Ягодный джин-тоник для осенних вечеров (джен)

Том не любит говорить о своей семье. Он прекрасно знает, где находится могила его отца, но в Литтл-Хэнглтоне ноги его больше не будет. Воспоминание о том, как он убил отца и бабку с дедом до сих пор греет душу — что бы от нее ни осталось... Джинни ни в коем случае не должна об этом узнать. Хотя… об этом факте его биографии известно Поттеру, наверняка еще и Снейпу, и драккл знает кому еще из их дурацкого Ордена феникса. Они не могли не использовать этот аргумент, когда отговаривали Джинни выходить за него замуж… Но она все-таки вышла, так что, может, Гарри ей этого и не сказал. Но вот остальные не промолчали бы.

Том косится на Джинни, которая, напевая что-то под нос, идет на кухню.

От матери у Тома не осталось ничего. Возможно, он хотел бы найти ее могилу, но наверняка ее похоронили в общей яме, с другими несчастными глупцами, чья жизнь пошла под откос. И даже если чья-та рука вывела имя Меропы на надгробном камне, то от него наверняка ничего не осталось из-за бомбежек.

Глядя на то, как Джинни общается с Артуром и Молли, Том немного ей завидует. Не зло, нет, он счастлив, что Джинни с детства окружала любящая и заботливая семья. Он ценит, как Молли пытается его опекать. Как Артур хлопает его по плечу и говорит с ним на разные «мужские» темы, вроде последних новостей и политики. Интересно, если бы вместо миссис Коул у Тома были такие родители, как Артур и Молли, стремился ли бы он так к величию?

Тома всегда беспокоят эти мысли, когда они с Джинни возвращаются из Норы.

— Ты какой-то тихий весь вечер, — замечает Джинни. Она ставит на стол две чашки с чаем и усаживается рядом.

— В Норе было шумновато, устал, — лжет он.

— Не более шумно, чем в Хогвартсе на переменах, — пожимает плечами Джинни и прислоняется к нему плечом. Том тянется к ней и целует в макушку.

— Я задумался о своих родителях, — нехотя признается он. — Благодаря их замечательной заботе у меня было незабываемое детство в приюте.

— Знаешь, — строго говорит Джинни, — а некоторых младенцев выбрасывают на помойку.

— Приют был немногим лучше помойки, — хмыкает Том.

— Я не про то. Твоя мать наделала много ошибок. Но она точно любила тебя. Она дала тебе имя, назвала в честь двух самых важных для нее людей. Наверняка она хотела для тебя самого лучшего, но обстоятельства порой оказываются сильнее нас.

Том молчит. Он никогда не думал, что его имя — не просто соединение двух — маггловского и магического — имен. Это была попытка Меропы примирить две семьи хотя бы в младенце, это была ее последняя воля, ее наследие. Она не позволила себе умереть, пока не увидела своего сына, пока не дала ему имя. Она его любила.

Том вдруг ощущает боль где-то внутри, там, где раньше никогда ничего не болело. Он всю жизнь чувствовал себя брошенным и преданным, но Джинни была права: Меропа от него не отказывалась. Боль становится невыносимой и изливается слезами. Джинни ничего не говорит и только прижимается к нему сильнее.