Неприкасаемый (джен)

За что никогда не устану благодарить Хвата, так это за его профессионализм. Никакого ответного сообщения с уточнением, точно ли наступила та самая крайняя необходимость, не последовало. Все вопросы и, если понадобится, взбучка будут потом, после задания. А сейчас — только слаженная работа.

Не успел я дойти до двери, как свет погас, погрузив морг в кромешную тьму — скорее, отвлекающий маневр, чем необходимость — и через пару шагов включился обратно. Еще шаг, и я услышал предельно громкий для пустых коридоров щелчок открывающегося замка.

Вот теперь у тебя точно не осталось времени на раздумья, Мор.

Я открыл дверь и зашел в тесную, но светлую и достаточно комфортную для такого места камеру, стараясь как можно быстрее осмотреть все, прежде чем решить, показываться на глаза ее обитателю или нет.

Напротив входа через приоткрытую дверь я увидел краешек уборной, справа у стены узкую заправленную кровать, а у другой — низкий комод и некое подобие письменного стола. За которым сидел оторванный от завтрака парень, на вид не старше тринадцати лет, растерянно хлопающий глазами в поисках того, кто вломился к нему.

Признаться, я растерялся не меньше. После наблюдений за лаборантом и охранником, я рассчитывал увидеть здесь кого-то более… грозного? Не Севера, конечно, с его искромсанной мордой, но и не кудрявого мальчишку, распахнувшего еще шире свои ореховые глаза, когда я позволил ему себя увидеть.

— Тсс, — прислонив палец к губам, шикнул я и прикрыл за собой дверь. — Времени у нас мало, поэтому я пока задам только один вопрос: ты хочешь отсюда выбраться?

Парень энергично закивал, но тут же спохватился. Замер, и недоверчиво нахмурив брови, спросил шепотом:

— Совсем выбраться?

— Совсем, — ответил я, вслед за ним невольно понизив голос.

— Хочу, — снова прошептал он.

— Тогда слушай. — Я вытащил из-за пояса пистолет, а из кармана глушитель. — Не шуми, иди, куда говорю, и ни при каких обстоятельствах не касайся моих рук. Понял?

Парень сдержанно, но уверенно кивнул, поправил на плече не по размеру большой джемпер и встал из-за стола, всем своим видом показывая, что он готов.

Я навернул глушитель и, расстегнув ремни на перчатках, попеременно снял их, открывая изрезанную черными венами кожу. Бросив короткий взгляд на мальчишку, я глубоко вдохнул, спокойно выдохнул и открыл дверь, зная, что за ней меня уже ждет охрана, которая не могла не подтянуться к камере с пленником.

Двое. Один настолько близко, что мне, скрытому от его взгляда, хватило всего пары секунд, чтобы коснуться рукой его шеи, аккурат над белоснежным воротом рубашки. Второму я не задумываясь всадил пулю в лоб.

После того, как оба упали на пол, не желая оставлять за собой столь очевидный след неприкасаемого, я выстрелил, метя в сердце, и в первого охранника. Если захотят докопаться до истинной причины смерти, конечно, докопаются, но привычка есть привычка.

— Сюда, — убедившись, что парень не спеша вышел за мной, скомандовал я и снова пустил в дело ихор. Пусть малец тоже терял меня из виду, но я не мог позволить охранникам заметить меня раньше, чем я их. К тому же он, похоже, быстро все уловил и следовал за моим голосом не отставая.

Еще минимум два амбала здесь, внизу, два в холле и один у ворот. Неплохой расклад. Лишь бы лаборантам хватило мозгов оставаться в своих кабинетах, лишние трупы мне ни к чему.

Я всегда отдавал себе отчет в том, что передо мной живые люди, работающие по найму и зачастую не совсем по своей воле, что многие из них не заслуживают смерти. Если так подумать, мало кто на самом деле ее заслуживает, для кого это единственно верная расплата. Но моя совесть уже давно молчит. Жизнь неприкасаемого весьма категорична в этом вопросе: либо ты, либо тебя.

Охранника, который сопровождал лаборанта Тэда, мы встретили там же, у каморки, в которую, как мне показалось, он торопился попасть. Но увидев в коридоре мальчишку, он замер. Ничего не предпринял, просто стоял, вытаращив на него глаза, пока я не подошел и не оборвал его жизнь одним прикосновением.

Что за дилетантство, Мор? Как так вышло, что ты не спросил парня о его способностях? Вот тип под ногами явно был в курсе, а ты что?

Сбила меня, конечно, с толку его внешность, а то, что не ее нужно остерегаться, а ихора в жилах, совершенно вылетело из головы.

— Сюда, — пустив пулю в грудь мертвого охранника, повторил я, а сам пронаблюдал за реакцией парня.

Обходя тело, он украдкой бросил любопытный взгляд вниз, но тут же вздернул подбородок, глядя прямо перед собой. Возможно, видеть мертвецов ему не в новинку, но радости они ему явно не доставляли, даже если это трупы его похитителей. Хорошо.

— Не торопись только за угол.

Убедив себя в том, что я не вывожу за собой малолетнего маньяка, я поспешил к выходу из цоколя, где вместо одного мордоворота нас поджидали трое. Один из них сидел на краю стола, держа на коленях пушку, двое других приглушенно о чем-то спорили у самой двери.

— Заткнулись оба! — гаркнул охранник со стола, не отводя пристального взгляда от коридора перед собой. — Сказано же, получится — вырубим, не получится, ну, значит, не получится.

Не получится.

Амбала с пушкой я убил, положив руку ему на лоб, споривших расстрелял почти в упор.

— Идем! — позвал я мальца, переступая лужу крови.

На лестнице я так же притормозил его, но в холле, как выяснилось, уже никого не было. Думается, как и лаборантов в своих кабинетах — двери в оба крыла оказались распахнутыми. Значит, самое важное — умы — они уже эвакуировали.

Забавно. Такой значимый объект, столько заинтересованных крупных шишек, а как легко оказалось навести на нем суматоху. Но опыт подсказывал, что лучше как можно быстрее сделать отсюда ноги.

Убедившись, что на парковке так же ни души, я позвал мальчишку к проходному пункту. Он послушно догнал меня, пока я надевал обратно перчатки.

— Вы же увезете меня отсюда? — прошептал он, опасливо озираясь по сторонам.

— Увезу, куда я денусь, — ответил я, пряча ствол за поясом. — И давай без вы.

Турникет не отрубило вместе с замками, но я избавил нас от необходимости ползать под ним, открыв стянутым ранее магнитным ключом, который здесь же и решил оставить.

Выбравшись с территории, мы быстрым шагом прошлись вдоль забора и направились к машине, которую я позволил себе — район не ахти какой многолюдный, но все же не заброшенный — оставить почти за углом.

— Ныряй, — я открыл пассажирскую дверь. — И пригнись.

Парень практически сполз под сидение, и весьма кстати, поскольку не успел я занять водительское место, как мимо нас промчались два абсолютно одинаковых черных и наглухо затонированных минивэна.

Я заблокировал двери, но двигаться с места не торопился, наблюдая за дорогой в окна и зеркала. Естественно, отводя от себя взгляды водителей проезжающих машин.

Вроде спокойно.

Я завел мотор и тронул машину, вклиниваясь в редкий поток. Безумно хотелось закурить, и ствол ужасно мешался за поясом, но я позволил себе потянуться к бардачку, только когда мы выехали на более оживленные улицы, и я удостоверился, что за нами нет агрессивного хвоста. Не потрудившись свернуть глушитель, я забросил в бардачок пистолет, пробирки и вытянул оттуда сигаретную пачку.

— Можешь вылезать, — сказал я, захлопывая над мальчишкой крышку.

Он выпрямился на сиденье и мигом прилип к боковому стеклу.

— Как звать-то? — спросил я, прикуривая первую за день сигарету и открывая окно со своей стороны.

— Глас, — прошептал парень.

— А нормальное имя у тебя есть, Глас? — фыркнул я, косясь на него. Одно дело мы, наемники, прячем имена, обзывая себя кто во что горазд, но ему-то куда.

— Наверное, — повернувшись, он смущенно опустил глаза. — Но мне его не говорили. А как тебя зовут? — спросил Глас, прежде чем я успел уточнить, как это так, не говорили.

— Можешь называть меня Мором, — представился я.

— А нормально? — продолжая шептать, вдруг широко улыбнулся он.

И я не смог не ответить на такую обезоруживающую улыбку своей.

— Морган. Но это только для своих, — заговорчески добавил я. — Не проболтайся.

Уж не знаю, как ему это удалось, но Глас улыбнулся еще шире.

С ума сойти, такой открытый, такой светлый. Будто и не сидел меньше часа назад взаперти в морге.

Я жадно затянулся, на мгновение задержал дыхание и не спеша выдохнул струйку дыма.

— Твоя способность проявляется в голосе? — не переставая следить за ним краем глаза, спросил я и ткнул себя пальцами с зажатой сигаретой в кадык.

— Да, — тихо ответил Глас, и улыбка сползла с его лица.

— Слишком громко?

— Вроде нет, — он нервно запустил пальцы себе в волосы. — Что-то неправильное с частотой.

— По типу инфразвука? — я сделал последнюю затяжку и затушил о пепельницу окурок.

— Да, — повторил он. — Кажется, так они говорили.

— Калечит или?..

— Убивает, — ответил Глас на опережение и встревоженно взглянул на меня. — Но я привык говорить шепотом. Я не причиню вам…

— Тебе, — поправил я. — Не переживай, я не боюсь. Просто хочу знать, на что рассчитывать, если за нами все же увязался хвост.

— Нас преследуют? — не переживать у него не вышло.

— Пока не заметил. Но пару кругов я бы еще навернул, прежде чем отвезти тебя, куда скажешь. — Без сомнений Хват или заказчик захотят с ним пообщаться, но первым делом, считаю, парня нужно вернуть своим.

— А я не знаю, куда, — буквально втянувшись в свой широкий джемпер, прошептал он.

— Почему не знаешь? — я повернул к нему голову. — Дом, родители?

Да, Мор, вот тебе про родителей самое оно спрашивать.

— Мне сказали, я их убил, — Глас окончательно поник.

— Ох, — растерянно выдохнул я, крепко сжав руль. — Сочувствую.

— Ничего, — едва слышно ответил Глас. — Я их все равно не помню.

— Как долго тебя держали здесь? — спросил я, чувствуя, что ответ мне не понравится.

— Всегда. — Не понравился до скрежета зубов. — Вернее сюда привезли недавно, — пояснил Глас. — Но так…

— Да, я слышал про переезды, — кивнул я и, не удержавшись, полез за новой сигаретой. — Сколько тебе?

— Пятнадцать.

А я думал мне не свезло, пережить Схождение в нежном тринадцатилетнем возрасте. А ему выходит, было всего три года. Еще бы родители не оказались его первыми жертвами. Воображение нарисовало до горечи в горле ужасную картину произошедшего. Даже не представляю, каким чудом он сам остался жив, и скольких он положил, прежде чем до людей дошло, что, пока ребенок не перестанет плакать, они к нему не подойдут.

— Что ж, — вздохнул я и, зажав в зубах сигарету, достал из кармана телефон. — Тогда вот как поступим…

Прожженный насквозь любопытным взглядом Гласа я набрал номер Хвата и прижал плечом телефон к уху.

— Ну, Мор, вещай, что у тебя стряслось? — раздался строгий, но спокойный голос. — Чисто, я так понимаю, не вышло?

— Не вышло. Я вытащил немного материала, — не стал ходить вокруг да около я, — и мальчишку из наших.

— О как, — хмыкнул Хват. — Из-за него написал?

— Да.

— Ясно. — Хват ненадолго замолк. — Может, и поторопился, конечно, но что ж теперь с тобой поделаешь, Мор. Сам объект упустили, ну хоть свидетеля расспросим. Возьми у него контакты, как на него выйти, а я свяжусь с заказчиком. Материал, как и договаривались, вези ко мне.

— Нет у него никаких контактов. — Я понимал, что означало его «поторопился»: накрыть объект с таким доказательством было бы крайне действенно. Но от одной мысли, что к приезду служб этот невинный мальчишка мог стать еще одним доказательством в холодильнике морга, выворачивало наизнанку. — Его с самого Схождения держали взаперти.

— Ты серьезно? Вот же сучары… — Хват неподдельно закашлялся. — Ладно, Мор, я тебя понял. Убедись, что не подцепил хвост, и вези ко мне.

— Хорошо, спасибо.

— Не благодари. Но если это выйдет нам боком, Мор, — проворчал Хват, — клянусь, вместо заказов будешь драить у меня «Свору».

— Договорились, — хохотнул я в ответ.

— Давай только осторожней, — добавил Хват серьезно.

— Я постараюсь.

Он отключился, а я потушил истлевшую сигарету и перевел взгляд на притихшего Гласа. По его хмурому лицу стало ясно, что мой разговор с Хватом напугал его.

— Едем знакомиться с другими неприкасаемыми, — как можно непринужденней сказал я.

— С кем? — переспросил он.

— С такими, как мы. Нас… мы так себя называем.

— А нас таких много? — тут же сменил испуг на удивление Глас.

— Достаточно, — усмехнулся я. — Хват, мужик, к которому я тебя отвезу, надежный, своих не бросает. Он придумает, как нам быть дальше.

— А меня не запрут снова? — спросил Глас тихо-тихо.

— Никто тебя больше не запрет, — твердо ответил я. — Обещаю.

— Спасибо.

Я улыбнулся ему и решил увести разговор от столь неприятной ему темы, успеет еще наговориться об этом с Хватом и заказчиком:

— Ты, кстати, не голодный? А то я тебя с завтрака украл.

Глас усмехнулся:

— Немножко.

— Поедем тогда перекусим, а потом к Хвату.

Как и планировал, я сделал пару кругов по известным мне оживленным кварталам, одновременно внимательно вглядываясь в зеркала и посматривая на Гласа. Мальчишка, освободившись от расспросов, снова прилип к окну, таращась на проплывающие мимо улицы. Близость центра города чувствовалась в многообразии форм и расцветок, вывесок и витрин, искренне восхищая бывшего пленника. Стало любопытно, как много он вообще мог знать о внешнем мире. Насколько огромным он сейчас выглядел в его глазах? Давали ли ему хотя бы украдкой взглянуть на город при переездах? Кажется, я видел в камере Гласа на столе книги, но можно ли по ним хотя бы смутно понять, какова на самом деле жизнь за стенами? Да и вопрос еще, что именно ему позволяли читать.

Хотелось верить, что он быстро и, главное, безболезненно наверстает упущенное.

Я свернул в сторону знакомой кафешки с удобной и отлично просматриваемой парковкой.

— Идем, — позвал я, заглушив мотор и подхватив с приборной панели солнечные очки, за которыми я прятал свои глаза, показываясь на чужие. После чего помог Гласу справиться с дверью.

В кафе мне также пришлось прийти ему на помощь, поскольку вопрос, что он хочет, поставил Гласа в безнадежный тупик. Заказав по сэндвичу, кофе и горячий шоколад, мы разместились за столиком на улице, откуда я мог наблюдать за парковкой на предмет особого интереса к моей машине.

Надеюсь, ее не придется в срочном порядке менять, я успел прикипеть к этой посудине, чья путанная родословная уходила в такие беспросветные глубины, что найти формальную связь между ней и мной практически невозможно. Хотя ценил я ее больше за неприметность — белых седанов в мире хоть пруд пруди. Пусть Хват меня и подкалывал, что я, как баба, машины и футболки выбираю под цвет глаз. Но мой страх внезапно оказаться в центре внимания и тут оставил свой след: чем меньше мои вещи притягивают взглядов, тем мне спокойнее.

— А у тебя всегда были такие глаза? — будто уловил мои мысли Глас.

— Нет, — ответил я, поправляя очки. — Выцвели после Схождения. Про Схождение-то тебе говорили?

— Угу, — кивнул Глас и отпил шоколад, обхватив бумажный стакан обеими руками. — Сказали, что произошла мировая аномалия. Из-за которой таких, как я, и пришлось изолировать. Потому что мы опасны.

— Мы были бы в разы менее опасными, если бы нас не загоняли в угол, — фыркнул я, доставая сигареты из кармана.

— А ты и этот Хват боретесь с несправедливостью? — вдруг просиял Глас. — Как герои из комиксов?

Я рассмеялся:

— Нет, Глас, таких в герои не берут.

— Почему? Ты же меня спас.

— Вломился на частный объект, перестрелял людей, — покачав головой, я закурил. — И какой после этого из меня герой?

— Но ты же в плохих парней стрелял, — не унимался Глас. — В злодеев.

— Герои вообще не должны убивать, — натянуто улыбнулся я.

Глас насупился, показывая, что он со мной категорически не согласен, но промолчал, спрятав свою недовольную мину за стаканом.

А я поймал себя на мысли, что стоит по дороге где-нибудь ухватить ему футболку-другую. В большом джемпере он, конечно, смотрелся забавно, но это в холодном морге могло быть комфортно, а на улице как-никак лето.

Или уж ладно, сначала Хват, а уже потом обновление гардероба.

Мы допили, я докурил и мы вернулись к машине. До «Своры» мы ехали молча, я не захотел мешать Гласу рассматривать город. К самому клубу подъезжать не стал, вновь припарковавшись за пару кварталов. И правильно сделал — прогулка по элитному району, ослепляющему безумным количеством стекла и метала, привела мальчишку в полный восторг.

Но к бликам окон вскоре присоединились куда менее приятные сине-красные отблески. И, естественно, прямо у огороженного лентой входа в «Свору». Ну разве могло все пройти гладко?

Всеми силами прогоняя из головы паршивые мысли, я остановил Гласа.

— Подожди меня здесь, — велел я ему, а сам поторопился к клубу, спрятавшись от взглядов многочисленных стражей порядка, людей и неприкасаемых, столпившихся вокруг.

— Тень, — услышал я знакомый голос и быстро нашел его обладателя.

— Что здесь произошло? — волнение в голосе мне не удалось скрыть, но впрочем, Кречет, который привычно осматривал всех участников суматохи со стороны, не таил и своего, нервно заламывая руки.

— Я надеялся, ты мне расскажешь, Мор, — нахмурился он. — Похоже, это ваше срочное дельце пошло охренеть как не по плану.

— Поясни, — чувствуя, как мерзкий холод разливается по нутру, попросил я.

— Хват мертв.