Наследницы (джен)

Я иду в новый день, не сливаясь с толпой.

Я хочу, чтобы все здесь считались со мной.

Открываю в себе без преград новый мир.

Я свободой дышу и живу каждый миг...

Алиса Кожикина

1. Тьма во сне и наяву

Первый сон Анни увидела ночью после праздника в честь своего двенадцатилетия. То есть, конечно, она видела сны и раньше, но… они были не такие. Это был особый сон. Давящий, неприятный. И какой-то слишком пугающий. Проснувшись, Анни не могла его вспомнить детально, не могла сказать, что ей приснилось. Или кто. Но кто-то это был. Девочка весь день ходила подавленная, как будто этот кто-то мог выскочить из-за угла. Своей маме Элли, которая заметила это неестественное состояние дочери (обычно Анни была живая, бодрая, порой ей трудно было долго усидеть на одном месте, а сейчас вдруг стала тихой и рассеянной), Анни честно призналась:

— Страшный сон приснился.

Элли сочувственно погладила дочь по плечу:

— Ты вчера устала на празднике. Ничего, всё пройдёт.

Анни вздохнула, принимая объяснение.

Она действительно вчера здорово повеселилась — играла с друзьями в различные игры, бегала, смеялась и танцевала. А так как росла она ребёнком весьма впечатлительным, то «страшные сны» были не таким уж редким явлением: после праздников, гостей, бурного веселья, или же если девочка до полуночи читала какую-нибудь захватывающую книжку. Организм уставал, и мозг начинал «чудить» под наплывом впечатлений. И снились кошмары.

Но не такие же…

Хотя, ладно. Анни махнула рукой (не в буквальном смысле) и постаралась выбросить из головы свои непонятные ночные видения. В конце концов, она ведь даже не могла объяснить, ЧТО она видела. Так, снился кто-то…

Следующий подобный сон Анни увидела примерно через месяц, после того, как успела благополучно забыть о первом. В этот раз она днём опять «учиталась» до красных глаз и спать легла с обрывками пламенных диалогов и картинами жарких битв, погони и прочего в том же духе в голове. В Волшебной стране тоже существовал жанр приключенческого романа для детей и юношества.

Так что и в этот раз страшный сон не был принят во внимание. Ни самой Анни, ни её родителями, никем из членов семьи и друзей. Аларм посоветовал дочери поменьше читать приключенческие книжки и побольше времени проводить на свежем воздухе.

— Аларм, по-моему, они и так слишком много гуляют с городской детворой, — возразила Элли. — Не так давно мне пришлось искать их по зеркалу, так как в десять вечера они ещё торчали в каких-то трущобах.

— Нормальное здоровое детство, — оспорила её сестра Энни. — Я тоже там была один раз, не такие уж это и трущобы. Просто улицы там очень запутанные.

— То есть, ещё и ты туда лазаешь? — Элли строго воззрилась на неё.

Аларм хмыкнул. Они с Элли иногда шутили, что у Элли не два ребёнка, а три. «А вот у меня только двое, — уточнял он. — На старшенькую я не подписывался, её в нашу семью уже в готовом виде подсунули». На эту шутку никто не обижался — Энни действительно была для Анни и Тома не столько тётушкой, сколько ещё одной сестрой, разве что чуть более самостоятельной. Тем более что выглядела она сейчас ровесницей Анни — хотя, если Анни действительно было двенадцать лет, то Энни только так выглядела, благодаря заклятию вечной юности.

— Ничего особенного, — сказала Энни. — Просто надо было проводить домой одну девочку, которая очень боялась, что её накажут за то, что она гуляла слишком долго. Может, её бы и действительно наказали, но так как я всё-таки принцесса, то взяла всё под свою личную ответственность. Ну, а принцессе никто возражать не стал, — безмятежно улыбнулась она и взялась за салфетку.

— Вот тебе вечно больше всех надо, — усмехнулся Аларм.

— Надеюсь, вы ни во что не влипнете, — нервно сказала Элли. — Даже в Изумрудном городе на улицах встречаются хулиганы.

— Если они с нами встретятся, тем хуже для хулиганов, — фыркнула Энни.

— Мам, ну какие хулиганы? — удивился Том. — У нас же крутая команда. Мы с Анни — принц и принцесса, Ровенор и Тенеф — будущие гвардейцы, Фил и Танрис — будущие министры, ну и… — он смутился и смолк.

— Ну и все остальные — кто во что горазд, — улыбнулась Элли. — Знаю я вашу команду.

Команда друзей у Анни и Тома действительно была достаточно разнородная и очень большая — одних только «лучших» друзей было больше десятка. Из дворцовых детей — сыновья начальника дворцовой охраны Ровенор и Тенеф, близнецы, а также сын главного дворцового ювелира Астерий были старше Анни на год, сын министра образования Фил и сын министра земледелия Танрис — ровесники Тома. Дочери главного повара Мила и Марифа — младше Тома на год и три года соответственно. Из городских — Винет Дорт, старший в этой компании (ему уже было почти пятнадцать), сын торговца сладостями; Шен и Теор, сыновья учителя, восьми и четырнадцати лет; и малышка Юна, дочь фонарщика, соседка Винета Дорта, ей было всего шесть. Помимо этих ребят, было ещё человек двадцать, с которыми Анни и Том охотно водили дружбу, бегали по городским улицам (и даже за город), или приглашали в дворцовый парк — хотя он и так был открыт для всех, и по выходным многие дети, особенно школьники, приходили сюда развлекаться. По настоянию Энни здесь была построена шикарная детская площадка для всех возрастов, и Элли справедливо подозревала, что Энни и сама не прочь покачаться на всех этих замысловатых качелях, которые собирали мастера Фиолетовой страны.

— Так что? — напористо спросил Том у родителей. — Вы же не против, чтобы мы туда ещё раз пошли?

— Куда, в трущобы? Да я ничуть не против, — развела руками Элли, и Аларм кивнул, соглашаясь с ней. — Просто я за вас переживаю.

— Ничего с нами не случится, — самоуверенно заявила Анни. — Я волшебница, а уж мальчишки у нас, если что, отлупят кого надо так, что мало не покажется.

— Именно это меня и тревожит, — сказала Элли.

— Да всё нормально, — успокоил её Аларм.

— Ну, если ты так считаешь… — не стала спорить Элли. — Энни, а ты тоже с ними?

— Я сегодня в Голубую страну, — покачала головой Энни. — Но к вечеру вернусь. Или завтра утром.

Элли кивнула. В Голубой стране у Энни был даже свой домик, хотя она не так уж часто в нём жила: предпочитала проводить время в Изумрудном городе с племянниками. Когда Анни и Том были совсем маленькими, Энни и вовсе почти не покидала Изумрудный дворец, это только в последние годы снова стала интересоваться Голубой страной.

— О, а можно с тобой? — оживился Том, но Аларм строго осадил его:

— Не сегодня. У вас же занятия!

Том приуныл.

— Почему принца нельзя освободить от занятий? — проворчал он. — Тем более что королём я всё равно не буду. Анни будет королевой, вот пускай она и учится.

— Потому что образование важно для всех, — твёрдо сказала Элли. — И даже если ты не будешь королём, с тебя берут пример все дети города.

— Вот не могли они себе другой пример выбрать, что ли?

Энни рассмеялась:

— Том, ну не ворчи. Если совсем завалят уроками, я тебе помогу, — пообещала она, и Элли снова строго воззрилась на сестру:

— Ага, будешь за них все письменные работы делать?

— А что такого? — с такой комической искренностью удивилась Энни, что все рассмеялись. — Ладно, я пошла, — Энни встала из-за стола. — Не скучайте.

— Не будем, — пообещал ей вслед Аларм. Том обратился к нему:

— Пап, тогда давай ты с нами проведёшь тренировку на реке?

— На Большой реке? — возмутилась Элли.

— Да нет, на Аффире, — успокоил её Аларм. Аффира была небольшой речушкой, огибающей Изумрудный город с севера и запада, она же и снабжала город водой через хитроумную сеть водопроводов, проведённых ещё при Гудвине. Когда-то, во время правления Страшилы, она ещё и наполняла канал, окружающий город, но при Корине канал прекратил своё существование, и восстанавливать его не стали.

— Я тоже хочу на реку, — сказала Анни.

— Хорошо, зовите друзей, — разрешил Аларм. — После обеда отправимся.

— Ура! — Анни и Том подпрыгнули на стульях.

— Ну вот, уроки опять будут не сделаны, — вздохнула Элли. Но вздохнула без особой строгости. Энни часто поддразнивала её — «у тебя профдеформация бывшей учительницы», но Элли отлично понимала, что жизнь не сводится к одной лишь учёбе, тем более у детей.

Перед прогулкой Том отправился к Ровенору и Тенефу, а потом к Филу и Танрису — чтобы позвать их с собой, а Анни навестила сначала Милу с Марифой, а потом пошла в ювелирную мастерскую, где рассчитывала найти Астерия — тот часто помогал отцу в работе и уже носил должность младшего подмастерья. Городских ребят рассчитывали позвать по пути.

Дверь в мастерскую была приоткрыта, и Анни уже хотела постучать, но замерла, невольно услышав несколько странных фраз.

— …Так что не надо обвинять нас в том, что мы только и умеем, что вести подпольные разговоры, — сказал голос, кажется, дворцового казначея. Анни помнила его: такой сухонький деловой человечек, говорит всегда только по делу. — Мы бы действовали, но как? Что мы можем?

Голос мастера-ювелира ответил, но что-то неразборчивое.

— Всем известно, что королева Элли — самая могущественная волшебница всей Волшебной страны. На что же вы рассчитываете?

Ювелир опять начал что-то говорить. Видимо, казначей сидел ближе к двери, а мастер Мирдан, как обычно, за рабочим столом в дальнем углу, у окна.

— А вы знаете, что королева Элли может даже мысли читать? — проворчал казначей. — И мне совсем не хочется, чтобы она прочитала мои.

«Мама никогда не читает чужих мыслей без разрешения», — подумала Анни, слегка обидевшись. Но продолжала в недоумении слушать. О чём они там говорят?

А ювелир, видимо, продолжал в чём-то долго убеждать казначея — Анни вся напряглась, но не могла расслышать ни одного слова. Что же делать? Усилить звук магией? Но тогда его будет слышно по всему коридору, и все сразу поймут, что она подслушивала. А подслушивать, между прочим, вообще нехорошо.

— Ну, если так… — протянул тем временем казначей. — Но я что-то сильно сомневаюсь, что она на это согласится. Послушайте, Мирдан, ну-ка, сознайтесь — вы же не сами всё это придумали?

Анни тихонько отошла от двери, а потом подошла снова, топая погромче, и решительно постучалась сразу.

— Войдите, — сказал не ювелир, а казначей. Анни показалось, что голос у него резко стал испуганным.

Анни распахнула дверь и вошла. Оба мужчины при её появлении встали и почтительно склонили головы.

— Добрый день, — поздоровалась Анни. — Простите, могу я видеть Астерия?

— Добрый день, ваше высочество, — ещё раз склонил голову ювелир. — Астерий сегодня остался дома. Но если вы хотите его видеть, можно отправить посыльного, и он придёт через полчаса.

— О, не нужно, я лучше зайду к вам домой сама, если вы не против. Мы с Томом хотим пригласить Астерия на прогулку за город, на реку. Вы не возражаете?

— Как я могу возражать, принцесса, — с улыбкой поклонился ювелир. Анни улыбнулась в ответ.

— Желаю успеха в работе, — попрощалась она. Мужчины опять склонили головы, а она вышла за дверь и плотно её закрыла.

И невольно задержалась, склонившись к замочной скважине. Словно кто-то подтолкнул её: «подслушай!».

Правда, услышала она только неразборчивое гневное шипение казначея и бурчание ювелира. Странно. Чем они там недовольны?

При чём тут мамино умение читать мысли?

О чём они вообще говорили?

На берегу реки у друзей давно было своё любимое местечко, а так как они там тренировались и играли постоянно, то даже построили тут «крепость» — из камыша, ивовых веток и глины. Крепость получилась на редкость внушительная, правда, иногда её сильно размывало дождями, но потом друзья все вместе её восстанавливали. Иногда ребята делились на две команды и играли в защитников и захватчиков этой крепости, а иногда она просто служила неким «штабом»: здесь можно было посидеть, отдохнуть в тени, даже полежать на камышовых подстилках. Тенеф заявлял, что, если бы ему разрешили, он бы тут вообще жил.

— Так тебе папа и разрешит, — сказал Ровенор. Братья были близнецы, но совсем не похожи: Ровенор темноволосый и худой, как спичка, а Тенеф белобрысый крепыш.

— Как-нибудь могу взять вас в небольшой поход, — предложил Аларм. — Там и проверим ваши навыки выживания в природе.

— Ура! — воскликнули мальчишки. Такие походы, в принципе, были нередким делом: на день, на два Аларм с удовольствием собирал детей и бродил с ними по окрестностям Изумрудного города. Девочек тоже принимали — не обижать же Анни. Тем более что девчонки иногда не уступали мальчишкам в ловкости и выносливости.

Тренировка была обычной: заплыв (для всех, кроме Юны и Марифы — они не умели плавать, хотя и усердно учились, барахтаясь у берега), потом гимнастика (на мягком тёплом песке было очень здорово кувыркаться), потом эстафеты с догонялками — уже нечто среднее между тренировкой и игрой.

— Ну всё, дальше сами, а мне пора во дворец, — сказал наконец Аларм. Анни и Том опасливо переглянулись: как бы отец и их не забрал с собой.

— Мы останемся? — уточнила Анни.

— Да пожалуйста, — пожал плечами Аларм. — Только не возвращайтесь поздно.

— Ну… — Анни снова переглянулась с братом. — Нелу всё равно надо будет проводить, — она взглянула на скромно сидящую неподалёку девочку. — У неё очень строгая тётя, и если мы не придём вместе с ней, она может её наказать… Ну, помнишь, Энни говорила об этом.

— Вот не задерживайтесь сами и не задерживайте Нелу, — Аларм строго погрозил дочери. — И всем будет хорошо. Всё, удачи, будьте умницами.

— Пока, пап, — сказал Том. Аларм ушёл, а он оглянулся на друзей: — Эй! — бодро крикнул он. — Ну что, кто со мной до того берега?

— Папа запретил переплывать реку, — сказала Анни. Аффира была не очень широкой, но для детей…

— Да ну тебя, — легкомысленно отмахнулся Том. Но его предложение так и не встретило отклика ни у кого, кроме Танриса.

— Давайте лучше играть в «Летучих обезьян», — предложила Марифа.

— Точно! Давайте! — раздались голоса в поддержку, и даже Том согласился.

Условия игры были несложны: «Летучие обезьяны» ловили «путешественников» и отводили в «замок», роль которого в данном случае успешно выполняла камышовая крепость. Ловить можно было поодиночке или сразу группой. Из «замка» можно было сбежать, поэтому часть «обезьян» оставалась стеречь пленников. «Летучие обезьяны» выигрывали в том случае, если ловили всех «путешественников», а «путешественники» — если им удавалось сбежать от «обезьян». Кроме того, «путешественники» могли освобождать своих сокомандников — впрочем, это было сложно и редко практиковалось. Если сбежать не удавалось и «обезьяны» всё-таки выигрывали, то команды менялись ролями, и таким образом, играть можно было бесконечно — пока не надоест.

Сейчас Анни была в команде «обезьян», а Том — в команде «путешественников». «Путешественники» разбежались, прячась в зарослях камыша и лопуха. «Обезьяны» с визгом и криками бросились за ними. Малышка Юна в восторге вопила, подпрыгивая на месте — она тоже была из «обезьян», и хотя вряд ли могла бы кого-то поймать, но хотя бы ей самой не грозила опасность быть пойманной, чего она очень не любила. Анни подхватила её за руку:

— Ну-ка, давай вместе ловить!

— Давай Винета поймаем! — восклицала Юна. Анни усмехнулась: ну да, пятнадцатилетний Винет, который и в играх-то участвовал только из-за большой привязанности к Юне, был для маленькой девочки слишком уж недостижимой «жертвой». Тем более что в честной игре никто никому сдаваться не собирался.

Винет убегал от них по берегу и уже оторвался на приличное расстояние. Юна кинулась вслед за ним, а Анни остановилась.

Она никогда не применяла в играх магию — это было бы нечестно. Но сейчас словно кто-то нашёптывал — ну давай, что тут такого? Малышка Юна порадуется.

— А ну стой, Винет! — крикнула Анни, вскидывая руку. Винет поскользнулся и упал, безуспешно пытаясь встать. Юна подбежала к нему.

— Я поймала, я поймала, я поймала! — заверещала девочка, хватая его за руку. Тут подбежала и Анни.

— Ага, попался!

— Да отпустите вы! — крикнул Винет. — У меня ноги словно судорогой свело. Я выбываю из игры.

— А вот и не выбываешь! — торжествующе воскликнула Анни, крепко хватая его за вторую руку.

— Теперь ты наш пленник! — провозгласила Юна.

— Да отпустите! — повторил Винет. — Я идти не могу.

— Что случилось? — подбежали Том и Астерий. Анни с хохотом кинулась на них:

— Ага, и вы попались! — она схватила обоих за руки, но Том сердито вырвался:

— Ты что натворила? Ты что, колдовала?

— Ты колдовала? — возмущённо уставился на неё и Винет. Анни невозмутимо пожала плечами:

— Совсем чуть-чуть. А что тут такого?

— Ты колдовала?! — закричал Том. — Так нечестно!

— Так нечестно! — зашумели все, собираясь вокруг.

— Да ладно, ребята, вы чего? — удивилась Анни. — Как будто вы не знаете, что я волшебница.

— Вот и держи свою магию при себе, — сердито заявил Винет. Даже Юна смотрела на Анни удивлённо и растерянно.

— Вы же сами иногда просите меня что-то наколдовать, — сказала Анни. Это было правдой: она нередко спасала друзей от внезапного дождя, лечила особо болезненные ссадины или помогала зашить неожиданно порвавшуюся одежду. — А сейчас недовольны?

— Конечно! — воскликнул Ровенор. — Когда мы просим, это для общей пользы. А сейчас это не для общей, а только для твоей одной! А в игре все должны быть одинаковы!

— Ну да, конечно, — огрызнулась Анни. — Винету пятнадцать, а Юне шесть — они что, одинаковы, что ли?

Ей как никогда хотелось спорить и доказывать свою правоту. В конце концов, они тут все действительно неравны по силам. Так почему же ей нельзя использовать свои преимущества?

— Всё равно ты не должна использовать магию! — напустился на неё Том. — Это нечестно!

— Ой, подумаешь, нечестно, — поморщилась Анни. — А если Винет бегает быстрее всех?

— Винета мог бы и я догнать, — сказал Теор.

— Ну, если хотите, я не буду участвовать в игре, — сказал Винет.

— Да подожди ты! — махнул ему рукой Том и снова обратился к Анни: — Мы всегда играем и всегда бегаем, и Винет вместе со всеми. И все всех догоняют, ничего страшного. Но из нас никто не маг, только ты маг. И это нечестно, использовать то, чего больше ни у кого нет.

— Я ж не виновата, что никто больше не маг, — сказала Анни.

— В игре колдовать запрещается, — твёрдо сказал Том.

— Ой, ты так говоришь только потому, что сам не можешь, — фыркнула Анни. Она отлично знала, что для Тома упоминание его бессилия в магии немного болезненно. Не то чтоб он слишком сильно из-за этого переживал — до сих пор ждал, когда в нём магия проснётся. Хотя родители, кажется, уже и не ждали. По крайней мере, они никогда не утешали Тома словами вроде «ну ничего, подрастёшь — и у тебя магия появится». Просто сейчас ей почему-то захотелось его этим уколоть нарочно.

— Ну и что, что я не могу? — азартно возразил Том. — И я не могу, и никто из нас не может. Одна ты можешь и выставляешься. Знаешь что, если ты будешь колдовать, то мы играть тебя не возьмём.

— Что? — возмутилась Анни.

— Не возьмём! — подтвердили и Ровенор с Тенефом, и Фил, и Танрис, и Теор, и Мила с Марифой… Анни потрясённо смотрела на них, а они убеждённо повторяли вслед за Томом: — Колдовать в игре нельзя!

Анни фыркнула:

— Ну и пожалуйста! Очень надо.

Она отвернулась и гордо зашагала по берегу к стенам города. Обернулась, крикнула:

— Сами потом придёте меня звать!

И побежала быстрее.

— Хочу и буду колдовать, — шептала она на ходу. — Если я не такая, как они, то пусть они мне и завидуют! Почему я должна под них подстраиваться? Хочу и буду колдовать! Хочу и буду!

Хотя из глаз уже готовы были брызнуть слёзы обиды.

Горожане с удивлением смотрели на свою юную принцессу, которая в одиночестве бежала по улицам, от всех отмахиваясь и отворачиваясь. Принцессе не пристало плакать на людях, даже если очень хочется.

Впрочем, к дворцу Анни уже подходила с гордо поднятой головой. Принцессе не пристало переживать из-за такой ерунды.

И вообще. Анни вдруг почувствовала, что все эти детские игры с городской детворой ей надоели. Вот так вот, в один миг. В конце концов, ей двенадцать лет, сколько ещё она будет в догонялки бегать? И вообще, она принцесса. И эти игры — просто ниже её достоинства.

Вот придут её звать, а она всё равно не пойдёт.

Правда, ещё через полчаса она расстроилась и поняла, что была неправа… А тут ещё и родители устроили ей выговор, встав на сторону Тома: нельзя применять магию в играх, это нечестно по отношению к другим людям. Тут уже Анни окончательно расплакалась и решила непременно с Томом помириться. Но, когда он вернулся домой (отнюдь не поздним вечером — видимо, после ухода Анни игра всё-таки не задалась), она уже передумала. Не будет она с ним мириться. Ещё чего — признавать себя виноватой. Вот пусть сами сначала признаются, что без неё им скучно.

Но Том не признавался. За ужином он сделал вид, что ссоры никакой и не было — видимо, родители с ним тоже об этом случае поговорили. Оживлённо болтал обо всякой ерунде, рассказал, как он единственный согласился проводить Нелу домой, потому что все остальные разошлись.

— Она что, тебе понравилась? — не удержалась, съязвила Анни. — Жених и невеста?

— Ты что? — искренне удивился Том. — Я просто проявил к ней рыцарскую вежливость. Правильно же, пап? Рыцарь же не может отпустить даму одну ходить по опасным улицам?

— Не может, — серьёзно кивнул Аларм.

— Там опасные улицы? — нахмурилась Элли.

— Ма-а-ам, — закатил глаза Том.

— Я имею в виду — может, если девочка живёт на опасных улицах, то ей надо как-то помочь? — пояснила Элли. — Может, отправить туда отряд стражи, чтобы они переловили всех хулиганов.

— Да нет там никаких хулиганов, — сказал Том.

— Что ты врёшь, они там есть, — сказала Анни. — Сам на прошлой неделе пришёл весь в синяках.

— Это были другие хулиганы, — не смутился Том. — Они просто не знали, кто я такой. А ты грубиянка.

— А эти знают? — усмехнулась Элли.

— Мам, ты же не хочешь, чтобы я пользовался своим приверо… привило… Привиливи…

— Привилегированным положением? — уточнила Элли.

— Вот именно, этим самым положением. В смысле, допустим, они не будут драться со мной, но это же не значит, что они не будут драться с другими, кто не принц. Поэтому я никогда не говорю сразу, что я принц, — объяснил Том. — А в лицо меня далеко не все узнают. Поэтому я им сначала пытаюсь объяснить, что драться вообще в принципе нехорошо. А вот если они не понимают…

Элли склонилась к столу от хохота. Аларм сдерживался, но тоже видно было, что ему очень хочется рассмеяться.

— И что смешного я сказал? — надулся Том.

— Извини, малыш, — сквозь смех проговорила Элли, но Том обиделся ещё больше:

— Я не малыш!

— Прости. Извини, ты всё правильно делаешь, конечно же… Просто я представила, как это выглядит со стороны, — пояснила Элли. — Я так понимаю, что слова эти хулиганы понимают не всегда?

— Почему же, иногда понимают. Правда, всё равно надо мной смеются, но хотя бы драки нет, — пояснил Том.

— Слушай, ты что, специально ходишь по улицам и воспитываешь всех встречных хулиганов? — уточнил Аларм со смешком.

— Нет, — помотал головой Том. — Но я думал об этом.

— Не надо, — твёрдо сказал Аларм. — Я запрещаю.

— Но почему? — удивился Том. — Это же будет доброе дело.

— Не сомневаюсь в этом, но предпочту поручить это нашей городской страже, — не моргнув глазом, пообещал Аларм. — У тебя и других дел хватает.

— Ладно, я согласен, — вздохнул Том. — Найду себе другое доброе дело.

Анни почему-то почувствовала такое презрение к брату, что с трудом сдержалась, чтобы не съязвить что-нибудь по этому поводу. И тут же задумалась: а чего она, в самом деле? Разве за желание делать добрые дела надо кого-то презирать? Тем более собственного брата? Странно всё это.

Ночью ей снова приснился тот самый пугающий сон. В нём снова кто-то был — и Анни не могла понять, ОН это или ОНА, или ОНО, а может, это и вовсе ОНИ. Какая-то неясная сущность скользила перед её внутренним взором и нашёптывала, что Анни всё делает правильно. Но в этом ободрении было что-то настолько пугающее, что Анни весь следующий день оглядывалась на любой шорох.