Жил один далматский дог (джен)

Продолжая моргать на Поттера, бывший домовик оторвал руку от тряпочки и ощупал голую грудь. Потом, не веря осязанию, поднял ладонь к лицу и осмотрел её, решив положиться на визуал. Зрение ощущение подтвердило — он действительно стал… А кем он стал? Не сходя с места, Кикимер колданул себе зеркало в литой чугунной раме на подставке, поглазел на себя, отметил, что наг, и наколдовал вдогонку одеяние — приличный такой костюм, состоящий из синего бархатного камзола, узких белых брюк и беленькой рубашки с пышными манжетами. Пригладил седые кудри и задумчиво уставился на Поттера, который всё это время молча и оцепенело протаращился на него. Видя, что Гарри пока неадекватен, Кикимер перевел взгляд на другого присутствующего в комнате — сидящего в кресле чешуйчатого демона.

— Румпельштильцхен, — степенно поздоровался он. — Полагаю, я теперь могу зваться своим истинным именем?

— Полагаю — можете, — так же степенно кивнул Румпельштильцхен.

— И какое же оно у меня? — задумался Кикимер.

— Минуточку подождите, уважаемый, — поднял ладонь Румпель, призывая из ниоткуда толщенный фолиант, расположил его на пюпитре, возникшем тут же, и начал перелистывать страницы. — Сейчас узнаем… Так, Винн, Доб, Экс, Кей… О, вот, нашел, Киллиан Киммер, ваше родовое имя, уважаемый.

— И специализируюсь я на… — заново нареченный эльф сделал выжидательную паузу. Румпель снова зашелестел страницами.

— Ваша специальность — мажордом, дорогой, — найдя, сообщил демон.

— Понятно, — слегка скуксился Киммер. — И прислуживаю я, судя по всему, последнему Поттеру?

— Угу, но у вас есть выбор, — Румпель заглянул в книгу. — Вернуться к Малфоям, в частности, к Нарциссе, Беллатрисе или Андромеде, как к прямым потомкам рода Блэк.

— Они меня сюда не звали, — прохладно заметил Киллиан. — Мне достаточно и мистера Поттера.

— Ну вот и ладушки! — Румпель звучно захлопнул книгу и растворил её в воздухе. — В конце концов, многие из вас начинали как помощники волшебников в добрых делах. Насколько я помню, эльфы прошлого делали игрушки по просьбе магов, а те в свою очередь разносили их детишкам.

— Но нашим хозяевам это, однако, не давало права отрезать головы надоевшим слугам, — всё так же прохладно заметил эльф.

— Уволь, я далёк от этих заморочек некоторых аристократов, — больным голосом возразил Румпель. — Чем бы дитя ни тешилось…

Гарри вдруг осознал, что стоит с отвисшей челюстью, и поспешно захлопнул её, громко клацнув зубами. Эта беседа, свидетелем которой он стал, произвела на него двоякие ощущения своей схожестью с театральной постановкой. Ведь в реальности, если подумать, Румпель и Кикимер никогда не встречались, но общались при этом как заочные знакомцы: первый знал о втором, а второй помнил первого подкоркой, то есть Кикимер знал о существовании Румпеля на уровне подсознания, словно память о нём была у эльфа в крови. Всё, что сейчас видел Гарри, очень походило на один феномен, о котором так любят разглагольствовать писатели-фантасты — память предков. Или память прошлого. И теперь Гарри, что называется, воочию увидел, как правы бывали эти умные мужи, сочиняющие антинаучную беллетристику. Вот только…

— Простите, — кашлянув, Гарри привлек внимание к себе. — А как объясняется ваше, э-э-э… — запнувшись, юноша повертел ладонью в воздухе. Проследив за его телодвижением, Румпель с Киллианом переглянулись, после чего принялись просвещать:

— С эльфами Изначального мира за давностью времен произошла, мягко говоря, деградация. Прости мне это слово, Киллиан, больше я его не скажу. Так вот, дорогуша, такие магические существа, как мы, в мире без магии постепенно хиреем, таем, утрачиваем свои силы.

— Но мы сумели адаптироваться, попросту войдя в симбиоз с волшебниками, — перенял эстафету Киллиан. — Будучи простыми помощниками, мы с течением времени, увы, пали ещё ниже — стали сперва слугами у богатых, а потом и рабами. Но к тому времени мы уже позабыли свой истинный облик, так что и не горевали особо… Ни к чему стало.

— Да, — поднял палец Румпель. — Не только внешность и силу утратили, но и в размерах сильно сдали. Даже я, продолжительное время пожив в том мире, уменьшился для того, чтоб не так много энергии растрачивать на поддержание себя. Это, кстати, послужило причиной того, почему в сказках меня описывают карликом. Но, приходя домой, я всегда возвращал себе прежние размеры. Прости, что не сказал тебе раньше, когда ты спрашивал.

— Да ничего… — смущенно бормотнул Гарри, уже и позабывший тот разговор в Египте. Киллиан пристально посмотрел на парня, подошел, заглянул в лицо и вздохнул, покачав головой.

— Н-да, понимаю, сложно воспринимать меня другим, но у меня уже просто не получится скрипеть и каркать, — подумал и добавил: — И ругаться. Помню, страшно сквернословил, за что прошу прощения. — И стройный, немолодой с виду эльф коротко поклонился Гарри, отчего у того совсем дыхание перехватило от смущения. Мучительно покраснев, он испуганно оглянулся на дверь, явно желая удрать.

— Странная у тебя реакция, дорогуша, — задумчиво подметил Румпель. — Впечатление весьма двоякое — слуга завел слугу и не знает, что с этим делать… Или мне это кажется?

— Нет, не кажется, — к этому моменту Гарри стал уже совсем бордовым. — Я действительно прислуживал у родственников.

Киллиан и Румпель сочувственно помолчали, выдерживая скорбную минутку, потом бывший домовик протянул руку к Гарри, сгреб за шкирку и со словами «хозяину пора спать!» поволок того в спальню. В комнате он с сосредоточенным молчанием раздел несопротивляющегося Гарри, натянул на него пижаму, засунул под одеяло и щелчком выключил свет. Изрядно опешивший Гарри полежал под одеялом, дожидаясь, когда в глазах растают полусферы погасших ламп, потом осторожно высунул нос наружу, прислушался и, убедившись в тишине, робко шепнул:

— Спокойной ночи, Киллиан.

Дальнейшее время вплоть до осени Гарри отдал работе. Просыпался, совершал утренние процедуры, вкусно и сытно завтракал, совершал переход в Лондон и тут же спешил в Скотланд-Ярд, где получал на руки сводку пропавших за сутки людей. Вникнув же в события, выбирал наиболее уязвимых и маленьких и мчался по адресам, чтобы перекинуться в далматина и начать добрые дела по спасению жизней. В колледж Гарри, кстати, передумал идти и заявку туда отправлять не стал, решив, что лучшей магии, чем здесь, он и так уже не найдет. Ведь мир Изначальной Магии был так прекрасен! Он весь дышал гармонией и ладом, добрые звери и птицы жили в дружбе и согласии, идеально гармонируя с лесами и долами.

Кроме Румпеля и Киллиана, Гарри пока ещё никого не видел и пребывал в блаженном неведении, наивно полагая, что весь этот чудный мир принадлежит им одним. Но, как вскоре покажет действительность, он ошибался.

Утром девятого сентября Гарри по обыкновению спустился к завтраку и уже собрался приступить к поглощению овсянки, когда за панорамными окнами трапезного зала промелькнула быстрая крылатая тень. Пропав из виду, она с шумом приземлилась у парадной лестницы и, превратившись в человека, вбежала в дом. Миг, и на пороге зала появилась девушка. Тяжело дыша, она обвела взглядом трапезную и остановилась на хозяине замка.

— Румпель! — срывающимся голосом крикнула она. — Видение!..

Румпель отложил вилку и нож, которыми собирался расправиться с печеной рыбой, и сосредоточился на вторжении.

— Что за видение, голубушка?

— Двойной взрыв в местах силы, — отрывисто кинула незнакомка. — Один на севере Шотландии, а другой — в Кастеллане, Прованс.

— Голубушка, надеюсь, ты в будущее зришь и это не происходит прямо сейчас? — заметно встревожился Румпель, срывая с шеи и откидывая в сторону салфетку. Гарри весь напружинился-напрягся, чувствуя, как звенят натянутые нервы — уж больно известные адреса прозвучали из уст этой седой провидицы…

— Я одно знаю точно — это произойдет сегодня на закате, — обняв себя руками, нервно прозвенела девушка. Её огромные от страха глаза выражали неподдельный ужас. — Дети, множество погибших детей… — голос надломился и сорвался, перейдя в длинный всхлип.

— Гарри! — рывком поднялся Румпель. — Бери Линка и открой портал. Анна отвезет тебя к нему. Собери людей из Хогвартса и проведи их в междумирье. Собери их всех и сохрани! Я потом приду за вами, как только решу с Францией!

Секунду-другую Гарри разрывался меж двумя точками, но почти сразу сорвался с места. Времени на выборы и для споров не было, лучше сделать то, что велено… Стремительный бег по коридорам вслед за Анной, двор… Линк, где ты, Линк, ко мне! Схватив за загривок подбежавшего колли, Гарри посмотрел на Анну. И успел увидеть, как та плавно и быстро, почти неуловимо для человеческого глаза превращается в драконицу. Глубокого малахитового цвета, гладкая и длинная, она пригнулась к земле и повернула к Гарри узкую клиновидную голову.

Подтолкнув в спину пса, Гарри прянул на подставленную шею. Усевшись и примостив перед собой Линкольна, он почувствовал исходящее от тела драконицы тепло и поток магии, которой Анна «закрепила» пассажира на своей спине. Поняв, что не упадет, Гарри успокоился и перестал лихорадочно хвататься за собаку, лишь дыхание затаил, пока Анна брала разбег. Хорошенько разбежавшись, драконица по плавной спирали взмыла в небо и влетела в радужное сияние небесного портала. Во всяком случае Гарри понадеялся, что правильно понял значение возникшего радужного окошечка… а заодно и спросим…

— Что такое межмирье?

— Граница между мирами. Если открыть портал между мирами, то сработает защита границ, жертвы переместятся в целости и сохранности, а оружие, направленное против них, будет моментально уничтожено.

В течение всего полёта по Коридору Безвременья Гарри весь извелся и искусал себе губы, тревожась за грядущую судьбу Хогвартса. Успеют — не успеют? Кто, что, почему? И главное — зачем?..

Здесь сделаем небольшое отступление для полноты картинки…

Некоторые американцы, как всем, к сожалению, известно, народ жесткий, корыстный и сволочной. Местами. Генеральско-президентскими точно. Ибо только они, обитатели Белого дома, могут так мелочно трястись за свою пористую шкурку. Не верите? Посмотрите на толщину дверцы личного президентского лимузина — танк обзавидуется.

Своих магов во главе с Серафиной Пиквери ладно, потерпим, свои всё-таки, да и толерантность опять же блюсти надо. Но всякую иностранщину, в том числе и кошмарных русских, лучше передавить, не бомбами, так санкциями. Это касаемо нормальных людей, здесь законы морали и гуманности всё же сдерживали озверевшего генерала Далтона, а вот для магов американские союзники долго и кропотливо готовили некий подарочек. Его сочиняли в тайне от всего мира, включая и собственные родные Соединенные Штаты Америки. Сочиняли до-о-олго, нежно, с душой, следуя плану с двадцатых годов, когда некая хрень разрушила Нью-Йорк. Город, конечно, сразу же восстановили, но маленькому Арчибальду Далтону от этого было ни холодно ни жарко, с ума он уже успел сойти. Да и как не сойти, когда на твоих глазах рушится гигантский мегаполис, все его небоскребы пьяно качаются, клонятся в разные стороны и с грохотом обрушиваются… Арчи своими собственными глазами видел, как некие типы с палочками в руках преследовали какое-то дымное образование. Оно, это образование, имело страшную силу, ломая и опрокидывая высотные здания и как плугом вспарывая мостовую. А эти м-маги, идиоты, мать их, знай гонятся за неведомой хренью, пуляют в него из своих прутиков и промахиваются, промахиваются, промахиваются, кретины долбанные, вечно промахиваются, м-мазилы г-гр-р-ребанные!

И если вы думаете, что всё обошлось, когда все эти здания были восстановлены какими-то чертовыми репарами, то вы глубоко ошибаетесь. Ибо полной гарантии в том, что все обрушенные дома в момент разрушения поголовно пустовали — нет. Маленький Арчи Далтон находился как раз в одном таком доме и пережил все ужасы с момента обрушения и последующего восстановления. И глядя, как из восстановленных комнат выносят и проносят мимо него трупы на носилках, восьмилетний Арчи впервые познал двуличность волшебников.

Сейчас, в свои девяносто четыре, это был усохший, обрюзгший старик с вечно потеющей лысиной, которую он постоянно отирал засаленным платком. Сначала он, как все, рос и набирался ума и опыта, тихо лелея и взращивая ненависть к магам, потом, начиная с пятидесятых, стал потихоньку воплощать свои планы, заключающиеся в постройке двух водородных бомбочек, двух славных толстеньких «дочек», которых он ласково назвал Неженкой и Душечкой, как Малыша и Толстяка, сброшенных в свое время на Хиросиму с Нагасаки. Эффективность первых бомб он видел и зачел, и своих «дочек» растил с любовью, делая их мощнее и точнее тех «мальчиков». Ведь им предстояло совершить более благородную миссию — стереть с лица Земли проклятых колдунов.

В общем, каждый сходит с ума по-своему, и Арчибальд Далтон не стал исключением. А уж когда с ума сходит генерал… Тут уж, простите, туши свет. Сила, власть, чин и звание вкупе с толстым кошельком позволили генералу Далтону набрать таких же, как он, упертых и целеустремленных единомышленников, среди которых были очевидцы разрушенного обскуром Нью-Йорка.

Дождь Забвения хоть и пролился тогда на город, но память людей, находящихся в помещении, под крышей и в прочных стенах, он не задел.

Итак, «девочки» были готовы. Отшлифованы и доведены до идеала. Точки сброса тоже были выбраны, рассчитаны и запрограммированы в механической памяти «девочек», во встроенном навигаторе, последнем новшестве военных достижений. Стратегические точки находились в двух местах: городке Кастеллан в Альпах Верхнего Прованса и развалины в горной Шотландии. Места достаточно пустынные, в отличие от Косого переулка в центре Лондона.

Воспользоваться решили съездом зельеваров, и то лишь потому, что европейцы лояльно относились к такого рода сборищам. Наверное, принимали их за секту, которых в современном мире пруд пруди. Как бы там ни было, но приметив толпу странно одетых людей, скрывающихся за невидимой завесой и насчитав их примерное количество (а насчиталось ни много ни мало сотен пять чудиков со всего мира), секретные сотрудники смогли выдать заказчику более-менее точные координаты секретного собрания.

Полученные сведения сверили с первыми, что в горной Шотландии, и обрадованно потерли ручки — отлично, можно задавить сразу два гнезда с тараканами. Обрадовало террористов и ещё одно, крайне удачное обстоятельство, совпавшее с началом учебного времени, а если совсем точно — с девятым сентября. Летом же развалины замка пустовали, а жаль, было бы классно вжарить по Хогвартсу в то время, когда он полон студентов. И вот им наконец улыбнулась удача! То, что это дети, генерала Далтона и его приспешников не волновало — они дети магов, и этим всё сказано.

Волшебники о планах безумного генерала не подозревали. Равно как и о том, что в сторону Хогвартса с Хогсмидом и Французских Альп нацелены приведенные в боевую готовность две самодельные ракеты, смоделированные на коленке и оттого нигде не зарегистрированные. Но от этого не менее смертоносные. Даже собранные по частям в разных подвалах, ввезенные запчастями с разных концов света и сложенные, как конструктор, напичканные ворованным плутонием, «девочки» представляли собой реальную угрозу. Запуск начиненных взрывчаткой ракет, кстати, не скрывали, а производили совершенно открыто, даже, можно сказать, законно, с Байконура и с помощью «Зенита-2». Российская ракета-носитель, груженная «Глобал Стар», снялась со старта в назначенное время и понеслась к орбите. И разве её вина, что запуск с самого начала был обречен на провал и вошел в историю космонавтики, как неудачный?

До космической станции ракета не долетела, благополучно рухнув в океан, и уж конечно никто из людей не видел, как перед падением от корпуса «Глобал Стар» отделились две секции, в свою очередь распавшиеся ещё на две, и освобожденные водородные бомбы ринулись каждая в свою сторону, следуя программе встроенного навигатора.

Северус удовлетворенно вздохнул: вот и ещё одна среда подошла к концу, второкурсники со своим заданием справились, что, впрочем, неудивительно, учитывая, что студенты были со Слизерина и Когтеврана. На короткий миг в сознании Северуса промелькнуло легкое сожаление об упущенной возможности устроиться в «Северн-колледж», но… Кто же знал, что школьным попечителям взбредет в голову извиниться перед пленником Волдеморта за нанесенный моральный ущерб, и они ничего лучше не придумают, как наградить его директорством?..

А тут и дети его несвоевременно загорелись идеей пойти именно в Хогвартс, раз уж переехали в стылую Англию из солнечной Австралии. Лично Северус считал, что они поступили так из мести. А как ещё можно по-тихому отомстить любимому папочке, который за каким-то надом приехал и вытащил их с родины? Да, как ни крути, а Мельбурн для Нелли, Ричарда и Седрика стал родным, ведь они родились там, благо что Северус жену не забывал и, наезжая периодически в Мельбурн, старательно брюхатил супругу, после чего сваливал в закат на энное время, заработав тем самым репутацию «капитана дальнего плавания», коим его метко окрестили мельбурнские соседи.

Проверив и убрав последнюю пробирку с образцом зелья, Северус со спокойной совестью направился в свои покои. Директорство директорством, а преподавание по расписанию. Уроки Северус по-прежнему вел, не считаясь ни с чем. Не смог он оставить столь любимое им занятие — вколачивать в головы учеников науку о зельях. А то понаучат эти выскочки, подобные Слизнорту, и всё, скупайте земли под кладбища и хороните бедолаг со следами различных отравлений… Не то, что он, Северус, вдалбливающий постулаты зельеварения глубоко в подкорку, вон, Поттер сразу о безоаре вспомнил, пока Гораций тупил, наблюдая предсмертные корчи Рона Уизли. Размышления Снейпа прервала жена, помахавшая ладошкой у него перед глазами.

— Эй, Северус, ты где витаешь?

Моргнув, Северус сфокусировался на милом личике. Глендалия. Солнечная и любимая. Его сокровище, бережно сохраненное вдали от распрей и беспределов, царящих в Британии свыше двадцати лет… Ради этого стоило увезти семью на чужбину и сберечь от смерти.

— Северус, ну опять ты задумался? Хватить, пошли ужинать, — высказавшись, Гленн уцепила мужа под локоть и повлекла в сторону Большого зала. Улыбнувшись, Северус накрыл руку жены своей и томно вздохнул. Ах, любимая, как же я рад наконец видеть тебя рядом и каждый день…

Давно стихли голоса, в зале стояла сосредоточенная жующая тишина, разбавляемая позвякиванием ложек и вилок о тарелки. Ничто, абсолютно ничто не предвещало никакой беды. А она летела, быстрая, неотвратимая. Что такое удар бомбы посреди мирного спокойствия?.. Нет ответа. И никогда не будет. Ибо смерть в таких случаях внезапна и слишком стремительна.

Вот и сейчас произошло, наверное, то же самое. Большой зал неожиданно осветился тысячей солнц, нестерпимо-яркий свет залил огромное помещение, а где-то вдали прогремел отзвук ударной волны, который смел всех с мест. Попадав кучей и вперемешку, оглушенные и напуганные внезапностью люди начали подниматься, растерянно хватаясь друг за друга.

Встал и Северус. Вскочил и тут же склонился к жене, взглядом шаря по ближнему пространству в поисках детей. Вон они, среди слизеринцев. Нелли, кстати, накрыла собой Гермиона… и, судя по её лицу, она знает, что произошло.

— Мисс Грейнджер, что это было? — крикнул Северус.

— Бомба! — прокричала в ответ Грейнджер, размазывая по щекам слезы. — Бомба, сэр. И я не знаю, почему мы живы!..

Нелли, Ричард и Седрик, спотыкаясь, пробрались к отцу и встали рядом с ним и матерью, испуганно озираясь. Но увы, разглядеть что-либо не было возможности — вокруг царил золотой туман, в котором с трудом различались силуэты студентов и преподавателей. Появились Хагрид и Клык, прошли и скрылись в тумане. Немного поплутав, Хагрид вернулся и растерянно прогудел:

— Хоть убейте, не пойму… это не Хогвартс. Но Клык чего-то радостный…

Да, пёс рядом с ним оживленно помахивал хвостом, внюхиваясь и вслушиваясь во что-то ему ведомое. Что ж, вскоре все поняли — что. Туман начал рассеиваться, и Северус увидел, как среди студентов движется до боли знакомая фигурка Поттера. Он был не один, с ним шла незнакомая девушка плотного телосложения, среднего роста и с пепельными волнистыми волосами.