Неприкасаемый (джен)

— Он же его убьет! — воскликнула Спичка, но ее звонкое возмущение утонуло в восторженном гуле ополоумевшей толпы.

Навалившись на подиум клетки буквально в первобытном предвкушении смерти, зрители наблюдали, как один здоровяк, имеющий больше общего с медведем, чем с человеком, выбивал дух из другого, получившего в дар от Схождения защищающие тело черные пластины. Крепкие на вид, но совершенно бестолковые против лохматой когтистой громадины. Опрокинув обессиленного противника на спину, звероподобный неприкасаемый отрывал их одну за другой, с обнаженных рук, груди, живота, заливая песок арены кровью. Добираясь до уязвимой плоти.

— Может, и убьет, — отозвался я, невольно завороженный мерзким зрелищем. — Все зависит от того, для чего они сюда пришли.

— Это как понимать?

Не без труда я отвел взгляд от возвышающегося над толпой восьмигранного ринга и обернулся к растерянной Спичке.

— В подобные места не идут те, кто научился жить в мире со своим ихором, — исказил я ее слова и, скорее машинально потянувшись за пачкой в карман, осмотрел ряды столов и диванчиков за ее спиной. — Для многих возможность наконец сдохнуть, и сделать это на своих условиях, куда важнее славы и денег.

— Бои, серьезно, идут на смерть? — Поморщившись, Спичка, обхватила себя руками.

— Не все, — поспешил я ее немного успокоить. — Только самые зрелищные, за победу в которых Север готов отвалить по-настоящему крупную сумму.

— А говоришь, важнее денег.

Я улыбнулся ее скептицизму и, неопределенно пожав плечами, снова взглянул на арену. Без денег ничего в этом прогнившем мире не обходится, наемникам ли не знать. Но лично я ни за какую цену не согласился бы проливать кровь улюлюкающей толпе на потеху. Особенно учитывая, как много в этой толпе людей — Северу было абсолютно плевать, чья ярость и жажда зрелищ находили выход в его заведении, лишь бы наполнялся его кошелек.

Я брезгливо отвернулся от подиума и, легонько тронув Спичку за локоть, поманил ее к металлической лестнице, ведущей к балкону. Прикуривая на ходу, я снова окинул взглядом разношерстную публику нижнего уровня в слабой надежде выловить кого-нибудь из приближенных Севера без необходимости встречаться с ним лично. Но, ожидаемо, ни одной знакомой рожи. Так что пришлось собирать остатки воли в кулак и подниматься на второй ярус, где, к моему искреннему удивлению, мне сразу же улыбнулась удача — за столиком неподалеку во всем своем великолепии веселился и распивал коктейли искомый цветник. Без садовника. Такой шанс нельзя упускать.

— Вон там сидят дамы, которые нам нужны, — кивнул я в их сторону.

— Занятные, — протянула Спичка.

Не то слово, занятные.

От мысли, что вот буквально на прошлой неделе я мог себе позволить в свое удовольствие разглядывать подобных неприкасаемых в родной «Своре», а не в этом душном порочном подземелье, загорчило на языке. Но да, здесь было, что разглядывать.

Ткнув окурком в ближайшую стойку-пепельницу, я направился к столику экзотической свиты Севера.

В первую очередь в глаза бросалась бледно-зеленая кожа той, на чей запах я готов был поставить сумму еще не подписанного контракта с Фейном. Цикута — любимица своего босса. Я понимал, что растения никак не связаны с ее преобразованием, но отделаться от этой ассоциации никак не выходило. Отравивший кровь Цикуты ихор придавал ей пусть и нездоровый, но весьма специфический вид, особенно в купе с щедрыми слоями глиттера, превращающими ее из обитательницы болота в настоящую лесную нимфу. Ну как тут не купиться?

Я вот в свое время купился, за что едва не поплатился жизнью, когда Север отправил ее за мной. Дурак, что с меня взять.

Приятельниц Цикуты я не так близко, но тоже знал. Даже помнил как зовут одну из них. Карлина — дама постарше, построже и, если верить слухам, поопасней напарницы. Поговаривали, Схождение наградило ее не только тонкими острыми шипами на теле. И что именно за вторую способность Север держал ее рядом. Правда в чем именно заключался ее дар, похоже, мало кто знал.

А вот заковыристое имя второй подруги, обладательницы чарующих золотых глаз, я честно забыл, ботаник из меня, мягко говоря, не ахти. Но ее способность унимать боль и стимулировать заживление всегда считал впечатляющей. Как по мне, лучшее кадровое приобретение Севера.

— О, вы только посмотрите, кому жить надоело! Или совсем оголодал? — Голос Цикуты напоминал скрипучую иву, а в ее улыбке яда содержалось не меньше, чем в крови, но сам факт того, что она со мной заговорила, я посчитал хорошим знаком. — Смотрю, не успел главный собачник сыграть в ящик, а его щенки уже разбежались в поисках новых хозяев.

Вопреки словам Цикуты ее напарницы на меня даже не взглянули. Карлине словно не было дела ни до чего, кроме ринга внизу, на который она взирала с хищным спокойствием, а девочку-подорожник куда больше заинтересовала идущая рядом со мной Спичка.

— Я не ищу работу и не имею к Своре никакого отношения, — я примирительно поднял ладони в перчатках вверх. В случае с теми, с кем я уже когда-то конфликтовал, жест не столько символичный, сколько дающий четко понять — на данный момент я не вооружен. — Давай сегодня обойдемся без кровопролития и просто поговорим.

— Не мне это решать, Мор, — довольно проскрипела Цикута.

— Может, хотя бы попробуем, пока босса нет рядом? — хмыкнул я и, не оставляя ей времени на возражения, выпалил: — Я хочу обсудить с тобой весьма популярную в последнее время лабораторию.

— С чего ты решил, что мне известно что-то о какой-то лаборатории? — усмехнулась Цикута.

— Да брось, стал бы я рисковать и приходить к вам, не владей хоть какой-нибудь информацией.

Карлина прыснула на мое замечание, но головы так и не повернула.

— Даже если так, — насупилась Цикута. — Я не стану с тобой вести никаких дел, Мор. Хочешь говорить — говори с Севером.

— Я не предлагаю тебе никаких сделок, — не сдавался я, с трудом унимая накатившее воодушевление. Я не ошибся с выводами, лесной нимфе действительно что-то известно, и я обязан ее дожать. — Только информацию в обмен на информацию. Ты расскажешь, что вы там искали, а я расскажу, что я там нашел.

— И что же ты там такого интересного нашел, Мор?

Сука.

Ну вот не мог ты еще немного где-нибудь пошляться, а?

Тело, готовое к удару в любой момент, напряглось, но нервы, наоборот, словно окоченели, позволяя мне не делать резких движений и действовать с трезвой головой. Насколько это было возможно.

Коротко выдохнув, я обернулся на раскатистый бас. Если бы его обладатель, облаченный в кожу и меха, как какой-то чертов викинг-сутенер, хотел пробить мной пол второго этажа, он бы уже это с легкостью сделал — и это я тоже посчитал добрым знаком. Но Север, на целую голову возвышаясь надо мной, сложил руки на могучей груди и самодовольно хмурил раскуроченную морду. Никогда не видел его без шрамов, а может, и никто из наших не видел, — на вопрос, когда и при каких обстоятельствах Север их получил, я слышал с десяток разных версий — но сомневаюсь, что когда-нибудь к ним привыкну. Хорошо, что я так и не снял очки, поэтому мог спокойно пялиться на щетинистую щеку, которую словно пережевал и выплюнул медведеподобный мужик с арены, и не выглядеть при этом глупо.

— Смотря, что ты считаешь интересным, — наконец ответил я.

— Для начала мне интересно, кто тебя прислал и сколько ему пришлось за это отвалить?

— Никто. Я пришел к тебе по личному делу. Как и сказал, обменять информацию на информацию.

— Да ну? — усмехнулся Север. — Не пойму, то ли ты отрастил яйца, Мор, то ли окончательно растерял мозги. Явился, задаешь вопросы об этом гнилом дельце, так еще торговаться со мной собрался? Не боишься, что я сначала вытяну из тебя всю информацию, а затем кишки?

— Мои кишки мне еще пригодятся, — хмыкнул я, выуживая из пачки в кармане новую сигарету. Не проронив ни слова, Спичка тут же протянула мне руку с пляшущим огоньком, само собой, приковав к себе внимание Севера. Умничка. — Да и тебе, думаю, тоже. Сам говоришь, дело гнилое. А еще, как пить дать, чертовски прибыльное, иначе ты бы в него не полез. А я принес тебе, считай, халявную информацию. Ты не станешь ей рисковать из-за старой обиды, разве я не прав?

Мы оба понимаем, что ты мудак, Север, но не дурак.

Надеюсь, это ясно читалось в моем тоне.

— Так не пойдет, Мор, — тяжело мотнул головой Север. — Откуда мне знать, что информация от такого скользкого упыря, как ты, достоверная, а? Что тебя не наняли спутать мне карты?

Я не успел ответить, поскольку толпа на первом ярусе взорвалась гулким ором. Север обернулся на ринг и расплылся в широкой улыбке. Похоже, бой закончился. Я не справился с любопытством и тоже взглянул вниз. И так же не сдержал едкой ухмылки — посреди арены в луже крови неподвижно лежал лохматый здоровяк, из глотки которого торчал осколок черной пластины.

Север, изображая глубокую задумчивость, почесал бороду, а затем вернул свое внимание мне.

— Давай-ка вот как поступим. Докажи, что пришел не языком чесать, а настроен серьезно. Спустись на ринг, проведи один бой. Выиграешь — мы с тобой забудем о старых обидах и поговорим на равных. Проиграешь, — Север мерзко хохотнул, — ну, мы тоже поговорим. А пока будешь лежать в отрубе, я здесь пообщаюсь с твоей девочкой.

А вот этого я не выдержал, нервная система оттаяла и тут же закипела.

— Давай без этого дерьма, — отрезал я, туша окурок о стальные перила балкона. — Девочка не моя и она не товар.

— Да ладно, Мор, — вклинилась не в пример мне спокойная Спичка, пристально взглянув на меня и пожав плечами. — Пообщаемся, чего уж.

Теперь я уже не мог сказать, что умничка. Совсем не умничка. Она, может, и хотела показать, что не боится Севера, но я за нее еще как боялся.

— Хочешь разочаровать публику, Север? — запротестовал я. — Ты же знаешь, я убиваю быстро и неэффектно.

— Нет-нет, обойдемся без смертоносных способностей, — снова замотал головой Север. — Я просто хочу увидеть твою кровь, Мор. А сам, боюсь, по твоей вертлявой морде не попаду. Один бой. Выруби моего парня или дай ему отделать тебя. Все просто.

Я снял очки и вопросительно взглянул на Спичку.

— Все в порядке, — ответила она на мое неозвученное беспокойство с ледяной невозмутимостью. — Распустит руки, спалю тут все ко всем чертям.

— А она мне уже нравится, — засмеялся Север. — Прояви уважение, Мор, представь.

— Спичка, — представилась она сама, с вызовом взглянув на него.

— Очарован. Присаживайся, Спичка, — Север указал в сторону своего цветника. — А ты… — Развернувшись обратно к клетке, он громко свистнул и прогорланил: — Эй, подготовьте арену для этого парня. И позовите Сороконожку. Давай, Мор, не бойся, он такой же щуплый, как ты. — Север снова мерзко хохотнул и выжидающе на меня уставился.

Ладно, Мор, без паники, не только Север не может попасть по твоей вертлявой морде. А Сороконожка не звучит, как некто глазастый.

Вытащив из кармана сигареты, я передал их вместе с очками Спичке. А подумав, стянул и футболку. Моя — нет, не щуплость — поджарость, конечно, не то, чем можно хвастаться на ринге, но белую ткань я пожалел.

Несложно догадаться, что кулачные бои — совершенно не мой профиль. Я хоть и вырос на улице, но драк, раз уж способность позволяла, всегда предпочитал избегать. Конечно, не обошлось без страха порвать или потерять в потасовке перчатки, в то время не такие плотные и крепкие, как сейчас, но, если бы не Хват, ситуация вряд ли бы изменилась. Когда старый черт узнал, что я никогда никому не разбивал нос, он оскорбился до глубины души и вынудил меня взять несколько уроков у борца из Своры. Искусством махать кулаками в совершенстве я не овладел, но разбивать носы, на радость Хвату, научился. Однако на свою скрытность по-прежнему сильно полагался.

К тому времени, как я поднялся на подиум арены, с нее уволокли труп и вывели едва живого победителя, а посреди ринга меня уже ждал мой противник. Глупо скалящийся парень действительно оказался весьма худощавым и крайне подвижным. Ожидая команды, он нетерпеливо топтался на месте, и как только с верхнего яруса Север рявкнул что-то невнятное, тут же сорвался с места. Тут же — буквальней некуда. Мое сердце только вознамерилось сделать удар, а моя многострадальная челюсть его уже получила, взорвав мир острой болью и наполнив его вкусом меди. Нет, Сороконожка не увидел меня, я смог отвести его взгляд. Но это единственное, что мне удалось, даже о шаге в сторону не успел подумать. Так что ему и не нужно было меня рассматривать, парень просто врезал туда, где одну тысячную долю секунды назад видел мое лицо.

В следующую долю — я потерял способность дышать, получив с десяток, а может, и больше, крепких ударов по торсу. Парень не был силачом, но он отлично заменял качество количеством. И я уж было с ужасом решил, что на этом моя короткая борцовская карьера закончится, но Сороконожка отскочил от меня.

Публика заулюлюкала, приветствуя новый акт бессмысленного насилия, и мой противник явно не собирался так быстро отбирать у нее зрелище. Он снова нетерпеливо задергался на месте, давая мне возможность отдышаться.

Я поднял глаза на верхний ярус, на довольную мину Севера, заинтересованный, ну надо же, взгляд Карлины и обеспокоенный — Спички, сплюнул в песок кровь и, стиснув зубы, приготовился к следующей попытке.

Тщетно. Я снова успел скрыться под покровом ихора, но увернуться в сторону от удара мне не удалось. По лицу в этот раз он не попал, досталось ключице, но Сороконожка быстро сориентировался и нашел куда более чувствительные места для выбивания из меня дури. Какие именно, я не успевал понять, боль разливалась абсолютно по всему телу. Я попытался закрыть уцелевшей рукой лицо, но следующая партия ударов выбила у меня землю из-под ног, и я рухнул в песок. О, и здесь я понял, почему он Сороконожка. Хотя мои печень и селезенка поклялись бы, что ног у него с тысячу, не меньше.

С хриплым стоном я перевернулся на спину, далеко не сразу осознав, что Сороконожка снова от меня отпрыгнул. Сученыш издевался. В ушах ревело и гремело ритмом сердца похлеще, чем во время Схождения, тело словно попало под каток, а перед глазами проплывал мимо мир, но черт возьми, как же я не хотел, чтобы Спичка рисковала собой из-за меня.

Сделав несколько глубоких свистящих вдохов, я перевалился и встал на нетвердые ноги. Поднял палец вверх, прося один момент, чтобы дождаться, когда арена перестанет качаться перед глазами, а затем прикрыл голову руками и кивнул.

Школу пусть я и не закончил, но кое-что из физики, кажется, все же знал.

Я снова отвел взгляд Сороконожки, но в этот раз я не попытался уйти в сторону или назад. В этот раз я шагнул вперед. Ну, как шагнул — подался вперед и занес ногу. Высоко занес, как раз, чтобы сучонок напоролся на колено пахом. Пока он с воем складывался пополам, я опустил свои руки, перехватив его несостоявшийся удар, заломил ему локоть и, прежде чем он смог бы вырваться из моего импровизированного захвата, точно врезал несколько раз ему по виску, оглушая.

Я сюда пришел не показывать зрелища, поэтому, завалив Сороконожку на песок, я без зазрений совести оседлал его и, не позволяя ему опомниться, лупил кулаками по лицу до тех пор, пока парень не перестал дергаться.

За грохотом сердца в ушах и ревом публики я расслышал громоподобный смех Севера. Не без труда я смог сфокусировать взгляд на его крупной фигуре на балконе, но куда важнее мне было увидеть целую и невредимую Спичку на диванчике.

— Давай, Мор, поднимайся сюда, поговорим, — крикнул Север, продолжая смеяться и иронично аплодировать.

Как только дверь клетки открыли, я поднялся с поверженного Сороконожки и тут же скрылся с глаз проклятой толпы, показавшись лишь тогда, когда добрел до второго яруса и тяжело упал на диван рядом со Спичкой.

— Ну давай поговорим.

И только попробуй теперь не рассказать мне хоть что-то стоящее.