Сбрасывая шкуру (гет)

Со стороны лифта раздается слабый шум.

Я моментально забываю о слабости и тошноте, выключаю оставшийся фонарь. Мы с Райаном подкрадываемся к двери, выглядываем из кабинета. В конце коридора показывается черная тень, тяжёлая даже на вид. У незнакомца налобный фонарь, как у Упыря, ярко светит таким же неприятным холодным светом, лицо закрыто какой-то странной штукой и делает его похожим на робота. Мой внутренний голос шепчет об опасности. Незнакомец топает по бункеру по-хозяйски, не скрываясь. Стягивает свой уродливый намордник, и низкий звучный голос окликает нас, пока невидимых:

— Эй, есть кто живой?

Не может быть! Почему из всех жителей Чикаго это именно Эрик!

Райан набирает в грудь воздуху, чтобы откликнуться, но я обхватываю его поперек туловища, тащу назад и истерично шепчу:

— Нет! Заткнись!

— Ты чего?! — отвечает изгой, тоже шепотом. — Он вроде за нами пришел?

— Нельзя, чтобы он нас нашел! — я ударяюсь в панику, даже не думаю о том, что Райану, в отличие от меня, бояться нечего. Надо прорываться к лифту и выбираться наверх. Эрик очень удачно скрывается в помещении охраны у самого выхода, я не могу ждать, рву с места, несусь как ветер (по крайней мере, мне так кажется), сейчас обойду его и вылезу на свободу…

Эрик выскакивает обратно в коридор, какая-то доля секунды отделяет меня от того, чтобы безопасно проскочить мимо него и дальше наверх. Крепкие пальцы, как обычно, впиваются в мою руку, не вырваться, а дальше происходит невероятное — Эрик крепко обнимает меня. Вот уж меньше всего ожидала, мы ведь не слишком хорошо расстались! А запах от него неправильный, такой тревожный — то ли резиной, то ли ещё какой-то синтетикой…

Может, я бы и подумала какую-нибудь романтичную фигню — вроде того, что Эрик тоже по мне скучал. Но Чудовище моментально включает режим Лидера. Хватает меня за плечи, отодвигает на расстояние вытянутой руки и придирчиво осматривает.

— Как себя чувствуешь?

Я молчу, разглядываю его в ответ. Мой благоверный небрит, выглядит усталым и потрёпанным. Или это только кажется из-за освещения? Хоть бы его фонарь не светил мне прямо в глаза! Эрик не отстаёт, продолжает заваливать вопросами:

— Что с рукой? — рукав моей куртки задран, из-под него видна повязка, сделанная из простыни. — Ещё травмы есть? Когда ты ела последний раз? Можно хоть немножко соображать?!

Сто раз видела этот сканирующий взгляд, слышала ледяной голос. Вид недовольного Эрика пробуждает внутри старый липкий страх, стремительно вспыхивают самые паршивые воспоминания.

«Фор, ты можешь ближе» — и острое лезвие летит, кажется, прямо мне в лицо.

«Продержись пять минут, и я прощу твою трусость!»

«Ты отсюда вылетишь быстрее пули!»

«Будешь возникать — отправлю к Джанин на опыты!»

Страх бьётся у меня внутри и придает сил. Подумаешь, обнял. Все это мы уже проходили. Недавно Эрик вообще переспать со мной хотел — и к чему мы пришли?.. А вот и удобный момент — Эрик перестает меня допрашивать и приказывает куда-то вдаль: «Стой, где стоишь!» Ножи по-прежнему при мне, но я не хочу их использовать, изо всех сил бью Эрика кулаком снизу в нос, сразу же — коленом в пах, он отпускает меня, сгибается от боли и сдавленно матерится, я снова пытаюсь прорваться к лифту…

Именно этот момент мой измученный организм выбирает, чтобы меня подвести. Тошнота становится неудержимой, и меня позорно рвет в двух шагах от желанного выхода. Время, выгаданное при ударах, безнадежно потеряно. Эрик уже рядом, краем глаза вижу его черную обувь. Стоит между мной и лифтом, отрезав меня от выхода.

— Я сейчас сделаю тебе пару уколов, полегчает! Главное, успокойся, нам надо валить отсюда поскорее…

— Не смотри, — бормочу я в ответ, не поднимая головы. Наверное, никогда не смогу смотреть ему в глаза. Меня тошнит снова, опираюсь на стену и умираю от стыда. Эрик фыркает где-то сверху.

— Трис, я все уже видел — и блюющих, и раненых, и дохлых! Думаешь, можешь чем-то меня удивить? — он шуршит застежками, протягивает мне пачку влажных салфеток: — На, приведи себя в порядок. И хватит от меня шарахаться! Ты куда сейчас сбежать пыталась? Может, ты научилась заводить машину без ключей? Или помнишь дорогу до Чикаго?

Одну из салфеток Эрик оставил себе — прижимает к разбитому мной носу, останавливая кровь. Но это не мешает ему ехидничать. Того гляди заставит отжиматься сто раз, как раньше. Куда пыталась сбежать? Да не планировала я ничего, я просто в ужасе и не знаю, чего от Эрика ждать! И ночь в ничейных землях кажется гораздо безобиднее, чем он!

— Хочешь заблудиться в радиоактивной зоне и помереть от лучевой болезни? Тебе реально хочется этого больше, чем вернуться домой?

Сам же меня запугивал, а теперь делает вид, что мне ничего не грозит?!

— Помнишь, что ты мне обещал?

Из конца коридора — слабый свет, это Райан зажёг свой фонарь, но подойти ближе не решается. Понижаю голос до шёпота — Райану ни к чему слышать, что я дивергент. Шиплю на Эрика:

— Ты же собирался сдать меня Эрудитам!

— Никогда не собирался, — отнекивается Эрик. — Я не это имел в виду! Мне просто нужны были гарантии, что ты никуда не денешься.

— Что?! Ну знаешь!..

Я так возмущена, что не сразу собираюсь с мыслями.

— Это так не работает! Я из-за твоих гарантий… Нельзя так с людьми поступать!

— Окей, объясни, как «это работает», — передразнивает Эрик, показывая пальцами кавычки. — У меня твои выходки уже вот где!

— Нам надо договориться. Ну, сделку заключить. Ты перестаешь меня запугивать, угрожать… не бьешь меня… ну, только если на ринге…

— Трис, что ты несёшь! Я хоть раз на тебя руку поднимал не на тренировке? А что ты предлагаешь взамен?

— Я возвращаюсь домой и… и, ну, ты понимаешь… живём вместе, как нормальная семья.

— То есть ты слушаешься по щелчку и даёшь, когда я захочу? — у Эрика загораются глаза. Но мне есть чем крыть:

— А ты будешь милым и вежливым?! И не будешь обижать моих друзей???

— Ты меня ни с кем не перепутала? — возмущается Эрик. — Я тебе чё, долбаный Махатма Ганди?!

— Кто?..

— Сэр… — прерывает нас тихий голос Райана. Несмотря на приказ «стоять где стоял», свет его фонаря медленно приближается. — Вы ведь говорили, что надо торопиться!..

— Твой вшивый друг совершенно прав, — саркастически говорит Эрик. — Давай сторгуемся на том, что ты сначала предложила, и пора выбираться. Щас кое-что принесу сверху, стой здесь и ничего не вытворяй!

— Эрик, нам обязательно надо взять с собой Райана!

Эрик презрительно смотрит на Райана, его облезлую куртку и драные джинсы. Тот молчит.

— Ну пусть вылезает наверх и идёт на все четыре стороны, кто мешает!

— Ты не понимаешь! Мы должны довезти его до Чикаго! Райан мне жизнь спас!

— Позорище, — страдальчески вздыхает Эрик. — Бесстрашная обязана жизнью изгою! Никому не рассказывай — засмеют!

* * *

Эрик приносит в бункер спецодежду и лекарства. Перевязывает мою раненую руку, делает уколы — противорвотное, анальгетик и антибиотик. Даёт свою фляжку и велит умыться и переодеться. Я бросаю в конференц-зале грязную изгойскую одежду, сменив ее на привычную черную форму. Потом наступает черед защитного комбинезона и респиратора.

— Жуть какая, — вздыхаю я. — Похоже на скафандр! Я когда тебя увидела — чуть заикаться не начала!

— А ты ждала, что я с букетом прибегу? — огрызается Эрик. — И в костюме с галстуком? Хватит копаться!

Большущий черный комбинезон закрывает меня с ног до головы. Напоследок Эрик выдаёт мне маленькую кислую капсулу и большую горькую таблетку — радиопротекторы, даёт попить и помогает надеть респиратор. Для Райана защитной одежды нет, он кое-как отряхивается и обтирается влажными салфетками. Скрепя сердце Эрик даёт ему медикаменты («Ты хоть знаешь, сколько это стоит? Больше, чем все твои потроха!») Сажая изгоя на заднее сиденье джипа, Эрик надевает на него наручники. Не хочет рисковать получить сзади по голове.

Верёвочная лестница у Эрика в точности такая же, как у Упыря. Странное совпадение. Наверху уже совсем темно и холодно. Но Эрик включает печку, и в машине становится уютно. Разговаривать с респираторами на лице неудобно, и мы молчим. Эрик сосредоточенно гонит машину. А у меня с каждым километром прибавляется вопросов. Что ещё за «радиация» и почему я могла умереть? В Бесстрашии и тем более в Отречении про это не говорили! Что будет дальше? Все ли у Эрика в порядке? Как он ко мне относится?..

Наконец по каким-то неизвестным мне признакам Эрик решает, что мы покинули зараженную зону. Он снимает респиратор, скидывает с головы капюшон и с удовольствием закуривает. На безопасной территории можно есть, благо мне полегчало, больше не тошнит. Сухие пайки и чай где-то на заднем сиденье. Чтобы добраться до них, я включаю свет в салоне — и тут становится не до еды. Я получаю ответ, точнее, полуответ на один из своих вопросов. На шее Эрика, от челюсти до ключицы, белеет марлевая наклейка.

— Ты ранен? Что случилось? Как ты себя чувствуешь?

— Не твоя забота, — огрызается Эрик, вцепляется в руль и выдыхает дым через нос.

— Радоваться, что ты жив, тоже нельзя? Если хочешь знать, мне все эти дни снились про тебя кошмары!

— Тоже мне новость, — хмыкает он. — Всю жизнь был главным страхом новичков!

То ли иронизирует, то ли обиделся.

— Я не это имела в виду. Снилось, что с тобой что-то случилось!

Эрик резко крутит руль, вписываясь в поворот. Плотный черный манжет задирается, и я вижу подсохшую темную ссадину, окружающую широкое запястье. Кто-то посмел связать мое Сокровище?.. Он, наверное, с ума сходил от злости! Так хочется дотронуться до него, до всех его ран, вобрать в себя боль и растворить без остатка. Но Эрик так напряжён и сосредоточен на дороге, что похож на закрытую дверь. На нем просто написано «держись от меня подальше». Стоило носиться за мной по всему штату и вытаскивать из-под земли, чтобы так себя вести? Эрик что, совсем меня забыл? Наверно, все потому, что меня при нем стошнило… А может, потому, что я и раньше-то не была красивой, а сейчас ещё и грязная, и пахну, как все изгои…

Мне надо срочно понять. Поворачиваюсь к Эрику и нежно глажу по локтю. Вкрадчиво говорю:

— Спасибо, что вытащил нас оттуда.

— Руки убери, — просит он в ответ. — Отвлекаешь от дороги! Нам надо скорее в город, ты должна была пройти санобработку ещё часов двенадцать назад! А если будешь руки распускать, мы никуда не успеем!

Что ж, не признание в любви, но лучше, чем холод пополам с деловитостью.

— Не буду трогать, если объяснишь про радиацию и лучевую болезнь!

Это Эрик воспринимает гораздо спокойнее, чем прикосновения. Он выдает нам с Райаном, по сути, полноценный инструктаж. Правда, его рассказ щедро сдобрен жаргонными и даже матерными словами, но так даже легче воспринимать. Эрик рассказывает о коварстве альфа-, бетта- и гамма-частиц. О «защите временем» и «защите расстоянием», о бетонных укрытиях, свинце, полимерах, которые защищают от облучения. Выдает несколько страшных историй об облученных — в западном направлении было несколько важных месторождений, Эрудиты в сопровождении Бесстрашных пытались их изучить, но в итоге бросили. Пока я пытаюсь переварить этот поток информации, Райан задаёт вопрос за вопросом:

— Сэр, а вот Упырь давал сталкерам спирт, с ним легче?

— А у Упыря верхний слой одежды — из полиэтилена, он тоже помогает?

— Сэр, в прошлом году два сталкера, Алекс и Кларк, вернулись из ничейных земель здоровыми, а потом сгнили заживо, покрылись язвами, гнойниками — пиздец! Да ещё у них синяки выступали сами собою, без всяких ударов! Это тоже с этих ядовитых лучей?

— Это что же получается, Упырь никакой не колдун, а просто знал, что делать?

Эрик отвечает ему сначала презрительно, а потом все спокойнее и обстоятельнее. Не упускает случая меня уколоть:

— Вот полюбуйся, даже изгой моментально усёк, что там опасно!

— Это нечестно! Да вы нам ни разу не рассказывали про такое!

— А вам, недоучкам, ни к чему! Для того, чтобы владеть информацией и нести ответственность, существуют командиры! Научитесь сначала автомат держать!

Эрик невыносим. Как бы я хотела вбить в его тупую голову, что людей нельзя использовать втёмную! Но даже не надеюсь, что дойдет, он всегда добивался полного подчинения. Вспоминаю про еду и решаю разрядить обстановку. Эрик соглашается на чай из его же термоса, я протягиваю ему стакан, и приятный аромат трав плывет по салону. Вскрываю один из сухих пайков и нетерпеливо запускаю ложку в лоток с говядиной и овощами. Еда холодная, но такая вкусная, сочная, сытная, я сейчас замурлыкаю от удовольствия! Открываю ещё и печеночный паштет — нежный, соленый, прекрасный — и ем из обоих лотков по очереди. Пока Райан сидит позади Эрика, снимать с него наручники никто не собирается, но ведь ему тоже надо поесть! Пытаюсь угостить его сухими хлебцами и сладким ягодно-злаковым батончиком. Но Райан не желает есть из моих рук, а Эрик ворчит, что наша возня ему мешает и у «моего блохастого друга» скоро будет возможность поесть по-нормальному. Внезапно Эрик глушит мотор, оборачивается и оценивающе смотрит на Райана.

— Вонючка, может, ты случайно умеешь водить машину? Хотя нет, откуда тебе!

— Случайно умею, — негромко, подчёркнуто мягко отвечает изгой.

— Его зовут Райан! — одновременно встреваю я.

— И насколько плохо ты водишь?

— Нууу…

— Где газ-тормоз, знаешь? Лево и право отличаешь?

Райан сдержанно кивает. Эрик выпрыгивает из машины и скрывается в темноте. Откуда-то сзади приближается тусклый свет одной фары, слышится простуженное урчание мотора. Грузовик объезжает нашу машину и встаёт впереди.

— Да это же машина Упыря! — узнаю я.

— У этого твоего монстра — фонарь Упыря, лестница Упыря. Ничего удивительного, — комментирует Райан.

Эрик закрепляет буксировочный трос под бамперами джипа и грузовика, велит мне пересесть в грузовик, долго инструктирует Райана, потом тоже забирается в грузовик.

— Эрик, а где Упырь?

— Откуда я знаю! Я не нанимался за ним присматривать!

— А всё-таки?! Ты ведь забрал у него машину!

— Он был только рад помочь Бесстрашию! Тебе не все равно? Когда мы с Упырем расстались, он был жив и здоров!

Голос Эрика звучит честно, но я чувствую подвох, но возразить нечего. Видимо, Эрик выгнал Упыря из машины и отправил обратно в город пешком? Жёстко, но Упырь это заслужил!

— А почему ты решил доверить Райану свой джип?

— Ну не тебе же, — резонно отвечает Эрик. — Угнать его он не сможет, я все на совесть привязал. Во-вторых, когда он доедет с нами до пункта дезактивации — получит санобработку. В-третьих, я одну схему продумываю… Короче, не соскочит твой приятель. А теперь выкладывай, что с тобой было в эти дни. Что натворила, кто нападал, как защищалась — все рассказывай.

И я рассказываю, поначалу сухо и неохотно. Пытаюсь отвлечь его рассказом о работе сталкеров в бункере. Но Эрик против воли вытаскивает из меня все воспоминания, от технических подробностей драк до того, чем я питалась в гетто. Я вываливаю на него все свои невесёлые приключения, он смолит сигарету за сигаретой и молчит. Когда я решаюсь рассказать об убийстве изгоев, что пытались меня изнасиловать, Эрика прорывает. Он заявляет, что я бестолковая, самоуверенная выскочка и мне необыкновенно повезло. Выражает уверенность, что из меня не получится даже путного изгоя. Говорит, что нормальные люди не спят в гетто, даже в патрульном джипе, когда под боком автомат, а рядом — напарник. Обещает, что из Бесстрашия я теперь выйду только с ним. Клянётся, что даст самую унизительную и скучную — то есть мирную и безопасную — работу кладовщицы или уборщицы. Может, он в чем-то и прав, но все равно обидно!

— А чего ты возмущаешься, будто случилось невесть что! Меня и в Бесстрашии пытались убить, и ничего!

Рассказываю, как меня пытались сбросить в Пропасть. Кажется, это было несколько жизней назад, столько произошло с того дня. Эрик возмущается, с какой стати я не поставила его в известность и почему он узнает о таких вещах последним. «Потому что не умеешь работать с личным составом», — мстительно думаю я.

Ближе к городу появляется связь. Несмотря на позднее время, Эрик достает коммуникатор и раздает задания. Вызывает в пункт дезактивации и дезинфекции Дока, техников и завхоза. Предупреждает, что будут трое облученных, из них двое раненых. Какую-то добрую душу Эрик озадачивает просьбой закинуть еды в его холодильник.

В пункте дезактивации нас уже ждут. Док, как обычно, встрепанный, но выглядит бодрым и собранным, хотя его дёрнули на выезд глубокой ночью. Невысокий жилистый дядька с ног до головы в фенечках и заклёпках — завхоз. Двое незнакомых парней — техники. Бесстрашные расступаются, и из-за их спин показывается Макс. Вот уж кого я не рада видеть!

— А он-то здесь зачем? — тихонько возмущаюсь я.

— Ничего, прорвёмся!

Эрик предупреждает, чтобы ни в коем случае не проболталась, что сама сбежала из Бесстрашия, велит придерживаться его версии о наказании. «А если что — просто молчи с умным видом! Или посылай всех ко мне!» А ведь верно, если бы он это не придумал — кто бы позволил мне вернуться! На радостях чмокаю Эрика в небритую щеку, он вздрагивает — «давай позже!» Он загоняет грузовик на площадку для обработки транспорта, рядом Райан криво паркует джип.

— Макс, зря они тебя подняли среди ночи, — вежливо говорит Эрик.

— Ничего, у меня все равно бессонница из-за ваших выходок! — ядовито отвечает Макс. — Докладывай!

Эрик коротко докладывает, что у изгоев конфискован груз дефицитного оборудования, самое ценное — беспилотник с видеокамерой. Завхоз хромает к грузовику, лезет в кузов, хвалит того, кто накрыл оборудование несколькими слоями металлизированной ткани.

— А вонючку зачем притащил? — брезгливо спрашивает Макс. — Оставил бы за Стеной! — Райан зло зыркает на него, но огрызаться не смеет.

— Пригодится. Его тоже на санобработку, — отвечает Эрик. У меня замирает сердце — сейчас Док тоже откажется помогать Райану! Но все воспринимают распоряжение Эрика как должное.

Техники роются в добыче Упыря, измеряют уровень радиации и начинают дезактивацию. Док, вооруженный вторым дозиметром, осматривает нас. Самое сильное излучение — от меня. Эрик косится на меня и многозначительно молчит. Вода уже нагрелась, Док выдает нам довольно жёсткие щетки и мыло («Мойтесь как можно тщательнее, не оставляйте ни малейших загрязнений!») и отправляет в душ.

До чего же классно мыться горячей водой! Я таю от удовольствия под тёплыми струями и запеваю песню про троих Бесстрашных, верных товарищей. Потом следующую — про Искреннего, Эрудита и Альтруиста, которые нашли в Дружелюбии волшебные грибы. В Отречении меня бы лишили ужина за нее, но в Бесстрашии эта песня считается почти приличной.

— Трис, ты там делом занимаешься или что? — рычит Эрик из кабинки справа.

— Трис, если будешь светиться — отправлю перемываться! — вторит Док. Только у Райана нет ко мне претензий, он тихо смеётся из кабинки слева.

Эрик выходит из душа чисто выбритым и выглядит уже не таким замученным. А Райан и вовсе смотрится помолодевшим. Радиоактивной пыли на нас больше нет, и уровень излучения падает до допустимого. Док делает нам с Эриком перевязки, потом долго всех осматривает. Берет у нас кровь на анализ, загружает в портативный анализатор, и он тут же выдает распечатки. Показателями Эрика Док откровенно недоволен и отчитывает его за нарушение рекомендаций. А вот мой анализ Доку нравится больше, он бодро улыбается и убедительно заявляет: «Ну что же, бывало и хуже! Будем наблюдать, посмотрим на динамику!» Ну и хорошо, значит, можно больше не думать о здоровье. Райан жмется к обогревателю, ему явно неуютно среди Бесстрашных. Я встаю рядом и пытаюсь его подбодрить. Заодно исподтишка любуюсь Эриком. Он самый красивый в Бесстрашии, хочется подойти к нему поближе, дотронуться, обнять. Если бы он ещё перестал смотреть на меня с таким выражением!.. Ну, так, будто я — один сплошной косяк и меня нужно исправлять с ног до головы. Мой ненаглядный разговаривает с Доком — не иначе как пытается отвлечь его от своего безответственного поведения. Док показывает Эрику какие-то цифры в моих анализах, тот смотрит в них с таким видом, будто ему все понятно. До меня долетают слова «какой прогноз?», «сколько будет скрытый период?» Не хочу их слушать. Док — перестраховщик, а Эрик любит придираться, характер такой. Переживать из-за них — себе дороже. Док же сказал, что все хорошо, и мне этого достаточно. Подумаешь, сердце лупит как сумасшедшее, это из-за горячего душа. А слабость — эка невидаль, просто день был тяжёлый. Отьемся, отосплюсь и буду как новенькая. Эрик оставляет Дока в покое, и мы — все трое — получаем по несколько уколов и по гигабайту нудных рекомендаций.

В «чистой» зоне проверенное оборудование разложено на большом столе, места почти не осталось, а техники приносят все новые вещи. Макс и завхоз увлеченно обсуждают, как привести дрон в рабочее состояние. Завхоз клянётся, что достаточно подзарядить аккумулятор — и можно начинать разведку! Хоть завтра! Все отряды афракционеров будут как на ладони, а если взяться умеючи — они накроют логово Эвелин! Черные глаза Макса горят азартом, как у мальчишки, получившего в подарок велосипед. Когда мы входим, он пожимает Эрику руку и говорит, что он неплохо поработал.

— Не только я. Это Трис навела, я только конфисковал.

— Молодцы, ребята, здесь столько дефицита! Системники годные, провода в прекрасном состоянии! А скажи-ка, деточка, — обращается завхоз ко мне, — вы все вывезли?

— Деточку зовут миссис Коултер, — перебивает Эрик. — Нет, вывезли не все, но она больше туда не поедет.

— Я могу съездить в бункер ещё раз, — вдруг подаёт голос Райан. Бесстрашные поворачивают головы в его сторону, на лицах — презрение.

— Может, — подтверждает Эрик. — Дорогу знает, водит осторожно, инструктаж я ему лично провел.

— Зачем нам это недоразумение, когда есть Упырь? — морщится Макс.

— Упырь больше не будет работать, — как ни в чем не бывало объясняет Эрик. — А нам давно было пора навести порядок у сталкеров! Меня не устраивает, что они шляются по всему штату и носят в Чикаго заразу!

Эрик предлагает давать Райану для рейдов грузовик Упыря с условием, что он возьмёт на себя западное направление — в остальных местах справляется наша разведка — и все найденное будет продавать Бесстрашию. Никакой Эрудиции и Искренности! А ещё после каждой поездки Райан должен будет приезжать на пункт дезактивации и проходить обработку. Завхоз громко возмущается, размахивает кулаками и звенит всеми цепями и серьгами. Как это — доверить машину изгою? Снабжать его этанолом и радиопротекторами?! Может, ему ещё и защитный комбинезон выдать?! Да это же несанкционированная помощь изгоям! Но Макс принимает сторону Эрика.

— Не строй из себя невинность, тебе не идёт! Можно подумать, ты никогда не вел дел с Упырем!

Завхоз замолкает.

— Сталкеры всегда были и будут, без них Чикаго окончательно деградирует. И во всех фракциях это понимают. Не шуми.

— Но не отдавать же ему грузовик! Прекрасная машина, ещё тридцать лет пробегает!..

— А ты хочешь гонять на запад кого-то из наших? — фыркает Макс. — Или, может, сам будешь туда ездить? Ни одна машина не стоит здоровья Бесстрашных, для этого изгои есть!

То, что Макс говорит, это ужасно. Дискриминация в действии! Но Райана интересует только еда и прочие материальные блага. Он начинает торговаться с Бесстрашными, но я перебиваю:

— Ты не обязан соглашаться, если не хочешь! Это же опасно, ты сам рассказывал!

— Трис, малышка, можно мы попробуем разобраться сами? Не возражаешь? — приторно-сладким голосом спрашивает Макс. Ой, зря я влезла… Эрик берет меня за руку, притягивает ближе к себе и заслоняет от Макса.

— Ни за что не откажусь, это мой ШАНС! — отвечает Райан. Он расцветает на глазах — приосанился, причесал нестриженые лохмы, а его янтарные глаза отсвечивают золотом. Сколько он продержится на опасной работе? Ведь недаром Бесстрашные не хотят сами ездить на запад! А изгоя не жалко — расходный материал, погибнет этот, найдется другой…

Райан улыбается и говорит мне то, что понятно только нам двоим:

— О печёной свекле теперь можно забыть, переходим на мясо!

* * *

Наконец торг закончен, и Бесстрашие официально обзаводится собственным сталкером. Довольный Райан скрывается в холодной темноте осенней ночи. Эрик и завхоз меняются ключами от машин — джип Эрика нужно обработать, а нам пора в Бесстрашие. Мы с Эриком садимся в черный минивэн завхоза. Кажется, о нас все забыли. Мы одновременно тянемся друг к другу, Эрик кладет руку мне на колено, между нами торчит рычаг переключения скоростей, но мне все равно, я даже успеваю подумать, каково это — заниматься любовью в машине, Эрик, наверно, знает…

Наши губы почти соприкасаются, когда с громким щелчком открывается задняя дверь.

— Не помешал? — жизнерадостно спрашивает Макс и плюхается на заднее сиденье. — Эрик, подбросишь до Бесстрашия? И Дока заодно! У завхоза и техников ещё много работы, а нам с Доком пора по кроватям!

Эрик отодвигается от меня, убирает руки, молча бросает на Макса убийственный взгляд. Гремит вторая задняя дверь, и к Максу присоединяется усталый Док в обнимку с портативным анализатором.