To darkness (джен)

С трудом разлепив веки, я попытался разглядеть окружавшее меня пространство. Безуспешно — всё плыло перед глазами, складывалось ощущение того, что я куда-то падаю.

Так. Закрыть глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох. Открыть снова. Где я?

Небольшая комнатка, оформленная в бордово-золотистых тонах. Узкие кровати, одно окно, плывущий за ним пейзаж... Мы едем куда-то?

Итак, я в поезде. Уже немного понятнее. Но почему у меня так раскалывается голова, и почему я не могу даже пошевелиться? Оглядевшись, я понял, что рядом со мной лежат ещё двое. Какой-то парень в синем пиджаке и... Господи, Дункан?

Я сразу всё вспомнил. Как эта сволочь Скволор похитила Дору, как мы убегали от графа Олафа по лесу, как Дункан споткнулся, а я просто не мог оставить его там... А потом резкая боль в затылке, и всё, пустота.

И вот мы здесь, в поезде. Я хотел привести в себя Дункана — меня пугала его мертвенная бледность и следы запёкшейся крови на лбу, но не смог даже сесть — мои руки были связаны за спиной.

Так, Куигли, думай. У вас не так много времени, пока не пришли Эсме с графом, и шуметь не стоит. Ты же не раз попадал в передряги — так напряги мозги, сделай хоть что-то!

Я с трудом сел, стараясь не спихнуть Клауса, так и лежавшего без сознания. Слава Богу, ноги не связаны. Осторожно — меня мутило от удара, а может и от поездки в поезде, — я спустил ноги на пол и попробовал встать, тут же упав на то же место, где только что сидел. Голова кружилась, но сидеть я мог. И то ладно.

Теперь моей целью было найти хоть что-то острое. Но, как назло, тут не было ни ножей, ни гвоздей — ничего, что могло бы мне помочь. Что ж, придётся действовать опаснее.

Я подполз к столику, на котором ещё стояли полупустые бокалы графа и Скволор. Толстое, почти неразбиваемое стекло.

Не то. А вот бутылка из-под какого-то Пино Нуар подойдёт.

Встав на колени, я одним резким ударом головой уронил бутылку. Она с ужасным звоном разбилась на острые осколки, а тёмно-бордовое вино разлилось по всему купе, наполнив его сильным характерным запахом.

Кажется, с ударом разбилась не только бутылка, но и моя голова. С трудом сохраняя равновесие, я подполз к самому большому из осколков и попытался освободиться от верёвок. Но мне не хватало гибкости кистей — руку было просто не выгнуть так, чтобы дотянуться стеклом до верёвки. Чёрт.

Тут сзади послышался какой-то шорох. Нет, пусть только не Олаф с Эсме!

К счастью, то были не они. Это Клаус заворочился, чуть было не свалившись с кровати.

Он приподнялся и, проморгавшись, уставился на меня с недоверием.

— Хэй, Клаус! Ты узнаёшь меня? Это я, Куигли. Клаус? Ты как?

Прошла пара секунд, прежде чем он пришёл в себя и, улыбнувшись, кивнул.

— Я-то в порядке. Ты ничего?

— Бывало и лучше, — я ухмыльнулся, — но есть вещи поважнее.

Немного повозившись, я разрезал верёвки на его запястьях — главная сложность была в том, что, сидя спиной, я не мог видеть свой импровизированный нож и, кажется, пару раз попал по руке Клауса. Но он оказался стойким парнем — не издал ни звука, пока я его освобождал. Как только он помог мне избавиться от верёвок, я бросился к брату.

Мертвенно-бледный, он лежал, будто спал. Его лоб был ледяным, а дыхание — почти беззвучным и редким. Брызги крови на лице оказались, слава Богу, не его, и мне не было дела до того, чья то была кровь.

Наскоро перерезав верёвки на его тонких запястьях, я попытался дать ему воды из кувшина, что оставили похитители, но Клаус вовремя остановил меня.

— Не стоит — он может захлебнуться и задохнуться, — парень всё ещё явно чувствовал себя отвратительно, но держался молодцом, — я читал про это. Надо открыть окно, — он вёл себя так, будто всю жизнь работал врачом, — расстегнуть ему рубашку, подложить подушку под голову и...

Дальше я вспомнил сам, что надо делать. Несколько пощёчин, и Дункан слегка пошевелился, с трудом открывая глаза.

— Эй, Дункан! Ты слышишь меня? Дункан... Братишка!

Пожалуйста, пусть с ним всё будет хорошо! Я уже однажды чуть было не потерял брата, и пережить такое снова... Ни за что. Дункан будет жить.

Я помог брату сесть и выпить немного воды. Ему было явно хуже, чем нам с Клаусом. Он не мог говорить, только с трудом кивал в ответ на мои вопросы, глаза его слипались, и он не мог сидеть без нашей поддержки. "Сильное сотрясение мозга," — констатировал Клаус.

Не успели мы решить, что делать дальше, как за дверью послышались шаги. Видимо, Олаф с Эсме возвращались.

Я схватил осколок стекла, Клаус потянулся было за тяжелой тростью Олафа, но не успел... Дверь отворилась, и я кинулся на входящих.

Спасибо природе за прекрасную реакцию, иначе я бы ударил... проводниц?

— Вайолет, Фиона, вы живы! — Клаус кинулся обнимать опешивших девушек.

— Могли бы и не быть благодаря ему, — пробормотала Фиона, покосившись на меня.

— Эй, откуда мне знать, что это вы?

— Тише, тише, — улыбнулась Вайолет, — все живы, всё хорошо. Так что давайте лучше решим, что дальше делать.

— Делать отсюда ноги, ясное дело, — фыркнула Фиона, всё ещё недовольная.

— Было бы неплохо, но вот где нам прятаться от них? Мы на поезде, представляешь? — она не переставала раздражать меня.

— Да, Куигли прав, — опять улыбнулась мне Вайолет, — раньше, чем на следующей станции, нам не сойти с поезда, а она будет...

— ...Через два часа, уже в городе, — закончил за сестрой Клаус.

— А прятаться где-то в поезде три часа нереально. Так какие ещё будут планы? — с вызовом глянула на меня Фиона.

— Самое главное — привести в себя Дункана, — наконец высказал я мысль, что давно крутилась у меня в голове, — остальное — неважно.

— Да, конечно, — Вайолет с жалостью глянула на моего брата, не подававшего никаких признаков жизни, — думаю, мы можем перенести его до вагона сотрудников поезда, там должна быть аптечка, ему помогут...

— Но тогда Олаф и Эсме поймут, что мы на поезде, — обеспокоенно произнесла Фиона, — и нам конец.

— А так конец ему. Или ты хочешь, чтобы мой брат погиб?! — я сорвался и просто кричал. Как они могут так спокойно рассуждать, когда он лежит здесь, и каждая секунда промедления может стоить ему жизни?

В глазах у меня потемнело, и я с трудом устоял на ногах.

— Эй, Куигли... Что случилось? — Вайолет подбежала ко мне, и её испуганное лицо оказалось буквально в нескольких сантиметрах от моего. Это было не очень приятно, и я сразу пришёл в себя.

— Да-да, я в полном порядке, — с трудом улыбнувшись, я оттолкнул её и подошёл к брату, — кто поможет донести его, а кто останется здесь?

— Мы пойдём все вместе. Иначе подвергнем опасности оставшихся, а времени всё равно не выиграем, — всё-таки мозги у Клауса на месте, — но постойте... Где Айседора?

Только сейчас я осознал, что сестры с нами не было. Неужели она как всегда вляпалась во что-то?

— Она в порядке, просто она не успела на поезд. Не переживайте, — Вайолет посмотрела на меня так, будто я переживал. Это мы с Дунканом сейчас в одном поезде с убийцами, а не наша беспечная сестрица, подумал я.

— Пошли быстрее, — сказал я вслух.

Мы с Клаусом осторожно взяли Дункана под мышки. Он так и не пришёл в себя, а лицо его стало совсем белым. Только живи, братишка, только живи.

Только мы вышли из купе, как поняли, что тащить Дункана по узкому коридору будет сложно, а учитывая множество людей, ходивших туда-сюда, почти невозможно. Ну что ж, Куигли Квегмайер, ты же знаешь, что невозможного не существует...

Мы успели продвинуться всего на несколько метров по коридору, когда сзади послышался визглявый женский голос.

— Куда спешите, сиротки?

И оборачиваться не надо было, чтобы понять, что Эсме Скволор поймала нас. Но мы с Клаусом продолжали отступать, пока девочки прикрывали нас.

— О, так и девчонки подтянулись? — взвизгнула Скволор, — так мы повеселимся на славу!

Осталось меньше половины коридора. Только бы успеть, думал я. Но тут я почувствовал, что прямо передо мной кто-то стоит.

— Далеко собрались, мальки? — проскрипел голос Олафа, и в лицо ударил отвратительный запах перегара. Он возвышался над нами, направив трость в лицо Клаусу и злобно потрясая ею. Я оглянулся и увидел, что Эсме перегородила коридор с другой стороны и выжидающе уставилась на нас с победной ухмылкой. Ничего невозможного, Куигли, подумал я и врезал изо всех сил Олафу по лицу.

Он пошатнулся, выпустив из руки трость. Удар не был достаточно сильным, но он ввёл графа в замешательство, как, впрочем, и остальных. Не медля ни секунды, я оттолкнул его, освободив проход Клаусу, тащившему Дункана. Вслед за ним проскользнула Фиона. Вайолет повезло меньше: Эсме схватила её, приставив откуда-то взявшийся нож к горлу девушки.

Я оглянулся. Клаус с Фионой были уже в конце вагона. Надо только задержать злодеев, хоть ненадолго. Но Олаф уже встал на ноги и кинулся на меня. Увернувшись от его кулака, я проскользнул мимо Эсме и вывернул ей руку, заставив уронить нож. Вайолет выскочила из рук Скволор, но тут же попала под удар Олафа и с тихим вскриком осела на пол. Следующий пинок графа обрушился на меня, но я был готов к этому. Слегка наклонившись, я уменьшил силу удара и, воспользовавшись его замешательством, выхватил у него из рук трость, и с размаху треснул ею графа по голове. Обернувшись, я увидел, что Эсме собиралась ударить меня своей сумочкой. Рассмеявшись, я схватил сумку на лету и бросил на пол. Одной пощёчины оказалось достаточно, чтобы полностью обезвредить Скволор.

Взвалив Вайолет на плечо и подняв с пола нож, я поспешил убираться оттуда...

Я нагнал Клауса с Фионой в начале последнего вагона. Они с ужасом посмотрели на Вайолет, но ничего не сказали, лишь поспешив вперёд.

Пассажиры выглядывали из купе и взволнованно перешёптывались, пока мы шли к последней двери в коридоре.

К счастью, из работников поезда в их купе оказалась только одна проводница, игравшая с маленьким ребёнком.

— Солнышко! — воскликнул Клаус и бросился к ребёнку, и я узнал в девочке младшую Бодлер.

Положив Вайолет на кушетку, я кинулся к небольшому чемоданчику, отмеченному красным крестом — его я заметил ещё в дверях. Выкинув из него всё ненужное, я наконец нашёл небольшую бутылочку с нашатырным спиртом и, выдернув пробку, сунул склянку под нос брату. Пожалуйста, приходи в себя, Дункан, пожалуйста!

Прошло несколько секунд, но для меня они длились вечность. Дункан сморщился, приоткрыл глаза и чихнул. У меня будто камень с души упал: братишка жив, всё хорошо...

— Ну, парень, и напугал ты меня, — я подал ему стакан воды, помогая присесть.

В это время Клаус хлопотал над Вайолет — у неё был рассечён висок, но она быстро пришла в себя, лишь морщась от боли. Я поймал себя на мысли, что восхищаюсь силой духа этой девушки.

Наконец, когда все раны были перевязаны, мы уселись вокруг небольшого столика. Надо было решать, что делать дальше. Олаф и Эсме всё ещё были на поезде и, должно быть, только сильнее желали нашей смерти, а до города оставалось ещё больше часа. Укрываться на поезде, как заметил Клаус, было бессмысленно — деньги и угрозы Олафа были его пропуском куда угодно. Но и прыгать с поезда было невозможно, скорость была слишком велика. Пытаться остановить поезд и сбежать с него? Такова была идея Фионы. Обратиться за помощью к капитану? Это предложил Дункан. Встретить злодеев, полными решимости, наподдать им и сбросить с поезда? Это, конечно, было моим вариантом.

Мы были в разгаре спора, когда послышался шум и крики из коридора. Даже гадать не приходилось, кто это был.

Итак, бежать куда-либо было уже некогда. Оставалось только проучить этих гадов. Впрочем, другие моего оптимизма не разделяли. Дункан и Вайолет всё ещё были слишком слабы, Клаус по своей природе был пацифистом, а на Фиону я рассчитывать не мог. Да, видимо я преувеличил наши силы. Шаги приближались, и я начал повторять про себя как мантру: ничего невозможного нет, Куигли, ничего невозможного нет.

Краем глаза я заметил, как Вайолет передала ребёнка Клаусу, а сама побежала к стеллажу, выхватывая с полок различные баночки и бормоча какие-то странные названия. Фиона схватила поднос и встала у двери, готовая ударить первого, кто её откроет. Я кивнул ей одобрительно и, вооружившись тяжёлой бутылкой, стал ждать. Немного храбрости — вот всё, что тебе нужно, Куигли. Немного храбрости, и ты выиграешь. Немного храбрости, и твой брат будет в порядке. Я глянул на Дункана. Он полулежал на кушетке и выглядел очень слабым, однако, заметив мой взгляд, улыбнулся и показал большие пальцы. Ничего невозможного.

Дверь с грохотом распахнулась, и на Олафа обрушился удар подносом. Он не был достаточно сильным, и граф, обернувшись, кинулся на Фиону. Но мне было некогда отвлекаться на них: за вошедшей Эсме я увидел ещё нескольких человек, а потому, не задумываясь, я швырнул в одного из них тем самым злополучным подносом, в другого — бутылкой, ну а миссис Скволор получила от меня аккуратный подзатыльник.

На меня сразу накинулись другие из шайки Олафа, и я с криком бросился в драку. Одновременно сражаясь то ли с пятью, то ли с шестью, я за пару минут вымотался так, что еле стоял на ногах. Но вокруг валялось уже несколько тел, причём то были наши противники. Правое плечо сильно болело, и ныла подвёрнутая лодыжка, но я не собирался сдаваться. И всё же мои противники были сильнее. Я был вынужден отступать, и, окружённый ими, был притиснут к стене и получал многочисленные удары, не имея возможности отвечать тем же.

От сильной боли я с трудом оставался в сознании. Да, парень, подвёл ты брата — пронеслась мысль в моём мозгу. Но тут я почувствовал, как кто-то вступил в борьбу с моими противниками, а удары их прекратились. Подняв глаза, я увидел Фиону. Она раздавала тумаки направо и налево, лягалась ногами, кусалась и царапалась, как дикая кошка. В глазах её горел огонь ярости, и изо рта вылетали совсем не девичьи ругательства. Да, не хотел бы я попасться ей под руку.

Поднявшись на ноги, я огляделся. Дункан, сидя на кушетке, держал ребёнка. Фиона, раскидав противников, озиралась вокруг в поисках новых жертв. Но в этом не было необходимости — последние в сознании, Олаф и Эсме, смирно сидели на полу под прицелом ножа, который держал Клаус.

— Что будем с ними делать, а? — крикнул он сестре, всё ещё возившейся с чем-то в дальнем углу комнаты.

— У меня тут есть им подарочек, — оглянувшись, ответила Вайолет, предъявив нам странную конструкцию из подносов, фольги, какой-то бутылки и проводочков.

— Боже, что это? Только не говори, что…

— …Самодельное взрывное устройство, — ухмыльнулась старшая Бодлер. Да уж, я явно недооценивал её мастерство.

— Мы же не будем их убивать? — ошалело пробормотал Клаус.

— Ты так в этом уверен, — рассмеялась Фиона, — лично я только за.

— И я тоже, — с трудом произнёс я.

— Что? — Клаус опешил, — мы не можем их убивать. Передадим в руки полиции, и они получат по заслугам.

— Вообще-то да, — к моему удивлению, Вайолет перешла на сторону брата, — мы не можем распоряжаться так чужой судьбой. Я сделала эту бомбу, но я совсем не уверена, надо ли её применять. Мы же не хотим опускаться до их уровня.

Я лишь покачал головой. Считайте меня жестоким, но я уверен, что эти люди заслуживают смерти.

Все посмотрели на Дункана выжидающе. Стало очевидно, что его голос будет решающим. К несчастью, я слишком хорошо знал брата и понимал, каким будет его решение.

Молча Дункан покачал головой.

— Серьёзно? Ну ладно, ваше дело, — процедила Фиона, — и как вы собираетесь доставить их полиции?

Сначала мы — я и Клаус — старательно связали нашим пленникам руки за спиной и вставили кляпы. Фиона с Вайолет же связались с кем-то из работников поезда, объяснив ситуацию. Кто бы сомневался, что навстречу нам не пошли. Сказали, что выставят счёт за урон, нанесённый поезду. Кто бы сомневался.

В любом случае, в нашем распоряжении всё ещё было шикарное купе Олафа. Не переставая следить за пленниками, мы смогли наконец обработать все раны и ушибы.

До прибытия на станцию было не больше часа, и мы позволили себе наконец отдохнуть. Желания говорить никакого не было, и, уставшие, мы просто развалились на кушетках. Глаза у меня слипались, и голова гудела. Не имея сил сопротивляться сну, я устроился поудобнее и задремал.

Вдруг сквозь сон я услышал какой-то шум и звон разбитого стекла.

— Они сбежали, сбежали, — кричала Фиона.

Открыв глаза, я увидел, что окно было выбито, и наши пленники исчезли. Оглянувшись, я понял, что не я один уснул от усталости — и Фиона, и Клаус выглядели абсолютно растерянными, а Вайолет, Дункан и Солнышко продолжали безмятежно дремать.

— Они должны были разбиться, — произнёс Клаус, но что-то подсказывало нам всем, что надежды на такой исход было мало.

Раздосадованный и разозлённый на то, что злодеев не убили, пока это было ещё возможно, я с трудом подавлял ярость. Но ругаться с Клаусом у меня желания не было.

Ничего не сказав, я вышел из купе. Стоя в коридоре, я смотрел на проносившиеся мимо деревья и тёмно-синее небо. Мысли в голове роились подобно пчёлам. Что мы будем делать в городе, куда пойдём? Найдёт ли нас Олаф и что тогда будет? Будет ли всё хорошо с братом?

Да, Дункан. Милый Дункан. Только бы всё обошлось. Мой дорогой брат, мой единственный друг. У меня никогда не было много товарищей, и в компании я часто чувствовал себя неловко. Только брат мог заставить меня улыбнуться и рассмеяться. Чуткий, добрый человек, он получил от природы то, чего так не хватало мне — умения понимать окружающих. Что уж говорить, я ужасно сходился с другими, в то время как он был из тех людей, кого все любят. Дора говорила, что нам с ним всего дано природой на двоих, но совсем не поровну — ему сразу двойную порцию мозгов и обаяния, а мне — смелости и уверенности. И если насчёт брата я не мог не согласиться, то относительно своих достоинств у меня возникали вопросы.

Мы подъезжали к городу. Вернувшись в купе, я разбудил Дункана и Вайолет, пока Фиона с Клаусом закутывали Солнышко и собирали наши нехитрые вещи. Взяв в руки какой-то сундучок, Фиона выругалась.

— Какие же мы идиоты, — она показала нам содержимое сундучка — два небольших пистолета.

Выходя из поезда, я обратил внимание на женщину на перроне, чьё лицо показалось мне знакомым. Она была одета в длинное винного цвета пальто, а чёрные волосы её были убраны в причёску. Она вглядывалась в толпу, пытаясь найти кого-то.

Не я один её заметил — Клаус кинулся ней с выражением приятного удивления на лице.

— Мисс Блэк! Но как Вы узнали, что мы…

— Клаус! Вайолет… Квегмайеры, — Линда Блэк быстро придала своему лицу радостное выражение, но я успел заметить её удивление, — слава Господу, с вами всё в порядке, — улыбнулась она.

Я могу жизнью поклясться, что ждала она совсем не нас.