Наследницы (джен)

Годы на Земле — бесконечность. Год, десять лет, сто лет. Какая разница, если ты фея Мира Облаков. Тысяча лет.

Прячешься, боишься. Меняешь место жительства. Привыкаешь, снова меняешь. Приспосабливаешься — и снова бежишь.

Стелла понятия не имеет, что случилось с Торном и с его Волшебной страной. Знает только, что оттуда никто не вернулся. Тоже что-нибудь заблокировалось? Как со страной Озмы? Дана говорит, что Торну теперь просто не до Большого мира и он сосредоточился на войне с Баккаром в своей стране — а так вообще-то всё в порядке, всё нормально. Нормально! Это называется — нормально…

Дана осталась с отрядом войска в Большом мире, как резерв, но увлеклась своими делами и в Волшебную страну не торопится. Стелла поддерживает с ней общение вплоть до того, как на отряд Даны нападает такой же «резервный» отряд войска тёмных магов и ведьм — их приспешников. Стелла в этот момент далеко, она при всём желании не успевает прийти на помощь.

Она опустошена и обессилена. Вечные потери, растущее одиночество. Наверное, сама она не умирает только потому, что смерти боится ещё больше…

Говорят, правда, что Дана жива и укрылась где-то в Подземелье — но это говорят люди, а Стелла им не очень доверяет. Тем более что другие люди, например, утверждают, что Дана не сама укрылась, а её туда низвергли ведьмы… Кстати, у одной из них были серебряные башмачки.

Стелла только что зубами не скрипит при этой новости. Поймать бы эту ведьму…

Ага, поймаешь её — невидимку с телепортацией.

Сначала Стелла в отчаянии даже хочет действительно выслеживать её, искать. Потом понимает, что так нельзя. Если смыслом жизни делать месть… Нет, такая жизнь бессмысленна.

Уж лучше заниматься цветами.

Стелла и так занимается цветами — везде, где задерживается, у неё сразу сад, не всегда роскошный, но всегда любимый. Потом его приходится бросать. Она забирает с собой только несколько цветков — и начинает всё снова на новом месте.

Люди не живут по тысяче лет. Они и по сто лет редко живут. А если видят, что кто-то за десятки лет не меняется — начинают что-то подозревать. Стелла редко задерживается на одном месте больше двадцати лет.

К тому же она всё ещё боится, что Баккар её найдёт. Хотя о Баккаре тоже нет никаких известий. Стелле это мучительно — не знать, чем же там всё кончилось между ним и Торном. Воюют ли по-прежнему? Или кто-то всё же наконец-то победил? Она несколько раз порывается хотя бы навестить Волшебную страну… И каждый раз отступает. Нет, не полетит она туда. Не сейчас. Ей страшно.

Она ничего не знает о Баккаре…

НО ЕЙ СНЯТСЯ СНЫ.

Сны волшебные и пугающие, захватывающие, томительные и невероятные. Иногда от них не хочется просыпаться — иногда же страшно даже глаза сомкнуть, чтобы не приснилось снова. Сны о прошлом — так Стелла думает, это просто её воспоминания, приукрашенные бесконтрольной фантазией мозга. Ведь в них она снова видит Мир Облаков — светлый, счастливый, солнечный и безмятежный. Но иногда в них есть и то, чего никогда не было.

И Стелла просыпается в страхе, и снова бежит, меняя место жительства, потому что ей чудится, что Баккар сквозь эти сны почувствовал, где она… И вот-вот явится за ней…

Да нет, это глупости! Он наверняка уже и забыл о ней. Ведь прошло столько лет…

Но ведь она не забыла…

Ей ведь снятся эти сны. Облака, звёзды, солнце и радуги, по которым танцуют феи. Цветы, облачные дворцы, полёты на крылатых конях, фантастические птицы над далёкими облачными горами.

И Баккар — он всегда в этих снах.

Баккар, искренний, нежный, он тут снова тот самый прекрасный принц, которого она когда-то полюбила… Он улыбается, смеётся — чистым и искристым смехом. Они держатся за руки, кружась в танце по облакам, скользя по лучам солнца и пытаясь дотянуться до звёзд. Они вместе… А потом разбегаются, расстаются, Стелла — нет, она здесь ещё Ириния — снова остаётся одна…

И просыпается, потому что ей внезапно становится страшно. И снова бежит…

Сны снятся нечасто. В смысле, такие сны. Всё реже и реже.

Если бы снам можно было придать определённый цвет, Стелла назвала бы их золотистыми. Но поначалу это яркий, солнечный, радостный золотой свет, а со временем он становится каким-то… Как листва золотой осени в некоторых земных лесах. Цвет грусти, но грусти светлой… Романтической какой-то грусти. И как лето переходит в осень — сны увядают…

Что такое год для феи Мира Облаков? Феи живут вечно. Пока не истощатся магически или сами не захотят умереть. Но Стелла по-прежнему сильная фея, она становится всё увереннее в своей магии… А умирать она боится. Поэтому — год, другой, десять лет, сто… Ещё одна тысяча миновала.

Сны отчаяния, сны тоски, сны признания в любви. Сны, где Баккар — не тёмный маг. Сны, где они вместе. Сны, где он касается её вытянутой руки кончиками пальцев — и не может коснуться. Сны, где они смотрят друг другу в глаза и улыбаются, но не могут поговорить — в этих снах не слышно речи. Сны, где они бегут навстречу друг другу и никак не могут добежать.

Почему они ей снятся до сих пор?

Стелла видит земных девушек. У них всё намного проще и быстрее происходит. Их жизнь такая короткая, им некогда переживать. За год они легко могут вообще забыть исчезнувшего жениха и выйти замуж за другого, не особо терзаясь при этом: с глаз долой — из сердца вон. Почему она так не может?

Она боялась нового Баккара — Тёмного мага… И оказывается, безумно скучает по Баккару-принцу. И почему-то за тысячелетия не может его забыть! Разве это нормально?

Ведь может быть, его уже и на свете нет… Может, он давно погиб в войне с Торном. Или ещё каким-нибудь образом. Может, его просто поглотила Тьма, изуродовав окончательно, как других своих приспешников, как этих ведьм, которые когда-то были прекрасными феями Мира Облаков, а теперь — старухи, безобразные в своей злобе. Может, его победил какой-нибудь другой наивный и светлый, но немного самоуверенный принц или рыцарь, и теперь этот рыцарь — новый Тёмный маг, а Баккара давно уже нет…

Но потом ей снова снится очередной золотистый сон — и Стелла снова вспоминает себя Иринией, и ей кажется, что Баккар жив и ищет её… А может, уже и не ищет. Может, он смирился с тем, что она от него прячется.

Может, он просто хочет знать хоть немного о её жизни. Знать, что с ней всё хорошо. И ничего больше не требует…

Во сне она словно чувствует его беспокойство за неё. Искреннее, тёплое, душевное. Но такое участие мог проявлять к ней только тот, прежний Баккар…

Ещё сто лет. Ещё тысяча.

Стелла поначалу сторонилась людей. Но постепенно начинает к ним привыкать, интересоваться их жизнью. Селится рядом, заводит какие-то знакомства, с кем-то даже умудряется подружиться — ей самой удивительно, как это получается. Конечно, не всем можно признаться, что она фея. Только очень немногим, понимающим. Которые умеют хранить тайны. Которые не обратят эту тайну ей во вред. Которые никому её не раскроют…

Ведь стоит признаться не тому человеку — и снова придётся бежать. Хотя к этому Стелла уже привыкла.

К счастью, Земля большая. Даже тот континент, на котором она обосновалась, можно долго обходить. Люди не могут быстро передвигаться — у них ведь нет ни летающих облачков, ни тем более артефактов-телепортов. Они могут ходить пешком, могут оседлать какое-нибудь животное, и ещё у них есть медленные повозки на скрипучих колёсах, запряжённые каким-нибудь домашним скотом, и небольшие кораблики с вёслами и парусами. Вести среди них тоже распространяются медленно. Поэтому, стоит улететь подальше — и никто уже не знает, что ты фея…

Она выбирает тёплые страны, хотя однажды попыталась жить и на севере. Не понравилось. И дело не только в холоде — зимой там слишком долгие ночи. Стелла любит солнце. А больше всего ей нравятся морские и океанские побережья. В бесконечность этой синей дали она готова смотреть часами…

Хотя оттуда уже не явится Кит, чтобы поддержать мудрым советом и мысленной улыбкой. Разве что обыкновенные киты мелькнут на океанском горизонте…

Но и вдали от берегов тоже приходится жить. Лет через триста — пятьсот можно вернуться на место, где ей особенно понравилось. В худшем случае о ней там останутся какие-то смутные легенды, ну а в лучшем — никто и не вспомнит, что тут уже жила раньше такая фея. Никто не узнает в Стелле… Стеллу.

Хотя она называется разными именами — подстраивает их под язык того народа, среди которого живёт.

Но ощущает себя почему-то именно Стеллой. Не кем-то иным.

Имя — как определение её личности. Нечто большее, чем набор звуков, на который она откликается — откликаться можно и на прозвище, а именно прозвищами она и ощущает все те временные имена, которым представляется местным жителям. Пока она была Иринией — она была совсем другим человеком. Стала Стеллой — и словно изменилась вся её суть. Впрочем, неудивительно, ведь одновременно со сменой имени изменилась и вся её жизнь. Ириния осталась в Мире Облаков, а на Землю явилась уже Стелла. Ну, а зовут ли её здесь Эсфирой, Сорайей, Астреллой или Пёль⁽¹⁾, неважно… Всё это временно.

Она не сердится на людей, если они гонят её и даже грозят лишить жизни. Сначала сердилась, потом перестала — когда поняла, почему они так себя ведут. Просто их пугает всё непонятное, а фея и всё, что она делает магией — это для них непонятное, непостижимое, а значит — враждебное. Стелла и раньше знала, что Торн создал Волшебную страну для защиты магов и магических существ от людских предрассудков, но теперь это ещё понятнее — очень уж наглядно.

Так может, всё-таки отправиться туда?

Нет, Стелла пока что к этому не готова. Она даже не посещает тот континент, всё держится других частей света. Казалось бы, уже не одна тысяча лет прошла, пора перестать бояться Баккара. Пора вообще о нём забыть!

Но почему-то Стелла не может.

Земные девушки легко влюбляются по несколько раз, расстаются с возлюбленными и влюбляются заново, а она не может. Почему? Потому что фея? Вряд ли дело только в этом — среди фей тоже бывают совершенно разные характеры и нравы, как и среди людей. Нет, это личные качества самой Стеллы. Некоторым земным девушкам, кстати, для того, чтобы забыть прежнего жениха, надо встретить другого, кто понравится ещё больше. Может, дело в том, что Стелла так и не встретила никого лучше Баккара? То есть того Баккара, который был светлым принцем. Может, на Земле такие не водятся? Хотя, нашла ж тут себе Лорилина когда-то земного короля. Даже дочь от него родила. Но это когда было… Наверное, за те тысячи лет люди измельчали — духовно, конечно.

А может, Стелла и забыла бы, да сны не дают.

Сны снятся всё реже, но ещё приходят — всплесками, как пенные штормовые волны на золотистом закате. Нахлынули и отступили — но словно обдали тебя брызгами с ног до головы, и ты стоишь в ошеломлении, оттирая воду с лица и моргая растерянно… А потом спешно убегаешь от новой волны, пока она тебя не настигла…

Ещё тысяча лет… Стелла уже потеряла им счёт. Да впрочем, какая ей разница — мгновенья прошли или года…

Сменяются человеческие цивилизации, возвышаются и приходят в упадок империи. Цари и императоры насаждают и уничтожают религии, попутно уничтожая и возвышая целые народы. Волны завоеваний прокатываются по континенту от одного конца в другой и обратно. Людей на Земле всё больше, а у Стеллы — всё меньше мест, где прятаться. Как будто мир становится теснее.

С любопытством собирает она смутные слухи и делает выводы, что не ей одной всё труднее скрыться от людей. Правда, объединяться с другими такими изгоями ей не стоит: ведь это ведьмы, а вернее — бывшие феи Мира Облаков, предавшие Свет и ставшие ведьмами. Или их потомки. У одной из них, между прочим, всё ещё имеются серебряные башмачки. Иногда эти ведьмы даже не скрываются — наоборот, любят запугивать людей своей магией. Ну да, им-то что: если на них кто-то нападает — они не стесняются даже убить… Стелла-то только и способна, что убежать и спрятаться. Она же не может убивать. Даже для того, чтобы защититься. Если можно бескровно уйти — она предпочитает уйти…

Кочуют народы, меняются названия стран и их границы, меняются людские наречия. Научные открытия то выступают заодно с религией, то против неё. Цивилизация Мира Облаков в этом намного опередила человеческую — что неудивительно, ведь, когда Мир Облаков погиб, человечество только начинало свой путь. Так что Стелла — к сожалению, не самая образованная по меркам Облачной империи — с любопытством наблюдает, как тут, на Земле, медленной поступью движутся открытия учёных. Например, в астрономии — на Облаках эта наука была в почёте, тем более что, как говорят, когда-то маги Света и Тьмы жили именно в космосе, среди звёзд. Да и просто узнавать что-то новое о далёких галактиках интересно… Но на Земле до далёких галактик ещё не дошли. Пока что размышляют, вращается ли Солнце вокруг Земли или наоборот — и до сих пор преимущество за приверженцами первой идеи.⁽²⁾ Хотя что говорить о вращениях планет и звёзд — люди и свою планету медленно изучают, нескоро додумались, что она не плоская. Они просто не видели её с облаков…

Меняется человеческая культура и принятые в обществе нормы морали, меняется мода и эстетика, появляются новые течения в искусстве. На взгляд Стеллы, музыке всё ещё недостаёт гармонии, танцам — изящества и стремительности, но вот живопись ей уже почти нравится — особенно, как ни странно, религиозные фрески и иконы: да, они нередко далеки от реалистичности, но тем и интересны — у некоторых мастеров получается что-то такое неземное, что напоминает Стелле атмосферу Мира Облаков…

Она далека от религии, хотя ей и нередко приходится притворяться, что она воцерковлена и набожна: иначе некоторые особо невежественные фанатики будут её подозревать — да-да — в колдовстве. Было бы смешно, если бы не было так опасно. Она и рада бы вовсе не обращать внимания на местную религию, но увы — сейчас человечество в той стадии, когда религия для него крайне важна. Все цивилизации через это проходят. Мир Облаков, наверное, тоже когда-то прошёл. А потом вышел на пик своего развития — и тут же его погубил один бывший светлый принц, который из-за своей самоуверенности превратился в Тёмного мага… Неужели Земле это тоже грозит? Стать когда-нибудь истинно светлой и прекрасной — и тут же погибнуть из-за тёмных амбиций одного человека?

Впрочем, до этого ещё явно далеко… И Стелла возвращается от философских размышлений к насущным проблемам.

Притворяться верующей, как все, конечно, противно, но что поделать — иногда не стоит бросать вызов своей инаковостью, лучше подстроиться под понимание окружающих. К счастью, люди всё-таки разные, далеко не все действительно истово верят во всё, что в церкви проповедуется — Стелла встречала и таких, которые поступают почти так же, как она: исправно подстраиваются под большинство, чтобы не выделяться. Ну, или просто не знают, как жить иначе. У каждого свои причины подчиняться официальной идеологии. Для самой Стеллы религиозный фанатизм, все эти экзальтированные молитвы, поклоны, посты и непрерывный поиск божественных чудес, а тем более всякие вериги, затворы, стигматы, видения, нетленные мощи и прочие доказательства пламенной веры, которые так усердно превозносятся многими проповедниками вот уже не первый век подряд — большая глупость, но не будет же она всем и каждому это объяснять. Если для того, чтобы не трогали, надо просто каждую неделю ходить в церковь — она будет ходить, ей что, трудно, что ли. Тем более там такие красивые фрески… Скульптуры, кстати, ещё лучше — впрочем, скульптуры стоят не везде, от конфессии зависит. Как и иконы, впрочем.

Чаще всего Стелле абсолютно всё равно, насколько образованны или же религиозны те, с кем она живёт рядом. Образование и религия, конечно, влияют на мышление — с невежеством общаться тяжело, с невежественным фанатиком — ещё тяжелее, к тому же постоянно ожидаешь от него враждебности. Но если человек добр сердцем — неважно, сколько знаний у него в голове и к какой религии он принадлежит. Стелла столько религий видела в своих земных странствиях, что ей это совершенно безразлично: все фанатики ведут себя примерно одинаково, а личные качества человека по факту совершенно не зависят от того, в какого бога или богов он верит. Это она за тысячи лет странствий отлично поняла.

Нет, она не мнит себя высокомудрой и многоопытной — даже за тысячелетия убедилась, что многого ещё в жизни не понимает. Ей ещё есть чему учиться. Всегда есть… Интересно наблюдать за людьми — как они развиваются, как ведут себя, — причём как в масштабе человечества в целом, так и за отдельными личностями. Люди интересны…

Пока они не враждебны, конечно.

Раньше Стелла нередко думала о том, что ей следовало бы как-то помочь людям в их быту. Делиться магическими наработками, да и просто знаниями. Но к счастью, она вовремя понимает, что этого делать не следует. Слишком умных люди почему-то не любят. Если уж её фейские способности для некоторых — повод напасть и попытаться уничтожить, то тем более не стоит примерять на себя роль просветительницы человечества. Помогать, конечно же, надо. Но только тем, кто это действительно ценит по-настоящему…

Стелла достаточно много повидала за свою жизнь всевозможных пророков и учителей и не желает сама таковой становиться — хотя не потому, что их иногда плохо принимали. Были ведь у них и последователи, иногда их учение в мировые религии вырастало. Нежелание быть обнаруженной, быть на виду, конечно, играет для Стеллы свою роль, но главное, пожалуй, не в этом: она ведь насмотрелась не только на пророков и учителей, но и на то, что потом последователи с их учением сделали. И ей совсем не хочется, чтобы её попытки помочь и научить добру люди через несколько десятилетий обратили в религиозные войны. Или, в лучшем случае, принялись бы нагромождать всякой мишуры, принимая её за основу вероучения, и опять же ссориться по этому поводу. А ещё обиднее, когда за религиозной ширмой прячется борьба за власть. Налюбовалась она на эти церковные расколы в последнее время… Основатели вероучения явно хотели не этого.

Наивны те, кто думает, что у человечества вообще могут быть какие-то учителя, что кто-то приходит извне и насаждает тут разумное, доброе, вечное. В Мире Облаков некоторые считали, что они могут чему-то людей научить, привить им какие-то высокие начала. Нет, это так не работает! Пока человек сам до каких-то высоких нравственных качеств не дойдёт — учить его бесполезно… Можно только предложить, показать, дать пример, но он и до него должен дорасти нравственно, чтобы понять, что ему такое показывают. И не побить тебя за это.

И снова приходится менять место жительства… В пределах всё того же одного континента — на других Стелле было бы немного сложнее, там обитают другие расы, среди них она будет слишком выделяться своей внешностью. Жители Мира Облаков тоже все разные, намного более разнообразные, чем жители Земли — ну, вот Стелле от родителей и предков достались светлая, типично человеческого бежево-розового оттенка кожа, золотистые волосы и синие глаза. И хорошо, что так, она хоть на кого-то из людей похожа, а то пришлось бы регулярно внешность поправлять. Были бы у неё оранжевые глаза, как у бабушки — вроде мелочь, а уже было бы чуть-чуть сложнее. Ну а так она просто выбирает те места, где могут жить люди с подобной ей внешностью, хотя иногда и в другие регионы заносит — тогда на неё пальцем показывают, конечно, но это не всегда от враждебности, чаще из любопытства.

То знатная дама, то скромная паломница — Стелле даже монашескую рясу приходится однажды примерить, понарошку, конечно — просто так удобнее путешествовать. Она даже подумывает как-то раз, не пожить ли в монастыре некоторое время — спрятать вечно юную внешность под плотным бесформенным облачением, а заодно поближе подобраться к трудам местных учёных — наука с религией ещё не разошлись в своих путях, и именно монастыри для многих — центры образования. Но так и не решается — не потому, что там требуются молитвы, посты и ночные бдения, а из-за неприязни к религиозным фанатикам, чей интеллект дальше этих молитв, постов и ночных бдений не простирается. Большое неудобство, что она женщина: к женщинам во многих странах сейчас относятся как к существам, в лучшем случае, принципиально несамостоятельным — в худшем же как к созданиям низшего сорта и по умолчанию вредным, «греховным», а то и вовсе чуть ли не воплощением зла на земле; одинокая женщина — это просто вызов обществу. Играя знатную даму, приходится обзаводиться слугами; играя нищенку, приходится прибиваться к компании таких же нищих бродяжек. Хорошо, что она фея — с магией любые земные трудности временны, а потому не страшны.

Она заводит друзей и теряет их — и давно уже перестала терзаться по этому поводу. Она потеряла весь свой родной мир, близких, которые были ей дороже всех на свете — ничто не может быть горше этих потерь. А земные люди тоже всё время кого-то теряют — и в этом она от них не отличается. Просто приходится понимать, что это неизбежность — так устроен этот мир, что мы всё время с кем-то расстаёмся. Сейчас дети оплакивают родителей, а скоро, всего через несколько десятков лет, этих детей, выросших и состарившихся, будут оплакивать их дети, а потом их — внуки… А впрочем, необязательно терять друзей и близких именно в смерти. Можно просто поссориться. Или расстаться по-доброму, но никогда больше не увидеться. У всех так бывает, и у земных людей, и у неё.

Вечная юность имеет и плюсы, и минусы, но главное — это жизнь… Потому что умирать всё равно страшнее. Религии, к слову, наперебой предлагают самые различные версии о том, что ждёт любого человека после смерти, но Стелла не верит ни одной. Она намного старше любой из этих религий, успела их увидеть слишком много за время своих земных странствий, так что любые их теории о загробной жизни для неё выглядят одинаково — вымыслом и фантазиями, довольно схожими между собой, сколь бы ни казались различными на человеческий взгляд. Очередную новую идею о том, что колдуны и феи (для людей это иногда одно и то же) однозначно обречены на вечные муки после смерти, она может встретить только со снисходительной улыбкой. Ну что ж поделать, такое мышление — очередной этап развития человеческой цивилизации.

Стелла сама не знает, что может быть после смерти. Даже в Мире Облаков до этого наука ещё не дошла.

Впрочем, о смерти Стелла уже давно старается не думать. Мир слишком велик и интересен — даже земной мир, и постепенно ей всё больше нравится в нём жить. Пусть она до сих пор чувствует себя здесь чужой, пусть до сих пор вынуждена скрывать свои способности, пусть всё время опасается враждебности людей и их непонимания — всё равно ей нравится жить на Земле. И именно среди людей. Как-то была мысль — поселиться на одном из необитаемых островов, там бы её вообще не трогали. Но — нет, этого не хочется. Как бы ни было сложно жить среди людей, её тянет к ним. Не со всеми же ей сложно. Наверное, особенно потому, что ей нравится кому-то потихоньку помогать — осторожно, чтобы не навредить…

Вот только о ведьмах слышно всё чаще и чаще — видимо, наглеют от безнаказанности. Демонстрируют магию открыто, а потом исчезают, а вера в ведьм остаётся — и люди, в своём невежестве, начинают уничтожать других людей, в том числе совершенно невинных… Стелле это не нравится, но что она может поделать? Найти ведьм-провокаторов невозможно: они слишком ловко прячутся даже от неё. А из-за их проделок она и сама вынуждена усиливать осторожность, стремясь, чтобы в ней ведьму не заподозрили. А то люди могут… В последние годы их страх перед ведьмами увеличился.

Странные эти люди. Ведьм ненавидят и боятся, но верят, что их больше, чем есть на самом деле. Готовы поверить во что угодно, если это подпитает их собственные страхи — но почему-то не верят тому, что эти страхи опровергает. Загадочное поведение.

К сожалению, переубедить людей в этом она не сможет. Уговорить ведьм не провоцировать невежд-фанатиков она тоже не сможет. А жаль, очень хотелось бы. Хотя бы понять, зачем они так делают. Из-за их проделок на ведьм особая охота начинается. Даже специальные трактаты уже издают на эту тему — Стелла ознакомилась, впечатлилась⁽³⁾. Страдают невинные люди, а настоящим ведьмам хоть бы что. Впрочем, кто бы сомневался.

Стелла снова вспоминает о Волшебной стране и колеблется. Пришло время всё-таки отправиться туда? Страшно: вдруг там что-то такое… а точнее, кто-то такой, кое-кто, с кем она абсолютно точно не хочет встречаться. Боится. До сих пор. В Большом мире пока ещё выжить можно — тем более если ты обладаешь настоящей магией и хотя бы более-менее соображаешь, как себя вести так, чтобы тебя не заподозрили. Хотя, даже если заподозрят — она всегда сможет сбежать. Настоящую фею на костре не сожжёшь — даже не поймаешь. И все выдумки религиозных фанатиков о том, как заблокировать магию, для неё безопасны, потому что магия — такая, как у Стеллы — и религия на самом деле не враги друг другу, а просто существуют абсолютно параллельно, не смешиваясь и не пересекаясь, как в разных измерениях.

Стелла колеблется долго. Она бы, наверное, и ещё дольше колебалась. И может быть, так и осталась в Большом мире. Но отправиться в Волшебную страну всё-таки приходится. Появляется веский повод.

1) Имена со значением «Звезда» из разных языков мира.

Вернуться к тексту

2) К слову, выкладок Коперника Стелла так и не дождётся — его труд «О вращениях небесных сфер» будет опубликован через десять лет после того, как она отправится в Волшебную страну. А Галилей родится ещё позже.

Вернуться к тексту

3) «Молот ведьм» впервые издан в 1487 г. Впрочем, до самых массовых гонений на ведьм (конец XVI — середина XVII века) Стелла в Большом мире так и не доживёт — сбежит раньше.

Вернуться к тексту