To darkness (джен)

Мисс Блэк уехала, так и не объяснив нам ничего. Лишь сказала беречь себя и в случае чего звонить По.

Она уехала на утреннем поезде, оставив нас в полной растерянности. Мы так и сидели на кухне вчетвером и пили остывший и ставший абсолютно невкусным кофе. Пистолеты Клаус убрал подальше, и я старалась не думать о том, что они нам могут понадобиться. Царило неловкое молчание и раздававшееся в тишине побрякивание ложек в чашках казалось особенно громким. Первым тишину нарушил Клаус.

— Вы же верите ей? Верите, что это не она подожгла особняк?

— Конечно, верим, — поспешно ответила ему Фиона, — мы же знаем, что это Олаф убил ваших родителей... и моих. А Эсме Скволор пытается отомстить мисс Блэк этой клеветой. Я уверена, она всё уладит, и мы сможем жить как раньше.

— Да... Мисс Блэк обязательно всё уладит. И всё будет хорошо, — брат выдавил слабую улыбку и обнял Фиону.

— Всё будет хорошо, — тихо повторила девушка с какой-то безнадёжной улыбкой, будто сама не верила своим словам.

Я смотрела на них — таких молодых, беззащитных и несчастных, но поддерживающих друг друга, и ненависть к Олафу, ненависть ко всем злодеям, ко всей несправедливости на свете росла в моей груди. Ни в чём не повинные дети, разлученные с родителями, разбитые семьи, искалеченные души... За всем этим стоял он — Олаф, и его приспешники, такие, как Эсме Скволор. Они рушат судьбы людей забавы ради, и нет ничего хуже. Это так ужасно!

Чашка с треском разбилась у меня в руке, и множество острых осколков впились мне в ладонь, как маленькие хищные рыбки. Клаус вздрогнул, Фиона вскрикнула, а Солнышко заплакала. Острая боль обожгла мне руку, и я почувствовала, как слёзы навернулись на глаза.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Господи, кто это? Мы с Клаусом и Фионой переглянулись, и брат стал успокаивать плачущую сестрёнку, а мы с Фионой тихонько подошли к двери и прислушались.

— Линда, дорогая! Где же ты? — раздался резкий голос Эсме, — я получила от тебя какую-то несуразную записку о том, что ты с детьми уезжаешь. Но это ведь не так? Ох, Линда, я прочитала утреннею газету... Какой ужас, дорогая! Как ты могла убить несчастных Бодлеров! Линда! От позора не сбежишь, Линда! — перешла на визг миссис Скволор, — сиди там, отсиживайся! Я доберусь до тебя, Линда Блэк! Доберусь до тебя и твоих чёртовых сирот! И тогда-то мы повеселимся!

Разразившись сумасшедшим смехом, Эсме побежала от дома, стуча острыми каблучками по дорожке. Кажется, пронесло...

— Боже, она просто ненормальная, — пробормотала Фиона, — но как твоя рука, Вайолет? Надо как-то её обработать.

— Всё в порядке, -ответила я, хотя боль была ужасной, — но обработать и правда надо. Только вот вряд ли мы сможем найти здесь йод.

— Подожди-подожди... Я читал, что неглубокие раны можно обрабатывать спиртом, а на кухне как раз были бутылки с чем-то, похожим на спиртное. Правда, это будет достаточно неприятно, зато безопасно и наверняка, — иногда я и забываю, как много всего знает мой брат.

Это оказалось и правда очень неприятно, а потому, чтобы отвлечься, я заговорила про Эсме.

— Как вы думаете, она ещё вернётся? Это звучало как угрозы, а она способна на многое.

— Вайолет права, — согласилась со мной Фиона, — безопасно ли нам оставаться в доме? Может лучше уехать из городка или пожить в местной гостинице?

— Нет, — отрезал Клаус, — мы должны слушаться мисс Блэк. Если она сказала не выходить из дома, значит, так безопаснее. Скволор не попробует даже зайти в дом, если поверит, что нас здесь нет. Поэтому всё что нам надо — вести себя тихо, не выходить и не зажигать свет. Я думаю, так будет правильнее, — слегка смутившись, брат смягчил тон.

— Да, наверное, ты прав, — задумчиво произнесла Фиона,- мы должны слушаться мисс Блэк, ведь она желает нам только добра.

Ребята вопросительно посмотрели на меня.

— Что ж... Мне абсолютно не нравится идея сидеть дома сложа руки, да ещё и без еды и света, но, кажется, это единственный выход.

— Думаю, я смогу отрыть здесь кое-какую еду или то, из чего её можно будет сделать, — улыбнулась Фиона, — и мы можем не бояться включать свет в комнатах без окон.

— А насчёт того, что нам будет нечем заняться... Я подумал, что раз тут раньше жила мисс Блэк, в доме могут быть вещи, как-то связанные с этим таинственным ГПВ и смертью наших родителей. Мы можем навести здесь порядок и заодно поискать информацию, — поделился своей как всегда чудесной идеей Клаус.

Так мы провели день. Мы смогли найти пару заржавевших банок томатного супа "Кэмпбелл" и разогреть его, используя придуманный мною механизм, сделанный из нескольких свечей, жестяного подноса и мотка проволоки. Затем мы начали разбирать завалы бумаг в кабинете, надеясь найти хоть что-то интересное. Но там были одни только счета и официальные письма, адресованные некому мистеру А. У. Блэку — видимо, отцу Линды.

Однако нам больше повезло в одной из спален — той, которую решила занять мисс Блэк. Должно быть, раньше это была её комната. Даже отделка этой спальни была выполнена в любимом цвете тёти — изумрудно-зелёном. Среди бумаг, хранившихся в ящике стола, мы нашли немало интересного. Тут были фотографии группы одних и тех же молодых людей и девушек, среди которых мы смогли узнать наших родителей — мама дружелюбно улыбалась и смеялась на каждой фотографии, а папа не мог свести с неё влюблённого взгляда. Кроме них, мы узнали тётушку Жозефину — её выдала копна кудрявых волос, ещё тёмных в ту пору, и дядю Монтгомери — ну кто кроме него надел бы галстук со змеями? Сразу же мы различили и саму мисс Блэк — на фото она была молодой, но уже смотрела презрительно и высокомерно. Не без труда мы узнали графа Олафа — этого худого, темноволосого парня со странной бородкой и нервной улыбкой мало что связывало с тем Олафом, которого мы видели несколько дней назад. Кроме них, на фото были и другие люди, чьи лица казались нам смутно знакомыми, но узнать их мы не смогли.

Кроме фотографий, мы обнаружили немало писем — деловых, дружеских и романтических. Но предпочли не читать их, а быстро просмотреть, не упоминается ли там ГПВ. Ничего подобного мы не нашли. Однако среди бумаг были какие-то таинственные шифры, и Клаус сказал, что в жизни о таких не читал. Кажется, прошлое мисс Блэк, Олафа и наших родителей было куда темнее, чем мы думали.

Тут наши разговоры прервал звонок в дверь. Неужели Эсме вернулась? Мы затаились и прислушались. Послышался тихий, неуверенный стук и девчачий голосок.

— Хэй? Бодлеры? Клаус... Вайолет? Фа...Фиона? — это был голос Айседоры Квегмайер, с которой мы познакомились у Скволоров.

— Дора, может их нет? — это говорил её брат, Дункан.

— Хорошо бы, чтобы их не было — прошептал последний из тройняшек, Куигли, — пойдём отсюда.

Неожиданно Фиона вскочила, и, стремглав подбежав к двери, распахнула её. О чём она вообще думает?!

Не успевшие уйти Квегмайеры обернулись и удивлённо на неё уставились. Хотя скорее их лица выражали страх и сожаление, чем удивление.

— Входите, только быстро, — прошептала Фиона, — и закрывайте за собой дверь.

Как только дверь была заперта на замок, мы все разом заговорили.

— Фиона, Господи, зачем ты их пустила?! Нас же могли увидеть...

— Они же могут быть в беде...

— Но мы...

— Послушайте же...

Мы переглянулись и неожиданно прыснули от смеха. Ситуация была не из смешных, но мы смеялись и не могли остановиться.

Наконец, отдышавшись, Фиона обратилась с вопросом к Куигли:

— Так в чём собственно дело? Зачем вы пришли?

Парень замялся, не зная, что ответить, но на помощь ему пришла сестра. Встряхнув блестящими волосами и очаровательно улыбнувшись, она произнесла:

— Нельзя ли позаимствовать у вас спичек? Видите ли, у нас они кончились, мистер Скволор не знает, где они могут быть, а к миссис Скволор с такими вопросами лучше не...

— Стой. Они должны знать правду, — с решительным выражением на лице сказал Куигли. Айседора тут же смущённо замолчала, в то время как Дункан переводил испуганный взгляд с брата на сестру. Куигли продолжал, — нас послала Эсме, узнать, дома ли вы. Но мы не скажем ей ничего про вас, ведь так? — он сверкнул яростным взглядом на оробевших брата и сестру.

— Ох, спасибо... — пробормотал Клаус, — не говорите ей ничего, пожалуйста. Она преследует нас, и она просто ненормальная!

— Мы знаем, — подал голос Дункан, — она приспешница Олафа. Из-за них мы стали сиротами. Вы слышали об организации ГПВ?

— Да, тётя упоминала о ней, но мы почти ничего не знаем. Расскажите? — попросила я. Наконец-то хоть что-то прояснится в этой странной истории!

— Конечно, — улыбнулся Дункан, — это расшифровывается как Группа Пожарников-Волонтёров. Туда входили наши родители, и ваши, и твои, — он кивнул Фионе, — и многие другие. В том числе и Олаф с Эсме. Они боролись с пожарами и спасали людей, меняли мир к лучшему... Но случился раскол, и Олаф с приспешниками начали мстить ГПВ, они устраивали пожары и грабили людей, обманом и жестокостью добиваясь власти и денег. Теперь они с этой Скволор хотят получить наше наследство. Сказать по правде, это всё, что мы знаем... Но где мисс Блэк?

— Она... Ей пришлось уехать, по делам, — неопределённо ответил Клаус.

— А вы уверены, что ей можно доверять? Что она не заодно с Олафом? — недоверчиво спросила Айседора.

— Нет-нет, она помогает нам! — воскликнул Клаус, — она спасла нас от графа!

— Я бы не стала ей так доверять, — скривила ротик девушка, — она ещё та тёмная лошадка.

— Мы слышали, как Эсме говорила с ней по телефону... О чём-то секретном, — прошептал Дункан.

— Они правы. Я видел списки ГПВ после раскола, и этой вашей Линды там не было, — уверенно произнёс Куигли, — мы ничего о ней не знаем.

Фиона вопросительно покосилась на меня. Я знаю, о чём она думает — при всём уважении и благодарности к мисс Блэк, она ей тоже не доверяет. Но мне совсем не хотелось начинать споры сейчас, когда нам и без того проблем полно. Клаус же выглядел задумчивым и беспокойным, и даже несколько смущённым — видимо, от игривых взглядов Айседоры.

— Что ж... Спасибо вам большое, — я улыбнулась Квегмайерам, — мы будем и правда очень признательны, если вы ничего не расскажете Эсме.

— Конечно же нет! — заверил меня Куигли, — но нам пора, не то она что-нибудь заподозрит. Пока!

— До встречи, — попрощался поспешно Дункан.

— Увидимся, — подмигнула нам Айседора, хотя, кажется, это подмигивание предназначалось лишь кому-то одному из нас.

Оставшуюся часть вечера мы провели, обдумывая то, что нам рассказали тройняшки. Мы почти не разговаривали, сидя на полу в библиотеке, и перебирая книги. Несмотря на тревожную ситуацию, атмосфера уюта и спокойствия царила в комнате — тут не было окон, и лампы были зажжены. Они отбрасывали приятные желтоватые блики на книжные полки красного дерева и багровые ковры, лежащие на полу. Мы пили горячий, только что сваренный чай и вдыхали приятный запах старых книг...

Вдруг в прихожей послышался громкий звук бьющегося стекла. Выскочив из библиотеки, мы увидели, что кто-то разбил одно из окон камнем, который валялся теперь посреди прихожей в куче битого стекла. Тут на улице кто-то зажёг фонарик, и мы увидели того, кто сделал это. Из темноты выглядывал силуэт Эсме Скволор в пушистой шубке и огромных солнечных очках. Мы поспешили спрятаться за лестницу, чтобы она не могла увидеть нас, но, похоже, было поздно.

— Бодлеры! Где же вы? Идите же сюда, детки! — её резкий голос был ещё громче и визгливее, чем обычно, — я знаю, что вы там! Думали, что сможете провести меня? Что ж, не хотите выходить? Иди сюда, противная девчонка! Итак, у вас есть минута, чтобы выйти из дома, иначе эта малышка умрёт! — в свете фонаря мы видели, что она притащила откуда-то Айседору, и теперь серебристое лезвие ножа сверкало у её шеи, — время пошло!