Наследницы (джен)

Праздник, о котором Дарина писала Аргуту, был тот же, что и в прошлом году. Только на сей раз Дарина не собиралась его пропускать. Тем ученикам Школы, кому уже исполнилось двенадцать лет, позволяли танцевать на балу до захода солнца, а кто был младше двенадцати — тем отводился полдень. В это время взрослые, если посещали танцевальную площадку, вынуждены были двигаться очень осторожно, чтоб не задеть своих юных друзей. Впрочем, взрослые стекались на танцы ближе к вечеру, и для них веселье начиналось только с наступлением сумерек. Дарина этого не очень понимала. Разве не веселее при свете? Да и видно всё лучше.

Праздник начался, как всегда, концертом, а потом уже открылись детские танцы. Желающих было немало, но Дарина не торопилась — хотя получила уже два приглашения. Она высматривала в толпе гостей зелёные наряды. Если принцесса Анни здесь, то она подойдёт и поздоровается первая. И объяснит, что в прошлом году вовсе не собиралась на неё нападать нарочно… Просто так получилось. Анни должна понять, она же тоже юная волшебница. Интересно, а у неё тоже проблемы с контролем над магией?..

— Вы танцуете? — раздался рядом вежливый голос. Дарина обернулась и изумлённо подняла брови. Перед ней стоял принц Том, брат Анни. Нетрудно было узнать его по зелёному костюму — а вот он, похоже, Дарину забыл. Да и она в этом году выглядела по-другому. Хотя странно, ведь её обычно узнают сразу по цвету глаз.

Но Том не запомнил в прошлый раз этой необычной детали внешности, а белокурых девочек было достаточно много. Дарина была просто одной из самых симпатичных, да и держалась с редким для школьницы достоинством. Ни дать ни взять юная дама.

— Вы танцуете? — повторил он, слегка наклонив голову.

— Да, если вам угодно, — вежливо улыбнулась Дарина, слегка присев в реверансе, и вспомнив, кто перед ней, добавила: — Ваше высочество.

— Не надо «высочеств», — поморщился Том. — В таком случае позвольте вас пригласить?

— С удовольствием. — Дарина протянула руку. Том взял её, провёл Дарину в круг танцующих детей (все — примерно их же возраста, плюс-минус два-три года), и после взаимного церемонного поклона танец начался.

— Вы учитесь в местной школе или приглашённая гостья? — поинтересовался Том на пятом такте.

— Учусь в школе. Разве вы не видите? — Дарина, прервав изящный жест, указала на свой ученический значок. Такие значки носили на праздниках все школьники и школьницы, чтоб их сразу можно было отличить от других детей. На торжественных мероприятиях не обязательна была школьная форма, особенно девочки предпочитали красивые платья, и Дарина была не исключением.

— О, простите. Я не заметил.

Дарина пожала плечами. Это был самый частый её жест, сочетаемый с равнодушным выражением лица. Обычно собеседника это смущало, и он начинал чувствовать себя неуютно.

Но не Том.

— Как вас зовут?

— Дарина.

Том совершенно не по-принцевски вытаращил глаза.

— Так это ты Дарина? Ты обладаешь магией?

— Я, — с равнодушным достоинством кивнула девочка.

— Нам о тебе рассказывали. Ты в прошлом году заколдовала Анни, но мы знаем, что ты не специально.

Дарина кивнула с лёгким удивлением. Ну что ж, тогда всё совсем хорошо складывается. И как она могла забыть, что между волшебницами всё сразу становится известным, а её история слишком неординарна, чтобы упускать из виду такие крупные события. Да ещё и с вероятным трагическим исходом.

— Хочешь, я тебя познакомлю с Анни?

Дарина взглянула на Тома с ещё большим удивлением. Может, он и сам волшебник? И читает её мысли?

— А хочешь, сначала дотанцуем, — предложил Том. Дарина снова пожала плечами и кивнула. Как ни хотелось познакомиться с Анни, но танцевать ей нравилось, а принцесса никуда не исчезнет.

— А вон она, кстати, — заговорил Том, кивая в сторону. Дарина посмотрела туда же и увидела девочку в зелёном. Она не танцевала, но рядом с ней стояли двое мальчиков из Школы и ещё один, которого Дарина не знала.

Дарина принялась выкручивать шею. Удивительно, как она не наткнулась на других танцующих, наблюдая за Анни — но любопытство пересиливало всегдашнюю аккуратность и увлечённость танцем. Том оказался неплохим партнёром, и благодаря ему она избежала немалого количества столкновений и не споткнулась. Видимо, во дворцах принцев учат танцевать не хуже, чем в Школе Искусств. Хотя, строго говоря, Том был единственным принцем во всей Волшебной стране.

— Ты танцуешь лучше, чем Анни, — похвалил её Том, когда танец кончился.

— Спасибо, — сдержанно кивнула Дарина. Том издал смешок.

— Мой отец говорит, что настоящий рыцарь не должен осуждать собственную сестру, но ей явно не хватает таланта. Зато у неё талант волшебницы.

Дарина насторожилась. Этот разговор был ей даже более интересен, чем танцы.

— Она контролирует свою магию?

— Уже да. Но раньше не всегда. Знаешь, однажды в детстве она чуть пожар не устроила в нашей комнате. Когда ей было восемь, а мне ещё не было семи — ну, у нас с ней разница год и три месяца, и она старше. Она хотела зажечь свечу, а вместо этого подожгла шторы! Представляешь?

Дарина невольно улыбнулась. Ну что ж, значит, принцессе Анни перед ней особенно нечем гордиться.

— Ну пойдём, — Том бесцеремонно взял её за руку и потащил за собой, но не прошёл и двух шагов, как с досадой воскликнул: — Ну вот! Теперь она танцует. Ладно, пойдём пока куда-нибудь.

— У меня обещаны ещё два танца, — негромко заметила Дарина, слегка приподняв подбородок. На Томе у неё свет клином не сошёлся, даже если у него фея-сестра.

— О, — заинтересованно нахмурился Том. — Тебя кто-то пригласил?

— Меня всегда приглашают, — раздражённо отвернулась Дарина, выискивая взглядом тех мальчиков, которые пообещали ей танцы.

— Ладно, — легко согласился Том. — Тогда потом меня найдёшь, хорошо? — и он как ни в чём не бывало ушёл, взмахнув рукой. Дарина смотрела ему вслед в изумлении. В её представлении Том сейчас должен был оспаривать право на её общество, настаивать на своём присутствии, и уж точно — не уходить. Впрочем, чего от него ждать? Он принц, а она — просто девчонка. Хотя нет уж, гордо подумала Дарина, она не просто девчонка. Она будущая волшебница. И он должен это понимать. Она не такая, как все. Как он мог так просто взять и уйти? С одной стороны, он принц, но с другой стороны, повёл себя так просто и бесцеремонно… Странно.

Но в девятилетних головах редко задерживаются мелкие обиды, и вскоре Дарина выбросила Тома из своих мыслей.

Анни и Том давно уже привыкли к тому, что на них все и всегда обращают внимание. Будучи принцессой, Анни знала и то, как надо отвечать на это внимание: вежливо, приветливо, доброжелательно, ни в коем случае не раздражённо, даже если очень устала. Будущая правительница Изумрудного города, она уже прекрасно видела, какое ей грозит нелёгкое бремя — королевская корона, — по своей матери. Элли тоже всегда была в центре внимания, и никогда нельзя было заметить, что она устала и недовольна — это видели только самые близкие люди и только в домашней обстановке.

Анни было только одиннадцать, и она ещё не считала себя красивой, и предпочитала больше общаться с девочками-подружками, чем с мальчиками-кавалерами, хотя таковые уже появлялись — из числа друзей Тома. Нередко их ухаживание заключалось в подножках, щипках, поломках её личных вещей и прочих бурных выражениях внимания. Анни и Том не чурались никаких игр и развлечений с городскими детьми всех сословий, и лет до восьми принцесса нередко была больше похожа на хулиганку-оборванку после весело проведённого дня. Сейчас такое поведение было уже в прошлом — она училась быть принцессой, а для этого надо было вести себя так, чтоб окружающие тебя уважали, а не хлопали панибратски по плечу и дёргали за косы. Даже если этим окружающим всего по десять-двенадцать лет. К тому же Анни училась быть волшебницей, а это само по себе налагало некоторые отличия от прочих детей.

Тому было значительно легче. Во-первых, он был на год младше сестры, во-вторых, ему не грозила ни магия, ни корона. Он жил в собственное удовольствие, а это удовольствие заключалось в том, чтобы стать похожим на всех старших членов своей семьи. На отца — бесстрашием, силой, честностью и любовью ко всем остальным; на маму — добротой и приветливостью; на тётю Энни — жизнелюбием и общительностью; на Страшилу (хоть и не кровный родственник, но кто скажет, что он не член семьи?..) — мудростью. Он легко заводил друзей, причём опять же из любых сословий. Так как ни Элли, ни Аларм не происходили из аристократии и ничуть не гордились своим положением, то они воспитали детей так, что те не обращали внимания на всевозможные классовые различия и своим положением в обществе ничуть не гордились. Общались со всеми запросто, хотя и не теряя собственного достоинства.

На этих праздниках в Розовой стране, если бы двоим детям дали возможность не наряжаться в костюмы изумрудного цвета, не быть при родителях и вообще остаться неузнаваемыми, они бы с удовольствием влились в местную компанию на равных. Но Анни выдавало незнакомцам платье и корона, да и Тома подводила внешность. Те девочки, которые уже начинали обращать внимания на кавалеров, издали ему подмигивали, а он морщился. Десять лет — ещё не тот возраст, в котором думаешь о девочках как… ну, как о девочках. Как о компании по шумным играм — ещё куда ни шло.

А тут бал. Том к балам относился как к необходимости, не слишком скучной, но и не слишком увлекательной. В Изумрудном дворце тоже бывали балы, в том числе и детские, и нередко их открывали венценосные брат с сестрой. Вместе они составляли замечательную танцевальную пару — Том, несмотря на то, что был младше, как-то очень быстро вытянулся вверх и оставался выше Анни на полголовы. Но танцевать только с сестрой было не принято, тем более в гостях. Полагалось приглашать и других девочек. Том и пригласил Дарину. Лишь потом заинтересовался её личностью как волшебницей, потому что недоступная ему самому магия тем не менее оставалось интересным предметом в теории. Но раз уж сейчас Дарина так занята, он не видел ничего плохого в том, что отложил общение на время. Потом они соберутся втроём — он, Анни и Дарина, — а может, и ещё кто-нибудь к ним присоединится из товарищей. У Тома тут были свои друзья, и из Школы Искусств, и из детей местной знати. С Дариной можно было обсуждать сестру и магию, но всё-таки она оставалась девчонкой. И хотя отец внушил ему уважительное отношение к девочкам, но уважение и искренний интерес — далеко не одно и то же. Пока что возраст не тот.