Любовь и прочие неприятности 2. Дети и родители (джен)

Сан-Франциско. Штаб Звездного флота.

Неприметный кабинет Департамента военной контрразведки СБФ.

— Не ожидал вас увидеть, капитан Кирк. Присаживайтесь. Что привело вас в мою скромную обитель?

— Вопросы, — ответил Кирк, усаживаясь напротив Джонсона.

— Задавайте, — благожелательно кивнул безопасник.

Кирк подал голос не сразу, он как будто бы выбирал из нескольких вопросов нужный и наконец выбрал:

— Аугменты. Почему бы их снова не заморозить и не убрать куда-нибудь подальше?

— Как вы себе это представляете? Это не телята на веревочке, — насмешливо произнес Джонсон. — Даже после всего, что они сделали, вы готовы сунуть их в морозилку, как отработанный материал. Не ожидал от вас такого коварства.

— Эти существа опасны. От них неизвестно чего ждать.

Несмотря на категоричность суждений, уверенности в голосе капитана «Энтерпрайза» не было. Джонсон догадался, что Кирка беспокоит что-то другое. Но пока не стал переключать внимание и сам продолжил начатую тему:

— Хочу показать вам кое-что.

Джонсон достал из сейфа миниатюрный флеш-кристалл, вставил в считыватель, ввел непомерно длинный пароль, дополнительно приложил ладонь на сканер и настроил голографический экран для удобства визитера.

— Адмирал Маркус в свое время часть информации просто уничтожил. Так что нам пришлось хорошо потрудиться. Что-то удалось восстановить, что-то мы нашли сами. Пришлось даже одолжить у шахтеров специальный бульдозер, чтобы добраться до одного древнего бункера. Теперь стало более-менее понятно, почему Маркус был уверен, что сможет держать все под контролем. Читайте.

Через некоторое время Кирк оторвался от экрана и глухо произнес:

— Зачем этот обман?

— Политика. Победитель — безупречен, враг — порочен. Все как всегда. Легче всего прикрыть свои ошибки высокими лозунгами и переложить вину на неугодных исполнителей.

— Но если они не те, что нам внушали, то почему?..

— Они в любом случае не ангелы. Наивно было бы ждать всепрощения от боевых модификантов, — качнул головой Джонсон, немного помолчал, потом продолжил: — Маркус был выдающимся человеком. Современная система безопасности — полностью его заслуга, его детище, созданное практически на пустом месте. Благодаря ему мы оказались готовы к войне с клингонами. Он ошибся в том, что попытался подчинить опасное, как вы выразились, существо с помощью шантажа, переступив тем самым заложенный в сознании аугмента императив, записав врагами себя и заодно весь Звездный флот в придачу. Поступи Маркус иначе — мог получить надежного и преданного союзника. Нельзя играть на чувствах людей, таких особенно, последствия могут быть непредсказуемы. Они опасны, согласен. Но они нужны Федерации. Их уникальные мозги, их способности и знания. Они умеют воевать с холодной головой, в отличие от нас.

— Война когда-нибудь закончится.

— Ох, вам ли не знать, сколько тайн может хранить космос, какие чудовища могут там обитать. Закончится одна война, начнется другая, рано или поздно; не все и не всегда можно решить мирным путем, как бы нам этого ни хотелось.

Джонсон свернул голоэкран, вытащил и убрал кристалл обратно в сейф.

— Им предоставлена одна из дальних кислородных планет фронтира, своего рода форпост в самом малоизученном секторе. «Поработаем казаками», — выразилась Светлана. Не совсем понял это выражение, но после объяснения должен признать, что оно подходит. Формально подчиняясь Федерации, они будут самостоятельной административной единицей, со своей иерархией и законами. Разве что касаемо военного сотрудничества будут определенные правила. Это все. Надеюсь, вам не надо напоминать о молчании?

Кирк кивнул. Джонсон с интересом наблюдал за собеседником и гадал, решится ли Кирк еще что-нибудь спросить или захочет сам чем-то поделиться. Что-то было с ним не то. Капитан «Энтерпрайза» решился. С каким-то обреченным видом выложил уже свою флешку:

— Вот.

Теперь была очередь Джонсона оценивать информацию.

— Что вас так удивило? — спросил он после просмотра небольшого файла.

— Я считал его другом.

— О, будьте уверены, Спок и сейчас считает себя вашим другом. Пойдет за вами в самое пекло и умрет, если нужно.

— Да, но... для чего вулканцам знать, что есть человек... ребенок-землянин, обладающий их способностями, и почему надо было делать это тайно?

— Я вас понял. Вы обижены на первого помощника, потому что он поделился сведениями не с руководством флота, не с вами, как капитаном, и, самое обидное, проигнорировал вашу дружбу, — Джонсон вытащил и вернул флешку капитану. — Удивительно, не правда ли? Подросток оказался проницательнее нас, взрослых. Но самое удивительное в том, что Спок не посчитал это неправильным. Он воспитан вулканцами, он мыслит, как вулканец, и наверняка искренне уверен, что поступил в интересах Федерации, информируя Новый Вулкан о необычном землянине. Ведь только там могут оценить этот факт по-настоящему.

— Вы так говорите, будто мы какие-то дикари.

— Иная культура, иной менталитет. Раса, открытая для сотрудничества, но при этом очень скрытная и бережно хранящая свои особенные секреты. Кто знает, кто мы для них... Возможно, от тотального контроля нас спасает только их малочисленность.

— Все безопасники такие параноики?

Джонсон засмеялся:

— Почти. Работа, знаете ли, обязывает. Но, на мой взгляд, это еще не паранойя, всего лишь здравый смысл и логика.

Кирк невесело хмыкнул:

— Похоже, мой мир перевернулся с ног на голову.

— Добро пожаловать в реальность, капитан Кирк...

* * *

Фронтир. Одна из дальних планет.

Порт военной орбитальной станции среднего класса.

Причальные захваты надежно зафиксировали судно, опустился трап. Через несколько минут, опережая своих спутников, вперед вырвался белокурый маленький вихрь, был подхвачен мной под мышки, с веселым визгом подброшен вверх, потом удобно устроился у меня на руках.

— Алекс! Я немножко успела соскучиться без тебя! Мы столько много всего видели! Я тебе обязательно все расскажу.

Вдруг она нахмурилась, обхватила ладошками мое лицо, стала внимательно разглядывать и удивленно выгнула бровки:

— Бабушка сказала, что ты на папу похож. Ты совсем не похож! У тебя тут родинка, — она ткнула пальчиком мне в левую скулу, — у папы такой нет.

Я засмеялся — обожаю ее непосредственность. Наша с Максом четырехлетняя сестренка Анна, или, как все ее называют, Энни — самое чудесное создание в мире и любимица всей базы. Даже Гас, старше ее на полтора месяца, наш генетический брат и сын Илвы, уж насколько бойкий парнишка, но и он заглядывает Энни в рот и ходит за ней хвостиком. Илва хоть и молчала, но все на базе догадывались, чьим сыном является Гас. С каждым годом в нем все больше проглядывали командорские черты. Пока они были единственными детьми на базе. Возмущения по этому поводу не было, и Сигрун больше не порывалась прибить Хана самым зверским способом. Этому была причина. Док готовил новый проект. Когда стало ясно, что родится девочка, Док чуть ли по потолку не бегал, наблюдая за развитием полноценного женского организма. Иногда он был совершенно невменяемый от восторга, а иногда натуральным образом бился головой о какую-нибудь поверхность, когда чего-то не понимал. И даже мог довести маму до истерики, назначая дополнительные обследования. Приходилось ее успокаивать, приговаривая, что не надо душить Дока, он нам еще пригодится... Док был не один. К нему в исследованиях присоединился Маккой и еще пара специалистов-генетиков. Так что, думаю, скоро у нас тут будет полноценный детский сад.

— Я все знаю. Когда уходите в рейд? — отвлекла меня от воспоминаний подошедшая мама.

— Через десять дней где-то. Сейчас маршрут уточняют.

— Понятно. Ладно, время еще есть, поговорить будет возможность.

Конечно. И бабушку успею навестить. Может, я ее и привезу сюда. Она вместе с Беном, бывшим маминым коллегой с «Энтерпрайза», с которым сошлась еще тогда, четыре года назад, не прочь перебраться к нам на постоянное место жительство: «Мне надоело беспокоиться о вас на расстоянии, лучше буду переживать на месте...» Это хорошо, чем больше нас, тем лучше.

Аугменты не были бы теми, кем были, если бы сидели на одном месте и просто выполняли договоренности. Всегда нужны запасные варианты. Сюда заглядывали иногда патрули Федерации да очень редкие научно-исследовательские корабли, вроде «Энтерпрайза», могли остановиться здесь отдохнуть перед дальней дорогой. И все.

Я был назначен помощником инженера и являлся членом экипажа одного из двух разведчиков, которые должны были уйти в экспедицию примерно на год-полтора. Наша задача заключалась в разведке близлежащих неизведанных секторов с приказом наметить подходящие точки для закладки тайников и развертки баз в будущем. В идеале — найти еще одну подходящую для жизни кислородную планету. Последнее, скорее всего, будет делом следующих, более дальних экспедиций.

Странная у нас семья. Наблюдая за родителями, можно только поражаться насколько они разные сами по себе и как легко могут найти общий язык, не произнося при этом ни слова. Чтобы понять друг друга, им достаточно лишь взглядов, легких жестов и мимики. Энни тоже обладает этой безмолвной магией понимания. Она прекрасно знает, что означает многозначительный отцовский взгляд, особый наклон головы или ухмылка в ответ на ее насупленный вид, поджатые губки или сложенные на груди ручки. Я зачастую не понимал. Макс мог понять, но он особый случай. Сейчас он при Командоре, осваивает искусство дипломатии и допросов и продолжает усиленно развивать свои способности, чтобы быть максимально полезным.

С отцом я не стал близок, да и ему это было не нужно. Нам достаточно было знать, что мы можем положиться друг на друга и прикрыть спину, если возникнет необходимость. Как-то раз возникла такая. Подвела как-то маму ее самоуверенность и продажные стражи порядка на одной криминальной планетке. Приглянулась она одному мафиози. Похитили ее профессионально. Как мы потом узнали, клан занимался киднеппингом и продажей разумных на опыты видианам. Тогда я понял, что Хан ради мамы не будет жертвовать собой. Он без раздумий принесет в жертву других и пойдет по их трупам к намеченной цели. В тот раз он взял меня в напарники и Рика для подстраховки. Я был полон решимости идти на выручку, но все же поинтересовался, почему он не берет Макса. На что он ответил, что Макс свой счет уже открыл, теперь моя очередь начинать список. Позднее до меня дошло, что он просто не хотел рисковать нами обоими сразу, и чтобы у Анны остался хотя бы Макс, если что.

Нашу эпопею я не помнил толком большей частью из-за того, что не хотел ее помнить. Слишком все было кроваво. Пришлось и стрелять, и резать, и бить руками-ногами. Под конец запомнилась сюрреалистическая картина. В какой-то полутемной комнате ругающаяся из-за наручников, которые она никак не могла снять, мама, рядом какой-то зеленый человекоподобный гуманоид, хрипящий из-за того, что был примотан за шею к тонкому столбу плеткой. Это мама до нас его так умудрилась. Плетка заканчивалась рукояткой, торчащей из его рта с обломанными зубами. Хан как увидел эту рукоятку, эту плетку с хвостами... В общем, через какое-то время зеленый был еще живой, почти. Хан сломал наручники голыми руками. Меня тут и накрыло: мы, с ног до головы заляпанные чужой кровью, мама, невозможно влюбленными глазами глядящая на отца, они же целующиеся, на полу валяется этот... я банально грохнулся в обморок. Через несколько минут очнулся, но был уже никакой, пришлось им меня часть пути тащить, пока в себя приходил. Рик, кстати, подружку ушастенькую оттуда привез. Наткнулись мы там на пленников. Столько всяких разумных и не очень разумных было — глаза на лоб полезли. Я и ляпнул: «Фигасе зоопарк!» Из-за чего меня какой-то полулев-полукабан обматерил на всеобщем. Были среди них земная девочка и ее старшая сестра-полувулканка. Тоже примечательная история. Плод случайной связи вулканской десантницы и земного пилота. Мамаша сразу спихнула ее отцу, чтобы не позориться, а тот не отказался, ушел в отставку, женился через несколько лет на обычной землянке, сделал еще дочку, работал пилотом у шахтеров. В общем, не повезло девчонкам: родители погибли, а они чуть к видианам не отправились. Зато Рик с девушкой теперь. И вроде бы у них серьезно все.

От Командора тогда досталось всем, даже мне. Песочил долго и с чувством. Девчонки остались на базе, место всем нашлось. Все равно им некуда идти было: ни дома, ни родни. Мелкая, как видит меня, краснеет. Надеюсь, пройдет это у нее, пока меня не будет. Ей сейчас тринадцать, мне как-то неудобно становится каждый раз.

Несколько дней мне было очень плохо, не хотелось думать о том, скольких я убил. Но Хан меня любезно просветил о количестве и способах. Вот когда он успел посчитать?! Я даже не помнил, что кому-то шею сломал, когда на меня сразу двое насели! Хотя о чем я, запись визора же есть. Хорошо, что пересматривать не заставил. Успокоился немного, когда он дал почитать, чем эти твари занимались. Рик успел в их систему залезть. А отец потом сказал просто: «Произошедшее — для нас неприемлемо, такое повториться не должно, но зато теперь я могу тебя без проблем отпустить». Своеобразная забота — ничего не скажешь.

В общем, покидаю я дом со спокойной душой. Для меня это первый и, надеюсь, не последний поход. Как говорил один известный капитан: «Космос — последний рубеж, наша миссия — исследовать новые миры, смело идти туда, где еще не ступала нога человека...» Это и про нас тоже. Космос таит опасность, но когда знаешь, что есть место, где тебя любят и ждут, когда знаешь, что твои близкие под надежной защитой, гораздо легче смотреть вперед и делать шаг в неизвестность.