Недетская игрушка (гет)

Хотелось жить только здесь и сейчас, в этот час, в эти минуты и бесчисленные мгновения, наполненные самым прекрасным. Он не безразличен Гермионе. Он был честен с ней в том, что открыл свои чувства и признал тот факт, что между ними не всегда всё было гладко. Разве всё другое теперь имело значение? Впрочем, теперь часы и минуты пролетали незаметно. Гарри понятия не имел, сколько времени они с подругой сидели рядышком на кухне и болтали обо всём подряд: о «Сладком королевстве», Отделе тайн, ремонте на Гриммо, Хогвартсе и клинике Грейнджеров. Чай в их чашках давно остыл, открытая бутылка огневиски тоже больше не была тронута, а из угощений на столе убавилось разве что пару мягких вафель. Общение так сильно захватило их, как будто только оно и было им нужно, как и внимание друг друга. Гарри не сводил с Гермионы взгляд и думал, как же она прекрасна. Её мило порозовевшие щёки, сияющие глаза, оживлённо двигающиеся алые губы.

— А откуда ты про патентное право узнал? — удивлённо спросила она, и непослушная прядка вырвалась из-за её уха и упала на щёку.

— В смысле, откуда? — в свою очередь удивился Гарри. — Ты думаешь, дядя Вернон мало хвалился своими «уникальными» дрелями? Да я у Дурслей такого наслушался про бизнес… Вообще не думал, что мне эти знания когда-нибудь пригодятся…

— Знаешь, а это очень умно, — улыбнувшись, подметила Гермиона. — Зря ты мне не рассказал обо всём раньше. Я тобой так горжусь, Гарри. Правда, это очень здорово. Немного не похоже на тебя, но очень здорово, по-взрослому.

— Ты так говоришь, как будто раньше я вёл себя как мальчишка… — немного обиженно подметил Гарри.

— Ну, иногда ведь ты себя так и вёл...

— Эх, а вот ты всё такая же суровая и безжалостная.

— Подозреваю, за это я тебе и нравлюсь... За честность и способность разумно мыслить

— Вообще-то не только за это...

Когда он протянул руку и вернул непослушную прядку за её ухо, Гермиона невольно застыла. Гарри снова прикоснулся к её щеке и задержал пальцы на подбородке. Он потянулся к ней, а Гермиона потянулась навстречу. Их губы снова слились в неторопливом нежном поцелуе. Кажется, это он поднялся и потянул её за собой. По крайней мере, какие-то минуты спустя Гарри стоял, всё ещё обнимая Гермиону и осторожно целуя её нежную шею.

— Как же… не хочется… уходить.

— Так… не уходи, — едва дыша, ответила она, ласково провела пальцами по его волосам и заглянула в лицо.

Этих мгновений хватило, чтобы он прочитал в её глазах и разрешение, и призыв, и ощутил, как захлестнувшее его чувство прокатилось по всему телу и разожгло желание, вызвавшее серьёзное напряжение в низу живота. Гарри снова наклонился к Гермионе и завладел её губами, его руки, больше не нуждавшиеся контроле, чтобы их сдерживать, скользнули по девичьим плечам и, подобравшись к пуговкам, умело и быстро расстегнули блузку. Ненужная тряпка сползла на пол, и его пальцы с наслаждением обласкали оголившуюся спину, плечи и нашли застёжку белья.

Гермиона шумно дышала и целовала Гарри в ответ, её пальцы ласкали его волосы и плечи сквозь рубашку. Когда он стянул с неё бельё, она ненадолго замерла то ли из-за стеснения, то ли из-за опасения, что его может разочаровать открывшийся ему вид. Однако Гарри, наоборот, был восхищен и наклонился ниже. С губ Гермионы сорвался тихий стон, когда он вобрал горошину её соска в рот. От его ласки она заметно дрожала и осторожно поглаживала его в ответ. Её неровное дыхание, звук голоса и пальцы, скользящие по его голове и телу только разжигали вспыхнувшее в Гарри пламя. Он доставлял подруге удовольствие и сам испытывал его не меньше. Гарри поглаживал её спину, покрывал поцелуями плечи, грудь, лицо, иногда касался пальцами бёдер, мягко сминал их и ощущал, насколько собственные брюки его стесняют.

— Гарри... Гарри, я...

Отдавшись на волю ощущений, они не заметили, как проложили дорожку из одежды до спальни. Обнажённая Гермиона стояла у кровати и смотрела Гарри в глаза несколько настороженно и смущённо.

— Что? — тепло отозвался он, чувствуя, как сползают с ног расстёгнутые то ли им самим, то ли ею, то ли ими вместе брюки.

— Понимаешь, я… ещё ни разу... Ты не подумай, что я не хочу, я... просто...

— Понимаю, — сказал Гарри и, перешагнув через упавшие брюки, прижал Гермиону к себе.

Ей не нужно было объяснять, почему у неё ничего не сложилось за прошедшее время с другими мужчинами и что это значит. Не нужно было говорить о Роне или внезапно пробудившимся опасении, что первая близость может кого-то из них разочаровать.

— Я люблю тебя, — повторил Гарри, — а всё остальное не имеет значения.

Он припал к её мягким губам, и Гермиона заметно расслабилась в его объятиях. Она покорно опустилась на постель, и Гарри навис над ней. В очередной раз подумал, как же она прекрасна, и стал покрывать её тело поцелуями. Гермиона не могла себя сдерживать и дрожала всё сильнее, когда он ласкал средоточие её женственности. Умелые пальцы срывали с её губ новые стоны своими действиями, а потом и губы с языком довели подругу до верха блаженства, от которого на её глазах выступили слёзы.

— Гарри... Гарри, пожалуйста... — едва дыша, просила Гермиона, и он понял, что его время тоже пришло, ему тоже можно перестать себя сдерживать.

Гарри избавился от белья, приподнялся и заглянул всё в те же родные карие глаза. Его губы поочерёдно коснулись их уголков, стирая с них влагу, а рука в это же время направила отвердевшую плоть в распаленное и увлажнённое от желания лоно.

— Люблю тебя, — тихо повторил Гарри и увидел, как расплылись в улыбке губы Гермионы.

В следующее же мгновение с них сорвался протяжный стон, слившийся с его собственным. Их тела соединились. Руки Гермионы, как будто призывая к действию, обхватили его спину, и Гарри стал двигаться. Сперва осторожно и медленно, затем всё быстрее и увереннее. Гермиона повторяла его имя или, издавая стоны, смотрела ему в лицо, как бы говоря этим самое важное без слов. Гарри чувствовал, как всё его существо переполнялось восторгом. И всё это благодаря ей. Гермионе. Никто другой бы не смог покорить его сердце. Не смог бы сделать его настолько счастливым. Ей достаточно было только существовать и видеть его. Видеть его настоящего, со всеми достоинствами и недостатками. Видеть того, кто никогда не стремился быть героем, хоть и совершал подвиги. На пике блаженства Гарри издал нечленораздельные звуки и упал на соседнюю подушку. Гермиона лежала рядом и шумно дышала. Её щеки покрылись ярким румянцем, а на губах держалась улыбка.

— Ты… как? Порядок? — тяжело дыша, спросил Гарри.

— Да… — только и выдохнула она.

В отличие от него Гермиона после приёма душа быстро уснула, а Гарри какое-то время лежал рядом и обнимал её. Отчасти он всё ещё не мог поверить, что ему так повезло. Не хотел засыпать, глупо боясь проснуться на Гриммо и осознать, что весь этот прекрасный вечер был лишь сном. Однако спустя какое-то время его веки тоже сомкнулись.

— Прости, я, наверное, гремела на кухне... Мне пора бежать, правда.

Утром Гарри рано проснулся и то потому, что Гермиона носилась по квартире и торопливо собиралась на работу. Хоть он и пытался утянуть её обратно в постель, Гермиона вырвалась из его объятий и наградила быстрым поцелуем на прощание.

— Увидимся вечером! — бросила она из коридора и выскочила за дверь.

Гарри вернулся на подушку и проспал до десяти. С постели он поднимался с улыбкой. Ему не приснилось. Он находился в квартире Гермионы, всё ещё ощущал удовольствие после их близости и лениво расхаживал по кухне подруги как по своей собственной. Гермиона предусмотрительно оставила для него тарелку с сэндвичами и наполовину залитый кофейник, который, судя по всему, был зачарован: из его носика всё ещё поднимался пар. Гарри подкрепился и сходил домой, чтобы переодеться. В Хогсмиде он впервые не сразу зашёл в «Сладкое королевство» и свернул в другую сторону. Выбрал у цветочника самые свежие алые розы и при помощи совы отправил букет Гермионе вместе с запиской, что очень ждёт ещё один совместный вечер.

— Это какой-то ужас, Гарри… — твердила при его появлении миссис Флюм, — вроде только разобрались с одним, как теперь другое… Такое чувство, как будто нас прокляли…

Его прекрасное настроение этим днём не испортили и тревожные новости.

— С чего вы взяли? Разве что-то случилось? — спросил Гарри.

— Случилось… — подтвердила старушка. — Начальник станции не стал продлевать с нами контракт. Понимаешь, сколько направлений мы потеряли?

Гарри понимал, что от лондонской станции отходят не меньше десятка поездов, в том числе Хогвартс-экспресс, где добродушная волшебница с тележкой успевала обслужить множество путников.

— Теперь выручка сократится на двадцать, а то и все тридцать процентов! — твердила миссис Флюм. — Мы и так едва держимся…

Вероятно, к тому, что они потеряли такое важное звено дохода, приложил руку их конкурент, подумал Гарри. Наверное, Нотт или же Крокус Бейли пораскинул мозгами и убедил начальника станции заключить контракт с «Внеземным блаженством».

— Да ладно вам, Марта, давайте не будем паниковать раньше времени, — произнёс Гарри и приложил ладонь к её плечу, — уверяю вас, это ненадолго. Скоро всё придёт в норму, вот увидите.

— Хотелось бы, чтобы ты был прав, Гарри…

Конечно он мог сегодня же сходить на станцию и поговорить с начальником, но Гарри решил не тратить впустую время. Нотт и его послушный зверёк, владеющий магазином, могут пока наслаждаться триумфом. Зато как только мистер Грант закончит с бумагами и закрепит за «Сладким королевством» право на разработанную ими уникальную продукцию, всё изменится. Гарри подумал, что сейчас можно тратить силы на что-то другое, более важное, их убытки скоро покроются теми штрафами, которые их юрист будет требовать от «Внеземного блаженства». Словом, Гарри успокоил миссис Флюм и отправился в кабинет. Вечером он купил бутылку вина, коробку конфет к нему и отправился к Гермионе.

— Прости, Гарри, я… я сегодня совсем без сил…

Подруга встретила его в дверях совсем с другим видом. Её глаза были опухшими, волосы растрёпанными, а движения резкими и дёрганными.

— Что с тобой? Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Гарри.

— Да, у меня проблемы на работе… — слёзным голосом призналась Гермиона, — столько всего ещё нужно написать… Не знаю, как я… так умудрилась оплошать.

— Так, подожди-ка… — Гарри оставил бутылку с конфетами на тумбочке в прихожей и утянул подругу за собой в спальню. — Давай, рассказывай.

Гермиона неохотно опустилась вместе с ним на кровать, и её взгляд какие-то секунды блуждал по стене. Гарри приложил пальцы к её подбородку и повернул к себе.

— Гермиона, что стряслось? — повторил он, смотря ей в глаза.

Она тяжело вздохнула и наконец-то торопливо рассказала, как ещё с утра брала из кабинета начальника документы, содержащие в себе информацию о Маховиках времени. Начальник должен был уехать вместе с ещё двумя коллегами в Бирмингем по делам, поэтому и выбрал её как самую ответственную и целеустремлённую, чтобы Гермиона перечитала все старые документы, рассортировала их и составила подробный отчёт.

— Теперь ты понимаешь, насколько они ценные и важные? — твердила она сейчас. — Это же единственный уцелевший источник информации о Маховиках! И ведь я помню, что положила их на правую сторону стола, подумала, закончу со всем остальным и после обеда приступлю к работе. Пришла, а их нет!

— Ну, может, ты их переложила или…

— Да не перекладывала я их! — воскликнула Гермиона и вскочила с кровати. — Я все ящики перепроверила… коробки на полках перебрала… осталась только эта бирка и всё.

Она показал другу небольшой клочок пергамента с четырёхзначной цифрой. То ли это был номер ячейки, где раньше лежали документы, то ли просто клочок, вывалившийся из папки с ними.

— Так, может, документы твои коллеги взяли и не сказали тебе? — помолчав, спросил Гарри.

— Не могли они взять, — возразила Гермиона и принялась ходить туда-сюда. — Я кабинет на ключ закрывала и…

— Так может…

— …и магическая защита у меня тоже имеется, она была не тронута.

Она походила немного и всплеснула руками.

— Мерлин, неужели я не заметила, куда их дела?! Слушай, а если… а если дело в моей волшебной палочке? Вдруг я не заметила, как она сработала, когда уходила, и документы… сгорели? — совсем тихо прибавила подруга.

— Глупости! — тут же возразил Гарри и поспешил к ней. — Волшебная палочка сама по себе не сработает, если только она, конечно, кем-то не заколдована… Ты ведь проверяла свою волшебную палочку?

Гермиона остановилась и дрожащей рукой протянула ему палочку. Через пять минут Гарри заверил её, что с волшебной палочкой всё в порядке. Однако это нисколько не успокоило Гермиону. Завтра, когда её начальник вернётся, ей предстояло писать объяснительную, вероятно, пить Веритасерум или же предъявлять свои воспоминания. В случае утери чего-то крайне ценного обычно проводят расследование, а значит, её впереди ждала та ещё головомойка.

— Я могу тебе хоть чем-то помочь? — спросил её Гарри. — Может, мне с тобой завтра сходить в Министерство? Или…

— Не нужно, — прервала его Гермиона и, приблизившись, прижалась к груди. — Там завтра и без тебя хватит людей…

Она судорожно вздохнула и поцеловала его в щёку.

— А цветы были красивые, мне очень понравились. Спасибо!

Гарри выпустил её из объятий и отправился на кухню. Поскольку Гермиона была крайне расстроена и не думала ни о чём другом, то он сам готовил ужин из того, что нашёл в холодильнике, и пытался уверить её за столом, что всё обязательно образуется.

— Я же знаю, ты точно не могла их потерять или уничтожить. Твоё руководство скоро тоже в этом убедится.

— Мне бы твою уверенность… — кисло произнесла Гермиона. — Я весь кабинет несколько раз перепроверила… и ничего. Вот завтра мне устроят… ещё ведь даже неделю не проработала, а так облажалась… Ох, прости, Гарри, я зациклилась. Из меня сегодня плохой собеседник.

В итоге она выпила зелье сна без сновидений и пораньше легла в постель, чтобы выспаться перед завтрашним днём. Какое-то время Гарри ещё находился в её квартире: мыл грязную посуду, с тяжёлым сердцем посматривал на Гермиону из коридора, а потом вышел на улицу. Понял, что не сможет заснуть, и трансгрессировал к «Сладкому королевству». Первым делом он сходил в сарай, пересчитал сов и проверил колечки на их лапах. Всё было в порядке. Затем Гарри сходил проверить складской журнал и после этого отправился в кабинет. Подумал, что может неразобранная почта поможет ему немного отвлечься. В Министерстве, как он помнил, вечно что-то приключалось. Он и сам несколько раз участвовал в служебных расследованиях. Конечно работа Гермионы в Отделе тайн ему не особо нравилась, но ведь она нравилась ей, кто он такой, что осуждать её за это или решать, что для неё лучше?

— Да чтоб тебя…

Гарри невольно выругался, когда достал из конверта гневное письмо, где огромными буквами обвиняли кондитерскую в обмане. Он дотянулся до блокнота и взял перо, решив, что лучше повидаться с настолько возмущённым клиентом лично и выяснить, в чём они его обманули. Так куда надёжнее, чем просто переписка. Гарри сделал запись, пролистал предыдущие страницы блокнота и внезапно задержал дыхание.

Его взгляд зацепился за знакомую ему четырёхзначную цифру. Такую же, что показывала Гермиона. Но ведь это была не просто цифра, это была сумма, которую он прошлым утром озвучивал в министерском кабинете, озвучивал спустя какие-то минуты после того, как болтал с подругой в коридоре.

— Твою мать…

От внезапного открытия в голове Гарри стремительнейшим образом сложилась пренеприятная картина. Сперва он болтает с Гермионой на глазах у всех, потом требует возместить убыток, а потом… встречает Нотта. Тому не удаётся убедить его бросить «Сладкое королевство», и следующим же днём Гермиона теряет важные документы, хотя в её кабинет никто не входил. А кому это делать и не нужно? Есть ведь существа, которые обладают особой магией и могут проникать даже в очень охраняемые помещения незаметно. Существа, которыми в большинстве своём владеют чистокровные семьи. Похоже, Нотт решил пойти обходным путём и воздействовать на Гарри через Гермиону. Для того чтобы устроить ей неприятности, ему достаточно было лишь отдать приказ своему домовому эльфу.

Гарри помрачнел и подскочил со стула. Он понятия не имел, где живёт Нотт, но и не собирался того искать. Выйдя на улицу, Гарри трансгрессировал к поместью Малфоев и принялся стучать кулаком по двери.

— Поттер, ты сдурел? — Драко стоял перед ним в халате и, зевая, щурил глаза. — Или у тебя часов нет?

— Отведи меня к своему школьному дружку, я Нотта имею в виду, — потребовал Гарри.

— Я тебе что, проводник или друг, может?

— Но ты ведь знаешь, где Нотт живёт…

— Знаю, что точно не здесь. Так что, проваливай.

Драко закрыл дверь, и Гарри громко бросил в её сторону:

— Отлично, тогда пойду к дружкам в Министерстве! Скажу им, что видел, как у поместья Малфоев сомнительные личности ошивались, пусть этот дом завтра же перетрясут вверх дном, вдруг что подозрительное и найдётся!

Он было спустился с лестницы, но тут за его спиной послышался скрип и дверь снова открылась. Через какие-то минуты Гарри стучал уже в другую дверь, и как только та открылась, его волшебная палочка упёрлась в пустоту.

— Хозяин предупреждал, что придёт Гарри Поттер… — послышался грустный голос.

Как оказалось, у порога, опустив голову, стоял домовик в запачканной то ли в саже, то ли в грязи наволочке.

— Хозяин просил передать ему это, — продолжал тот и щёлкнул пальцами, от чего в руках Гарри очутился какой-то пергамент.

— А сам хозяин где? — спросил последний.

— Флаффи не знает, — ответил домовик, продолжая смотреть себе под ноги. — Хозяин передал Флаффи отдать пергамент Гарри Поттеру и сказать, что у него два дня, чтобы сделать выбор.

Гарри опустил взгляд на пергамент и стиснул зубы. В его руках находился контракт, согласно которому миссис Флюм должна была продать за бесценок «Сладкое королевство» Крокусу Бейли.

— Хозяин сказал, что Гарри Поттеру стоит поступить с умом или его амбициозная подружка вылетит с позором оттуда, откуда он сам знает, и ей останется только месить тесто и плавить сахар на леденцы.

Гарри направил волшебную палочку в сторону и невербально произнёс заклинание. В доме и впрямь больше никого не было, кроме домовика.

— Знаешь что, Флаффи, передай «хозяину», что если он завтра же утром не вернёт то, что забрал, то ему останется смотреть на солнце из-за тюремной решётки. Понял?

Домовик охнул и кивнул. Гарри развернулся и спустился с лестницы. Его переполняло чувство злобы. Нотт спрятался и ещё диктует ему условия? Да кем он себя возомнил?! Гарри собирался крутнуться, но внезапно застыл. Из-за закрытой двери доносились приглушённые всхлипы.

— Флаффи?

Никто не ответил, и Гарри нахмурился сильнее. «Ничего, я и тебя заберу», — подумал он и трансгрессировал прочь.