Разбитые. Как закалялась сталь  (гет)

Мы всегда в итоге становимся теми, в кого так боялись превратиться.

Николь проснулась, когда её соседки по комнате уже ушли. Видеть их каждый день и не иметь возможности общаться как раньше было больно. Камилла держалась неплохо, и понять, что когда-то их связывала крепкая дружба, было сложно. Араксия справлялась хуже. Николь часто ловила её извиняющиеся взгляды на себе, но понимала, что так будет лучше.

Голова болела от постоянного употребления зелий сна без сновидений, но без них было бы ещё хуже. Кошмары не давали ей спать по ночам, преследуя и заставляя задыхаться от ужаса.

Внезапно перед глазами всплыл образ Драко. Он поцеловал её... Пусть это был всего лишь способ избавиться от эмоций, но всё же...

Николь не знала, как себя вести с ним. Вчера она просто сбежала, оставив его одного с его проблемой. И это после того, как пообещала, что не бросит! Волнение за парня перекрыло стыд, и Рейнер вскочила с кровати, быстро собираясь и спускаясь вниз. Уверенности, что Малфой спустится на завтрак не было, но она должна была попробовать.

Николь бежала по коридору, надеясь пересечься с парнем перед входом в Большой зал, чтобы избежать лишних глаз, и совершенно не смотрела по сторонам. Она не знала, что хочет сказать ему, но должна была убедиться, что Драко в порядке. Рейнер бежала изо всех сил и не заметила, как перед ней возникло чьё-то тело. Николь врезалась в грудь парня и медленно подняла взгляд, хотя уже догадывалась, кто это был. Серые глаза смотрели на неё изучающе и с насмешкой. Когтевранка продолжала молча стоять на месте, смотря, как к Малфою подошли Нотт и Забини.

— Что-то случилось? — тут же задал вопрос Тео, стоило ему увидеть девушку.

— Эээ... Нет. Я просто не смотрела под ноги, — Малфой не сводил с неё глаз, и Николь сжалась под его взглядом.

— То есть всё нормально?

— Да, именно. Я... Я, наверное, пойду... — неуверенно промямлила Николь и развернулась, чтобы уйти.

— Столовая в другой стороне, Рейнер, — Драко продолжал смеяться над ней, а девушка заметила, что от вчерашнего сумасшествия парня не осталось и следа.

— Я не голодна, — солгала Николь, чтобы не выглядеть глупо, но именно в этот момент её желудок предательски заурчал.

— Не думаю, что твой желудок с тобой согласен.

Они продолжали стоять посреди коридора, мешая другим ученикам, но никто не сдвигался с места.

— Поем позже, — отрезала Рейнер, понимая, что Малфой открыто смеётся над ней.

— Нет, — резко сказал Драко, сбросив с лица напускную весёлость.

— Что? — когтевранка подумала, что неправильно расслышала.

— Я сказал «нет». Позже ты будешь мне нужна.

— Зачем?

— Я не собираюсь обсуждать это в коридоре. Придёшь на наше место в обед, — тихо сказал Драко, стараясь не привлекать лишнего внимания, и продолжил свой путь. Тео и Блейз последовали за ним, а Николь закатила глаза и вошла в Большой зал. Как же её раздражала эта загадочность!

— С каких пор у вас есть «ваше» место? — Забини всё ещё был обижен на друзей за то, что они так долго скрывали от него правду.

— Отстань, — отмахнулся от него Драко, зная, что друг не обидится.

— Нет, я серьёзно! Зачем она тебе нужна? Или... Стой! — Блейз остановился как вкопанный и посмотрел на Малфоя. В глазах мулата бегали искорки, и Драко сразу понял, что тот ляпнет сейчас что-то абсурдное. — Вы любовники? Я угадал? Знаю, что угадал!

— Ты придурок, Блейз, — безобидно бросил слизеринец и пошёл дальше. — Зачем мне Рейнер, если есть Астория?

— Ты говорил, что не любишь её, — вклинился Тео, — а с Рейнер ты и впрямь начал проводить много времени.

Малфой закатил глаза. Он и Рейнер — любовники! Какой бред! Никогда этому не бывать!

— Мы общаемся исключительно в рамках её обучения и заданий у Тёмного Лорда. И сейчас мне тоже нужно поговорить с ней о задании, а не то, что ваша больная фантазия могла представить.

— И она тебе ни капельки не нравится? — не унимался Тео.

— Нет, — слишком быстро ответил Малфой, тем самым вызывая лишь больше подозрений.

Нет ведь? Она же ему совсем не нравится! Разве что самую малость...

— Ну-ну, — усмехнулся Блейз.

— Да пошли вы! — воскликнул Драко и ушёл далеко вперёд. Нотт и Забини переглянулись и рассмеялись.

Драко Малфой не умел любить. Уж кто-то, а его друзья об этом знали. Сколько раз Тео просил парня одуматься, перестать пудрить бедным девочкам голову, ведь каждая из них надеялась заполучить его сердце и стать леди Малфой. Девушкам даже в голову прийти не могло, что Драко просто весело проводит с ними время, не рассчитывая на продолжение. Редко с кем он проводил больше одной ночи.

Так было раньше. С возрождением Волан-де-Морта Драко утратил всякий интерес к любовным похождениям. Отныне стресс он снимал другими способами — с помощью алкоголя и сигарет.

Тот поцелуй с Рейнер... Драко не ожидал этого от самого себя. Он просто поддался сиюминутному порыву и был уверен, что Рейнер отстранится. Она должна была это сделать! Почему девчонка ответила на поцелуй? Почему сбежала потом?

Что вообще происходит?!

Нужно перестать думать об этом. Есть дела поважнее. До конца учебного года осталось всего три месяца. Пора было начинать действовать.

Драко вздохнул. Он другой. Все его одноклассники и друзья могли наслаждаться учебным годом как беззаботные подростки, ведь ни у кого из них не было метки, не считая Тео и Пэнси, но и им было легче. На них не возлагали таких надежд, как на него. Ни на кого...

Но была одна. Ещё одна ученица с меткой. Ученица, понимающая, каково это — чувствовать отчаяние от того, что должен жертвовать собой, чтобы спасти тех, кого ты любишь.

Ученица, которая могла помочь Драко.

Он нервно вошёл в выручай-комнату в назначенное время. В нём больше не было того высокомерия.

— Рейнер, мне нужна твоя помощь.

Николь стояла, облокотившись о письменный стол, который появился, когда когтевранка начала захаживать в комнату, чтобы сделать домашнее задание в тишине.

— В чём дело?

— Я до последнего не хотел впутывать в это кого бы то ни было, но сам я не справлюсь.

Драко вздохнул и растрепал свою платиновую шевелюру.

— Я слушаю, — Николь скрестила руки на груди, приняв серьёзный вид.

— Это касается моего задания.

— Того самого? От Тёмного Лорда?

— Да. Я должен убить Дамблдора, — безо всяких прелюдий перешёл к сути Малфой.

Николь молчала. Новость её не удивила. Стоило ожидать, что именно это станет следующим ходом Волан-де-Морта.

— Я думала, он не станет поручать это другим людям, а сделает всё сам.

— Что? Рейнер, ты вообще меня слушала? Я должен убить директора нашей школы! Человека, которого вижу каждый день! — спокойствие Николь выводило его из себя, заставляя повышать голос.

— Мал... Драко, послушай. Ты сам говорил, что это война, а на войне не бывает без жертв.

— Ты... Ты спятила? Да, точно, ты окончательно слетела с катушек, — Драко быстрыми шагами сократил расстояние между ними и встряхнул девушку, хватая её за руки. — Каким образом я должен убить человека, который доверяет мне?!

— Но у тебя ведь уже есть план, так? — спокойно спросила Николь, стараясь не поддаваться панике. — Ты часто ходишь в выручай-комнату, но не сюда. Что ты там делаешь?

— С чего ты взяла, что я отвечу?

— Потому, что тебе нужна моя помощь.

Драко вздохнул. Рейнер была права, хотя он уже жалел, что решил рассказать ей всё.

— Я чиню исчезательный шкаф. Один находится здесь, в школе, второй — в магазине «Горбин и Бэркс». Они связаны между собой.

— Ты хочешь провести сюда кого-то? Пожирателей? — догадалась Николь.

Малфой выпустил руки девушки из своей хватки и начал нервно ходить по комнате.

— Знаю, что это плохая идея, но так нужно. У меня есть и другая, — слизеринец достал из ящика стола небольшой свёрток. — Проклятое ожерелье. Я отдам его кому-то из учеников, а они доставят директору.

— Это глупо, Малфой. Думаешь, передав ожерелье, ты сможешь уничтожить Дамблдора?

— Почему нет? — недоверчиво глядел на неё Драко.

— Потому что твой мозг не способен генерировать нормальные идеи, — фыркнула когтевранка и ткнула Драко палочкой в грудь. — Альбус Дамблдор не такой глупый, как тебе кажется.

Парень закатил глаза, прислушиваясь к её словам.

— Тогда у нас проблемы.

Николь заметила брошенное им «нас», но не стала акцентировать на этом внимание.

— Идея со шкафом мне нравится. Это опасно, но если мы сделаем всё правильно, никто не пострадает. Когда ты закончишь чинить его?

— Надеюсь, в ближайшее время. Это сложнее, чем я думал. Именно поэтому я и хочу перестраховаться и использовать ожерелье.

— Ты знаешь моё мнение на этот счёт, решай сам.

Николь села на письменный стол, покачивая ногами из стороны в сторону. Когтевранка ожидала, что между ними будет какая-то неловкость из-за вчерашнего поцелуя, но с Драко было, на удивление, легко.

— Как ты? — тихо спросила Рейнер, нарушая возникшую тишину. — Я о вчерашнем.

— Нормально, — отмахнулся парень и убрал ожерелье обратно в ящик.

— Нет, не нормально. Я хочу знать правду.

— Мы с тобой не в тех отношениях, чтобы изливать друг другу душу, Рейнер, так что отвали.

Николь закатила глаза и слезла со стола. Она пошла к двери, собираясь уходить, но её окликнул голос Драко. Девушка повернула голову в его сторону, всем видом показывая, что ей не терпится уйти.

— Приходи завтра вечером к гостиной Слизерина. Я хочу рассказать обо всём Блейзу, Тео и Пэнс и ты нужна мне для создания общей картины, — Малфой не смотрел на неё, но чувствовал изучающий взгляд девушки на себе. Поменялись ролями.

— Что ты хочешь рассказать им?

— Всё. О моём задании, о твоих тренировках с Лордом, о моих занятиях окклюменцией, обо всём, что смогу рассказать.

— Почему сейчас?

— Забини держится нейтралитета, но всё же ему нужно знать всё, что происходит в мире и в моём доме, в частности. А Тео и Пэнс варятся в этом вместе с нами и имеют право знать абсолютно всё.

Николь подумала несколько секунд и кивнула, согласившись прийти, а затем вышла в коридор.

* * *

Увлечение Малфоем — что-то вроде вируса, которым обязана переболеть каждая рано или поздно. Слишком легко и даже приятно купиться на этот голос, на эти манеры, до которых его сверстники ещё не успели дорасти, на эту внешность, выделяющую его из толпы, и на этот всепроникающий взгляд.

Когда Николь диагностировала у себя Малфоя обоих предсердий, она постаралась отнестись к этому как можно рациональнее. Она пообещала отражению в зеркале, что это скоро пройдёт, как у всех. Она принималась искать в нём изъяны, стараясь не сворачивать на мысли о том, как прекрасно они смотрелись бы вместе.

ㅤㅤ ㅤ

Но время шло, их странное общение, едва ли похожее на дружбу и временами смахивающее на флирт с обменом иронией, развивалось на свой лад, а её «болезнь» отчего-то не проходила. Общение с близким другом Драко Блейзом хорошо отвлекало её: он полностью разделял её интересы. К её удивлению, Забини помнил большую часть их разговора на вечеринке Тео и неплохо относился к девушке. Порой рядом с ним ей казалось, что она исцелилась наконец. Но потом случалось новое «здравствуй, Рейнер», и её накрывало с новой силой. И в эти моменты ей казалось, что она пробежала тысячу миль от него подальше, а он просто трансгрессировал и нашёл её снова.

ㅤㅤ ㅤ

Она давно обнаружила главный его изъян — эгоизм, а это в людях было ей омерзительно. И она старалась убедить себя, что его это тоже ужасно уродует.

Позавчера Малфой поцеловал её. Как будто поставил точку, к которой всё неизбежно шло, решив больше не тянуть время. Как будто даже от скуки или в виде эксперимента. Это длилось недолго, но Николь зависла в вакууме, едва ли ощущая толком своё тело, минут на пять.

И, к своему ужасу, она вынесла из этого поцелуя самое опасное для себя.

Надежду.

ㅤㅤ ㅤ

А сегодня он снова говорил об их с Гринграсс помолвке.

Николь смотрела на него снисходительно, как на своего ребёнка, который пытается показаться взрослым. Она думала о том, как сильно изменилась в ходе этой истории, и что совсем не изменился он — точно такой же, как в день их знакомства. Ей импонировала самоуверенность, с которой он держал её сердце, как и десяток других сердец.

ㅤㅤ ㅤ

Но больше всего на свете Николь хотела выздоровления.

* * *

Когда профессор заставил их работать вместе, девушки были явно не в восторге. Николь привыкла к тому, что она всегда командовала, а партнёр просто выполнял все её указания. С Пэнси так не получалось, в основном из-за того, что в её тандеме с Забини действовало такое же правило.

Слушать её?

Единственная одинаковая мысль в голове обеих девушек.

ㅤㅤㅤㅤㅤ

Но почему-то проект пошёл. Они удивились, когда поняли, что работать с таким же усердным и умным человеком приятно. Да, они никогда не дружили, не общались толком, только почему-то мысли по видению итогового результата у них совпадали, а предложения, что звучали, поддерживались, не сталкиваясь с привычным нежеланием делать лишнюю работу от партнёра.

ㅤㅤㅤㅤㅤ

Стоило им закончить, как они разошлись. Паркинсон опять стала зависать на слизеринских вечеринках, Рейнер углубилась в учёбу, задыхаясь от метки.

ㅤㅤㅤㅤ

— Николь.

ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ

— Что, Пэнси?

— Приходи в гостиную Слизерина вечером. У меня есть идея, как усовершенствовать наш проект.

ㅤㅤㅤㅤㅤ

На самом деле, проект и так был идеален. Но брюнетка не могла больше пить кофе по утрам, не закидывая подругу идеями, что снились ей по ночам. Николь понимала это, да и сама скучала по долгим ночным разговорам.

Слизерин и Когтевран? Только так и никак иначе.

* * *

— Захочешь провалить свои планы — привлеки к этому Малфоя.

Драко молча обогнал Николь и Блейза, которые шли впереди него, практически не задевая Блейза при этом плечом. Николь увидела в этом дурной знак. Раньше Забини поплатился бы за свою остроту каким-то неприятным заклинанием из арсенала Драко или ответной остротой. На шестом году обучения болтовня перестала иметь для Драко прежнее значение.

— Погоди, — ей удалось догнать его и остановить не сразу, а он не хотел смотреть ей в глаза. Видно, не желал выдавать, что его это несильно, но задело. — Ты же знаешь Блейза. Он просто пошутил. Не слишком удачно.

Меньше всего Николь хотелось бы, чтобы Драко пожалел о том, чем поделился со своим другом. Позавчера он был так откровенен, слова сами выходили из него ещё до того, как он успевал понять, что именно говорит.

Он рассказывал Блейзу, что это такое — находиться рядом с Тёмным Лордом. Он рассказывал, как Беллатриса учила его окклюменции, но это ментальное напряжение с трудом выдерживалось в обществе Того-Кого-Нельзя-Называть. Он говорил, что не может навестить отца, не в силах хоть раз побывать в Азкабане, но готов на многое ради того, чтобы восстановить руины, в которых оказалась его семья. Рассказывал друзьям о своём задании, говорил, что должен убить Дамблдора, что боится подвести мать, не оправдать ожиданий отца. И слизеринцы его поняли. Насколько это всё вообще можно понять.

— Он не собирался тебя задеть.

— Просто не рассчитывал, что я услышу. Плевать, Рейнер, это не важно. Мне всё равно, что он там думает.

— Это неправда. Драко, мы бы хотели помочь.

Теперь он смотрел на неё, но такого взгляда от него она никогда не желала. Очевидно, так смотрят на тех, кто сказал глупость. Только внутренний голос подсказывал Николь, что за этим он изо всех сил скрывал своё сомнение. Слишком уж ему хотелось верить и слишком страшно было это показывать.

Но Николь чувствовала себя способной быть храброй за всех. Хотя, похоже, за всех и не надо...

— И вот это уже правда, — вмешался Блейз. — Ты же не думал, что останешься без моих комментариев? Это побочный эффект Забини.

Драко улыбнулся. Едва заметно, но всё же.

— Мы не оставим тебя с этим безобразием наедине, но ты явно не всегда будешь этому рад.

— Спасибо, Блейз. Кстати, я всё решил. Завтра отдам ожерелье. Надеюсь, всё пройдёт гладко.

— Мне всё равно не нравится эта идея, — отозвалась Николь и поравнялась с Блейзом. — А если кто-то притронется к нему раньше Дамблдора?

— Тогда я не завидую этому человеку, но это уже не моя проблема, — пожал плечами Малфой.

— Драко!

— А что ты предлагаешь? Со шкафом я провожусь ещё неизвестно сколько. Нужно действовать уже сейчас.

— И всё же...

— И всё же, я уже решил. Нравится тебе или нет, я сделаю это. Мне плевать, что ты думаешь, Рейнер, — Драко бросил эти слова в лицо девушки и словил себя на мысли, что это ложь — ему было не плевать. Отчаянно хотелось, чтобы она одобрила его решение, словно от этого одобрения зависела его жизнь. Бред.

— Мы можем подумать над другими вариантами, — упрямо стояла на своём Рейнер. — Давай встретимся вечером и...

— Нет, вечером я буду занят.

— Продолжишь чинить шкаф? Я могла бы посмотреть, возможно, смогу найти какую-то зацепку, — предложила Николь, но Драко посмотрел на неё таком взглядом, что продолжать говорить перехотелось.

— Я буду... — Малфой замялся, не желая озвучивать свои планы, а потом решил, что ему безразлично, что она подумает, и ответил: — Я буду с Асторией.

— Эмм... Ладно, — Николь бросила взгляд на Блейза и пошла в сторону гостиной своего факультета, не понимая, почему от этих слов что-то сжалось внутри.

* * *

Пэнси трудно было довериться ему сразу. После Драко у неё не получалось осознать, что кто-то может любить её такой, какая она есть. Без множества косметических заклинаний, с растрёпанными с утра волосами, с синяками под глазами от учёбы допоздна.⠀ ⠀ ⠀

⠀ ⠀ ⠀

Но Тео старался убедить её в обратном, тёплыми лучами пробираясь под стену, которую она выстроила вокруг своего сердца. Пэнси оттаивала постепенно. Сперва начала благосклонно принимать подставленный кофе, когда она опять засиживалась допоздна, потом улыбалась в ответ, когда он подсаживался к ней за обедом. ⠀ ⠀ ⠀

⠀ ⠀ ⠀

В какой-то момент она словила себя на том, что звонко смеётся, запрокинув голову, над особенно удачной шуткой Тео, не заботясь о чужих взглядах. Ей стало плевать на мнение окружающий, когда он сжал её пальцы в поддержке. А потом она начала дарить те же чувства ему в ответ, сама того не замечая. Она начала светиться в его присутствии, так же, как и он в её. И оба не знали, как жили без этих чувств раньше.

Они друг для друга — лучшее стечение обстоятельств, такое неправдоподобное, что самим себе трудно поверить в том, как им повезло.

ㅤㅤ ㅤ

И если учесть, как быстро разлетится по ветру прах их короткой истории, то им действительно лучше даже не начинать верить.

* * *

С начала шестого курса мир Драко начал распадаться. Только что он и его отец верили, что стоят на пороге власти и престижа, такого, какого они никогда не знали раньше, как его отца забрали из дома и заключили в далёкую грозную волшебную тюрьму, охраняемую дементорами. Люциус был образцом для подражания и героем Драко с рождения. А теперь он и его мать были изгоями среди пожирателей смерти. Люциус показал себя неудачником и опорочил своё имя в глазах разгневанного лорда Волан-де-Морта. Драко обязан был искупить вину отца, поэтому прямо сейчас направлялся в Хогсмид, чтобы привести свой план в действие.

У выхода из школы парень наткнулся на свою однокурсницу, и Драко сразу понял, что она ждала его. Это придало Малфою сил. Как бы тяжело ему не было — ей не легче.

— Поцелуй на прощанье?

— Что? — Николь оторопела. Сердце тут же ухнуло и пустилось вскачь. Она была уверена, что из-за выпитого в тот день алкоголя Драко не помнил случившегося, иначе как можно объяснить его молчание на эту тему на протяжении всех этих дней?

— Не для этого пошла меня провожать, Рейнер? Мы договаривались на один, но если тебе понравилось, я не против.

— Это ничего не значит! — она повторила его слова, не покидавшие её голову вот уже несколько дней. — Да и к тому же ты был пьян! И то, и другое запрещено правилами школы!

— Поцелуи запрещены? — усомнился Малфой. — Надо перечитать правила.

— Ты меня лапал! — она обвиняюще ткнула его пальцем в грудь.

— Ты меня тоже.

— Я пыталась тебя оттолкнуть!

— Языком?

Николь замерла с открытым ртом — против этого у неё аргументов не было. Он ухмыльнулся.

— Малфой, я тебя ненавижу!

— Не обманывай себя, Рейнер. Ты же без ума от меня!

Он скривил губы в усмешке, а она захлебнулась в понимании. Он делал это специально. Был уверен, что она, как и все девочки их школы, готова была повиснуть на нём.

— Ты мне безразличен, а ответила я только потому, что тебе было плохо, и я не хотела делать ещё хуже.

Николь должна была так сказать. Обязана. Потому что если позволить себе искренность, то можно утонуть в колдовских омутах его глаз. Забыться в желании пропускать пряди платиновых волос сквозь пальцы. Сойти с ума от невозможности почувствовать его кожу ладонями.

А Драко лишь усмехнулся и смотрел на её душевные метания.

— Ну-ну, утешай себя так, но мы же оба знаем, что тебе понравилось, — он прошептал ей это, склонившись к её уху. Николь сглотнула.

— Ты собирался идти, — нужно просто игнорировать его действия.

— Да, но у меня ещё полно времени.

— Рада за тебя, но у меня его нет.

— Чем же ты так занята?

Николь посмотрела по сторонам, прежде чем ответить.

— Занятие. Нужно в Мэнор.

— Я уже совсем забыл об этом.

— Хотела бы и я забыть, — вздохнула Рейнер. — Ладно, я пойду. Удачи, — слегка улыбнулась девушка.

— Спасибо, она мне понадобится. Тебе тоже. Вечером обсудим всё?

— Если буду жива, — усмехнулась Николь.

— Даже не сомневаюсь в этом, —Драко усмехнулся в ответ и проследил, как когтевранка скрылась за дверью. Парень вздохнул и отправился в сторону деревни.

* * *

— Ещё раз!

Голос пронизывал до костей. Любые чувства пропали. Хотелось домой. Николь устала и валилась с ног, но Тёмный Лорд продолжал требовать от неё чего-то.

— Круцио! — луч вырвался из палочки Рейнер и попал прямо в грудь стоящей напротив девушке, её подопытному кролику.

Ужасающий крик разнёсся по залу. Девушка извивалась, словно рыба, выброшенная на сушу, скулила и проклинала всех вокруг, а Николь хотела, чтобы она, наконец, заткнулась.

— Уже лучше, — одобрение со стороны Волан-де-Морта дорогого стоит. — Ещё раз!

— Круцио!

Пытка повторилась. Всё началось сначала: крики, стоны, проклятья. Николь было безумно жаль этого человека, но усталость давала о себе знать, и девушка хотела поскорее всё закончить.

— Ты делаешь успехи, но этого мало. Убей её.

Слова достигли разума когтевранки мгновенно. Она знала, что так будет. Знала с самого начала.

Николь сделала шаг навстречу бедной девушке.

— Как тебя зовут?

Волан-де-Морт с недовольной миной наблюдал за действиями Рейнер, но молчал.

Девушка не ответила. Николь повторила свой вопрос. Ей нужно узнать имя, чтобы никогда его не забывать, как она никогда не забудет имя Джона, её первой жертвы.

— Я сделаю всё быстро. Больно не будет, обещаю, — тихо проговорила Николь, глядя в испуганные глаза напротив. — Скажи мне своё имя.

— Ме... Мелани, — искалеченное пытками тело не хотело слушаться. Из глаз потекли слёзы, хотя она так стойко держалась всё время.

Николь с трудом выдавила из себя улыбку и подняла палочку.

— Спи сладко, Мелани. Авада Кедавра!

* * *

Капли дождя стекали по губам, как утекала ютящаяся в девушке жизнь. Совсем недавно, прямо на глазах.

Два часа назад Николь трясло так, словно она стояла на морозе раздетая, по меньшей мере, целое утро. Её трясло от того, что девочка с двумя хвостиками на голове сначала замерла с расширившимися от ужаса глазами, а спустя секунду грузно упала на пол и больше не пошевелилась.

Первая мысль: подбежать к ней, припасть и сделать всё, чтобы жизнь вернулась в оцепеневшее тело, но как хорошо, что туманный рассудок сохранил хоть капельку здравого смысла. Она остановилась в полушаге от девчонки, всмотрелась в блёклые потухшие глаза и опустила руки, не смея прикоснуться.

Тёмный Лорд похвалил, но посчитал её разговор с грязнокровкой лишним. На это Рейнер ответила, что у каждого свои методы, и она будет поступать так, как считает нужным. Волшебник лишь хмыкнул на такое проявление бунтарства, но более не держал её. Николь поспешила скрыться с места преступления, чтобы больше ничего не напоминало ей о её ужасном поступке. Естественно, это не сработало.

Вот уже два часа когтевранка стояла на улице, не желая возвращаться на территорию Хогвартса. Даже дождь был не помеха.

В небе громыхнула молния. Раскаты грома заставили девушку сжаться и, всё-таки, зайти в школу. Неплохо было бы принять душ, но возвращаться в свою комнату не хотелось. Видеть осуждающие взгляды Камиллы и Араксии она не могла. Пусть они никогда и не говорили ей об этом, но Николь чувствовала, что девочки не одобряли её поступков. Если бы они только знали, что она сама их не одобряет...

Лестница, ещё одна, коридор, пролёт, лестница и так до восьмого этажа. В комнате сидел Драко, выкуривая сигарету, но по окуркам в пепельнице Николь поняла, что это была уже не первая. На столе стояла полупустая бутылка огневиски, и сердце пропустило один удар.

— У тебя не получилось?

Драко медленно повернул голову в её сторону и сделал ещё одну затяжку.

— С чего ты взяла?

— Огневиски.

— Возможно я праздную победу?

— Нет, ты не стал бы делать этого заранее.

— Думаешь, что хорошо знаешь меня, Рейнер? — Драко слегка прищурился.

— Думаю, да, — ответила Николь и села рядом, закрывая глаза. Усталость разлилась по всему телу, веки налились свинцом. — Так всё же?

— Ожерелье подействовало на гриффиндорку Белл. Дура коснулась его, хотя я предупредил этого не делать, — выдохнул Малфой.

— Мерлин! — глаза открылись сами по себе. — Она жива?

— Да. Святой Поттер, как обычно, всех спас, — скривился Драко и отглотнул огневиски.

— Ты понимаешь, что твоя ошибка могла стоить жизни невинному человеку?!

— Вот только не надо читать мне нотации! Не маленький, всё понимаю. Облажался, знаю. Больше не повторится, — слизеринец затушил окурок и бросил его в пепельницу.

— Надеюсь. Значит, придётся чинить шкаф.

— Да, займусь завтра. Возможно, придумаю что-то ещё.

— Угу, — Николь уронила голову на подушку и снова закрыла глаза.

— Как занятие прошло? — Драко чуть сдвинулся, чтобы она смогла поудобнее лечь.

— Если судить с точки зрения успешности, то хорошо, а если взять во внимание моё моральное состояние — максимально хреново, — губы девушки шевелились с трудом.

— Что ты делала?

— Пытала, а потом убила, — Николь старалась говорить легко, не вникая в смысл собственных слов, чтобы не разрыдаться прямо здесь.

Драко посмотрел на волшебницу, не скрывая своего удивления.

— Убила?

— Да, — выдохнула Рейнер и подняла голову с подушки, садясь прямо. — Давай не будем это обсуждать, я не выдержу.

— Знаешь, Никки, ты намного сильнее меня, — так же тихо выдохнул Драко.

— Никки? — удивлённо переспросила когтевранка, заметив, как легко её имя слетело с уст Малфоя.

— Больше нравится «Рейнер»? — уголок губ парня слегка поднялся.

— Нет, «Никки» пойдёт. Просто непривычно слышать это от тебя, — Николь смахнула выступившую слезу. Образ Мелани снова появился перед глазами. Главное, чтобы не началась истерика.

— Знаю. Иди сюда, — парень поднял руку в приглашающем жесте. Когтевранка удивлённо посмотрела на него, но притулилась к телу слизеринца. Он приобнял её за плечи, выражая поддержку. Её приступы истерики стали слишком привычны, и Драко не хотел допустить ещё одну.

— Спасибо... — едва слышно прошептала Николь, понимая, что завтра они оба будут делать вид, что ничего не было, но сейчас в нём она видела своё спасение. Это было такое странное чувство. Как будто весь мир медленно разрушался, а этот парень — её единственная опора.

— Засыпай, — мягко произнёс Драко, а сам углубился в свои мысли и начал искать новый путь выполнения своего задания.

* * *

Страх просачивался под кожу, холодными пальцами пробегал по позвоночнику, сжимал желудок в кулак. Чёрные руки смерти тянулись к ней, желая восстановить справедливость. Паника охватила всё тело. По лбу стекли капли холодного пота. Её трясло, страх растекался по венам.

— Ты убила меня, — голос Мелани звучал отдалённо, словно не из этого мира. — Ты убила меня. Теперь умрёшь ты.

Лицо девушки начало меняться, вытягиваясь и чернея. На коже проступили шрамы, глаза наполнились кровью.

— Умри! — руки чудовища сдавили горло, не пропуская кислород. Сердце билось в агонии. Воздуха не хватало. — Умри! А-а-а-а-а-а!

— А-а-а-а-а-а! — Николь вскочила с диким криком, разрывающим внутренности. Резкий рывок оттолкнул парня, на плече которого она уснула. Не рассчитав силу, девушка свалилась с дивана, ударившись, но адреналин в крови не позволял почувствовать боль.

Драко проснулся, не сразу сообразив, где он. Когда глаза привыкли к темноте, он перевёл взгляд в сторону стены, у которой сидел плачущий сжавшийся комочек. Тело затекло от неудобной позы, и парню понадобилось несколько секунд, чтобы подняться с места.

Николь сидела, прижав колени к груди, зарываясь пальцами в волосы. Слёзы текли ручьями, ночной кошмар всплывал в памяти вновь и вновь. На её счету уже две загубленные души.

— Я монстр! — кричала Николь, когда Драко опустился на колени рядом с ней. — Я не заслуживаю жить!

— Рейнер! Рейнер, успокойся!

— Я больше не могу-у-у, — истерика накатывала снова.

— Рейнер! Николь! — Малфой схватил руки девушки, убирая их от её лица. — Не истери! — парень похлопал её по щекам, приводя в сознание. Это подействовало, и взгляд когтевранки стал осмысленным. — Всё? Порядок?

— Да... — выдохнула Николь, поднимаясь с пола. — Извини.

Драко нахмурил брови.

— За что?

— Я разбудила тебя.

— Рейнер, заканчивай, — слизеринец закатил глаза. — Почему всегда, когда мы остаёмся вдвоём, ты или благодаришь меня, или извиняешься?

— Потому что, когда мы остаёмся вдвоём, ты либо спасаешь меня, либо я косячу, — ответила Николь в его манере, заметив, что они снова вернулись к фамилиям.

Драко сел на диван и протёр глаза. Сон как рукой сняло.

— Часто кошмары снятся?

— Обычно я принимаю зелье сна без сновидений, поэтому нет, — Николь села рядом, окончательно успокоившись.

— Каждую ночь? Ты же знаешь, что у них есть побочные действия? — Драко был удивлён. Почему-то ему казалось, что она с лёгкостью справляется со своими преступлениями, особо не обращая на них внимания.

— Знаю, но пока всё нормально. Лучше уж так, чем вовсе не спать из-за кошмаров. Тебе снятся? — карие глаза девушки смотрели прямо в серые напротив. Темнота создавала особую интимную атмосферу. Ночью люди говорят то, что никогда не скажут днём. Вы заметили, что ночью голоса у людей, особенно у женщин, меняются? Утром, после ночных разговоров люди стыдятся смотреть друг другу в глаза. Люди вообще стыдятся хороших вещей, например, человечности, любви, своих слёз, тоски, — всего, что не носит серого цвета.

— Бывает. Я не пью зелья, после них болит голова, похлеще любого алкоголя. Мои кошмары... Я к ним привык. Этот мир пытается превратить меня в монстра так долго, сколько я себя помню... — голос Драко звучал приглушённо, и Николь сжала его руку. Такие разные люди с такой похожей судьбой.

— Который час?

— Четыре. До завтрака ещё полно времени, — ответил Малфой, посмотрев на часы. Для этого ему пришлось сбросить с себя руку Николь.

— Я уже не засну.

— Я тоже.

— Пойду к себе тогда, — Николь вздохнула и понадеялась, что её соседки не проснутся.

— Там Филч бродит. Мне кажется, он никогда не спит.

— Наверное, — улыбнулась девушка. — Думаешь, после всего, что было, я испугаюсь школьного завхоза?

— Ты хоть чего-нибудь боишься?

— Да, — ответила она, задумавшись. — Я боюсь потерять близких людей. Боюсь воспоминаний, которые, словно петля на шее, постепенно убивают. А ещё я боюсь обнять человека... А он, тем временем, вонзит мне нож в спину.

Драко молчал. После того, как она озвучила это, он понял, что этого действительно стоит опасаться. Нож в спину воткнуть мог любой. Даже она. Парень смотрел прямо перед собой, погрузившись в мысли. Дверь хлопнула. Рейнер ушла.

* * *

Кто такая Николь Рейнер?

Предатель, угроза, бездушное существо, не знающее жалости.

Кто такой Фред Уизли?

Верный друг, весёлый парень, отважный человек, сильный волшебник.

У них не было ничего общего.

Николь — когтевранка, любимица семьи, пожирательница, которая не любила толпу и видела всё на шаг вперёд.

Фред — гриффиндорец, доверяющий людям. Он сначала делал, а потом думал.

Люди всегда больше симпатизировали таким персонам, как Фред, нежели таким, как Николь.

Уизли не понимал её, но помнил, что раньше всё было иначе. Николь Рейнер была самым светлым человеком, которого он знал. Но всё изменилось и теперь он ненавидел её и ей подобных.

— Ненавижу! Ненавижу тебя! — яростно кричал Уизли, когда они случайно столкнулись в коридоре. Он вложил все силы в эти слова. Его глаза горели, и он будто готов был наброситься на неё. — Как ты могла? Мы думали, что ты другая, что ты не такая, как все... Я думал... — он чётко выделял «Я». — Я в тебя поверил, я тебе верил.

Девушка молча смотрела на Фреда. Ей было горько и больно. Она не хотела говорить, ведь знала, что он и слушать не станет.

— Прости. Надеюсь, ты поймёшь, — это всё, что могла произнести волшебница. После она быстрым шагом скрылась за поворотом.

Уизли остался в одиночестве. На глазах появились блестящие капли. Фред никогда плакал, но сейчас ему некуда было деваться. Слёзы текли сами по себе, ведь Уизли так рьяно верил в её свет, её доброту, а она оказалась ужасной. Николь казалась ему приветливой, умной, общительной, а сейчас у Фреда всплывало только одно детское слово. «Плохая».

Фред иногда размышлял по вечерам. С одной стороны, Николь — гадкий пожиратель смерти, которая поддерживала Тёмного Лорда, а с другой — в его душе всё ещё теплилась любовь к ней.

— Она предала нас, из-за таких, как она, дети остаются без родителей, — добивал его словами Джордж, не давая ни малейшего шанса передумать. — Держись от неё подальше.

Фред кивнул. Это всё, что ему оставалось.

* * *

Астория листала альбом с колдографиями, лёжа на животе. Страница за страницей. Вот она с Дафной, а здесь с родителями, на другом снимке появляется Драко, а вот и вся их компания в сборе. Драко, Тео, Блейз, Пэнси и она, Астория. Девушка перевернула страницу. На колдо остался только Забини, что-то рассказывающий слизеринке, а она открыто смеялась, позабыв о приличиях.

Астория никогда ему не скажет об этом, но в её жизни не существовало такого настроения, которому не подошёл бы Блейз Забини. Ему не обязательно было знать об этом, если он сам не догадался до сей поры. Но он вписывался в сложные схемы её жизни каким-то образом идеально. И с виду это не стоило ему никакого труда, для него это было так же естественно, как и дышать.

ㅤㅤ ㅤ

В отличном настроении Астория не могла сидеть на месте, ей срочно необходима была чужая компания и движение, её тянуло в самый эпицентр жизни — к вечернему оживлённому городскому шуму или на природу к линии горизонта, с энтузиазмом преодолевая мили. Но самый полноценный, самый идеальный вечер — тот, в котором всё-таки появился он, с его постоянными шутками и подколами.

ㅤ

В ужасном настроении Астория предпочитала не слушать ничьи утешения — они скорее давят на больное, чем исцеляют. Люди не слишком много значения придают хорошему подбору слов. Забини уместен и здесь: быть может, потому что никогда не пытался утешать её ради приличия.

Он тоже научился приходить к ней. С переменным успехом, конечно, и не всегда давая понять, по какому поводу, но это куда лучше одностороннего доверия, которое могло им грозить. Только этот успех покрылся трещинами с того дня, когда Астории пришлось заявить о том, что у них с Драко отношения официальные, не сходящие с рельс по направлению к запланированному браку. Блейз был вынужден игнорировать своё мнение.

ㅤㅤ

Правда, он в тот вечер всё-таки предложил ей выпить. А у неё, счастливой донельзя, вырвалось самое честное: «Это должна была быть Дафна, она справилась бы с такой задачей в разы лучше».

ㅤㅤ ㅤ

И это почти за гранью комфорта её откровений.