Между небом и землей (гет)

Перестроить свой мир, перестроить сознание, забыть о прошлых ошибках и бедах, жить настоящим…

Я открыла глаза в странном раю, ни облаков, ни ангелов, ни солнца. Свет луны из окна и его сильное мужское плечо под головой. Сириус спал. Его грудь медленно вздымалась на славу спокойной ночи, ночи после обоюдной радости. Поверить в случившееся? Очень хотелось, но это представлялось совершенно невозможным. Его прикосновения… нежные, страстные, оживляющие, живые. Крик вырывающийся наружу. Наслаждение, испытание для покалеченных душ. Сила воли, сдержать себя, нет, ему не удалось. Он любил меня, я ощущала это слишком ярко, я искала его губы весь вечер. Ужин? — Он был моей пищей… Моя душа и тело, теперь навечно принадлежали лишь одному человеку, одной звезде, в честь которой его назвали. Любовь… Всепоглощающая, страстная, уводящая в забытье, долго ли мы будем вместе? Не знаю, как распорядится судьба…

Разум отключился в момент первого поцелуя. Легко можно забыть все тревоги в желанных объятиях. Хочу еще. Жадность, овладеть, завоевать, не отпускать… Будущее¬ такое туманное… Он все еще мой профессор, но теперь и защитник и ангел-хранитель… Как я жила до этого? Нет, это было существование, просто ютилась в тесном мире, вытесняющем мою сущность. Он знал, понимал, он был похож на меня, сильный и ранимый, сочувствующий и взбалмошный. Молодой… Его душа чиста как у новорожденного, несмотря на все испытания, он смог сохранить в себе тепло и доброту. Подарил всё это мне. Звезда по имени Сириус светит лишь для меня. Мягкий, строгий, мужественный, любящий…

Я смотрела на него в полумраке, хотела, чтобы он проснулся, поцеловал, обнял, но не смела нарушать его сон. Как он красив, возможно, вижу это только я. Мой единственный, сокровенный, боюсь будущего, теперь боюсь смерти, потому что не будет его рядом, хотя на смертном одре, если с ним, то хоть в эту же секунду! Не смогу потерять. Я вдыхала аромат его кожи, такой сильный приятный запах мужчины… Хочу всегда дышать этим воздухом. Не могу оторваться. Ладонь скользила по его груди вниз к животу. Глубоко вздохнул. Чувствует, он ощущает мое присутствие. Я улыбалась сама себе. В душе играла элегия, и даже Тёмная Метка на моей руке не могла омрачить последних событий. Невозможно насытиться этой ночью лежа в одной кровати. Наши тела едва прикрывало сползшее одеяло, было тепло. Жар его тела согревал в этом окружаемым холодными ветрами замке. Хорошо.

Я смотрела в потолок, словно в звездное небо, ощущая на себе его свет, понимая, что не могу остаться на ночь, кто-то ненужный может заподозрить нас. Не имею права позволить ему потерять работу и испытать на себе косые взгляды. Как бы мне не хотелось уходить, но это было неизбежно. Мои наручные часы, лежавшие на столике подле кровати, показывали уже половину первого. Не в силах оторваться от него я все же встала. Отыскала впотьмах свою одежду и тихо вышла за дверь. Подобрала мантию, которая валялась в кабинете. Оделась… Ощущение, что я оставляю его, что придется ночевать в разных постелях — давило. Хочу просыпаться каждый день в его объятиях.

В последний раз взглянув на Сириуса из-за приоткрытой двери в спальню, я на цыпочках вышла из кабинета и побрела в Гриффиндорскую башню. Больше всего сейчас мне не хотелось встретить Снейпа, или блуждающих по ночному Хогвартсу профессоров и даже привидений.

Как-то неосознанно я приложила два пальца к губам, вспомнив напоследок его поцелуи, и по моему телу вновь побежала волна дрожи. Полная дама не упустила момента прочитать мне мораль по поводу столь позднего возвращения, но в ответ она получила лишь загадочный туманный взгляд и полное игнорирование её слов.

Гостиная пустовала, камин давно потух, поэтому пришлось пробираться в спальню при помощи света волшебной палочки. Все девушки спали. Удача, не хотелось расспросов Джинни. Хоть она искренне поддерживала меня, уединение обещало стать спасением…

Я легла спать, забыв про душ. Хотелось сохранить его запах. Ощущение этого вечера не покидало меня. Уснула я быстро, во снах снова и снова возникал он. Два израненных сердца обрели друг друга.

* * *

Утро принесло гнетущие расспросы соседок по комнате и подозрительные взгляды Джинни, пришлось соврать, что профессор Блэк заставил меня переписывать учебник по ЗОТИ — пустое и бессмысленное занятие. На завтраке друзья устроили мне очередной допрос, от которого было сложно отвертеться, ведь мои щеки все время норовили покраснеть.

— Что с тобой вчера случилось? — спросил Гарри. — В тебя словно бес вселился!

Не хотелось рассказывать истинную причину моих вчерашних нападок на Кута, это мое сокровенное — то зло, которое я вчера узнала, и так причинило много боли и страданий, и я не могу позволить друзьям снова меня жалеть, нужно просто, как говорит Сириус это пережить. Ричи сверлил меня злобным взглядом во время завтрака, было жутко неудобно, пускай это он заварил кашу и первым напал на меня, но я сорвалась на него, выместила всю злобу… Чересчур много. МакЛаген свистнул с другого конца стола и показал большой палец, поднятый к верху. Вот идиот. Его этот цирк его позабавил, некоторых тоже.

— Гарри, у меня было просто плохое настроение, — тоскливо произнесла я, накладывая в тарелку омлет.

— Не может этого быть, вчера утром ты была веселая, тебе встреча с Дамблдором испортила настроение? — проницательно заметил он, заставив меня зависнуть с ложкой на полпути ко рту так, что кусок омлета упал на стол.

Джинни, Гермиона и Рон внимательно вслушивались в мои ответы.

— Может быть и так, но я не хочу об этом, — отмахнулась я.

Да, я не хотела говорить, не хотела снова погружаться в эти отвратительные мысли, которые могли перечеркнуть все то, что случилось после. Они могли вернуть в голову ярость и ощущении несправедливости.

— Это наверняка что-то важное! — сказала Гермиона, наклоняясь над столом поближе ко мне.

— Да, это важно, но важно лишь для меня, к делу об эльфах это никак не относится, — извернулась я, избегая прямого ответа.

Джинни попробовала еще что-то спросить, но сдалась, не получив внятного ответа. Ко мне на удивление легко вернулось хорошее настроение, я улыбалась сама себе, вспоминая вчерашний вечер. Поведение было немного странным и друзья не могли этого не заметить. Слишком сильные перепады.

— Да что с тобой, ты ведешь себя как-то неопределенно, то глупо улыбаешься, то на глазах едва ли не слезы! — заметила Гермиона, удивленно глядя на мою глупую улыбку.

— Все в порядке, — взгляд в пустоту.

Я не видела, как Сириус вошел в Большой зал. Не сразу его заметила, лишь, когда повернула голову в сторону учительского стола. Он посмотрел в нашу сторону и кивнул. Гарри помахал рукой, остальные кивнули в ответ, а я просто смотрела, вспоминая вчерашний вечер. Не могла поверить что человек, сейчас сидящий за учительским столом, вчера страстно целовал меня и дарил ласку. И снова эта глупенькая улыбка застыла на моем лице. Сириус смотрел на меня. Кто-то больно ущипнул меня, я ойкнула и вернулась в реальность. Джинни сделала отсутствующее лицо, якобы увлекаясь содержимым своей тарелки. Хорошо, что она осекла, иначе бы я утонула, аппарировала в его уставшие глаза, в забытье.

После завтрака мы с Гермионой отправились на нумерологию, профессор Вектор рассказывала о связи даты рождения с датой смерти. По теории можно было высчитать дату смерти по дате появления на свет, так же это зависело от гороскопа, по зодиаку я лев. При попытке просчитать дату своей гибели, что естественно было интересно как, наверное, никому из остальных, я наткнулась на полную несопоставимость чисел. В нумерологии это значит, что человек вообще не должен был родиться. Интересно это ошибка или предзнаменование чего-то зловещего? Преподавательница только развела руками, сказала, что ещё не встречала людей с подобными результатами. Вектор явно заинтересовал мой случай, она пообещала разобраться с этим.

Следующая пара была у Сириуса, как он себя поведет? Он вошел в класс и сразу устремил взгляд на меня. Гарри это заметил, он свел брови и уткнулся в свои каракули. ЗОТИ прошло спокойно, но, то и дело, глаза преподавателя и «влюбленной студентки» встречались, заставляя меня густо краснеть. После урока Сириус попросил меня задержаться. Гермиона укоризненно посмотрела на меня, но вышла вслед за Роном и Гарри. Когда последний студент покинул класс, Сириус наложил на дверь запирающее заклятие и приблизился ко мне. Сердце екнуло.

— Почему ты ушла? — внезапно спросил он.

Неужели не понимает, что было бы опасно остаться на ночь? Но как оказалось, этот вопрос шел от сердца, а не от разума.

— Прости, что уснул… — не давая мне ответить, сказал Сириус.

Он обнял меня и прижал к себе. Зимнее солнце, проникающее в класс через сводчатые окна, приятно щекотало кожу. Сразу же мысли вернулись во вчерашний вечер. Тело предательски подрагивало. Он это чувствовал, когда с искренней нежностью поцеловал меня в лоб.

— Я тебя больше никуда не отпущу...

— Но уходить я не собираюсь, — блеск в моих глазах мог затмить солнце.

— Ты понимаешь, что после вчерашней потасовки тебе придется отбывать наказание? — он заговорщески улыбнулся.

— Да хоть каждый день, профессор Блэк! — наигранно весело произнесла я.

— Что ты со мной делаешь… — тяжело вздохнул Сириус, прижимая к себе крепче.

На душе заскребли кошки, он бы и рад, да не может отпустить… Всё слишком далеко зашло, теперь каждая минута проведенная друг без друга казалась чистилищем. И плевали мы на школьные правила, плевали на директорские запреты и на Снейпа, который мог ненароком прочитать мысли Сириуса.

— Сириус, давай просто плыть по течению, — произнесла я, прижимаясь щекой к профессорской мантии, немного запачканной мелом.

— Ты когда-нибудь читала мои мысли? — задал он вопрос, который рано или поздно должен был возыметь место.

— Нет, — честно ответила я, на мгновение отстраняясь, чтобы предоставить честные зеленые глаза на суд. — Не хочу вмешиваться.

Улыбка на его лице…

— Спасибо…

Еще несколько минут мы стояли в объятиях. Затем мужские руки, пахнущие воспоминаниями, отпустили меня. Глаза в глаза, ладонь в ладонь… Я распечатала дверь заклинанием «Алохомора» и, уходя, услышала его голос.

— Завтра в половину девятого.

Я оставила Сириуса наедине с мыслями и отправилась на обед.

* * *

— Что он сказал тебе? — спросила Гермиона недовольно.

— Просто назначил отработку, — пожала плечами я, поглядывая на преподавательский стол, где сидел всегда угрюмый Снейп, который пристально следил за громко разговаривающими Пенси Паркинсон и Блейзом Забини.

Повернувшись обратно к друзьям, я обнаружила Гермиону, грозно сверлящую меня взглядом, все понимали, чувствовали, что между нами с Сириусом начинает происходить неизбежное.

— Серьезно? — спросила она укоризненно. — Только не говори, что пятна мела на твоих скулах — свидетельство неприятного разговора с деканом! — девушка фыркнула, распознавая испачканную кожу на моем лице совершенно правильно.

Гарри поперхнулся, а Джинни, у которой на мгновение округлились глаза, незамедлительно похлопала его по спине. Я покраснела, но не отвела взгляда, спрятав смущение за горделиво вздернутым носиком. Уничтожающий взгляд на Гермиону не подействовал.

— Гермиона…

— Не надо, Энн, — перебила она. — Неужели ты не понимаешь, чем это может грозить тебе и ему? — подруга понизила голос до шепота. — Вы вылетите из Хогвартса, как пробки из бутылок.

— Ты не понимаешь, — вздохнула я тяжело. — Гермиона, просто старайся не обращать внимания на то, что тебя не касается.

Потеряв аппетит, я просто встала, накинула на плечо школьную сумку и отправилась прочь из зала, совершенно не смущаясь взглядов, дарованных напоследок от друзей. Почему я не имею право на маленькое счастье? Я так хочу этого, и неизвестно, сколько дней вместе нам отпустит судьба. Почему Гермиона со своей манией соблюдать все правила так зла на меня? Даже Гарри ни слова не говорит.

* * *

После двух пар по маггловедению мозги отказывались работать, мы с Джинни сидели в спальне, занимаясь домашними заданиями. Парвати, Демелзы и Лаванды не было, и Уизли завела старую шарманку, только она могла понять меня, и за это приходилось платить…

— Ну, рассказывай…

— Что? — попыталась сделать непонимающее лицо я, раскладывая на столе письменные принадлежности.

Подруга оказалась позади меня, маленькое зеркало, стоящее на одной из полок отразило её заинтересованный взгляд и руки, скрещенные на груди.

— Не играй со мной, что вчера на самом деле произошло? История про переписывание учебника больше не прокатит, — наигранно холодно произнесла она.

Я насупилась, не хотелось делиться столь интимными подробностями.

— Но, я, правда, переписывала учебник! — недовольно произнесла я.

— Да ну конечно, рассказывай мне, на завтраке ты светилась как фосфор в темноте, в прочем можешь не объяснять, и так всё ясно, — она отошла к своему столику и села на стул.

Мои уши снова начали гореть, а щеки покраснели. Джинни заметила это, ее самодовольная ухмылочка вогнала меня еще в большую краску, и, уходя с голоой в домашнее задание по зельеварению, она негромко добавилаээ:

— Рада за вас…

Я лишь улыбнулась учебнику, который открыла в поисках отвлечения от темы разговора.

* * *

Следующий день прошел в ожидании отработки, Гермиона проводила не очень довольным взглядом, зато Джинни искренне радовалась. Лицо Гарри ничего не выражало, и это пугало, обычно за такой маской равнодушия кроется что-то не очень хорошее. Может он не хочет делить крестного со мной? Ревнует? Это логично, я отбираю у него частичку его единственного родного человека... Войдя на пять минут раньше положенного срока в кабинет Сириуса, я улыбнулась, явив миру все тридцать два зуба.

— Запри дверь, — сказал он.

Я послушно запечатала ее. На журнальном столике возле камина располагалось две кружки с капучино.

— Какое наказание вы мне придумали профессор? — нахально спросила я, но потом растянула рот в новой улыбке.

Мое лицо сияло, я не могла, да и не хотела скрывать радости. Села на диван и взяла в руки кофе. Сириус молчал, наблюдал за мной. Языки пламени аппетитно грызли полено в камине располагая к задушевной беседе.

— Ты напоминаешь меня в школьные годы,— внезапно сказал он, шумно отпивая из своей чашки.

— Чем же? — удивилась я.

— Мы с отцом Гарри постоянно находили приключения на пятую точку, дрались, были школьными балагурами, доставали слизеринцев и, конечно же, играли в квиддич.

— Я вовсе не такая! — ткнула я его пальцем в грудь шутливо.

— Ну, может у тебя мотивы куда глубже, чем были у нас. Я думаю, что ты никогда не полезешь в драку первая. Мы же были заводилами и провокаторами.

— Тогда я не вижу сходства, — задумчиво сказала я, покручивая в руках чашку с кофе.

— Я тоже из чистокровной семьи, от которой отказался, все мои родственники учились на Слизерине, я единственный Гриффиндорец, — я слушала внимательно, чувствуя, что он открывает мне душу. — В шестнадцать лет я ушел из дома, пожил в семье Поттеров, в семнадцать, переехал в оставленный мне по наследству дом на площади Гриммо, и стал жить один. Мои сумасшедшие родственники, они все Пожиратели Смерти, не считая семьи Тонкс. Ты слышала, наверное, про мою кузину Белатрикс?

— Да, Гарри рассказывал, что она пыталась убить тебя в прошлом году в министерстве магии, — подтвердила я.

— Она очень жестока, одна из самых преданных Лорду, хотя я ошибаюсь, не вся моя семейка повернута на чистоте крови, — Сириус тяжело вздохнул. — Мой брат Регулус хотел выйти из игры и Волан-де-Морт убил его…

Я слушала внимательно и видела, как в усталых глазах отражается грусть, которой он решил со мной поделиться. Сириус еще многое поведал о своей семье, это был еще один шаг навстречу ко мне, он открывался.

— Прости, можно задать не очень приятный вопрос? — тихо спросила я.

— Думаю да, раз уж мы говорим о прошлом.

Я собрала в себе уверенность.

— Как ты сбежал из Азкабана? Все газеты пестрили твоими фотографиями, ты ведь первый, кому это удалось.

В то время я обратила внимания на беглого заключенного, о котором кричали все издания на каждом углу, лишь недавно я узнала, что это был именно он, и никогда бы не подумала, что «Опасный преступник Сириус Блэк», на фотографию которого я смотрела с отвращением, станет мне самым близким человеком.

— Гарри не рассказывал тебе? — удивленно спросил Сириус.

— Увы, — пожала плечами я. — Видимо решил сохранить эту тайну покрытую мраком…

— Энни, я анимаг, — перебил поток моих слов волшебник.

У меня поднялись брови. Он продолжил.

— Все двенадцать лет я почти всегда был в облике пса, я не сошел с ума от присутствия дементоров только потому, что животные не чувствуют этих тварей. Еще меня грела жажда мести Питеру Питтегрю — человеку, предавшему всех нас. Тогдашний министр магии — Корнелиус Фадж посещал тюрьму по каким-то вопросам, я попросил у него газету, на первой полосе которой красовалось семейство Уизли…

Сириус рассказал мне все подробности побега и последующую жизнь до и после встречи с Гарри. Ему действительно пришлось нелегко, долгое время в розыске, и только этим летом его оправдали, сняли все обвинения и восстановили честное имя.

— Что еще ты хочешь узнать? — с грустной улыбкой спросил он, допивая кофе.

— Не знаю, — задумалась я. — Почему я? Наши отношения немного парадоксальны, не находишь?

Я не хотела задавать этот вопрос, он просто вырвался из груди юношеским любопытством.

— Я и сам хотел бы знать, — он широко улыбнулся, но ответил на каприз.— Когда ты меня обезоружила на первом же уроке, меня несказанно удивило объяснение Дамблдора о твоем неврозе. Сама подумай, зачем старику заниматься такой ерундой? — Сириус положил мне руку на плечо и притянул к себе. — Было ясно сразу, что с тобой что-то не так, Дамблдор специально наводил на меня сомнения, старый прохвост. Потом ты потеряла сознание у меня на руках и произнесла в бреду мое имя.

Я вздрогнула.

— Это не то что ты подумал, по крайней мере… тогда, — начала оправдываться я жестикулируя, едва не разлив кофе ему на брюки.

— Не важно, — перебил Сириус, — Снейп перехватил тебя у меня прямо в коридоре. Мои подозрения насчет твоего пребывания в Хогвартсе стали усиливаться, и я пошел к Дамблдору. Вечно они что-то скрывают с Северусом…

— Он мне не говорил, — задумчиво произнесла я.

— Альбус сказал, что придет время, и я сам все узнаю. Сдается мне, что он намеренно провоцировал нас на отношения, — я повернулась к нему и удивленно взглянула в глаза. — Несмотря на множество запретов противоречий, что могут окружать студентку и преподавателя, он, похоже, сразу раскусил тебя…

— Дамблдор удивительный человек, он видит то, что не видят другие, он чувствует будущее и эмоции других людей, и он потакает нам с тобой, — стараясь не смущаться, сказала я, а Сириус стал накручивать белоснежный локон на свой палец. — Я не раз замечала намеки в его речи, да теперь все становится на свои места. Он просто хотел избавить нас от одиночества, я полагаю.

— И после этого ты говоришь, что не читаешь мои мысли? — Сириус усмехнулся, но заметив мой недовольный протестующий взгляд, перевел тему. — Я стал наблюдать за тобой, просто со стороны. Отличница, умная, веселая, быстро нашлась с Гарри и его друзьями, а они кого попало в свою компанию не пустят. Тогда я спросил крестника о тебе и получил очень лестные отзывы, — глупая блаженная улыбка наползла на мое лицо. — После потасовки с Малфоем, да черт с ним, с Малфоем, ты наорала на Снейпа! Я понял, что ты далеко не Аленький цветочек… — я подавила смешок и приклонила голову на его плечо. — Именно тогда я заметил, что ты себя в обиду не дашь, в тебе есть эта сила, ты постоишь не только за себя, но и за друзей. Затем твои взгляды…

Я начала уже привычно краснеть, так и знала, что это было слишком заметно.

— Но я действительно чувствовал благодарность за спасение от любовного зелья. Хм... — он задумался и, кажется, замялся. — В тот вечер на Хэллоуине я увидел в тебе женщину — грациозную, красивую, аристократичную и не мог поверить в то, что ты магглорожденная, ну в конечном итоге я оказался прав. Чем больше наблюдал твою мимику, меняющееся настроение, тем больше ты мне нравилась, ловил себя на этой мысли и пытался ее отогнать, но, увы, слишком увлекся, — он кротко поцеловал меня в макушку. — Смеялся над бедным Финниганом, над его попытками завоевать твое сердце, в то время как ты увлеченно наблюдала за мной. — Последней каплей была встреча в Кабаньей Голове. Я видел, как ты выдернула свою руку из под руки Найджелуса Худа, знал, что ты испугалась моей реакции. Думал, что буду смеяться над ним так же как над Симусом, ведь ты играла в такую недотрогу со всеми, — из его рта вылетел еще один смешок под мое недовольство. — Знал, что ты нервничаешь, но почему-то захотел подлить масла в огонь, когда попросил Найджелуса проследить, чтобы ты без приключений добралась до замка. Признаться меня это веселило.

— Сириус, ты же не такой жестокий! — повысила голос я, шутливо стукнув его кулачком по плечу.

— Прости, но твои детские эмоции меня забавляли, — он закрыл лицо рукой, сотрясаясь в беззвучном смехе. — Ты еще такая маленькая и глупенькая.

Я отпрянула от него и обиженно скрестила руки на груди.

— Ну, вот опять словно ребенок, которому не купили игрушку, — смеялся надо мной мужчина.

А меня жгло чувство стыда, ведь он, несомненно, был прав. Сириус обнял и прижал к себе, несмотря на то, что я пыталась сопротивляться.

— Именно это я и полюбил в тебе… — нежно сказал он.

Мерлин, он сказал это, пусть не в той форме, но все же, сказал! Я растаяла в объятиях, затем легла головой на его колени и наблюдала за камином, чувствуя себя маленьким бездомным котенком, который, наконец, обрел хозяина.

— Слова Найджелуса, — продолжил он серьезно, — «Сэр, о чем речь, со мной она в полной безопасности и под жестким контролем» — передразнил он его голос, — Почему-то мне не понравились, я отчетливо захотел свернуть шею этому засранцу. Пускай ему ничего не светило, но наглость и самоуверенность взбесила меня, в какой-то мере я почувствовал в нем соперника.

Улыбка, было приятно слушать такие слова, ревность...

— Расскажи, почему ты тогда плакала так горько? — внезапно перевел тему он.

Все мое тело напряглось, он почувствовал и лишь продолжил поглаживать меня по голове. Я вздохнула, понимая что теперь таить не стоит.

— Снейп залез в мою голову, вынул самые ужасные воспоминания, заставляя переживать все это снова, — коротко объяснила я.

— Да как он посмел? — внезапно напрягся и сам Сириус.

— Он предположил, что у меня есть кое-какие способности к оклюменции и решил это проверить немного варварским способом.

— Северус иногда ведет себя не очень тактично… — не в меру спокойно сказал мужчина.

— Ты считаешь, то, что он тогда сделал, было просто нетактично? — опешила я, но не поднялась с его колен.

— Может, все-таки расскажешь мне о тех воспоминаниях, чтобы я мог оценить степень нетактичности в действиях Снейпа?

Не хотелось все снова прокручивать в голове, но я все же рассказала, я хотела ему выложить всю свою душу. Сириус глубоко вздохнул.

— После всего того, что с тобой случилось ты остаешься таким светлым, добрым, жизнерадостным ребенком… Не могу в это поверить, — сказал он тихо.

— Кто-то недавно говорил, что я хуже Малфоя, — возмутилась я, но продолжила. — Я всю жизнь боролась за право быть естественной, не хотела вырасти и стать такой же, как моя мать — хладнокровной, безучастной чистокровной ведьмой, думаю тебе, как никому другому понятны мои чувства. Сработал инстинкт самосохранения, своеобразный протест правилам дома, и как бы не звучало странно и неправдоподобно, но рядом всегда был Игорь, он поддерживал меня во всем, относился как к своей собственной дочери.

— Энн…

— Не надо, не хочу поднимать эту тему… — остановила я, ощущая дремлющую злобу внутри, и решила изменить курс диалога, отхлебнув немного остывшего кофе. — Тот первый поцелуй, я не могла его себе позволить, просто эмоции подорвали мою психику… — сказала вдруг я.

— Ты боялась из-за Метки?

Я инстинктивно схватилась за левую руку.

— Из-за лжи и Метки, я боялась потерять друзей, найти и потерять тебя. Было так страшно и одиноко тогда.

Сириус взял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

— Представляю, как тебе было одиноко, меня удивляет, как ты держишься, постоянно улыбаешься, не позволяешь себе сломаться, хоть это иногда и выливается в разного рода забавные ситуации, типа вчерашней. В твоих глазах иногда бывает такая тоска…

— Тебе ли соболезновать мне по поводу тяжелой судьбы?! Мои беды ничто по сравнению с тем, что пережил ты, Сириус! По-моему этот же защитный механизм улыбки так же нашел место в твоем сознании.

Но никакая улыбка не скроет усталости его глаз цвета начинающихся сумерек…

— Я бы так не сказал, ты всего лишь хрупкая девушка, на твои маленькие плечики легла слишком тяжелая ноша, — с улыбкой сказал он, сжимая моё плечо в приступе поддержки.

— Гарри тоже всегда улыбается, его судьба тоже не сахар, одно детство, проведенное в чулане под лестницей, чего стоит! Парень не раз смотрел смерти в лицо и не сломался.

— Да, мой крестник это вообще отдельный случай — клинический, — с грустной улыбкой сказал Сириус.

— Быть может, поэтому мы и тянемся друг к другу? Три искалеченные судьбы…

— Ты на удивление логична, — произнес он в задумчивости, потрепав меня по голове.

Я приняла сидячее положение, поцеловала в щеку самого дорогого человека на свете. Сириус обхватил меня одной рукой и прижался щекой к моим волосам. Сегодняшний разговор по душам очень много значил для нас обоих. Да, у нас паршивая жизнь, но теперь мы вместе, а значит к черту любые невзгоды. Сириус считал меня ребенком, пускай, ведь он любил меня именно такую, несносную неуравновешенную и ранимую…