убедившись, что никого из студентов в коридорах нет, Ньют закрыл спальню и отправился на поиски сбежавшего зверя.

Стремительно шагая длинными непрекращающимися коридорами, шатен мог думать только о том, где ему искать свою пропажу. Близился конец урока, зверек на глаза так и не попадался, а значит — существо могли увидеть дети. Волшебник нервно выдохнул и ринулся на поиски с новыми силами, но был прерван девичьим криком:

— Эй! Верни!

Магозоолог ринулся в сторону голоса, переходя на бег. За очередным поворотом, оступившись и из-за этого едва не упав, молодой профессор замер, не в силах поверить в увиденное. Староста школы, выхватив палочку, отчаянно пыталась поймать нюхля, который забрался в Трофейный зал и теперь на бегу хватал кубки и медали, пряча их в свою сумку на брюшке.

— Стой, маленький негодник! — Гермиона в очередной раз почти догнала шустрого проказника, но тот в самый последний момент извернулся, и девушка грохнулась на пол, больно ударившись коленями. — Ай!

Нюхль замер и обернулся к упавшей гриффиндорке, которая сейчас уткнулась носом в пол и подниматься явно не собиралась. Зверь заинтересованно повел мордочкой, сделал несколько неуверенных шагов к застывшей шатенке и сам остановился.

Совладав с подступающей паникой — а вдруг что-то случилось с ученицей? — магозоолог бесшумно двинулся вперед и в замешательстве замер — его питомец вел себя необычно.

Засунув очередной блестящий кубок в сумку, нюхль медленно приблизился к пострадавшей. Вытянув вперед маленькую когтистую лапку, существо аккуратно прикоснулось к руке девушки, но реакции не последовало. Зверек попробовал еще раз, уже двумя лапами толкая лежащую на каменном полу старосту, но и в этот раз Грейнджер не отреагировала.

Нюхль пригляделся и принялся усердно перебирать лапками по руке гриффиндорки в надежде привести ее в чувство. И в тот момент, когда волшебное существо практически вплотную приблизилось к шатенке, девушка резко вскинула руки и схватила неудавшегося вора.

— Попался! — довольная улыбка озарила лицо Гермионы, когда нюхль понял, что его обманули и теперь безуспешно пытался вырваться. — Нет уж, дружок! Сперва верни мои часы и значок старосты!

Нюхль упрямо покачал головой.

— А я говорю — верни! И где твой хозяин? — последняя фраза заставила Ньюта очнуться от шока и поспешить к шатенке.

Когда рядом появились явно мужские ботинки, Грейнджер на секунду опешила, а после подняла несмелый взгляд вверх. Блеск! Профессор Скамандер застал ее лежащей на полу с нюхлем в руках посреди наполовину обворованного Трофейного зала.

— Я все объясню! — поспешила произнести девушка, неловко поднимаясь с пола.

Как самый настоящий джентльмен, шатен помог студентке встать, быстро отряхнул ее мантию на коленях и внимательно посмотрел на ученицу, которая крепко прижимала к себе волшебное существо. Нюхль еще пару раз дернулся ради приличия, а после затих, уютно устроившись на руках Гермионы и изредка бросая заинтересованные взгляды на магозоолога.

— Добрый день, профессор, — рассеянно выдавила из себя Грейнджер, поглаживая лощеную шерстку зверька.

— Добрый, — кивнул в ответ Ньют, немного растерянно глядя на своего питомца. — Он…

— Он здесь немного… расшалился, — краснея до самых кончиков ушей, пробормотала староста, не прекращая усердно гладить нюхля, последний был и вовсе не против.

— Я вижу, — кивнул профессор и невольно улыбнулся. — Никогда не видел, чтобы он так к кому-то ластился!

— Что? — застыла Грейнджер и опустила взгляд на замершего в ожидании зверька. — Он Ваш?

— Да-а… — протянул Скамандер, прочищая горло. Теперь настала его очередь неловко отводить глаза.

— Оу, ясно… В таком случае… Может, вы вернете мне мои вещи? — попросила девушка, внимательно и в какой-то степени требовательно взглянув на преподавателя. Мерлин свидетель — она еще ни разу в жизни не была в столь смущающей и неловкой ситуации.

— Конечно, — тут же кивнул Ньют и в ожидании посмотрел на волшебницу.

— Да? — отводя взгляд, спросила Гермиона, не представляя, по какой еще причине профессор Скамандер так внимательно на нее смотрит.

— Мне нужен нюхль.

— О, да! Простите!

Староста и не заметила, что все это время приобнимала животное, крепко держа на своих руках, и тут же попыталась отдать его хозяину. Сам же нюхль категорически отказывался покидать насиженное место. Вцепившись в отвороты мантии, существо недовольно вскрикнуло, но от девушки так и не отстало.

— Да что это с ним? — отцепляя когтистые пальцы зверя от своей одежды, негромко произнесла гриффиндорка.

— Сам не знаю! — усиленно оттягивая нюхля за задние лапы, ответил маг.

Животному это вскоре надоело. Расслабив передние лапы, он быстро отцепился от мантии, из-за чего девушка, коротко вскрикнув, вновь упала на пол, правда, теперь на спину. Та же участь постигла и Ньюта, но даже потеря координации и довольно болезненное падение не заставили его отпустить нюхля, который, вероятнее всего, именно на это и рассчитывал.

— Вы целы? — приподнимаясь на локте, спросил Скамандер, поморщившись.

— Да, а Вы? — потирая ушибленную поясницу, спросила в ответ староста.

— Кажется, да, — прислушавшись к собственным ощущениям, ответил магозоолог через пару секунд, а после серьезно посмотрел на существо в своих руках. — Видел, что ты наделал?

Мордочка нюхля не выражала абсолютно никакого раскаяния. Он вообще выглядел так, словно во всей ситуации виноват Ньют.

— Так, а теперь верни все, что взял, — головой указав на пустые полки и стенды, строго произнес волшебник и получил в ответ только отрицательное покачивание головой. — Ну, ты сам напросился!

Перевернув животное вверх ногами, Ньют быстро тряхнул зверя, наблюдая, как от этого из его сумки начинают вываливаться украденные вещи. Еще несколько раз встряхнув воришку, молодой преподаватель требовательно посмотрел на питомца.

— Отдавай все!

Нюхль еще раз упрямо покачал головой. Коротко вздохнув и укоризненно посмотрев на питомца, магозоолог оставил животное висеть вверх ногами только в одной руке, а вторую угрожающе занес над брюшком. Зверек тут же принялся изворачиваться. С коварной, но в тот же момент какой-то доброй улыбкой, Ньют быстро провел пальцами по сумке, щекоча существо. Нюхль завертелся активнее, но в итоге не выдержал и спустя пару мгновений на пол с мягким звоном посыпались остальные похищенные предметы.

Когда все, что маленький проказник успел стащить, оказалось на полу, Скамандер быстро заколдовал свой карман и тут же попытался отправить в него нюхля, но его прервала Гермиона, усердно прячущая улыбку от столь необычной картины.

— Одну минутку!

Шатен удивленно посмотрел на ученицу, снимающую с волос ту самую заколку, которую волшебник возвращал ей на прошлой неделе. Маленькая сова с двумя ярко-красными глазами алым отблеском мелькнула на ладони гриффиндорки.

— Я ведь могу подарить ее? — мягко спросила Грейнджер, с надеждой глядя на своего преподавателя.

— Думаю, да, — увидев заинтересованный взгляд животного, ответил профессор из-за чего лицо старосты озарила счастливая улыбка.

— Нюхль, — зверек дернулся в сторону голоса, не отрывая взгляд от блестящей вещицы. — Это тебе.

Маленькая лапка требовательно потянулась к заколке. Грейнджер тихо хихикнула и вложила аксессуар в протянутую ладонь — заколка тут же исчезла в сумке животного, и существо уже куда более спокойно отнеслось к тому, что его отправляют в карман.

«Заклинание незримого расширения», — мелькнуло в голове девушки, когда нюхль скрылся из вида.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Ньют студентку. — Понятия не имею, сколько бы я его ловил по замку, если бы не Вы.

— Сомневаюсь, что здесь есть моя заслуга, просто этот маленький воришка утащил с меня значок старосты, а потом и вовсе принялся снимать часы. Я его даже не заметила сперва, пока не решила на время взглянуть. Весьма удачно, нужно сказать.

— Все равно спасибо. А теперь мне нужно все вернуть на свои места, — глядя на кучу наград, произнес Скамандер, глубоко вздыхая.

— Я помогу! — тут же вызвалась староста, быстро отряхивая мантию и поднимая палочку.

— Но… — волшебник хотел возразить, однако, заметив взгляд шатенки, промолчал. — Хорошо, спасибо.

Улыбка, искренняя и немного наивная, озарила лицо Ньюта, когда он с благодарностью посмотрел на девушку. Гермиона ответила тем же, не желая сейчас прятать свои эмоции — маленький воришка и так заставил ее оказаться в неприглядном свете перед преподавателем. И почему-то Грейнджер была уверена, что об этом инциденте никто не узнает. Дело было даже не в том, что у профессора сбежало волшебное существо, а в самом маге. Он был по-настоящему добрым, и, в конечном итоге гриффиндорка это признала, она верила ему. Возможно даже, безоговорочно, но в этом пока не была уверена до конца.

Когда все награды были расставлены, одежда вычищена, а нюхль так и не предпринял попытку выбраться из глубокого кармана Скамандера, Гермиона и Ньют покинули Трофейный зал, так ни с кем и не столкнувшись — студенты недолюбливали это помещение из-за частого отбывания наказаний в его стенах.

— Вы не на занятиях… — внезапно произнес шатен, когда часы пробили начало третьего урока.

— Да, у седьмого курса четверг — методический день, — кивнула староста, подтверждая слова преподавателя и закрепляя значок старосты школы на груди.

— Вот почему Вы так спокойно помогли мне со всеми трофеями! — понимающе произнес магозоолог. — Но чего я не понимаю, так это почему Вы едва не назвали нюхля своим животным, я ведь правильно понял Ваш порыв?

Гриффиндорка на секунду даже замерла, сбитая с толку внезапным вопросом.

— У меня редко бывают наказания, — начала девушка, нервно теребя возвращенные часы на запястье. — Поэтому, если бы существо оказалось кого-то, чья репутация уже под сомнением, его могли бы наказать, а я… скорее всего отделалась бы снятыми баллами, — пожала плечами шатенка, словно бы это все объясняло. — Есть плюсы в должности ответственной ученицы.

Не школьной старосты, не помощницы преподавателей, не отличницы — ответственной ученицы. А еще она не хотела, чтобы пострадал кто-то другой. Ньюту было это знакомо. Пожалуй, даже слишком хорошо.

— У Вас ведь сегодня день рождения, верно? — абсолютно неожиданно сменил тему Скамандер.

— Да, а как Вы… — Грейнджер удивленно посмотрела на профессора, но не успела оформить вопрос до конца.

— Хагрид рассказал, — пояснил волшебник, сворачивая к лестницам. Гермиона направилась следом. — Может, я тоже сделаю Вам подарок?

— Что Вы! Не нужно! — тут же принялась отказываться гриффиндорка, активно качая головой. — На самом деле, можно сказать, что я уже получила подарок, — заметив непонимающий взгляд магозоолога, староста пояснила. — Я очень давно так не веселилась, как сегодня с нюхлем. Он прелесть. Спасибо. Мне пора!

Попрощавшись с Ньютом, Гермиона направилась в сторону библиотеки, оставив молодого человека с улыбкой на губах и мыслями о том, что, возможно, они с мисс Грейнджер в чем-то похожи.

Гермиона обреченно накрыла голову подушкой, стараясь отгородиться от шума в комнате. Сегодня ведь суббота! Она и без того дежурила всю ночь в чудеснейшей компании Снейпа, из-за чего и не выспалась. Бывший преподаватель зельеварения не сказал ей ни слова, когда они встретились перед патрулированием, после чего оба разошлись своими путями. Но стоило им пересечься в каком-либо коридоре, как профессор удостаивал девушку таким пренебрежительным взглядом, что Грейнджер хотелось провалиться сквозь землю. В комнату староста вернулась только к пяти утра, абсолютно измотанная от напряжения, и в мантии сразу же рухнула на кровать, мгновенно уснув.

Вот только соседки поспать так и не дали. Подорвавшись с собственных постелей в половине восьмого, они неустанно носились по комнате, о чем-то перешептываясь, ругаясь и постоянно гоняя Глотика с одного места на другое.

— А потише никак? — не выдержала шатенка, зарываясь носом в подушку.

Девушки на секунду замолчали, а потом Лаванда осторожно присела на край кровати Гермионы.

— Ты себя плохо чувствуешь? — особыми подругами они со старостой не были, но Браун славилась своим чрезмерным любопытством и в какой-то степени дотошностью. А еще чрезмерной опекой, о которой многие даже не догадывались.

— Я просто хочу спать, — сонно отозвалась Грейнджер, для убедительности укрывшись с головой.

— Ты уверена? — неподдельное беспокойство в голосе заставило Гермиону застонать куда-то в подушку.

— Да, абсолютно, — проворчала в ответ гриффиндорка, выползая из-под одеяла и невольно щурясь — октябрь явно решил порадовать всех студентов, неожиданно подарив им солнечный день посреди месяца.

— Но ты такая бледная, — неуверенно протянула Лаванда, бросив мимолетный взгляд на Парвати в поисках поддержки. Та лишь пожала плечами.

Блондинка явно была переполнена уверенности в том, что Грейнджер заболела, и вряд ли бы объяснение тяжелого дежурства повлияло на ее убежденность. Шатенка закатила глаза, недовольно откидывая одеяло в сторону и поднимаясь на ноги. Малоизвестное гриффиндорское упрямство, с небывалой силой проявившееся в мисс Браун, уже было готово доконать старосту школы.

— Я в душ! — схватив полотенце, проворчала Гермиона, стараясь как можно быстрее скрыться от общества однокурсниц и из-за чего едва не запуталась в собственной мантии.

Закрывая за собой дверь ванной комнаты, шатенка отчетливо услышала довольный голос Лаванды:

— Главное сейчас — взбодриться! Так никакая болезнь тебе будет не страшна! Верно, Парвати?

Раньше такая забота была явно не в духе любимицы профессора Трелони, но после того, как она сошлась с Роном… Грейнджер начинала подозревать, что любая девушка, вошедшая в семью Уизли — за исключением Флер, пожалуй, — в итоге станет кем-то смутно похожим на саму миссис Уизли. Нет, Гермиона не считала, что это плохо, скорее даже наоборот. Ей всегда казалось это милым и очаровательным, словно мужчины Уизли волшебным образом могли превратить свою избранницу из последней болтушки и ветреной девицы в истинную хранительницу семейного очага и достопочтенную даму.

Улыбнувшись своим мыслям, девушка быстро покончила с утренними процедурами и поспешила переодеться к завтраку, на который уже безбожно опаздывала. Гарри и Рон, конечно, без еды ее не оставят, обязательно стянув парочку круассанов либо со стола, либо непосредственно с кухни, но хотелось хоть немного побыть в компании хорошо знакомых людей, а не темных тихих коридоров. После ей нужно будет пойти в библиотеку: подготовиться к проведению зелий у первокурсников во вторник, написать эссе длинною в пятнадцать дюймов об особенностях анимагии, сделать домашние задания по нумерологии и заклинаниям… Ах, да! Еще и составить список патрулирования школы для старост факультетов! И не забыть заполнить отчет о ночном дежурстве. Мысленно перебрав в голове список заданий на сегодня, Гермиона быстро оделась и поспешила на завтрак.

Большой зал, несмотря на уже довольно позднее время, был полон студентов. Они шумно переговаривались, обсуждая приближающийся матч Пуффендуй-Гриффиндор, возможность того, будет ли в этом году Святочный бал, что нового придумают преподаватели на Хэллоуин и множество мелочей, без которых не обходится ни одна школьная жизнь.

— Гермиона! — Рон радостно помахал рукой вошедшей в зал девушке, на что гриффиндорка с довольной улыбкой покачала головой. Видимо, в этом мире кое-что не изменится никогда.

— Доброе утро, мальчики! — счастливо поздоровалась староста, садясь точно между друзьями и накладывая в свою тарелку блинчики.

— Как дежурство? — быстро поздоровавшись, спросил Гарри, внимательно глядя на подругу. — Что со Снейпом?

— Это ужасно, — закатила глаза Гермиона, отпивая из кубка немного сока. — Похоже, он еще больше ненавидит меня с тех пор, как Слизнорт взял меня в свои помощницы.

— С чего бы это? — с трудом проглотив большой кусок бекона, спросил Уизли.

— Дословно: таланта к зельям у нее нет, а следовать написанному в учебнике и Долгопупс умеет, — процитировала Грейнджер профессора, пожимая плечами. Что ж, ничего другого от бывшего зельевара не следовало и ожидать.

— Он так и сказал? — ошарашенно спросил Гарри, переводя взгляд на преподавательский стол и взглядом выискивая декана Слизерина.

— Слово в слово. Он при мне об этом говорил Слизнорту и даже не потрудился понизить голос, — кивнула шатенка и сама посмотрела на стол профессоров. Вот только ее взгляд зацепился не за Снейпа, а за профессора Скамандера, который, разговаривая с Хагридом, демонстрировал настолько радостную улыбку, что Гермиона едва не задохнулась от переполнивших ее эмоций и быстро уставилась в собственную тарелку. Это неправильно! Она не должна так на него реагировать! Она не похожа на всех этих девиц, что томно вздыхали, глядя на молодого человека. В конце концов, он же ее преподаватель!

— Гермиона, все в порядке? — заботливый голос Рона отрезвил девушку. — Ты такая красная, не заболела?

Последние слова стали спусковым крючком для Браун, которая вмиг оказалась возле шатенки и всучила ей несколько баночек и колбочек, попутно объясняя ей, что от чего помогает и в какой последовательности необходимо будет пить лекарство. Грейнджер оставалось только молча принимать предложенную, но совершенно ненужную помощь и терпеливо кивать на все фразы Лаванды, стараясь подавлять обреченные вздохи.

— Твоя девушка чрезмерно заботлива, — разворачиваясь обратно к столу и рассовывая все по карманам, пробурчала староста, с обвинением во взгляде смотря на рыжего друга. Рон только непонимающе покачал головой, пока Гарри, поджимая губы, старался сдержать смех.

— О чем-то задумалась, верно? Или о ком-то? — негромко, чтобы Уизли не услышал, спросил Поттер.

— Ох, Гарри, только не начинай, — тяжело вздохнув, пробормотала в ответ шатенка и вновь невольно посмотрела на Ньюта. Ровно в тот момент, когда он, по какой-то неизвестной Гермионе причине, решил взглянуть на нее.

Поспешно опустив взгляд на собственную тарелку, гриффиндорка быстро ухватилась за вилку и с преувеличенным энтузиазмом принялась за завтрак, понимая, что выглядит несколько странно. Брюнет только понимающе хмыкнул, прежде чем самому продолжить прием пищи, и староста отстраненно подумала о том, что готова в любой момент проклясть Поттера за его внезапно проснувшуюся проницательность.

Закончив с завтраком, Гермиона попрощалась с друзьями, которые, должно быть, в сотый раз спросили, не может ли она пойти с ними на тренировку по квиддичу, и в сотый раз получили твердое «нет». Сама же девушка не планировала изменять собственный распорядок дня и хотела только вновь засесть в библиотеке, в тишине и покое пытаясь постигнуть глубины магии, а заодно и разобраться с кое-какими делами старост.

Помещение, как и всегда, было наполнено только тихим шелестом переворачиваемых страниц, редкими скрипами стульев да перьев по пергаменту и почти бесшумными шагами мадам Пинс, которая подобно стервятнику нависала над ни в чем не повинными студентами. Негромко поздоровавшись с заведующей, на что получила сухой кивок и пристальный взгляд в ответ, Грейнджер поспешила к столу, который условно называла своим, проводя практически все библиотечное время именно за ним.

Время в хранилище книг для Гермионы всегда пролетало практически мгновенно. Не замечая, что в помещении уже зажглись свечи, за окном исчез последний луч света и начался дождь, староста методично заканчивала писать отчет о прошедшем дежурстве, подробно описывая едва ли не каждый свой шаг. Она, как это часто бывало и раньше, пропустила обед и, возможно, опоздала бы на ужин, если бы ее не отвлек многозначительный кашель мадам Пинс, которая с недовольным видом нависала над студенткой. Поспешно извинившись за то, что долго здесь находится, шатенка быстро расставила фолианты по местам, собрала собственные вещи и торопливо покинула библиотеку.

Сейчас ей нужно было отнести отчет заместителю директора, и тогда Грейнджер будет полностью свободна! Предвкушение грядущего отдыха придавало сил, и староста уже более уверенным и быстрым шагом направилась в сторону учительской, прекрасно зная, что в это время профессор МакГонагалл находится там. Обычно в это время у всех преподавателей проходило совещание, поэтому стоило немного поспешить — в таком случае можно было бы перехватить профессора трансфигурации до начала совещания и спокойно передать ей отчет, не ожидая час под дверью, пока закончится собрание.

В коридорах замка было тихо и безлюдно, как всегда перед ужином, поэтому гриффиндорка, быстро осмотревшись по сторонам, в очередной раз воспользовалась еще одной лазейкой от Мародеров и уже через несколько минут оказалась перед заветным кабинетом. Подняв руку, чтобы постучать, шатенка невольно замерла, услышав разговор за дверью.

Гермиона Грейнджер всегда считала себя достаточно воспитанной юной леди, чтобы никогда не лезть не в свои дела, не делать того, что не просят и не подслушивать чужие разговоры. Но в этот раз все оказалось абсолютно по-другому, и невольно проснувшееся любопытство заставило тихо застыть перед учительской и внимать каждому сказанному за дверью слову.

— Директор Дамблдор так и не нашел решение проблемы? — мягкий голос профессора Стебль, казалось, раздался совсем рядом.

— Боюсь, что нет, Помона, — как всегда, по-деловому быстро и четко ответила МакГонагалл. — Бедному мистеру Скамандеру еще придется у нас задержаться.

— Это ужасно! Быть вырванным из своего времени! Оторванным от семьи и друзей! От окружающего его привычного мира! — тонкий голос Флитвика взвился от напряжения и негодования.

— Да, Филиус, ты абсолютно прав, — уже куда мягче произнесла декан Гриффиндора. — Все еще не могу в это поверить. Когда я встретила Ньюта Скамандера, я сперва даже подумала, что он не в себе — представиться именем столь известного магозоолога! Однако…

— Минерва, — негромко прервала ее мадам Помфри, — ты ведь ближе всех нас общаешься с директором. Неужели совсем никаких способов вернуть мистера Скамандера в его тысяча девятьсот двадцать седьмой?

— Двадцать шестой, — машинально поправила колдомедика давняя выпускница львиного факультета. — Сперва директор думал о маховиках, но в итоге отказался — пересекать такой большой временной отрезок при помощи механизма крайне опасно, необходимого зелья не существует, а по-другому пока не получается, — Гермиона отчетливо услышала горечь и отчаяние в голосе профессора. — Но он правда пытается…

Мерлиновы подштанники!

Гермиона застыла и тяжело дышала, пытаясь осмыслить ситуацию трезво и здраво, но выходило довольно плохо. Не то бессонная ночь сказывалась, не то общая невозможность ситуации, но это казалось каким-то бредом. Ее профессор Ухода за волшебными существами отнюдь не тезка автора самой известной книги по фантастическим зверям, он и есть Ньют Скамандер!

Потратив некоторое время на то, чтобы успокоиться, Гермиона глубоко вздохнула и коротко постучалась в учительскую — не хватало, чтоб ее еще заподозрили в подслушивании. Даже несмотря на то, что именно этим она и занималась только что. Когда дверь отворили, а на пороге появилась заместитель директора, гриффиндорка легко улыбнулась преподавателю и передала ей отчет, всем видом демонстрируя, что понятия не имеет, о чем только что был разговор. МакГонагалл, судя по всему, о вероятности того, что беседа была услышана, даже не подозревала, а потому со скупой улыбкой приняла лист с результатами патрулирования и, похвалив девушку за проделанную работу, попрощалась с ней.

Поспешно развернувшись на пятках, Грейнджер немедленно направилась в сторону гриффиндорской башни, сосредоточенно размышляя. Это тайна. Тайна, которую знают и хранят преподаватели во главе с директором Хогвартса. Тайна, в которую теперь невольно была посвящена Гермиона, и о которой никто не должен узнать.

Совершенно не глядя перед собой, за очередным поворотом девушка налетела на кого-то и едва не упала, если бы не крепкие руки, которые быстро ухватили ее за талию. Осознание произошедшего пришло через пару секунд, и шатенка быстро подняла глаза на своего спасителя.

— Благодарю, профессор Скамандер… — на грани шепота произнесла Гермиона, внимательно вглядываясь в лицо магозоолога и стараясь успокоить ускорившееся сердцебиение. Он настоящий. Человек из другого времени.

— Не за что, — аккуратно поставив ученицу на ноги и убедившись, что она точно не упадет, Ньют отвел взгляд, чувствуя неловкость от столь пристального взгляда.

Гриффиндорка, мгновенно поняв в чем причина смущения шатена, тут же прекратила столь требовательно смотреть на молодого профессора и пару раз моргнула, чтобы прийти в себя. Ее неожиданно-активное внимание может начать вызывать подозрения. Стремительно покраснев из-за неловкой ситуации, девушка сделала шаг назад и прокашлялась.

— Доброго вечера, профессор, — быстро попрощалась Грейнджер и, подхватив упавшие на пол вещи, быстро скрылась из вида.

— Доброго… — уже в пустоту пробормотал в ответ Ньют, недоуменно глядя на то место, где только что стояла студентка. Взгляд упал на пол и зацепился за одинокий, сложенный в четыре раза листок, который забыла Гермиона. Ньют хотел было позвать девушку, но ее и след простыл. Аккуратно подняв бумагу, магозоолог отряхнул ее и спрятал во внутренний карман мантии, после чего поспешил в учительскую. Он снова опаздывал.

Гермиона буквально вбежала в Общую гостиную Гриффиндора и, бросив друзьям, которые уютно расположились со своими девушками у камина, короткое «Привет!», скрылась в своей комнате. Плотно закрыв дверь, шатенка рухнула на кровать, прижимая руки к неистово колотящемуся сердцу. Теперь ее беспокоило вовсе не то, что Ньют Скамандер прибыл из другого времени. На данный момент мысли старосты школы занимало то, как ее обнимал магозоолог и как смотрел на нее.

Ох, Мерлинова борода, эти мысли точно не просто так появились в ее голове! И в этом Гермиона была уверена даже больше, чем в собственном знании «Истории Хогвартса».

Это было по меньшей мере смешно. Она не могла так просто потерять письмо, полученное после целого месяца ожидания! Гермиона уже две недели безуспешно пыталась разыскать пропажу, но пока безрезультатно. Она по несколько раз обошла все коридоры и незаметно проверила все ниши и закоулки в слепой надежде на то, что листок завалился куда-то, а не что его нашли ученики. Мерлин всемогущий, если в школе узнают, что она до сих пор общается с Виктором Крамом… И даже такая причина как общие интересы не смогут никого убедить в том, что они просто дружат. Грейнджер обреченно застонала.

Все это время, разрываясь между учебой, размышлениями о том, как Ньют Скамандер оказался в этом времени, помощью преподавателям зельеварения и трансфигурации и обязанностями старосты, гриффиндорка безуспешно пыталась найти письмо, которое ей прислал болгарин. Это было действительно важно, но… Но вот как она могла потерять столь важную вещь? И самым обидным было то, что Гермиона совершенно не помнила, где именно могла оставить послание, даже несмотря на свою великолепную память.

И вот сейчас, проклиная собственную забывчивость, Грейнджер занималась рутинной работой, патрулируя школу перед ужином, хотя была совершенно не обязана этого делать. Эта привычка появилась у девушки на шестом курсе, когда она пару раз так и не застала на дежурстве Паркинсон, которая проводила время со своими друзьями, полностью игнорируя свои обязанности. Гриффиндорка же, всегда с трепетом относившаяся к школьным правилам, не могла допустить подобного и с тех пор изредка просматривала коридоры Хогвартса после занятий, если у нее появлялось свободное время. Правда, в последнее время такое случалось все реже и реже.

Староста школы едва не выругалась, когда за дверью женского туалета, в котором в свое время погибла Плакса Миртл, услышала приглушенные девичьи голоса. Ну почему ей в последнее время так не везет, и она вновь становится невольным слушателем чужих проблем и секретов? Вот только и в этот раз тема разговора заставила Гермиону застыть и внимать каждому сказанному слову.

— Ты уверена, что это подействует? — первая говорившая девушка явно нервничала, о чем свидетельствовал ее дрожащий голос.

— Не сомневайся! — уверенности второй гриффиндорка невольно позавидовала, никогда не испытывая подобной убежденности в собственных словах. — Я анонимно заказала эту Амортенцию во Всевозможных Вредилках, и близнецы клятвенно заверили в письме, что если она не поможет, то они вернут все деньги до последнего кната!

— И как правильно его использовать? — уже куда более заинтересованно спросила первая девушка, и Гермиона отчетливо представила себе, как неизвестная тянется за флаконом.

— Добавь в зелье либо свой волос, либо каплю крови, а потом подмешай Амортенцию в еду или воду, которые он должен съесть или выпить, — принялась терпеливо объяснять подруга, — и тогда он, без сомнений, будет твоим.

— Ох, Сьюзен, ты самая лучшая подруга на свете! — счастливый голос за дверью едва не заставил Гермиону скептически хмыкнуть. Вряд ли бы действительно лучшая подруга помогала добиться парня при помощи Приворотного зелья.

— Профессор Скамандер не посмотрит ни на кого, кроме тебя!

Что?

Гермионе показалось, что она ослышалась. Профессор Скамандер? Нет, она, конечно же, знала, что он пользуется популярностью у всех девушек Хогвартса старше пятнадцати лет, но чтобы настолько… Это уже было слишком! Мало того, что ему пришлось пережить перемещение во времени, так теперь еще и Любовное зелье?

Но хуже всего было то, что сейчас гриффиндорка ничего не могла поделать — ни изъять Амортенцию, ни наказать студенток. Потому что эту опасную, в прямом смысле слова, информацию она подслушала!

Услышав шаги за дверью, Грейнджер поспешно скрылась в нише статуи и, чувствуя себя шпионом из фильмов, которые так любил ее папа, выглянула из-за угла, взглядом провожая учениц. Пуффендуйки с седьмого курса. Сьюзен Боунс и… вторую Гермиона не смогла узнать, потому что точно в этот момент перед ней появился Гарри и недоуменно посмотрел на подругу.

— Что-то случилось? — нахмурившись, с любопытством в глазах спросил парень.

— Ох, Гарри… — простонала девушка, понимая, что девушки уже скрылись из виду и теперь она точно не узнает, кому понадобилось привлечь внимание магозоолога.

— Я не вовремя? — удивленно спросил Поттер, непонимающе глядя на шатенку, которая только обреченно покачала головой.

— Ты даже не представляешь насколько, — выдохнула Гермиона и подхватила брюнета под руку. — Пойдем на ужин.

Парню оставалось только согласиться с подругой, которая явно ничего объяснять не планировала. Она только тяжело вздыхала, недовольно поджимала губы и хмурилась, из чего Гарри сделал вывод, что Грейнджер действительно, по-настоящему чем-то озадачена. А такое случалось не так часто, как могло бы быть. И только компания Рона и Джинни смогли отвлечь шатенку от мрачных размышлений, когда она пришла на ужин в компании Мальчика-который-выжил и села рядом с рыжей подругой. Младшая из Уизли всегда умела отвлекать от тяжелых размышлений, и Гермиона впервые за эти две недели действительно расслабилась, на короткое время оставив размышления о потерянном письме, путешествиях во времени и Приворотном зелье.

Но ночью девушку вновь посетила тревога, и как результат — утром староста школы поднялась с кровати с тяжелой головой, мешками под глазами и совершенно не выспавшейся. Понедельник, обычно задававший тон всей учебной неделе, встретил гриффиндорку недружелюбно и в какой-то степени агрессивно. Гермиона только устало вздохнула и молча, с видом обреченного человека, принялась собираться на учебу.

Уход за волшебными существами проходил, как и всегда, в компании слизеринцев, которые, едва заприметив неразлучную троицу друзей, на взаимоотношения которых почему-то никак не повлияло то, что парни теперь были отнюдь не одиноки, демонстративно отвернулись от пришедшей компании. На остальных гриффиндорцев студенты змеиного факультета и вовсе не обращали внимание.

Удивительным было то, что профессор Скамандер опаздывал на собственное занятие. Нет, Гермиона, конечно, знала, что у профессора часто появляются неотложные дела и он задерживается, но прежде магозоолог никогда не опаздывал на собственный урок, а в свете последних событий… Внутренне напрягшись, девушка быстро взглянула на наручные часы, раздраженно заправляя за ухо прядь волос. С начала урока прошло пять минут.

Чтоб этих пуффендуек пикси замучили! После услышанного вчера вечером, единственное, о чем по-настоящему могла думать староста, было желание отправиться искать преподавателя и, в случае необходимости, тащить его к профессору Слизнорту за противоядием, как бы магозоолог не сопротивлялся.

Когда часы показали, что урок длится уже почти пятнадцать минут, слизеринцы едва ли не единогласно принялись утверждать, что сейчас уйдут, а сама Грейнджер уже была готова сломя голову ринуться за волшебником, Ньют Скамандер ворвался в кабинет под восторженные перешептывания девушек, недовольное бормотание парней и облегченный вздох гриффиндорки. Быстро извинившись за опоздание и поздоровавшись со всеми, шатен с виноватой улыбкой посмотрел на студентов и достал из кармана мантии накрытую синим бархатом небольшую клетку. Ученики заинтересованно подались вперед.

— Я не хотел бы, чтобы начало было похоже на оправдание, но скорее всего, именно так и получится. Дело в том, что для сегодняшнего занятия мне пришлось постараться уговорить существо пойти со мной на урок…

Слизеринцы захохотали, внезапно развеселенные одной только мыслью о том, что животных нужно уговаривать. Нет, он правда решил, что со зверьми нужно обращаться также, как и с людьми?

Ньют мгновенно стушевался, неловко переводя взгляд с одного ученика на другого и замечая все больше и больше насмешливых лиц. Более воспитанные ученики только улыбались и качали головой на фразу профессора, а девушки, те самые, что постоянно на него засматривались, тихо хихикали, отворачиваясь от магозоолога. Его уверенность в себе, накопленная за два месяца работы в школе, начинала неумолимо таять.

Быстро оценив ситуацию, Гермиона едва не задохнулась от возмущения. Бестолковые идиоты! Даже Гарри и Рон не смогли сдержать улыбки, что спрятались в уголках их губ, из-за чего Грейнджер едва не влепила им по затрещине прямо на уроке.

— Профессор, кто это? — громко, стараясь перекрыть образовавшийся шум, спросила юная колдунья, игнорируя косые взгляды однокурсников и серьезно глядя на преподавателя. Она им еще покажет.

— Что? — растерянно спросил волшебник, уже ничего не понимая и только обреченно глядя на студентов.

— Какое существо мы будем сегодня изучать? — все так же громко спросила Грейнджер, с трудом удерживая тон голоса под контролем. Откровенно хотелось едва ли не прорычать эти слова из-за злости на однокурсников. — Вы сказали, что Вам пришлось его уговорить. Кто это?

Теплая волна благодарности окатила Ньюта, и он с благодарностью во взгляде посмотрел на девушку, которая равнодушно выносила смешки, что теперь начали сыпаться еще и в ее сторону. Гриффиндорка несмело улыбнулась профессору, тем самым подбадривая его, и незаметно кивнула. Скамандер перевел дыхание и кивнул шатенке в ответ, мягко улыбнувшись только одним уголком рта. Гермиона искренне надеялась на то, что не покраснела.

— Да, я уговорил его. Дело в том, что сегодняшнее существо боится людей по причине того, что когда-то его массово истребляли просто ради развлечения и эффектной игры, — пояснил магозоолог, внимательно глядя на старосту школы. Представив, что лекция сегодня рассчитана только на одного человека, проводить занятие стало немного легче, и теперь Ньют держался чуть более уверенно.

Губы Гермионы сложились в идеальную букву «О», будто она поняла о ком речь, а глаза удивленно расширились, когда взгляд упал на накрытую темной тканью клетку. Недоверчиво взглянув на профессора, Грейнджер вновь посмотрела на пока что скрытое от глаз волшебное животное.

— Этого не может быть… — недоверчиво пробормотала девушка и сделала невольный шаг вперед. — Они ведь…

Класс замолчал, заинтересованный реакцией Грейнджер. Обычно, девушка никогда не ошибалась в своих догадках, а значит и сейчас им предстояло увидеть что-то интересное.

— Вы ведь догадываетесь, кто это, верно, мисс Грейнджер? — с надеждой в голосе спросил Скамандер, не отводя взгляд от студентки.

— Золотой сниджет… — восторженно выдохнула Гермиона и с нескрываемым восторгом посмотрела на преподавателя, неосознанно смутив последнего своим неожиданным порывом. — Да?

— Верно, мисс Грейнджер, пять баллов Гриффиндору! — довольная улыбка осветила лицо Ньюта и тут же по залу разнесся восторженный девичий вздох. Парни заинтересованно вытянули шеи, пытаясь рассмотреть клетку повнимательнее.

«Интересно, — мелькнуло в голове маглорожденной волшебницы, — а куда вдруг делись эти насмешки по поводу его разговоров с существами?»

Магозоолог немного повозился с клеткой, устанавливая ее на свой необычный стол, а после аккуратно снял бархат, открывая всем спрятанное от любопытных глаз животное. Сниджет тонко вскрикнул, заметив столько людей, и забился в клетке, стараясь скрыться от пристального внимания и большого скопления народа. Мечась в замкнутом пространстве, птичка издавала высокий, пронзительный, но короткий крик, отчаянно ища выход. Ньют взволнованно склонился над питомцем, стараясь успокоить волшебного зверя. Что именно говорил маг не было слышно, но спустя какое-то время сниджет уже куда более спокойно осел на дне клетки и, нахохлившись, весьма враждебно посмотрел на учеников.

— Может, кто-то мне ответит, почему Золотой сниджет так редко встречается в природе?

Тонкая рука Гермионы тут же взвилась в воздух, демонстрируя готовность дать ответ. Еще несколько неуверенных учеников подняли руки, посматривая по сторонам, словно проверяя, сколько таких как они еще, будто боялись последующих обсуждений. Грейнджер с легким удивлением отметила, что Гарри тоже поднял руку и готов отвечать. Так же, как и Малфой.

— Мистер Поттер?

Впервые на ее памяти, брюнет дал полный и развернутый ответ на поставленный вопрос уверенным голосом и без подглядывания в учебник. Легкое замешательство отразилось на лице волшебницы, и она внимательно посмотрела на друга, явно ожидая ответ на невысказанный вопрос.

— Помнишь, ты мне подарила «Квиддич сквозь века»? Там это и прочел, — пожал плечами Гарри, словно ничего неожиданно в его ответе не было.

Объяснение удовлетворило любопытство девушки, и она кивнула, вновь сосредоточив взгляд на профессоре. Сам же Скамандер попросил всех достать принадлежности для письма и законспектировать ту информацию, которую он продиктует касательно изучаемого существа. Ученики послушно приготовились писать за преподавателем, присаживаясь прямо на пол и укладывая свитки на колени или прямо на землю, предварительно наколдовав себе столешницы для удобства из подручных материалов. Что ж, чему-то их МакГонагалл все же смогла научить.

Пожалуй, те сведения, которые им предоставлял Ньют Скамандер, вряд ли можно было найти где-то еще. Эта мысль не покидала Гермиону, когда она слово в слово записывала лекцию преподавателя, отвлекаясь постоянным и ненужным напоминанием себе, что он прибыл из другого времени и что знает существ так хорошо именно потому, что действительно лично знаком с каждым животным из учебника по фантастическим зверям.

Урок закончился тем, что Ньют разрешил ученикам подойти к сниджету и, если птица реагировала спокойно, даже позволял прикоснуться к редкому зверю, проведя пальцами по золотому оперению. Самому животному это не очень нравилось, но он стоически терпел прикосновение чужих рук. На некоторых учеников сниджет вообще не обращал внимание, деловито очищая перья длинным клювом, при приближении других вновь начинал лихорадочно летать по клетке, что и случилось, когда к нему подошел Малфой, третьим не позволял к себе дотронуться, но разрешал постоять рядом и внимательно себя рассмотреть.

Когда же у клетки оказалась Гермиона, сниджет заметно оживился. Он мелодично вскрикнул, почувствовав безопасность и что-то защебетал, когда тонкие пальцы погладили птицу по блестящему округлому боку. Студенты недовольно зашептались за спиной старосты.

— Что с ним? — тихо, чтобы никто больше не услышал, спросила напрягшаяся Грейнджер.

— Он Вас узнал, — улыбнулся Ньют, весьма довольный таким поведением питомца и в тайне наслаждаясь присутствием шатенки возле него. — Вы мне помогли, проявили участие, а сниджеты чувствуют подобное.

— То есть, он понял, что я… на вашей стороне? — решила уточнить Гермиона, не прекращая гладить довольное существо.

— Да, можно сказать и так, — кивнул Скамандер в ответ на вопрос ученицы. — О, мисс Грейнджер, Вы можете остаться сейчас после урока или же зайти после занятий? Мне нужно Вам кое-что вернуть. В тот вечер, как мы столкнулись возле учительской, Вы кое-что потеряли.

Облегчение было такой силы, что староста не смогла сдержать довольной улыбки. Ее письмо найдено, и не кем-то из студентов, кто с легкостью потом бы пустил слух о ее романе с Виктором, а профессором. Великий Мерлин, благослови этого человека!

— Я зайду после всех уроков, — тихо, чтобы никто не услышал, произнесла шатенка, заметно расслабившись. Зря она не спала этой ночью.

Колокол оповестил о том, что все могут быть свободны, и студенты, поспешно схватив собственные вещи, покинули кабинет. Гермиона же не могла дождаться, когда заберет свою пропажу.

Занятия прошли на удивление быстро. Как предполагала сама юная волшебница, причиной этому было заметно улучшившееся настроение и общая расслабленность организма, которые весьма плодотворно влияли на восприятие нового материала, а заодно и на проведение зельев у первого курса Когтеврана. Поэтому к кабинету по Уходу за волшебными существами девушка шла счастливой и уже не считавшей понедельник предвестником ужасной недели.

Две пуффендуйки, которых Гермиона встретила по пути к кабинету, заставили шатенку сосредоточиться, отбросив приподнятое настроение в сторону, хотя сперва девушка даже не поняла почему. И только когда Грейнджер осознала, что одной из встреченных ею девушек была Боунс, волшебница внутренне похолодела и тут же припустила по коридору, стремясь как можно быстрее оказаться у профессора.

Не удосужившись постучать в дверь, гриффиндорка влетела в кабинет и застыла от ужаса — Ньют, внимательно глядя в свои заметки, медленно отпивал из кубка какой-то напиток. На столе рядом стояла только что открытая бутылка, на которой и застыл взгляд старосты.

— Профессор? — мягко и осторожно позвала Скамандера Гермиона, медленно приближаясь к столу и переводя взгляд с напитка на преподавателя.

Магозоолог неспешно поднял голову и остекленевшим взглядом посмотрел на пришедшую ученицу, немного рассеянно улыбаясь.

— Меган Джонс? — мечтательно спросил шатен и отставил кубок в сторону. — А, это Вы, мисс Грейнджер. Простите, я никого не принимаю. Сейчас я просто обязан ее увидеть.

— Дьявол, — в сердцах выругалась Грейнджер и, быстро выхватив палочку из кармана мантии, направила ее на профессора. — Простите, но так будет лучше. Петрификус Тоталус!

Доставить профессора в его комнату и при этом не попасться никому на глаза оказалось куда сложнее, чем можно было предположить. Мысленно проклиная пуффендуек и обещая им медленную, но верную расправу, Гермионе пришлось сперва бежать в гриффиндорскую башню и просить у ошарашенного и ничего не понимающего Гарри мантию-невидимку. В итоге Поттер, так ничего и не поняв из путанного объяснения подруги, просто дал ей необходимое и недоуменно наблюдал, как девушка выбегает из гостиной, громко хлопнув портретом и поспешно извинившись перед Полной Дамой.

В кабинет Грейнджер вернулась вовремя. Заклинание начинало ослабевать и Скамандер теперь пытался двигаться в сторону двери, не отдавая отчет собственным действиям. Старосте оставалось только наложить чары повторно, после чего Гермиона пару раз методично приложилась головой о ближайшее из наколдованных деревьев. С тех самых пор, как она начала обращать внимание на молодого профессора, ее жизнь вновь перестала быть простой и обычной.

Набросив мантию на Ньюта и убедившись, что его точно не видно, гриффиндорка подняла волшебника в воздух при помощи самого простого заклинания левитации, незаметно указывая палочкой направление движения. Медленно пробираясь коридорами, Гермиона молила Мерлина о том, чтобы никого не встретить по пути к спальне профессора. О том, как это даже просто звучит, девушка старалась не думать.

Мерлин ее, видимо, так и не услышал, потому что примерно на середине дороги шатенку перехватила староста Пуффендуя.

— О, Гермиона! — Ханна Аббот, как обычно переполненная дружелюбием и приветливостью, остановилась напротив Грейнджер, улыбаясь от уха до уха.

— Здравствуй, Ханна, — покосившись на неожиданно появившуюся ступню преподавателя, как можно более спокойно ответила гриффиндорка, несколько натянуто улыбаясь в ответ.

— Ты не видела Сьюзен и Меган? Они ушли после уроков, ничего не сказав, а нам нужно подготовить совместный проект по травологии, — внимательно глядя своими большими и добрыми глазами на коллегу, спросила Аббот.

— Нет, — покачала головой староста школы, даже жалея о том, что не знает о точном местонахождении однокурсниц. — Возможно, они в женском туалете на втором этаже?

— У Плаксы Миртл? — недоверчиво переспросила блондинка, смешно нахмурив брови. — Ты уверена?

— Если честно, то нет, но буквально вчера их там видела — они обсуждали явно что-то интересное, — утвердительно кивнула Гермиона, буравя взглядом ботинок Ньюта, который одиноко висел в воздухе точно за спиной Ханны.

— Что ж… спасибо… — кажется, староста барсучьего факультета не была убеждена до конца, но и не доверять Грейнджер не могла. Вот только то, что собеседница постоянно смотрела куда-то в сторону немного настораживало. Подавив отчаянное желание обернуться и взглянуть, что именно так заинтересовало Гермиону, пуффендуйка попрощалась с коллегой и направилась на поиски соседок по комнате.

Ханна сделала несколько шагов прежде, чем любопытство взяло верх над разумом. Осторожно оглянувшись через плечо, девушка застыла в замешательстве — Гермиона делала какие-то непонятные пасы в воздухе, словно поправляла одежду, и что-то негромко произнесла себе под нос. «Переутомление», — решила Аббот, стараясь не думать о странном поведении знакомой и всячески отгоняя от себя мысли о возможном чудачестве Грейнджер.

Сама же гриффиндорка, поправив съехавшую мантию с неподвижного мужчины, направилась с ним дальше, пользуясь всевозможными лазейками и сокращая дорогу до минимума. Однажды она проходила мимо комнаты Скамандера, когда тот спешил на занятие к шестикурсникам, и заметила старомодный ключ, который профессор поспешно прятал во внутренний карман мантии, недовольно качая головой и что-то бормоча об особенно наглых лукотрусах. И сейчас информация о местонахождении спальни преподавателя и о том, как ее отворить, была весьма уместна, хотя это и было отнюдь не то, что жаждала узнать студентка.

— Простите, сэр, — извинилась Гермиона, снимая с молодого человека невидимый покров и нервно озираясь по сторонам. — Поверьте, это для вашего же блага.

Глаза Ньюта раздраженно покосились на девушку, которая от этого невольно поежилась. Да, Амортенция действительно самое опасное из всех зелий. Переведя дыхание и нервно улыбнувшись, вновь извиняясь за собственные действия перед обездвиженным магом, Грейнджер с опаской запустила руку за отворот мантии и наощупь принялась искать ключ, но маленький проказник никак не желал находиться. Смущенно отводя взгляд и оправдываясь за каждое свое действие, Гермиона ликующе воскликнула, когда старый ключ, наконец, подвернулся под руку.

— Профессор, — доставая необходимый предмет и вставляя его в замочную скважину, быстро проговорила девушка, — не нужно использовать заклятие невидимого расширения на личных вещах, если это не жизненно необходимо.

Ответом ей послужил тяжелый взгляд мужчины.

Отворив дверь комнаты, гриффиндорка при помощи все того же заклинания левитации перенесла магозоолога в комнату и нерешительно застыла на ее пороге. Это было неправильным — заходить туда, где живет преподаватель без предварительного приглашения и одной. В компании друзей, знакомых, однокурсников это было бы еще приемлемо, но сама…

Гермиона покачала головой, стараясь отогнать от себя подобные мысли. Если бы не острая необходимость в спасении Ньюта Скамандера от зелья, Грейнджер бы никогда не допустила подобного происшествия.

Зайдя в комнату и поспешно закрыв за собой дверь, волшебница неуверенно заозиралась по сторонам. Помещение, которое занимал волшебник, состояло из трех комнат, одна из которых представляла собой гостиную, совмещенную с рабочим кабинетом, где и находились сейчас Ньют с Гермионой, вторая, судя по всему, спальню, а третья наверняка ванную комнату. Шатенка постаралась не заострять на этом свое внимание, не желая проверять догадку и убеждаться в ее правоте.

Мягко взмахнув палочкой, Грейнджер направила Скамандера в сторону дивана, аккуратно укладывая его на мягкую поверхность.

— Я… — девушка замялась, неловко переступая с ноги на ногу. — Я скоро вернусь… Обещаю! Надеюсь, Вы меня за это время не проклянете.

Быстро проверив, нет ли кого поблизости, гриффиндорка торопливо покинула комнату Ньюта, заперев ее не только на ключ, но и добавив несколько заклинаний, и побежала к кабинету зельевара. Не обращая внимания на удивленные лица учеников, девушка спешила в подземелья, надеясь застать профессора Слизнорта у себя до того, как он уйдет на ужин.

Легкие горели от длительного бега, и Гермиона на какое-то мгновение даже соскучилась по всем тем неприятностям, в которые они попадали с Гарри и Роном. По крайней мере, тогда она была в хорошей форме, о чем нельзя было сказать сейчас.

Удача в этот день явно отвернулась от Грейнджер, потому что, быстро спускаясь по одной из лестниц, ведущей в кабинет зельеварения, девушка едва не налетела на Снейпа.

— Минус десять баллов с Гриффиндора за бег по школе и минус еще пять за то, что бежала староста, — процедил декан Слизерина, холодно глядя на Гермиону.

Студентка подавила обреченный вздох. Это было слишком! Профессора Скамандера опоили, Слизнорт наверняка уже ушел, а после ужина его невозможно вытащить из Клуба Слизней, так теперь она еще и на Снейпа нарвалась! Неожиданная мысль посетила каштановую голову, и староста уставилась на преподавателя по Защите от Темных искусств.

— Профессор, Вы ведь отличный зельевар! — пораженно прошептала Гермиона.

— Лесть не входит в список того, чем можно добиться моего расположения, — внутренне собравшись, резко ответил Снейп. Вот не зря она начала этот разговор!

— Нет, я не потому это сказала! — поспешно воскликнула Гермиона, как-то требовательно глядя на одного из своих учителей. — Мне нужна Ваша помощь!

Никогда за свою школьную жизнь шатенка не думала, что сможет увидеть удивленного профессора Снейпа. Его лицо ошарашенно вытянулось, брови взлетели вверх, а в глазах застыло непонимание. Староста едва сдержала нервный, из-за постоянного напряжения, смешок. Рон и Гарри никогда ей не простят того, что упустили подобное зрелище, если, конечно, узнают об этом.

— Вам нужна моя помощь? — переспросил Снейп, отходя от шока. Может, ему послышалось?

— Да, сэр, — незамедлительно кивнула Гермиона, заметив, что преподаватель вернулся к своему привычно-пугающему состоянию. — Мне нужно зелье, подавляющее действие Амортенции.

Мужчина недовольно сузил глаза, раздумывая над фразой студентки. Праздное любопытство? Кто-то околдовал студента? Второе более вероятно, судя по вопросу мисс Грейнджер. Он от такой помощи ничего не выигрывал, но и смотреть на то, как кто-то в течение почти суток будет носиться по школе с влюбленным взглядом и не контролируя себя, не хотел. Желание заглянуть в сознание гриффиндорки, чтобы узнать правду, было весьма велико, но она разумно отводила взгляд. Снейп смерил старосту недовольным взглядом. Да, он недолюбливал ее, как и всех представителей львиного факультета, но у этой девчонки хотя бы была голова на плечах. А что касается выигрыша… С этим он разберется чуть позже.

— Хорошо, — медленно, растягивая гласные, словно еще размышляя над просьбой Гермионы, произнес маг, — но позже Вам все равно придется возвратить мне… — Снейп задумался над тем, какое слово лучше подходит, но в итоге все же произнес самое очевидное. — Долг.

— Да, сэр, — гриффиндорка улыбнулась от уха до уха, и слизеринский декан тут же пожалел о своих словах, скривившись, словно проглотил лимон.

— За мной! — прошипел брюнет и резко развернулся, из-за чего полы его мантии угрожающе взмыли вверх.

Класс по Защите от Темных искусств вечером был по-настоящему устрашающим. Картины с изображением Трех Непростительных заклинаний, макеты чудовищ, бутылки с останками всевозможных монстров… Гермиона нервно сглотнула, войдя в помещение и застыла ровно там, где ей приказал это сделать преподаватель, прежде чем сам скрылся в личном кабинете. Вышел он довольно быстро, с каменным нечитаемым выражением лица, и молча протянул маленькую колбочку с прозрачной жидкостью.

— Спасибо, — быстро проговорила шатенка, бережно принимая зелье.

— Здесь ровно на одного человека. Нужно, чтобы он выпил это до последней капли, Вам ясно? — ледяным тоном произнес Снейп. — И, если Вы разобьете, потеряете или просто прольете это зелье, нового не получите, мисс Грейнджер.

Гермиона напряженно кивнула, крепко стиснув флакон с дутыми боками в ладони. У нее не будет шанса на ошибку.

— До свидания, профессор, — пробормотала девушка, разворачиваясь в сторону двери и поворачивая ручку, когда услышала насмешливый, ехидный голос выпускника Слизерина.

— Хорошо, что в этот раз Вы не решились грабить мои запасы, мисс Грейнджер.

Гриффиндорка пулей вылетела из кабинета, пряча красные от стыда щеки.

Обратно в комнату Скамандера Гермиона бежала уже не так быстро, стараясь двигаться осторожно, чтобы не упасть и не разбить хрупкое стекло с ценной жидкостью. Поведение Снейпа было, мягко говоря, странным. Двигаясь запутанными коридорам Хогвартса, девушка думала только о том, как именно ей придется возвращать услугу бывшему зельевару. В голову лезли не самые приятные мысли, из которых на первое место выдвигалось предоставление каких-либо малоприятных фактов о Гарри, Роне и о ней самой. И если о себе она могла еще что-то рассказать, то выдавать друзей не было никакого желания.

Размышления о неожиданной доброте декана Слизерина никак не покидали голову старосты, когда она, встревоженно озираясь по сторонам, незаметно пробиралась к комнате магозоолога. Сейчас ей везло — студенты уже были на ужине, коридоры опустели, и она могла не беспокоиться о том, что кто-то увидит ее возле спальни преподавателя по Уходу за волшебными существами. Но все равно проверила, нет ли кого в округе.

Сняв заклинания и медленно проворачивая ключ в скважине, Грейнджер, прежде чем отворить дверь, достала палочку из кармана. Она не могла объяснить, почему именно вдруг решила вооружиться, но доверилась инстинктам.

Войдя в комнату, Гермиона сразу же присела, уклоняясь от летящего в нее заклинания. Могла бы догадаться, что Обездвиживающие чары долго не протянут!

Увернувшись от Бомбарды, из-за которой подставка для зонтиков разлетелась на сотню маленьких кусочков, Грейнджер чертыхнулась и скользнула за перевернутый стол. Следующее заклинание угодило в деревянную поверхность точно над головой девушки, из-за чего столешница вспыхнула ярким пламенем.

— Профессор, пожалуйста, прекратите! — выкрикнула гриффиндорка, перебегая в новое место укрытия. Скамандер ее явно не слушал.

Ньют сыпал заклинаниями напропалую, не особо целясь. Единственное, что его сейчас интересовало, это найти Меган Джонс и клясться ей в любви до скончания веков. Но мисс Грейнджер портила абсолютно все, не позволяя ему встретиться с той, кто его покорил. И молодой профессор был абсолютно уверен, что пока его несносная гриффиндорская ученица будет рядом, он так и не сможет отправиться к возлюбленной.

Только выработанные за долгие годы опасностей рефлексы позволяли сейчас девушке ловко избегать всех заклинаний, которые сыпались в ее сторону. Профессор был действительно хорош, вот только… Гриффиндорка усмехнулась. Ее в свое время обучал Гарри, а Пожиратели были куда опаснее преподавателя, которому подлили Амортенцию.

Быстро собравшись, староста скользнула в сторону от заклинания и вскинула собственную палочку, невербально атакуя Скамандера. Ньют такого явно не ожидал и на мгновение замялся, чего Гермионе хватило с головой.

— Остолбеней! — громко выкрикнула Гермиона, направив палочку точно в грудь магозоолога.

Послышался короткий возглас волшебника и спустя мгновение его тело оторвалось от пола и тут же рухнуло навзничь. Грейнджер испуганно взвизгнула, опасаясь, что перестаралась, но, подойдя поближе, убедилась, что с ним все в порядке. Переведя дыхание, чтобы хоть как-то успокоить колотящееся сердце, девушка подхватила Ньюта под руки и потащила к дивану, совершенно забыв о том, что может воспользоваться палочкой.

— Я правда не хотела Вас ранить, — голос Гермионы звучал жалобно и казалось, будто она вот-вот заплачет.

С трудом перетянув магозоолога на мягкую мебель, гриффиндорка полезла в карман, с трепетом доставая пузырек с зельем. Несильно надавив на подбородок мужчины, Грейнджер приоткрыла его рот и осторожно влила ему жидкость. Несколько минут ничего не происходило, но вскоре магозоолог закашлялся и с болезненным хрипом перевернулся набок, оказавшись всего в нескольких сантиметрах от лица сидящей рядом Гермионы.

— Вы в порядке? — осипшим голосом спросила девушка, чувствуя, как заливается краской ее лицо.

— Да, — ответ был больше похож на вопрос, но Ньют это проигнорировал, внимательно всматриваясь в глаза студентки.

— Я рада, — все тем же шепотом, слегка улыбаясь, произнесла Гермиона, тихо выдыхая, но так и не отстраняясь от профессора.

— Что именно случилось? — Скамандер тоже не спешил отодвигаться от девушки, отстраненно задумавшись о том, как он оказался в своей спальне.

— Амортенция, — просто ответила Грейнджер, и Ньют невольно замер, следя за тем, как она пожимает своими тонкими плечами.

— И кто меня опоил? — на секунду ему показалось, что это была она, но сразу же понял, что этого просто не могло быть — он вполне себя контролировал.

— Не важно, — покачала головой шатенка и улыбнулась. — Теперь все хорошо.

И в это мгновение Ньют с болезненной ясностью осознал, что юная мисс Грейнджер вдруг стала его персональным Любовным зельем…

Гермиона ничего не понимала. Вот уже почти три недели, начиная с самого Хэллоуина, Рон игнорировал гриффиндорку, не желая с ней общаться. И если в день праздника староста мальчиков еще как-то разговаривал с подругой, то буквально неделю назад перестал. Гарри недоуменно пожимал плечами, но с Уизли эту тему не обсуждал — взрослые люди, сами разберутся. Хотя и волновался больше обычного. Прежде рыжеволосый всегда яростно рассказывал Поттеру причину своей злости, однако в этот раз… Уизли категорически отказывался что-либо объяснять Гарри. Казалось, словно его обида распространяется и на брюнета, вот только причина так и осталась неясна.

Они опять сидели перед камином, на тех же местах, что приглянулись им едва ли не с первого курса. Грейнджер лихорадочно писала на пергаменте, изредка бросая взгляд в книгу, сверяясь с текстом учебника. Рон задумчиво смотрел на огонь, покусывая перо, но так и не написал ни строчки в своем эссе, а Гарри о чем-то перешептывался с Джинни, которая пристроилась под боком своего парня и читала книгу по трансфигурации.

— Рон, можно взять твои чернила? — не отрываясь от бумаги, спросила Гермиона, с шумом переворачивая страницу учебника.

— Не можешь ответить на письмо Викки? — не поворачиваясь лицом к подруге, задал встречный вопрос Уизли.

Большая капля чернил упала на пергамент, когда Грейнджер застыла с занесенным над свитком пером. Медленно, словно робот, девушка перевела взгляд на друга и приоткрыла рот, чтобы сказать хоть что-то, но не смогла выдавить из себя и слова. Откуда он узнал о письме?

— Что? — прохрипела гриффиндорка, быстро прочищая горло и нервно озираясь по сторонам. Лаванда и Парвати, пересевшие вдруг поближе к огню, явно приготовились услышать что-то интересное.

— Ты ведь все еще переписываешься с Крамом, верно? — внимательно глядя на старосту, спросил Рон.

— Как ты… — Гермиона никак не могла прийти в себя. То, что она хотела оставить в тайне от друзей, сейчас слышала вся гостиная Гриффиндора.

— Ты забыла письмо в домашней работе по истории магии, — холодный голос рыжеволосого и постоянная улыбчивость парня сейчас никак не вязались между собой. — Той самой, что дала нам с Гарри перед Хэллоуином.

Шатенка перевела беспомощный взгляд на Поттера. Брюнет, чуть подавшись вперед, очевидно, хотел образумить друга, но Рон абсолютно не обращал внимания на Мальчика-который-выжил. Сейчас его интересовала только подруга, взгляд которой метался по Общей гостиной, машинально отмечая, что за ними следят все больше и больше людей. Маленький секрет, который спасал ее от ненужного внимания, постоянного обсуждения и осуждения, злобных взглядов и пересудов, теперь стал всеобщим достоянием. А ведь ей всего лишь хотелось покоя!

— Что такого в том, что я общаюсь с Виктором? — стараясь унять дрожь в голосе, спросила Гермиона, вскинув голову. Она уже однажды пережила это, сможет и во второй раз. К тому же, разве она не гриффиндорка?

— Он из Дурмстранга, разве нет? — желваки на лице Рона яростно заиграли, отображая всю степень его злости. — Из той самой школы, где больше половины выпускников — темные маги.

— И ты прекрасно знаешь, что Виктор к ним не относится! — беспокойство начало покидать Грейнджер, уступая место гневу. — Ты вообще ничего не знаешь!

— Да брось, он наверняка просто притворяется! А эта его строчка… — Уизли театрально достал из кармана мантии измятый листок.

— Ты скопировал мое письмо! — возмущенно прорычала девушка, но рыжий ее не слушал.

— О, нашел! «Не могу дождаться твоего ответа, чтобы убедиться в правоте своих слов. Ты же поддерживаешь меня, верно? И не забудь — ты обещала погостить у меня, если будешь в Болгарии». Очаровательно, правда? А вчера он прислал еще одно послание и особенно мне понравилось: «…готов отсчитывать дни до своего приезда в Лондон ближайшим летом. Ты ведь будешь на Чемпионате?» Как тебе? — парень, который теперь держал в руках уже два конверта, недовольно смотрел на юную волшебницу.

— Рон! — предупреждающе произнесла Джинни, вставая со своего места и приближаясь к Гермионе, в глазах которой начали появляться слезы.

— Ты украл мое письмо, — медленно, с расстановкой, пробормотала староста школы, не отрывая взгляда от второго сообщения, которое сама прежде не видела.

Рациональная и более разумная часть Гермионы понимала, почему Уизли себя так ведет, ведь, в конце концов, она знала его не первый год, но сейчас это было уже слишком. Рон, тот самый Рон, который всегда был ее надежным другом, щитом от всех неприятностей, очаровательно-заботливым парнем, переступил черту в своей опеке над девушкой.

Джинни, как знали все в их маленькой компании, всегда была сильной, отважной и независимой от кого-либо. Она могла наслать проклятие на провинившихся, если они того заслуживали, с легкостью вступала даже в самые опасные сражения и никогда ни от кого не ждала помощи, всегда стремясь быть наравне сперва со старшими братьями, а после и с Гарри. Джинни была талантливой колдуньей, но чья-либо защита, кроме Поттера, ей была чужда. Пожалуй, именно поэтому всю свою братскую любовь Рон перенес на Гермиону, стараясь оградить ее от любой, даже призрачной, опасности.

И сейчас, узнав о тайной переписке Грейнджер и Крама, староста мальчиков был уверен только в одном — его лучшей подруге лучше держаться от болгарина подальше. Единственное, чего Гермиона не могла понять, так это почему именно сейчас Рон вдруг вновь ощетинился против Виктора.

— Да что с тобой такое? — быстро смахнув выступившие слезы и резко встав на ноги, из-за чего баночка с остатками чернил перевернулась, мгновенно залив эссе девушки, спросила Гермиона, стиснув руки в кулаки.

— Ты лгала нам, — тоже поднимаясь с кресла, ответил Рон, глядя на шатенку с высоты своего немалого роста.

— Я не лгала! — моментально отрезала гриффиндорка.

— Ты просто не сказала о кое-чем действительно важном, правда? — отреагировал рыжий парень, скрестив руки на груди. — Я думал, что ты умнее. Общаться с человеком, который в любой момент может примкнуть к Темным силам— сверх неразумно!

— Рон, прекрати! — Джинни решительно выступила вперед, надеясь перетащить на себя внимание брата.

— Нет, — даже не глядя на сестру, ответил Уизли. — Мне интересно, почему она это скрывала?

— Из-за всего этого! — выкрикнула волшебница и, развернувшись на каблуках туфель, выбежала из гостиной.

Казалось, что Джинни вот-вот проклянет родного брата. Крылья носа девушки яростно дрожали, когда она, не отводя пронзительный взгляд голубых глаз с лица старосты мальчиков, требовательно смотрела на родственника.

— Да что на тебя нашло? — Гарри подошел поближе к любимой, стараясь ее успокоить.

— Я волнуюсь за нее, а она… — тихо, чтобы никто больше не слышал, ответил Рон, устало падая обратно в кресло. — Сперва Лаванда не сказала, что все еще поддерживает общение со своим бывшим парнем, теперь еще и Гермиона такое скрывала…

— И ты не додумался поговорить с ней об этом наедине? — сквозь зубы произнесла Джинни, нависая над юношей.

— Какая разница? — рыжеволосый даже закрыл глаза на мгновение, будто устал, но в голосе по-прежнему звучало недовольство.

— Идиот! — выругалась младшая Уизли и, больше ничего не говоря, поспешила за Гермионой.

Гарри покачал головой. Порой Рон был просто невозможен, из-за чего страдали окружающие. И сейчас больше всего пострадает именно Грейнджер. А пока что ему нужно объяснить нерадивому другу, во что теперь выльется прилюдное обсуждение переписки школьной старосты со всемирно известным ловцом квиддича.

Стараясь не привлекать к себе лишнее внимание, Гермиона спокойно, что оказалось сделать не так легко, как хотелось бы, шла коридорами Хогвартса, низко опустив голову. Пока есть такая возможность, никто не должен увидеть ее в слезах. Сейчас колдунью радовал тот факт, что половина Хогвартса решили отправиться в Хогсмит, а вторая половина не вылезать из теплых гостиных факультетов в продуваемые ноябрьскими ветрами коридоры школы.

Легкая одежда не спасала от сквозняков, которые то и дело пытались заставить гриффиндорку вернуться в башню, но Грейнджер упрямо шла к давно пустующему кабинету нумерологии на пятом этаже. Она заприметила этот класс во время одного из своих первых патрулирований еще на пятом курсе, и с тех пор изредка приходила сюда, когда нуждалась в тишине и покое. Представляя, что начнется завтра, девушка болезненно поморщилась и поджала губы, чтобы не разрыдаться. Последний год обучения! Ну почему она такая невезучая?

Негромко поздоровавшись с несколькими преподавателями, которых встретила по дороге к заветному месту, гриффиндорка скользнула в малоприметный коридор и бесшумно повернула ручку двери. Класс встретил ученицу пыльной тишиной и нагромождением парт в углу кабинета. Идеально.

Трансфигурировав ближайший стул в какое-то подобие кресла, которое получилось не слишком опрятным, как бывало всякий раз, когда Гермиона была расстроена, шатенка взмахнула палочкой, призывая небольшое пламя. Гарри был прав — огненные заклинания давались девушке лучше всего. Сев напротив маленького источника тепла, староста поджала под себя ноги и позволила обиде взять верх, выпуская наружу слезы злости.

Джинни так и не смогла найти сбежавшую волшебницу. Она была уверена, что Грейнджер недалеко ушла от гостиной, но на деле все оказалось иначе. Гриффиндорка словно растворилась. Уизли покачала головой, прекрасно зная, что это значит — Гермиона не хотела никого видеть. Переборов желание взять у Поттера Карту Мародеров, рыжевласка чертыхнулась и дальше отправилась на поиски. Даже если подруга против, ей нужна помощь и поддержка.

Заметив впереди профессора Флитвика и новенького Скамандера, Джинни поспешила к ним. Идея родилась в голове шестикурсницы быстрее, чем Уизли смогла ухватить ее за хвост и понять, что именно она собой представляет. Единственная мысль, которая билась в сообразительной голове гриффиндорки, сводилась к тому, чтобы задействовать магозоолога в поисках пропажи.

Если она хорошо знала Гермиону, — а, в отличие от мальчишек, девушка действительно понимала старосту, — то самой умной студентке Хогвартса нравился этот немного странный молодой преподаватель. Это, в первую очередь, было заметно по заинтересованным взглядам, которые Грейнджер бросала на преподавательский стол во время обеда, безошибочно замечая Ньюта, даже если он прятался за спиной Хагрида. Это читалось в ее обостренном внимание ко всему, что маг говорит, и прослеживалось в поведении, когда семикурсница слегка краснела из-за даже малой похвалы Скамандера. Но особенно отчетливо симпатия гриффиндорки отмечалась в ее желании всегда помогать молодому профессору. Никто не обратил внимания на эту, казалось бы, незначительную деталь, но Уизли видела — стремление поддержать волшебника было намного выше того постоянного желания быть полезной остальным учителям. И даже если сама Гермиона отрицала тот факт, что увлечена профессором, Джинни это знала.

— Добрый день! — лучезарно улыбаясь, поздоровалась студентка.

— О, мисс Уизли! — тонкий голос профессора Флитвика, казалось, взвился до потолка, и колдунья постаралась не поморщиться — в тишине коридора возглас преподавателя стал еще более высоким. — Рад встрече! Что выгнало Вас из теплых стен родной башни?

— Я разыскиваю мисс Грейнджер, сэр, — стараясь говорить как можно беззаботнее, ответила девушка, не прекращая приветливо улыбаться. — Вы ее не видели?

— Буквально десять минут назад она проходила мимо, — тут же произнес низкий волшебник.

— Ох, вот как… — Джинни призвала все свое актерское мастерство, чтобы добиться нужного результата последующими словами. Согнав с лица улыбку, она заинтересованно посмотрела на декана Когтеврана и негромко продолжила. — Гермиона не показалась Вам грустной, профессор?

Гриффиндорка едва не вскрикнула от удивления, когда заметила встревоженный взгляд Скамандера. Он нервно дернулся, словно вдруг захотел оказаться возле сбежавшей студентки, и несколько раз посмотрел на один из коридоров, где, вероятнее всего, и скрылась Грейнджер. Этого же не могло быть, верно? Или… Быстро взяв себя в руки, Джинни решила проверить свою догадку, ожидая дальнейших действий Ньюта.

— Да, — задумчиво кивнул Флитвик, нахмурив брови и кивая головой. — Мисс Грейнджер действительно была чем-то явно расстроена. Что-то случилось?

— Ее невольно обидели, сэр, — подробности никому из преподавателей знать не нужно.

— Может, помочь Вам найти ее, мисс Уизли? — наконец, спросил магозоолог, и староста девочек едва сдержала многозначительное хмыканье, глядя в по-настоящему встревоженные глаза молодого волшебника. Мерлин всемогущий, неужели этот чудаковатый мужчина заинтересовался ее подругой?

— Если Вам не сложно, профессор, — с трудом подавляя восторг, поблагодарила мага гриффиндорка.

— Не думаю, что с мисс Грейнджер что-то случилось, но если Вы хотите помочь мисс Уизли, я не против, — одобрительно кивнул Флитвик, поправляя свою теплую мантию. — Надеюсь, она будет в порядке, когда вы ее найдете, и вы не будете осуждать меня за то, что не могу составить вам компанию.

Заверив профессора, что они справятся вдвоем, и быстро попрощавшись с преподавателем заклинаний, Джинни попыталась пойти в тот самый коридор, на который до этого так внимательно смотрел Скамандер, но была прервана самим Ньютом.

— Мисс Уизли, я посмотрю это крыло, а Вы, возможно…

— Без проблем, профессор! — едва не пропела от восторга девушка, прерывая речь преподавателя, но вовремя себя сдержала.

— Что ж, тогда я пошел.

Неловко улыбнувшись, словно не зная, как именно нужно вести себя в подобной ситуации, магозоолог двинулся в нужном ему направлении, даже не подозревая, что за его спиной Джинни Уизли расплылась в довольной улыбке и покачала головой, не в силах до конца поверить в то, что только что видела своими глазами. Ньют Скамандер, за которым бегала большая половина девушек школы, обратил внимание на ту, которая действительно того заслуживала.

— Мисс Грейнджер? — негромко позвал Ньют, открывая уже четвертую дверь в маленьком и непримечательном коридоре, в котором совсем недавно скрылась гриффиндорка.

Из кабинета раздался скрип мебели и судорожный вздох — пропажа, наконец, нашлась.

— Я могу войти? — зная о прекрасных способностях девушки в атакующей магии, спросил Скамандер, открывая дверь шире и медленно входя в класс.

Гермиона стояла в самом углу помещения перед голубым пламенем, а позади нее находилось неказистое кресло. Сама колдунья отводила взгляд от профессора, крепко сжимая в руке палочку, кончик которой смотрел вниз. Глаза шатенки покраснели и блестели от слез, которых, впрочем, уже не было, сама она дрожала от холода, а над ее головой вились маленькие желтые птички, нарезая круги и восьмерки под веселый щебет.

— Простите, мистер Скамандер, я бы хотела побыть одна, — немного дрожащим голосом произнесла староста и внимательно посмотрела на молодого волшебника, явно ожидая, когда же он уйдет.

— Я не могу, — просто ответил Ньют, беспомощно пожимая плечами и обезоруживающе улыбаясь.

— Почему? — Гермиона нахмурилась и недоуменно воззрилась на собеседника.

— Не хочу, — ответ был больше похож на вопрос.

Гриффиндорка не нашла, что сказать. Она совсем его не понимала.

— Вы опоздаете на обед, — кое-как произнесла староста.

— Вы тоже. Я могу побыть рядом? — задал неожиданный вопрос маг, улыбаясь только одним уголком губ, и девушка почувствовала, что невольно краснеет.

— Да, — с трудом выдавила из себя Грейнджер, переминаясь с ноги на ногу — ситуация была странной.

Ньют вновь улыбнулся и с легким замешательством отметил, что Гермиона несколько покраснела. Списав это на слезы, даже несмотря на то, что сейчас она не плакала, Скамандер ловко взмахнул своей палочкой, и ближайшая к волшебнице парта мгновенно приняла вид изящного, по сравнению с тем, что создала староста, кресла. Поспешно подойдя к волшебнице, которая так и осталась стоять, ожидая преподавателя, магозоолог быстро снял с себя теплую мантию и протянул ее Грейнджер, чье лицо приобрело еще более красный оттенок. Мелькнувшая мысль о том, что ей идет румянец, была быстро подавлена.

— Вы замерзнете! — категорично заявила Гермиона, выставляя перед собой руки и отказываясь принимать одежду.

— Нет, мне не привыкать! — заверил ее Ньют и на удивление ловко накинул мантию на плечи ученицы. — А Вы можете заболеть.

— Спасибо, — только и смогла произнести в ответ Грейнджер, усаживаясь в кресло и поправляя теплую накидку, чувствуя, как дрожь понемногу уходит.

Максимально спокойно, хотя на это уходило больше всего сил, профессор сел в наколдованное кресло и незаметно натянул рукава свитера на пальцы. Он сказал правду — к холоду ему действительно было не привыкать. Несколько раз магозоолог был в по-настоящему морозных краях, исследуя местных животных, и никакие заклинания, казалось, не могут перебить этот многовековой холод, так что в итоге приходилось мерзнуть. Все обернулось тем, что теперь Ньют довольно быстро привыкал к новой температуре — выбранная профессия требовала едва ли не мгновенно приспосабливаться к любым условиям.

Тишина была… приятной. Скамандер признавал это и просто наслаждался ею, глядя на яркие искры пламени и слушая переливы птичьих голосов. Полуденный свет пробивался сквозь мутные окна кабинета, из-за чего пыль принимала причудливые очертания, что и подтолкнуло волшебника нарушить молчание.

— Вы так и не скажете, кто именно напоил меня Амортенцией?

— Нет, — решительно ответила Гермиона, подминая под себя ноги и переводя задумчивый взгляд на преподавателя.

— Почему? — в попытке найти ответ спросил магозоолог и внимательно посмотрел в глаза студентки.

— Не обижайтесь, профессор, но Вы учитель, а то, что с Вами произошло, повлечет за собой исключение из Хогвартса виноватых. Они глупы, это факт, но не заслуживают такого наказания. Я сама разберусь с ними.

— Вы мне не доверяете? — почему-то этот факт больно поразил Ньюта.

— Я не доверяю себе, — просто ответила Грейнджер и, заметив непонимание на лице мага, пояснила. — Как только я скажу Вам, мне покажется не слишком большой ошибкой рассказать об этом и другим, как бы сильно я не была в них уверена. Случайно обмолвиться может любой, а учитывая, насколько несдержан Рон…

Девушка замолчала, недовольно поджав губы. Шатен машинально отметил это, поправляя воротник рубашки, который выглядывал из-под ворота полосатого свитера. Значит, мистер Уизли… Неприятное чувство раздражения и легкой злости поднялось откуда-то из глубин души, требуя, как минимум, отчитать рыжеволосого за его поступок.

— Что он сделал? — как бы между прочим спросил Скамандер, вновь глядя на пламя.

Девушка задумчиво закусила губу, размышляя над тем, говорить или нет. С одной стороны, к завтрашнему дню все равно все будут знать, что Гермиона Грейнджер переписывается с Виктором Крамом, но с другой — говорить преподавателю о своих проблемах было несколько неправильно.

Некоторое время подумав о том, какое решение будет правильным, гриффиндорка тяжело вздохнула и негромко произнесла:

— Он прочел мои письма.

— Что? — удивленно переспросил волшебник, чье внимание было вновь всецело посвящено старосте.

— Рон прочел мои письма перед всей гостиной Гриффиндора. И теперь всем известно, что я до сих пор общаюсь с ловцом болгарской команды по квиддичу. И всем абсолютно все равно, что мы обменивались информацией о толкованиях текстов, написанных древними рунами, и просто переписывались. Нет, всех интересует только то, что я все еще не оборвала все связи со всемирно известной личностью!

Ответ, который начинался как спокойный рассказ, под конец превратился в открытое негодование. Глаза студентки яростно заблестели, костяшки пальцев руки, что все еще сжимала волшебную палочку, побелели, а свободная левая ладонь со злостью приземлилась на колено девушки. Невольный удар получился весьма болезненным, как понял Ньют, потому что лицо Грейнджер на секунду исказилось от боли.

Он ей верил. Почему-то был уверен в том, что она не лжет, когда говорит о том, что с тем неизвестным Ньюту болгарином она просто дружит. Скамандер понимал, что наверняка что-то, возможно, и было между ними в прошлом, но сейчас… Вопрос был задан раньше, чем магозоолог его обдумал и не смог промолчать.

— У них есть причины предполагать, что вы с ним не просто общаетесь?

Вопрос не содержал в себе какого-либо умысла, но Ньют уже и сам понял, что прозвучал он несколько странно. Заинтересованно. Словно с претензией. Гермиона почувствовала это, но всеми силами постаралась не показывать своего замешательства — профессор и без того чувствовал себя весьма неловко.

— На четвертом курсе, во время Турнира Трех Волшебников, Виктор пригласил меня на Святочный Бал. Какое-то время я думала, что он мне нравится, но вскоре поняла, что мы только дружим, — честно ответила Грейнджер, не подавая вида, что вопрос ее хоть как-то задел.

Ньют промолчал, боясь сказать что-то не то, но в груди неожиданно потеплело, и молодой человек не смог сдержать мягкую, едва заметную улыбку. Интересно, а если бы он пригласил гриффиндорку на бал? Вот только, вряд ли бы это оценили другие учителя, а уж ученики и вовсе. И, возможно, парни бы смогли еще как-то с этим смириться, но девушки… Магозоолог с ужасом представил, что могли потом сделать со старостой те многочисленные девицы, которые обступали его со всех сторон во время занятий.

Пока Ньют размышлял над тем, как к нему относится женская половина Хогвартса, он упустил момент, когда юная волшебница вновь стала грустной. Ответ о том, кем ей приходился этот Виктор, все же отразился на Гермионе, и теперь она, положив голову на подтянутые к груди колени, принялась рассматривать маленьких желтых птичек.

— Они милые, — вдруг произнес Скамандер, стараясь отвлечь девушку всеми возможными способами, и, заметив недоумение колдуньи, быстро добавил. — Я о них, — кивком головы указал на круживших в воздухе пернатых магозоолог.

— Спасибо, — криво улыбнулась Грейнджер, заправляя за ухо прядь волос.

— Вам нравятся животные?

— Да, — после небольших раздумий ответила Гермиона. — В детстве у меня был щенок, но, когда мы переезжали, пришлось оставить его у кузины. А на третьем курсе на день рождения родители подарили мне полуниззла. Глотик, конечно, уже старенький, но все равно прекрасный помощник. А еще хороший защитник — всегда понимает, когда мне что-то угрожает.

— Как его зовут? — не понял Ньют, внезапно воодушевившись.

— Глотик, — хихикнула в ответ девушка, а после добавила. — Вообще он Живоглот, но мне нравится сокращать его имя. Так получается чуть более… по-домашнему?

— У меня живут три низзла, — неожиданно даже для себя сказал магозоолог, пожимая плечами.

— Я не видела их в вашей спальне, — серьезно ответила шатенка, немного краснея от упоминания того, что она была в комнате преподавателя.

— Они в… — Скамандер оборвал себя на полуслове и застыл со слегка приоткрытым ртом, готовый в любой момент продолжить.

Это было рискованно — говорить о чемодане. Он верил ей, несомненно, какая-то часть его уже давно безоговорочно доверяла мисс Грейнджер, учитывая, что и сколько она для него сделала, но чемодан был чем-то большим и куда более сокровенным. Решение в итоге далось с трудом.

— Вы ведь помните нюхля?

— Конечно, — кивнула Гермиона, думая над тем, почему профессор задал этот вопрос.

— А вы бы хотели вновь его увидеть?

— Да, — искренне улыбнулась девушка, кивая в ответ.

— Завтра воскресенье, поэтому, может… возможно… — Ньют все никак не мог сосредоточиться на внятном ответе, нервничая и оттого заикаясь. — Мы могли бы встретиться в кабинете по Уходу за Волшебными существами после завтрака? Я познакомлю Вас с нюхлем поближе, еще там будет Златолап, Золотой Сниджет и еще несколько существ…

Это было самое странное предложение в жизни Гермионы. Но то, как очаровательно при этом краснел профессор Скамандер и не знал, куда себя деть, было настолько подкупающим и располагающим к себе, что Грейнджер только и смогла улыбнуться в ответ и радостно кивнуть. Ему однозначно удалось поднять ей настроение и отвлечь от мыслей о поступке Рона.

Сам же магозоолог думал только о том, не слишком ли это странно — приглашать студентку в класс, где они будут только вдвоем. Гриффиндорке и без того хватало проблем, ведь помимо того, что она ответственная ученица, она староста школы и помощница МакГонагалл и Слизнорта, а теперь еще и наверняка пойдут слухи о ее переписке. Если хоть один человек узнает о том, что она тайно виделась с преподавателем… Скамандер вздрогнул, представив, что тогда может случиться с личной жизнью Гермионы, и пожалел о своем предложении.

— С радостью встречусь со всеми существами, — улыбнулась Грейнджер, отрезая тем самым путь к отступлению.

И Ньют, глядя на эту улыбку, отбросил все сомнения и просто улыбнулся в ответ, уже заранее предвкушая, насколько великолепным будет завтрашний день.

Ньюту казалось, что он скоро сойдет на нет из-за нервов. Этой ночью он плохо спал, о чем теперь свидетельствовали синяки под глазами и растрепанные волосы, которые, впрочем, некоторые когтевранки нашли очаровательными, о чем не преминули сообщить магозоологу.

Не в состоянии уснуть, Скамандер отправился к своим существам и до полуночи взволнованно ходил из одного сектора в другой, нигде подолгу не задерживаясь. Лукотрусы заинтересованно следили за каждым движением волшебника, а Милли, быстро отвязавшись от остальных низзлов, по пятам преследовала мага, пытаясь понять причину его взвинченного состояния. В итоге, так ничего и не разузнав, низзл запрыгнула на ближайшее дерево, испугав при этом фвупера, который тут же принялся распушать свои яркие перья в попытке согнать незваную гостью со своего места, но так ничего и не добился.

На завтрак профессор пришел всклоченным, что привлекло внимание Хагрида, который тактично промолчал, но смотрел на Скамандера настолько внимательно и выжидающе, что Ньют уже начинал ощущать неловкость.

Оглядев студентов, молодой волшебник сразу же выцепил взглядом старосту школы. Между ней и Роном сидели Джинни и Гарри. Последний недовольно смотрел на находящегося рядом поникшего рыжеволосого друга и что-то рьяно ему говорил. Гермиона же сидела с абсолютно равнодушным выражением лица и неторопливо жевала свою яичницу, игнорируя заинтересованных учеников, которые то и дело перешептывались между собой.

Две гриффиндорки, судя по всему, где-то четвертого курса, быстро прикончив свой завтрак, поднялись со своих мест и торопливо подошли к невозмутимой Грейнджер. Ньют не слышал, о чем они говорили, но, заметив едва уловимое напряжение в теле шатенки, понял, что ничего хорошего из разговора не получается. Староста спокойно продолжила есть, пока мисс Уизли, развернувшись лицом к девчонкам, медленно отложила вилку в сторону и что-то им ответила, из-за чего любопытство тут же исчезло с их лиц, сменившись неожиданной бледностью. Поспешно попрощавшись, что Скамандер понял по их активной жестикуляции и кивкам головы, четверокурсницы поспешили покинуть Большой зал. Джинни коротко кивнула благодарной подруге и вернулась к своей трапезе под любопытные взгляды и молчание, которое нарушали только беседы незаинтересованных в обсуждении личной жизни старосты лиц.

Магозоолог постарался побыстрее закончить свой завтрак, хотя не мог проглотить и куска. Поспешно попрощавшись с преподавателями за столом, под восторженные вздохи студенток, которые прекратили обсуждение животрепещущей темы этого утра, Ньют быстрым шагом направился к своему кабинету. Задолго до завтрака он принес сюда чемодан и теперь ему было просто необходимо убедиться в том, что все в порядке.

Дважды провернув ключ в замке, Скамандер медленно открыл дверь и вошел внутрь помещения. Чемодан был по-прежнему закрыт. Облегченно вздохнув, волшебник позволил себе немного расслабиться — отчего-то казалось, что он забыл его запереть и половина существ разбрелись кто куда. Проверив несколько раз защелки замка и машинально повторив заклинание для маглоотвода, что делал каждый раз, когда начинал сомневаться в его исправности, маг не заметил, как часы уже пробили девять.

Стук в дверь раздался слишком уж неожиданно. Вздрогнув, волшебник резко развернулся на звук. Ручка двери медленно отворилась, впуская внутрь юную колдунью, которая тут же заперла ее за собой.

— Доброе утро, профессор. Я не слишком рано? — озираясь по сторонам, спросила Гермиона.

— Доброе утро! Нет, все хорошо! — тут же поспешил ее заверить Ньют, потирая руки от волнения.

— А где нюхль? — не найдя животное в кабинете, решила задать еще один вопрос девушка, сцепив руки за спиной.

— Он… здесь.

Ньют сделал шаг в сторону и указал рукой на свой чемодан. Средних размеров коричневый саквояж никак не объяснял наличие в нем волшебного существа, что сразу отразилось на лице Гермионы, которая склонила голову набок и вопросительно посмотрела на преподавателя.

Скамандер перевел дыхание и опустился перед чемоданом на колени, убирая маглоотвод и открывая замки. На секунду он замер в нерешительности, но уже через мгновение уверенно поднял крышку и обернулся к студентке.

— Вы мне верите?

— Да, — твердо и решительно кивнула Гермиона и подошла к профессору.

— Закройте глаза и возьмите меня за руку.

Поначалу немного растерявшись, девушка быстро пришла в себя и протянула свою ладонь мужчине. Рука магозоолога оказалась на удивление крепкой, со множеством крохотных шрамов и ожогов, которые обычно не были заметны. Послушно сомкнув веки, Грейнджер ободряюще улыбнулась преподавателю и аккуратно сжала его пальцы.

Ее рука была такой маленькой по сравнению с его, что Ньют невольно засмотрелся на это сравнение, но легкое пожатие со стороны шатенки заставило его собраться и воплотить в жизнь задуманное. Осторожно потянув гриффиндорку за собой, Скамандер медленно подвел ее поближе к чемодану и первым вступил в него.

— Здесь нужно переступить, — негромко произнес волшебник и отметил, что Гермиона занесла ногу. — А теперь лестница.

Грейнджер кивнула, так и не раскрыв глаза, и принялась максимально аккуратно нащупывать под ногой ступеньки. Маг шел точно перед ней, поддерживая и не давая упасть, когда ступня резко соскользнула с очередной из ступеней. Тихо поблагодарив за помощь, староста продолжила спуск, крепко держась за руку преподавателя, пока не почувствовала под ногами ровную поверхность.

— Еще немного вперед…

Голос Ньюта из нервного превратился в предвкушающий. Девушке отчетливо слышала в его словах улыбку и не могла не улыбнуться в ответ — плохое утреннее настроение исчезло, словно его и не было.

— Теперь остановитесь и… можете смотреть.

Гермиона послушно открыла глаза и застыла, не в силах поверить в увиденное. Она стояла на крыльце маленького кабинета, а перед ней открывался целый мир. Ей всегда казалось, что больше ее нечем удивить, ведь она была знакома с магией с одиннадцати лет и весьма неплохо в ней поднаторела, но то, что она видела... Невольный судорожный вздох в сопровождении короткого нервного смешка все же вырвались из Грейнджер, и она поспешно прикрыла рот свободной рукой, неосознанно крепче сжав ладонь профессора второй.

— Это… это по-настоящему волшебно! — кое-как совладав с собственными эмоциями, смогла произнести Гермиона, жадно всматриваясь в каждый уголок, который только могла увидеть со своего ракурса.

Из восторженного состояния ее вывело то, что кто-то потерся о ее ногу. Вскрикнув от неожиданности, Гермиона дернулась в сторону и едва не упала, но была поймана Ньютом.

— Это начинает входить в привычку, — немного краснея, пробормотала Гермиона, но из невольных объятий вырываться не спешила.

— Я не против, — пожал плечами Скамандер и едва заметно улыбнулся — здесь, в привычном ему мире существ, он мог быть самим собой.

— Это… радует, — облизнув пересохшие губы, несмело улыбнулась в ответ девушка и опустила взгляд, высматривая того, кто ее испугал.

— Это Боксер, — представил низзла Ньют, неохотно отпуская Гермиону.

— Привет, Боксер, — присев на корточки, поздоровалась шатенка и протянула руку к животному. Низзл по-кошачьи обнюхал девичьи пальцы, а после нырнул под протянутую ладонь в поисках ласки.

Получив свою долю внимания, зверь довольно взмахнул хвостом и соскочил с крыльца ангара, скрываясь в высокой траве, где мелькали округлые тела диринаров, исчезая в облаках пуха и появляясь в совершенно другом месте.

— Пойдемте, — улыбнулся магозоолог и вновь протянул руку гриффиндорке, чтобы помочь ей спуститься по маленькой лестнице, которая вела в зоны с существами. Широко улыбнувшись в ответ, Грейнджер второй раз за последние пять минут вложила свою ладонь в мужскую руку и отправилась с ним вниз к волшебным зверям.

Ньют шел чуть впереди, бережно держа тонкие девичьи пальцы в своей руке, и легко улыбался. Он уже довольно давно не чувствовал себя так хорошо и теперь наслаждался каждой секундой. Он хотел показать ей все. Все уголки чемодана, всех своих существ, раскрыть перед ней тайны каждого из животных. А она, казалось, понимала его желание и только улыбалась в ответ, с любопытством осматриваясь по сторонам.

— Это лукотрусы? — заинтересовано спросила Гермиона, останавливаясь у одного из деревьев и рассматривая одного из существ. — Я их с первого курса не видела!

— Да, это Пиккет, — указал на самого любопытного из лукотрусов Ньют и протянул руку к животному. — Он очень… быстро и сильно привязывается к людям.

— О, ясно, — кивнула девушка и перевела взгляд на существо. — Привет, Пиккет, я Гермиона, рада познакомиться!

Шатенка медленно протянула палец к лукотрусу, на который Пиккет моментально перебрался и теперь ловко взбирался по свитеру на плечо гриффиндорки под ее удивленный взгляд.

— Он от Вас теперь не отстанет, — предупредил Скамандер с замешательством на лице — его животные редко кому могли доверять едва познакомившись с ним.

Староста не выглядела расстроенной. Наоборот — она только счастливо улыбнулась и произнесла совершенно неожиданную фразу:

— Я не против. И зовите меня Гермиона.

Волшебник на секунду замер, а потом радостно кивнул и, несколько смущенно отведя взгляд, продолжил экскурсию.

Камуфлори выдвинулся к магам самостоятельно, с интересом рассматривая гостью своими большими глазами и изредка исчезая от волнения. Он довольно быстро подскочил к Ньюту и Гермионе, взял мужчину за руку и быстро повел за собой, явно желая что-то ему показать. Скамандер насторожился — Дугль был одним из самых умных волшебных существ и крайне редко вел себя так необычно, поэтому сразу же отправился за животным, так и не отпуская руки девушки.

Нервы начинали давать сбой, когда зверь повел магозоолога в сторону норы нюхля, перед которой, агрессивно вздымая голову, сидели окками. Они пока еще не принимали попыток увеличиваться в размерах, чтобы разнести жилище нюхля, но уже пытались проникнуть внутрь, и только сам зверек не позволял этого сделать, загородив собой вход.

— Ох, ну что ты опять сделал? — тяжело вздохнул Скамандер и подошел поближе к существам.

Нюхль демонстративно отвернулся, словно он был ни в чем не виноват. Окками же это только злило и они недовольно зашипели, извиваясь змеиными телами и глядя куда-то за плечо воришки.

Гермиона, оставшись стоять чуть позади, подалась немного в сторону, заметив взгляды окками. В глубине жилища нюхля, ярко выделяясь на общем фоне, лежали два серебристых яйца, возвышаясь над кучей блестящих вещиц.

— Акцио! — тихо прошептала девушка, указывая на пропажу и осторожно, чтобы они не зацепились за потолок норы, поманила их к себе.

Яйца медленно взмыли в воздух, привлекая внимание и вора, и окками, и даже профессора. Нюхль застыл, не понимая, что происходит, но быстро пришел в себя и тут же попытался юркнуть домой, в надежде задержать улетающее серебро, которое сейчас так заманчиво блестело. Ньют сориентировался практически мгновенно и быстро ухватил зверька за задние лапы, не давая ему сдвинуться с места. И только окками, как завороженные, смотрели на то, как их драгоценные яйца взмывают вверх, а после аккуратно выплывают наружу.

— Куда? — растерянно спросила Гермиона, обводя глазами окружающую местность.

— Поможешь? — обратился Ньют к камуфлори, и существо, кивнув, быстро двинулось в нужном направлении. Грейнджер медленно пошла за ним, боковым взглядом отмечая, что крылатые змеи, прошуршав по земле, двинулись следом за ней, не отводя взгляда от яиц.

Как только украденное было возвращено на место, а окками кольцами обернулись вокруг пропажи, Скамандер взял на руки вырывающегося нюхля и подошел к Гермионе, которая уже крутила в руках какую-то блестящую вещицу. Стоило магу только подойти к студентке, как зверек на его руках успокоился и протянул лапы к небольшому кулону, который держала гриффиндорка.

— Держи, вымогатель, — засмеялась девушка, протягивая украшение зверьку. Нюхль, получив желанное, ловко извернулся на руках хозяина и припустил к норе, быстро перебирая лапками и одновременно с этим запихивая кулон в сумку на животе. — Профессор, он все же прелестный!

Магозоолог улыбнулся, кивнул на замечание девушки и с удовольствием для себя отметил, что до этого момента еще ни разу не слышал, как смеется Гермиона.

— Продолжим экскурсию? — протянул руку шатен, искренне желая, чтобы она взялась за нее, что и случилось. — И можно просто Ньют.

— Ты не могла бы покормить гиппокампа? Он вон в том загоне, — махнул рукой Ньют, окруженный лунтелятами, в сторону водоема.

— Да, где корм? — Гермиона перевязала кончик только что заплетенной косы найденной бечевкой и двинулась в сторону ангара, подтягивая на локтях свитер, чтобы он не мешал.

— Под столом слева, возле сундука с хвостами муховерток, — отозвался Скамандер, двигаясь в направлении загона с нунду.

— Спасибо! — крикнула в ответ девушка, поднимаясь по ступенькам в рабочий кабинет профессора.

Быстро осмотрев стол и пространство под ним, выискивая необходимый ящик, который бы указал ей на нахождение корма, гриффиндорка замерла и перевела взгляд на маленькую фотографию в рамке. Миловидная девушка мягко улыбалась с карточки, изредка моргая от повторяющейся фотовспышки. Что-то в ней показалось Гермионе знакомым, и теперь она заинтересованно рассматривала фото, пытаясь вспомнить, что же так привлекло ее внимание.

— Не нашла? — магозоолог с радостной улыбкой, вытирая руки после кормления опасного зверя, обратился к студентке и остановился на лестнице, заметив, на что именно она смотрит.

— Кто она? — голос шатенки звучал с легкой ноткой любопытства, но на собеседника она не смотрела.

— Мы учились вместе, — подходя поближе, объяснил Ньют, но уже не улыбался. — Ее зовут Лета Лестрейндж.

Волшебнику показалось, что воздух вдруг стал густым и вязким. Грейнджер напряглась, карие глаза девушки застыли на фото с нечитаемым выражением, а губы сжались так, словно она была чем-то недовольна.

— Как… ее фамилия? — севшим голосом переспросила Гермиона.

— Лестрейндж, — повторил растерянный Ньют. — Ты знаешь кого-то из этой семьи?

Лицо гриффиндорки побледнело, и она кивнула, нервно сглотнув и стараясь не показывать своего состояния. Ей неожиданно стало холодно, и девушка, подавив желание обхватить себя руками, резко отвернулась от фотографии и направилась к столу с кормом для гиппокампа.

— Гермиона? — взволнованный голос мужчины заставил старосту посмотреть на говорившего. — Что случилось?

— Профессор… Ньют… Никому не говори, что ты дружишь с этой семьей. Особенно если рядом гриффиндорцы и… Невилл, — серьезно глядя на преподавателя, ответила Грейнджер.

— Но почему?

— Потому что все Лестрейнджи — страстные поклонники Волан-де-Морта, — твердо глядя в глаза мага, произнесла Гермиона, словно это все объясняло.

Из тех крупиц новостей, которые Ньют почерпнул из газет и журналов, он знал, кто такой Волан-де-Морт. Чудовище, до которого далеко было даже Грин-де-Вальду. Монстр, который без зазрения совести убил родителей Гарри Поттера только потому, что ему мог угрожать мальчик. Не человек — хладнокровный убийца, помешанный на собственном превосходстве.

— А мистер Долгопупс?..

— Лестрейндж лично пытала его родителей Круциатусом. И теперь они в больнице Святого Мунго. В отделе Недуги от Заклятий, — девушка пыталась говорить спокойно, но под конец ее голос сорвался. Она отчетливо видела перед собой белые стены и пустой, безжизненный взгляд Алисы Долгопупс и потерянного, убитого горем Невилла. Вспомнила, что чувствовала в тот момент, когда мама постоянно неуверенного в себе парня смотрела на своего сына и не узнавала его, не реагировала ни на что и исполняла только самые простые функции.

— Я… Я не… — замялся Ньют, глядя на напряженную Гермиону, которая, казалось, машинально выполняет поставленную задачу накормить существо.

— Ты и не мог знать, — наконец, пожала плечами девушка, оборачиваясь к молодому человеку и устало вздыхая. — А я зря начала.

— Тебе ведь было любопытно? — осторожно спросил магозоолог, подходя ближе и опираясь на столешницу всего в метре от Грейнджер.

— Да, вот только это не всегда полезно, — горько ухмыльнулась волшебница, повторяя действия Ньюта и опираясь о стол рядом с магом. — Вряд ли ты хотел рассказывать о своей школьной подруге. Хотя, мне все равно интересно, — недовольно пробормотала последние слова девушка.

— Просто она была… непохожей на других слизеринцев, — неожиданно произнес Скамандер, бросив короткий взгляд на фотографию. — По крайней мере такой казалась.

— Можешь со мной поделиться, — толкнула плечом в плечо мужчину Гермиона и внимательно посмотрела на своего преподавателя.

— Мы оба любили существ, — начал Ньют, наблюдая за тем, как низзлы — Боксер и Прыгалка — носятся друг за другом под любопытные взгляды лукотрусов. — Она часто поддерживала меня в том, чем я хотел заниматься. Пожалуй, была одной из немногих, кто не смеялся над моим желанием защищать и оберегать волшебных существ. Все сравнивали меня с братом, надеялись, что я пойду по его стопам и тоже стану кем-то… значимым. А Лета… она тоже была белой вороной, вот только никогда так открыто не показывала своего увлечения. Мы нашли общий язык на четвертом курсе, когда Пуффендуй со Слизерином поставили в спаренный Уход за волшебными существами.

— Она хорошо управлялась с животными, — утвердительно произнесла Гермиона, словно всегда это знала.

— Да, — кивнул волшебник, переводя дыхание. — Сперва мы общались только на занятиях, а потом все как-то изменилось. На шестом курсе я начал спасать животных. Ухаживал за совами, следил за мантикорами, помогал лукотрусам… пару раз даже общался с русалками, а потом… меня исключили на седьмом курсе и после этого я так ни разу и не видел Лету.

— Почему?

— Она не хотела…

— Нет, — покачала головой Грейнджер. — Почему тебя исключили?

— Один из моих зверей напал на человека, и тот пострадал, — ровно ответил Скамандер.

— Это ведь было не твое существо, — вновь твердо произнесла девушка, требовательно глядя на профессора. — Это был ее зверь, да? Ты просто принял вину на себя.

Ньют удивленно посмотрел на шатенку и неуверенно кивнул. С ней было… легко. Гермиона ничего не просила, наоборот, казалось, словно она только и пытается отдавать. Свое внимание, общение, время, заботу и еще сотню мелочей, которыми Скамандер обычно делился сам. И ему это было нужно. Ньют даже не осознавал, насколько сам нуждался в том, чтобы что-то получать от другого человека, а не только безвозмездно отдавать. И пусть это было несколько эгоистично, Скамандеру казалось, что Гермиона его поняла бы.

— Спасибо, — тихо произнес магозоолог, но гриффиндорка его все равно услышала.

— За что? — удивление в ее голосе было настолько искренним и неподдельным, что Ньют невольно улыбнулся.

— За то, что ты именно такая, — Скамандер с удовольствие наблюдал за тем, как быстро начинает краснеть Гермиона, во все глаза глядя на собеседника.

— Не за что, — глухо выдала Грейнджер и резко оттолкнулась от деревянной поверхности. — Я так и не покормила гиппокампа.

Ньют едва сдержал довольный смешок, глядя на то, как копошится под столом девушка, набирая корм в металлическую миску и что-то бормоча себе под нос. Румянец так и не сходил с ее лица, когда она, поспешно набрав еды животному, быстро двинулась в сторону загона гиппокампа, лавируя между низзлами и уворачиваясь от толп летающих докси.

— Я с тобой! — невесть откуда взявшееся желание еще немного поддразнить колдунью взяло верх.

Гермиона мысленно простонала. Его присутствие и без того не давало ей спокойно размышлять, из-за чего она едва ли не ежесекундно напоминала себе о том, что нужно держать себя в руках. Но сейчас, когда он начал рассказывать о себе, о своем прошлом, о том, как он жил до того, как переместиться во времени и вовсе растворяло все мысли старосты в небытии. И это начинало пугать. Она так не привыкла чувствовать себя беззащитной, что теперь, стоило только Ньюту войти в ее зону комфорта, она ощущала себя настолько полностью расслабленной, что это настораживало. Но с другой стороны… Разве не этого она всегда и ждала?

Скамандер ловко пристроился возле Гермионы, практически сразу начиная идти с нею нога в ногу, забрал корм и теперь легко улыбался. Гриффиндорка на все происходящее только покачала головой.

Гиппокамп, очевидно, уже довольно давно ожидал, когда его накормят. Плавая почти у самой кромки воды, он иногда выплывал на поверхность небольшого водоема. Его лошадиный перед нетерпеливо вздрагивал, бил копытами по воде и изредка недовольно мотал головой, но молчал.

— Привет, парень, — поздоровался Ньют, потрепав существо по мокрой гриве, из-за чего гиппокамп довольно фыркнул и забил под водой хвостом.

Грейнджер стояла чуть позади и наблюдала за развернувшейся сценой, стараясь выбросить из головы Лету Лестрейндж. Девушка не могла с уверенностью сказать, что ей абсолютно не нравится эта школьная подруга Ньюта, но и полностью спокойной и равнодушной Гермиона не могла остаться. Лета казалась ей… легкомысленной, ненадежной, человеком, который привык все только получать. И вряд ли сам молодой человек долгое время это понимал — волшебник был слишком добрым и искренним, чтобы видеть в людях столько зла и лицемерия, сколько его уже видела сама гриффиндорка. Гермиона подавила расстроенный вздох. Она перестала быть такой открытой и легковерной — годы в Хогвартсе, постоянная опасность, напряжение и человеческая жестокость отучили ее быть такой.

— Что случилось? — встревоженный голос Ньюта вывел шатенку из размышлений.

Недоуменно посмотрев на преподавателя, Грейнджер пару раз моргнула и поняла, что плачет. Поспешно вытерев слезы, она немного испуганно посмотрела на Скамандера и сделала шаг назад. Она слишком с ним расслабилась.

— Все хорошо, — кивнула Гермиона, проморгавшись и твердо посмотрев на профессора. — Это все неважно.

— Но…

— Неважно, — настойчиво произнесла девушка, упрямо глядя в глаза магозоолога.

— Давай правду на правду? — неожиданно предложил волшебник, внимательно изучая взглядом студентку.

— В каком смысле? — переспросила Гермиона, внутренне напрягаясь — такой вопрос ни к чему хорошему не приведет.

— Сперва я говорю какую-нибудь правду, а потом ты, все просто, — терпеливо ответил Ньют, не отводя глаза.

— Это я поняла, просто… какой смысл?

— Без смысла, — обезоруживающе улыбнулся Скамандер и Грейнджер поплохело — она не может ему отказать. — Здесь в чемодане есть загон с обскури.

— Что? — не поняла сперва староста, но быстро взяла себя в руки. — Эм, в детстве я тайком прочитала один из любовных романов на маминой полке и с тех пор летом иногда таскаю ее книги.

— Однажды нюхль попытался обчистить Министерство Магии.

— Мне не слишком хорошо даются заклинания по Защите от Темных Искусств, помогает только практика.

— Моя мама разводила гиппогрифов.

— Мои родители дантисты.

— Я из прошлого.

— Я… Что?

Ньют тяжело дышал и взволнованно смотрел на Гермиону, ожидая ее ответа. Она выглядела удивленной, несколько шокированной и точно взволнованной.

— Я на самом деле из прошлого, и я не тезка Ньюта Скамандера, — прокашлявшись, негромко ответил магозоолог.

— Я знаю, — тихо ответила Гермиона, печально посмотрев на волшебника. — Однажды случайно услышала от профессоров. Я не хотела, правда!

Волшебник стоял с видом абсолютного потрясения на лице. Он непонимающе смотрел на гриффиндорку и не знал, что сказать — мысли неожиданно покинули его голову. Его тайна больше не была тайной.

— И как давно?

— С того дня, как мы столкнулись возле учительской, и я потеряла письмо, — обреченно ответила Грейнджер, опуская глаза от стыда.

— Кто-нибудь?..

— Никто, ни одна живая душа! — покачала головой староста школы, тяжело переводя дыхание — сейчас ей нужно будет с ним попрощаться и вряд ли у них и дальше будут настолько теплые и доверительные отношения.

— Спасибо, — выдохнул Ньют, и Гермиона поспешно подняла голову, с замиранием сердца глядя на добрую и искреннюю улыбку молодого человека.

— Вы… ты не злишься? — удивленно переспросила колдунья, недоверчиво глядя на Скамандера.

— Я даже рад. Теперь у меня будет хоть кто-то, кто не старше меня на двадцать лет минимум, с кем я могу действительно поговорить о том, что меня волнует.

— Ты удивительный, — не подумав произнесла Гермиона и ошарашенно застыла — она совершенно не собиралась этого говорить.

Ньют же не смог произнести и слова.

Это произошло снова. Директор в очередной раз не сказал ничего обнадеживающего по поводу ситуации Ньюта и просил подождать. Сколько — по-прежнему оставалось неизвестным, а оттого происходящее давило еще сильнее. Буквально на днях слизеринцы с седьмого курса вновь принялись подначивать Гриффиндор, и едва не разгорелась драка посреди занятия, а Скамандер не мог понять, что же именно произошло. Они говорили о чем-то, что было настолько далеко от понимания магозоолога, что молодой преподаватель лишь растерянно смотрел на происходящее, не в силах прекратить спор. Он уже пару раз до этого видел, как профессор МакГонагалл обрывала подобные споры, быстро расставив детали разговора по полочкам и высказав при этом единственно правильную позицию, а после снимала с виноватых баллы или же наказывала другим приемлемым способом. Ньют так не мог. Хотя бы потому, что не знал, что именно будет истиной.

Ссору разрешила мисс Грейнджер. Воспользовавшись положением старосты школы, она разняла парней, лишила их баллов и разогнала по разным углам кабинета, яростно взирая на провинившихся и получая в ответ не менее гневные взгляды, но умело игнорируя их. И только после того, как конфликт был разрешен, и девушка кивнула Скамандеру уже таким привычным жестом, занятие началось.

После того странного разговора в чемодане, Гермиона поначалу вела себя несколько странно, но после расслабилась и все стало на круги своя. Она вновь стала такой, как и была до этого — спокойной, собранной и уверенной в себе. Свою неожиданную фразу о том, что Ньют удивительный, она объяснила тем, что никогда прежде не видела настолько искренних людей, чем немало смутила магозоолога, а после с улыбкой ушла к загону с дромарогами, которые сперва отнеслись к волшебнице с подозрением, а после даже позволили ей погладить своего малыша.

В башню Гриффиндора студентка попала уже после ужина, а что происходило дальше, и что она сказала друзьям на то, где пропадала весь день, Ньют так и не узнал, даже несмотря на то, что однажды спросил ее об этом. В ответ шатенка лишь улыбнулась и просто ответила, что все прошло хорошо, и они рады, что она пришла в себя. А после поблагодарила Скамандера и скрылась в одном из коридоров, торопясь на занятие.

После этого они почти и не виделись.

Все протекало в настолько привычном русле, что становилось рутиной. Уроки следовали за уроками, собрания учителей повторялись каждую неделю и почти всегда имели одинаковое содержание: нововведения из Министерства, необходимость улучшения качества преподавания, но вместе с тем и уменьшение нагрузки на студентов, создание новых программ обучения на следующий учебный год и еще сотня мелочей, которые либо директор, либо профессор МакГонагалл рассказывали другим преподавателям.

На этом собрании все было по-другому. Хотя бы потому, что на него пригласили старост школы, и теперь они с недоумением смотрели на главу школы, отчаянно силясь понять, что случилось.

— Добрый вечер! — негромко, с улыбкой в голосе, произнес Дамблдор, окинув всех присутствующих внимательным взглядом. Глаза его на мгновение замерли на Гермионе и сидящем рядом с ней профессоре Снейпе, который недовольно косился на соседку, но молчал. — Наверняка многих интересует, почему сегодня я позвал на наше собрание не только преподавателей, но и студентов. Как все вы помните, скоро Рождество!

Мадам Помфри воодушевленно вскинула голову и многозначительно переглянулась с профессором Стебль, а вот мисс Грейнджер нахмурилась еще сильнее и, закусив нижнюю губу, внимательно посмотрела на директора.

— Буквально пару дней назад я получил письмо из попечительского совета с вопросом, не могли бы в школе устроить бал в честь приближающегося Рождества, и я с радостью согласился со столь замечательной идеей!

Часть преподавателей явно не разделяла директорского восторга. Снейп скривился и отвел взгляд в сторону окна, намереваясь тем самым демонстрировать свое отношение к происходящему, профессор Бинс — старое привидение — что-то пробормотал себе под нос и осел бы в кресле, будь у него такая возможность, но вместо этого только сильнее провалился в мягкую обивку, из-за чего всем теперь виднелась только половина его тела. На удивление, профессор Трелони тоже негативно отнеслась к грядущему празднику и принялась что-то лепетать о предстоящей угрозе ровно в канун праздника и о чьей-то грядущей смерти, если бал состоится.

Остальные же учителя отреагировали по-разному. Профессор МакГонагалл принялась тут же сосредоточенно хмуриться и прикидывать, как все провернуть, профессор Флитвик незаметно взмахивал рукой, дирижируя невидимой баттутой, а профессор Слизнорт довольно потирал подбородок и просчитывал все плюсы предстоящего мероприятия и как оно может быть выгодно ему.

— Кхм, — выразительно прочистил горло Дамблдор, вновь привлекая внимание преподавателей к себе. — В связи с предстоящим балом, я предлагаю открыть вечер вальсом! А кто для этого подойдет лучше, чем наши старосты? — директор жестом указал на присутствующих студентов, привлекая к ним внимание. — Они, совместно с преподавателями, которых выберут сами, и начнут наше торжество.

Этот старик точно сошел с ума. Это была единственная мысль, которая билась в голове Гермионы, когда она, с чуть приоткрытым ртом, смотрела на директора. Многие, видимо, считали также.

— Это будет очаровательно! — неожиданно выпалила профессор Стебль, и Грейнджер машинально повернула голову в ее сторону. — Это точно внесет разнообразие в наши будни!

— Я рад, что Вы оценили, Помона! — довольно улыбнулся Дамблдор в усы, а староста с трудом подавила желание закатить глаза. — На бал будут приглашены студенты с четвертого по седьмой курс. Но до этого нужно будет украсить Большой зал. И это, собственно, то, ради чего мы сегодня с вами собрались. Итак, Хагрид будет отвечать за…

Раздавая указания, кто и чем будет заниматься, в какие сроки и что нужно сделать, глава школы внимательно и цепко осматривал присутствующих. Взгляд голубых глаз на секунду задержался на мисс Грейнджер, которая внимательно рассматривала листок бумаги, на который до этого кропотливо заносила все, что говорил директор. Выглядела девушка явно озадаченной, но не сказала и слова против, в то время как ее коллега с очевидным спокойствием на лице встал со своего места и быстро пересел к мадам Трюк, а после принялся перешептываться с ней. Пока все было в полном порядке.

После распределения обязанностей собрание практически сразу закончилось. Учителя быстро покинули помещение, Энтони, что-то напоследок сказав довольной мадам Трюк, выскочил из кабинета, и вскоре в учительской остались только Гермиона, директор и профессор Скамандер.

— Всем приятного вечера! — добродушно произнес Дамблдор и вышел за дверь, что-то напевая себе под нос.

— Ньют! — тут же вскинула голову Гермиона, невольно краснея — она так и не привыкла называть преподавателя по имени, и не важно, что он был не особо старше ее.

— Да? — удивленно вскинул голову магозоолог, в тайне надеясь, что она с ним заговорит.

— Ты со мной станцуешь? — быстро выпалила шатенка, бледнея и тяжело дыша, словно только что пробежала немалую дистанцию.

— Эм… конечно, — расслабленно выдохнул волшебник, радостно улыбаясь. Хорошо, теперь все хорошо.

— Спасибо! — счастливо улыбнулась Грейнджер, покачав головой. — Я думала, ты не согласишься после того, что я с тобой так долго не говорила. Прости.

— Все в порядке, — улыбнулся одним уголком губ Ньют. — Я просто рад, что мы снова можем общаться как раньше.

— Все равно прости, — покачала головой девушка. — Просто…

— Давай обсудим все, когда будем украшать зал, договорились?

— Что? Мы занимаемся украшением зала? — удивление в голосе и во взгляде волшебницы было настолько искренним, что Ньют невольно засомневался в том, правильно ли он все расслышал со слов Дамблдора.

— Да, директор нас назначил на финальную часть украшения Большого зала… — нерешительно пробормотал Ньют, нервно улыбнувшись, словно извиняясь за то, что им придется работать вдвоем.

— Как я могла это прослушать? — воскликнула Гермиона, переводя взгляд на свой лист с записями.

Почти в самом низу бумаги значилась небольшая одинокая надпись: «Гермиона Грейнджер и Ньют Скамандер — оформление столов для банкета и мест для отдыха в зале». Она что, настолько сильно задумалась о бале, что просто автоматически сделала заметку на листке и даже не вслушивалась в произнесенное? Как вообще можно было пропустить собственное имя?

Заметив растерянность собеседницы, магозоолог быстро перевел разговор в более спокойное русло, рассказывая о том, что нюхль вновь едва не сбежал, а лукотрусы в последнее время все чаще перебираются к окками, потому что хотят увидеть, как те вылупятся из яиц. Беседа потекла в привычном и спокойном ритме — староста явно успокоилась и теперь расспрашивала Ньюта обо всех существах, с которыми она успела познакомиться, пока оба шли на ужин.

Все возвращалось в норму.

* * *

О грядущем празднике директор сообщил на следующее после собрания утро. Поднявшийся переполох и шум в зале был сродни тому, что случился на Турнире Трех Волшебников. Студенты с первого по третий курс недовольно возмущались, бормоча под нос о том, что все самое интересное проходит мимо них. Старшие же курсы, в большинстве своем девушки, принялись обсуждать свои наряды. Громче всего разносились голоса семикурсниц — на свой последний школьный бал каждая хотела прийти королевой.

Ньют предусмотрительно прятался за плечом Хагрида, стараясь не обращать внимание на сдерживающего смех великана — увлечение молодым профессором большинства девушек было настолько очевидным, что, как признавался Рубеус, даже такой толстокожий и невнимательный человек, как он, просто не мог этого не заметить.

Магозоолог мысленно проклинал это время до Рождества. После того как Дамблдор, хитро прищурившись и усмехаясь в усы, предложил девушкам самим приглашать нерешительных юношей на праздник, казалось, что каждая уважающая себя студентка была просто обязана попробовать позвать профессора Скамандера на бал. Приглашения сыпались со всех сторон и всевозможными способами: волшебника приглашали лично, при помощи писем, передавали записки, которые Ньют иногда находил даже в собственных карманах, через друзей, подруг, младшекурсников… Иногда особенно креативные леди приглашали Ньюта при помощи фейерверков братьев Уизли, которые взрывались перед лицом мага и выстраивались в однотипную фразу «Вы пойдете со мной на бал?». Зачастую такие послания были без подписи, но раз в неделю обязательно появлялись перед шатеном.

В один момент Ньют не выдержал подобного внимания и даже искренне признался, что его уже пригласили на бал и он согласился, но вместо ожидаемого спокойствия магозоолог столкнулся с еще большим вниманием — теперь девушки жаждали узнать, с кем же магозоолог отправится на праздник.

Часы на башне пробили одиннадцатый час, когда в Большом зале Ньют взмахнул палочкой, и над свечами возникли миниатюрные гиппогрифы, пикси, муховертки, крохотные копии птицы-гром, окками и даже пикирующие злыдни. Наколдованные полупрозрачные существа отливали серебром и золотом, мерцая под потолком над пламенем свечей. А над ними, благодаря стараниям Гермионы, расположились белоснежные облака, из которых медленно сыпал снег, исчезая точно над головами находящихся в зале волшебников.

До празднования Рождества оставалось совсем ничего — чуть более недели.

Сейчас Хагрид устанавливал пушистые ели, которые этим утром притащил из леса, профессор Стебль пересчитывала количество омелы, которую по какой-то безумной причине директор Дамблдор в этом году решил развесить по всей школе. Профессор МакГонагалл, насколько знала Гермиона, вела переписку с несколькими музыкальными группами и исполнителями, которые все еще не дали своего согласия на концерт в Хогвартсе в честь праздника, что не давало декану Гриффиндора покоя. Единственное, на что надеялась староста школы, так это чтобы замдиректора не написала от безысходности Селестине Уорлок — ее песен Грейнджер уже сполна наслушалась во время прошлых рождественских каникул в семье Уизли. Какое-то время гриффиндорка даже искренне думала, что если еще раз услышит «Котел, полный крепкой, горячей любви», то попросту прикончит того, кто включит при ней эту песню. За исключением миссис Уизли, конечно.

Гермиона заозиралась по сторонам, подправляя план Большого зала на свитке. Начерченные столы под влиянием волшебной палочки разъехались в стороны и превратились из квадратных в круглые столешницы, вокруг которых разместились по шесть-восемь стульев. Скамьи придвинулись к стенам, полукругом обступили рождественские деревья и стражами встали по обеим сторонам входной двери, частично скрывшись за колючими елями. Центр зала на пергаменте теперь пустовал, являя собой идеальную танцплощадку. Каменный пол позже трансфигурируют в паркет, и можно будет спокойно вальсировать, а девушкам не опасаться, что шпилька туфли застрянет в каменном зазоре.

Удовлетворенно кивнув собственным планам, Грейнджер свернула свиток в тонкую трубочку, когда маленькая бабочка пролетела мимо девушки. Волшебница обреченно закатила глаза — сейчас вновь начнется.

Пестрый мотылек, рассеивая вокруг себя разноцветные искры, уверенно стремился к профессору Скамандеру. Флитвик сразу же прекратил развешивать волшебные шары и с любопытством взглянул на замершего Ньюта, который, казалось, затылком ощутил приближение фейерверка-приглашения. Хагрид перестал устанавливать деревья, а профессор Стебль отвлеклась от омел. Мадам Трюк, только что вошедшая в зал в сопровождении профессора Слизнорта, застыла на месте с грустной улыбкой.

— Прелестно! — восхищенно воскликнул зельевар, взмахнув руками и при этом не пролив ни капли тыквенного сока, с которым пришел.

Ньют обреченно обернулся к бабочке. В очередной раз опалив брови волшебника, мотылек вспыхнул яркими красками, которые выстроились в привычный вопрос: «Вы пойдете со мной на бал?». И вновь без подписи.

Скамандер устало закрыл глаза и провел рукой по и без того взъерошенным волосам.

— Простите меня, но я сегодня закончу пораньше. Всем доброй ночи! — выдохнул магозоолог и медленно покинул Большой зал.

Гермиона с трудом подавила желание ринуться за Ньютом. Он выглядел таким разбитым и по-настоящему уставшим, что шатенке захотелось одного — обнять его и сказать, что все будет хорошо. Но остальные преподаватели вряд ли бы оценили ее порыв.

Что ж, это однозначно будет тяжелая неделя.

Гермиона сосредоточенно взмахивала палочкой, чтобы все было идеально. Пока что было именно так, как она представляла и хотела, и если сейчас все тоже пройдет хорошо, то завтрашний бал наверняка пройдет великолепно.

Уже давно был отбой, Сочельник, но никто из преподавателей, учитывая и старост школы, не спешил в свои спальни. Все заканчивали свои обязанности: коридоры засыпали теплыми искусственными сугробами, перистые облака повсюду разбрасывали снег, заколдованные омелы притаились в самых неожиданных местах и не отпускали никого дальше, чем на метр, пока не найдется кто-то, готовый выручить застрявшего. Но зачастую, предвидя нежелание помогать невезучим школьникам, омела притягивала второго человека поближе к первому пострадавшему и не отпускала их, пока студенты не целовались. Хватало банального поцелуя в щеку, но произойти могло что угодно. По крайней мере, именно так с усмешкой сказала декан Пуффендуя, размещая последнюю омелу в Большом зале. Магия зачарованных растений должна проявиться после полуночи, и Гермиона искренне надеялась закончить с расстановкой и украшением до того, как колдовство начнет действовать.

Кремовые скатерти опустились на круглые столы, мгновенно проглаживаясь и расправляя ненужные складки. На них, точно посреди стола, тут же взгромоздились еловые венки со свечами по центру, украшенные серебристыми и золотыми бусинами и шарами.

Пивз появился над головой Грейнджер, размахивая одним из еловых венков, ровно в тот момент, когда девушка отчаянно желала, чтобы его не было рядом. Всю последнюю неделю полтергейст то и дело появлялся перед ней, словно кто-то науськивал его на гриффиндорку, и не давал работать, в результате чего староста заканчивала работу намного позже ожидаемого и никак не могла выспаться.

— Насколько мне известно, Филч сейчас собирается изъять навозные бомбы у третьекурсников на четвертом этаже, но если ты успеешь раньше него, то они достанутся тебе, — не глядя на Пивза, произнесла Гермиона, украшая спинки стульев бантами под цвета факультетов.

О том, как можно отвлечь полтергейста, Грейнджер узнала от профессора МакГонагалл, но в этот раз он явно не желал уходить просто так. Обычно привлекательные для духа навозные бомбы сегодня отчего-то утратили свой интерес. Девушка внутренне напряглась, но виду не подала, прекрасно осознав за неделю, что Пивз остро реагирует на любое проявление внимания к собственной персоне. Оставалось неясным только то, почему сегодня полтергейст вел себя так необычно.

— Навозные бомбы ску-у-учно, — протянул Пивз, раскачиваясь на ближайшей статуе и выдирая из венка еловые иглы и разбрасывая их вокруг себя. — А вот блестящие вещички интереснее.

Гермиона быстро взмахнула палочкой, чтобы Пивз ничего не мог утащить. Полтергейст слетел с насиженного места и решительно устремился к ближайшему дереву, на котором сияли новогодние шары.

— Пикси бы тебя побрали! — выругалась девушка, понимая, что защитила магией только столы, а вот о елках совершенно забыла.

Перепрыгивая через ближайшую скамью, староста устремилась за Пивзом, который методично сдергивал с рождественского дерева игрушки и разбрасывал их вокруг себя. Краем глаза заметив бегущую за ним гриффиндорку, полтергейст тут же взмыл в воздух и, словно случайно, толкнул макушку елки. Дерево опасливо закачалось.

Это становилось похоже на кошмар. Опрокинув первую ель, Пивз ринулся к следующей и мгновенно принялся повторять процедуру. Срывая шары и разбрасывая их по всему залу, дух носился от одного дерева к другому, проворно уворачиваясь от заклинаний волшебницы. Некоторые украшения полтергейст оставлял себе и вешал их на шею, словно это были бусы, но в основном все, что происходило сейчас, становилось похоже на побоище.

— Прекрати! — в голосе Гермионы прозвучали слезы.

Мерлин, ну разве так можно? Стиснув от злости кулаки и прикусив до боли нижнюю губу, девушка беспомощно смотрела на то, как неугомонный Пивз разрушает все то, что она совместно с преподавателями готовила на протяжении долгого времени. Сейчас все превращалось в пыль: заколдованные шары, словно кто-то убрал с них всю магию, разбитыми осколками блестели на всех поверхностях, бусы и банты наискось висели на перевернутых елях и лежали под лавками, пол, который должен был вот-вот стать паркетом, сейчас был усыпан хвоей и стеклом.

Весь труд стольких человек пошел низзлам под хвост из-за одного безмозглого полтергейста!

— Да чтоб тебя!.. — в сердцах выкрикнула Гермиона, опустошенно оседая на пол.

Пивз же только расхохотался. Ухватив с последнего дерева малиновый шарик, дух, выкрикивая какую-то бранную песенку, вылетел за дверь зала и унесся по коридорам прочь.

Гриффиндорка подняла голову, оценивая разрушения. Работы часов на шесть, не считая того, что она не закончила собственное задание. И ровно в этот момент часы на башне начали отбивать полночь. Слезы обиды выступили на глазах Грейнджер, и девушка уткнулась лицом в ладони. Чертов Пивз, чертов праздник, чертов Большой зал!

— Что?..

Ошарашенный возглас неоконченным вопросом повис в воздухе, отвлекая Гермиону. Быстро обернувшись на голос, староста с неуместным удовлетворением отметила, что в зал вошел Ньют, а не кто-то другой из преподавателей.

— Что здесь случилось? — удивление в голосе магозоолога было настолько сильным, что шатенка не смогла сдержать горькой усмешки.

— Только что здесь был Пивз, — негромко ответила Грейнджер, вновь рассматривая масштабы катастрофы. — И ему было скучно.

— Сейчас все исправим, — тут же произнес Ньют, доставая волшебную палочку из-за отворота мантии.

Гермиона грустно улыбнулась, наблюдая, как осторожно к ней приближается волшебник, стараясь не наступить на и без того разбитые шары. Почему все сложилось именно так ровно в тот момент, когда она была настолько близка к завершению своей работы? Почему всю последнюю неделю ее словно прокляли? Стараясь не погрузиться в еще большую пучину отчаяния, Грейнджер стала внимательно следить за тем, как Ньют поднимает при помощи магии ели, принимается заново колдовать шары и старается развесить их на елках.

— Акцио! — быстро вытерев остатки слез с ресниц, пробормотала девушка, призывая к себе уцелевшие украшения — пытаться восстановить разбитые было бесполезно, Пивз постарался на славу.

Шары задрожали, зазвенев на каменном полу, и ринулись к старосте, зависнув в воздухе. После еще одного короткого взмаха палочкой, елочные игрушки устремились каждый на свою ветку, стараясь возвратить Большому залу былое великолепие.

Скамандер полуобернулся к Гермионе и коротко улыбнулся, показывая, что все хорошо. Гриффиндорка коротко кивнула и несмело улыбнулась в ответ, надеясь, что теперь действительно все будет в порядке. По крайней мере, ей не приходится разбираться со всем самой, а в приятной компании, что не могло не радовать, несмотря на всю плачевность ситуации.

— Почему ты все еще не спишь? — негромко спросила волшебница, наклоняясь к одному из столов и при помощи исчезающего заклинания убирая осколки.

— Не знаю, — просто пожал плечами Ньют, развешивая бусины на ближайшей к нему елке. — Пока не хотелось, а потом решил проверить, как ты здесь. И, как видишь, не зря.

Гермиона тихо хмыкнула, переходя к следующему столу. Что-то, пока не совсем понятное девушке, промелькнуло в голосе молодого волшебника, из-за чего Грейнджер тут же задала вопрос:

— Интуиция?

— На самом деле камуфлори, — смущенно признался в причине своего появления Скамандер. — Я уже был у себя, спустился в чемодан, а Дуггль вдруг принялся меня выталкивать. Во всем замке он знает только тебя, потому наверняка что-то случилось с тобой.

— Откуда он?.. — Гермиона не успела закончить свой вопрос, как тут же кивнула. — Камуфлори видят недалекое будущее.

— Ты ему понравилась, поэтому он и увидел тебя.

Поспешно отвернувшись от магозоолога, Грейнджер с преувеличенным интересом принялась очищать пол дальше. Было совершенно не обязательно, чтобы Ньют увидел ее покрасневшие щеки. То, что ее приняли существа Ньюта было… приятно. Неясная гордость, смешанная с радостью, распирала изнутри, из-за чего лицо просто сияло от восторга. Маленький шаг к тому, чтобы стать ближе к Скамандеру, был сделан, так что…

Староста застыла. Стать ближе к Скамандеру? О чем она вообще думает? Он человек из другой эпохи, известный магозоолог, автор книги, которая переиздается ежегодно! Ему, в конце концов, нужно будет вернуться в свое родное время!

Последняя мысль заставила хорошее настроение вновь улетучиться. В груди стало неприятно и пусто, а во рту появился привкус горечи. Быстро и практически незаметно проглотив обиду и подавив растущую досаду, Гермиона постаралась как можно более отстраненно закончить уборку. Просто нужно успокоиться и вести себя как обычно. В этом же нет ничего сложного, верно?

Часы отбили уже два пополуночи, когда пол, наконец, был чист, рождественские ели вновь сияли праздником и украшениями, а столы — ровно выстроенные, с выглаженными скатертями и пестрыми венками и свечами, — расположились на своих местах. Гриффиндорка удовлетворенно кивнула и улыбнулась, после чего забормотала себе под нос заклинание. Палочка в девичьей руке несколько подрагивала, но как только светлый луч вырвался из ее кончика, успокоилась — волшебная сила, оказавшаяся на свободе, принялась превращать каменный пол в паркет.

— Отлично справилась! — похвалил Ньют свою студентку, осматривая результаты ее работы.

Девушка коротко поблагодарила профессора, критично осматривая собственные труды. Оставшись довольной результатами своих усилий, Гермиона устало потянулась, из-за чего несколько позвонков громко хрустнули в тишине зала. Смущенно покраснев, староста быстро обернулась к спокойному магу и неловко пробормотала:

— Прости, я…

— Все в порядке, — вновь улыбнулся Ньют, подходя ближе к колдунье. — Уже поздно, пойдем? Ты прекрасно осведомлена, как здесь можно сократить дорогу.

Грейнджер с подозрением покосилась на магозоолога, а после, задорно усмехнувшись, протянула:

— Тогда за мной!

Замок молчал. Казалось, даже дежурившие преподаватели уже легли спать, абсолютно уверенные в том, что студенты отсыпаются перед завтрашним Святочным балом. Гермиона и Ньют медленно и разбито плелись длинными бесконечными коридорами Хогвартса, не в силах даже разговаривать. Ноги едва поднимались, когда приходилось шагать по лестницам, и девушка пару раз спотыкалась о ступеньки, но вовремя восстанавливала равновесие. Идущий рядом Скамандер чувствовал себя не лучше — глаза слипались от усталости, сил уже ни на что не было, и единственное, чего хотелось, это побыстрее оказаться в собственной спальне и просто уснуть.

— Кто-то бродит по ноча-а-а-ам! — раздался над головой ехидный голос полтергейста, из-за чего гриффиндорка едва не застонала об безысходности.

— Пивз, уйди! — прикрыв глаза, обреченно проговорила Грейнджер, прекрасно зная, что никакие уговоры и угрозы не повлияют на неугомонного духа.

— Я уйду-у-у, а вы не-е-ет! — протянул Пивз.

Гермиона быстро подняла взгляд на полтергейста, в ужасе глядя на то, как он радостно размахивает пучком омелы над головами профессора и студентки.

— Нет! Пивз, стой! — закричала шатенка, ринувшись за убегающим духом, но тут же была остановлена незримой преградой.

Больно ударившись лбом о невидимую стену, Грейнджер упала на пол и с ненавистью посмотрела на нависающую над ней омелу. Проклятый атрибут Рождества словно насмехался над измотанной волшебницей, из-за чего староста, злобно зарычав, яростно ударила кулаком по находящейся рядом стене.

— Чертов Пивз! Да чтоб ты!.. — злые слезы скопились в уголках глаз, и Гермиона, сдерживая их, вскрикнула, выплескивая наружу все эмоции.

— Гермиона… — негромко позвал девушку Ньют, присаживаясь рядом с ней. — Что именно случилось?

— Эта неделя! — не глядя на преподавателя, ответила гриффиндорка. — Всю эту неделю Пивз только и занимался тем, что донимал меня! Последняя учебная неделя, патрули, помощь в организации праздника и этот проклятый полтергейст! Почему эти семь дней проходят у меня сложнее, чем семь лет учебы до этого? Мне было легче сражаться на поле боя, чем пережить все это!

Тяжело дыша, девушка посмотрела на бывшего пуффендуйца и застыла. Скамандер не выглядел расстроенным, даже наоборот — его взгляд выражал участие и поддержку, но Гермионе стало стыдно.

— Прости, я… — заминаясь, пробормотала Грейнджер, отводя взгляд в сторону. — Ох, ты здесь тоже не в самой выигрышной ситуации, но никогда не срывался, а я…

— Все в порядке, — улыбнулся магозоолог, заправляя прядь волос Гермионе за ухо. — Все не так уж и плохо. По крайней мере, со мной мои животные, которым я говорю все, что думаю, а ты вряд ли с кем-то делишься своими проблемами, да?

Гриффиндорка устало кивнула. Может, если бы она призналась своим друзьям о том, насколько ей плохо всю эту неделю, они бы что-нибудь придумали?

— Ладно, нам пора по комнатам, — грустно улыбнулась волшебница и, стараясь не думать о том, что делает, быстро скользнула губами по щеке Ньюта.

Скамандер выглядел ошарашенным. Быстро поднявшись на ноги, с красным от смущения лицом, магозоолог, не глядя на девушку, подал ей руку, помогая подняться. С благодарностью приняв помощь, девушка с не менее алым лицом поднялась на ноги и хотела уже уходить, как поняла, что не может этого сделать. Невидимая стена продолжала стоять на месте.

Часы на башне пробили три.

— Придется подождать утра и профессора Стебль, — опираясь рукой о преграду и стараясь толкнуть ее, проворчал Ньют. Румянец, наконец, спал с его лица, и молодой профессор виновато посмотрел на застрявшую рядом с ним девушку, словно это он придумал так заколдовать омелу.

Гермиона активно размышляла. Профессор Стебль говорила, что поцелуя в щеку достаточно, но иногда кое-что могло выйти из-под контроля. Сейчас явно была именно такая ситуация. У них было три варианта развития событий: дожидаться рассвета и первых преподавателей, остаться так стоять до прихода Филча, который будет голосить о нарушениях правил на всю школу, и неважно, что рядом с Грейнджер сейчас находился профессор, или же…

— Ньют… — позвала девушка, пытаясь успокоиться. Она точно сошла с ума.

— Да? — отозвался маг, оборачиваясь к коллеге по несчастью.

— Прости, — прошептала гриффиндорка, сжимая руки в кулаки и тут же расслабляя их.

— За что? — непонимающе спросил шатен, немного склонив голову на левое плечо

— Вот за это.

Не думая больше ни о чем, Гермиона бесшумно скользнула к Ньюту и обхватила его лицо немного влажными из-за переживаний ладонями. Приподнявшись на носочки, девушка прикрыла глаза, набираясь тем самым еще большей смелости. И только потом прижалась своими губами к губам магозоолога.

Поцелуй был немного неуклюжим и каким-то испуганным. Всего лишь пару секунд продержавшись возле шокированного молодого человека, Гермиона уже хотела отстраниться, когда ощутила, как мужские руки крепче притягивают ее за талию. Здравый смысл сразу же покинул вечно холодную и рассудительную гриффиндорку, которая только теснее прижалась к Скамандеру.

Его губы были мягкими, теплыми и такими нужными, что Гермиона, где-то на краю сознания задалась вопросом, стоило ли ей так отчаянно давить в себе все чувства к этому немного странному человеку. Поцелуй с ним был таким правильным, что хотелось, совсем как описывают в тех глупых женских романах, которыми зачитывалась ее мать, раствориться в нем, потерять себя и умолять, чтобы это никогда не заканчивалось.

Быстро втянув в себя холодный воздух, Гермиона, совершенно ни о чем не думая, вновь потянулась за поцелуем. Где-то на середине пути, ее губы наткнулись на губы Ньюта, и девушка едва не застонала от удовольствия — ему тоже нравилось происходящее. Ноги уже подкашивались от переполняющих эмоций, но прекращать Грейнджер не собиралась. К черту сон, к черту учебу и завтрашний бал, но пусть только этот момент продлится хоть еще немного…

— Гермиона… — тяжело дыша, прошептал Ньют, прижавшись своим лбом к ее. — Это только… чтобы уйти?

— Нет, — покачала головой девушка, не открывая глаза. — Я… я…

— Кажется, я тебя понимаю… — перебил ее волшебник, по прежнему обнимая за талию.

Девушка негромко и совсем по-глупому хихикнула. Мерлин, благослови Пивза и его идею!

Гермиона в очередной раз прикоснулась пальцами к губам и отрешенно посмотрела в зеркало. Мерлиновы кальсоны, неужели она действительно целовалась этой ночью со своим преподавателем? Разум тактично напомнил, что вообще-то она целовалась в первую очередь с Ньютом как парнем, а только потом с ним как преподавателем, но мысли так перепутались, что девушка уже практически ничего не понимала.

Упав на кровать, Грейнджер перевела взгляд на амальгамную поверхность на столе, которая сейчас отражала только стену с вишневыми обоями. Она около часа просидела перед небольшим настольным зеркалом, внимательно всматриваясь в собственное покрасневшее лицо и немного припухшие губы до тех пор, пока алая краска практически полностью не исчезла с ее щек. Ей сейчас было одновременно и стыдно, и до невозможности приятно. Она, всезнайка Гермиона Грейнджер, понравилась Ньюту Скамандеру!

Взволнованно выдохнув, волшебница вновь села на кровати и попыталась спокойно осмыслить произошедшее, но выходило из рук вон плохо. Раздраженно рыкнув, гриффиндорка ударила кулаком по мягкому пледу на кровати, и ровно в этот момент раздался оглушительный стук в дверь.

— Гермиона! — радостный голос Джинни не предвещал ничего хорошего, из-за чего староста невольно поежилась. — Немедленно открывай эту чертову дверь или я ее вышибу!

Девушка мученически возвела глаза к потолку и поплелась впускать незваную гостью в комнату. Прекрасно зная темперамент рыжей подруги, Гермиона не сомневалась, что свою угрозу та выполнит.

Стоило только Уизли оказаться в спальне, как она тут же рухнула в мягкое кресло, с удовольствием отмечая, что Живоглот устраивается на ее коленях. Бегло осмотрев комнату старосты, шестикурсница нахмурилась и перевела недовольный взгляд на подругу.

— Ты не спала эту ночь?

Гриндилоу бы побрали проницательность этой юной ведьмы!

— С чего ты взяла? — вопросом на вопрос ответила Гермиона, возвращаясь на кровать.

— Твоя постель, — кивком головы указала рыжеволосая, методично поглаживая довольного Глотика. — Она в полном беспорядке, но не расправлена. А просто так ты никогда не лежишь на ней посреди дня. Соответственно — ты не спала этой ночью, а сейчас пыталась немного отдохнуть, верно?

— Ты ведь и без того уже все знаешь, зачем тогда вопросы? — обреченно простонала старшая гриффиндорка — просто так Джинни не отстанет. — Тебе бы в мире магглов быть детективом — дедуктивный метод у тебя работает на «отлично».

— Дедуктивный метод?.. А впрочем, неважно… Ты как-то обмолвилась, что тебя достает Пивз — это из-за него? — недобро прищурившись, спросила Уизли, скрестив ноги и откинувшись на спинку кресла. Жест не предвещал ничего хорошего.

Промычав что-то в знак согласия, Гермиона прикрыла в наслаждении глаза. Мерлин, храни Джинни Уизли хотя бы за то, что своим присутствием она избавила Грейнджер от мыслей о Ньюте и их поцелуях! А еще за то, что рядом с подругой можно было спокойно уснуть — удивительно, но разговоры по-душам действовали на Гермиону расслабляюще.

— Ты ведь в курсе, что через пару часов нужно собираться на бал? — негромко спросила Джинни, внимательно глядя на собеседницу.

— Угу, но пока я хочу отдохнуть.

— У меня сейчас есть острое желание прикончить тебя на месте, но я сдерживаюсь. И лишь потому, что ты моя лучшая подруга, Гермиона! Отдыха не получится, ты ведь понимаешь? Я потому и пришла сейчас к тебе, чтобы помочь с подготовкой к празднику!

Шатенка поморщилась от громкого голоса Уизли, но не могла с ней не согласиться. Хотя бы потому, что копна волос Грейнджер требовала особо тщательного внимания и ухода. И еще потому, что укладывать эту гриву придется по меньшей мере два часа.

— Может, я тогда посплю, пока ты попробуешь привести мою голову в порядок? — устало приоткрыв один глаз, спросила староста школы.

— Не вопрос, — милостиво кивнула подруга, аккуратно приподнимая Живоглота с колен. Кот ради приличия возмущенно мяукнул, но сразу же перекочевал на постель хозяйки и устроился в изголовье кровати так, словно не собирался подниматься с этого места еще как минимум сутки.

Гермиона, с трудом заставив себя подняться и переместиться в освобожденное Джинни кресло, поудобнее устроилась на месте и вновь закрыла глаза. И тут же поняла, что не хочет спать.

Вполне вероятно, что так на нее действовало присутствие Уизли — еще одна черта, прямо противоположная успокоению — как младшая из семейства, Джинни наловчилась предугадывать поступки людей, и уж тем более догадываться, если от нее что-то скрывают. Даже сейчас, просто стоя за спиной Гермионы, шатенка была уверена, что младшая что-то начала подозревать. Не могло все быть так просто!

— Как вчера прошел вечер, если не считать того, что на тебя вновь напал Пивз? — словно в подтверждение мыслей Гермионы, вдруг раздался обманчиво-незаинтересованный голос младшей из девушек.

— Очень даже неплохо, надеюсь, тебе понравится то, как украшен зал, — стараясь говорить спокойно, медленно ответила Гермиона, прикладывая титанические усилия, чтобы казаться сонной. И конечно же, такой дешевый трюк не провел проницательную подругу.

— Ты ведь была с профессором Скамандером, да? — Джинни, мягко перебирая волосы семикурсницы, улыбнулась уголком губ. — И говорю сразу — можешь даже не пытаться меня обмануть.

Гермиона открыла глаза и устало посмотрела на Уизли, которая уже стояла рядом, но все также перебирала спутанные волосы. Вот так просто признаться во всем и попасть под шквал вопросов? С другой стороны: промолчи она сейчас — потом вопросов будет больше.

— Да, я была с Ньютом, — тяжело выдохнула Гермиона и почувствовала, как горят щеки.

Джинни никак не прокомментировала эту фразу и только удивленно приподнятые брови выдавали ее шок и требование продолжить рассказ.

Грейнджер пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь и настраиваясь на нужный лад. С чего бы начать?

— Ты сама знаешь, что всю эту неделю меня изводил Пивз, и вот когда вчера я заканчивала украшать зал, он вновь появился. Разгром был просто масштабный, и сама бы я ни за что не управилась даже до утра, но тут появился Ньют и помог мне все исправить. А потом… — девушка нервно облизнула губы и смущенно отвела взгляд. — Потом, как оказалось, давно наступила полночь, мы возвращались назад, и этот чертов полтергейст опять решил надо мной поиздеваться. С помощью омелы…

— Мерлиновы панталоны! — воскликнула Джинни, громко ахнув. Такого она точно не ожидала.

— Не ругайся! — автоматически буркнула староста, вновь краснея.

— Вы!.. Нет, я догадывалась, что ты ему нравишься, но чтобы… А профессор не промах!

— Это была я… — тихо и смущенно пробормотала Гермиона в надежде, что подруга не услышит, но слух и прежде не подводил рыжую, не говоря уже о сейчас.

— Правда? — радостный возглас прозвучал в комнате слишком уж громко, из-за чего Гермиона поморщилась и недовольно посмотрела на девушку. — Я всегда знала, что ты только прикидываешься тихоней!

— Я не прикидываюсь! — тут же вскипела гриффиндорка, гневно глядя на шестикурсницу, но тут же стушевалась. — Со мной такое впервые. Я думала просто снять это проклятие, а потом… Словно… Ох, я даже не знаю, как все описать! Просто в следующую секунду меня уже не интересовало ничто другое — мыслей не было, ничего не хотелось, а только…

— Остаться с ним навсегда? Пусть не каждое мгновение проводить рядом, но знать, что он только твой и понимать, что так будет вечно? — понимающе улыбнулась Джинни, возвращаясь к уходу за волосами Грейнджер. — Когда я рядом с Гарри, у меня такие же чувства.

Староста обреченно застонала и спрятала лицо в ладонях. Это ужасно! Это неправильно! Ну почему он? Хотелось разрыдаться от бессилия и злости — почему она должна была влюбиться в человека, который должен вернуться домой? И в его случае домой — это не в соседнюю страну или на другой конец света, а на семьдесят лет назад!

— Все будет хорошо, — проводя расческой по спутанным волосам, тихо произнесла Джинни, словно знала, о чем думает Гермиона. — Еще не было ни одной ситуации, из которой ты не нашла бы выход. А сейчас просто расслабься и позволь себе и ему провести этот вечер отлично.

Отняв руки от лица, девушка устало улыбнулась и кивнула.

* * *

Музыку было слышно издалека. Едва выйдя из своей спальни, Ньют тут же услышал звуки бала и гомон множества голосов, которые буквально манили всех в Большой зал. Несколько студенток, наряженных, с причудливыми прическами и в ярких мантиях, хихикая проскользнули мимо профессора, пожелав ему счастливого Рождества, и Скамандер улыбнулся. Это Рождество действительно обещает стать у него счастливым.

Быстро сбежав по лестнице, молодой человек направился в сторону праздника, по пути здороваясь со студентами и преподавателями. Улыбки, смех и радость скользили в воздухе, растворяясь и превращаясь в ауру настоящего счастья. Несколько студентов маленькой толпой ожидали своих партнерш, которые явно опаздывали, пара учениц в попытке вновь испытать удачу, вновь предложили профессору пойти на бал с ними, но в очередной раз получили отказ.

Ньют нетерпеливо посмотрел на часы. Без двенадцати минут семь. Незаметно переведя дыхание, молодой профессор направился в сторону главной лестницы, прекрасно зная, что Гермиона, будучи особой пунктуальной, появится там ровно в назначенное время — через две минуты.

Оставшиеся секунды тянулись поразительно долго. Отверженные ученицы теперь не заходили в зал, а с интересом смотрели на лестницу, явно поджидая компаньонку любимого преподавателя. Их бормотание оставалось неразборчивым шумом на фоне музыки и откровенно напрягало. Правильно ли то, что они идут вдвоем? Как на это отреагируют другие профессоры? С Гермионой будет все в порядке?

Но все мысли вылетели из головы, стоило только на вершине лестницы появиться мисс Грейнджер. Платье цвета красного золота под изысканной черной мантией смотрелось на ней прекрасно, и Ньют неосознанно затаил дыхание. Цвета его факультета. Она действительно отлично подготовилась.

Гермиона посмотрела на подругу, которая только хихикнула и спорхнула вниз по лестнице в объятия мистера Поттера. Покачав головой, староста подобрала подол платья и медленно спустилась к своему кавалеру.

— Добрый вечер, — тихо, на выдохе, под пристальным взглядом десятка ошарашенных колдуний.

— Добрый, — также тихо ответил Ньют, протягивая руку, которую девушка тут же приняла. — Ты очаровательна.

Шепчущий голос Скамандера тут же заставил девушку смутиться. Все, что она смогла сделать, так это кивнуть и направиться за Ньютом в зал.

— Мне показалось, или Гермиона только что ушла с профессором Скамандером? — появившийся словно из ниоткуда Рон в компании Лаванды недоуменно посмотрел на сестру и лучшего друга.

— Мальчики, вы такие… несообразительные порой, — улыбнулась Джинни, нетерпеливым движением отбрасывая на спину рыжую косу. — Нам тоже пора.

— Но… почему она ничего не сказала? — продолжал допытываться Уизли, совершенно не замечая, как Браун закатила глаза на эту фразу.

— Рон, — медленно произнесла Лаванда, словно объясняя что-то несмышленому ребенку, — а ты бы смог спокойно на это отреагировать?

Юноша открыл было рот, но промолчал и нахмурился. Гермиона была для него как сестра, вполне понятно, что он волновался за нее! Но…

— Рон, по-моему, пора меньше опекать Гермиону. Поверь, она за себя может постоять, — неожиданно произнес Гарри с легкой полуулыбкой на лице. — И нам не мешало бы чуть больше доверять ее выбору.

— Но за ним ведь половина школы бегает! — не сдавался староста.

— А он бегает за ней, — припечатала Джинни, беря за руку Гарри.

— Да? — три любопытных пары глаз заставили девушку на долю секунды растеряться, но она быстро пришла в себя.

— Поговорите с ней сами, — отрезала Уизли и решительно повела плечами. — Вот-вот начнется официальное открытие. Нам пора.

Большой зал поражал своим видом. Лаванда не смогла сдержать удивленно-восторженного оха, а Гарри с Роном одобрительно кивали, словно приложили собственные усилия к украшению зала.

Где-то вдалеке послышалось биение часов. Ровно семь.

Как только гулкое эхо прекратило разноситься по замку, на помост, где обычно располагались преподавательские столы, а ныне разместилась группа Ведуньи, вышел директор, приветственно раскинув руки и таинственно улыбаясь. Он внимательно осмотрел учеников и учителей, задержавшись на некоторых из них взглядом, задумчиво хмыкнул в усы и прочистил горло перед тем, как начать свою речь, на удивление короткую и малую на загадки, которыми обычно так пестрили выступления директора.

Стоило только Дамблдору окончить свою речь, откуда-то сверху полилась медленная торжественная музыка, оповещающая о начале бала. Вперед, галантно ведя партнершу под руку, выступил директор с профессором МакГонагалл. Следом за ними, не так изящно, но вполне грациозно на танцпол вышли профессор Слизнорт и мадам Помфри, вызвав удивленное перешептывание и шокированные взгляды у студентов. Школьный староста мальчиков с мадам Трюк были третьей парой, приведя в еще большее недоумение зрителей, но только сильнее раззадорили заинтригованных учеников. Очевидно, что следующей должна выйти в центр со своим партнером староста школы от девочек, и теперь повсеместно слышались шепотки, которые стихли, стоило только девушке показаться со своим партнером.

Они не репетировали танец. Энтони Голдстейн говорил Гермионе после одного из собраний старост, что они пару раз встречались с мадам Трюк, чтобы более уверенно чувствовать себя во время выступления, но сама Грейнджер как-то легкомысленно отбросила тот факт, что они могут не станцеваться с Ньютом. Сейчас же, стоя рядом с ним в первой позе в ожидании, когда заиграет мелодия вальса, ощущая на себе сотни неверящих, удивленных, откровенно испытующих взглядов, девушка вдруг разнервничалась. А вдруг что-нибудь пойдет не так?..

— Доверься мне, — прошелестел голос Скамандера над ухом старосты.

Гермиона мгновенно расслабилась, полностью вверяя себя в надежные руки профессора. Все будет хорошо, теперь она в этом не сомневалась. И поэтому как только прозвучали первые ноты, когда Ньют чуть ближе притянул ее к себе и когда они сделали первые синхронные движения танца, гриффиндорка позволила себе то, о чем они только говорили с Джинни.

Она позволила себе расслабиться и быть счастливой. Хотя бы в этот вечер.

Снега на Рождество в этом году намело однозначно больше обычного. Он высокими шапками покрывал крыши домов и припаркованные под открытым небом автомобили, а землю накрыл таким толстым одеялом, что заглушались все шаги.

Гермиона перевела дыхание, осторожно выглядывая из переулка, куда только что трансгрессировала с профессором Скамандером, и, удобнее перехватив дорожную сумку, вышла на малооживленную улицу. Девушка до сих пор не могла в это поверить. Она лишь случайно во время бала оговорилась, что планирует завтра отправиться домой, директор и профессор МакГонагалл уже дали свое разрешение на ее трансгрессию из Хогсмита, как Ньют тут же пожелал отбыть с ней. По какой причине — не сказал. Вместо этого ринулся к Дамблдору с аналогичной просьбой, а Грейнджер в это время пряталась от обезумевших девиц, которые во что бы то ни стало желали выведать, почему она пришла с ним на бал.

Сейчас, немного отойдя от шока, гриффиндорка предположила, что таким образом Ньют хотел сбежать от постоянного пристального внимания женского пола. В этом году значительная часть прекрасного населения Хогвартса решила остаться в школе, в противовес всем предыдущим годам обучения. И о причинах их поступка даже не приходилось долго думать.

Единственным смущающим моментом было, да и оставалось до сих пор, то, что Ньют, по просьбе Дамблдора, останется на время каникул у Гермионы. Объяснил это директор просто и весьма логично, что не могло не радовать, но Грейнджер где-то на отголосках сознания понимала, что ее явно в чем-то провели. Весомые аргументы, что только она знает о ситуации профессора Скамандера, что она весьма одаренная ученица и в случае чего обо всем позаботится, что сможет показать этот новый мир в не столь пугающем свете, да и просто поможет молодому преподавателю расслабиться, конечно, действовали, но…

Почему Ньюта нельзя было поселить в гостинице?

Подавив тяжелый вздох, Гермиона скосила взгляд на спутника, стараясь максимально незаметно его рассмотреть. Шатен крутил головой, рассматривая все, что его теперь окружало, подмечал какие-то детали и изредка улыбался, радостно шагая по самой обычной маггловской улице Лондона. Идти было недалеко, Гермиона об этом позаботилась, так что рассматривать было особо и нечего, учитывая то, что коттеджи, расположившиеся вдоль дороги, были практически идентичными.

— Ньют? — негромко позвала молодого человека Гермиона, решившись задать мучивший ее с прошлого вечера вопрос. — Какова истинная причина твоей поездки?

Шаг Скамандера немного замедлился, но улыбка с лица так и не исчезла. Он внимательно посмотрел в глаза собеседницы и девушка в очередной раз подумала, что нельзя быть таким милым. Потому что еще немного, и ее сердце этого не выдержит.

— Мне это правда было нужно, — медленно, будто взвешивая каждое слово, начал Ньют. — В школе я чувствовал себя как в клетке. Ничего не знающий об этом мире, постоянно убегающий от студенток… Я не привык к такому. Со времен моего обучения уже прошло чуть больше десяти лет, и все это время я путешествовал. Изучал животных, спасал их, защищал… Я побывал на всех континентах, исследовал столько стран, а теперь…

— Но ведь и у меня дома ты не сможешь полностью расслабиться, — заметила Гермиона, перехватывая свою сумку другой рукой.

— И все же, это смена места. Пусть даже я не могу осуществить то, к чему привык, — простодушно ответил Скамандер, сворачивая следом за гриффиндоркой к одному из домов.

Нервы начинали давать о себе знать. Сейчас он переступит порог дома девушки, которая ему нравилась… Дамблдор, стоило ему только узнать, что мисс Грейнджер осведомлена в нынешней ситуации, мгновенно определил ее наставницей в современном мире и даже попросил позаботиться о своем бывшем ученике, но не было ли это слишком? Сам же Ньют считал, что ему бы вполне хватило изредка встречаться с девушкой на протяжении этих двух недель, пока будут длиться каникулы. Хотя и не отрицал, что провести чуть больше времени с ней было настоящим подарком судьбы.

Рука Гермионы слегка дрожала, когда она поворачивала ключ в замочной скважине и открывала дверь. Но стоило только ей переступить порог, как староста решительно тряхнула своей копной волос и расправила плечи, словно головилась к сражению.

— Мам, пап! Я дома!

— О, милая, мы думали ты будешь чуть позже! — раздался женский голос, и спустя буквально мгновение к ним вышла мать Гермионы. Ее губы сложились в идеальную букву «о», как только она увидела Ньюта, но взгляд мгновенно вернулся к дочери, требуя объяснений. — Я не знала, что у нас будут гости. Добрый день.

Бывший пуффендуец приветственно кивнул, не в силах пока что-либо произнести.

— Простите, я не успела вас предупредить, — ровным, на удивление спокойным голосом ответила Гермиона, поставив на пол сумку и слыша шаги отца, который тоже решил выйти и встретить свою дочь. — Это Ньютон Скамандер. Директор Дамблдор попросил приютить его на время каникул и показать город.

— Так Вы не местный? — миссис Грейнджер, казалось, справилась с изначальным шоком и теперь вновь стала собой. По крайней мере, Гермиона искренне на это надеялась.

— Не из Лондона, мэм, — немного хриплым от переживаний голосом ответил Ньют, аккуратно ставя свой чемодан возле вещей Гермионы.

— Вот как… — пробормотала миссис Грейнджер и тут же встрепенулась. — Ох, простите меня, я что-то совсем забыла о приличиях! Проходите, не стоит топтаться на пороге! Милый, позаботься пока обо всем, а я на кухню.

Мистер Грейнджер как раз в этот момент появился в небольшом коридоре и внимательно посмотрел на прибывших, прежде чем поздороваться с ними.

— Ньютон Скамандер, — тут же представился шатен, протягивая руку для приветствия и ощущая крепкое ответное пожатие. Сперва показавшийся весьма грозным, отец Гермионы добродушно улыбнулся и кивнул, а после пригласил всех пройти за ним.

— Я покажу вашу комнату, она будет рядом со спальней Гермионы. Обычно ее занимает наш племянник, когда приезжает на праздники, но в этом году он решил отправиться в горы со своими приятелями, — рассказывал мужчина Ньюту, поднимаясь по лестнице на второй этаж и изредка посматривая на дочь, которая пыталась скрыть довольную улыбку, но выходило у нее это из рук вон плохо. — Располагайтесь вот здесь, а я, если вы не против, хотел бы поговорить с дочерью. Если желаете освежиться после дороги, то ванная дальше по коридору налево.

Поблагодарив за гостеприимство, профессор скрылся в комнате, а Гермиона, зайдя к себе, тут же развернулась к отцу, которого буквально — она это отчетливо видела — распирало от любопытства.

— Да, папа? — зная, что первым он никогда не начнет разговор, сделала шаг навстречу гриффиндорка.

— Это твой парень? Он несколько старше тебя, — тут же задал вопрос в лоб мистер Грейнджер.

— У нас разница одиннадцать лет, и мы… не то, чтобы встречаемся, мы… — Гермиона замялась, не зная, как правильно описать сложившуюся ситуацию. — Вообще-то он мой преподаватель, но…

— У тебя роман с преподавателем? — тут же отреагировал мужчина.

— Папа, когда ты так говоришь, это звучит ужасно! — вспыхнула девушка. — Он!..

— Тебе нравится? — нашелся отец и выразительно поднял бровь, ухмыляясь. В такие моменты Гермиона отчетливо понимала, почему мама его полюбила.

— Да, — согласилась колдунья, усаживаясь на кровать и глядя на папу. — Он мне очень нравится.

Признаться родному отцу в симпатии к юноше, который старше и при этом еще и является твоим преподавателем оказалось на удивление просто. Словно она каждый день только и занималась тем, что делилась с ним всеми своими секретами. Впрочем, в детстве именно так и было. Отчего-то с папой Гермионе всегда было найти общий язык значительно проще, чем с матерью.

— Ну хорошо, — на удивление бойко и даже радостно кивнул отец, и мисс Грейнджер недоуменно уставилась на него. — Парень он, кажется, неплохой, да и в любом случае — жизнь твоя, только тебе решать, чего ты хочешь.

Девушка улыбнулась и тут же обняла вмиг смутившегося отца. Все же, у нее были замечательные родители.

* * *

Мороз отчаянно щипал лицо, когда Ньют и Гермиона возвращались к девушке домой поздним вечером. На календаре мелькнула дата двадцать девятое декабря, и в предверии Нового года, который, как оказалось, семья Грейнджеров исправно отмечала, пусть и не с таким размахом, как Рождество, молодые люди решили запастись подарками да и просто прогуляться Лондоном. Украшенные витрины магазинов, сугробы снега и приветливые прохожие дарили ощущение праздника, которого у Скамандера уже давно не было. Нет, он стабильно навещал родителей на всех семейных торжествах, но вот чтобы по-настоящему почувствовать детскую эйфорию и радость — этого чувства не припоминалось.

Свернув на незнакомую Ньюту улицу, пара медленно шла к одному из кафетериев, куда гриффиндорка предложила зайти перед возвращением домой. Внутреннее убранство кафе надежно скрывали расписанные рождественскими мотивами панорамные окна и еловые венки. Колокольчик над входной дверью тонко вздрогнул, оповещая о новых посетителях, и приветливая официантка тут же повела гостей к свободному месту в одном из дальних уголков заведения.

— Давно не виделись, Гермиона, — улыбалась девушка, ставя на столик сахарницу и салфетки, а после раскладывая меню. — Как школа?

— Отлично, — кивнула Грейнджер, улыбаясь в ответ. — Как Мик?

— Без изменений. Тебе как всегда? — и получив утвердительный кивок, повернулась к молчавшему Ньюту. — А твоему парню?

— Он… — тут же начала девушка, но пуффендуец отреагировал мгновенно.

— Черный чай с лимоном и фирменный десерт.

— Хороший выбор, — довольно и лукаво улыбнулась официантка и моментально скрылась из виду.

— Значит, я твой молодой человек? — вскинув брови, спросил Ньют, немного недоуменно, но с какой-то надеждой в глазах.

— Ну… в смысле… — Гермиона замялась и принялась теребить кончик косы, избегая смотреть в глаза собеседника. — Из-за того, что мы постоянно рядом…

— Я был бы рад, — тепло, искренне улыбнулся Скамандер и немного нерешительно накрыл своей ладонью тонкие пальцы девушки, которыми она отбивала нервную дробь по столу.

Магозоолог видел, как застыла напротив юная волшебница, как на ее щеках появился предательский румянец и как она старается незаметно выровнять дыхание. Это льстило. Это внушало какую-то радость. А еще — делало очень счастливым.

— Ваш заказ, — официантка появилась неожиданно, словно выросла из-под земли, и снова хитро улыбалась, глядя на Гермиону, которая не знала, куда деть взгляд, но свою руку из руки волшебника так и не забрала. — Приятного аппетита!

— Я прикончу Миранду! — пробормотала колдунья подаваясь вперед и, взяв в свободную руку чашку, сделала осторожный глоток горячего шоколада.

— Кто она? — заинтересованно спросил Ньют, добавляя в чай сахар.

— Крестница отца, — тут же ответила Грейнджер, выплескивая неловкость на свое пирожное — десерт из красивой пирамидки превратился в непонятное крошево из теста и крема. — Старше меня на три года и поэтому постоянно… задирает… Ладно, это не так важно. Даже не понимаю, почему я разнервничалась.

Профессор только улыбнулся и отпустил, наконец, пальцы гриффиндорки. Девушка, казалось, немного успокоилась, и теперь они вновь общались, как делали это уже не раз, постоянно находя все новые и новые темы для разговоров.

Ему нравилось ее слушать. Нравилось смотреть, как она начинает активно жестикулировать, когда тема разговора действительно ее интересовала, как принимается что-то рассказывать, если Ньют не был в этом осведомлен, как слушает его, жадно впитывая новую информацию. Ему нравилась она. Со своей непослушной копной волос, тонкими запястьями и пальцами, часто испачканными в книжной пыли и чернилах. А еще то, как легко она могла находить общий язык с волшебными существами, стараясь для всех найти свой подход.

Они просидели почти до самого закрытия. Давно перевалило за восемь, на улице окончательно стемнело, а они только теперь шли домой, увешанные пакетами с покупками, и продолжали беззаботно болтать.

— О, через этот переулок можно срезать путь! — неожиданно оживилась Гермиона, глядя на плохо освещенную узкую улицу, затерянную между домами.

Внутри колыхнулось непонятное чувство тревоги, но Ньют постарался его отмести — они были в маггловской части Лондона, что плохого могло случиться? Но стоило только им свернуть с центральной улицы, как дурное предчувствие вновь дало о себе знать. Даже счастливая улыбка на лице девушки не могла разогнать неожиданную тяжесть в груди.

— Какая неожиданность… — низкий, грубый голос высокого светловолосого мужчины, который заграждал им дорогу, раздался в конце переулка. — Мисс Гермиона Грейнджер, верно?

— Откуда?.. — незаданный до конца вопрос повис в воздухе, когда гриффиндорка сделала шаг назад и как бы невзначай отвела руку за спину, где за поясом брюк, насколько было известно Скамандеру, находилась ее волшебная палочка.

— Маленькое маггловское отродье, — второй блондин, чуть меньшего телосложения, чем первый, с жестоким, похожим на звериное, лицом закрыл своим силуэтом путь к отступлению. — Чертова грязнокровка и верная подруга Гарри Поттера.

Становилось по-настоящему опасно. Гермиона переводила взгляд с одного волшебника на второго, и… прикрывала собой дезориентированного Ньюта.

— Нашла себе дружка-маггла, что так стремишься его спасти? — второй мужчина не спеша, явно наслаждаясь происходящим, вытащил из внутреннего кармана мантии свою палочку, но обманчиво-небрежно опустил ее кончик в пол, словно показывая, что бояться нечего.

— Отпустите его, — Скамандер вдруг отчетливо ощутил — Гермиона, хоть и попросила отпустить его, знала, что ее просьбу они точно не выполнят.

— Ты ведь знаешь, кто мы, — не вопрос, а утверждение ехидно застыло на губах второго. — Верно?

— Роули и Яксли. Пожиратели смерти…

Ньют не зря столько времени проводил с волшебными существами, большая часть которых была смертельно-опасной. Он приноровился к их внезапным атакам, агрессивному поведению, настороженным движениям и привычкам. Он знал как успокоить драмарога, что делать с пикирующим злыднем, как обращаться с драконами… Поэтому как только Роули, который стоял перед ними, поднял свою палочку, Скамандер не сомневался ни секунды.

Палочка оказалась в руке магозоолога практически мгновенно. Боковым зрением он отметил, что Гермиона тоже вооружилась, но не отводила взгляд от Яксли, который загораживал путь к отступлению. Держалась она, к огромному удивлению, стойко — ровная, напряженная спина выдавала разве что внутренние переживания и собранность, но в целом девушка была явно не новичком в подобных заварушках.

И только после осознания того факта, что Гермиона не впервые будет сражаться, Ньют вспомнил, кто такие Пожиратели смерти. Он бегло читал хроники в сентябре, стараясь не слишком концентрировать внимание на информации, чтобы никак не выдать ее, когда вернется в свое время, но чтобы ориентироваться здесь и сейчас. И в данную секунду память выудила из закромов крупицы знаний.

Дорогу им перекрывали убийцы.

— Я думала, что вы в Азкабане, — твердый голос Грейнджер заставил Ньюта перестать вспоминать газетные статьи, а сосредоточиться на происходящем.

— Сперва прикончим тебя! — рыкнул Роули и резко взмахнул палочкой.

Выработанные годами инстинкты не подвели. Ответно взмахнув палочкой, Ньют отразил заклинание, спиной прижавшись к спине девушки. Позади него дернулась Гермиона, и только атака противника не дала волшебнику обернуться, но вскоре он понял — колдунья тоже принялась за сражение.

Это напоминало дуэль. Заклинания сыпались одно за другим, Ньют едва успевал отбивать их и ставить щиты, а из-за одного из брошенных проклятий ему и вовсе пришлось отойти от гриффиндорки.

— Импедиметра! — раздался голос Гермионы, а следом — ругань Яксли и еще более активные действия.

— Круцио!

Ньют невольно вздрогнул. Непростительные заклинания. Никогда прежде он не сталкивался с ними лицом к лицу, но теперь…

Тонкий луч пролетел в опасной близости от шатенки, которая увернулась от него в последний момент. Не успев выровнять спину, девушка тут же принялась осыпать противника в ответ, невербально колдуя все более сложные заклинания, но Яксли отмахивался от них, словно от назойливых мух.

Неожиданный серебристо-белый луч прорезал полумрак переулка, и полупрозрачная выдра понеслась прямо на Пожирателя. Длинный хвост мелькнул перед глазами, ослепив на мгновение и вызвав новый поток ругательств, а за ним:

— Авада Кедавра!

Зеленая молния разрезала тьму. Магозоолог почувствовал, как тонкое и хрупкое девичье тело падает на него, и холодный ужас сковал тело мужчины.

Нет. Этого не может быть.

Только не с ней.

Шок был настолько сильным, что Ньют застыл, не в силах пошевелиться, как вдруг…

— Будь осторожен… Петрификус Тоталус!

Заклинание Гермионы было отбито, и Яксли, мгновенно подскочив к девушке, попытался ухватить ее за волосы, но явно в этом не преуспел — Грейнджер оттолкнула Ньюта к стене и змеей скользнула куда-то влево, уходя от противника.

— Экспульсо!

Взрыв прогремел над головой Скамандера, заставляя вновь сконцентрироваться на своем противнике. Блондин рычал, напропалую рассыпая заклинания, даже не особо целясь и всецело полагаясь на свою импульсивность и силу. Он напоминал взрывопотама: громоздкий, словно шкаф, он двигался только вперед, не разбирая дороги. Роули действовал неаккуратно и все ближе и ближе подбирался к магозоологу.

Тонкий вскрик Гермионы сыграл с Ньютом плохую шутку — палочку тут же выбили из рук, а его самого буквально пригвоздили к полуразрушенной стене. Скамандер повернул голову и отчаянно забился в связывающих его веревках. Девушка сидела на земле, с гневом взирая на врагов и отползая назад. Знала, что все равно не сможет убежать, но чувство самосохранения делало свое дело.

— Сидеть, грязнокровка, — Роули словно забыл о существовании Ньюта и всем корпусом развернулся к пленнице. Лицо его исказила дьявольская ухмылка, рука с зажатой в ней палочкой поднялась, и он с садистским удовольствием негромко произнес лишь одно слово. — Сектумсемпра!

Полный боли крик заставил сердце Ньюта сжаться и пропустить пару ударов. Джинсовая ткань на ноге, а после и само тело располосовалось под действием проклятия. Из открывшейся раны хлынула кровь, однако кричать Гермиона перестала, а только упрямо поджала губы.

— Мы заставим тебя рыдать, тупое маггловское отродье, — присев на корточки, ухмыльнулся Яксли и, покрутив в руке палочку Грейнджер, неожиданно резко сломал ее.

Девушка вздрогнула, шокировано глядя на обломки, а потом перевела взгляд на Пожирателей. Ненависть, плескавшаяся в глубине карих глаз, была не единственной эмоцией, но чего в них точно не было, так это страха. И, видимо, именно это окончательно и вывело из себя Яксли.

Он одним резким движением он поднялся на ноги и брезгливо отошел от гриффиндорки. Роули еще пару секунд постоял возле нее, задумчиво рассматривая, а после, в очередной раз ухмыльнувшись, тоже сделал пару шагов назад. Грейнджер переводила взгляд с одного Пожирателя на другого и терпеливо ждала, не давая им возможности насладиться своим страхом.

— Нет! — веревки, которые применили к Скамандеру, начали слабеть, но Ньют этого не показывал, однако не скрыл, что заклинание немоты начало развеиваться. — Не трогайте ее! Она же ничего не сделала!

— Она помогала Поттеру, это достаточно, — хмыкнул Яксли и вновь посмотрел на Гермиону. — Начнем, пожалуй? Кру…

Ньют дернулся изо всех сил и, все еще связанный, повалил на землю противника Грейнджер. Роули мгновенно поднял палочку, взмахнул ею, и в эту секунду тишину нарушили хлопки и вспышки трансгрессий.

Около десятка людей в черных, наглухо застегнутых мантиях с палочками наготове окружили Пожирателей и Скамандера. Яксли дернулся, чертыхнулся и застыл, а вот Роули оказался не столь дальновидным. С яростным рыком он развернулся к ближайшему волшебнику и даже не успел поднять палочку — три луча мгновенно ударили ему в грудь и мужчина без сознания рухнул на землю, чудом не упав на магозоолога.

— Кингсли, — счастливо выдохнула Гермиона, пытаясь встать, но тут же вновь упала на землю, болезненно зашипев.

— Сэвидж, Праутфуд, Долиш, займитесь Пожирателями, Тонкс, на тебе Гермиона, — Бруствер деловито раздавал указания, отправив еще трех авроров проверить местность, а оставшимся двум — восстановить разрушения.

— Есть, министр, — отчеканили волшебники и принялись исполнять поручения.

— Ньют! — не смотря на ранение и стремительно подскочившую к гриффиндорке Тонкс, Гермиона ринулась к Скамандеру и тут же вцепилась в веревки, пытаясь разорвать их голыми руками. — О Мерлин, Ньют, прости, это из-за меня…

Шатенка на секунду застыла, а после всхлипнула и окончательно разрыдалась, прижавшись к плечу преподавателя. Волшебник только устало выдохнул, радуясь, что все позади, и притянул к себе несопротивляющуюся колдунью одной освободившейся рукой.

— Эй, все хорошо, Гермиона, — шептал Скамандер, крепко удерживая ее в своих объятиях. — Ничего страшного не случилось, видишь?

— В тебя чуть не попали Авадой… — продолжала всхлипывать Грейнджер, пока Тонкс, поняв, что в ближайшее время приятельница не будет в состоянии дать себя осмотреть, сама принялась лечить девушку.

Метаморф покачала головой, недовольно глядя на рану, и тут же запустила руку в карман своей мантии. Покопавшись в ней какое-то время, мракоборец достала небольшую пузатую баночку и тут же откупорила ее. Вывернув ногу Гермионы так, чтобы было удобнее работать, Тонкс осторожно, стараясь не пролить драгоценный эликсир, пролила несколько капель на разрез. Кожа практически сразу зашипела, в воздух поднялся тонкий белый пар, а края раны принялись стягиваться, оставляя за собой тонкую алую полосу, которая в ближайшее время должна была исчезнуть.

— Гермиона, Кингсли… то есть, министр хочет с тобой поговорить, — положив руку на только что излеченную ногу, сказала Нимфадора, лукаво улыбаясь и пытаясь вернуть пробку на место. Небезызвестная неуклюжесть наконец дала о себе знать. Пытаясь встать на ноги и одновременно с этим закупорить бутылочку, Тонкс споткнулась, но смогла устоять на ногах, однако настойке в ее руке не повезло, и бадьян, живописно взлетев в воздух, упал в снег горлышком вниз с негромким «пуф».

— Тонкс… — обреченно простонал кто-то из мракоборцев и покачал головой.

— Упс, — обезоруживающе улыбнулась девушка и, поспешно отступив от Гермионы, напомнила. — Кингсли.

Имя подействовало на Грейнджер отрезвляюще, и шатенка кивнула, вытирая ладонью мокрые щеки. Ньют, уже полностью освобожденный от веревок, помог ей встать, невольно отмечая, что из-за ранения староста стала прихрамывать, наверняка опасаясь наступать на пострадавшую ногу.

Новый Министр магии впечатлял, и Скамандер неосознанно крепче сжал руку Гермионы, которую не отпускал с момента, когда помог ей встать. Высокий, крепкий и широкоплечий, он спокойно и внимательно рассматривал место сражения. Золотая серьга в ухе изредка блестела, стоило только на нее попасть какому-нибудь блику, что привлекало внимание и не давало сосредоточиться.

Как только молодые люди оказались возле Бруствера, Гермиона тут же отпустила руку Ньюта и негромко поздоровалась с мужчиной.

— Ох, Гермиона! — низкий густой бас министра успокаивающе прозвучал в переулке, который восстанавливали остальные маги, и Кингсли притянул девушку к себе, крепко обнимая, но довольно быстро отпустил ее и принялся внимательно рассматривать. — Не пострадала?

— Нет, я в норме, — хриплым от слез голосом ответила колдунья и вновь взяла за руку профессора. — Ньют, это Министр магии Кингсли Бруствер, господин Министр… — Гермиона замолчала, наткнувшись на выразительный взгляд мужчины и, усмехнувшись, поспешила исправиться. — Кингсли, это профессор Ньют Скамандер.

— Приятно познакомиться, — протянул руку для приветствия магозоолог и сразу же ощутил крепкое рукопожатие.

— Наслышан о вас, профессор Скамандер. В начале года директор Дамблдор писал мне с просьбой дать добро на второго преподавателя по Уходу за волшебными существами и рассказал о вас и вашей ситуации, — спокойно ответил темнокожий маг, кивая.

— Рассказал? — недоверчиво переспросил Ньют, ощущая, как земля уходит из-под ног.

— Нужно же было ему как-то обойти Попечительский совет, а не то вопросов бы не обрались, — пояснил Кингсли и вновь повернулся к Гермионе, абсолютно не реагируя на то, что девушка еще ближе придвинулась к Скамандеру, а его руку крепко сжимала в своей. — А теперь рассказывай, что случилось.

Гермиона глубоко вздохнула, стараясь подобрать слова, и принялась отвечать на вопрос. Говорила она ровно, методично, не упуская ни одной детали. Рассказ ее, переданный исключительно фактами произошедшего, был не слишком долгим, но полным подробностей.

— Хорошо, что ты отправила Патронус сразу мне, — похвалил девушку министр, после того, как отпустил почти всех мракоборцев. Оставшиеся двое — Тонкс и еще один волшебник, имя которого ни Ньют, ни Гермиона не запомнили — составляли протокол. Неизвестный мракоборец записывал слова Грейнджер, пока Тонкс, небрежно царапая пером по бумаге, брала показания у Ньюта, предусмотрительно отведя его в сторону. Кингсли явно нужно было переговорить с Гермионой с глазу на глаз.

— Он ее не обидит, — произнесла Нимфадора, оставив жирную кляксу на пергаменте вместо точки.

— Что? — Скамандер даже не заметил, что все время, пока отвечал на вопросы мракоборца, внимательно смотрел на юную волшебницу.

— Кингсли, — ткнув пером в министра, пояснила метаморф. — Он не обидит Гермиону, да и защитит в случае чего, так что можешь не волноваться. Хотя и сама Гермиона может за себя постоять.

— Это точно, — не мог не согласиться Ньют.

— Она и не в таких передрягах бывала, так что расслабьтесь, профессор, — последние слова были произнесены с такой веселой нотой в голосе, что магозоолог мог только улыбнуться в ответ и кивнуть.

Они освободились только минут через десять. Тонкс и Кингсли вызвались проводить преподавателя с его студенткой до дома, а последний из мракоборцев отправился в Министерство с бумагами, возмущаясь по поводу неаккуратности Нимфадоры. Возвращались домой они в приятной тишине, не нарушая ее разговорами, и только стоя возле входной двери Грейнджеров, Гермиона решилась задать мучавший ее вопрос.

— Кто еще остался на свободе?

— Несколько человек, но волноваться больше не стоит. Я попросил Грюма временно вернуться в Мракоборческий отдел, так что последних Пожирателей выследит он, — ответил Кингсли и улыбнулся. — Профессор Скамандер, позаботьтесь о Гермионе.

— Рада была встрече! — помахала рукой Тонкс и сошла с крыльца дома вслед за министром. — Вы прекрасная пара! Удачки!

И с негромким хлопком они растворились в воздухе.

— У тебя новая палочка? — Рон нахмурился, глядя на обновку Гермионы. — Ты ведь не хотела менять предыдущую.

Староста тяжело вздохнула и подняла виноватый взгляд на друзей, которые мгновенно напряглись, готовясь к худшему. Она не хотела им говорить, по крайней мере не сразу по возвращении в школу. Но наблюдательность Рона, в кои-то веки проявившаяся, изменила все планы девушки. Нахмурившись, из-за чего между бровей тут же пролегла небольшая морщинка, гриффиндорка неловко покрутила в руке новую палочку и коротко ответила:

— В Лондоне я столкнулась с Пожирателями.

— Что?

Синхронный и одновременно с этим злой вопль мальчиков всколыхнул гостиную Гриффиндора, из-за чего студенты, которые там находились, тут же обернулись на крик.

— А тише никак? — мгновенно зашипела на друзей Гермиона и грозно посмотрела на мальчишек. — Как видите, я в полном порядке, а Пожирателей схватили, так что давайте оставим эту тему. В конечном итоге все ведь разрешилось хорошо.

Гарри сжал руку в кулак и тут же обессиленно его разжал, что не укрылось от глаз Грейнджер. Она слишком хорошо знала своего друга, чтобы понимать — сейчас он в очередной раз винил себя. Даже если на самом деле и не был виноват абсолютно ни в чем.

— Гарри, они просто скрывались в Лондоне, но, увидев меня, не смогли все оставить как есть. Это была случайность, и это не твоя вина. Это был их выбор — примкнуть к Волан-де-Морту и стать убийцами.

— Но…

— Я бы в любом случае уехала из замка на эти каникулы, так что ты не смог бы меня защитить. И вообще, откуда ты мог знать, что Пожиратели скрываются в Лондоне под самым носом у Министерства? Поэтому прекрати заниматься самобичеванием и просто переписывай домашнее задание по Зельям, потому что, как мне кажется, от плохой оценки из-за невыполненных уроков тебя не спасет даже то, что ты у Слизнорта любимчик.

Гермиона не хотела продолжать бессмысленный спор. Иногда ей казалось, что это было любимым занятием Поттера — винить себя во всех проблемах человечества, а переубеждать его в обратном, когда он и слышит, но не слушает твои аргументы, было слишком сложно. По крайней мере, именно сейчас. Потому что завтра в жизни самой Грейнджер начнется ад, а это она знала и без предсказаний Трелони. Чокнутые девицы, которых отверг Ньют ради того, чтобы провести Рождество с шатенкой, просто так от нее не отстанут.

Она уже даже видела перед мысленным взором их недовольные лица, готовые пустить в ход сплетни, что староста школы соблазнила молодого и наивного преподавателя, и даже утащила его с собой на каникулы. И пусть последнее было правдой, им об этом знать точно не нужно.

И, кстати, о чокнутых девицах…

Гермиона покосилась на мальчиков, которые усердно переписывали эссе по Зельеварению, и незаметно достала из кармана мантии маленькую, пепельного цвета, посылку, которую получила пару дней назад. Витиеватый штамп «Всевозможных вредилок Уизли» на прилагающемся конверте казался какой-то насмешкой над вечно правильной старостой, но она точно знала, что делает. Фред и Джордж лично, в индивидуальном порядке и в единственном экземпляре, приготовили этот волшебный порошок. Письмо, которое она прочла сразу же при получении заказа, буквально кричало о недоумении близнецов, которые едва ли не через предложение спрашивали, для чего ей это понадобилось. И, разумеется, ничего в ответ не получили. Не считая благодарности и оплаты, разумеется.

Когда Гермиона разрабатывала план мести (и пусть ей не слишком нравилось данное словосочетание, оно идеально описывало ситуацию), то сразу же решила, что будет бить той же картой. Раз Боунс и Джонс решили воспользоваться услугами близнецов Уизли, то и она отплатит им тем же.

Порошок невезения или Mala Fortuna. Полная противоположность Феликс Фелицису. Никто бы в здравом уме не решился на создание данного зелья, разве что в подарок врагу. Или же, как в случае Гермионы, для того, чтобы кое-кого разыграть. Фред искренне надеялся, что староста не планирует никого случайно прикончить, поэтому старался в письме употреблять именно слово «розыгрыш». Грейнджер в ответ заверила, что никого убивать она не будет, а вот должок вернуть обязана, чем и успокоила рыжего. В конце концов, на здравомыслие гриффиндорки можно было смело полагаться.

— Скоро вернусь! — решительно поднявшись с кресла, сообщила Гермиона и поспешила скрыться в комнате.

Быстро разорвав упаковку, девушка осторожно достала маленькую, ничем не примечательную коробочку без каких-либо опознавательных знаков. Аккуратно приподняв крышку, Гермиона посмотрела на серебристую пыль, которая покоилась под тонкой гранью защитной магии. Доза, рассчитанная на двух человек.

Идеально.

Сегодня за ужином она, наконец, совершит задуманное и прекратит размышлять о том, что творится в головах некоторых особо глупых девиц.

* * *

Утро было тяжелым. И сразу во всех смыслах. Лаванда и Парвати, проснувшиеся, как, впрочем, и всегда, раньше Гермионы и успевшие побывать в гостиной, ворвались обратно в комнату и тут же подняли шатенку на ноги. Взволнованные и немного встревоженные лица согнали остатки сна, но не избавили от головной боли, и теперь девушка силилась понять, что случилось.

— Они с ума сошли! Тебе следует быть осторожнее! Постарайся эту неделю нигде не быть одной! — наперебой восклицали соседки по комнате, не давая Гермионе сосредоточиться на том, что же именно они говорят.

— Так, девочки, по очереди! Я не понимаю ни слова, — вынуждена была признать староста, глядя поочередно на собеседниц.

Браун и Патил переглянулись, обменявшись встревоженными взглядами, что еще больше напрягло Гермиону.

— Это были не мы, — начала Лаванда, а Парвати тут же кивнула в подтверждение. — Мы не знаем, откуда взялись эти слухи, хотя можем выяснить, если нужно, но половина школы, судя по всему, гудит о том, что ты встречаешься с профессором Скамандером. Наши девчонки ничего не имеют против, скорее даже готовы защищать тебя, но…

— Одна из однокурсниц старшего Криви вчера слышала, что две когтевранки собираются заклясть твою одежду или домашнее задание, чтобы в самый неподходящий момент все пошло наперекосяк, — продолжила брюнетка Парвати, когда Лаванда замолчала на полуслове.

— Но и это не все, — глубоко вздохнув, произнесла Браун, принявшись теребить свои светлые волосы. — Помнишь в начале года слизеринца-пятикурсника, которого ты отвела к МакГонагалл за нарушение? Этот паршивец подбивает других слизеринцев на то, чтобы они обвинили тебя в немотивированной агрессии. Будто когда ты была на дежурствах и ловила их, то не снимала с них баллы, а попросту проклинала.

— Что? — тихо, практически шепотом спросила Гермиона, переводя взгляд с одного лица на другое. — Но я…

— Мы это знаем, но те идиотки, которые распускают слухи о тебе и Скамандере, с радостью поддерживают теперь еще и эту сплетню! — горячо воскликнула Парвати.

— Ваши отношения с профессором — это только ваше дело, — взяв Грейнджер за руку, начала Лаванда, неловко отводя взгляд в сторону. — Встречаетесь вы или нет — это касается только вас, но то, что они собираются сделать… Гермиона, я знаю, что мы никогда не были особыми подругами и на шестом курсе даже поругались из-за моей необоснованной ревности к Рону, но то, что происходит сейчас — это слишком. Поэтому прости меня за все, и я бы очень хотела помочь тебе в сложившейся ситуации.

— Но почему? — обессиленно выдохнула шатенка, понуро опуская плечи, словно на них вмиг взвалили непосильную ношу.

— Ты важна Рону, пусть я до конца этого и не понимаю, но важна. Как сестра, как лучшая подруга, как боевой товарищ, в конце концов. И теперь, со всей этой ситуацией, он наверняка будет переживать и злиться, а я бы этого очень не хотела, — честно призналась Лаванда, поглаживая руку старосты, которую так и не выпустила из своей, большим пальцем.

— А я просто не хочу, чтобы человека, который принял непосредственное участие в уничтожении Того, кого нельзя называть, так оскорбляли, — легко улыбнулась Патил. — Мы с тобой.

Дверь в спальню открылась с таким грохотом, что все три девушки подпрыгнули от удивления. На пороге, грозно сверкая глазами и тяжело дыша, стояла Джинни Уизли и разве что только не рычала от злости.

— Вы знаете, кто это сделал? — без каких-либо приветствий спросила рыжеволосая.

— Найдем, — мгновенно ответила Лаванда, и Парвати согласно кивнула. — Ладно, мы пойдем, а вы поговорите.

Девушки, попрощавшись, сразу вышли из комнаты, а Джинни, наконец, внимательно посмотрела на побледневшую подругу, тут же подскочила к ней. Слов не было, впрочем, она и не знала, что можно сказать в этой ситуации. Предложить остаться в комнате сегодня? Бесполезно. Стремление учиться у Гермионы было сильнее инстинкта самосохранения. Весь день быть рядом? Тоже не вариант — у них разные курсы, да и мальчики обо всем позаботятся. Мерлиновы кальсоны, да неужели она вообще ничего не сможет сделать для лучшей подруги?

Мысль, возникшая в рыжей голове, была немного странной, но твердо поселилась там и исчезать теперь явно не собиралась. Отстраненно наблюдая за тем, как Гермиона заколдовывает свои вещи от постороннего вмешательства, а потом медленно, словно во сне, одевается, Джинни продумывала свою идею. Да, она не могла помочь Грейнджер и оградить её от слухов и действий других людей, но отвлечь от неприятных размышлений…

Пока шатенка складывала вещи в сумку и перепроверяла, не забыла ли чего, Джинни села за стол и, выхватив из аккуратной стопки самый маленький чистый свиток, принялась писать письмо. Грейнджер на пару секунд застыла, внимательно глядя на действия подруги, но решила ничего не спрашивать — рыжевласка, если хотела, всегда все рассказывала сама.

Письмо получилось коротким, но содержательным. Выскочив за дверь с криком «Я сейчас!», Уизли ринулась в крыло мальчиков и, очутившись перед нужной спальней, принялась барабанить в дверь, которую ей через несколько минут открыл заспанный Гарри.

— Доброе утро! — быстро поцеловав любимого в щеку, Джинни ворвалась в комнату под удивленно-возмущенные возгласы парней и выхватила из клетки Сычика. Наспех привязав к его лапке письмо, девушка прошептала адрес получателя совенку и, резко распахнув окно, буквально вышвырнула птицу на улицу.

— Джинни, черт возьми, холодно! — натягивая одеяло до самого подбородка, возмущенно воскликнул Дин Томас, сонно щурясь и недовольно глядя на нарушительницу спокойствия. — И что ты вообще здесь забыла?

— Пришла вас разбудить, — как ни в чем не бывало пожала плечами девушка и поспешила выйти из комнаты под недоуменные взгляды пяти парней.

— И что это было? — успела услышать шестикурсница голос Невилла прежде, чем закрылась дверь.

Что ж, дело сделано. Остальное теперь за профессором.

Джинни, вернувшаяся к подруге буквально через несколько минут, крепко обняла расстроенную девушку, отправила ее вниз и приказала ждать в компании Браун и Патил, что и сделала староста. И теперь Гермиона, которая, несмотря на подавленное состояние, собралась на удивление быстро, спускалась в гостиную факультета, где ее ожидали Лаванда и Парвати.

Девушки о чем-то говорили с несколькими другими гриффиндорцами, что-то им рассказывая, на что последние кивали с серьезными лицами и явно что-то спрашивали в ответ. Появление Гермионы заставило всех присутствующих на секунду замереть, а после…

— Ты в порядке?

— Может, сегодня пропустишь занятия?

— Мы все узнаем!

— Тебе что-нибудь нужно?

Гермиона растерянно застыла на последней ступеньке, приоткрыв рот и непонимающе глядя на стоящую перед ней толпу. Они… защищают ее? Готовы ей помочь?

Сдерживаемые с утра слезы собрались в уголках глаз и были готовы в любой момент покатиться по бледным щекам, но Грейнджер, быстро собравшись, только благодарно улыбнулась и покачала головой. Ей ничего не было от них нужно, одна поддержка перекрывала все, что только могло быть предложено, поэтому, дрожащим от переполняющих ее эмоций, Гермиона тихо выдохнула одно-единственное слово:

— Спасибо!

Мальчики, спустившиеся немногим позже Грейнджер, долгое время не могли понять, откуда в гостиной такое столпотворение, а главное — по какому поводу. Как и предполагала Лаванда, Рон был в ярости. Браун тут же ринулась успокаивать своего парня, отводя подальше от толпы, чтобы никто не попал случайно под горячую руку юноши. Гарри, сдерживающий эмоции чуть лучше, чем его друг, был готов ринуться в бой, пусть даже это была бы обычная потасовка между их факультетом и Слизерином. Вот только Поттера успокаивать было особо некому.

Джинни, невзирая на то, что смогла немного помочь Гермионе (пусть та пока и не знала об этом), не меньше своего парня желала с кем-нибудь расправиться. Взрывной характер вкупе с гриффиндорским безрассудством гремучей смесью пылали внутри рыжеволосой бестии, требуя выхода. Утешительным фактом для нее являлось то, что первым занятием у шестого курса в утро понедельника была Защита от Темных искусств. И сегодня Уизли не собиралась сдерживаться.

Дружной, пестрой и неожиданно большой толпой гриффиндорцы пришли в Большой зал на завтрак и заняли свой стол. Напряжение, почти ощутимой аурой вившееся вокруг прибывших, заставило оставшиеся факультеты понизить голоса, а некоторых и вовсе замолчать. Особо смелые вытягивали шеи, надеясь заметить Золотое трио, но гневные взгляды со стороны львиного факультета быстро остужали их пыл.

— Интересно, — отрешенно пробормотала Гермиона, ковыряясь вилкой в яичнице, — а почему слухи не начали распространяться еще вчера? К ужину я ведь была в замке.

— Но после него сразу ушла к себе. Наверное, твое появление стало спусковым крючком, а там за ночь сплетни обросли новыми подробностями и пробрались во все щели Хогвартса, — пожала плечами Джинни, потягивая свой кофе.

— Возможно… — неопределенно качнула головой шатенка и с интересом посмотрела на вход.

Путаясь в собственных конечностях, в зал вошли Боунс и Джонс, не преминув столкнуться друг с другом в широких дверях. Звонко ударившись лбами, девушки тут же отскочили друг от друга и сразу налетели на других учеников, которые пытались пройти на завтрак. Вход сразу же оказался заблокированным: упавшие студенты теперь пытались встать, но из-за неуклюжих Сьюзен и Меган не могли даже нормально пошевелиться.

Отлично.

Хоть что-то в этот день шло точно по плану.

Гермиона, подавив улыбку, вновь посмотрела на свою тарелку и, наконец, ощутив аппетит, принялась за еду. Шум почтовых сов, от которого за две недели Грейнджер почти успела отвыкнуть, привлек почти всех студентов, которые ловили свои газеты, посылки с забытыми дома вещами и письма. Вот только староста точно не ожидала никакого сообщения, поэтому, когда перед ней оказалась одна из школьных сов и требовательно протянула лапу, девушка на секунду растерялась.

Поспешно отвязав от птицы тонкий свиток, Гермиона отдала сове свой бекон и, получив в ответ довольное уханье, осторожно развернула письмо.

«Я слышал о том, что у тебя неприятности. Как ты? Все ли хорошо? Если я могу чем-нибудь помочь, только скажи, и я тут же буду рядом.

Н.

P.S. И даже не смотря на ситуацию, я хочу с тобой встретиться».

Быстро пробежавшись взглядом по тексту письма трижды, Гермиона ощутила, как предательски вспыхнули ее щеки. Мерлин, она влюбилась в самого милого и заботливого парня во всей вселенной.

И этим вечером планировала с ним встретиться.

Хотя бы потому, что за такое письмо он однозначно заслужил поцелуй.

Сердце колотилось как сумасшедшее. Облизнув пересохшие от волнения губы, Гермиона теснее прижалась к Ньюту, скрываясь под плащом-невидимкой в нише за статуей. Ну почему, почему Голдстейн решил патрулировать именно этот коридор? Зная дотошность этого парня, Грейнджер могла с легкостью предположить, что он проверит абсолютно все закоулки, которые только можно использовать для того, чтобы скрыться.

Осторожно достав палочку и отчаянно краснея от смущения и собственных поступков, шатенка направила кончик дерева на коллегу и едва слышно пробормотала:

— Конфундус!

Энтони дернулся, но быстро встал на ноги и задумчиво потер затылок. Недоуменно пожав плечами, парень огляделся по сторонам и, ничего не заметив, решительно направился дальше по коридору и вскоре скрылся за поворотом.

Девушка еще какое-то время не решалась двигаться, но крепкое объятие Скамандера быстро привело ее в чувство. Неслышно переведя дыхание, Гермиона виновато улыбнулась и медленно отодвинулась от профессора на полшага. Мерлин, как же с ним одновременно было и просто, и сложно. Стоило им только остаться наедине, как хотелось никуда от него не уходить, целовать не прекращая и всегда ощущать эти надежные руки на своей спине. И эти желания пугали. Потому что иногда, совсем редко, Гермиона забывала о своем обещании Джинни не думать о будущем и тогда…

Она боялась представить, что с ней случится, когда Ньют вернется домой. Когда известный магозоолог вновь окажется почти в самом начале века, готовый взяться за перо и написать свою книгу, которая после будет переиздаваться ежегодно и станет обязательным учебником. Когда забудет о ней, потому что на самом деле разница в их возрасте в этом мире, в это время, вовсе не одиннадцать лет. И потому что они по-настоящему из разных эпох.

Внимательно глядя в голубые глаза мужчины, который сейчас нависал над ней, крепко сжимая в левой руке чемодан, Гермиона старалась отбросить эти ненужные в данный момент мысли. Да, ему придется вернуться, но сейчас, в эту секунду, он с ней, рядом, обнимает ее и смотрит только на нее. И все же…

Мысль, как прекратить думать о чем-то ненужном сейчас, пришла неожиданно, и волшебница едва не рассмеялась, коря себя за то, что не додумалась до этого раньше.

Вдох. Выдох.

Спокойно.

Поднявшись на носочки туфель, Гермиона обняла Ньюта за шею и невесомо коснулась его губ своими, словно целовала его впервые. Ответ со стороны мужчины не заставил себя долго ждать, и уже через мгновение дыхания в легких стало катастрофически мало, но отстраняться она и не думала. Наоборот, хотелось быть ближе, целовать еще более страстно и отчаянно, навсегда скрыться от чужих глаз и быть только с ним наедине.

— Я люблю тебя…

Три коротких слова, которые нежным шепотом прозвучали в тишине сразу после поцелуя, заставили Гермиону застыть. Медленно отстранившись от молодого человека на расстояние, чтобы увидеть его глаза, полные нерастраченной ласки, Грейнджер крепко сжала губы. Только бы не расплакаться, не разрыдаться на его плече.

Короткий всхлип все же вырвался наружу, как и счастливая, широкая и искренняя улыбка шатенки.

— Я тоже… Я…

Договорить ей Ньют не дал. Быстро поставив чемодан на пол, Скамандер притянул девушку к себе, уткнувшись лицом в спутанные и непослушные кудри. Как же он хотел остаться здесь с ней! Ради нее, ради себя, ради них…

Вот только за все то время, что Ньют знал Гермиону, он понял одну простую истину — она пожертвует собой и своим счастьем ради всеобщего блага. Потому что для нее это было так же естественно, как и дышать.

— Мы что-нибудь придумаем, — словно прочитав мысли мужчины, вдруг произнесла волшебница, потершись щекой о мантию чародея.

— Да. А сейчас пойдем, пока никого нет.

Кивнув в ответ, гриффиндорка решительно взяла магозоолога за руку, переплетая пальцы. И только за это маленькое, казалось бы, незначительное действие с ее стороны, он был готов попрощаться с прошлым «я». Но мысль эта была перебита другой, более мрачной и навеянной чемоданом, который Ньют вновь взял в руку.

Там, в его двадцать шестом году, многие существа уже были на грани истребления, погибая от рук невежественных людей и волшебников, которые не понимали и не воспринимали ценность жизни простых животных. Уничтожение последних видов, полное отсутствие заботы о тех, кто не в состоянии позаботиться о себе сам, убийство ради развлечения и многое другое указывало на одно — самым жестоким существом в мире был человек. Таких же как Ньют — приверженцев защитить волшебных созданий — было не так много, да и, насколько Скамандер понял, именно он повлиял на магическое сообщество своими действиями и своей книгой, о которой сам пока только думал.

Маг внимательно посмотрел на идущую на полшага впереди колдунью. Зря он ей признался. В конце концов, ему придется вернуться, а значит — расставание неизбежно, как бы Ньют не хотел об этом не думать. А ведь он только начал верить в то, что смог найти себе достойную спутницу, полностью поддерживающую его интересы и взгляды на жизнь. Если бы они только родились в одно время…

Горько улыбнувшись собственным мыслям, Скамандер выровнял шаг, пристраиваясь сбоку от Гермионы, и, крепче сжав ее ладонь в своей, вместе с девушкой поспешил в кабинет по Уходу за волшебными существами. Этой ночью он обещал ей показать, на что способны лунтелята, и совершенно не хотел нарушать данное обещание.

* * *

Еженедельное собрание преподавателей в этот раз было омрачено какой-то пугающей и удушающей атмосферой. Профессоры хмурились, изредка переговаривались тихими голосами, чтобы их не слышали другие коллеги, поджимали губы и косились на дверь, ожидая прихода профессора МакГонагалл и директора Дамблдора.

Ньют чувствовал себя не в своей тарелке. Среди всех преподавателей он был единственным, за исключением Снейпа и Трелони, пожалуй, кто так и не нашел себе близкого приятеля для ничего не значащих бесед. Точнее сказать, общался он со всеми, но вот найти себе товарища, с кем он мог бы сейчас также обсудить непонятную ситуацию — не было.

Дверь отворилась неслышно и крайне неожиданно. Первой в кабинет вошла профессор МакГонагалл, хмурясь сильнее обычного и недовольно сминая в руке свиток пергамента. Следом, затворяя за собой дверь и накладывая на нее чары, вошел Дамблдор с самым серьезным выражением лица, которое Ньют не видел уже очень и очень давно. В его же руках Скамандер увидел несколько писем и внутренне подобрался — возможно, сегодня станет известно, почему он оказался здесь.

— Добрый вечер, коллеги, — прочистив горло, начала МакГонагалл и, обведя всех присутствующих взглядом, на мгновение застыла, а после продолжила. — Перейду сразу к одной из сегодняшних тем. Большинство из вас, должно быть, уже знает, что по школе начали разгуливать слухи, будто бы староста школы применяет к студентам Слизерина заклинания, а не наказывает снятием баллов.

Профессоры заметно оживились. Голоса, сперва тихие и в чем-то неуверенные, вдруг стали громче, выражая недовольство, смятение и непонимание, словно в кабинете находились не уважаемые преподаватели, а удивленные школьники. Мадам Помфри недоуменно переводила взгляд с директора на его заместителя, Хагрид тяжело осел в своем кресле и молчаливо открывал рот, Трелони погрузилась в подобие транса и в ближайшее время покидать свое состояние явно не собиралась, Флитвик что-то громко покрикивал своим тонким голосом, но сквозь образовавшийся шум Ньют так и не понял, что именно говорил декан Когтеврана.

— Она этого не делает, — холодный, полный недовольства и пренебрежения голос неожиданно перекрыл все споры, заставляя сконцентрироваться на говорившем.

Магозоолог ошарашенно посмотрел на декана Слизерина. Прежде, что бы не происходило, Северус Снейп никогда не защищал гриффиндорцев, великодушно оставляя их самих разбираться со своими проблемами, даже если инициаторами этих самых проблем выступали слизеринцы. Он с презрением относился к представителям львиного факультета, сам же не единожды наказывал ни в чем не повинных студентов, а теперь… Теперь неожиданно для всех встал на защиту Гермионы Грейнджер.

— Вы уверены, Северус? — поправляя очки на переносице, спросила МакГонагалл, немного расслабляя напряженные плечи.

— Абсолютно, — все с теми же интонациями ответил мужчина и, сложив руки на коленях, немного изменил свое положение в кресле, устраиваясь поудобнее.

— Это хорошо, что даже вы понимаете абсурдность ситуации, профессор Снейп, — вдруг заговорил директор, привлекая к себе внимание, — но Совет Попечителей не так уверен во всем происходящем.

— Даже вы? — тихо, но возмущенно переспросил Снейп, вскидывая брови и с недоверием глядя на Дамблдора, но развивать свой вопрос не стал.

— И чего же они хотят? — с вызовом в голосе спросила профессор Вектор, явно негодуя по поводу одной из своих лучших учениц.

— Отстранения мисс Грейнджер не только с должности старосты школы, но и ее исключение, — тяжело вздохнул директор и приподнял стопку писем в руке, чтобы все могли ее видеть. — Здесь сообщения от всех членов Совета.

— И все единогласно приняли такое решение? — Помона Стебль, от возмущения подскочившая в кресле, со злостью стиснула свою шляпу, из-за чего ее края тут же измялись.

— К счастью, нет, — покачал головой глава школы и внимательно осмотрел всех присутствующих поверх своих очков-половинок. — Их голоса разошлись в соотношении семь к пяти. И большая часть Совета за то, что мисс Грейнджер продолжала обучаться и выполнять все возложенные на нее обязанности.

— Однако остаются еще пять человек, которые настроены по отношению к Гермионе весьма скептично, а потому у директора Дамблдора есть предложение, которое разрешит ситуацию, но принять его один он не может, — продолжила за главой школы МакГонагалл и как-то требовательно посмотрела на коллег. — Мисс Грейнджер будет обязана в присутствии всех нас, а также некоторых членов Совета выпить Сыворотку правды. Согласны ли вы с этим?

Ньют внутренне похолодел. Сыворотка могла бы с легкостью избавить Гермиону от клеветы и слухов, в одночасье очистив ее имя, но один неверный вопрос — и ситуация в корне изменится. Несколько наводящих вопросов, и девушка против воли расскажет, что находится в отношениях с преподавателем, а значит…

— Все в порядке, Ньют, — мягким и успокаивающим голосом неожиданно произнес директор, по-отечески тепло глядя на молодого волшебника и привлекая к нему лишнее внимание. — Я уже все учел.

— Простите… — прочистив горло, начал смущенный Скамандер, но был прерван непривычно низким голосом Сивиллы Трелони.

— Колесо времени вновь пустится в ход к концу четвертого месяца, и дитя подземелий покинет нас… Стрелки часов пустятся назад, возвращаясь на положенное место… Правда, сокрытая ото всех, проявится, и в последний раз змея поможет льву… В новом мире грифоны укажут дорогу… К концу четвертого месяца… колесо времени… пустится в ход…

Тишина, воцарившаяся в кабинете, каменной плитой давила на плечи всех присутствующих, пока Трелони, проморгавшись и удивленно всех осмотрев, не спросила:

— Так на чем мы остановились?

— Простите, профессор Снейп, что мне нужно сделать? — Гермиона перевела взгляд с пухлого ежедневника, который на Рождество ей подарила мама и куда она записывала поручения и задания по учебе, на бывшего преподавателя зелий.

— Мне нужны пять веток молодого боярышника с почками к концу недели, — нетерпеливо повторил Снейп, сузив глаза и недовольно глядя на студентку перед ним.

— Но сейчас февраль…

— И?

Староста невольно сглотнула подступившую к горлу слюну и покачала головой, словно все было в полном порядке.

Достать ветки с побегами молодого боярышника зимой, в начале февраля, накануне ее слушания. Хуже и придумать нельзя.

— Кажется, вы забыли, мисс Грейнджер, что должны мне, — нетерпящим возражения тоном произнес Снейп, кольнув холодным взглядом девушку.

— Нет, профессор, я все помню, к следующему понедельнику ветки будут у вас, — тут же ответила Грейнджер, начиная лихорадочно соображать. В ночь с субботы на воскресенье она должна дежурить по школе, поэтому, может с пятницы на субботу или…

— Нет, мне нужны они до начала выходных, — прервал рассуждения шатенки декан Слизерина. — А теперь вы свободны, мисс Грейнджер.

Гриффиндорка покинула кабинет с неистово колотящимся сердцем и носящимися в голове мыслями, как ей осуществить поручение. Ясно было только одно — Снейп сошел с ума, если требует от нее попросту невыполнимое задание. Ведь так?

Заскочив в кабинет Нумерологии в последний момент, буквально на пару секунд опередив колокол, оповещающий о начале занятий, староста заняла свое место. Блокнот мгновенно скрылся в сумке, на замену же на столе появились чистые свитки и пергамент с выполненным домашним заданием. Но стоило раскрыть лист, чтобы это проверить, как…

Бумага вспыхнула, опалив лицо и кончики волос, что нависали над некогда домашней работой. Профессор Вектор, зашедшая в этот момент в класс, на долю секунды замерла, заметив произошедшее, а потом недовольно поджала губы, в точности повторяя действия заместителя директора.

Дрожащей рукой Гермиона достала свою палочку и быстро убрала все следы произошедшего. Крепко сжав кулаки, из-за чего ладони отозвались острой, но короткой болью, Грейнджер опустила голову, стараясь никому не показывать своей злости. Да что это со всеми случилось? Глупые слухи, которые распространил Слизерин, вдруг стали казаться всем правдой, обрастая фантазиями и небылицами, становясь все более и более нереальными, но никто из факультетов, кроме родного Гриффиндора, даже не задумался об этом. Студенты, жадные до часто неподтвержденных новостей, хватались за любую информацию, только бы убить собственную скуку, перемывая кости девушке, которая жизнью ради них рисковала, помогая Гарри в борьбе с Волан-де-Мортом.

Однако именно об этом никто и не думал. Нет, вместо этого они смаковали нелепые домыслы и предположения, добавляли свои предположения, которые уже в следующий миг становились для всех непогрешимой истиной.

Гриффиндорка глубоко вздохнула и тут же выдохнула, успокаиваясь. Гордо вздёрнув подбородок, волшебница обвела глазами аудиторию, замечая ехидные взгляды нескольких когтевранцев и всех слизеринцев. Хотели её до слез довести?

«Не в этой жизни!» — с какой-то яростью подумала шатенка, невозмутимо доставая из бездонной сумки учебник и проверяя его на наличие посторонней магии.

— Добрый день, класс! — оказавшись возле своего стола, произнесла профессор Вектор, внимательно осмотрев присутствующих и подавляя желание покачать головой из-за произошедшего. — Сдаем домашние работы и открываем книги на странице 562.

Тонкая рука тут же взметнулась в воздух, а студенты заинтересованно уставились на старосту, зная, что, пожалуй, впервые в жизни она не готова к уроку.

— Да, мисс Грейнджер? — Септима с легким интересом в глазах посмотрела на шатенку, ожидая, как та выйдет из ситуации. Абсолютно все в школе знали, что профессор Нумерологии была по-настоящему строгой, в чем-то ужасающей и невероятно требовательной. Даже её любимые ученики не получали поблажек, из-за чего многие студенты отказывались от этого предмета.

— Профессор, могу ли я предоставить свой доклад сегодня в устном виде, а на следующем занятии уже принести его в письменном, как и требовалось? — ровный, словно ничего и не произошло, голос Гермионы пронесся по кабинету.

Септима на мгновение задумалась, а потом кивнула, усаживаясь за свой стол и беря в руки перо, готовая делать заметки по докладу с вопросами и комментариями. Учащиеся начали тихо переговариваться, не до конца понимая, что сейчас будет — провалится ли Грейнджер на чем-нибудь или же ответит идеально.

Гермиона решительно поднялась со своего места, расправила плечи и, глубоко вздохнув, ровным и спокойным голосом принялась зачитывать свое домашнее задание. И по мере того, как говорила девушка, лица злопыхателей превращались из предвкушающих провал в откровенно недовольные из-за того, что Грейнджер снова выкрутилась. Профессор Вектор же едва сдерживала довольную и немного гордую улыбку — одна из лучших учениц, пусть сейчас и делала двойную работу, смогла не только отлично выступить, но еще и отомстить своим обидчикам. Пожалуй, другого Септима от неё и не ожидала.

* * *

После произошедшего, Гермиона решила ежедневно проверять собственные вещи на предмет постороннего волшебства. Ситуация повторилась на следующий же день, после — в среду, и девушка порадовалась, что четверг по-прежнему оставался методическим днем, где никаких происшествий больше не будет. Потому что именно сегодня, на стыке среды и четверга, гриффиндорка и собиралась отправиться в Запретный лес. И очень надеялась на то, что все пройдет хорошо.

Выпросив у Гарри мантию-невидимку и получив в ответ только недоуменный взгляд, но ни одного вопроса, Гермиона терпеливо ожидала, когда часы пробьют десять. Она знала, что в это время в гостиной Гриффиндора будет наименьше людей, которых на время Джинни погрузит в сон (спасибо Мерлину за такую замечательную подругу!), а значит — она с легкостью сможет покинуть башню. Дальше проблем быть не должно. Главное — не попадаться никому на глаза и не шуметь.

Когда настало нужное время, Грейнджер поспешила сбежать из замка. Услышав в дверях пожелание удачи от младшей Уизли, Гермиона торопилась в северное крыло школы, где находился потайной ход, ведущий прямо к границам Леса. Путь по школе еще никогда не казался девушке таким длинным и напряженным. Возможно, все дело было в том, что раньше она сбегала в компании верных мальчишек, а может и потому, что не делала этого слишком долго. Спокойная жизнь явно не шла ей на пользу.

Открыв дверь, скрытую в кроне толстого иссохшего дерева, Гермиона с трудом подавила желание развернуться и направиться обратно в спальню. На улице стоял просто адский холод, пробирающий до костей, а ветер, гудящий в верхушках деревьев, давал понять, что могло быть еще хуже.

Подавив обреченный вздох, гриффиндорка поплотнее завернулась в свое пальто и подтянула шарф повыше, пряча нос и щеки от мороза. Пройдя чуть вперед и скрываясь за толщей деревьев, Гермиона, наконец, достала палочку, зажигая на её кончике свет, и, глубоко вздохнув, направилась вглубь леса, молясь и надеясь, что ее маленькое приключение не обернется для нее большими проблемами.

Шагая вперед, огибая деревья и каменные валуны, Грейнджер спешила найти уже хотя бы просто куст этого проклятого боярышника, не говоря уже о том, чтобы разыскать его побеги. Она была уверена, что забрела намного глубже в лес, чем планировала изначально, но вернуться с пустыми руками не могла. И дело было даже не в том, что она была должна Снейпу, скорее это становилось личным вызовом. Всё, как и с учебой: если Гермиона чего-то не понимала, что было довольно редко, то старалась всеми силами докопаться до истины. Так же и здесь — теперь Грейнджер была просто обязана достать эти ненавистные ветки с почками!

Часы на руке показывали второй час ночи, ноги едва двигались от холода, но староста отчаянно шла вперед. Окружающие деревья неожиданно стали плотнее, образуя впереди круг и словно не желая никого пропускать, а и без того не слишком яркая луна скрылась за облаками, погружая все в непроглядную тьму.

Гермиона сглотнула, нервно озираясь по сторонам. Происходящее не внушало покоя, заставляя сердце сжиматься в страхе, а мозг работать активнее, подбирая заклинания, которые помогут ей спастись в случае опасности. Хотелось развернуться и идти назад, но интуиция, на которую, впрочем, девушка редко рассчитывала, неожиданно потребовала двигаться вперед, точно в центр злачного места.

Крепче сжав палочку в окоченевших даже в перчатках пальцах, Гермиона решительно тряхнула головой, прочищая мысли, и направилась туда, где за глухой стеной деревьев скрывалась… заброшенная поляна.

Внутреннее кольцо круга составляли те самые пресловутые боярышники, которые гриффиндорка так долго и так отчаянно искала. Некоторые кусты были значительно старше, другие — довольно молодые и некоторые из них даже цвели. Гермиона пару раз недоуменно моргнула, пытаясь понять, не привиделось ли ей это. Но зеленые побеги не собирались никуда исчезать. Осмотревшись по сторонам, Грейнджер подошла к одному из кустов и обхватила несколько веток дрожащей рукой. Тонкий серебряный нож, который девушка благоразумно взяла с собой, сверкнул в темноте, когда она срезала нужные ей побеги, а после заколдовывала их, чтобы сохранить свежими. Дело оставалось за малым — вернуться в замок и утром отдать все Снейпу.

— Так, пора домой, — хрипло произнесла Гермиона, выпуская облако пара изо рта.

Она действительно хотела уходить, как вдруг замерла и нерешительно обернулась, глядя точно в центр поляны. Там, на небольшом возвышении, стояло одинокое дерево, раскинувшее во все стороны острые, как шипы, ветки с крупными плодами. Чернее самой ночи, дерево притягивало взгляд и, казалось, вытягивало свет из окружающего пространства.

— Да быть не может…

Гермиона застыла, пораженно глядя на находку. Драконье дерево. То самое, которое вырастает из сердца умирающего дракона, если он того пожелает. Редчайшее сокровище волшебного мира, найти которое — удача, достойная действия Феликс Фелицис.

Первый шаг к дереву был нерешительным, как и последующие два, после которых Гермиона и вовсе застыла. Она ведь… она ведь может взять с собой несколько плодов, да?

— Ты можешь взять только два, — тонкий, высокий голос за спиной заставил Грейнджер вздрогнуть и резко развернуться, направляя палочку на потенциального врага, которого девушка так и не увидела.

— Кто здесь? — требовательно и храбро, чего в себе не чувствовала, произнесла волшебница, выискивая взглядом говорившего.

Маленькая яркая точка появилась точно перед глазами, увеличиваясь до размера гусиного пера, а потом, вспыхнув зеленоватыми искрами, превратилась в небольшое существо с крыльями.

— Ты фейри… — потрясение было таким большим, что Гермиона невольно опустила палочку. — Но вы ведь…

— Миф? А разве для простых людей магия — не такая же выдумка, как и мы? — склонив голову и с любопытством заглядывая в удивленно расширенные глаза шатенки, спросила фейри.

— Да, но… — Гермиона попыталась успокоиться и мыслить рационально. — Фейри никогда не показываются волшебникам, поэтому и считается, что вы — чей-то талантливый вымысел.

— Знаю, — пожала плечами крохотное создание, облетая Гермиону вокруг. — Но мы отвлеклись от темы. Драконий плод. Я разрешаю тебе взять два, ни больше, ни меньше, а после этого ты навсегда забудешь дорогу к этому месту.

Волшебница задумалась. Что-то точно было не так. Во всех сказках и легендах фейри никогда и ничего не давали людям просто так, у них всегда был какой-то скрытый мотив, какая-то тайна, которую они оберегали и не позволяли никому узнать. Они забирали новорожденных первенцев, заменяя их на своих сородичей, они путали дорогу путникам, затягивали блуждающих в лесу в болота, они были воплощением озорства, коварства и подлости. А сейчас одна из них хотела что-то дать Гермионе просто так?

— В чем дело? — нетерпеливо спросила фейри, раздражающе мельтеша перед глазами. — Почему медлишь?

— Я не могу понять причины твоего поступка, — взвешивая каждое слово, ответила Гермиона, не отрывая взгляд от собеседницы.

Фейри застыла в воздухе, а потом ее вытянутое, узкое лицо стало необычайно серьезным.

— Ты аномалия, в которую превратилась из-за своего возлюбленного. Мы — часть природы и времени, мы живем в другом мире, который неразрывно связан с вашим. Сейчас мир волшебников колеблется, потому что прошлое соединилось с настоящим, а это рушит и наш дом. Драконий плод поможет все исправить.

— Ньют… вернется к себе, да? — с трудом произнесла Гермиона, неожиданно все понимая и стараясь говорить спокойно, а не рыдать. Мерлин, она ведь и так это знала, но все же… все же в глубине души надеялась на то, что чудо возможно.

— Он обязан, — кивнула фейри, вновь начиная кружить вокруг девушки. — Когда настанет это время, я приду к тебе.

— Значит, ты помогаешь мне, потому что…

— Потому что защищаю свой мир, — прозвучало в ответ. — Бери плоды и уходи как можно скорее. Если не выберешься из Леса до рассвета — останешься здесь навсегда.

Гермиона кивнула, торопливо благодаря фейри, и поспешила к дереву. Словно чувствуя, что к нему приближаются, дерево вдруг накренилось, будто от порыва ветра, которого здесь не было, и к девушке потянулись две толстые, упругие ветки, на которых поблескивали темно-бордовые, крупные плоды.

Сорвав дрожащими руками протянутые дары, Гермиона на удивление твердым шагом покидала поляну, когда услышала тихий голос фейри:

— До скорой встречи, львица, и спасибо!

Крепче прижав к груди драконьи плоды, девушка поспешила в замок.