Разбитые. Как закалялась сталь  (гет)

Легче быть трагичным героем.

По тебе будут плакать.

Ты останешься в памяти,

даже если не добьёшься успеха.

Твой уход будет красочно пересказан другим поколениям.

Но прошу, лучше будь героем, который останется жив,

не совершай непосильные подвиги.

Лёгкие, почти невесомые шаги, прямая спина и шум крови, отдающий в голову.

Страх. Неизвестность. Нежелание умирать.

Николь шла по коридорам Мэнора уверенно, словно родилась в этом доме. Словно ничего плохого не может случиться. Словно она идёт не на казнь.

Чистокровные аристократы смотрели на неё с портретов, и Рейнер вспомнила своё первое появление здесь. Они всё так же смотрели на неё, как на игрушку, но каждый из предков Малфоя заметил, что между той девчонкой, которая шла принимать метку, и этой, которая идёт доказать, что её недооценивают, огромная разница. Прошло всего три месяца, но Николь казалось, что пролетели годы. Заседания, пытки, казни. Выручай-комната, огневиски, Малфой. Бессонные ночи, зелья сна без сновидений, длинные рукава. Всё это стало уже настолько привычным, словно так было всегда.

Страшно.

Когтевранка приближалась к залу, где её уже должен был ждать Волан-де-Морт, когда услышала голоса.

— Это уже окончательно? — Николь чётко уловила беспокойство в голосе женщины.

— Да, — мужской голос звучал обессилено.

— Но что нам делать?

— А что мы можем, Цисси? — Люциус Малфой говорил спокойно, словно уже смирился со своей участью. — Я больше переживаю за вас с Драко. Как его задание?

— Он особо мне не рассказывает, но ему сложно. Я вижу, что он не справляется, Люциус.

— У него нет выбора. Придётся переступить через себя.

Николь не понимала, о чём речь, и подошла поближе к двери, за которой слышались голоса.

— Он ребёнок, Люциус, — Нарцисса ходила из стороны в сторону, нервно заламывая руки. Такой аристократку уж точно не видел никто, кроме её мужа.

— Я знаю, Цисси, знаю. Это моя вина, но я не понимаю, как исправить свою ошибку. Тёмный Лорд им доволен, возможно, всё не так плохо.

— Ох, не знаю... Мне написать ему письмо? Рассказать о том, что тебя сажают в Азкабан?

— Нет. Пока ничего не говори ему. Не хочу, чтобы он волновался ещё и на этот счёт. Мне нужно закончить кое-какие дела до того, как заберут в Азкабан, поэтому увидимся вечером, — девушка услышала звук приближающихся шагов, но дверь открылась прежде, чем она успела отскочить от неё. Мужчина замер, увидев волшебницу, и смерил её тяжёлым взглядом. — Ваши родители не учили Вас не подслушивать? Или у маглов нет такого правила? — из его уст сочился яд. Удивительно, что ещё несколько минут назад Николь сопереживала отцу Драко, а сейчас не видела в нём ничего хорошего.

— Я не подслушивала, — гордо подняла подбородок девушка.

— А что же Вы делали? — Нарцисса стала за спиной мужа.

— Шла мимо. И я уже опаздываю, поэтому не могу продолжать столь интересную беседу. Прошу прощения, — Николь хмыкнула и пошла дальше по коридору, не дожидаясь ответа. Хоть чему-то она научилась за эти три месяца.

Став свидетелем семейного разговора, Рейнер на время забыла о страхе. Она не умрёт. В конце концов, неужели тренировки с Малфоем прошли напрасно?

Николь толкнула дверь зала, в котором прошло их прошлое занятие и вошла внутрь. Комната пустовала. Тёмного Лорда ещё не было, и девушка вздохнула с облегчением. Небольшая отсрочка.

Но чем больше его не было, тем больше Николь начинала переживать. Это Тёмный Лорд, которого боятся все волшебники, даже самые сильные. Ему ничего не стоит убить её, тем более он уже хотел сделать это в прошлый раз.

Два слова, и тебя больше нет.

Два слова, и жизнь окончена.

Быстро. Безболезненно. Глупо.

— Ты уже здесь... — Рейнер дёрнулась, услышав голос Волан-де-Морта.

— Да, мой Лорд, — склонила голову Николь.

— Надеюсь, ты потратила эту неделю с пользой и сможешь доказать мне, что заслуживаешь находиться среди моих последователей.

— Да, мой Лорд, — повторила Николь.

— Тогда приступим! Калворио! — мгновенно произнёс волшебник.

— Протего! Фурункулюс!

— Протего Максима! Инкарцеро! — верёвки полетели в сторону девушки, но она успешно отразила заклинание.

После несколькоминутной «разминки», Волан-де-Морт задал новый темп, усложнив задачу. Невербальные заклинания летали, словно мячик для пинг-понга. Николь устала. Очень хотелось отдохнуть, но тёмный маг не останавливался, видимо, желая добить девушку. Она тяжело дышала, но не позволяла себе сдаться. Слишком высокая цена за отдых. Голова была пуста, для мыслей не было времени. На её щеке уже запеклась кровь, по всему телу были разбросаны царапины и синяки. Всё болело, но Николь старалась не обращать на это внимания.

Резко распахнувшаяся дверь отвлекла Рейнер, и она упала, сбитая с ног заклинанием Волан-де-Морта. Волшебник тоже повернулся в сторону шума. На пороге стояла его верная последовательница. Беллатриса быстрым шагом подошла к своему повелителю и что-то прошептала ему на ухо. Новость взволновала Тома, и он, бросив Николь «Скоро вернусь, никуда не уходи», покинул комнату вместе с Лестрейндж.

Николь облегчённо выдохнула. Она поднялась на ноги и подошла к окну. Сейчас боль чувствовалась каждой клеточкой тела. Если она переживёт этот день, ей можно будет поставить памятник. Голова раскалывалась. Безумно хотелось заплакать, но слёз не было. Подумать только — она пыталась доказать Тёмному Лорду, что заслуживает быть пожирательницей. Абсурд!

Николь ненавидела смерть, которая следовала за ней по пятам, опускала костлявые руки на плечи, шептала ночами о темноте загробного мира и отражалась в зеркале. Она была рядом, тихо смеялась, чувствуя страх, показывала убийства и горящие города, с интересом наблюдая, как Николь пыталась отмыть эти воспоминания, сдирая с себя кожу.

Дыхание постепенно нормализовалось, рука увереннее обхватила палочку. Она не умрёт. Не сегодня. Слишком много дел ещё на земле.

Часов в комнате не было, и Николь не знала, сколько бездумно стояла у окна, дожидаясь возвращения волшебника. Казалось, несколько часов. Девушка уже успела понадеяться, что он умер или просто забыл о ней, но судьба сегодня была к ней неблагосклонна.

Том вошёл в комнату, и Николь сразу поняла, что он зол. Без каких-либо предупреждений он поднял волшебную палочку и невербально метнул в неё заклинание. Когтевранка слишком расслабилась за время отдыха и была не готова к этому. Ещё одна царапина рассекла нежную плоть щеки. Выступили капельки крови. Николь закусила губу, стараясь не издать ни звука. Она метнула заклинание в ответ, и их состязание началось снова.

Это была сущая пытка. Сил, да и желания сражаться уже не было. Хотелось, чтобы всё поскорее закончилось. Может так будет проще? Всем, причём. Малфою так уж точно — не придётся больше возиться с глупой маглой. Сможет жить, как прежде. Он же всегда говорил, что она отравляет ему жизнь. Удивительно, что в такой момент первым, о ком она вспомнила, был Драко. Видимо, он прочно засел в её сознании, сам того не желая. Николь отбивалась от летящих в неё заклинаний и думала, что Драко многое отдал бы за то, чтобы присутствовать здесь сейчас. Хотя он так искренне желал ей не сдохнуть, что это вызывало какие-то странные чувства внутри девушки. Рейнер решила, что это обычная человеческая благодарность. Да, точно, благодарность. Он тренировал её, а она не хотела подвести его ожидания. Вот и всё.

Сердце громко стучало, заглушая все остальные звуки. Как же надоело! Видимо, Волан-де-Морту тоже надоела эта бесполезная игра и он начал использовать тёмную магию, против которой Николь была бессильна.

Разве кто-то говорил о честном сражении?

Фиолетовый луч вырвался из палочки волшебника и точно достиг цели, заставив девчонку согнуться пополам и упасть на колени. Из её глаз потекли слёзы. Боль была невыносимой. У него змеиное лицо, бледные черты исказились в обманчивой насмешке, пока глаза — красные-красные, затмевающие, убивающие, — пронзали скорчившуюся на полу девчонку насквозь, кусающую губы и тихо рыдающую. Русые волосы сваленными потемневшими патлами огибали исхудавшее лицо, а радужки, когда-то светившиеся радостью восторга, заполнились водой, утопившей потухшие искры.

Волан-де-Морт протянул к ней руку и приподнял ослабевшую ладонь. Его пальцы сжали её, ногти заскользили по мягкой коже, оставляя бледные царапины. Николь не вырывалась, лишь тяжело дышала. Тёмный Лорд не смотрел на неё. Его, на самом деле, эта юная персона ни капельки не трогала. Только почему она молчит?

Том поднялся и направил палочку на обессилевшее тело девушки. Крик разорвал тишину комнаты. Волан-де-Морт с наслаждением вслушивался в сорванный голос Николь и брезгливо отвернулся, когда от порции Круциатуса она припала к земле, сдерживая рвотные позывы.

Николь кричала и плакала, Николь молила убить её, но она не смотрела на тёмного мага. Она его не видела. Лишь мутные омуты глаз были устремлены на замерший силуэт у окна, вглядывающийся вдаль, пока девушка кричала. Она протянула руку к нему, желая грязными ногтями выцарапать его глаза. Потому что в них не было ничего. А Волан-де-Морт заливался хохотом.

— С темнотой не рождаются, знаешь? Её создают.ㅤ ㅤㅤ

Его слова не доходили до её замученного сознания. Действие Круциатуса прекратилось, но легче не стало. Хорошо, что скоро всё закончится. Её жизнь закончится.

— Такое хорошее начало и так плохо закончила... — покачал головой Тёмный Лорд. — Ты слаба.

— Так научите меня! — с вызовом посмотрела на него Николь, приподнимаясь на локтях. Сил встать не было.

— Зачем же тратить моё время на... грязнокровку?

— Зачем же Вы потребовали моего присоединения к Вам?

— Меня поразила твоя смелость и острота ума. Сбежать от троих моих лучших пожирателей... Не каждому дано, — ответил Волан-де-Морт, повернувшись лицом к девушке. — Но, увы, я ошибся. В тебе нет ничего примечательного. Я убью тебя, ты же знаешь. Уничтожу, сотру в порошок, развею пылью и похороню глубоко в памяти. Как жаль, мисс Рейнер, как жаль...

Да, жаль. Взмах палочки. Вот и всё.

* * *

Громкая музыка, алкоголь, отвязные танцы — именно так всегда проходят вечеринки змеиного факультета. Слизеринцы любили праздновать с размахом. Алкоголь растекался по венам, принося долгожданное освобождение. Свобода. Никаких мыслей. Идеально. Но не у всех.

Четверо друзей, среди которых был и сам именинник, стояли в стороне от всех, обсуждая что-то и весело смеясь. Драко вертел в руке свой стакан огневиски и то и дело бросал взгляды на дверь. Блейз увидел свою новую пассию и, улыбнувшись, отправился к ней, оставив Тео, Пэнси и Драко смотреть ему вслед и усмехаться.

— Который час? — спросил Драко, забыв свои наручные часы в комнате.

— Без пятнадцати семь, — сказал Тео.

— Рейнер до сих пор нет, — буркнул Малфой и сделал глоток огневиски.

— Она говорила, что может опоздать.

— Она ушла в час, сейчас почти семь.

— Ты думаешь, она уже... того? — Теодор замер, не донеся стакан до своего рта. Пэнси переводила взгляд с одного друга на другого, но молчала.

Драко поднял тяжёлый взгляд на Нотта, но сразу же отмёл эту мысль. Нет, она не могла умереть.

— Почему вы вообще так печётесь об этой девчонке? Какое нам дело до неё? — Пэнси искренне не понимала, почему её друзья упоминают фамилию когтевранки в своих разговорах так часто.

— На её месте мог оказаться каждый из нас, — ответил Малфой и посмотрел на дверь ещё раз.

— Нет, Драко. С нами такого не случилось бы. Мы чистокровные.

— Это спасло тебя от метки? И её грязная кровь не спасла. Я очень не хочу этого признавать, но для того, чтобы выжить, нам нужно держаться вместе. И Рейнер тоже.

— Согласен, — Теодор кивнул и тоже бросил взгляд на дверь. Никого.

Пэнси фыркнула, но ничего не сказала. Она посмотрела на парочки, танцующие в центре комнаты, и потянула Малфоя за руку:

— Пойдём танцевать!

— Не хочу, — отмахнулся Драко. — Пойди с Тео.

— Я за! — Нотт оставил стакан в сторону и подал Паркинсон руку. — Пойдём?

Пэнси несколько секунд немигающе смотрела на Драко, пытаясь что-то прочитать по его лицу. Тщетно. Она выдохнула и приняла руку Нотта. Друзья пошли танцевать, оставив Драко одного. Краем глаза он заметил приближение Астории и закатил глаза. Не вовремя.

— Потанцуем? — прощебетала девушка, поправляя и без того идеальную причёску.

— Давай позже. Не хочу сейчас.

— Что-то случилось? — почему она всегда такая проницательная?

— Нет. Просто настроения нет, — как же он не любил эти расспросы. Не лезь в душу, Тори, и так тошно. — Пойду покурю, — Драко обошёл девушку и пошёл на улицу, не слушая её ответа. Астория молча кивнула, погрустнев, и, отыскав глазами сестру, направилась к ней.

Сигаретный дым ядом растекался под кожей и впитывался в кровь. Никотиновая зависимость, сначала незаметная, с каждым шагом подбиралась всё ближе. Её хриплый шёпот уже слышался за спиной. В пачке осталось всего три сигареты, нужно будет пополнить запасы.

Драко сделал затяжку и поднял взгляд на небо. Обычно это успокаивало его, но сейчас Малфой словил себя на мысли, что переживает за Рейнер. Хотелось, чтобы она выжила. Он привык к девчонке. Её общество больше не раздражало. Иногда он даже находил его интересным. С ней можно было говорить, с ней можно было молчать. Николь всегда так смешно морщила носик, когда он закуривал сигарету, а Малфой лишь усмехался, выдыхая дым в её сторону. Знал ведь, как сильно она ненавидит запах табака. Он принимал её как данность, а сейчас, когда осознал, что она уже может быть мертва, Драко понял, что ему будет не хватать её.

Бросив окурок на землю и затушив его ногой, слизеринец вернулся в выручай-комнату. Ученики веселились и выпивали, словно их ничего в этом мире не заботило. Ещё вчера Драко думал, что будет веселиться вместе со всеми, но сегодня ему почему-то не хотелось этого. Малфой был пессимистом, а таким жить очень сложно.

Пэнси и Теодор закончили танцевать и подошли к нему.

— Порядок? — спросил Тео, вмиг став серьёзным.

— Порядок, — бросил в ответ Драко и схватил руку друга, поворачивая её такими образом, чтобы можно было увидеть часы. Половина восьмого.

— Да может она уже давно в своей комнате? Просто не захотела приходить, — предположила Паркинсон.

— Кстати, да, это возможно, — подтвердил Нотт, и Драко немного успокоился. Она просто не захотела приходить.

Малфой налил в стакан огневиски и залпом опорожнил его. Жидкость растекалась по горлу, обжигая его, но парню стало легче.

— Жаль, что завтра уже на учёбу, — недовольно буркнула Паркинсон, и Драко кивнул.

— Да, ещё бы один выходной не помешал. Особенно после такой вечеринки.

— Я ещё не сделала задания на завтра. А, пофиг, — махнула рукой Пэнси и сделала глоток из своего стакана.

— Я сделал, могу дать тебе списать, — предложил Теодор. Драко посмотрел на друга и усмехнулся. Только слепой мог не заметить чувств Нотта.

— Это было бы очень кстати, — улыбнулась девушка.

На лице Теодора мгновенно появилась широкая улыбка. Возможно, хотя бы так она обратит на него внимание?

— Драко, кстати, я хотел спросить... Драко? — Нотт смотрел на друга в упор, но тот не замечал этого. Малфой не сводил взгляда с двери, и Теодор повернулся в ту сторону, чтобы посмотреть, что так заинтересовало слизеринца. Возле двери выручай-комнаты стояла девушка, внешний вид которой абсолютно не соответствовал подобного рода мероприятиям. На её лице была россыпь небольших царапин и порезов, всё остальное тело было скрыто одеждой, но что-то подсказывало Нотту, что под ней расположилась целая куча синяков.

Девушка выискивала кого-то в толпе, не двигаясь с места. Внезапно её взгляд прошёлся по Теодору и остановился на лице Драко. Малфой сглотнул, но не сделал ни шага. Появление когтевранки вызвало ажиотаж у других студентов Слизерина, но Николь не обращала на них внимания. Она тихо выдохнула и, медленно пробираясь через толпу людей, подошла к Драко, Теодору и Пэнси.

— Привет, — Николь обхватила себя руками, словно защищаясь от окружающего мира. — С днём рождения, Теодор. Извини, у меня нет подарка для тебя, но я...

— Мерлин, Рейнер... Что он с тобой сделал? — оборвал её слова Нотт.

— Доказывал, что я слабая, — уголок её губ слегка дрогнул, но это больше походило на приближение нервного срыва, чем на улыбку.

— И как?..

— Жива, как видишь.

— Рейнер, ты в порядке? — Драко, наконец-то, смог вымолвить что-то. Его глаза метались по её телу, изучая на предмет повреждений.

— Насколько это возможно, — неопределённо сказала Николь и перевела взгляд за его спину.

Блейз остановился возле друзей, не сводя взгляда с когтевранки. Его лицо выражало удивление.

— Что здесь происходит? Приглашены только слизеринцы. Представителям других факультетов вход запрещён.

— Всё нормально, Блейз. Я её пригласил, — сказал Теодор, повернувшись к другу. Забини странно посмотрел на него, но кивнул.

— Не знал, что вы общаетесь с... с другими факультетами, — сказал мулат, но абсолютно каждый понял, что он хотел сказать. «С грязнокровками».

— Да, Рейнер теперь с нами, — произнёс Малфой, смотря на девушку. Она удивлённо подняла брови.

— В каком смысле? — Блейз не понимал, как умудрился пропустить такую важную информацию из жизни друзей.

— Мы... связаны одной нитью, так сказать, — Теодор сделал неопределённый жест рукой.

— Вы... — Блейз нахмурился, а затем понимание отразилось на его лице. — Ты хочешь сказать, что она, — парень указал пальцем на Николь, — пожи...

— Кхм... — Драко не позволил другу закончить фразу. — Да, но здесь об этом болтать не стоит.

Николь широко распахнула глаза. Они с ума сошли? Малфой и Нотт только что рассказали, можно сказать, прямым текстом, что она приняла метку? А как же важность сохранения этой информации в тайне, о которой ей говорил Драко? Рейнер не сводила глаз с Малфоя. Он почувствовал её взгляд и посмотрел в карие радужки.

— Ему можно доверять, — ответил он на её не заданный вопрос.

— С ума сойти! Малфой, Нотт, Рейнер, кто следующий? Может быть ты? — Блейз ткнул пальцем в сторону Паркинсон. Пэнси промолчала, не отводя от него глаз. — Да ладно? И ты тоже? — Забини задыхался от возмущения. — И когда вы собирались мне об этом рассказать?

— Тише, не кричи так, — Драко вынул свою волшебную палочку, создавая заклинание, чтобы их разговор никто не смог подслушать. — Мы хотели уберечь тебя от этой информации.

— Уберечь? Ты издеваешься? Да вы уже несколько месяцев ходите помеченные и выполняете задания змеёныша, а я не должен был знать об этом?! — Блейз злился, сильно злился.

— Да, так было бы проще всем. И не спорь. Обсудим это в другой раз, — Драко развернулся лицом к Николь, которая наблюдала за перебранкой со стороны. Она всё так же обнимала себя руками. — Насчёт змеёныша, что там случилось? Выглядишь так, словно тебя били несколько часов всем скопищем пожирателей.

— Оу, ну спасибо за комплимент, — ощерилась девушка.

— Ты знаешь, что я имел в виду, — закатил глаза Драко.

— Знаю. В общем... — Николь начала свой рассказ, заново переживая все моменты. Слизеринцы слушали внимательно и даже Пэнси была заинтересована, хотя всячески делала вид, что это не так. Когтевранка рассказывала о дуэли и о том, как Волан-де-Морт решил убить её.

Воспоминания причиняли боль, но Николь упрямо продолжала рассказывать, вновь окунаясь в тот момент.

— Как жаль, мисс Рейнер, как жаль... — слова Тёмного Лорда она запомнила наизусть.

Да, жаль. Взмах палочки. Вот и всё.

Николь была готова. Умирать не так уж и страшно. Этот мир так жесток, но в то же время он так прекрасен. Она прожила хорошую жизнь. Только это уже не имело смысла. Что её держало здесь?

Палочка Волан-де-Морта была направлена прямо на её хрупкое тело, распластавшееся по полу. Жалкая... Она просто молча лежала, готовясь принять смерть. Нервы, до этого натянутые как канат, не выдержали, и Николь истерически рассмеялась. Вот так вот и подохнет в 16 у ног обезумевшего змея. Её смех сбил тёмного мага с толку, но отнюдь не остановил. Николь продолжала смеяться, из глаз потекли слёзы и она не могла их контролировать. Вот так люди и сходят с ума.

— Хо-хорошо, — девушка пыталась отдышаться после приступа смеха, — я умру. Только я не уйду с пустыми руками. Моридолор! — крикнула когтевранка из последних сил, направив палочку на Волан-де-Морта. Впрочем, волшебник легко отразил заклинание, но на его лице промелькнул интерес.

— Тёмная магия? Признаюсь, я удивлён, — сказал Том, подходя ближе к девушке.

— Мне нечего терять, — Николь посмотрела ему прямо в глаза. О, как же она ненавидела его в этот момент!

— Встань! — приказал волшебник. Рейнер с трудом поднялась на ноги, грустно усмехаясь. Не прокатило. — Возможно, ты не так безнадёжна. Для сотворения такого вида магии нужна недюжинная сила.

— Какая разница? Всё равно умру.

— Нет.

Николь резко подняла голову. Ей не послышалось?

— Что? — переспросила девушка, всё ещё полагая, что она просто окончательно спятила.

— Я не буду убивать тебя сейчас. У тебя есть потенциал, Николь. Я помогу тебе направить его в нужное русло. А сейчас уходи, — Тёмный Лорд мгновенно потерял к ней интерес, отходя к окну.

Николь дважды повторять не пришлось. Возможно это всего лишь отсрочка, но пока она поживёт. Рано ещё умирать. Слишком рано.

— И вот, я здесь... — закончила свой рассказ девушка.

Некоторое время все молчали, переваривая информацию. То, о чём говорила Николь, было крайне странным. Тёмный Лорд никогда не делал поблажек, а тут вдруг пощадил девушку, решив сделать из неё бойца. Это не укладывалось в голове.

— Откуда ты знаешь это заклинание? — спросил Драко. Он сам слышал о нём всего пару раз, но никогда не видел в действии. Единственное, что он знал наверняка, — это поистине тёмная магия.

— Вычитала в одной из твоих книг, — ответила Николь и дотронулась до своей раненой губы. Одно из заклинаний Тёмного Лорда рассекло нижнюю губу, оставив за собой небольшой шрам. Первый, но далеко не последний на её теле.

— Выпьешь чего-нибудь? — радушно предложил Теодор, напоминая, что у него всё-таки день рождения.

— Нет, спасибо.

— Налей ей огневиски, — бросил Малфой.

— Я не хочу, — упрямо заявила Николь.

— Тебе нужно. Ты чуть не погибла, — стоял на своём Драко.

— Но...

— Рейнер! Просто выпей!

Нотт молча наблюдал за их разговором, переводя взгляд с одного на другого и обратно. Николь и Драко тоже прожигали друг друга взглядами, но девушка сдалась, выдохнув и бросив своё «Ладно». Теодор кивнул и налил алкоголь в пустой стакан, протянув его когтевранке.

— Спасибо, — кивнула Николь и, сделав глоток, повернулась к другим ученикам, рассматривая. Некоторые не сводили с неё глаз, гадая, что могло привести когтевранку в обитель слизеринцев, другим же не было до неё никакого дела. Они веселились от души, и девушка почувствовала лёгкий укол зависти. Когда она веселилась последний раз?

Вечеринка продолжалась и Рейнер позволила себе немного расслабиться. Драко, закатив глаза, пошёл танцевать с Асторией, поскольку девушка не собиралась отказывать себе в этом, Тео общался с другими учениками факультета, всё-таки он был «хозяином» этого мероприятия, Пэнси обсуждала что-то с Дафной, а Блейз пытался узнать у Николь побольше о её службе у Тёмного Лорда. Волшебница не могла доверять ему, но рассказывала какие-то вещи, которые не смогли бы ей навредить. Алкоголь немного развязал язык и спустя несколько часов они уже общались как друзья. Когтевранка сомневалась, что завтра Забини вспомнит хоть что-то из их разговора.

Николь осматривала комнату и наткнулась на изучающий взгляд Паркинсон.

Пэнси была в свите слизеринского принца, а Николь называли когтевранской королевой. Они обе были хитрыми, изворотливыми, изящными, но... Ранимыми.

Пэнси глотала успокоительные зелья перед уроками с 14 лет, так как ей хотелось выцарапать глаза тем, кто смотрел на неё так, будто она — второй сорт.

Николь уже несколько месяцев не снились сны, так как каждую ночь она пила зелье сна без сновидений.

Пэнси плакала в душе, размазывая по щекам тушь, когда этот мерзкий Уизли снова назвал её мопсом.

Николь каждую ночь накладывала на свою кровать чары не для того, чтобы не слышать соседок, а чтобы они не слышали её криков по ночам, если она забывала выпить зелье.

Они вместе пили на вечеринке Нотта и глубоко за полночь обнаружили, что у них больше общего, чем казалось на первый взгляд. Они узнали, что обе не знают, чего ожидать от будущего, что они обе отказывались принимать участие в приближающейся войне, но выбора особо никто и не дал. А ещё, что им обеим страшно до ужаса.

И тем не менее, когда они видели слабость друг друга, им обеим стало легче. На самую капельку, но легче.

* * *

Николь поднималась по лестнице, ведущую в её комнату, уже далеко за полночь. Выручай-комната опустела, все разбрелись по своим спальнями, избегая Филча. Рейнер тихо открыла дверь своей комнаты, но, как назло, та скрипнула, разбудив её соседок. Камилла палочкой зажгла свет и отбросила одеяло в сторону. Араксия тоже проснулась, потирая глаза.

— Ты на время смотрела? Чего так поздно? — Вудс зевнула, прикрывая рот ладошкой.

— На вечеринке была, — тихо ответила Николь, не желая нарушать атмосферу сна.

— Понятно, — ещё раз зевнула Араксия.

Камилла посветила палочкой в лицо подруги и округлила глаза.

— Что с тобой? — воскликнула она. — Всё лицо в царапинах!

— Мы можем обсудить это позже? Я хочу принять душ и лечь спать, — отмахнулась Николь, но Араксия поднялась со своей кровати и подошла к когтевранке.

— Нет, Никки, ты расскажешь нам всё сейчас. Мне надоела твоя игра в молчанку, — сон девушки как рукой сняло. Араксия слишком переживала за подругу. Её постоянные исчезновения, поздние возвращения, пропуск занятий, холодность и отдалённость в отношении с друзьями — всё это наводило на какие-то неприятные мысли. — Что с тобой случилось?

Николь пронзительно посмотрела в голубые глаза Араксии, а затем перевела взгляд за её спину. Камилла тоже подошла ближе и теперь не сводила глаз с Рейнер. Николь колебалась. Она хотела им всё рассказать — всё, с самого начала, но страх оказаться отвергнутой, как это произошло с Фредом, брал верх.

— Я в порядке, — сказала девушка, избегая взгляда подруг.

Пожалуйста, не заставляйте меня говорить!

— Мы неоднократно слышали это, а теперь хотим услышать правду, — отрезала Араксия. Камилла кивнула и скрестила руки на груди.

— Послушайте, это был действительно сложный день, и я хотела бы отдохнуть. Давайте поговорим об этом позже, — Рейнер начала пятиться к шкафу, чтобы достать чистую одежду и полотенце и отправиться в душ.

— Николь! Говори немедленно! — Уайатт начинала злиться, а это не сулило ничего хорошего.

Николь бросила ещё один взгляд на подруг и вздохнула. Они заслуживали знать правду. А если решат отвернуться от неё... Что ж... Она справится.

— Вам не понравится то, что вы услышите, — предупредила Рейнер, но её соседок это не отпугнуло. — Ладно, я расскажу. Только пообещайте, что дослушаете до конца и не станете делать преждевременных выводов.

— Обещаем, — сказала Араксия, а Камилла подтвердила.

Николь села на свою кровать, призвав подруг сделать то же самое, и начала говорить, смотря в одну точку.

— Всё началось на зимних каникулах. В один прекрасный или же не очень день я обнаружила себя в Малфой-Мэноре. Я не помнила, как там оказалась, и была очень напугана. Но ещё больше меня пугал сам Малфой, который угрожал отвести меня к Тёмному Лорду, — Николь на время замолчала и перевела дыхание. — Я не знаю, почему, но Драко предложил мне помощь. Он помог мне добраться до Хогвартса, и я искренне надеялась, что всё кончено. Оказалось, это было только начало. Мои родители вернулись из Германии раньше срока, и я поехала домой, чтобы провести оставшиеся каникулы с ними. Я неоднократно пыталась вспомнить, как оказалась в доме Малфоя, но у меня ничего не получалось. Тогда я решила не думать об этом, а просто насладиться последними днями каникул. Но не тут-то было...

— Что случилось? — спросила Камилла, предчувствуя что-то плохое.

— В один из дней к нам в дом ворвались пожиратели смерти.

— О нет... — воскликнула Араксия.

— Они попытались нас убить и подожгли дом. Среди них был Малфой. Я заставила родителей уехать, а сама побежала в лес, надеясь, что пожиратели ринутся за мной и не станут преследовать маму с папой. Так и случилось. Я бежала долго. Очень долго, — Николь продолжала смотреть в пустоту, восстанавливая события в своей памяти. — Внезапно передо мной возник Малфой, и я приготовилась к смерти... Но он спас меня. Снова. Отправил в Хогсмид с помощью портключа. Оттуда я добралась в Хогвартс, связалась с родителями, узнала, где они скрываются и отправилась туда.

— Я... Я не понимаю, — сказала Камилла, — почему Малфой помог тебе? Он ведь с ними заодно!

— Может быть, но он не убийца, — тихо сказала Рейнер, а на языке так и крутились сказать «Я убийца». — Каникулы закончились и я вернулась в Хогвартс. Родители не хотели меня отпускать, но и держать они меня не могли. Я наивно полагала, что на этом мои приключения закончились, но всё снова пошло не по плану. Со мной связался Теодор Нотт.

— А ему-то что от тебя надо? — устало спросила Араксия. Ей уже так надоело переживать за подругу. Она просто от всего устала.

— Он предложил мне сделку. Хотя сделкой это не назовёшь. Так вышло, что он тоже пожиратель смерти, а я стала его заданием. Это именно он доставил меня в Малфой-Мэнор в начале рассказа. И именно он сыграл немаловажную роль во всём, что происходило позже.

— Что он тебе предложил? — Уайатт умирала от любопытства.

— Два варианта на выбор: либо я принимаю Тёмную Метку, и Волан-де-Морт оставляет моих родителей в покое, либо я отказываюсь и наблюдаю, как он убивает их... — Николь замолчала, давая подругам время переварить эту информацию.

— Какой ужас...

— Мразь! — прошипела Араксия, притягивая Николь к себе и обнимая. Она уже знала, что ответила подруга, чувствовала это, видела по её поведению, но отказывалась принимать эту информацию.

— У меня не было выбора... — тихо прошептала Николь, стараясь не заплакать. — Не было...

— Ты... Ты приняла её? — глаза Камиллы наполнились слезами, и девушка закусила губу.

— Да, — рвано выдохнула когтевранка. — Мне пришлось. Теперь я одна из них. Такой же монстр.

— Ты убивала? — спросила Уайатт, боясь услышать ответ. Она не сможет общаться с подругой, как прежде, если будет знать правду.

— Нет, — уверенно солгала Николь. Белая ложь не помешает. Это ради их же блага. — Но я пытала, — щепотка правды необходима.

Камилла и Араксия тяжело вздохнули. Узнать такое о своей подруге было неприятно. Страшно.

— Я дам вам время всё обдумать, — сказала Николь, видя замешательство на лицах соседок. — Схожу пока в душ.

Рейнер поднялась с кровати, взяла вещи и вошла в ванную. Шум воды успокаивал. Усталость, копившаяся весь день, сейчас обрушилась на неё валом, подкашивая ноги. Николь тёрла тело мочалкой, удаляя с него грязь. На коже виднелись синяки и раны, которые не мешало бы обработать, но у волшебницы не было на это сил. Хотелось, чтобы этот дурацкий день поскорее закончился.

Николь прокручивала все события этой недели в голове и понимала, что Драко уже в который раз спас ей жизнь. Он ей не нравился, а ему не нравилась она, но когда он был ей нужен, он помог.

Когда капли воды на теле обсохли, девушка надела чистую пижаму и вышла к подругам. Араксия и Камилла что-то тихо обсуждали, но замолкли, стоило

Николь войти в комнату. Реакция девушек не ускользнула от волшебницы.

— Всё хорошо? — спросила Рейнер, промакивая мокрые волосы полотенцем. — Я понимаю, что это не так просто принять, но пути назад нет. Вы вправе меня ненавидеть и перестать со мной общаться, хотя мне бы очень этого не хотелось. Но так будет лучше. Безопаснее. Я... Я могу переночевать в выручай-комнате, если вы попросите меня уйти... — тихо закончила девушка, опустив глаза. Почему-то стало очень стыдно, словно она провинившийся ребёнок.

Араксия прочистила горло и начала говорить, теребя подол своей футболки пальцами.

— То, что ты нам рассказала, мягко говоря, очень неожиданно. Я никогда не думала, что ты пойдёшь на такое, — когтевранка тщательно подбирала слова. — Пойми нас правильно, мы всё так же любим тебя, как и раньше, но...

— Но тот факт, что ты теперь служишь Тому-Чьё-Имя-Нельзя-Называть, не укладывается у меня в голове, — дополнила слова подруги Камилла.

— Я понимаю. Это тяжело, — сказала Николь, прикусив губу. Она не знала, что им говорить. Девочки имели полное право злиться на неё, она их не винила, хотя внутри заскрежетало какое-то неприятное чувство.

— Мы очень хотим, чтобы всё было, как прежде, — Араксии было больно говорить. Она смахивала с глаз слёзы, потому что этот разговор очень сильно походил на прощание. Словно их дружбы, просуществовавшей несколько лет, вот-вот не станет.

— Но как прежде уже не будет, — слишком резко сказала Камилла, и ей самой стало тошно от того, как грубо это прозвучало. Уайатт была полукровкой и очень боялась, что близкое общение с Николь может навлечь на её семью беду.

Хотелось плакать от этой несправедливости. Николь понимала подруг, но в то же время надеялась, что они смогут принять её выбор.

Наивно. Глупо. По-детски.

— Мы будем продолжать общаться! — поспешила заверить её Араксия, словно почувствовав настроение подруги.

— Конечно... — тихо вздохнула Рейнер. Метка забрала у неё не только беззаботное детство и улыбку на лице, она забрала у неё и друзей. — Я посплю немного, — когтевранка залезла в кровать, стараясь не смотреть на убитые горем лица подруг. Бывших? Сейчас было всё равно. Она очень устала. Думать о чём бы то ни было не было сил. Николь заснула, стоило её голове лишь коснуться подушки.

Это был чертовски длинный день.