Где мой дом? (гет)

Гермиона не знала доподлинно, что же произошло. Лишь догадывалась, что Снейп применил какую-то ментальную магию. Она видела, как он направляет палочку на Джеймса. Видела, как затряслись его ноги, как волшебное древко в руке заходило ходуном. А потом Джеймс заорал. Вскоре и Гермиона присоединилась к нему, заметив, как из ушей и носа обоих потекли тонкие струйки крови. Она пыталась дотянуться до Снейпа, остановить, но Лэнки — и откуда в таком тщедушном тельце столько силы? — удержал ее на месте.

Когда все закончилось, Снейп рухнул на пол, потеряв сознание. Джеймс в таком же состоянии повалился обратно на койку.

Пережив первые секунды растерянности, она смогла наконец-то вырваться из ручонок эльфа и опустилась на колени перед профессором. Он судорожно дышал. Тело слегка потряхивало. Палочка выскользнула из ослабевших пальцев.

Гермиона не погружалась в свои беспокойные мысли, действовала четко, словно каждый день сталкивалась с подобным. Она осмотрела его, вытерла кровь первой попавшейся под руку тряпкой, а затем попросила Лэнки перенести профессора на кровать. И только после этого повернулась к Джеймсу.

В отличие от Снейпа его дыхание было практически незаметным, так что в первые секунды Гермиона не на шутку испугалась. Но, нащупав пульс, быстро выдохнула. Лэнки вернулся, и Гермиона оставила ему на попечение этого человека. Какой бы гуманно настроенной она не была, питать хоть какие-то положительные чувства и ухаживать за тем, кто держал ее под надзором и поил отравой, не собиралась. Она поднялась в спальню к Снейпу.

Он все еще был без сознания. Лежал на кровати бледный, обессиленный. Радовало только, что начавшееся внизу кровотечение быстро остановилось, и в целом умирать сию секунду он не собирался. Тогда-то Гермиона и решила, что это подходящее время.

Она подошла вплотную к кровати. Острые коленки уперлись в высокий матрас. В ту же секунду былое спокойствие покинуло ее. Руки Гермионы задрожали, как перед важным экзаменом. Адреналин забурлил в крови. Низ живота прихватило от волнения. Она провела влажными ладонями по бедрам, тут же поморщившись от ощущения джинсовой ткани под ними.

Она оглянулась на закрытую дверь, будто кто-то мог ворваться, выдохнула и потянулась к его джинсам. Воспаленное воображение рисовало картины одну неприятнее другой. Она в точности помнила те уничижительные интонации, которые Снейп использовал в обращении с ней еще в Хогвартсе. И сейчас явственно слышала, как он отчитывает ее за наглость, бесстыдство и дерзость. Или еще лучше — распахивает глаза, хватается за палочку и посылает в нее какое-нибудь особенно противное проклятие.

— Просто заткнись! — шепнула Гермиона разбушевавшейся фантазии и своему внутреннему голосу.

Для верности она тряхнула головой, отгоняя бредовые мысли, и протянула руку. Его джинсы были слишком тесные, и добраться до кармана оказалось не так легко. Но вот она просунула тонкую ладошку в прорезь, нащупала теплый кружок металла и вытащила на свет галлеон.

Полдела сделано!

Гермиона выпрямилась, снова проверила Снейпа. Он все еще был без сознания. Несмотря на кажущуюся безопасность, она с опаской протянула руку к его волшебной палочке, лежавшей на прикроватном столике. Хоть бы получилось!

Древко легло ей в руку, практически ошпарив своим холодом. Никакого приятного тепла и покалывания в подушечках пальцев от искрившей магии, как было с ее родной палочкой, тут не было и в помине. Гермиона уже решила, что ничего не выйдет, что магия в ней еще не проснулась, но все равно тихо-тихо произнесла:

— Люмос!

Заклинание вышло слабым. Кончик палочки засветился на пару секунд и погас. Она попробовала снова. Снова и снова. К ее огромному сожалению, большего она не добилась. Блеклая искорка Люмоса только дразнила ее, заставляя нервничать и от непонимания, дело ли в ее магии или в том, что палочка Снейпа ее не принимает, и от опасения, что профессор очнется и устроит ей взбучку за подобное самоуправство.

Это было так странно и нелогично.

Она — сто лет как не школьница, а взрослая самодостаточная женщина, за плечами которой не только война, но и построение карьеры в министерстве, от пола до потолка нашпигованного шовинистами. Он — не ее учитель, не директор, больше не Пожиратель смерти, которого стоило бы бояться. И все равно, даже без сознания, он вызывал какой-то благоговейный ужас.

Плюнув на неподдающийся Люмос, Гермиона, не желающая терять драгоценное время, направила палочку на галлеон. Много ли нужно было сил и магической энергии, чтобы отправить простое сообщение? Раньше о таком Гермиона даже не задумывалась. Она сосредоточилась, прикрыла глаза, представляя, как свободно и легко магия струится по венам, пронизывает все ее тело и, вторя движению руки, теплым потоком перетекает в проводника. А палочка встречает ее магию, как старого друга. Принимает ее.

Гермиона открыла глаза и коснулась кончиком древка монеты:

— Гарри, что происходит? ГГ.

Галлеон нагрелся, принимая послание. Гермиона не смогла сдержать победоносной улыбки. Вышло! Но прочитает ли Гарри? Как скоро? Ответит ли? Времени у нее немного.

Гермиона нервно зашагала по комнате, крепко сжимая монету в одной руке и поглаживая большим пальцем другой зажатую в кулаке палочку. Не успев окончательно провалиться в бездну своих переживаний, она почувствовала, как галлеон раскалился, и на ободке проявились слова:

«Джинни передает привет и обещает прийти на день рождения».

Какой еще день рождения?

Гермиона сжала монету в кулаке так сильно, что в центре ладони отпечатался круг. Не успела она поразмыслить над странным сообщением Гарри — уж она точно ожидала другого, — как монета снова стала горячей. Теперь на ребре и вовсе появилась какая-то тарабарщина.

ДВАЖ 19 26 Г ВД 9 5

Да что это такое?

Испугавшись, что послание исчезнет, Гермиона выдернула карандаш, удерживающий ее волосы, прокрутила грифель на языке и быстро переписала все себе на левое предплечье. Она хотела отправить Гарри еще один вопрос, но тут Снейп протяжно выдохнул. Она быстрым движением вернула палочку на место и засунула монету обратно в карман джинсов Снейпа. Вздох облегчения застрял где-то в легких, когда холодная и сильная рука ухватила ее за запястье и дернула на себя. Стук сердца в ушах заглушил для нее все остальные звуки, так что она не услышала, а скорее прочитала по губам его вопросительное «мисс Грейнджер?».

Пугающе черные глаза Снейпа буравили ее с явным подозрением. Она попыталась выдернуть руку, но не тут то было. Он держал крепко, несмотря на свое недавнее состояние и кажущуюся слабость. Гермиона прикрыла глаза, отчаянно пытаясь вернуть себе самообладание.

— Мисс Грейнджер, — голос Снейпа не звучал разгневанно, как она ожидала, просто тихо и даже устало. — Мне кажется, у вас какая-то нездоровая тяга к моим вещам.

— Что, простите?

— Как же. Мантию мне поджигали? Поджигали. Ингредиенты воровали? Воровали. Теперь вот за палочку взялись.

Гермиона непонимающе уставилась на Снейпа. Тот закатил глаза с видом «вы же не думали, что я ничего не знаю?» и отпустил ее руку. Он отодвинулся от нее, садясь на кровати.

— Давно вы пришли в себя? — спросила она и уточнила: — Вы не злитесь?

— Какой в этом смысл? Мы взрослые люди, и в наших общих интересах побыстрее со всем этим разобраться и разойтись, как в море корабли. Так что предлагаю сотрудничать, а не действовать исподтишка.

— Вы заговорили об интересах… Но какой вам резон во всем этом участвовать?

— Знаете, мисс Грейнджер, — Снейп откинулся затылком на изголовье и возвел глаза к потолку, что-то увлеченно там рассматривая. — Человеку не дано знать, сколько ему отведено. Что бы там не говорили разные прорицатели, — он хмыкнул, всего на секунду взглянув на нее. — Я был готов встретить свою смерть тогда, в Визжащей хижине. Но судьба в вашем лице распорядилась по-другому, и я остался жив, понес плату за свои поступки. Не скажу, что десять лет в Азкабане изменили меня, но на многие вещи я стал смотреть под другим углом. И вот я возвращаюсь в Англию свободным человеком и могу делать то, что захочу. Могу сам распоряжаться временем, отведенным мне. И кого же я встречаю в первый день своей долгожданной свободы? — он замолк, будто ждал от нее ответа, но Гермиона молчала. — Вас.

Снейп поморщился от накатившей на него откровенности. Не иначе последствия примененной магии так действовали.

— Но, сэр… Вы уже вернули долг жизни, если он был решающим фактором, — задумчиво сказала Гермиона.

Снейп мотнул головой.

— Помните, что я сказал о том, что теперь могу распоряжаться своей жизнью? Так что считайте это моим выбором. Не нравится такой вариант? Считайте старой привычкой. Никакого злого умысла у меня нет, если вы об этом беспокоитесь.

Гермиона замялась. Она и не думала, что у Снейпа могут быть дурные намерения, но и его объяснение, и это «помогаю гриффиндорцам по старой памяти» звучали странно. В ее представлении Снейп по собственной воле не согласился бы и парой слов с ней перекинуться. На деле же помогал и спасал ее, пока она была в беспамятстве, и сейчас убеждал действовать вместе. В его предложении был здравый смысл, и Гермиона это понимала. Но смутные сомнения в его искренности, неясность его истинных мотивов и выгод не давали ей всецело довериться. К тому же, привыкшая в последние годы со всем справляться самостоятельно, она толком не умела принимать помощь. А если такое и случалось, тут же бросалась платить той же монетой, потому что иначе чувствовала себя неудобно и неловко.

Снейп кашлянул, напоминая о себе, и Гермиона кивнула. Большого выбора, тем более без собственной волшебной палочки, у нее не было. А с этой тягостной неловкостью она как-нибудь совладает.

— Так Поттер вам что-нибудь ответил?

— Ответил, — подтвердила Гермиона. — А что вы делали в разуме этого Джеймса?

— Снимал Обливиэйт, — хмыкнул Снейп, удобнее устраиваясь на подушках. — Что было в сообщении?

— Что было в воспоминании?

Они сверлили друг друга взглядами исподлобья с минуту, не меньше. Он пытался продавить ее своей силой, но и она не уступала. Впрочем, ее защита треснула в тот момент, когда уголок губ Снейпа приподнялся в подобии улыбки.

— Искренне надеюсь, что вы проявляете упорство, а не упрямство — участь глупцов. — Он поманил ее пальцем: — Я покажу вам. Просто смотрите мне в глаза все время и не волнуйтесь.

Гермиона приблизила к нему лицо, почувствовав легкое дыхание на своей коже, и ее затянуло в марево воспоминания, хоть Снейп и не произносил никакого заклинания.

Вывеска захудалого кабака «Пикси в подвале» красуется прямо над бочонками с элем по ту сторону барной стойки. За тяжелыми деревянными столами на массивных лавках жмутся друг к другу и галдят на разные голоса волшебники, пришедшие пропустить по паре или десятку стаканчиков. У двери на низком табурете сидит вышибала, похожий на циклопа, с той лишь разницей, что глаза два. Табачный дым туманным облаком висит над ними. Пьяный гомон голосов заглушает собственные мысли. Джеймс сидит за барной стойкой, покрытой пятнами от пролитых напитков. Он крутит в руках высокий стеклянный бокал с темным элем. Он слышит, как рядом отодвигается стул, но не поворачивает головы. Посетителей сегодня тьма, впрочем, как и всегда. В этом заведении на многое закрывают глаза, что и притягивает определенный контингент волшебного сообщества. Джеймс не находит здесь того, кого ищет в Англии на протяжении уже нескольких недель. А это его последняя зацепка. Он настолько погружается в окутавшую его безнадегу, что сперва не понимает, о чем говорит его новоиспеченный сосед. Тот повторяет:

— Я слышал, ты ищешь своего отца?

Голос явно изменен магией — скрипит, как металл по стеклу. Джеймс морщится от этого ощущения и поворачивается. Перед ним кто-то в огромной мантии с капюшоном, натянутым до подбородка, — не видно и дюйма лица.

— Это так.

— У меня есть для тебя информация. Но, как понимаешь, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Сколько ты хочешь?

— Вопрос не в деньгах. Мне нужна услуга. Небольшая.

— Что нужно? Почему я?

— Потому что ты — мракоборец, — отвечает незнакомец и поднимается на ноги. — Здесь обсуждать не стоит. Приходи завтра в шесть вечера сюда.

Он достает из кармана карточку, кладет на стойку и пододвигает рукой в черной кожаной перчатке ближе к Джеймсу. На обычной фотографии небольшой дом, обнесенный покосившимся забором с хлипкой калиткой. Внизу надпись — Рай, Восточный Суссекс. Когда Джеймс отрывает взгляд от фото, незнакомца в кабаке уже нет.

Джеймс аппарирует в назначенное место ровно в шесть. Калитка и дверь в дом распахнуты, поэтому он без стука входит. И сразу слышит голос:

— Ты пунктуален. Иди прямо, потом налево.

Джеймс идет по узкому коридору, заваленному каким-то хламом, до упора. По укоренившейся привычке он сжимает в руке свою волшебную палочку, но это не спасает его от внезапного Экспеллиармуса. Древко вылетает из пальцев, и безоружный Джеймс видит, как человек в мантии на лету его ловит.

— Какого?..

— Нет времени на любезности. Это в целях моей безопасности. Иди-ка сюда.

Джеймс под прицелом темной извилистой палочки проходит сквозь двустворчатые двери и замирает у камина. На полке, на уровне его глаз стоят рядками флаконы с мутноватым зельем.

— Так у тебя нет информации об отце? Это уловка?

— Есть. Но сначала услуга. Баш на баш, как говорится. — Незнакомец, не опуская палочки, кричит куда-то в сторону: — Шафик, твой выход!

В комнату, шаркая, входит еще один волшебник. Не старец, но явно умудренный знаниями и много повидавший. Его голова седа, а лицо бороздят морщины — свидетели его нелегкой жизни.

— Делай, как договорились, и никто не пострадает, — кивает старику незнакомец, и тот вскидывает свою палочку. Свет для Джеймса меркнет.

Воспоминание закончилось. Гермиона быстро заморгала, возвращаясь в реальность. Она сразу заметила, что Снейп стал еще бледнее. Ему точно было нехорошо, хоть он и старался этого не показывать. Прежде чем спрашивать его о чем-то, Гермиона наполнила стакан водой из кувшина, стоявшего на ночном столике. Он принял, не колебаясь, и осушил до дна.

— Кто это? В мантии? — теперь совесть позволяла помучить его вопросами.

— Если бы я знал, мисс Грейнджер, мы бы так тихо-мирно тут с вами не сидели. А второй — Ксэнтус Шафик, зельевар и маг, который и провернул, — тут он указал пальцем на висок, — этот хитрый фокус с вашей памятью.

— Его нужно найти и допросить.

— О, не сомневайтесь, это я и намеревался сделать. По крайней мере, пока не обнаружил его хладный труп в доме, который вы видели в этом воспоминании.

— Мерлин, что все это значит? — со стоном Гермиона уткнулась себе в ладони. Волосы, которые она так и не убрала наверх, скрыли ее лицо от Снейпа.

Она судорожно пыталась понять, что происходит, как это все связано с ней, связано ли с прошлогодними нападениями и какое отношение ко всему имеет Гарри. Если, как предположил профессор, он был инициатором ее смерти, значит… Нет! Об этом даже думать нельзя. Он не мог сделать ничего подобного. Это же Гарри. Да он просто с ума сходил из-за всего происходящего тогда, с головой бросился в расследование и задвинул подальше все остальные дела.

Сама Гермиона никак не участвовала в расследовании атак на сотрудников министерства, хоть и была одной из жертв и как замминистра имела допуск к материалам. Кингсли и Гарри держали все под своим контролем. У нее же было столько работы и подготовки к предстоящей предвыборной кампании, что на все остальное сил не оставалось. Под конец весны она чувствовала себя загнанной лошадью, которую следовало бы пристрелить из гуманных соображений. Она даже не могла толком противиться их решению отправить ее в безопасное место после очередной попытки нападения. Повозмущалась для вида, сгребла все свои бумажки с рабочего стола и позволила себя аппарировать. Только спустя пару дней, вероятно, выспавшись, осознала где, почему и с кем оказалась. Если бы это случилось раньше, может быть, и Рон бы так чудовищно не пострадал. Это было ее оплошностью. Она вообще не должна была соглашаться на такого рода авантюру. Она могла сама себя защитить.

— Мисс Грейнджер?

— М? — Гермиона вынырнула из своих мыслей. Похоже, Снейп звал ее не впервые. Лицо его исказилось недовольством.

— Так что там с Поттером?

Что ж, откровенность за откровенность, профессор. Гермиона рассказала о странном послании Гарри и в подтверждение своих слов протянула руку, демонстрируя выведенную карандашом абракадабру. Снейп подался вперед, обхватил ее руку своей, едва касаясь и внимательно рассматривая набор букв и цифр.

— Это координаты, — сказал Снейп.

Еще и минуты не прошло, а он все понял? Гермиона насупилась. Это было абсурдно, но она почти обиделась на него за такую быструю разгадку тайны. Вообще-то, она сама собиралась поломать над этим голову, как только удастся покинуть его комнату.

— С чего вы взяли?

— С того. Это просто детский лепет, а не шифр, — он вдруг начал обводить большим пальцем каждую букву на ее руке. Прикосновение было столь легким, что Гермионе казалось, будто по ее коже порхает перышко. — Меняем букву на ее порядковый номер в алфавите, то же делаем с цифрами и получаем, — он прикрыл глаза, — пять-три-один-восемь-с-ш-четыре-три-пять-з-д.

Снейп отпустил ее руку и мимолетно взглянул на ее пораженное лицо. Гермионе показалось, или в его глазах и правда мелькнули искорки самодовольства? Ну и кто из них после этого гордится тем, что он всезнайка, а?

Искать эти координаты и думать над другой частью сообщения решили утром. День был непростым, и Гермиона больше самого Снейпа понимала, насколько ему необходим отдых. Уже выйдя из его комнаты и прикрыв за собой дверь, она услышала, как он тихо позвал Лэнки и попросил принести из лаборатории Животворящий эликсир.

• ─── ⫷⫸ ─── •

Северус проснулся, едва забрезжил рассвет. Вместе с ним проснулась и кипучая жажда деятельности. Вчерашний разговор с мисс Грейнджер прошел немногим лучше самого первого, но она хотя бы в малости доверилась ему. Это много значило для Снейпа. Теперь ему казалось, что финал истории близок.

За пару часов он успел сварить несколько основ для зелий, проверить Джеймса, который снова отдыхал под эльфийскими чарами. Что с ним делать, Северус окончательно не решил. Будить и делить с ним кров определенно не хотелось. К тому же он снял Обливиэйт, но не знал точно, повлияло ли это на другую часть проделок Шафика. Часть разума Джеймса работала как компьютер — с этим чудом магловской техники Северус познакомился в магазинчике Фионы, когда дредастый Джонни систематизировал каталог лекарственных растений. Шафик задал программу, работающую как комбинация клавиш на компьютере. Она позволяла управлять его сознанием и поведением, и Джеймс не мог сопротивляться. Чтобы убрать все это, нужен был ключ. Возможно, какое-то действие или слово. Но без живого Ксэнтуса здесь помог бы только метод подбора, на который всего времени в мире не хватит. Как Джеймс будет себя вести теперь, когда, по сути, выполнение заложенной задачи невозможно, Северус предсказать не мог, поэтому предпочел снова воспользоваться услугами домовика.

Отмахнувшись от навязчивого предложения Лэнки о завтраке, Северус налил себе обжигающий кофе и скрылся в кабинете. Он хотел в тишине поразмыслить над первой частью послания Поттера, но этому не суждено было случиться. Едва он уселся за стол, как дверь без стука отворилась. Судя по виду, в Грейнджер точно также бурлила кипучая энергия.

— Сэр, — начала она без предисловий, — напомните, когда у вас день рождения?

Северус поморщился. Это имело смысл. Что ж, 1:1, мисс Грейнджер?

— Девятого января.

— Ха! — она довольно кивнула. — Наверное, это сообщение о месте и дате встречи. Если Гарри решил поиграть в шпиона, значит, за ним действительно кто-то следит. Или он опасается этого.

Северус поднялся со стула и прошел к шкафу. Нарцисса, казалось, позаботилась обо всем в этом доме, вплоть до мелочей. Она даже заставила полки книгами, правда, в большинстве своем абсолютно бесполезными. Он заметил тут даже опусы Локонса. Порыскав по стеллажам, он нашел то, что искал, — карту Соединенного Королевства. Все же Северус надеялся, что благоразумия Поттера хватит, чтобы не назначать встречу где-нибудь в Африке.

Вдвоем они склонились над картой и после недолгих расчетов отметили карандашом заданное место — лес неподалеку от уэльского городка Холихед.

— А ведь точно! Джинни играла за «Холихедских гарпий», — победно улыбнулась Грейнджер.

Итак, Поттер предлагал встретиться девятого января неподалеку от Холихеда. Но как бы они не крутили и не рассматривали с разных сторон его послание, время этой встречи определить не смогли. На короткий вопрос, отправленный через галлеон, Поттер не ответил ни в этот день, ни даже через неделю. Но Северус уговорил Грейнджер не волноваться по этому поводу и спокойно дождаться обозначенной даты.

Две недели пролетели гораздо быстрее, чем он предполагал. Практически все время Северус проводил в лаборатории, склонившись над котлами. Его деньги закончились, запасы ингредиентов, которые вместе с лабораторией пожаловал Люциус, истощились за время лечения Грейнджер, а обязанность содержать большое «семейство» никуда не делась. Четыре рта, включая и его собственный, нужно было чем-то кормить. И как бы Северус не хотел оборвать все связи с магической Британией, в сложившихся обстоятельствах сделать этого не мог. Поэтому каждый вечер Лэнки забирал склянки с готовыми зельями, относил их в аптеку старому знакомому Северуса и возвращался с грошами — без лицензии приходилось реализовывать все по дешевке. Снейп и сам не понял, как снова попал в разряд преступников. По крайне мере, теперь на него можно было спокойно повесить похищение человека (или даже двух, если Грейнджер вдруг взбрыкнет) и незаконный оборот лекарственных средств. Докатился!

Грейнджер он видел нечасто. Судя по поредевшим книжным полкам, она стаскивала всю приглянувшуюся литературу в свою комнату и погружалась в чтение. Встречались они только за ужином, но и там свели свое общение к минимуму, лишь изредка обсуждая новый миропорядок. Пару раз Северус заговаривал о нападениях на нее, но Грейнджер либо ничего толком не помнила, либо те скудные крохи информации, что удавалось выудить, никак не продвигали его импровизированное расследование.

День на четвертый Грейнджер вывела какую-то закономерность в перемещениях эльфа, потому что буквально стала его преследовать. Любопытство из этой девчонки никуда не делось. Северус стал невольным свидетелем устроенного ею допроса.

— Куда ты ходишь каждый вечер, Лэнки?

— Лэнки не может сказать, — домовик прижал свои уши к плечам и виновато потупился.

— Откуда ты знаешь мистера Снейпа? Как так вышло, что стал жить здесь? Он платит тебе за работу?

— Лэнки не может сказать. Лэнки очень благодарен хозяину за обретенный дом. Хозяин платит Лэнки тринадцать сиклей в неделю. Лэнки скопил уже очень много денег.

— На что ты копишь? — с легкой улыбкой поинтересовалась Грейнджер, видимо, относительно довольная, что в этом доме нет рабов.

— Лэнки ни на что не копит. Лэнки ничего не нужно, мисс.

Хмыкнув, Северус снова спустился в лабораторию. Домовик прошел проверку на благонадежность. Правда, Северус не учел того факта, что Грейнджер не утратила своей страсти к хищному всезнайству. Видимо, желание знать правду зудело у нее под кожей, так что Снейпу, когда он выбирался на свет из своих «подземелий», пришлось наблюдать, как она изо дня в день причиняет Лэнки добро. Она то таскалась за ним с метелкой, пока он наводил порядок в доме, то по магловски принималась чистить овощи для ужина, когда он отвлекался на бульон, то пыталась скормить ему пятый по счету сэндвич, пока рагу весело бурлило на плите. Но добил домовика бирюзовый шарф, который она вытащила из гардероба Фионы и намотала на его утиную шейку. В предобморочном состоянии эльф замахал руками, параллельно пытаясь стянуть с себя чужеродную вещь, а потом встал на цыпочки и что-то зашептал Грейнджер на ухо. Она удовлетворенно закивала.

По первому взгляду, брошенному на него Грейнджер, Снейп понял, что эльф сдал его с потрохами. Подозрительность, до того сквозившая во взоре Гермионы, исчезла. Глаза ее светились теплом и какой-то первобытной радостью. Девчонка словно сделала великое научное открытие и тут же получила заслуженную премию — такой довольной она выглядела. Проболтался чертов эльф об истории его спасения из дома бывшего хозяина!

Теперь Грейнджер того и гляди вынет из-за пазухи меч, попросит преклонить колено и все же окунет его в Г.А.В.Н.Э. по полной программе. Ох, ты ж, Салазар, помоги!

К его удивлению, Грейнджер промолчала. Она вообще ни слова не проронила об этой истории ни в тот вечер, ни в последующие. Только смотрела. Так пристально, что еще немного — и у Северуса на лбу появилась бы прожженная дыра от ее взгляда. В конце концов он выбрал своей стратегией избегание и стал ужинать прямо в лаборатории или своей спальне.

Но к вечеру восьмого января пришлось общение возобновить. Молчавший до того времени Поттер отправил новое сообщение: «В 9:00».

На следующий день они были на ногах уже к семи утра. Северус хотел прийти на место раньше, занять выгодную позицию и понаблюдать, кто же явится на встречу. Особых причин сомневаться в том, что это будет Поттер, у него не было. Но предупрежден — значит вооружен.

Грейнджер тихо поздравила его с днем рождения. Северус удостоил ее кивком, и они вышли из дома. Было морозно. Поежившись, он натянул перчатки на руки и зашагал к границе защитного барьера. Грейнджер не отставала.

— Вы не замерзнете? — спросил он, хватая ее за ладонь. О своих перчатках она не позаботилась.

— Я не особо чувствительна к холоду.

— Отлично. Я перенесу нас в черту города, а до места дойдем пешком.

Так и сделали.

Погода в Холихеде была просто отвратительная. Холодный ветер дул с такой силой, будто хотел смести весь город с лица земли. Небо хмурилось. Воздух был наполнен снежной пылью. Когда они вошли под сень леса, слегка выдохнули. Резкие порывы ветра, сдувающие с ног, здесь были бессильны. Могучие сосны глядели сурово, раскачивались из стороны в сторону, шумели гулко, но умело защищали своих гостей от непогоды.

— Как красиво! — прошептала Грейнджер самой себе, не надеясь, что ее услышат.

Северус проследил за ее взглядом: елки, дорога, снег. Пожав плечами, он оставил ее ненадолго. Пусть осматривается. Сам прошел чуть ближе к месту встречи — проверить, нет ли каких ловушек или наложенных чар. Но все было чисто.

До часа икс оставалось еще пятьдесят минут. Их они потратили на неспешную прогулку вдоль лесной дороги. Каждый думал о своем, но молчание не тяготило. Напротив, дарило покой. Грейнджер улыбалась украдкой своим мыслям, а Северус против воли ловил эти смешинки, отчего-то надеясь, что с Поттером они никак не связаны.

Ровно в девять эхом по лесу прокатился хлопок аппарации, но ни Северус, ни Гермиона никого не увидели. Он быстро потянулся к ней.

— Дайте руку. Я нас аппарирую.

Она доверчиво вложила свою ладонь в его, но тут же выдернула и помчалась вперед, туда, где, скинув мантию-невидимку, стоял Поттер и радостно орал:

— Гермиона! Гермиона!

Наблюдая, как она бросается Поттеру на шею, душит его в своих объятиях, и он отвечает ей тем же, Северус медленно двинулся в их сторону. Он дал им достаточно времени, но когда приблизился, они все еще напоминали переплетенные корни вековых деревьев, так крепко вцепились друг в друга.

— Я так волновался, так волновался, — все повторял Поттер.

Северус кашлянул для порядка. Ему было некомфортно и даже досадно от такого яркого проявления эмоций. Он чувствовал себя третьим лишним в этой компании. В сущности, так оно и было, но осознание подобного дарило не самые приятные ощущения. Северус отвел от двух друзей глаза и засунул руки в карманы пальто, словно не зная, куда их деть. Вдруг пальцами он нащупал что-то и через мгновение вынул из кармана обрывок пергамента, кое-где покрытый пятнами сажи. Этот клочок, вероятно, из дневника Шафика, Северус достал из камина в ту ночь, когда нашел его тело. Но из-за всех последующих событий с Фионой-Гермионой совершенно о нем забыл. Половина текста сгорела, но некоторые слова ему удалось прочесть.

«Человек с черной…

Кедавра. Он зас…

парня. Это снова…

следить за ней, но…

Он заставил меня сва…

Всего десять флаконо…

дить. Рассказать об это…

смертный приговор. Ни голос…

выдал себя. Его палоч…

кривое древко я не…

… говорил про «Канд …

… всего четыре име…

… и мой дед Юлиус …

… мне делать?..»

Что, черт возьми, все это значит?