Неприкасаемый (джен)

Да что с тобой не так, Мор?

Суток не прошло, как я пообещал себе не бросать Гласа одного, а сам не придумал ничего умнее, чем сорваться на ночь глядя, и не абы куда, а проверять свои злосчастные «пятьдесят на пятьдесят».

Впрочем, а что еще мне оставалось? Разорваться я не мог, сидеть сложа руки — тем более. Мы с Гласом упорно топтались на месте, причем на довольно зыбкой почве, поэтому, пока я окончательно не увяз в больших планах Фейна на мой счет, я обязан был хоть что-то предпринять. Одно радовало: мальчишка это прекрасно понимал. Правда, то, как он храбрился, отпуская меня на эту авантюру и соглашаясь на предложение Ищейки составить ему компанию, отозвалось довольно примерзким ощущением в груди.

Надеюсь, я не пожалею об этом.

— Точно не хочешь сам повести? — уточнила Спичка, усаживаясь на водительское сидение своего хетчбэка. По-прежнему в куртке и шарфе, которые даже поздним вечером вызывали вопросы. Но с моей стороны было бы чистым хамством расспрашивать малознакомую девушку о том, как ихор распорядился ее телом. С лихвой хватало уже того, что я позвал ее на мордобой без правил.

Ай да Мор, ай да дамский угодник.

— Точно. Я объясню, как проехать, там несложно, — отказался я, бросив на панель свои солнечные очки.

С такой кашей вместо мозга за руль категорически не хотелось. А если мне сегодня удастся добиться нормального разговора, то мне жизненно необходима хоть сколько-нибудь разложенная по полочкам информация. Поэтому, пока мы выруливали с парковки и объезжали жилые корпуса, я настырно тасовал в голове все, что мне известно на данный момент.

Начиная с проклятого задания. Хват говорил, что лабораторией интересуются многие, но тот, кто сделал непосредственно заказ у Своры, из своих, проверенный. Выходит, Хват с ним уже работал. Интересно, есть ли у Кречета какие-нибудь мысли на этот счет? Кого его босс мог так охарактеризовать? Если, конечно, речь не шла буквально об участнике Своры. Я устало мотнул головой. Нет, бред. Ткач верно подметил: Свора — это посредники и исполнители, никому из парней нет нужды все так усложнять, выдавая работу через босса, а Хвату незачем было бы пудрить мне мозги мнимым заказчиком.

Реальных охотников за лабораторией и так хватало. И в первую очередь — это Институт. Фейн заявил, что они узнали о лаборатории полтора года назад. И по словам Гласа переезды начались с год или около того. Получается, интерес Института их спровоцировал? Или, наоборот, неосторожная смена адреса выдала лабораторию? Нужно будет расспросить Ищейку про все заброшенные объекты, на которые ее гоняли, особенно про первый. Пока не знаю, что это может дать, но вдруг Глас вспомнит что-то, что дополнит картину.

За ворохом мыслей я не уследил, как мы остановились у главных ворот и Спичка, проклиная спящую охрану, выпорхнула из-за руля. Воспользовавшись заминкой, я решил сразу воплотить идею. Достал из кармана телефон и набрал Гласу сообщение, в котором тактично — на случай, если ему понадобится помощь Ищейки, чтобы разобраться, как прочитать, — предложил им поговорить о заброшках.

Невольно скрипнув зубами, я убрал телефон. Эта настороженность, это полное отсутствие понимания, кому можно доверять, выматывали и раздражали. Я не знал, что творится ни в Своре, ни в Институте. Причем противоречия в последнем меня сильнее всего сбивали с толку. Ищейка и Спичка уверяют, что Фейн целиком и полностью за наших, да и Ткача хоть и зовут мудаком, но мудаком идейным, стоящим за своих горой. Но вот же незадача, сам Ткач, приближенный к главе Института, при первой встрече посоветовал мне верить Фейну через слово. Что же, получается, идеи и «свои» у них разные?

Сука, а мне вот оно надо, разбираться в чужом грязном белье? Может, ну его, этот контракт, а? Может, я поторопился с выбором укрытия?

Я шумно выдохнул и потянулся за пачкой в карман. Но прикуривать без разрешения в чужой машине не стал, лишь сердито повертел сигарету в пальцах и спрятал ее за ухом, смотря через приоткрытую водительскую дверь на возвращающуюся с видом победительницы Спичку. Она плюхнулась на сидение и, взглянув на меня, без лишних слов протянула руку с пляшущим огоньком на кончиках пальцев.

— Спасибо, — поблагодарил я, прикуривая.

Расслабься, Мор, ты никому ничем не обязан. Станет туго, свалите с мальчишкой к чертям.

— Ну что, подробности-то будут? — спросила Спичка, когда нам наконец открыли ворота. — За что тебе там хотят отморозить конечности?

— Лишил хозяина заведения большого куша, — уклончиво ответил я.

— И каким же образом, если не секрет?

Глубоко затягиваясь, я бросил в ее сторону изучающий взгляд. Девчонка, вроде, взрослая, должна понимать, что Фейн не за красивые глаза предложил мне работу.

— Убил его чемпиона, — сдержанно ответил я.

— Ну надо же. — Если Спичку и смутил мой ответ, то виду она не подала. — И ты правда надеешься, что он тебя выслушает?

— Он знает, что я всего лишь исполнитель. Да и с заказчиком они уже успели разобраться, — фыркнул я, немного расслабившись. — Но при любом удобном случае этот мудак все равно пытается мне это припомнить.

— И до сих пор безуспешно? — усмехнулась Спичка.

— Ну да, руки все еще целы. — В подтверждение своих слов я взмахнул в воздухе свободной ладонью.

Спичка проследила за моим движением. И, похоже, ее любопытство оказалось настырней моего.

— А можно нескромный вопрос?

— Валяй, — разрешил я, стряхивая пепел в пепельницу на панели.

— Ты перчатки носишь, чтобы спрятать отметины ихора?

— Ради безопасности окружающих. Это та часть ихора, которую я не могу контролировать, любое мое прикосновение смертельно.

— Хреново, — цокнула языком Спичка.

— Мягко сказано, — согласился я. Очень мягко. Но это тоже не та тема, которую стоит обсуждать с малознакомой девушкой. — Ну а ты?

— Я? — не уловила она.

— Для чего бинтуешь руки?

— А. — Спичка невесело хмыкнула и поправила довольно нервным, как мне показалось, движением и без того аккуратно лежащие на плечах темные локоны. — А я просто часто обжигаюсь.

— Серьезно? — удивился я. — Ты владеешь огнем, но не имеешь от него защиты?

— Нет, не имею. — Спичка обиженно поджала губы, вновь обеими руками стиснув обшивку руля. — Вот такая паршивая способность.

— Извини, — я запоздало понял, что отреагировал слишком резко.

— Да ничего. Зато заживает все довольно быстро. Да и ожоги — это, скорее, вопрос практики, а у меня ее не то чтобы было много.

— Так ты ради практики согласилась поехать? — предположил я. — Если честно, я не уверен, что нам понадобится применять твои способности. Надеюсь, твоего имени будет достаточно, чтобы понять, что я подготовился.

— Было бы чудесно на самом деле, — одобрительно кивнула Спичка.

— Значит, не практика? Тогда почему?

— Ну, я же сама тебе сказала, что ты можешь просить помощи у коллег.

— Но рисковать-то это тебя не обязывает.

— Не обязывает, — Спичка, ненадолго задумавшись, снова поджала губы. — Но я никогда ни в чем подобном не участвовала. И мне любопытно.

— Подобном, это каком? — уточнил я.

— Вообще, — Спичка пожала плечами. — Вылазки, задания — все это не мой профиль.

— А чем же тогда занимается в Институте пирокинетик, если не секрет?

Девушка усмехнулась:

— При мне Институт поджоги не устраивал, так что моя работа маленькая, в основном бумажная. Ну серьезно! — негромко воскликнула она. — Где в современном мире может понадобиться швыряние огненных шаров?

— Мне сегодня вполне может пригодиться, — заступился за ее способности я и невольно задумался: а будь у меня такая возможность, поменялся бы я с ней местами? Отказался бы от применения своих талантов, определивших мою работу, ради чего-то спокойного, безопасного, «маленького и бумажного». Не лишающего людей и неприкасаемых жизней.

Я не смог с полной уверенностью ответить на этот вопрос даже самому себе. Но Спичку и ее мотивы, кажется, начал понимать.

— А как проявляется способность хозяина заведения? — спросила она.

— Он сам себе климат-контроль, — ответил я, туша окурок. — Может опустить температуру воздуха на довольно приличном радиусе вокруг себя до несовместимой с жизнью.

— Ненавижу холод, — фыркнула Спичка.

— Несложно догадаться, — усмехнулся я и покосился на нее, опасаясь, что снова ляпнул грубость.

Но Спичка не отрываясь смотрела на дорогу и улыбалась. А я поймал себя на мысли, что общаться с ней куда легче и в чем-то даже приятней, чем с Ищейкой. И исходя из этого, тут же задался вопросом, а что вообще эту строгую и сдержанную на вид девушку свело с такой баламутчицей, как ее подруга?

— Как видишь, быть пирокинетиком не так весело, как может показаться, — заключила Спичка.

— Я думаю, так можно сказать обо всех неприкасаемых, — отозвался я, отвернувшись к окну и вглядываясь в проплывающий мимо ночной город. Нужный нам район был уже рядом.

— Ну, кто-то из нас все же научился жить в мире со своим ихором, — не согласилась со мной Спичка. — Как минимум те, кому повезло не словить неконтролируемые минусы. А какой, кстати, частью ихора ты можешь управлять?

— Той, что помогает мне отводить от себя чужие взгляды.

— А, это то, о чем говорила Ищейка. Удобно. А в Институт ты подался, я так понимаю, потому что Гласа ты так спрятать не можешь?

— Именно.

— Все как обычно, — хмыкнула Спичка.

— То есть?

— В Институт идут только отчаянные.

— А как же идейные? — с искренней заинтересованностью спросил я. — Тот же Ткач?

— Он у нас, считай, уникальный кадр, — хохотнула Спичка. — Ты не подумай ничего, у нас, правда, все хорошо. Чтобы ни загнало любого неприкасаемого за стены Института, цели у всех одни. Но, сам понимаешь, когда людям нужны стены, чтобы отгораживаться от мира, значит, с этим миром что-то не так, и они с ним не справляются.

— Людям, — фыркнул я.

— По-твоему, мы уже не люди? — хмуро спросила Спичка.

— Это по их мнению так, — процедил я.

— А мне кажется, все наоборот. Это они лишились человечности, — строго проговорила Спичка. — Знаешь, как Ищейка оказалась в Институте? Ее собственный отец после Схождения отдал в приют, цель которого была только в том, чтобы изолировать неприкасаемых от общества. Их просто сгоняли в какие-то бараки, обращались хуже, чем с малолетними преступниками. И пока Фейн не накрыл этот лагерь, пока он не добился вызволения детей оттуда, всем было плевать.

— Поэтому и незачем нам считаться одним видом, — сердито проворчал я.

— Ну… — начала Спичка, но, вздохнув, умолкла, похоже, не подобрав слов. — Так, мост проехали, куда дальше?

— Через четыре квартала поверни направо, — подсказал я и, пока не передумал, спросил: — Позволь еще один вопрос, насчет Ткача. Что он такого сделал Ищейке, что она его так ненавидит?

— Ой, если честно, это личное, — усмехнулась Спичка. — А что? Боишься с ним работать?

— Я не совсем понимаю, на что он способен, так что да, пока опасаюсь.

— Ладно, только я тебе ничего не рассказывала, — Спичка заговорщически понизила голос: — Несколько лет назад Ищейка была в него влюблена. Знаешь, вся эта девчачья подростковая влюбленность в загадочных взрослых мужчин. Естественно, потом это прошло. Но Ищейка считает, что слишком резко, и что без лап Ткача тут не обошлось.

— Она ему призналась, а он лишил ее этих чувств?

— Ткачу не нужно ничего говорить, такие вещи он сам спокойно считывает. Но да, Ищейка считает, что он перекроил ее отношение к нему.

Я задумчиво хмыкнул. Считывает и меняет на свой лад. Теперь стало понятно, что именно он сделал со мной в лаборатории.

— Если это правда, то, конечно, ужасно некрасиво. Но ради всего святого, ей было всего шестнадцать, — улыбаясь, Спичка сокрушенно покачала головой. — Как еще можно было эту дурочку вразумить?

— Но обида у нее, похоже, теперь на всю жизнь.

— О да. — Спичка, следуя моим указаниям, повернула на нужную улицу. — Куда дальше?

— Еще раз направо и сразу в арку. И вглубь двора до самого конца.

По темным задворкам мы проехали молча. Привести мысли в порядок и подготовиться к малоприятной встрече мне, конечно же, не удалось, но я был крайне доволен сложившимся разговором. Само собой, доверять Фейну или Ткачу я не начну. Но я смог взглянуть на Институт глазами других обреченных, тех, у кого никогда не было иного выбора.

— Здесь? — тихо спросила Спичка, подъезжая к заставленной машинами площадке.

— Да. — Я кивнул и забрал с панели очки.

Спичка ловко втиснула свой хэтчбек аккурат напротив нужной нам крепкой стальной двери.

— Еще есть возможность передумать, — предложил я.

— Ну уж нет, — наигранно возмутилась Спичка. — Я уже настроилась зажигать.

— Мне бы твой настрой, коллега, — ухмыльнулся я.

Но мне передумать никто не предлагал. Так что пришлось спрятать глаза за темными стеклами и направиться к двери, за которой скрывались подвалы мордобойни и заодно логова главного, по моему скромному мнению, мудака города — Севера.