Океан его ненависти (джен)

Прошло три с половиной недели

— Похоже, они все в тот момент находились в параллельной Вселенной, — Дин с отвращением отшвырнул очередную газету почти месячной давности, в которой вкратце описывался его «героический подвиг». От скуки он уже третий раз за неделю перечитывал одно и то же, пока Сэма не было, но только сейчас решил поделиться своим мнением. — По их словам, я и Рудмейн чуть ли не заклятые враги, причем я несчастная жертва, которую он искал всю жизнь, чтобы отомстить и облегчить свою душу. Я не могу это читать. Это отвратительно. Но надеюсь, это просто перевранные на сотню раз факты, а не взятые из первоисточника.

— Так не читай, кто тебя заставляет, — Сэм сидел на стуле около кровати с кружкой горячего кофе и украдкой ухмылялся. — Теперь зато ты знаешь, откуда было столько цветов. Но если честно… — Сэм вздохнул. — Не стоит их винить. Без преувеличений, но ты спас столько людей.

— Вот не начинай опять, — Дин с раздражением посмотрел на брата, но тот уже выработал иммунитет на его взгляд. — Мы с тобой каждый день спасаем кучу людей, убивая какую-нибудь тварь, и ничего.

Сэм взглянул на Дина как родитель, пытающийся вбить что-то своему тупоголовому ребенку.

— А об этом кто знает? А у тебя получилось в лучших традициях драматических боевиков. Тем более ты героически пожертвовал собой, — Сэм хотел произнести это с насмешкой, но вышло мрачно и с оттенками тщательного запрятанного пережитого страха минувших дней. — Это нормально. Ты можешь язвить сколько угодно, но я же вижу, что тебе приятно.

— Еще чего, — фыркнул Дин. — Цветы я еще могу понять, но эти наполовину лживые статейки… хотя и цветы…

— Ну, знаешь, — Сэм резко поднялся со стула, от чего немного кофе выплеснулось на пол, но он даже не заметил. Гнев, который он давил в себе все это время, вырвался наружу. — Хватит! Не строй из себя героя больше, чем ты есть на самом деле. Я уже сыт по горло твоими выпадами! — от слова к слову его голос все повышался, и он не заметил, как начал орать. — Смирись уже с чертовыми букетами, которые давным-давно, засохшие, валяются в мусорном баке, и с тем, что тебе пришлось вылезти из тени, чтобы спасти полшколы! Тем более не тебе пришлось думать о том, что этими гребанными цветами, вполне возможно, будут выкладывать ковер на твоей могиле!

Сэм замолчал, тяжело дыша и смотря на брата взглядом разъяренного тигра. Дин с серьезным лицом поднял обе ладони в примирительном жесте, но Сэм не смягчился ни на йоту.

— Я понял-понял, можешь не продолжать…

— Вот, ты опять начинаешь! — зарычал Сэм.

— Да что я начинаю? — Дин удержался от того, чтобы не проорать это в ответ, теперь, к его облегчению, он мог это делать. — Просто что я должен сказать на тот факт, что, очухавшись, я обнаруживаю, что меня завалили цветами, как Бритни Спирс? Это, знаешь ли, как-то… смущает!

— Ну, не знаю, может быть, «спасибо», — язвительно ответил Сэм, снова опускаясь на стул. — А ты предпочел бы, чтобы эти цветы тебе действительно на могилу принесли, да? Не пришлось бы смущаться.

— Кажется, не у одного меня юмор стал дерьмовым, — холодно заметил Дин и сложил руки в защитном жесте.

Хотя он не мог винить Сэма за его срыв, второй на этой неделе, но это раздражало не меньше, чем чрезмерная забота, которой Дин за все это время в окружении врачей насытился по самое «не хочу». Сэм злился-то не на него, а на то, что так и не смог ничего сделать с Рудмейном за это время, но огребал Дин, хотя он и признавал, что виноват сам, не вовремя вставляющий свои едкие замечания по поводу и без. Но это, действительно, очень смущало. Он сделал то, что сделал, точно не для того, чтобы стать героем дня в местных газетах и новостях, и он искренне не понимал, зачем люди это так перевирают. Может, они и хотели своеобразно возвысить поступок Дина, но, приплетая свои детали, они проявляли больше неуважения, чем чего-либо еще. Но только он видел это, остальные смотрели через другую призму. Он мог принять их благодарность, и он принимал ее, по-своему, как умел, но это не значило, что ему должен был нравиться тот фарс, который устроили вокруг него. По-настоящему благодарны были те, кто находился в тот момент в актовом зале, остальные же, кажется, просто фанатели по самой ситуации, которая для их маленького городка была чем-то сенсационным.

Единственное, что отвлекало их от самого Дина, это Рудмейн, о котором они знали куда больше, чем о Дине. На прошлой неделе, журналисты все же завалились к Дину в палату, но вовремя появился Сэм и, чуть не выпуская пар из ноздрей, без особых церемоний просто вышвырнул их вон. Так что все перемалывали косточки Рудмейну, приписав ему возможные и невозможные грехи.

— Что, так про Рудмейна ничего и не слышно? — спросил Дин для проформы, лишь бы отвлечь Сэма.

— Ничего, — буркнул тот, все еще разозленный. — Дети перестали погибать сразу после того, как ты попал в больницу. И это только доказывает тот факт, что ему теперь нужен только ты.

— Этого мы не знаем, — твердо возразил Дин. — Возможно, он просто скрывается от закона. Теперь, когда его имя известно на весь штат, у него не остается выбора, кроме как забиться в нору и не высовываться.

Сэм сжал губы в тонкую полоску и покачал головой.

— Не сработают со мной твои сказки для наивных детей.

Дин и сам все последнее время, когда уже мог не спать по половине суток и самостоятельно есть, думал об этом. Было очень, очень — чертовски — странно, что Рудмейн за месяц так и не явился в больницу, чтобы закончить свое дело. Дин был уверен: Рудмейн успел сто раз узнать, в какой больнице он находится, и, возможно, даже палату. Дин мог бы списать все на простой страх перед розыском, но это понятие точно не относилось к тому, кто, почти не скрываясь, убил нескольких детей. В любом случае, он мог бы рискнуть переодеться и затеряться в толпе докторов, и с вероятностью девяносто пять процентов это сработало бы, и Дин не смог бы себя защитить, реши Рудмейн заявиться ему в один из тех хреновых дней. Сэм тоже не сидел у его постели круглосуточно, хотя и пытался, пока медсестры его не выгоняли, клятвенно обещая, что не оставят Дина без присмотра. Бред, конечно…

Но Рудмейн не пришел. Не попытался прихлопнуть очень легкую и доступную добычу. Будто он специально чего-то выжидал, хотел, чтобы Дин встал на ноги и тогда… Что — тогда, Дин не представлял. Но то, что это все не было случайностью и чистым везением, был уверен. И он знал, Сэм тоже все время об этом думает, поэтому и бесится. Нет бы хоть немного порадоваться, что все обошлось, так он переживает лишь о том, что они застряли в пучине неизвестности, откуда и когда ждать нового удара.

Поэтому Дин ничего ответил на реплику Сэма, грозясь напороться на новую волну гнева и сорваться самому. Он затарабанил пальцами по кровати, нетерпеливо смотря на дверь.

— И где Бернс? Я уже хочу выписаться и свалить отсюда. Черт бы побрал его последний осмотр.

— По-хорошему, тебе еще лежать и лежать здесь, но хрен тебя заставишь.

— Хрен меня заставишь, — произнес Дин в ту же секунду, что и Сэм — последние слова.

Дин громко фыркнул, и Сэм невольно рассмеялся.

Через пятнадцать минут Бернс, наконец, пришел. Дин терпеливо вынес обычную процедуру предвыписной проверки, предоставив Сэму вникать во все нюансы принятия лекарств и ограничений жизнедеятельности. Он проходил через это уже не раз и прекрасно знал, что спустя неделю, несмотря на дозор Сэма, он пошлет все эти распорядки куда подальше. Но сейчас он пока мог дать Сэму возможность позаботиться о нем и послушно впихивать в него таблетки, потому что брат все еще не мог успокоиться после произошедшего. Отчасти Дин его понимал и поэтому пытался не показывать своего раздражения на излишне беспокойные взгляды. То, что с ним случилось, разительно отличалось от ставшими для них привычными травм в виде рваных ран от когтей или даже ангельских клинков.

Через полчаса братья вышли из центральных дверей больницы, и Дин с наслаждением втянул в себя свежий воздух. Он практически месяц безвылазно проторчал в больнице — впервые за жизнь такой долгий срок, — но он показался ему в три раза длиннее. Они потеряли почти целое лето в Калифорнии, но вина за это лежала не на них.

— Привет, малышка, — Дин любовно провел ладонью по нагретой крыше Импалы. — Вижу, скучала по мне.

Сэм хмыкнул и перебросил ему ключи, Дин ловко схватил их одной ладонью.

— С ума по тебе сходила.

— Язви-язви, — Дин никак не прореагировал на подколку брата и, открыв дверь, забрался в салон. Он замер на мгновение, словно возрождая заново в памяти все детали, и провел руками по рулю. — А я свою машину знаю. Ты говоришь, Сэт от нее был в полном восторге? — в голосе Дина прозвучала нотка гордости.

— Разве он не сказал это тебе лично, когда они приходили прошлый раз? — с легкой ухмылкой поинтересовался Сэм, усаживаясь рядом. — Вы довольно долго болтали, как я заметил.

Дин мотнул головой.

— Ни о чем таком речи не шло. — Дин повернул ключ зажигания, и мотор мягко затарахтел. Но Дин не спешил начинать движение; прикусив губу, он неподвижно смотрел перед собой. Лоб прочертили несколько складок. — Слушай, может, поедем в мотель? Я чувствую себя совершенно нормально.

Сэм скептически вскинул брови. Если Дин думал, что он не заметил, как брат, выходя из больницы, то и дело вздрагивал от боли, ненароком задевая швы или сделав резкое движение, то он сильно заблуждался. Сэм с блеском отточил свой навык незаметного слежения за братом — теперь это особенно пригождалось.

— Что ты уставился? — рыкнул Дин. — Будь моя воля, я бы вообще уехал отсюда, меня от калифорнийского климата уже мутит, но нам нужно обезвредить эту падлу. А Мэйсонам еще и меня не хватало. Сначала ты проторчал у них почти четыре недели, теперь еще и я на неопределенный срок.

Сэм вздохнул, и его лицо чуть смягчилось.

— Меня тоже не радует тот факт, что мы нахлебничаем. Но, Дин… черт тебя задери, еще две недели назад ты был одной ногой в гробу, и твои убеждения, что все зашибись, на меня не подействуют, не после того, как ты чуть не откинулся на моих глазах. Тебя еле вытащили с того света. На твоем животе огромные швы, и они еще не рассосались, а ты уже готов зарабатывать новые дыры. Давай поживем у Мэйсонов хотя бы неделю, а потом решим, что делать. Я позволил тебе выписаться раньше срока, — Дин фыркнул, показав свое пренебрежение к Сэмовому «я тебе позволил», — но это не значит, что мы прямо сейчас рванем в погоню.

Дин молчал, недовольство в нем боролось с неуверенностью. Сэм, видя это по его глазам, решил добивать тяжелой артиллерией.

— Ты умер. Снова, — тихо сказал он, но эти слова ударили обоих с огромной силой.

Дин выругался про себя, невольно ощущая себя виноватым. Эта мелкая зараза под два метра ростом всегда добивалась своего и, зная это, не забывала пользоваться.

— Ладно, — неохотно протянул Дин, проигнорировав то, как после его слов просветлел взгляд Сэма. — Но только неделю.

Рэйчел к возвращению Дина приготовила роскошный ужин, чем окончательно его смутила. Вообще, как заметил Сэм, она делала это виртуозно — все это время смущала его, — что не получалось даже у Сэма. Сэм видел, что Дин чувствует себя неловко в этой обстановке, так же, как и он себя чувствовал, как только поселился здесь. Но Сэм успел привыкнуть, а для Дина это было в новинку.

— Может, хватит уже, — шепнул Сэм, чуть наклонившись к Дину, когда они все вместе сидели за ужином.

— Что? — одними губами шепнул Дин, даже не взглянув на Сэма и продолжая методично водить ножом по куску курицы.

— Вести себя как паинька, — Сэм толкнул Дина коленкой. — Они прекрасно знают, что ты не такой.

Дин кинул на брата уничижительный взгляд, но ответить ему не дала Рэйчел.

— Дин, что-то не так с курицей? Ты на нее минут пять уже смотришь, — только знающий человек мог уловить еле заметную усмешку в ее голосе. — Если ты не хочешь…

— Все нормально, Рэйчел, курица чудесная, — Дин улыбнулся и показательно нацепил на вилку мясо. — Просто задумался.

— Ага, — поддакнул Сэм. — Он в больнице насмотрелся телевизора от нечего делать, и теперь его мучают вопросы, за кого же проголосовать.

Дин, продолжая улыбаться, с силой вонзил ногти в коленку Сэма под столом. Тот тихо ойкнул и с возмущением посмотрел на брата, но тот его полностью игнорировал.

— А Сэм — фанат Обамы, что поделать, — сухо произнес Дин, сдерживая ухмылку и вообще не понимая, в какие дебри заводит их разговор. — И теперь его сердце разбито.

Воцарилась секундная тишина, а затем сидящие за столом взорвались смехом. Смеялся даже ничего не понимающий Джейсон, который, видя, что взрослым весело, решил полностью им подражать.

— Ну ты и придурок, — отсмеявшись, выдавил из себя Сэм. Дин в ответ вскинул обе брови, словно говоря: «Ну что, съел?»

— И всегда у вас так? — поинтересовался Сэт, сидящий слева от Сэма.

Дин на мгновение помрачнел, но смог сразу вернуть лицу былое выражение; у Сэма чуть опустились уголки губ, но это вроде осталось незамеченным.

— Да бывает, — уклончиво ответил Дин, не встречаясь глазами с братом. — Но мы вообще не интересуемся политикой, если что. У нас другие интересы.

Сэм от неожиданности закашлялся, и Дин с невозмутимым видом постучал его по спине, но даже не повернулся к нему.

— Кусок… не в то… горло, — прохрипел Сэм, вытирая слезящиеся глаза.

— И какие же? — в глазах Сэта горел неподдельный интерес.

— Охота, — выдал Дин шаблонный ответ. — Работа копом не предполагала много свободного времени, но когда находилась свободная минутка… Знаете, волки, лисы, шакалы, медведи иногда, как повезет… много пернатых… Даже удоды встречаются. Причем как-то ненормально часто.

Сэм снова поперхнулся.

— Да что ж… такое, — он протянул руку к стакану с соком и залпом осушил его. Дин рядом с ним еле сдерживал смех, титаническими усилиями сохраняя серьезное выражение лица.

— Все кусок не в то горло лезет? — заботливо осведомился Дин, наконец посмотрев на Сэма. Тот сидел с чуть красноватым лицом и слегка задыхался.

— И не говори, — буркнул Сэм, выждав паузу.

Мэйсоны наблюдали за ними с примесью удивления и веселья. Сэм про себя пожалел о желании, чтобы Дин чувствовал себя более раскрепощенным. Тот ловко обыграл брата и еще и обошел его на несколько очков вперед. Но этот Дин был куда привычнее Сэму, чем тот молчащий истукан, который сидел рядом с ним пять минут назад.

— А… эм-м-м… — Рэйчел замялась. Она хотела задать этот вопрос еще Сэму, пока Дин был в больнице, но так и не решилась, видя, что Сэм вечно уставший и осунувшийся, а приходить с больницы в нормальном настроении он стал уже намного позже, когда стало ясно, что опасность жизни Дина миновала. Ему было не до разговоров, почти весь этот месяц он провел в относительной изоляции, никогда не искал компании первым, предпочитая этому одиночество. И если Рэйчел это казалось неправильным, она держала свои мысли при себе. — Извините за прямоту, но вы женаты?

Дин и Сэм одновременно уставились на нее слегка округлившимися глазами. Им за всю жизнь никто никогда не задавал этого вопроса, и, мягко говоря, они не ожидали его услышать.

Дин быстро смог перебороть шок и, переглянувшись с Сэмом, беззаботно ухмыльнулся.

— Да, женаты, — Дин нарочито медленно поднес стакан к губам, чтобы сделать пару глотков. Краем глаза он видел полностью ошарашенное лицо Сэма, но сделал вид, что не обратил внимания. Спустя секунд десять он так же медленно поставил стакан и спокойно продолжил: — Друг на друге. Чуть ли не с пеленок. И, честно говоря, я бы уже давно подал на развод, но боюсь, Сэм может предъявить права на мою машину, а делить это имущество я не готов.

— Эй! — громко возмутился Сэм и, отмерев, с силой, но аккуратно, толкнул Дина под бок локтем. — Я тебе подам на развод! А как же наш маленький ручной кролик Эдгар? Он не переживет этого! И вообще, какого черта? — продолжил бушевать Сэм, впившись ногтями в ладони, чтобы не расхохотаться. — Я прекрасен, как корзинка с котятами, ты другого такого не найдешь!

— У меня вообще-то аллергия на кошек, чувак, — невозмутимо подколол его Дин, за что получил еще один несильный тычок. Он сжал губы. — Но да, о бедняге Эдгаре я не подумал, — пробормотал он и, подняв голову, встретился взглядом с огромными глазами Сэта и Рэйчел. Не выдержав, он запрокинул голову и рассмеялся, через секунду Сэм присоединился к нему.

— Если серьезно, нет, мы не женаты, — выдохнул Дин, когда успокоился. — Не заладилось как-то у обоих. Вот и таскаемся вдвоем всю жизнь, даже работа одна на двоих.

— И живете вместе? — спросил Сэт. Эти двое вели себя как клоуны в цирке, и это, честно говоря, ему даже нравилось, хотя интуиция подсказывала ему, где-то в глубине души, что они совсем не такие, какими себя показывают. Но это, решил он, было не его дело.

— Можно и так сказать, — ответил Сэм, продолжая коситься на Дина. — Сейчас пока кочуем, но планируем скоро вернуться домой. Ремонт нужно делать.

— Если вы делаете не самостоятельно, я могу посоветовать хорошую фирму для ремонта, — сообщил Сэт. — Они у нас часто окна закупают, неплохие ребята.

Дин еле слышно фыркнул, представив себе Бункер с пластиковыми окнами.

— Нет, спасибо, мы сами справимся.

Послав Сэму взгляд «ну и придурки же мы» и получив в ответ широкую ухмылку, Дин вернулся к поеданию своей курицы, и постепенно разговор зашел в более размеренное русло.

Через три дня Дин лез на стенку в чуть ли не буквальном смысле. Если Сэм все так же продолжал выполнять хотя бы мелкие поручения, которые почти всегда приходилось выпрашивать, то Дину запрещали вообще какую-либо деятельность, словно он был калекой. И если в случае Сэма сопротивлялась только Рэйчел, то в его случае и Сэм вставал на дыбы, отвечая категорическим «тебе нельзя». Дин становился все более и более раздраженным, но не мог ни на кого выплеснуть свое раздражение, кроме Сэма, так что последнему часто доставалось. Сэм понимал состояние Дина и пытался не злиться, но с каждым разом выкидоны Дина начинали раздражать его все сильнее. Впрочем, частично он оправдывал брата, осознавая, насколько того бесит то, что Сэм почти всюду ходит за ним по пятам, а ночью, стоило кровати Дина чуть скрипнуть, подскакивал с огромными глазами, готовый останавливать брата от глупостей собственным телом.

В конце концов, Дин психанул и разорался, угрожая Сэму тем, что если он не прекратит так себя везти, то он, Дин, действительно пойдет искать на свою задницу неприятности без ведома Сэма, чтобы подозрения последнего не оказались беспочвенными. Как ни странно, Сэм мигом проникся и перестал бдеть над Дином личной Немезидой, хотя все равно переживал — но теперь на расстоянии.

На утро четвертого дня Дин проснулся в довольно хорошем настроении, что не укрылось от внимания Сэма. Он первым прошмыгнул в ванную, смежную с их комнатой, и прикрыл за собой дверь.

— Я тут подумал, — громко произнес Дин оттуда спустя пять минут, — что хватит мне бездельничать уже.

По шее Сэма пробежали мурашки. Он быстро заправил кровать и, подойдя к приоткрытой двери, дернул ее на себя, открывая полностью. Дин стоял у зеркала в одних джинсах, повернувшись к нему спиной, его лицо было наполовину покрыто пеной для бритья.

— О чем это ты? — подозрительно поинтересовался Сэм, прислонившись к косяку. — Если ты снова начнешь…

— Да ничего я не начну, — Дин раздраженно махнул станком. — Рэйчел хоть и домохозяйка, но мне кажется, ей уже осточертело ежедневно мариноваться на кухне, готовя еду для пяти человек. Думаю в этом плане помочь. Поговорю с ней, она даст добро — а куда денется, — и сегодня мы будем есть замечательные стейки.

— Ты будешь готовить стейки? — выдохнул Сэм, наполовину удивленно, наполовину с насмешкой. — А ты умеешь, что ли?

Дин закатил глаза.

— Вот только оставь при себе этот удивленный тон, когда Мэйсоны будут рядом. Они и так думают, что мы ненормальные. Живем вместе, ходим на одну работу, охотимся на удодов, спим в одной комнате и нянчим кролика Эдгара. Для восьмидесяти процентов американцев, Сэмми, барбекю — неотъемлемая и традиционная часть жизни.

Сэм выгнул брови домиком и фыркнул.

— Мы та вымирающая одна тысячная процента, к которой это правило не относится. Нет, серьезно, ты мне никогда не говорил, что делал что-то такое. Ты продолжаешь сводить меня с ума, парень, — в голосе Сэма чудесным образом смешались сожаление и веселье. Дин лишь похабно усмехнулся и дернул бровями на эту реплику, встретившись с Сэмом взглядом через зеркало; хотя он прекрасно понял, что Сэм имел в виду слишком много всего.

— Если ты думаешь, что отец умел только отворачивать бошки нечисти, то ошибаешься. У него получались совершенно охрененные стейки. Он научил.

— И почему же я об этом не знаю? — сарказм так и сочился из Сэма, как сок — из апельсина.

— Потому что в тот единственный раз, когда он их готовил, ты был в Стэнфорде, — буркнул Дин. — Да шучу я, он только говорил мне об этом. Я сам научился, но, действительно, тогда, когда ты был в колледже.

— Отец ни разу в жизни не сподобился приготовить нам барбекю, — в голосе Сэма раздражение столкнулось с неверием, словно он додумался об этом только сейчас и эта новость сбила его с ног.

— Сэм, — предупредительным тоном произнес Дин и повернулся, так и не смыв с себя остатки пены. — Не начинай.

— Я не… — Сэм подавился словами, когда наткнулся взглядом на отвратительные, страшные швы на животе Дина. Дин мгновенно это заметил и весь словно сжался, но было уже поздно. Все это время он не позволял Сэму ни разу увидеть его рану, даже на последнем осмотре Бернс выставил Сэма за дверь, несмотря на сопротивления последнего. Это была тайная договоренность Дина и Бернса, что Бернс не позволит Сэму присутствовать ни на одной перевязке. Врачу Сэм отказать не мог, а Дин вряд ли бы справился с твердолобостью Сэма, тем более когда у него совершенно не было сил спорить. А сейчас он совершенно забыл о том, что впервые после больницы при Сэме снял футболку и стоит перед братом полуголым.

Дин видел, как последовательно проявляет себя реакция Сэма: сначала побледнело лицо, затем взгляд начал наполняться тихим ужасом, и ладони сжались в кулаки. Дин выругался про себя и поспешно отвернулся, но лицо брата отпечаталось в его памяти. Сэм столько раз видел раны и пострашнее, и даже на нем, но на этот раз Дин почему-то не мог заявить ему об этом, Сэм вряд ли оставил бы это без внимания и снова взбесился бы. Дин закусил язык и в молчании продолжил бриться.

— Значит, стейки, — преувеличенно бодро заявил он спустя пару секунд. Сэм подавленно молчал. Делая вид, что ничего не замечает, Дин проникновенно продолжал нести ересь, хотя внутри у него все сжалось, как пружина. — Я видел у них во дворе замечательный стационарный гриль-барбекю. Осталось только приобрести говяжью тушку и запируем. Мои фирменные — это «Рибай стейки» и «Нью-Йорк стрип», но при желании могу попробовать и «Филе-миньон», если наша дама так захочет. Надеюсь, никто не против мяса с кровью, но если кому-то принципиально, то могу прожарить и посильнее. Хотя лично я «медиум» не очень люблю.

— Дин, — тихо позвал Сэм.

— М? — Дин посмотрел на брата через зеркало. Тот глядел в стену с каким-то поникшим видом.

— Замолчи, пожалуйста, — так же тихо закончил Сэм и, секунду помедлив, развернулся и вышел из ванной, прикрыв за собой дверь.

Дин чуть слышно вздохнул и, прикрыв глаза, покачал головой.

Рэйчел под напором Дина дала свое согласие, правда, аргументировав это тем, что просто давно не ела настоящего мяса. Сэту было вечно некогда, а ей самой он не позволял даже близко приблизиться к грилю, мол, не женское это дело совсем. Последний раз они жарили мясо на позапрошлый День Независимости. Получив одобрение, Дин даже немного повеселел. Очевидно, принести хоть какую-то пользу было для него очень важным, и то, что ему не отказали хотя бы в этом, вызвало у него облегчение.

Через час Сэм более-менее вернулся к своему прежнему состоянию, хотя и был еще слегка напряженным, но, к скрытой радости Дина, не пытался завести разговор на тему, приближающуюся к Рудмейну и его цепной реакции. Тем более, Дин считал, говорить здесь было уже не о чем. Им нужно было действовать, и в ближайшие дни он собирался поставить Сэма перед этим фактом.

Сейчас он потащил Сэма с собой на ближайший рынок, чтобы купить говяжью тушу. Вернее сказать, Сэм потащился сам — будь воля Дина, он оставил бы брата в доме, но попробовать того отговорить было делом заранее гиблым. Сэм теперь таскался за ним, как цыпленок за курицей, почти всюду.

Через час Дин старательно разделывал тушу, Рэйчел ушла в магазин за продуктами для салата («Пировать так пировать», сообщила она), Джейсон крутился рядом под ногами, а Сэм во дворе по заданию Рэйчел обрезал кусты, пока Дин колдовал на кухне.

Вырезав себе спинную часть и филей, Дин остальную часть разрубил на куски и запихал в морозильник, позже сообщив Рэйчел, что на следующий раз у Сэта уже будет мясо. Когда Рэйчел вернулась из магазина, он уже нарезал нужные куски и обильно посыпал их солью и перцем.

— Обычно все солят их непосредственно перед жаркой или после, а я делаю по-другому, — сообщил он, говоря это больше себе, чем кому-то еще. — Тогда мясо получается сочным и с хрустящей корочкой.

Рэйчел лишь молча улыбалась, наблюдая за тем, как Дин расправляется с мясом. Она видела, что приготовление стейков доставляет ему настоящее удовольствие. Через несколько минут в дом вернулся Сэм и присоединился к молчаливому наблюдению. Взяв в кухонном шкафу корзинку со специями, Дин копался там минимум минут пять, что-то бормоча себе под нос, изредка издавая одобрительные возгласы. Он загреб себе несколько пакетов и высыпал из них часть содержимого. На кухне моментально запахло пряностями.

— И что это ты там намешал? — поинтересовался Сэм со своего места. Он стоял с другой стороны кухни и внимательно оттуда наблюдал за каждым движением Дина.

— Семена фенхеля, красный перец, чеснок и розмарин, — пробормотал Дин, не отвлекаясь от своего дела. — Мало кто рискует, почти все этим только портят мясо, но у меня вроде получалось. Частично попробуем.

Размешав приправы, Дин принялся натирать этой смесью часть стейков, и запах стал еще более острым. Закончив с приготовлением, он убрал мясо на шкаф и заявил, что через час можно будет идти разжигать гриль. После чего с деловым видом вымыл руки и вышел из кухни, не замечая взглядов, направленных ему в спину. Сэм переглянулся с Рэйчел, пожал плечами и направился вслед за братом. Происходящее казалось ему бредом, который мог происходить с кем угодно, но только не с ними. Сэм не сказал Дину ничего по этому поводу, но, когда тот пошел разжигать печь, он не задумываясь последовал за ним. Он не пытался вмешиваться в процесс, лишь изредка помогая мелочами: подать пакет с прессованным углем, спички и принести масло для смазывания решетки. Когда они крутились возле гриля, вернулся с работы Сэт и сильно удивился внезапной кипящей работе, но виду не подал — может, потому, что получил предупреждение от Рэйчел и, вероятнее всего, по ее же просьбе не стал предлагать свою помощь.

Солнце, клонящееся к западу, палило нещадно, еще и невыносимо обдавал жаром огонь. Пот лился с Дина ручьями, футболка липла к телу, и нестерпимо хотелось ее снять, но он не мог. Сэм, не говоря ни слова, с сочувствием смотрел на все это, но не вмешивался, прекрасно понимая, что, стоит ему заикнуться о чем-то таком, то он мгновенно получит в челюсть.

Дин с сосредоточенным видом щипцами на длинной ручке ворошил угли, еще пылающие огнем. Пару раз он чуть не обжегся о кирпичную кладку, но вовремя резко отшатнулся, и живот тут же резануло тупой болью. Дин подавил стон, но не сумел сдержать болезненного выражения, и Сэм это тут же заметил. Он дернулся вперед и собрался было что-то сказать, но Дин заткнул его категорическим взглядом и чуть дернул плечом. Сэм раздраженно мотнул головой и отступил назад. Это немое кино начинало его бесить.

Через некоторое время, когда угли начали тлеть, Дин снова разворошил их и направил Сэма за мясом. Рэйчел с Джейсоном накрывали стол на террасе, изредка поглядывая, как Дин хозяйничает у печи. Когда Сэм притащил чашку, Дин, оценив содержимое, удовлетворенно кивнул и, взяв щипцами первый кусок, положил его на решетку, и следом еще три куска.

— Спроси там у Рэйчел, какую прожарку она предпочитает, — попросил Дин Сэма, тот лишь возвел глаза к небу, но послушно выполнил требование.

— Ей без разницы, — сообщил он, вернувшись. — Но Джейсону — средней прожаренности.

Дин кивнул и устало вытер лоб. Он весь раскраснелся, находясь в такой жаре, футболка у шеи стала темной от пота.

— Значит, эти первые ему. Все равно придется проверить, как здесь работает гриль, и на средней прожарке я еще успею остановиться. А вот с «рэйр» это будет сложнее.

— Ох, ну не умничай тут, — буркнул Сэм, за что был вознагражден взглядом, полным притворной обиды и возмущения. — Ладно-ладно, я понял: я ни хрена не понимаю в прекрасном. Давай уже, показывай свой мастер-класс. Ну и жара у тебя здесь…

Сэм отошел назад на пару шагов, глядя на то, как Дин, ловко сдвинув щипцами один из кусков, надрезает его и оценивает цвет среза. Кивнув сам себе, Дин принялся переворачивать мясо. Оно тихо скворчало, сочилось собственным соком и издавало приятнейший аромат, что у Сэма невольно потекли слюнки. Черт подери, он был американским мужиком, который ел стейки всего раза три в жизни, и то приготовленные в забегаловке, и вкус у них был, мягко говоря, не очень. А Дин, как он мог судить по увиденному, был в этом почти профессионалом, хотя Сэм понятия не имел, когда он успел этому научиться. И как еще не растерял навык. Наверное, точно так же, как и с его рисованием песком. Вероятно, он не договаривал больше, чем думал Сэм.

— Поднос, — бросил Дин, и Сэм на этот раз отреагировал мгновенно. Быстрыми движениями Дин снял с решетки все три стейка с темно-золотистой корочкой, чуть обгоревшей до черноты по краям, и положил на решетку новые.

— Черт подери, сложно улавливать степень прожарки без регулировки на нужную температуру, — пожаловался он, Сэм лишь пожал плечами и ответил выразительным взглядом: «Сам захотел». — Так что тут все далеко приблизительно. Если бы я так жарил их в ресторане, меня бы давно уже уволили. Там до точности нужно выдерживать время и температуру. У этих, например, — Дин кивнул в сторону подноса и вилкой отогнул часть разрезанного стейка, показывая Сэму внутренний слой, — цвет получился темнее, чем должен быть у «медиума». А у тех, что готовлю сейчас, должен быть насыщенный темно-розовый, почти красный, цвет и при нажатии должна обильно сочиться кровь, но хрен знает, что получится…

— Откуда ты знаешь все эти нюансы? — удивился Сэм. — Ты случайно не работал шеф-поваром, пока я учился?

— Перебор, — хмыкнул Дин, поигрывая двузубой вилкой. — Я смотрю не только порно и дешевые комедии, Сэм, для твоего сведения.

— Неужели ты торчишь на кулинарном канале?!

— Изредка бывает, — признал Дин и тут же ощетинился. — Вякнешь хоть слово — заколю вилкой.

— И не думал даже, — Сэм пошел на попятную. — Если я что-то тебе скажу, то сидеть мне голодным до скончания жизни.

— И то верно, — усмехнулся Дин и вновь повернулся к грилю, приподнимая один из стейков и оценивая, как он прожарился с нижней стороны. — Я тебя хотел, кстати, научить жарить стейки, но как-то… не вышло.

— Да? И когда же? — удивленно спросил Сэм, но почти сразу добавил: — Хотя нет, не надо, не отвечай. Я догадываюсь. Научить меня чинить Импалу было для тебя тогда важнее, чем не сдыхать с голоду простыми способами.

Мгновенно дыхнуло холодом, несмотря на то, что по ощущениям они находились в жерле вулкана. Дин помрачнел.

— Я надеюсь, это сейчас была просто тупая шутка, — прошипел он, его глаза опасно сверкнули и сузились. Сэм прикусил язык, осознав, что только что ляпнул.

«Вот я идиот», подумал он, но сказанного было уже не вернуть.

— Черт, Дин… Не знаю, какая муха меня укусила, — с искренним сожалением произнес он. — Ты вообще не обязан был…

Дин ничего не ответил и отвернулся от Сэма, возвращаясь к барбекю, но Сэм ясно видел, как были напряжены его плечи. Он еще раз проклял себя за неуместные слова, непонятно откуда появившиеся на языке.

Обстановку разрядила Рэйчел, подошедшая к ним.

— Как замечательно пахнет… — она мечтательно прикрыла глаза. — У нас уже все готово, осталось только дождаться вас.

— Еще полчаса и будет готова достаточная для первого раза партия, — ответил Дин нормальным тоном и чуть расслабился. — Для Джейсона уже есть. Они как раз настоялись и готовы к употреблению, — он усмехнулся краешком губ и, почти не глядя, принялся переворачивать мясо.

— Вас поняли, мистер Шеф, — Рэйчел шутливо отсалютовала ему и направилась обратно к мужу и сыну.

— Ну что же, скоро узнаем, можно ли это вообще есть, — обратился Дин к Сэму.

— Я уверен, что еще как, — с некоторой осторожностью ответил Сэм, но Дин, похоже, решил забыть о сказанных в запале словах.

— Твоя вера в меня слишком бескорыстна, — усмехнулся Дин.

Сэм кивнул и неожиданно серьезно коротко ответил:

— Да.

Дин бросил на него мимолетный нечитаемый взгляд, но ничего не сказал.

Позже, когда они все впятером собрались за столом, уплетая стейки и пюре из шпината со сливками в наступающих сумерках, и все коллективно хвалили приготовленное мясо, а на заднем фоне из динамиков портативного радио тихо лилась «Magic moments» Фрэнка Синатры, Дин подумал, что сто лет как не ощущал себя настолько нормальным.

Человеком.

___________________________________

Не думаю, что это будет кому-то интересным, но пояснить считаю своей обязанностью.

«Рибай стейк» (ribeye steak) — стейк из подлопаточной части, имеет большое количество жировых прожилок. Может быть как бескостным, так и на косточке.

Стейк «Нью-Йорк стрип» (New York strip steak/club steak) — стейк из поясничной части.

Филе-миньон (filet mignon) — маленький круглый стейк из средней части вырезки с самым нежным мясом, не приготавливаемым «с кровью».

«Медиум» — средняя прожарка, со светло-розовым соком внутри.

«Рэйр» — непрожаренное мясо с кровью.