Странствующая реликвия (гет)

Пурпурная комната была сопоставима размерами с лазурной и представляла собой такой же огромный и просторный зал с цветными окнами. Однако воздух здесь застоялся, стал затхлым и пыльным, как будто помещение не проветривали и не прибирали десятилетиями. Обстановка напоминала заброшенный музей или выставку эксцентричного коллекционера: стены, от пола до потолка увешанные пейзажами, старомодными портретами и натюрмортами, а также нагромождение мебели и вещей, значительная часть из которых — шарнирные куклы, выполненные в человеческий рост и выряженные в богато украшенные маскарадные костюмы.

Тяжёлые бархатные шторы прикрывали окна, и поэтому комната освещалась хуже, чем предыдущая. Паркетный пол, выстланный в шахматном порядке квадратами из тёмных и светлых дощечек, скрипел под ногами. Множество кукол стояли или сидели повсюду в различных позах. Их безжизненные и бледные фарфоровые лица утопали в тенях, а красноватые мерцающие блики от окон придавали им зловещий вид. Казалось, что куклы вот-вот оживут и бросятся на незваных гостей. Комната производила тягостное впечатление и никого не завораживала.

Руби, зябко прижимаясь к Янь, озвучила вслух и её мысли:

— Ну и музей ужасов! Давайте скорее пройдём дальше, у меня мурашки бегут по коже от этого места.

Вернуться назад и выйти из замка наружу они уже не могли — проход наглухо закрылся, и даже совместными усилиями у них не получилось отворить дверь снова. Ничего другого не оставалось, кроме как двигаться вперёд. Или попробовать разбить окна, но этот вариант действий они оставили на крайний случай.

Очень скоро они выяснили, что зловещие куклы действительно умеют двигаться и постоянно меняют своё положение. Чем дальше ребята заходили вглубь комнаты, чем быстрее шагали к заветной следующей двери, тем активнее перемещались куклы, преследуя и окружая их. Если они останавливались, то и куклы замирали на месте, не сводя с них немигающие, жуткие глаза-стекляшки.

В очередной раз, когда они сделали перерыв и обдумывали, как избавиться от назойливых преследователей, Жон раздражённо процедил сквозь стиснутые зубы, что ему надоели эти пляски, выхватил меч из ножен и бросился вперёд, готовый прорубать себе путь сквозь толпу фарфоровых болванчиков. За всё их совместное путешествие по поезду он редко выходил из себя и проявлял импульсивность, да ещё и настолько быстро — видать, к куклам у него развилась особая неприязнь после семнадцати лет проживания под одной крышей с кучей сестёр.

Руби рванула за ним с разложенной Кресент Роуз наперевес — и настала очередь уже Янь злиться и пылать гневом. Ей очень не понравилось, что друг и сестра бросили её и Цвая позади, наплевав на обговорённый порядок перемещений.

— Эй, подождите нас! — сердито крикнула она им, но те даже не обернулись.

Пока что куклы не подобрались к ним достаточно близко, но явно намеревались окружить каждого из них по отдельности и оттеснить от товарищей. Янь догнала сестру и Жона, следя за тем, чтобы Цвай не отставал от неё.

От тех кукол, что оказывались на пути, Жон и Руби избавлялись на бегу, кромсая их на куски. Фарфор, пыль и кусочки ткани разлетались во все стороны. Янь держалась позади своих нетерпеливых спутников и раньше них заметила, что куклы, несмотря на степень их повреждений, продолжают двигаться. Она пыталась добить этих полуразрушенных калек и не очень-то преуспела в своём занятии — обломки кукол всё ещё ползли вслед за людьми. Или кидались на Цвая, только и успевающего уворачиваться от них, пока Янь не крушила их в пыль.

Наконец, люди и пёс достигли своей цели. Новая дверь была украшена резьбой в виде листьев, цветов и экзотических птиц. Жон распахнул её и подождал, пока девушки и Цвай вбегут в следующую комнату, и только потом зашёл сам, отбиваясь от разбитых кукол и запирая дверь за собой.

Они оказались в огромной оранжерее с разросшимися растениями, многие из которых дотягивались побегами до самого потолка. Здесь царила тишина, воздух был свежим, прохладным и чистым. Выход, наверное, скрывался где-то среди густой листвы. Освещения в этой комнате и вовсе никакого не было, однако немного света проникало снаружи сквозь стеклянный потолок, что отличало оранжерею от уже пройденных комнат. Ребята видели у себя над головой ночное небо, украшенное луной и россыпью звёзд. В самом начале, едва зайдя в этот вагон, Янь не обратила особого внимания на луну, а стоило бы — она была необычной, слишком правильной формы: чистый цельный серп в виде буквы «С», без осколков. В таком виде она казалась Янь красивой, настоящей. Странное волнение и незнакомые чувства одолевали её, пока она любовалась этой непривычной формой луны.

— Похоже, этот мир — не Ремнант. Или мы оказались в далёком прошлом, до разрушения луны? — задумчиво протянула Руби рядом с ней, тоже пристально разглядывая небо.

Янь не знала, что ответить ей. Здешние обитатели, судя по их поведению, не были расположены к беседе об особенностях своего мира.

Благородство Жона, придержавшего для остальных дверь и не выпустившего кукол из их комнаты, извинило его предыдущий поступок в глазах Янь, но она всё ещё чувствовала раздражение и обиду, что и поспешила высказать ему, добавив:

— Впредь давайте держаться вместе и всё обсуждать заранее! Мы не знаем, какие опасности и ловушки могут ещё встретиться нам здесь. Куклы вели себя так, словно хотели разделить нас и устранить поодиночке, а ты ломанулся вперёд, забыв об остальных! Руби, не отворачивайся, тебя это тоже касается.

Сестра уставилась в пол и смущённо пробубнила извинения. Жон, напротив, не выглядел виноватым и раскаивающимся, лишь нахмурился на замечание Янь.

— Я знал, что вы догоните меня раньше кукол. Они — или сам замок — кажутся разумными. Может, они даже слышат и понимают нашу речь. Обсуждать какие-либо планы вслух опасно.

— Тогда, думаю, настало время проверить, можно ли выбраться отсюда через окна, — пробормотала Янь и подошла к ближайшему окну.

В этой комнате в оконные рамы были вставлены зелёные стекла. Не найдя на раме никакой задвижки или защёлки, она просто разбила стекло одним ударом. За окном находилась глухая ниша с давно погасшей жаровней, наполненной пеплом, и больше ничего. Тупик.

— Надо проверить и другие окна! — Руби, уже оправившаяся от приступа стыда и раскаяния, с энтузиазмом подскочила к следующему окну.

Жон фыркнул, но всё-таки присоединился к девушкам в их акте вандализма. Цвай же пока принялся с подозрением обнюхивать пол и кадки с растениями.

Внезапно их отвлекли и заставили замереть на месте три громких удара настенных часов. Где именно стоят эти музейные часы со старинным механизмом, ребята не могли разглядеть сквозь растения. Звон, казалось, раздавался отовсюду и был гораздо громче звуков разбивающегося стекла.

Так и не найдя часы, они вернулись к поискам потайных ходов за окнами или главного выхода из комнаты. Но вдруг Цвай взвизгнул и отчаянно залаял на кого-то. Встревоженно обернувшись к нему, Янь увидела, как хищные лианы, выползшие откуда-то из-за кадок с пышными кустами, пытаются обвить его тельце.

Первой на выручку подоспела Руби, её коса отлично подходила для разборок с потерявшими берега растениями. Меч Жона не был приспособлен для покоса и рубил лианы уже не так эффективно. Янь пыталась использовать разные огнестрельные режимы своей Эмбер Селики, но они были действенны только против плотных клубков лиан, а не отдельных подвижных и весьма ловких отростков.

Пока комната не превратилась в непроходимые и кровожадные джунгли, им следовало найти выход — да побыстрее! Эту задачу взяла на себя Янь, держа Цвая на руках и прорываясь вперёд, а её спутники бежали рядом с ней и разделывались с хищными растениями.

Следующая дверь, которую они едва не проскочили мимо из-за взбунтовавшихся растений, также была украшена резьбой — небольшими охотничьими сценками с собаками и охотниками, преследующими лесных зверей и птиц. Но они так торопились отделаться от лиан, что не уделили должного внимания мастерству неизвестного резчика по дереву. Комната, в которую они вбежали, плотно прикрыв за собой дверь, действительно представляла собой обиталище любителя охоты: одну стену занимали трофеи в виде голов и рогов убитых животных, другую — коллекция ружей и картины на соответствующую тему. Рабочий стол был завален бумагами и какими-то диковинными инструментами непонятного назначения, а посреди всего этого хлама восседало на обструганном пеньке чучело большого чёрного ворона. Холодный камин, широкое кресло и небрежно брошенная перед ним шкура медведя дополняли интерьер. Стены были выкрашены в светло-оранжевый цвет, также как и оконные стёкла.

— Я не удивлюсь, если сейчас эта шкура оживёт и попробует задушить кого-нибудь, — проворчал Жон. — Или ворона метнётся выколоть наши глаза.

— Не подавай им идей! — одёрнула его Янь, едва сдерживаясь от желания отвесить ему хорошую оплеуху. — Сам же говорил, что нас подслушивают!

Но пока что ничего подозрительного и опасного не происходило. Не отходя далеко от двери, они внимательно осмотрели (а Цвай ещё и обнюхал) пол: тоже паркетный, но из деревяшек одинакового размера, покрытых тёмным лаком. Когда люди и пёс двинулись к следующей двери, все вещи остались на своих местах. Тишина и спокойствие этой оранжевой комнаты никому не внушали доверие.

Жон, убедивший девушек, что ему и впредь лучше идти первому, наступил на очередную деревяшку паркета — и вдруг вместо привычного скрипа под его ногой раздался тихий щелчок. В тот же миг часть пола перед ним провалилась. Он успел отпрыгнуть назад и не угодил в разверзнувшуюся яму. Когда они все осторожно заглянули внутрь, то увидели на дне острые металлические шипы.

Очевидно, эта комната решила поразить их опасными для жизни ловушками. Теперь они шли гораздо осторожнее и старались ни к чему не прикасаться. Жон прощупывал каждый квадрат паркета перед собой, остальные передвигались за ним строго по проверенным участкам пола.

Им попалось ещё несколько разных ловушек. Одна активировала дротики, вылетающие из крохотных отверстий в стене; другая обсыпала камнями из небольших люков в потолке; третья выпустила в комнату дым — к счастью, не ядовитый и не усыпляющий. Им также повезло не наткнуться на ловушки, оживляющие ружья, или вóрона, или медведя; и они относительно благополучно добрались до новой двери, подождав пару минут, пока дым рассеется.

Резьба на двери складывалась в меланхоличный пейзаж: река, растущие на её берегу плакучие ивы, целая и полная луна со звёздами на небе, одинокая фигурка женщины в просторной накидке с капюшоном, из-под которого выбивались пышные локоны. Дама стояла в лодке и управляла ею с помощью тонкого шеста или весла. Что это значило, никто из них не понимал, поэтому они просто открыли дверь и прошли дальше.

Их чуть не ослепило от белизны и блеска. Все предметы в новой комнате были либо выкрашены в чистый белый цвет, либо сделаны из прозрачного стекла и хрусталя. Размерами это помещение в разы уступало танцевальному залу, «музею», оранжерее и даже кабинету охотника. Единственное тёмное пятно, что сразу бросалось в глаза — длинное чёрное платье, по-старомодному пышное, украшенное кружевами и лентами. Одетая в него фарфоровая кукла восседала в кресле, поставленном в одном из дальних углов комнаты.

Эта новая кукла была самой изысканной и самой красивой из всех, что встретились им в замке. Её тёмно-каштановые завитые волосы свободной волной спадали на плечи. Изумрудные стеклянные глаза поблёскивали почти одухотворённо. Лицо было раскрашено столь искусно, что казалось живым и нежным. Она не портила собой окружение — выглядела невинной и безобидной, в отличие от предыдущих кукол. На коленях у неё лежала другая кукла, и когда Янь подошла ближе и присмотрелась, то поняла, что это уменьшенная копия, совпадающая с оригиналом вплоть до одежды и причёски.

Обе куклы не двигались. Но стоило Цваю подойти к креслу вплотную и недоверчиво обнюхать подол платья, как произошло то, чего они все втайне страшились — большая фарфоровая красотка ожила.

Проигнорировав рычание отпрыгнувшего пса, она стремительно встала и шагнула навстречу людям. Её рот не открывался, но, тем не менее, она умела говорить громко и понятно, капризным голосом кокетливой аристократки:

— Почему вы не потанцевали с нами? Почему отказались играть с моими питомцами в оранжерее? Уж если вломились в чужой дом, извольте оказать любезность хозяйке и поучаствовать во всех её развлечениях!

— Гипноз, смертельные ловушки и принуждение людей к тому, что они не хотят делать — это, по-вашему, достойные развлечения?! — возмутился Жон.

С видом оскорблённой невинности кукла закатила изумрудные глаза и махнула своей свободной фарфоровой ручкой. Уменьшенную копию она крепко прижимала к себе.

— Вы слишком остро на всё реагируете. Никто из вас, как вы могли заметить, не пострадал! Дурацкие ловушки моего мужа срабатывают слишком медленно, чтобы по-настоящему навредить хоть чему-либо, кроме отделки комнат, но в этом виноват он сам. Что же до моего любимца дракона, живых лиан и кукольных слуг… Вы не удосужились ни представиться им, ни рассказать о целях своего визита. Вы напали на моих слуг, покалечили их, разбили чудесные окна в оранжерее — не удивляйтесь теперь, что мы не испытываем к вам дружелюбия!

Резким выпадом Жон приставил меч к её шее.

— Мадам, кем бы вы на самом деле ни были, к несчастью для вас, мы расцениваем всё произошедшее в этом чёртовом замке как покушение на наши жизни. С самого начала здесь и не пахло «дружелюбием».

Цвай одобрительно тявкнул. Янь и Руби полностью разделяли праведный гнев Жона и демонстративно достали оружие.

— Без риска нет веселья! — заявила кукла. — Вы не уйдёте отсюда, пока не наскучите мне.

Она хлопнула в ладоши, и комната вокруг них преобразилась. Стены разошлись, расширяя пространство, белые окна распахнулись настежь, жаровни в нишах разгорелись ярче. Бесшумно пролетев сквозь потолок, вниз спикировал призрачный ледяной дракон. От неожиданности Жон, девушки и Цвай отпрянули назад.

Дракон свернулся клубком вокруг своей фарфоровой хозяйки и подставил ей морду. Она ласково похлопала его по макушке и снова обернулась к людям, её изумрудные глаза холодно сверкали на надменном лице.

— Вы думаете, что можете угрожать мне, наставлять на меня оружие, разрушать моих слуг и мой дом, а потом просто выйти сухими из воды? — её голос теперь звучал как эхо, заполняющее всю комнату. — Вы — всего лишь горстка чужаков, незваные гости в моём доме. И гости, которые не умеют себя вести, заслуживают наказания!

Во время высокопарной речи разгневанной хозяйки они переговаривались о том, как следует поступить, и решили, что нужно дать ей бой, победить её и выторговать себе свободу. Поэтому, когда с последним словом куклы её дракон встрепенулся и обрёл материальную форму, они были готовы к предстоящему сражению и вместе бросились в атаку.

Цвай ничем не мог помочь им против настолько огромного и серьёзного противника, но и оставлять его без присмотра не следовало. До нападения на дракона Руби снова свернула свой плащ в кулёк и повязала его за спиной, а Янь посадила в него пса.

Дракон расправил полупрозрачные крылья, и по комнате прошёлся порыв холодного воздуха. Каждая чешуйка летающей рептилии из сказок переливалась, как камни хрусталя на свету, а её дыхание оставляло на полу узоры из инея. Дракон рыкнул — звук чем-то напоминал треск ломающейся ледяной корки — и отразил их совместную атаку небрежным взмахом хвоста.

Увернувшись, они перегруппировались и разошлись в разные стороны, рассеивая внимание чудовища. Жон целился в морду, Руби решила проверить, насколько хорошо защищено брюхо твари, а Янь прикрывала их, обстреливая ледяную шкуру зарядами с огненным прахом. Дракон весь состоял изо льда и не был таким уж прочным — любая атака, особенно подкреплённая огнём, наносила ему заметный урон. Но отваливающиеся от него части возвращались на место, как было и с куклами, а растаявший лёд снова обретал необходимую форму. Умирающим или ослабевшим этот ходячий кусок льда не выглядел, даже потеряв значительную часть своей массы.

Его хозяйка снова уселась в кресло и внимательно следила за ходом битвы, приглаживая волосы своей копии маленьким гребнем. Драться с драконом и надеяться, что рано или поздно он испарится или не сможет собраться обратно, было бессмысленно — им с самого начала следовало атаковать не его, а ту, кто им управлял. Обменявшись взглядами и едва заметными жестами, они распределили свои усилия иначе: Жон переместился ближе к кукле, но пока не показывал свои истинные намерения, а Руби и Янь приготовились отгонять дракона от хозяйки, чтобы он не смог защитить её, пока Жон расправляется с ней.

Их план сработал хорошо, и Жон сумел беспрепятственно добраться до куклы, пока сёстры отвлекали дракона. С возмущённым и разочарованным криком она прикрылась от выпада Жона своей копией, как щитом, и та разлетелась на куски. Видимо, больше ей нечем было защититься, ибо она бросилась вон из комнаты, передвигаясь так быстро, что Жон не угнался за ней и упустил её. Кукла выбежала в следующую дверь — всю изрезанную непонятными и незнакомыми символами, с точки зрения Янь вообще не похожими на какой-либо осмысленный текст. Едва лишь хозяйка покинула комнату, её ледяное чудовище рассыпалось на отдельные льдинки и бесследно растаяло. От него не осталось и лужицы.

Жон не догнал беглянку, но втиснул ногу в проём и придержал дверь прежде, чем та захлопнулась. Чтобы не упустить сбежавшую хозяйку замка, они сразу рванули за ней безо всякой передышки.

Комната за испещренной символами дверью преподнесла им сюрприз, как и все предыдущие. Она оказалась самым большим по размерам и самым запутанным помещением — библиотекой. Кукла легко затерялась в лабиринте из бесчисленных книжных стеллажей, плотно уставленных ветхими томами неизвестного содержания.

Видимая часть стен и редкие окна в библиотеке были выкрашены в фиолетовый цвет. Это место тоже было пыльным, душным и мрачным — как пурпурная комната.

— Мы, конечно, можем потратить кучу времени, лазая между этих пыльных стеллажей и собирая на себя вековую паутину. Но есть путь проще и быстрее, — Жон бросил красноречивый взгляд на заряды с огненным прахом, прикреплённые к рукавицам Янь.

— Ты что, хочешь, чтобы я здесь всё спалила? Жон, не будь идиотом! Мы задохнёмся от угарного газа, если до этого не сгорим вместе с книгами — отступать же некуда.

— А ты уверена, что некуда? Поищем дверь, а потом уже подпалим некоторые книги. Здесь сырой воздух, и быстро огонь не разгорится. Нам надо выкурить её отсюда, заставить выйти к нам.

— Подождите. Может, мы найдём её и без «выкуриваний», — Руби осторожно сняла с себя свёрнутый плащ и опустила пса в нём на пол. — Цвай, миленький, ты запомнил запах куклы? Попробуешь взять её след?

Цвай с серьёзным видом кивнул — он хорошо выучил и перенял этот жест людей. Он принялся искать куклу, прижав нос к полу и ловко семеня между стеллажей. Люди двинулись за ним, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь. Где-то в глубине библиотеки раздавался лёгкий стук фарфоровых ножек по полу, тихий шелест страниц, самоуверенные смешки хозяйки замка. Она была довольна сложившейся ситуацией и намеренно заводила их всё дальше и дальше.

— Она же просто играет с нами и ведёт в ловушку, — прошептала Янь, до боли стискивая кулаки.

Идти за куклой было глупо и опасно. Возможно, она и не собиралась убивать их, но точно хотела помучить и понаблюдать за их лихорадочными метаниями по заколдованному замку.

Идея подпалить древнюю библиотеку без нормальной вентиляции, не представляя, как из неё выбраться — ещё глупее. Жон слишком увлёкся местью и разрушениями.

— Успокойся. Долго водить нас за нос у неё не получится, — ответил он уверенно, словно ни на секунду не сомневался в скорой развязке и в собственном успехе.

Вдруг Цвай в нерешительности остановился на «перекрёстке». Фарфоровая девица показалась, легко ступая по верху одного из стеллажей и величественно возвышаясь над ними.

— Ах, я вижу, что вы совсем не обращаете внимания на мою прекрасную коллекцию книг! Какие неблагодарные и бесчувственные гости, не желаете впечатлиться моими диковинками.

— Да нет, напротив, мы очень заинтересовались вашими книжками, — Жон криво улыбнулся, выхватил с ближайшей полки первый попавшийся томик и небрежно подбросил его в воздух. — Любопытно, за сколько секунд здесь всё вспыхнет? Сколько времени понадобится на полное сгорание библиотеки? Эти вопросы требуют экспериментов и практики!

Пока парень забалтывал куклу, Руби и Янь тихонько прикрыли собой Цвая и подтолкнули его к проходу между стеллажами, чтобы он незаметно поискал дверь. Хоть Янь и не одобряла поведение и слова Жона, он прекрасно отвлекал фарфоровую тварь.

Если бы кукла умела убивать взглядом своих изумрудных стекляшек, Жон был бы уже покойником за свои намёки. Она слетела вниз со стеллажа, как разъярённая орлица, у которой украли птенцов.

— Только попробуй, гадкий мальчишка, и я сама тебя поджарю! Тут собраны ценнейшие, уникальные экземпляры!

Десятки других кукол — из тех, кто сумел восстановиться после боя с людьми, — выползли из углов и мрачных проходов и присоединились к ней, собрались в небольшое фарфоровое войско, выряженное в потрёпанные и порванные маскарадные костюмчики. Они не заметили прошмыгнувшего мимо Цвая, но зато сосредоточили своё внимание на людях и готовились ринуться в бой с ними и отстоять честь своей повелительницы.

Оглушительный бой часов — четыре протяжных замогильных удара — заставил всех собравшихся оцепенеть и позабыть о своих намерениях и планах, пока не воцарилась полная тишина.

Люди опомнились первыми. Жон потряс перед фарфоровым носиком хозяйки патроном с огненным прахом, позаимствованным у Янь. Сёстры встали по обе стороны от него, прикидывая, удастся ли им быстро добраться до неё, когда начнётся битва. Цвай пока что не вернулся.

— Одна искра — и ваша драгоценная коллекция превратится в горы пепла и обугленных деревяшек. Выпустите нас отсюда живыми и невредимыми, и тогда мы ничего не тронем! — выставил Жон ультиматум.

Кукла глухо зарычала на него, и её слуги повторили за ней.

— Не смейте шантажировать меня, глупые дети!

— Значит, не так уж сильно вы и трясётесь за свои подгнившие фолианты? — Жон рассыпал прах по кожаной обложке книги, которую всё ещё держал «в заложниках».

С нечеловеческим воплем хозяйка бросилась на него, целясь острыми пальчиками в горло, и остальные куклы толпой последовали за ней. В суматохе Янь не разглядела, что именно произошло дальше — то ли Жон сам поджёг книгу, то ли огненный прах заискрился от трения, пока он отбивался от пытающихся растерзать его кукол. Вспыхнул пожар, и пламя, вопреки прогнозам Жона, распространилось вокруг с чудовищной скоростью, как будто стеллажи были облиты горючим.

Где-то в толпе дерущихся залаял Цвай, оповещая людей о своём возвращении.

— Выход справа, недалеко! — сообщил он девушкам, когда прогрыз к ним дорогу через ноги кукол.

— Умничка, Цвай! — Руби отшвырнула косой очередную куклу, подхватила смутившегося пса на руки и чмокнула в лоб. — Скорее веди нас!

— Сначала надо освободить Жона, — охладила их радостный пыл Янь. — Он перестарался с поджогом.

Большинство кукол атаковали именно Жона, определив его как главный источник недовольства своей госпожи. Он не мог продвинуться вперёд, ибо куклы буквально засыпали его своими телами. Вокруг него бушевало пламя, жадно пожирая древние переплёты. Дым вился густыми клубами, застилая обзор, и Янь едва могла различить его фигуру, энергично кромсающую противников мечом.

У них оставалось мало времени: вскоре огонь и падающие стеллажи могли заблокировать им дорогу к выходу, а едкий дым и гарь уже заполнили всё помещение и мешали дышать свободно. Расправившись с немногочисленной группкой кукол, что привязались к ним, а не Жону, девушки приступили к спасательной операции. Они смочили платки в питьевой воде из фляжек, добытых ими в одном из предыдущих вагонов, и прикрыли ими рты и носы. Для Цвая они сообразили мокрую повязку на морду из банданы Янь, прежде чем снова посадили его в импровизированную переноску из плаща. Потом они стали расчищать дорогу к Жону, стараясь раскрошить его противников на мелкие осколки — так куклы собирались в исходную форму медленнее.

Им почти удалось прорваться к Жону, но случилось необъяснимое — позже Янь могла лишь строить предположения и догадываться, потому что это были её последние секунды перед долгой разлукой со своими спутниками. Видимо, Жон нашёл, чем ещё насолить хозяйке замка, или как-то повредил её тело — Янь услышала её высокий и режущий слух вопль, полный боли и ярости. Пол и стены библиотеки содрогнулись и покрылись трещинами. Одна из трещин, быстро разрастаясь, пролегла между Янь и Руби с Цваем. Янь успела толкнуть сестру на крепкий участок пола, но сама потеряла равновесие и провалилась вниз вместе с несколькими горящими стеллажами.

С тех пор она только и делала, что укоряла себя за глупость и потакание не самым блестящим идеям Жона. Не стоило уничтожать библиотеку и доводить хозяйку замка до истерики, ох не стоило… С другой стороны, не упав в подземелья, она никогда не встретила бы того, кого следовало считать истинным хозяином этого странного и своеобразного места, населённого обезумевшими призраками.