Дионис Снейп и эликсир жизни (джен)

Время, проведённое дома, стало для Диониса настоящей отрадой. Наконец-то он был окружён заботой и нежностью и абсолютно позабыл о том, что такое дурные насмешки. Мама помогала ему разбираться со сложностями в трансфигурации, объясняя строение разных веществ, в то время как папа проводил для него дополнительные уроки по зельям.

К огромному счастью Диониса, через несколько дней после Рождества к ним в гости заглянул дядя Римус. Он появился внезапно и принёс с собой две коробки волшебных конфет. Среди них обнаружились новые жевательные полосочки «Стар-джу», чей вкус напоминал кислые фрукты, стеклянные глазки, покрытые мёдом и солью, и, конечно же, драже «Берти Боттс». Вместо интересных рассказов о школе, в которых пришлось бы бессовестно врать, Дионис показал ему «Нимбус-2000», и они, как только стемнело, с позволения мистера Снейпа — что было уж совсем удивительно — отправились полетать.

Как оказалось, дядя Римус был совершенно неважным ловцом. Метла в его руках постоянно юлила, отчего он дважды чуть ли не свалился в сугроб. Однако по дороге обратно ему без труда удалось перечислить имена всех игроков «Холихедских гарпий» — очевидных фаворитов сезона, как писал «Ежедневный пророк».

Расставаться с дядей Римусом было особенно грустно. Миссис Снейп, несмотря на немое презрение мужа, которое никоим образом её не касалось, предлагала гостю задержаться на несколько дней. Однако дядя Римус был человеком чересчур вежливым и прекрасно знал, что кое-кто ему будет не рад. Поэтому Дионис, как настала пора попрощаться, никак не мог прекратить объятия, всеми силами насыщаясь ароматом дикой лаванды, бегущим по теплому и такому родному воротнику.

На каникулах он с удовольствием проводил время и со своим лучшим другом. Найджел слегка набрал вес и тем самым ещё больше походил на мистера Блумфилда, однако его жизнерадостность так никуда и не делась. Они болтали обо всём на свете, будто Шляпа никогда не распределяла их по разным Домам, гуляли и веселились, делясь всевозможными тайнами. Так, Дионис узнал, что профессор Спраут — неизменный декан Хаффлпаффа — большая поклонница всяких магловских штучек. В её кабинете, где Найджелу однажды удалось побывать, были развешены фотографии гор и всяческих джунглей. Там же, раскачиваясь из стороны в сторону, жили золотые часы. Дионис же ничего не мог рассказать о кабинете профессора Ядвара, но смело предполагал, что в его комнате постоянно шипят дорогие котлы.

Найджел был добр. И пусть его разговор не мог обойтись без вездесущего Джастина, Дионису всё равно было приятно, что его друг о нём не забыл.

Хогвартс стал манить в свои двери тогда, когда Крапивную улицу одолела ужасная вьюга. Деревья похрустывали от сильного ветра, а пламя фонарей стал поедать дикий снег. Провожать Диониса и Найджела отправились рано, потому что боялись застрять по пути. Мистер Блумфилд, отказавшись от проклятого автомобиля, у которого сломался мотор, предпочёл новую ветку метро.

На вокзале «Кингс-Кросс» в это время бушевала своя суета: родители и дети, прощаясь, как осенью, не могли сдержать слёз. Причём, казалось, что их стало в сотни раз больше, как и вещей, что ученики пытались увезти вместе с собой. Дионис, расставаясь с семьёй, почему-то чувствовал себя лучше — он хотел доказать, что летом, когда они увидятся вновь, они действительно смогут им возгордиться.

Замок до сих пор пребывал в рождественском настроении. Повсюду горели огни и цвёл плющ. И лишь подземелье, где Дионису предстояло опять смиряться со своей участью, хранило традиционную праздность.

Когда он зашёл в спальню, то на него тут же набросился Нотт и начал бессовестно тараторить:

— Привет! Как я рад тебя видеть! Я почти что всё разобрал. Как ты добрался? Я не видел тебя на платформе. Здорово, что ты получил моё письмо! Персик прекрасно справился!

— Вашу сову зовут Персик? — с удивлением спросил Дионис, проигнорировав череду восклицаний до этого.

— Угу, — мягко поддакнул Нотт и заполз на кровать. — Вообще, моя бабушка назвала её Персианой, но, по-моему, Персику оно не к душе.

Дионис нелепо хмыкнул. В дальнем углу, зарывшись в коробки с подарками, одиноко сидел мрачный Льюис. Изредка хлюпая носом, он что-то перебирал. Дионис задумался: неужели Стормхеллы остались на каникулах в школе? Ведь когда они обсуждали планы на Рождество с Мартином, Нокс ничего не говорил о том, что он с братом поедет домой. Но почему им не хотелось провести время с родителями? Или в этом замешано что-то другое? Отведя от него странный взгляд, Дионис посмотрел на Забини. Тот аккуратно помещал книги в тумбу и будто бы не желал ни о чем говорить.

— Мне столько хочется тебе рассказать! — с нетерпением провозгласил Нотт, чуть не смахнув с кровати рубашку. — Я писал тебе, что мы были в Шотландии. Там так красиво и здорово! Папе всё же удалось отыскать фрагмент древних рун, представляешь?

— Он их уже перевёл? — с сомнением вскинул брови Дионис. Отказаться от привычных манер было не так уж и просто.

— Конечно нет! На это может уйти несколько месяцев. Ведь вода каждый день омывает камень и съедает то одну, то две палочки.

— Палочки?

— Ну да, — ответил Нотт и с удовольствием стал объяснять. — Руны состоят из переплетённых палочек. Их рисуют под разным углом. Папа показывал мне, как изображают слова «кровь» и «сила». И ещё несколько, но я их уже не припомню.

Неожиданно раздался удар — Льюис уронил одну из коробок. Из неё тотчас посыпался тёмно-зелёный песок, отчего Стормхелл разрыдался.

— Может, стоит позвать его брата? — тихо спросил Дионис.

— Он уже был до тебя, — с непонятным стеснением пробормотал Нотт. — И мне кажется, что это он так расстроил Льюиса.

Робкие слёзы перешли в короткие всхлипы, а вскоре и вовсе закончились. Льюис попытался собрать весь песок обратно в коробку, однако тот, словно посмеиваясь, то и дело ускользал сквозь его пальцы. К сожалению, ему не помогла даже волшебная палочка — от заклинания Wingardium Leviosa спальня, наоборот, превратилась в настоящий буран.

— Acceso! — крикнул Забини, и песок послушно залетел куда нужно.

Сначала Льюис попытался что-то промямлить, но потом только благодарно кивнул и, схватив с тумбы палочку, решил выскользнуть вон.

— Не знал, что Стормхелл хорошо бегает, — насмешливо отпустил Малфой, появившись на пороге в сопровождении Крэбба и Гойла. Их лица налились вседозволенностью.

— Привет, Драко, — со спокойным радушием поздоровался Нотт, что было на него совсем не похоже. — Как прошли твои каникулы?

— Мы с родителями провели Рождество в особняке Фаджа, — сказал Малфой, нарочно упомянув имя министра магии. — Папа был счастлив поговорить о сохранении статуса крови, — он брезгливо взглянул на Диониса. — Он очень удивился, когда узнал, что сегодня имя Слизерина безнаказанно порочат убогие полукровки.

— Да, — подтвердил Нотт, на мгновение ужаснув Диониса. — Жаль, что профессор Ядвар не входит в наше общество, правда?

На переносице Малфоя образовалась недовольная складка.

— Вы слышали, что он учился не в Хогвартсе? — продолжал Нотт, будто намеренно избегая выражение друга.

— А где же? — подал голос заинтересовавшийся Гойл.

— Не знаю. Но папа говорил, что Дамблдор пригласил профессора Ядвара в школу из-за его выдающегося таланта в зельеварении.

Дионис опять вспомнил урок, на котором декан самостоятельно демонстрировал приготовление Осветляющего отвара, и не мог не согласиться с мнением отца Нотта. Профессор Ядвар обладал исключительным даром в распознавании зелий. И Дионис, загоревшись вторым вдохновением и недавним разговором с родителями, вознамерился его поразить.

— Всё равно, — буркнул Малфой, горделиво поведя головой. — Есть и другие мастера в этом деле.

— Это точно, — согласился Нотт, улыбнувшись. — Например, отец Диониса. Я думаю, что он замечательный зельевар.

Вконец рассердившись, Малфой вышел из спальни, за которым тут же покорно устремились Крэбб и Гойл. Когда в комнате стало тихо, а Забини закончил раскладывать вещи и, видимо, стал собираться к ужину, Дионис наконец прошептал:

— Ты специально его разозлил?

— Кого? — недоуменно спросил Нотт.

— Малфоя.

— Даже не думал, — упрямо дымчатые глаза по-хитрому заискрились. — Я очень голоден. А ты?

— Немного, — заверил Дионис, умоляя желудок не выдать характерный позыв.

— Отлично! Тогда пошли. Я знаю, куда нам лучше сесть. Ты ведь любишь ореховый пудинг?

Следующий день опять озарился учебным сумбуром, но справиться с ним было не так уж и трудно. Нотт всюду таскался за Дионисом по пятам и с радостью отвечал на уроках. Даже зазнайка Грейнджер не могла посоперничать с ним, хотя и жутко старалась.

Вечером, когда занятия окончились и первокурсникам нужно было подготовить на завтра эссе для профессора Флитвика, в гостиной Слизерина не было свободного места. Девочки делились друг с другом волшебными парфюмами, а мальчики — советами о том, как выиграть в очередном матче.

— Может, посидим в библиотеке? — предложил Нотт, осматриваясь.

— Ладно, — Дионис и не думал возражать. — Только я сначала заберу книгу.

— Хорошо. Я буду ждать тебя здесь.

Однако по пути в спальню мальчиков предстала преграда. Откинув «Ведьмин вкус» — журнал о новинках в магическом мире, к Дионису подошла Милисента. Её лицо больше не напоминало быка, а пухлые щёки заметно уменьшились. Наверное, девочке пришлось провести все каникулы в Хогвартсе и сидеть на строжайшей диете. Но Милисента не выглядела расстроенной и вполне дружелюбно качала рукой.

— Привет! — сказала она.

— Привет, — вежливо произнёс Дионис. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше. Намного лучше. Я так и не побывала дома, но мама с папой прислали мне кучу подарков. Они переживали за меня.

— Ещё бы! — воскликнул Дионис, представляя, сколько писем бы написали его родители, если бы с ним приключилась такая беда. — Ты что-то хотела?

— Ах, да, — Милисента полезла в карман. — Я помню, что ты навещал меня, пока я лежала у мадам Помфри. Я ничего не могла сказать, но мне было приятно, что ты приходил. Держи, это тебе, — она протянула небольшую коробочку, оплетённую красивым вьюном. — Мне жаль, что я не смогла отправить её тебе на Рождество. Надеюсь, что тебе понравится.

От неожиданности Дионис оцепенел. Никогда в жизни девочки — Селена, конечно же, не считается — не вручали ему подарок, тем более напрямую. Он почувствовал, как его ладошки вспотели, а горло охватил сухой ком. Осторожно распечатав крышку, чтобы не задеть вьюн, Дионис увидел перед собой белоснежные шарики.

— Это стабилизаторы, — на всякий случай пояснила Милисента. — С ними удобно овладевать новыми заклинаниями.

— Спасибо большое, — как-то робко поблагодарил Дионис. — Я даже не думал, что тебе захочется что-то мне подарить.

— Брось, — безобидно усмехнулась Милисента. — У меня тут почти нет друзей. Но я буду стараться это исправить.

Пожелав ей хорошего вечера, Дионис направился в спальню. Пока он убирал коробочку со стабилизаторами в тумбу, его губ коснулась улыбка. Неужели о нём беспокоятся? Неужели он был для кого-то небезразличен? Схватив учебник по заклинаниям, Дионис поспешил к Нотту, который всё это время что-то читал.

В библиотеке потихоньку стали зажигаться свечи, а ряды учеников постепенно исчезать из виду. Многим надоело готовиться к урокам. Расположившись у витражной композиции, на которой алую розу пытался укусить волк, ребята приступили к заданию. Но не прошло и пяти минут, как Нотт затрещал:

— Ты уже использовал зелья, что я тебе подарил? Они хорошие? Твой папа их оценил?

— Пока не пробовал, они же такие ценные, — оторвавшись от пергамента, сообщил Дионис.

— Ерунда! — запротестовал Нотт, продолжая выводить буквы.

— Я бы так не сказал.

— Если они тебе подойдут, я знаю, где заказать другие наборы, — с воодушевлением протянул Нотт и посмотрел в книгу.

— Спасибо, — тихо проговорил Дионис.

Мимо них проплыла мадам Пинс. Её лицо выражало полнейшее пренебрежение, но рот оставался закрытым. Когда шуршание её длинной мантии стало почти неслышным, Нотт прошептал:

— А что тебе подарили родители?

— «Нимбус-2000».

— Ты шутишь?!

— Почему? — удивился Дионис, переворачивая страницу, на которой сверху вниз летело перо.

— Ты будешь пробоваться в команду? Правда? Я так и знал! — Нотт притворился, что его одолел кашель.

— Думаешь, у меня получится?

— Обязательно! Флинт, конечно, капитан так себе, но я уверен, что вы с ним найдёте общий язык.

— Ты хорошо с ним знаком? — полюбопытствовал Дионис.

— Не очень, — с сожалением выдохнул Нотт и стал проверять, обе работы. — Ты не написал о том, что Горящие чары могут призвать молнию, если на улице идёт дождь.

Приблизившись к нему, Дионис перечитал последний абзац. В нём действительно не говорилось ни слова о погодных условиях, а для заклинаний, вмешивающихся в законы природы, крайне важно учитывать все ситуации.

— Можно задать тебе один вопрос?

— Разумеется, — кивнул Нотт.

— Тебе на самом деле интересно сидеть здесь, со мной? У тебя столько друзей, и их наверняка выводит из себя то, что ты предпочитаешь проводить время не с ними.

Нотт ненадолго замолчал, после чего ответил:

— С ними весело. Но почему-то с тобой в разы веселее.

Дионису показалось, что эти слова придали ему много сил. И спустя час с эссе наконец-таки было покончено.

Отныне жизнь в Хогвартсе стала ещё милее. Историю магии, которую вёл нудный профессор Бинс — поговаривали, что он стал призраком из-за своей тяги к бесконечным рассказам, — можно теперь было не слушать. Её с лихвой заменяла болтовня Нотта, а иногда и комментарии Найджела. Дионис познакомил их очень кратко: ученики Хаффлпаффа, как всегда, торопились.

— Наверное, тебе его не хватает, — предположил Нотт, когда они остались в кабинете вдвоём. Профессор Бинс даже не намеревался их поторапливать, сонно натирая прозрачную лысину.

— Немного, — Дионис не стал лгать. — Но ему нравится его факультет.

— А тебе нравится учиться на Слизерине?

— Ну… — скривил губы Дионис.

Ноттом овладел лёгкий смех.

— Я и не сомневался, — сказал он и открыл дверь, чтобы выйти из класса.

Им предстояло отправиться на обед, но они решили не торопиться. Снег превратился к мутную кашу и безобразно прилипал к ногам. Зато солнце, курчаво переливаясь в медных и густых облаках, согревало не хуже хорошего чая.

— Ты заметил, что профессор Ядвар будто куда-то исчез? — спросил Нотт, когда трое гриффиндорцев перестали вопить.

— Нет, — на лице Диониса отразилось искреннее изумление. — С чего ты это взял?

— Он не собирал нас после того, как завершились каникулы. А это странно.

— Может, он занят чем-то особенным. Мартин же говорил, что он участвует в разных конгрессах.

— Я так не думаю, — запротестовал Нотт. — Тогда бы директор нам всё рассказал. Ты видел декана за завтраком?

Дионис странно качнул головой.

— А вчера его не было на ужине.

— Но занятия же не отменяют, — здраво рассудил Дионис. — К тому же в пятницу у нас тоже будут зелья.

Он не пытался переубедить Нотта, но понял, что если когда-нибудь ему понадобится это сделать, то он может запросто потерпеть неудачу. Ведь тот упёрто продолжал доказывать свою мысль:

— А вдруг его кто-нибудь заменяет?

— И кто же?

— Может, и сам Дамблдор. Он великий волшебник. Пусть моему папе он и не нравится, но это же правда.

— А почему твой отец так говорит? — перевёл тему Дионис.

Этот вопрос заставил Нотта заколебаться. Он неуверенно повёл плечом, после чего изложил:

— Он не поддерживает то, что близко Дамблдору.

— Его раздражает забота об учениках?

— Нет, — стыдливо произнёс он. — Я имею в виду совершенно другое.

— Тогда я не понимаю.

— Ты спрашивал своего папу о том, с кем он общался, когда учился в школе?

Дионис лишь промолчал. На каникулах он был так счастлив, что позабыл обо всём. Да и какая разница, с кем дружил папа? Дионис знал главное: его родители были без ума друг от друга, а значит, никто из них никак не мог быть плохим человеком. Поняв, что его приятель ничего не ответит, Нотт добавил, с сожалением сдвинув брови:

— Я не хочу тебе врать, но… твой папа увлекался кое-чем… опасным.

— Неужели? И твой отец тоже?

— Допустим, — несмело согласился Нотт и опустил взгляд.

В голове Диониса закрутился страшный водоворот. Он не был глуп и прекрасно понимал, что Нотт что-то недоговаривает. Но расспрашивать его сейчас или наседать с укором было бы абсолютно неправильно. Всему своё время.

— Давай сегодня сядем со старшекурсниками, — попросил Дионис, когда они вошли в Большой зал. — Может, они что-нибудь знают.

— Хорошая идея, — улыбнулся Нотт и направился прямо навстречу старостам.

Равнодушно пережёвывая картофель и борясь со сладким шёпотом сна, Мартин отмечал что-то в книге. Перед ним лежал учебник по нумерологии, чьи страницы пестрили в чернильных кружках. Точно такой же, но без начертаний, находился в руках у Нокса. Видимо, старшекурсники готовились к какому-то серьёзному тесту и поэтому не сразу заметили, что рядом с ними кто-то расположился.

— Чем занимаетесь? — Дионис первый проявил вежливость и, ничуть не стесняясь, стал накладывать овощи.

— Честно? — отозвался Нокс и захлопнул учебник. — Всякой чушью, — затем он со рвением схватил вилку, будто нарочно только и ждал, когда кто-нибудь отвлечёт его от забот, и поинтересовался. — Как поживает старина Бинс?

— Нудит и... нудит, — повторил Дионис, не придумав лучшей оценки.

— Понимаю. Все эти гоблинские перевороты — бесполезные факты. Что ни год, так какая-то важная дата.

— И как же вы их запомнили? — включился в разговор Нотт.

— А никак, — отшутился Нокс, кивая проходящему мимо них Флинту. — На экзамене я всё выдумал.

— Помогло?

— Мне повезло, — похвалился Нокс. — Оценка — удовлетворительно. А этот умник, — он указал на своего друга, — получил превосходно. Эй, Март, слышишь? Мы о тебе говорим.

С раздражением перечеркнув таблицу, в которой в загадочном порядке танцевали семёрки, Мартин перевёл взгляд.

— Чего тебе? — взъелся он, грубо отбросив перо. — Не видишь, что я занят?

— Да хватит уже. Сколько можно учить?

— Пока не пойму эти идиотские знаки! — Мартин спрятал лицо в ладонях и издал тихий стон.

— Намечается что-то серьёзное? — осведомился Дионис, обращаясь, скорее к Ноксу, чем к старосте.

— Да у него каждый урок такой, — саркастично ответил тот. — И зачем надо было выбирать нумерологию, если ни черта в ней не смыслишь?

— Потому что магические цепи чисел часто используются при создании проклятий, — успокоившись, пояснил Мартин. — И если она не нужна для сдачи ЖАБА, то это не значит, что эта наука не пригодится в дальнейшем.

— Ага, — усмехнулся Нокс. — Как и зелья?

— А что с ними не так?

— Они же для тебя бесполезны. Ты сам знаешь, — пока Нокс говорил, Дионис задумался. — Ядвар разрешает тебе варить стандартные настои только потому, что не видит смысла в чём-то другом. Он хочет тебе помочь, но прекрасно понимает, что ничего выдающегося из тебя не выйдет.

— И что с того? — разозлился Мартин. — Ты завидуешь, что он позволяет мне распоряжаться его ингредиентами?

— Ещё чего! Просто мне жалко на тебя смотреть: утираешь нос, не спишь по ночам и ради чего? Март, очнись! Ты тратишь время впустую!

После этих слов старосту охватил гнев — и он недобро выпалил:

— Конечно. Лучше ведь заставлять младшего брата помогать в...

— Не смей, — остановил его Нокс, угрожающе стукнув по закрытому учебнику кулаком. — Это не твоё дело.

К счастью, Мартина не пришлось просить дважды — он сразу тактично умолк. Вновь уткнувшись в книгу, он погрузился в чтение, но Дионис хорошо видел, что давалось ему это с трудом.

За столом Слизерина расцвела болтовня. Малфой с друзьями о чём-то шептались, изредка посматривая в их сторону, а девочек развлекали Водные чары — с ними первокурсников познакомил профессор Флитвик — и веселили какие-то шутки. Другим столам тоже некогда было скучать — особенно гриффиндорцам. Их знаменитый мальчик, которым гордились все дни напролёт, показывал, как правильно превращать кубок в зонтик. Наколдовав над собой одинокую тучку, Поттер вынудил её раствориться в дожде. Она послушно исполнила его волю, после чего разлетелись овации. Зонтик спас Поттера от дождя на глазах у всех.

— А вы... — решился Нотт, когда злость вокруг поутихла, — вы и сейчас занимаетесь с профессором Ядваром?

— Да, — неохотно ответил Мартин, явно до сих пор пребывающий в недовольстве. — А что?

— Мы вроде бы заметили, что... он... будто куда-то пропал.

Взгляд старосты лениво пробежался по преподавательскому столу, где, разумеется, декана Слизерина не было и в помине.

— В последние дни он не успевает поесть, — объяснил Мартин. — Его слишком часто вызывает директор.

— Что-то случилось? — удивился Дионис, наблюдая за противоположным столом. Вместе с Грейнджер и Лонгботтомом младший Уизли пытался наколдовать новую тучу. Получалось у него скверно — вместо тучи над ним возвышалась большая медуза, у которой корчилась пышная шляпка с боков. Однако он не сдавался и пытался всё исправить при помощи рук.

— Наверное, — голос старосты стал чуточку мягче. — Мы об этом не говорим.

— Да брось, — ухмыльнулся Нокс. — Ты же сам мне рассказывал, что он постоянно торчит возле запретного коридора.

— А что там такое? — осведомился Дионис. — Вы знаете?

— Предполагаем, что какая-то нечисть.

— Может, это злой дух? — выдал Нотт, тихонько раскачиваясь. Ему было трудно удерживать себя на месте, когда обсуждалось нечто таинственное. — А профессор Ядвар отгоняет оттуда учеников.

— Нет, — холодно запротестовал Мартин. — Это глупо.

— Но почему?

— Потому что в этом нет надобности. Если бы кто-то и вздумал туда пойти, его бы сразу заметили. Дежурные, Филч и миссис Норрис, его кошка, постоянно проверяют, как соблюдаются правила. А у Ядвара и так куча дел, — веки Мартина устало сомкнулись, но он и не думал заснуть среди всех. — Триада семёрок располагается по правому полю. Диапазон расстояния — одна третья длины всех фаланг...

Бубнёж старосты прерывался лишь парой зевков, с которыми он даже и не старался бороться. Дионису это быстро наскучило, и поэтому он стал смотреть на вход в Большой зал. Оттуда с выражением грусти неожиданно появился Льюис. Расположившись недалеко от подруг Джеммы, он начал есть.

— Я скоро вернусь, — тут же вскинулся Нокс и направился к брату.

Дионису было весьма любопытно: почему Стормхеллы ведут себя так? Может, в их семье что-то случилось? Но спрашивать об этом Мартина было бы странно. И, конечно, совершенно невежливо.

— Мне пора на занятие, — вновь зевнув, сказал староста. — Вам бы тоже следовало поторопиться.

— Превращаешься в Джемму? — хихикнул Дионис.

— Только этого мне не хватало. Ладно, увидимся вечером.

Некоторые старшекурсники, которым, наверное, также нужно было идти к профессору Вектор, чей кабинет располагался у колокольных башен, нехотя стали пробираться за Мартином. Хотя их лица и были не столь угрюмы, грядущий урок явно не вызывал у них интерес.

— Как думаешь, — задал вопрос Нотт, когда места возле них опустели, — в запретном коридоре действительно прячется нечисть?

— Не знаю, — промолвил Дионис. — Может быть, там какой-нибудь магический артефакт.

— Но зачем его прятать? — недоумевал Нотт.

— Чтобы он не попал в злые руки.

— Может, ты и прав... Жаль, что нам нельзя там гулять, да?

Дионис ничего не ответил. С одной стороны, ему очень хотелось всё выяснить, но с другой — он ни в коем случае не желал рассердить декана. Он пообещал себе и — хоть и мысленно — своим родителям, что станет лучшим учеником Хогвартса. А если его уличат в чём-то подобном... Нет, ему нужно сейчас же избавиться от этих мыслей. Он не может их подвести.

— Нет, — резко откликнулся Дионис. — Это нас не касается.

— Как скажешь, — не думая обижаться, выдохнул Нотт. — Надеюсь, что сегодня я смогу заработать ещё несколько баллов.

— Не перестарайся, — усмехнулся Нокс, возвращаясь за сумкой и отброшенным учебником по нумерологии. — А то Мартин не переживёт, если первокурсник его в чём-нибудь переплюнет.

— Так он же отвратителен в зельях? — выпалил Дионис, подняв брови в непонимании.

— Переплюнет во всём, кроме этого.

Пока Нотт смеялся, Нокс схватил свои вещи и, пожелав им удачи, направился на урок. Настроение старшекурсника лучилось счастьем, поэтому Дионис, вспомнив о Льюисе, посмотрел на дальний край стола, чтобы узнать, что случилось. Младшего Стормхелла больше не тяготила грусть — он с удовольствием болтал с неизвестными слизеринцами. Наверное, Ноксу удалось его как-то взбодрить.

— Пойдём? — с нетерпением спросил Нотт, а затем озорно предложил. — Спорим, что сегодня я получу ещё двадцать баллов?

— На что? — подыграл ему Дионис, прищурившись. Эта затея пришлась ему по душе. К тому же он предчувствовал, что профессор Флитвик вряд ли будет так добр, а значит, победить в споре не должно составить проблем.

— На твой «Нимбус».

— А...

— Если я окажусь прав, то ты дашь мне полетать на нём следующей осенью. Нет — я больше не буду спрашивать о твоей метле. Идёт?

Дионис слегка нахмурился и уточнил:

— А разве твой отец не купил тебе «Нимбус-2000»? Я думал, что он у тебя есть. В конце концов, ты можешь попросить его...

— Могу, — улыбнулся Нотт, — но не собираюсь. Мне нравится квиддич, но с метлой я дружить не умею, — он едва приуныл.

— Ладно, — отчего-то Дионис вмиг согласился. — Договорились.

И лишь после того как они пожали друг другу руки, Нотт лихо завернул:

— Забыл сказать: я хочу одолжить «Нимбус» осенью — на первом уроке полётов.